***
— Круцио, — снова этот безжалостный голос. Он лежал на полу в своем собственном доме под ногами этого существа. Он уже не чувствовал боли. Потому что после десятого заклинания подряд тело просто перестает что-либо ощущать. Он едва оставался в сознании, но не хотел проваливаться во тьму. Не хотел умирать во тьме. А в том, что это его последние минуты жизни, он не сомневался. Он был предателем. И не был им. Он не был предателем для самого себя. Он все сделал правильно. Но он был предателем для Волан-де-Морта. Потому что только что спас Гарри Поттера. — Мой дорогой Северус, как ты мог, — Темный Лорд покачал головой. Это было для него неожиданностью, но недостаточной, чтобы беспокоиться или даже сожалеть. И, если первое еще было возможно, на жалость он в принципе не был способен. После стольких лет. Он слишком давно перестал быть человеком. — Почему? Он не стал бы отвечать, даже если бы смог. — Дело в Дамблдоре? В нем? Или в той девчонке? Для Волан-де-Морта она была лишь «той девчонкой», но она была целой жизнью для него. Его запретная мечта. Единственная, которую он хотел, и единственная, которую уже никогда не сможет получить. Потому что она умерла, защищая своего сына. — Оно почти готово, — проговорил Темный Лорд, перешагивая через его неподвижное тело, — ты все равно не нужен мне больше. Он подошел к двери, ведущей в подвал. В этот момент больше всего на свете Северус жалел о том, что не успел его уничтожить. Или испортить. Зелье, которое он почти приготовил, было способно сделать Волан-де-Морта бессмертным. И могущественным. А теперь уже слишком поздно. Он посмотрел на лежащее рядом с ним тело Люциуса Малфоя. Мертвое. Темный Лорд открыл дверь. Прежде чем спуститься вниз, он бросил через плечо: — Авада Кедавра. И он умер. Умер, надеясь, что хотя бы так сможет обрести свободу.***
Это казалось смешным. Все вокруг казалось настолько смешным. Пока их вели по темным коридорам совершенно незнакомые люди, Гарри думал о своем доме. Он его не помнил. Совсем. Но видел на старых газетах его развалины. Несколько снимков он даже хранил. Зачем? Он и сам не знал. Ведь эти снимки причиняли ему боль. Итак, его отец — Джеймс Поттер — был Мерлином. Его реинкарнацией. Он нашел Чашу Всезнания. И спрятал ее. В своем доме. Пришедший туда Волан-де-Морт об этом не знал, но зато сам Гарри знал. И теперь ему нужно всего лишь забрать ее оттуда. Все было настолько просто. Первый раз за все это время он почувствовал облегчение. Он мог спасти мир. Реально. По-настоящему его спасти, навсегда избавив от Волан-де-Морта. От своих мыслей он отвлекся, лишь когда заметил, что Кристин обнимается с незнакомым парнем, очень на нее похожим. Где они находились? Это ему было сейчас неважно. Чаша. Отец. Чаша. Сириус. Чаша. Дамблдор. Чаша. Волан-де-Морт. Его отец был Мерлином. Тем самым. Или лишь его частью. Но это значение не имело. — Ты Гарри Поттер? — Да, — ответил он, когда это потребовалось. Дальнейшие события он помнил смутно, словно все это время находился в своем, далеком от реального мире. Эти люди о чем-то говорили. Он предоставил это все Гермионе и Драко, которые справлялись с ситуацией гораздо лучше, чем он. По правде говоря, он все никак не мог прийти в себя. Потому что это было нереально. Но это правда. Чаша. Он знает, где она. Отец спрятал ее там, в этом он был совершенно уверен. Как жаль, что Чаша не спасла отца и маму. Но она может спасти его. Она может спасти всех. Второе дыхание — вот, что это было. Восставшая из пепла надежда на спасение, надежда на будущее. Рона и Блейза в какой-то момент привели в себя, но Гарри упустил это. Еще какое-то время ушло на объяснения Рону, что никто не взял их в плен. Потом их отвели в их комнату. Парней отдельно, девушек отдельно: такой закон Сопротивления, с которым Блейз и Драко принялись спорить, но все-таки проиграли. Комната была большой, но простой. Там стояли лишь кровати. И, увидев перед собой кровать, Гарри осознал, насколько он устал. Ведь сейчас все еще была ночь. А они только что были в Хогвартсе, где их чуть не убили. И вот теперь они здесь — в относительной безопасности. Подумать можно было и утром. Сейчас он просто упал на кровать и заснул. Впервые за долгое время ему не снились кошмары.***
У Кристин была отдельная комната. Недалеко от комнаты брата. Она все еще ждала от него объяснений, но он сейчас был чем-то слишком занят. Чем можно было заниматься в три часа ночи? Она так не хотела отпускать его, боясь, что он исчезнет. Но пришлось отпустить его. Он обещал вернуться. Дверь беззвучно открылась. Но на пороге никого не было. Через несколько секунд в комнату заглянул удивленный охранник. — Что-то не так? — спросила Кристин. — Ничего, просто дверь… Простите. Спокойной ночи, — и дверь за ним закрылась. Рон сбросил с себя мантию. — Я знала, что это ты, — улыбнулась Кристин. — Не спишь? — Не могу, — призналась она, — все слишком странно. — Я тоже не могу. Она сделала приглашающий жест рукой, и Рон сел на край кровати. — Ты нашла брата. Когда он исчез? — Год назад. Я думала, что больше никогда его не увижу, — призналась она, вспоминая весь тот ужас, который пережила. — Однажды он просто не вернулся домой. Не вернулся, чтобы создать это чертово место в горе, — она рассмеялась. — Это не так уж смешно, — нахмурился Рон. — Да. Просто у меня истерика. — Мне жаль. — Жаль? Почему тебе жаль? — Жаль, что твой брат пропал, ничего не сказав тебе. У меня полно братьев, и я бы умер, если бы узнал, что с ними что-то случилось. Ну, разве что не считая Перси. Она не знала, кто такой Перси, да это было и неважно. — Все будет хорошо теперь, Кристин, — сказал он, внезапно сменив тему. — Теперь Гарри знает, что делать. — Что сказал ваш портрет? — Ничего. Но теперь Гарри знает, где искать Чашу. — И где же? — Не знаю, мы не успели поговорить. Все было слишком быстро. А сейчас он спит. Он очень устал. Я думаю, он это заслужил. Еще одну ночь. — Волнуешься за него? — Иногда мне кажется, что у меня шесть братьев и две сестры. Гарри и Гермиона — часть моей семьи. — Тогда тебе повезло. У тебя такая большая семья. — Ты не представляешь насколько. Она потянулась к нему. Рон ответил на поцелуй. Ее тянуло к нему, она не могла ничего поделать. Сейчас было неподходящее время, но она слишком долго была одна. Она принялась снимать с него одежду, и на этот раз он не стал возражать.***
Драко проснулся от громкого смеха. Блейз. Этот придурок даже в таком месте мог найти, над чем посмеяться. Драко открыл глаза. И обнаружил стоящего в дверях Рона, на котором были лишь одни трусы. Блейз лежал на полу и содрогался от хохота. — Ты был где? — переспросил он, но прежде чем Рон успел что-либо ответить, громкий смех Блейза вновь разнесся по комнате. — О, ребятки, вы проснулись как раз вовремя, — Блейз, увидев, что у него появились зрители, был намерен разыграть целый спектакль. — Знаете, что только что произошло? — Не знаем, — Поттер принялся протирать глаза, а затем потянулся за очками, лежащими на полу. — Уизли только что привели два здоровенных мужика. Я бы сказал, что его тащили за шкирку, но за неимением одежды… — Блейз сделал паузу, давая им время еще раз осмотреть Рона. — Ну так вот. А знаете, откуда его притащили? Из комнаты Кристин. — Ты был там в таком виде? — нахмурился Драко. Но Рон снова не успел ответить. Дверь распахнулась, и на пороге возник огромный мужчина в черной одежде. Он бросил что-то на пол. — Твоя одежда, — сказал он Рону и захлопнул дверь. Блейз вновь захохотал. — Так вот, в чем все дело! Ты и Кристин… Ему даже не нужно было продолжать, Уизли и так покраснел до корней волос. — Уизли, ты, конечно, нашел время, — упрекнул его Блейз и вновь рассмеялся. — Ее брат застукал меня там. — И вытащил? — И вытащил, — подтвердил Рон. — О всемогущий Мерлин, дай уже наконец мозги этому парню, — взмолился Блейз, поднимаясь на ноги. — Итак, теперь, когда все встали и все вернулись, — очередной насмешливый взгляд в сторону Рона, — можно и поговорить. Про вчерашнее. Ты ничего не хочешь нам рассказать, Поттер? Гарри кивнул. — Да. Но сначала стоит найти Гермиону и остальных. Он был прав. Гермиона бы просто убила их, если бы они стали обсуждать это без нее. Но встретить их удалось лишь на завтраке. Их привели в огромное помещение, где рядами стояли столы. Там было полно народу. Многих Драко знал. Это были сбежавшие из Хогвартса ученики. Они нашли защиту здесь. Здесь вроде бы было безопасно. — Привет, — Гермиона улыбнулась и села рядом с ним. Она выглядела отдохнувшей. Она чувствовала себя отдохнувшей. От нее приятно пахло каким-то мылом; она, в отличие от них, добралась до ванной. — Как дела? — спросил Драко. Вопрос был просто идиотским, но он почему-то захотел его задать. Потому что он был обычным и не имел никакого отношения к войне. — Все хорошо, — ответила она и поцеловала его в щеку. Еда была здесь простой. Каша. Но Драко был рад ей как никогда. Они ели молча. Они не могли говорить здесь, потому что было слишком много народу. И весь этот народ глазел на них. Ну еще бы, здесь ведь был сам Гарри Поттер. — Привет, — Кристин встала напротив них. — Как спалось? — Не так хорошо, как тебе, — ответил Блейз, за что тут же получил пинок под столом от Рона. Но Кристин даже не собиралась краснеть, она лишь улыбнулась. — Я что-то пропустила? — спросила Пэнси, наблюдая, как Блейз трет пострадавшую ногу. — После завтрака брат хочет поговорить с нами. — Нам тоже нужно поговорить, — напомнил Гарри. На этот раз их отвели в личную комнату Кристиана. Его кабинет. Тоже большой. Круглый. Чем-то напоминающий кабинет Дамблдора. Когда они вошли, брата Кристин там не было. — Я рад снова видеть вас, — Драко повернулся на голос. Прямо напротив двери висел портрет. Дамблдор печально им улыбался, сидя за столом своего кабинета. — ЧТО?! — это был Поттер. Драко и сам повторял это про себя: «Что-что-что-что». Его внезапно охватила такая волна неконтролируемой ярости. Портрет Дамблдора. Еще один. Здесь. Вчера их едва не убили из-за того, что они пробрались в Хогвартс лишь для того, чтобы увидеть этот проклятый портрет. И он не сказал им про Сопротивление ни слова! Не сказал, что есть еще один портрет! Он ничего не сказал им! Драко ненавидел его сейчас больше, чем Волан-де-Морта. Он сам не понял, как в руках у него оказалась палочка. — Редукто! — выкрикнул он прежде, чем кто-то успел его остановить. Заклинание попало в портрет. Но ничего не произошло. Как будто Драко никогда его и не посылал. — Ты сошел с ума? — Кристин схватила его за руку, боясь, что он выкинет что-то снова. Но она просто не знала, в чем дело. А Гермиона знала. Она положила руку ему на плечо, стараясь успокоить. А Блейза это вообще не беспокоило. — Давно хотел сказать тебе, друг, ты замечал, какие у тебя лучи? — Что? — Драко даже не слышал его вопрос. Он смотрел лишь на Дамблдора, по лицу которого текли слезы. Отлично. Он довел портрет до слез. Какая жалость. — Я тоже недавно заметил, — проговорил Рон, — словно у тебя в руках несколько палочек. Заклинания словно слишком мощные, лучи больше обычных. О чем они говорят? Почему эти два придурка именно сейчас пристали к нему со своими наблюдениями? — Я рад, что вам удалось сбежать, — проговорил Дамблдор. — Да что вы? — Драко сделал шаг в его сторону. — Мы чуть не погибли. А вы даже не сказали нам, что имеете отношение к Сопротивлению. — Конечно, имею. Я создал его. — Что? — это был уже Поттер, который был зол даже больше, чем Драко. — Оно существует уже как минимум год, а вы все это время молчали? Вы заставили нас жить в лесу, хотя мы могли прийти сюда? Вы могли сказать мне это, еще когда были живы. Что этот старик делал с ними? Почему он ничего не говорил им? — Вы писали мне письма, когда я был в Хогвартсе, а Сопротивление нападало на него. Но вы не сказали мне ничего! — Вы не сказали про Сопротивление даже Ордену! — это была Гермиона, которая заразилась яростью Драко. — Так было нужно. — Так было нужно, — передразнил его Драко. — И вы не могли находиться здесь. Здесь не так безопасно, как вы думаете. Особенно вам. Волан-де-Морт слишком силен. А Орден знает про него теперь. Люпин иногда заглядывает сюда. Вместо Грозного Глаза. Он погиб. В комнате повисла тишина. — Погиб? — Поттер явно собирался упасть на колени, но Блейз удержал его. — О нет, — прошептала Гермиона. Она видела Грозного Глаза в последний раз на площади Гриммо. Уставшего от войны, бледного, но живого. — Мне очень жаль, — проговорил тем временем Дамблдор, — жаль, что так много утаил от вас. Как будто это могло что-то исправить. Как будто это имело значение. — Гарри, ты знаешь, где Чаша? Ты должен найти ее. — Я ничего вам не должен! — Не мне. Спаси мир, Гарри. Ты единственный, кто может это сделать. — Я слышал это уже тысячу раз от вас, от других, — проговорил Гарри, стирая слезы со своего лица. Похоже, они все сейчас стали свидетелями очередной личной драмы Гарри Поттера. Дамблдор даже не давал ему время оплакать Грозного Глаза. — Где Чаша, Поттер? — спросил Блейз, сразу переходя к делу. — В моем доме. В Годриковой впадине. — Что? — Дамблдор замер, словно что-то обдумывая. — Это не лишено смысла. Это было лишено смысла — как и все, происходящее вокруг них. — Никто бы не подумал искать ее там. Ни Волан-де-Морт, ни я. — Мой отец не доверял вам, иначе бы он сказал вам, где она, — Гарри подошел к портрету. — И он был прав. Я был не в состоянии удержаться. Чаша дает неограниченную власть, а я слаб перед искушением. — Тогда откуда вам знать, что я не слаб? — Гарри, Гарри, Гарри, — Дамблдор покачал головой и печально улыбнулся. — Вспомни, что ты видел в зеркале Еиналеж. Гарри помнил. Он никогда и не забывал. Это его единственное воспоминание о родителях. — Власть — вот, что видел там я. И многие до меня, и столько же увидят после. Но не ты. То, что нужно тебе, ты никогда не сможешь получить. Это и делает тебя столь особенным, Гарри. Тебе нужна другая жизнь. А власть — она материальна. Ее можно получить. Чаще всего зеркало показывает то, что получить возможно, для этого нам нужно лишь приложить больше усилий. Ты же видел то, что не может сбыться. «Я покажу не твое лицо, но желание твоего сердца», — надпись на раме зеркала. Это значит, Гарри, что твое сердце чисто. Чаша никогда не сможет завладеть твоим сердцем. Это была та самая правда, которую Гермиона знала всегда. Гарри Поттер — самый светлый человек в ее жизни. В жизни всех. — Что мне делать с Чашей? — спросил Гарри. — Используй ее, Гарри, чтобы победить тьму. Драко ненавидел это: постоянные метафоры Дамблдора, как будто без них нельзя было обойтись. — Как мне активировать ее? — спросил Гарри. — С помощью кольца. Оно у тебя с собой? Гарри вытащил из-под футболки темную нить, на которой висело кольцо, и продемонстрировал его Дамблдору. — Ты поймешь, когда Чаша будет у тебя. Гарри лишь кивнул. Как и всегда, Дамблдор так ничего и не сказал. — Драко, у тебя все еще есть Метка? — Дамблдор перевел взгляд на Драко. — Что значит «все еще»? — переспросил Драко, закатывая рукава. Как всегда, при виде Черной Метки на его бледной коже Гермиона скривилась. Она много раз рассматривала ее, когда лежала вместе с ним. Проводила рукой вокруг нее. Но никогда не касалась. Словно от этого Метка становилась еще более реальной. На это Дамблдор ничего не ответил. Лишь еще раз улыбнулся. — Никогда не сдавайся, Драко. В тебе больше силы, чем ты можешь себе представить. Послать его к черту Драко не успел. В этот момент в кабинет вошли Кристиан и Марк. — Вы уже здесь, отлично, — Кристиан обошел их, одарив Рона убийственным взглядом, чем вызвал очередной смешок у Блейза, и уселся за свой стол. — Марк отправится с вами за Чашей. Откуда он узнал? — Я сказал ему, — словно прочитав их мысли, ответил Дамблдор. Хотя все и так было понятно по их вытянутым лицам. — Марку и Кристиану можно доверять. — Откуда у тебя этот меч? — Гермиона смотрела на ножны с тех пор, как Марк вошел в кабинет вслед за Кристианом. — Это Экскалибур. Меч, созданный Мерлином, — ответил Марк; его рука непроизвольно опустилась на ножны, словно он боялся, что они заберут у него меч. — Знаю. Меч короля Артура. Но откуда он у тебя? — Я достал его. Из озера. — Как в легенде? — спросила Гермиона недоверчиво. — Да. После смерти Артура меч вернулся в озеро, ожидая своего следующего хозяина. — Только человек, достойный его, мог достать меч из озера, — вмешался Дамблдор. — Это как меч Гриффиндора, который является лишь истинным гриффиндорцам? — спросил Рон. — Да, именно так. — Итак, у нас сейчас есть более важные проблемы, чем обсуждение старых легенд, — сказал Кристиан таким голосом, что все сразу повернулись к нему. Гермиона, смотря на него, думала, что Дамблдор — а это сделал именно он — правильно выбрал Кристиана на эту роль. Дамблдор лучше всех расставлял пешки на шахматной доске. — Гарри Поттер, ты знаешь, что делать с Чашей? — продолжал Кристиан. — Даже если нет, выбора все равно нет. Я дам тебе столько людей, сколько потребуется, чтобы ты смог… — Нет, мы не можем пойти за Чашей с целым отрядом. Это привлечет внимание, — перебил его Гарри, — Пожиратели сейчас везде, а нам нужно оставаться незаметными как можно дольше. Разве не поэтому Сопротивление расположилось в горе? Чтобы быть незаметными. — Правильно, — Кристиан кивнул и устало потер глаза. — Ты спал сегодня? — спросила Кристин, обеспокоено глядя на брата. — Пару часов, — отмахнулся он. Гермиона понимала, вряд ли он вообще закрывал глаза хотя бы на минуту, но ничего не сказала. На нем, как и на Гарри, лежал огромный груз. Он нес ответственность за жизни всех собравшихся в этом месте людей. Почему для такого тяжкого груза Дамблдор всегда выбирает детей? Ведь Кристиан был старше их всего на несколько лет. — Не беспокойся, — запоздало добавил он и даже заставил себя улыбнуться. Кристин хмыкнула. Как будто она могла перестать беспокоиться. — На самом деле, я не хочу, чтобы с нами шел кто-то еще, — проговорил Гарри, — нас и так семеро. — Некоторые из вас могут ост… — Нет, — ответил хор голосов. — Пойдете туда все вместе? — спросил Кристиан. — Блейз, Пэнси, Кристин, вы не должны… — начал было Драко, надеясь спасти хоть кого-нибудь из них. — Не должны что? — удивилась Кристин, внезапно разозлившись. — Мы не оставим вас после всего, через что мы прошли, — проговорила Пэнси, и в ее голосе слышалась сталь, спорить с которой было бесполезно. — Да. Я, по правде говоря, привязался к вам, гриффиндорские задницы, — широко улыбнулся Блейз, — не смогу и дня прожить без Уизли. Это было так… Гермиона даже не могла описать то, что испытывала сейчас, глядя на этих троих. Они были готовы ради них на все — даже умереть. Они все должны были учиться в Гриффиндоре, подумалось ей. А потом она поняла: не нужно принадлежать к какому-нибудь факультету, чтобы быть готовым отдать все ради своих друзей. Друзья — вот, кем они были. Это было невозможно, но это все-таки так и было. Эти люди стали с ними одним целым. — Ты никуда не пойдешь, Кристин, — вмешался Кристиан. — Ты же знаешь, что пойду. Даже если ты заберешь у меня палочку и закроешь в своей комнате. Я найду способ. Между ними происходила какая-то безмолвная борьба. Взглядами. Потом Кристиан откинулся на спинку кресла, принимая поражение. — Я уже говорил, Марк пойдет с вами. Я не собираюсь выслушивать возражения, Поттер. Или он идет с вами, или никто никуда не пойдет вообще. Спорить с ним могла только Кристин, но она не видела в этом смысла.***
— Драко, я уже мылась, — слабо запротестовала Гермиона, когда он увлек ее за собой в ванную. Ванную ему любезно предоставила Кристин, иначе пришлось бы мыться в общей, где было полно народу. — А я — нет, — сказал он, заклинанием запирая дверь. Она смотрела на белый кафель, на раковину, на ванну, на душ, но не на него самого. А потом подняла глаза, и их взгляды встретились в зеркале. — Это кажется мне каким-то бредом. Мыться, зная, что нас ожидает завтра. — Мне бы не хотелось умереть грязным, — попытался пошутить он. Не получилось. Ее сердце привычно кольнул страх. Она может потерять не только свою жизнь, она потеряет его. — Не говори так, — попросила она, подходя к душу и включая его, сама не зная зачем. Она подставила руку под теплую воду. — Теплая вода, — мечтательно проговорила она. Драко подошел к ней сзади и положил голову ей на плечо. — Когда-нибудь все будет по-другому. Она не стала спрашивать, как «по-другому». Просто по-другому. — Люблю тебя, — прошептал он, целуя ее шею. — Я тоже. Вскоре мокрая одежда валялась в стороне, а они стояли под теплыми струями, стараясь успокоить их общее судорожное дыхание. Гермиона потянулась за губкой и намылила ее. Она медленно, словно чего-то боясь, провела ей по его спине. Драко прикрыл глаза, наслаждаясь этим мгновением. Все было так нереально и волшебно. Они сейчас были в своем маленьком мирке, а реальный мир со всеми его проблемами отошел на второй план. Она стала протирать его плечи, и он застонал от бессилия. — Что? — успела сказать она. — Не могу, — проговорил он, приподнимая ее и прижимая к стене. Ответить она не успела: он принялся целовать ее. — Драко, — прошептала она через какое-то время, — так мы никогда не выйдем отсюда. — Плевать. Останемся здесь навсегда. Она засмеялась. Как бы она этого хотела. Она вновь принялась отмывать его, несколько раз он прерывал ее занятие все тем же способом. Он был ненасытен сегодня. Словно… словно это был их последний шанс побыть вместе, быть единым целым. Она старалась не думать об этом. Губка дошла до места, где была Метка, и замерла. Гермиона глубоко вздохнула и аккуратно провела губкой по Метке. На губке остались черные следы. — Что… — выдохнул Драко. Гермиона подняла глаза на него, а потом вновь провела по Метке, уже уверенней. Они вместе смотрели, как Метка исчезает с его бледной кожи. Темные капли падали на пол и тут же теряли свой цвет, смываемые водой. — Что? — Драко поднял вверх свою руку. Чистая. Никаких следов Метки. Лишь покрасневшая кожа на том месте, где она только что была. — Этого не может быть, — Гермиона так и стояла с губкой в руках. Не могло быть. Но было. Дамблдор. Тот укол. Драко думал, что Дамблдор спасет таким образом Гермиону от Метки. Но он спасал его самого. Что бы ни было в том шприце, как его назвала Кристин, оно спасло его. Метка стала лишь рисунком. Рисунком, который можно было смыть водой. — Ее нет, — Гермиона посмотрела на него. — Да, я знаю.***
— Кристиан, — в кабинет влетел Кормак Маклагген, заставляя Кристиана открыть глаза. Он обнаружил, что уснул, сидя за столом. — Кормак, — улыбнулся Кристиан, — какими судьбами? — Я узнал, что Поттер с остальными завтра отправляются куда-то и с ними идет Марк. — Верно, — он уже понимал, к чему тот клонит. — Я тоже иду. — Нет. — Почему нет? — Поттер прав. Чем меньше, тем лучше. — Но я должен быть там. — Почему? Кормак не отвечал. Молчание затянулось. — Ты не можешь назвать мне причину? — Ты же знаешь. Я люблю ее. Кристиан вздохнул. Он знал. Попав сюда, Кормак рассказал ему про свою любовь. Он любил Гермиону Грейнджер. — Я хочу быть рядом. На всякий случай, — продолжал настаивать Кормак. Здесь, в этом месте, он был настоящим героем. Кормаку удалось вывести из оккупированного Пожирателями Хогвартса почти всех учеников, которых держали в подземельях. У него был сложный характер, но Кормак был хорошим человеком. Кристиан не знал, как ему отказать. — Я спас тебе жизнь, Кристиан. Неужели ты не можешь в ответ оказать мне услугу? — почти взмолился Кормак. Это был последний удар. Он спас ему жизнь. Кристиан был в долгу перед ним. — Хорошо, — ответил он.***
На сборы ушло несколько минут, потому что все было приготовлено еще вчера вечером. Они собрались в коридоре, ожидая лишь Кристиана и Марка. Кристиан обещал лично вывести их отсюда, хотя с этим прекрасно мог справиться Марк. — Вы готовы? — спросил Гарри, когда тишина стала давить на уши. — Да, если можно быть готовым к этому, — отозвался Блейз, приобняв Пэнси за плечи. — Кристиан сказал, что его людям в Министерстве удалось снять с вас надзор. Но ненадолго, пока Пожиратели не обнаружат, что заклинание неисправно. — Нам должно хватить, — ответил Рон, сжав руку Кристин. — А вот и мы, — перед ними предстал Кормак Маклагген. — ЧТО? — А он что здесь делает? — Маклагген? — Спокойно, — Кристиан поднял руку, призывая всех к молчанию. Стоящий рядом с ним Марк улыбнулся уголком губ, наблюдая за всем этим. — Маклагген, — выплюнул Драко. — Малфой, — отозвался Кормак, — я еще не забыл твою выходку с соком. — А я и не надеялся. — Кормак идет с вами. — Нет! — Гарри даже притопнул ногой. — Не пойдет. Нас и так слишком много. Мне плевать, что он здесь делает и почему пришел, но он не пойдет. — Я солидарен с Поттером, — вставил Драко. — Кормак — лучший из лучших. Он творит чудеса своей палочкой. — Мы все творим ей чудеса — это называется магия, — заметил Блейз. — Он гораздо более подготовлен, чем вы. — Я участвовал в схватках с Пожирателями гораздо больше, чем вы. Я только этим и занимался все это время. — Мне плевать, с нами ты не пойдешь, — отрезал Драко, который так сильно его ненавидел, что просто не смог бы находиться с ним рядом больше десяти минут. — Он пойдет с вами. — Нет. — Перестаньте, — приказала Кристин, — мы теряем время. Спор продолжался еще некоторое время, но в итоге Гарри и Драко пришлось смириться, что у них вынужденное пополнение. Драко не понимал, что происходит, откуда взялся долбанный Маклагген и что он здесь делает. Зачем он здесь? Почему хочет идти с ними? Почему это настолько важно для него? Почему ему это позволено? Он не мог доверять ему, ему было плевать на то, что он сделал для Сопротивления. Когда они все вышли на улицу, Кристиан остановил сестру за руку и отвел в сторону. Остальные терпеливо ждали, когда они попрощаются. Решено было использовать жезл: хоть надзор был снят, никто из них не мог трансгрессировать, потому что они лишь теоретически знали, как это делается. Трансгрессию решено было оставить на крайний случай, когда другого выхода уже не будет. С громким хлопком они переместились на одну из улиц Годриковой впадины. Гермионе оставалось лишь удивляться, как жезл смог перенести такое количество человек. Видимо, реликвия была очень мощной. На улице, естественно, никого не было. Они появились здесь в пять утра, вокруг все еще было темно. Поттера было решено спрятать под мантию, чтобы никто из случайных прохожих не узнал его. Они двинулись вперед. На самом деле, они напоминали маленький отряд, который слишком сильно бросался в глаза. Они молча шли по улицам. Дома вокруг были однообразны, ничем особо не отличались. Довольно унылое место. Особенно в темноте. — Вот он, — прошептал кто-то. Они подходили к развалинам. Дом Гарри Поттера. Гермиона часто видела этот дом в газетах, но никогда не думала, что в реальности развалины выглядят настолько ужасно, настолько безнадежно. Они были словно пропитаны смертью; призрак магии, разрушивший семью Гарри Поттера, все еще обитал здесь. Гарри скинул с себя мантию и молча посмотрел на место, где когда-то жил, где когда-то был счастлив. Где когда-то впервые увидел смерть, будучи ещё слишком маленьким, чтобы это осознать. Остальные могли лишь догадываться, что он испытывал сейчас, поэтому терпеливо ждали. Неужели Чаша где-то здесь, посреди развалин? Гермиона отвернулась, не в силах больше смотреть на это. Напротив, через дорогу, стоял точно такой же дом. Это, очевидно, дом Дамблдора. Это было так странно. Насмешка самой Судьбы. — Идем, — холодно приказал Гарри, открывая калитку, которая не сразу поддалась. Они шли за ним, медленно приближаясь к развалинам дома. Дошли уже даже до крыльца. Ну, или до того, что когда-то было им. — Мы должны войти внутрь? — тихо спросила Кристин, словно боясь потревожить тишину этого страшного места. — Подвал. Ищите вход в подвал, — продолжал приказывать Гарри. — Откуда ты знаешь, что она в подвале? — спросил Рон. — Я просто знаю и все. Это было вовсе не тем объяснением, которое хотел услышать каждый из них, но голос Гарри не давал возможности сомневаться. Они разделились. Драко, потянув за собой Гермиону, обошел дом. Она старалась смотреть лишь себе под ноги, чтобы не видеть этот разрушенный дом. — Нашел! — послышался крик Забини откуда-то справа. Когда они отыскали его, Гарри, Рон и Блейз уже расчищали проход, чтобы открыть дверь. Вручную, словно боясь применять магию здесь. Вскоре путь был свободен, и Гарри открыл дверь. Вниз, в темноту, опускались деревянные лестницы. — Идем, — с притворным воодушевлением проговорил Марк. — Нет. Я пойду один, — остановил его Гарри, — ждите здесь. Гермиона не хотела отпускать его одного туда, во тьму, но отпускала. Он скрылся за дверью; она слышала, как он медленно спускается по лестнице. Потом его шаги стихли. Они ждали его. Молча. Гермионе казалось, что прошли часы с тех пор, как он спустился туда. Время тянулось невыносимо медленно. Она сжала руку Драко, ища поддержку. А потом, спустя, казалось, миллионы лет, он выплыл из темноты. Весь в саже и пыли. В руках у него была золотая овальная чаша на ножке, инкрустированная зелеными камнями. Гермиона заметила на ее внутренней стороне вырез — очевидно, для кольца. Чаша выглядела именно такой, какой она ее себе и представляла. Она словно светилась в темноте. Вот она. Чаша у них. Она услышала облегченные вздохи вокруг себя. Скоро это закончится. Краем глаза она заметила, как Кормак схватился за живот, словно его кто-то ударил. — Вот и все, — проговорил Драко, разбивая тишину. А в следующий миг в руках у Кормака оказалась палочка. — Авада Кедавра. И тело Марка с громким стуком упало за землю. Все произошло так быстро, что никто из них не успел как-то среагировать. Прошла всего секунда. Одно мгновение, один удар сердца, и чья-то жизнь внезапно оборвалась. Гермиона даже не успела осознать произошедшее, тупо пялясь на мертвое тело перед ними. Этого не могло быть. Это невозможно. Так не бывает. Это бессмыслица. Смерть была так бессмысленна. — Что… — вырывалось у Блейза. — Заткнись, — приказал Кормак, внезапно притянув его к себе и приставив палочку к его горлу, — один шаг, и он умрет. — Маклагген, ты… — начал было Драко. — Отпусти его, Кормак, — проговорила Пэнси, — ты один, а нас шестеро. Ты не успеешь даже моргнуть, — ее голос заметно дрожал. — Знаете, как это было легко? Я наплел им сказочку, что влюблен в Грейнджер и не могу без нее жить. Я знал, что вы найдете Чашу, и должен был быть с вами, — он зашелся хохотом. Его голос звучал так неестественно, словно во сне. — Ты — Пожиратель? — Двадцать баллов Слизерину, мистер Малфой, — он развернулся так, чтобы они могли видеть его живот, и той рукой, в которой была палочка, задрал кофту. На его животе, прямо над пупком, красовалась Метка. Они все были настолько шокированы, что даже ничего не ответили. — Эти, — он кивнул в сторону тела Марка, — проверяют лишь руки, а Темный Лорд оказался умнее. Драко скривился. Он сказал «Темный Лорд» с восхищением. — Кормак, отпусти Блейза, — настаивала Пэнси. Но Гермиона уже волновалась о другом. Она видела, как Кормак касался своего живота до того, как убить Марка. Это плохо. Это ужасно. Это конец. — У нас большие проблемы, — проговорила она. Послышались хлопки. И прямо перед домом Гарри появились Пожиратели. Самый страшный из кошмаров становился явью.***
— Мой Лорд, — радостно завизжала Беллатриса Лестрейндж, появившись посреди гостиной Малфой-Мэнора. Волан-де-Морт сидел в кресле у потрескивающего камина и играл своей палочкой. Нарцисса стояла за ним, еще более бледная, чем в прошлый раз. Она словно постарела на несколько лет. Драко хотелось закричать «мама», но что-то словно сжимало горло. Как все это произошло? Пожиратели застали их врасплох, оказавшись перед ними в Годриковой впадине. Кормак Маклагген предал их, вызвав Пожирателей. Он выписал им всем смертный приговор, даже не моргнув глазом. Он с такой легкостью отправил их всех на гильотину, словно в этом не было ничего такого. Их схватили настолько быстро, что Драко не мог в это поверить. Никто из них даже не успел оказать сопротивление. И вот теперь он здесь. Словно гость в собственном доме, который больше не выглядел как дом, в котором он рос. Ничего здесь больше ему не принадлежало. Его дом бы осквернен сидящим напротив чудовищем, который просто брал все, что хотел. — Мы привели мальчишку, — Беллатриса так сильно толкнула Гарри, что тот упал на колени перед Волан-де-Мортом. Гермиона могла поклясться, что никогда не видела ничего ужаснее. Стоящий на коленях перед Волан-де-Мортом Гарри. — Гарри, — почти нежно проговорил он. — Здравствуй, Том, — откликнулся Гарри, отползая от него. — Чаша, мой Лорд, — Беллатриса протянула ему Чашу, и Волан-де-Морт бережно, словно ребенка, забрал ее. В его красных змеиных глазах что-то заблестело. Последние Пожиратели прибыли, доставляя остальных. Гермиона стояла слишком далеко, и Драко попытался это исправить, но ему не позволили, толкнув на пол. Драко больно ударился коленями о пол, чувствуя себя беспомощным, полностью сломленным, стоящим на коленях. Их палочки, как и меч Марка, валялись у камина, под ногами темного Лорда. — Я горжусь тобой, Кормак, — проговорил Волан-де-Морт, все еще пялясь на Чашу. Кормак засиял, как начищенный галлеон. Драко мало обращал внимание на этого придурка, он смотрел на мать. Она так и стояла, не сделав ни одного движения. По ее лицу катились слезы. — Я знал, что ты принесешь ее мне, Гарри, — Темный Лорд поднял глаза на Гарри. — Я очень благодарен тебе. С каждым ударом сердца в Драко поднимался липкий страх Гермионы. И его собственная ярость. Он смотрел на остальных. Они все были целы. Пока еще. Это могло измениться в любую секунду. Справа тихо плакала напуганная Кристин. Рон тянулся к ней, но не мог освободить связанные руки. Их руки связали. Зачем? Без палочек они ничего не могли сделать. Они были всего лишь детьми, беззащитными перед Пожирателями Смерти и самым ужасным человеком в мире. Если он все еще оставался человеком. Около десяти безмолвных Пожирателей стояли за их спинами, готовые к действиям в случае чего. — Ты так долго ускользал от меня, Гарри. Прятался за спинами своих теперь уже мертвых друзей. За широкой спиной Дамблдора. — Ну теперь-то я здесь, — Гарри совершенно не чувствовал страха. Он словно находился в каком-то вакууме. Драко заметил в углу какой-то большой котел с золотистой жидкостью. А это что? Уроки зельеварения? — А где же ключ? — спросил Волан-де-Морт у Гарри. — Что за ключ? — Не нужно сейчас злить меня, мой мальчик. Я уже победил тебя. Так что я не злюсь. Драко подумал, а не пьян ли он? Слишком уж не был похож на себя Волан-де-Морт. Видимо, он мысленно уже торжествует. А где же его любимая змея? А Люциус где? Не может быть, чтобы его отец пропустил такую масштабную вечеринку. — Итак. Где же ключ? Драко знал, где он. На шее Поттера. Нельзя было допустить, чтобы он нашел у Поттера ключ. Пока у Волан-де-Морта нет ключа, у них ещё есть шанс. Очень маленький, практически призрачный шанс, который им вряд ли удастся использовать. — Далеко отсюда, — вмешался Драко, — тебе его не найти, чертов ты болван. Он у Северуса Снейпа. — ЧТО? Не может быть. — Может, — Драко наслаждался этим. Он чувствовал, что Волан-де-Морт пытается проникнуть ему в голову. И разбил свое сознание. «Ты ничего не увидишь там». — Ладно, — Темный Лорд встал, подавая знак Пожирателям. — Вы двое — к Северусу. Принесите кольцо. Драко молился лишь о том, чтобы Снейпа там не оказалось. — Он все равно уже мертв. И притащите сюда его тело, — продолжал он, заставив Драко замереть. Мертв. Снейп мертв. Но сейчас нет времени оплакивать потери. Нужно что-то придумать. Он должен сделать хоть что-то. Он уже выиграл им немного времени. Но что? Что ему делать? Что он может сейчас, связанный и без палочки? — Я так рад, что ты заглянул к нам, Гарри, — Темный Лорд подошел к нему и потрепал его по голове, Поттер отклонился, — но не ты главный гость нашего праздника, — он повернулся к Драко. Ого, его предательство так оскорбило Темного Лорда, что он на время забыл про Поттера? Это что-то новенькое. Может, это поможет им выиграть ещё время, пока… Пока что? Пока кто-то не придёт, чтобы спасти их? Это просто нелепо. — Я часто вызывал тебя, Драко, — жаловался Волан-де-Морт, — но ты не приходил. Что с твоей Меткой? В этот момент Драко подумал о том, какой же он идиот. Почему он ни разу не подумал о том, что Метка не работает? Не было ни единого шанса, что Волан-де-Морт не попробует призвать его после всего, что он устроил. Но ничего не происходило. И Драко об этом не думал. Драко позволил ему закатать рукава только ради того, чтобы увидеть выражение его лица. — Ее нет, — проговорил Волан-де-Морт. — Я предполагал, что ты на это способен. — И не только на это, — Драко не знал, что заставляло его говорить, ведь все остальные молчали. Это было самоуверенно и глупо. И явно не соответствовало ситуации. — Твой отец мертв. — Думаю, я скоро увижусь с ним. Темный Лорд усмехнулся. — Очень скоро, — подтвердил он. — Кристин Анора, передавайте привет брату, — притворно изумился Темный Лорд, переводя взгляд на нее. Драко тоже смотрел на нее. На то, как она зажмурилась. И заметил на ее шее кулон, которого не было еще утром. Такой же был у Кристиана. Он дал ей его сегодня, когда прощался с ней. Драко знал, что это такое. Это порталы-близнецы. Это значит, что Кристиан может перенестись сюда в любой момент. Как только они заметят их длительное отсутствие. Они проверят Годрикову впадину и найдут там Марка. Они все поймут. Нужно тянуть время. — Ну, это стандартный набор, — прошел он мимо Гермионы и Рона. — И вы двое, — он остановился напротив Пэнси и Блейза, — неплохая компания. Похоже, сегодня Волан-де-Морт был в настроении говорить. Устраивал театр одного актера. Это было сейчас им на руку. — Мне вот что интересно, — начал Драко, — как ты мог быть таким идиотом, что не мог найти Чашу, которая все это время была у тебя под носом? Он не понимал, откуда все это. Откуда эта уверенность, смелость и сила? — Видишь ли, Драко, твоя мать все это время водила меня за нос, — он усмехнулся. — Я только вчера узнал от Кормака, что Джеймс Поттер нашел Чашу. Поздно, да. Но теперь она все равно у меня. — Ты все равно не знаешь, как ей пользоваться, — напомнил ему Гарри. — Знаю, нужно лишь кольцо. Драко решил, что его нужно отвлечь. — А вот это что? — Драко кивнул в сторону котла. — Обучение зельеварению? — Это, — Волан-де-Морт усмехнулся, — мое будущее. Наш общий друг Северус Снейп согласился сварить это для меня. — И что же это? Волан-де-Морт задумался, словно прикидывал, стоит ли продолжать все это. — Ну, думаю, я могу уделить на это время и рассказать вам историю, — проговорил он. Ему настолько нравилось происходящее, что он, видимо, просто не мог заставить себя остановиться. Он упивался собственной значимостью. Драко приготовился к длинному рассказу. И был прав. — Драко, дорогой мой, скажи, не было ли с тобой такого, что ты выходил из себя настолько, что тебе казалось, что, если ты не возьмешь себя в руки, случится что-то плохое? Драко нахмурился. Было. С ним такое было еще с детства. Он вспомнил пощечину, которую Гермиона дала ему в гостиной Гриффиндора, чтобы привести его в себя. Но он не понимал этого лирического отступления. — Было, — подтвердил вместо него Волан-де-Морт. — А не хочется ли тебе узнать, почему я использовал на тебе заклятие? — Я и так это знаю, — ответил Драко, — ты промахнулся. Ты хотел, чтобы я был связан с Поттером, чтобы через меня добраться до него. Волан-де-Морт засмеялся, запрокинув голову. — Нет, Драко, дело не в Поттере, — проговорил Темный Лорд. — Ты, а не он главный герой этой пьесы. Драко сейчас ничего не понимал, да и не хотел понимать. Главное, чтобы он продолжал говорить. — Сначала ты, а потом я разберусь и с Поттером. — И что же есть такого во мне? — Я ведь из пророчества знал, что появится тот, кто сможет меня победить, — он бросил насмешливый взгляд в сторону притихшего, видимо, насовсем Поттера, — я разыскал его и намерен был убить. Но что-то во мне советовало предостеречь себя. Ведь что-то могло пойти не так, и оно пошло, — еще один взгляд в сторону Поттера. — Я наткнулся в одной книге про Мерлина на один обряд, с помощью которого можно передать свою магию другому человеку. Мне нужен был лишь сосуд. Я боялся. Не знаю чего. И правильно делал, когда его мать встала между мной и им и спасла его, а в меня угодило мое же заклинание, я должен был умереть, но не умер. Из-за тебя. Потому что перестраховался перед тем, как идти в этот проклятый дом. Я передал часть своей магии тебе, а вместе с тем и часть своей жизненной силы. Ты был идеальным сосудом для меня. Тебе тогда не было еще и года. Люциус сразу согласился, понимая, какая у него может быть власть. Нарцисса, — Драко и он перевели взгляды на нее. Она все так же бесшумно плакала, — была против. Но я пригрозил ей, что она тогда больше никогда не увидит тебя, и ей пришлось смириться. Но проблема была в том, что я не знал, как потом забрать силу обратно. В книге об этом сказано было лишь вкратце. Когда я вернулся, принялся искать ответы. И понял, что все ответы мне может дать лишь Чаша. А это зелье — единственное, что я знаю, нужно для возвращения магии. Остальное скажет мне Чаша. Драко сейчас находился в какой-то прострации. Его откидывало назад, в прошлое. В детство. — Ты сильнее многих из нас, — сказал Темный Лорд, — в тебе есть не только твоя сила, но и часть моей. Я никогда не жалел, что выбрал именно тебя. Ты — мой сосуд. Последние его слова эхом прокатились по комнате. — Но это не объясняет использованное тобой заклинание, — все-таки смог выдавить из себя Драко. — Да, — проговорил Темный Лорд, двигаясь в сторону Гермионы и приподнимая ее подбородок. — Не трогай ее! — Драко подался вперед, но стоящий за ним Пожиратель удержал его за волосы. Гермиона от этого вскрикнула, но в глаза Волан-де-Морта она смотрела смело. Она не плакала, как Пэнси или Кристин, а просто смотрела на него. — Вот поэтому, — ответил Темный Лорд. — Еще я знаю, что, чтобы забрать у человека магию, он должен быть морально разбит. Нужно, чтобы его душа разорвалась на части. А что, как не любовь, может это сделать? Я ведь знал, что значит — быть связанным. Я действительно думал между Поттером и Грейнджер. Поттер был бы идеальным вариантом, так бы я убил сразу двух зайцев. — По-твоему, я должен был влюбиться в Поттера? — Нет. Достаточно стать его другом. Это разбило бы тебя так же, как любовь. Дело не в этом, а в продолжительной связи. Она ведь стала для тебя всем, не так ли? Ты не сможешь жить без нее, даже если связи не будет. Жаль, конечно, что это не Поттер, но мальчишка был слишком слаб, и его руку свело… — Я все еще не понимаю, как ты собрался меня разбить? — Я убью ее. Эти слова причинили такую невыносимую боль, что ему пришлось закрыть глаза. Нет. Он этого не сделает. Скоро сюда ворвется Сопротивление, и они будут спасены. Ему просто нужно ещё немного времени. Никто из них сегодня не умрет. — Но тогда я тоже умру, — постарался спокойно сказать Драко. — Нет, — Волан-де-Морт наставил на Гермиону палочку. Прежде чем Драко успел закричать, весь мир вокруг взорвался. Перед глазами замелькали разные цвета, а все тело пронзила жуткая боль, из-за которой он не мог даже закричать. Он часами бродил по коридору боли, не имея возможности выбраться. Он звал на помощь, но никто не приходил. Он забыл, кто он и что делает. А потом боль ушла. Драко с трудом открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу в гостиной, где полно народу. Гермиона лежала абсолютно так же напротив него. Он больше не чувствовал ее. Между ними не было связи. Она исчезла. Он почувствовал себя пустым. Он все еще любил ее, любил больше себя самого, но не было больше той связи. Он вспоминал, как они провели много времени в поисках пути избавления от нее. Когда-то давно, в какой-то другой жизни. А сейчас связь была ему нужна. Необходима. Но именно сейчас ее не было. Он много думал о том, что произойдёт, когда связь исчезнет; сначала он думал, что вновь почувствует себя прежним, вновь сможет контролировать свою жизнь. Потом он думал, что будет с ними, когда связь исчезнет? Будет ли она смотреть на него по-прежнему? Он отчётливо чувствовал сейчас, когда связи не было, что любит ее; ничто в жизни не могло изменить этого. И он точно знал, что и она любит. Не может не любить. Как он и говорил, это было неизбежно. Он протянул было ей руку, но руки были связаны. Поэтому он беспомощно смотрел ей в глаза, из которых текли слезы. Они смотрели друг на друга, и больше ничего значения не имело. Они больше не могли мысленно разговаривать, но Драко знал, он видел то, что было в ее глазах. Любовь. Это всегда была и будет любовь. В этой жизни и в следующей. Он думал, что прошла целая вечность, но прошло лишь несколько минут. Как все может так кардинально измениться за несколько минут? Его жизнь полностью изменилась, он лишился того, что было с ним столько месяцев. Но это не означало, что он лишился чего-то важного. Самое важное все еще было здесь. Она все еще была здесь. Живая. Пока еще. Все смотрели на них двоих. Только на них. — Вы больше не связаны, — гениально объявил Волан-де-Морт, нарушая молчание, разбивая этот момент, — и я могу убить ее. Это разобьет твою душу, и я заберу свою силу обратно. Но в этот момент появились Пожиратели с телом Снейпа, заставив Драко вздрогнуть. Драко сел, замечая, что руки Гермионы больше не связаны. Она уже однажды делала это без помощи магии. Уизли. Его руки тоже свободны. Это уже кое-что. — Ключ, — Волан-де-Морт протянул руку. — Мы искали, но его нет. И потом это случилось. Волан-де-Морт закричал от ярости, в один момент выйдя из себя. — Авада Кедавра, — одним заклинанием он убил обоих Пожирателей. Драко даже не понял, как ему это удалось. Волан-де-Морт тем временем приподнял Поттера над полом; Драко боялся, что тот увидел кольцо на шее Поттера, но Волан-де-Морт был так зол, что не видел вообще ничего. Он был так слеп сейчас. Он всегда был слеп. Ослеплен своей силой, своей властью. Он думал, что лучше других, умнее каждого из них, но он продолжал блуждать в темноте, которую сам вокруг себя создал. Поэтому он не видел, как Нарцисса сделала шаг к стоящей на столе Чаше. — Проклятый Гарри Поттер, ты соврал мне, — он ударил его рукой, совершенно забыв про магию. Из носа Поттера тут же пошла кровь. — Это я соврал тебе, идиот, — прокричал Драко. Нужно было что-то делать. Как-то отвлечь его от Чаши. Он откинул Поттера, словно тот был бракованным предметом, и устремился к Драко. Поттер повалился на пол, выплевывая кровь. — Ты! — заорал Волан-де-Морт так, что у Драко зазвенело в ушах, — Авада… Но Драко лишь громко засмеялся. Он сам не знал, что делает. — Ты не можешь убить меня, разве нет? Ты ведь и себя убьешь? Я связан с тобой. Но, если умрешь ты, я останусь жив. Это односторонняя связь. Драко не понимал, откуда знал это. Просто знал. Он чувствовал это. Словно части мозаики внезапно сошлись в его голове. — Ты проиграл, Том, — проговорил Поттер, поднимаясь на ноги. В руках у него каким-то образом появился тот самый меч Марка. Экскалибур, мать его! — Драко, — крикнула Нарцисса и кинула ему Чашу. Драко видел, как Чаша летит в его сторону, и попытался развернуться, чтобы поймать ее связанными за спиной руками. Но Рон Уизли, будучи вратарем Гриффиндора, выпрыгнул ей навстречу и схватил Чашу. У него в руках был жезл, который Пожиратели забыли отобрать у них. — Рон, беги! — закричал Поттер. Драко знал, что Уизли стоило бросить своих друзей, но через секунду он исчез. Рон Уизли сбежал с Чашей Всезнания, оставив Волан-де-Морта ни с чем. Когда-нибудь про это напишут книгу. Драко никогда в жизни не был ему так благодарен, как в этот момент. — НЕТ! — завопил Волан-де-Морт, теряя остатки своего рассудка. Он повернулся к Нарциссе. — Авада Кедавра! Но между ней и летящим в нее зеленым лучом внезапно встал Поттер. Он выставил вперед меч, держа его двумя руками. Луч попал в него и отлетел куда-то вверх. В следующую секунду на пол упала огромная люстра. Начался хаос. Пожиратели кинулись помогать Волан-де-Морту подняться, потому что его отбросило назад. Гермиона выхватила палочку у какого-то Пожирателя, продолжавшего следить за ними. — Акцио, пало… — Авада Кедавра. Ей пришлось увернуться от заклинания, пущенного Беллатрисой, и оно угодило в Пожирателя, стоящего позади. В этот момент в гостиной появилось Сопротивление во главе с Кристианом. Драко подполз к лежащему Блейзу и зубами умудрился развязать веревки, пока вокруг летали заклинания. Одно пролетело прямо над его головой. Блейз помог Драко высвободиться, и они вместе поднялись на ноги. Вокруг царила полная неразбериха. Драко видел, как Поттер опускает меч на голову Беллатрисе, но продолжал двигаться дальше, выкрикивая самое важное имя в мире. У него все еще не было палочки, а над головой пролетел зеленый луч. Он видел Пэнси, только что взявшую свою палочку, видел, как зеленый луч летит в нее. Но в этот момент Блейз бросился наперерез лучу, и тот попал ему в грудь. Тело Блейза Забини упало прямо перед ее ногами, и Пэнси пронзительно закричала. Драко не мог поверить в то, что только что произошло, он не был на это способен. Он упал на колени перед Блейзом, забыв, где находится. Нет. Нет. Нет. Только не он, только не Блейз. Нет. Этого просто не могло быть. Блейз не мог умереть. Он не мог умереть, он был жив секунду назад. Всего секунду назад он все еще дышал, он все еще двигался. Секунду назад у него было будущее. Пэнси рядом рыдала в голос, хватаясь за одежду его мертвого друга. Перед ними вырос Поттер, своим мечом отбивая все летящие в них заклинания. Драко дрожащей рукой прикоснулся к застывшему навсегда лицу Блейза. Его кожа все еще была теплой, он все еще выглядел таким, каким был раньше. Только глаза остекленели, в них больше не было жизни, не было души. Ничего не было. Драко почувствовал, что реальность расплывается перед глазами. Что-то горячее скатилось по его щекам. Слезы. Его слезы, на которые он не был раньше способен. — Волан-де-Морт уходит! — закричал кто-то, и Поттер бросился туда, по дороге размахивая мечом. Но он не успел. Волан-де-Морт с громким хлопком трансгрессировал. — Трус! — заорал Гарри. Но все было уже кончено. Пожиратели сдавались, увидев, что хозяин их покинул. Все закончилось, словно кто-то щелкнул пальцами, применил заклинание. Битва закончилась. И перед глазами предстала залитая кровью гостиная Малфой-Мэнора.***
Мы будто знаем, во что играем
Кто стоит за спиной
Кто здесь герой,
И с кем ведем сраженье
Gouache — Маленький остров забытых людей
Гермиона сидела на кровати Кристин на следующий день. Она была жива. Она выжила. Они все выжили. Почти все. Блейз. Она стерла скатившуюся по щеке слезу. Кровать скрипнула. Рядом сел Гарри. — Все будет хорошо. Теперь, — сказал он тихо, положив руку ей на плечо. Она кивнула. Кивнуть было легко. Поверить в это — нет. Как все могло быть хорошо? Волан-де-Морт скрылся. Блейз умер. Пэнси Паркинсон уничтожена. Драко Малфой не знает, как ему жить дальше. Гарри посмотрел на меч, лежащий у его ног. После смерти Марка его отдали ему, потому что этот меч выбрал его. С его помощью он спас столько жизней. Все, кроме одной. Он просто не успел, хоть и пытался изо всех сил. Он все еще видел этот луч, который так и не смог обогнать. Луч был быстрее. Луч зеленого цвета. Луч цвета его глаз. С этого луча все и началось, и на нем все и закончится. Они все были всего лишь детьми, которым пришлось слишком рано повзрослеть. Гарри смотрел на сидящих на полу и обнимающихся Рона и Кристин. Он думал о Джинни. О том, что однажды все это закончится и он придет за ней. Но сначала он победит Волан-де-Морта. Ради мамы и папы. Ради Седрика. Ради Сириуса. Ради Снейпа. Ради Блейза. Ради всех, кто умер, и всех, кто все ещё жив. Ради мира. И ради самого себя. Гермиона обняла его. Однажды все будет хорошо. Однажды это закончится, однажды, но не сейчас.***
Мы бьем и раним, Идем по грани, Не поймем никак — Что наш извечный враг Просто отражение… Gouache — Маленький остров забытых людей
Драко стоял и смотрел на свое отражение. Что он видел там? Ничего нового. И при этом он не узнавал самого себя. Он был частью Волан-де-Морта. Всю свою жизнь. Волан-де-Морт придумал замечательную шутку длиною во всю его жизнь. Кто бы мог подумать? Что он чувствовал? Ничего. Ничего. Ничего. Он видел перед собой лишь тело Блейза, погибшего из-за него. Ему раньше не было знакомо это чувство — вина. Теперь знакомо. Как он теперь будет жить? Как будет смотреть на Пэнси? Все стало сложнее. Без Гермионы было сложно. Она всегда была рядом. В его сознании. А теперь он там один. Наедине с самим собой. Он рискует там потеряться. Драко закрыл глаза, он пытался почувствовать это в себе. Часть Волан-де-Морта. Но не чувствовал. Он ведь жил с этим всю свою жизнь и не знал об этом. В комнату вошла Нарцисса. Он узнал ее по шагам. Она всегда в детстве по ночам заходила в его комнату, когда думала, что он спит. А он не спал. Она просто стояла у его кровати, но никогда не касалась его, словно боялась притронуться. Был ли в этом смысл? Он открыл глаза и увидел ее в отражении. Она выглядела все такой же усталой и печальной, но ей стало лучше. Драко был рад хотя бы этому. Она ничего не сказала. Лишь молча подошла к нему и обняла. Недосказанность повисла между ними. Люциус умер. Должен ли Драко что-то сказать ей? Должен ли он что-то чувствовать? В их семье все определенно было неправильно. — Прости меня, прости, что не защитила тебя, — она снова плакала. — Мама, — прошептал он, утыкаясь ей в плечо, — в этом нет твоей вины. — Есть, конечно есть. Но я все исправлю. Обещаю. Он не стал спрашивать, как она это сделает. Разве можно исправить смерть Блейза? Разве можно исправить то, что натворил Волан-де-Морт? — Ты любишь эту девушку, да? — спросила она внезапно, отстраняясь от него. — Ты не представляешь как. — Я тоже полюблю ее. Я постараюсь.***
Была бы воля, былые боли Смыть большой водой, И обрести покой Здесь у края света. Gouache — Маленький остров забытых людей
Она больше ничего не чувствовала. Потому что умерла. Вместе с ним. А здесь, в комнате, было лишь ее тело. Ее тело собирало вещи. Она не хотела жить без него. Хотела умереть. Но стоило ей подумать об этом, в голове звенел его голос: «Что, сдашься так просто, а, Забини?» — говорил он ей насмешливо. «Я погиб ради того, чтобы ты пошла за мной?» Она не могла. Просто не могла так поступить с ним. Она еще не привыкла к тому, что она — жена. А теперь стала уже вдовой. Это так несправедливо. Мир всегда был особенно несправедлив к ней, но сейчас он превзошёл сам себя. Почему все обернулось именно так? Почему именно Блейз должен был умереть, закрывая ее собой? Почему он ушёл, а она осталась здесь совершенно одна? Она принялась заталкивать смятые вещи в непонятно откуда взявшийся чемодан. Она не должна была так поступать. Не должна была бросать Драко одного. Ведь они — слизеринцы — всегда стояли друг за друга. До самого конца. Но она бросала его. Она делала это ради себя. Это было эгоистично. И это было правильно. Она винила в его смерти Поттера, Грейнджер, Драко, Волан-де-Морта, этот проклятый мир. И себя. Себя. Себя. Себя. В дверь постучали. Но она не ответила. Она вообще мало говорила. Теперь. — Пэнси, — вошла Грейнджер. Она не ответила, стараясь застегнуть проклятый чемодан. Не получалось. Гермиона подошла к ней и помогла застегнуть его. С легкостью. — Пэнси, мне жаль. Тупые слова резали слух. Жаль. Как глупо все-таки говорить это. — Жаль, что я не смогла спасти его. — Ты не виновата, — ее собственный голос казался чужим и нереальным. — Как и ты. — Он занял мое место. Это должна была быть я. — Он сделал то, что сделал бы любой из нас. Она не хотела это слышать. Проклятая правда. Она не хотела, чтобы все было так. Они стояли рядом, каждая молча вытирая слезы. Блейз. Его больше не было. Но были они. — Пэнси, только не сдавайся. Никогда не сдавайся. Она не ответила. Они обе знали это. Когда-то давно, в какой-то другой жизни Гермиона Грейнджер спасла Пэнси Паркинсон от прыжка с Астрономической башни. Спасла от смерти. Но никто из них не знал, сможет ли она сделать это снова. Потому что это было в другой жизни. — Уходи. — Я люблю тебя, Пэнси, — проговорила Гермиона, сжала ее руки, поцеловала в щеку и ушла. Да, Гермиона Грейнджер не могла на этот раз спасти ее. Она положила руки на живот. Ее маленький Блейз — вот, кто спасет ее на это раз. Она взяла чемодан, положила на кровать записку для Драко и ушла. Навсегда.***
Мы знаем цену, Мы помним сцены, Где вчерашний святой, твердой рукой Считал свои монеты Gouache — Маленький остров забытых людей
Драко зашел в кабинет Кристиана. Дамблдор сидел за своим столом и плакал. Как последний идиот. — Вы с самого начала знали это, да? Знали, что он сделал со мной. — Да, Драко, знал. — И не сказали, — он не был зол. Просто говорил. — И не сказал. Как и всегда. Это был замкнутый круг, бесконечная спираль лжи без конца и начала. Этот человек занимался этим всю свою жизнь, считая, что имеет право решать за других. — Заклинание выпускал Волан-де-Морт, но палочку направлял я. Вот этого он точно знать не хотел. Но Дамблдор не оставлял ему выбора. Просто говорил. Сейчас, когда все уже не имело ни значения, ни смысла. Как всегда, слишком поздно. — Потому что любовь, только любовь могла спасти тебя. — Выходит, вы знали абсолютно все. С самого начала. Дамблдор лишь кивнул, утирая слезы. У него хватало наглости плакать, словно это все не произошло из-за него. — А вы неплохо дергаете за ниточки. Перед ним был самый ужасный человек в этом мире. Человек, возомнивший себя Богом. Человек, считавший, что он имеет право играть чужими жизнями. Человек, которого Драко ненавидел больше всего. — Власть — моя слабая сторона. Но это не значит, что я не люблю всех вас. — Да пошли вы со своей… В комнату вошел Поттер. С Чашей в руках. Понятно, пришел узнать у Дамблдора, как ее использовать. А это означало, что скоро все закончится. С Чашей Поттер победит Волан-де-Морта окончательно. И навсегда. Скоро все будет хорошо. Но не для Блейза. Больше никогда не для Блейза. Драко вышел из комнаты. Он хотел найти Гермиону, сказать, как он ее любит и что скоро все это закончится. Он верил в это. Впервые действительно верил в это. — Малфой, — Поттер догнал его в коридоре. Не стал продолжать поклоняться своему любимому Дамблдору? — Малфой, я знаю, как все должно закончиться.***
— Это безумие, — Драко уже и не помнил, сколько раз повторил эти слова. Они с Поттером стояли вдвоем ночью посреди поля. Они ушли достаточно далеко, чтобы не беспокоить никого из оставшихся в тоннелях. Ещё одна идея Поттера. И, как и все из них, неудачная. — Это самая логичная вещь из всех, — упрямо качал головой Поттер, у которого слишком подозрительно блестели глаза. Драко не мог поверить, как Поттеру удалось уговорить его на это безумие. Из всего, что могло прийти в голову Поттеру, это было самым немыслимым. Гарри же, напротив, считал, что это очевидно. Очевидно и логично. Если Драко Малфой — причина, по которой Волан-де-Морт смог выжить в прошлый раз, он и должен быть его погибелью, разве нет? Дамблдор не мог помочь ему в том, как управлять Чашей. По правде сказать, после всего дерьма, через которое протащил их всех старый волшебник, Гарри и не особенно доверял ему. Он не мог смириться со всей этой ложью и недосказанностью. Ему надоело быть чьей-то пешкой на доске. Он хотел поскорее закончить эту партию и убраться с доски. Он хотел быть просто обычным человеком. — А если это не сработает? Если ты убьешь меня? — спросил Драко, но страха почему-то не чувствовал. План Поттера граничил с попыткой самоубийства. Но Драко не боялся смерти. Какой-то частью своего измученного сознания он даже считал, что заслуживает этого. Особенно после того, как увидел пустые глаза Пэнси Паркинсон, когда их всех вновь притащили в тоннели вместе с безжизненным телом Блейза. Это все Поттер: он заразил Драко комплексом вины и один Мерлин знает чем ещё. Он не хотел чувствовать все это. — Чаша поможет мне, — уверенность в голосе Поттера поражала. Особенно учитывая тот факт, что примерно полчаса назад он бегал по тоннелям с бешеным выражением лица, понятия не имея, как использовать Чашу, оказавшуюся в его руках. — Ты окончательно выжил из ума, — сообщил ему Драко. — Ты готов рискнуть или нет? — нетерпение в голосе Поттера раздражало. Ему оставалось только ногой притопнуть. Готов ли он рискнуть и попытаться покончить с Волан-де-Мортом прямо здесь и сейчас, даже несмотря на то, что они оба понятия не имели, где сейчас это пресмыкающееся? Черт, да. — Просто постарайся не убить меня, — выдохнул Драко. Поттер вытянул Чашу перед собой, выглядя при этом невероятно пафосным придурком. Драко понятия не имел, что Поттер собирается делать. Это какая-то нереальная глупость. Не поэтому ли они решили не говорить об этом Гермионе, потому что она бы просто убила их обоих, перед этим рассмеявшись? Они что, действительно собирались это сделать? План Поттера был предельно прост. Настолько прост, что в него невозможно было поверить. Поттер планировал уничтожить Волан-де-Морта через Драко. По логике Поттера, если они действительно связаны, он может уничтожить часть Волан-де-Морта внутри Драко, и через это уничтожить и самого Волан-де-Морта. План был так себе. Он ведь собирался сделать это при помощи Чаши. Якобы она должна помочь Поттеру. Если это сойдёт ему с рук, Драко признает, что Поттер — самый везучий и тупой засранец в мире. И как он опустился до такого безрассудства, позволив Поттеру убедить себя? Неужели он так сильно ненавидел тот факт, что внутри него есть часть этого ублюдка, что даже был готов позволить Поттеру убить себя? Вероятно, да. Если он умрет, Поттер сам будет разбираться со всем тем дерьмом, что они натворили. Думать о Гермионе в этом случае не хотелось. — Давай уже, ради Мерлина, — не выдержал Драко, потому что ему просто надоело стоять напротив Поттера и ждать, пока тот тупо пялился на Чашу. Совершенно ясно, что этот гений понятия не имеет, что делать. — Подожди, я концентрируюсь, — Поттер отмахнулся от него. — Концентрируешься? Ты охренел, что ли, совсем? Какого черта тебе концентрировать… В этот момент вспышка ослепляющего света вырвалась из Чаши, и Поттер едва не выронил ее из рук. Драко уже собирался наорать на него за неспособность удерживать что-либо в руках, как внезапно его сердце пронзила острая боль. Он повалился на землю перед Поттером, который продолжал удерживать Чашу в руках и наставлять ее на него. Драко не понимал, что происходит. Он не чувствовал собственного тела, он словно отделился от него и устремился куда-то. Он увидел тьму перед собой, она окутала его, наступая со всех сторон. Волан-де-Морт тоже был в этой тьме, стоял посреди неё, словно наслаждаясь ей, словно сам был ее частью. Он не видел Драко, потому что Драко не существовало. Он просто стоял в темноте. Драко показалось, что он выглядит сломленным, проигравшим. Он не был уверен, потому что на его нечеловеческом лице не было эмоций, но что-то явно было не так. Тьма была словно соткана из черного дыма, Драко мог раздвигать ее руками. Была ли это душа Волан-де-Морта? Потому что если была, то выглядела она жалко. И совершенно предсказуемо. Все закончилось, даже не успев начаться. Драко внезапно приземлился лицом в холодную землю, разбив нос. — Малфой? — осторожно проговорил Гарри, роняя Чашу на землю. — Какого черта это было? — выдохнул Драко, приподнимаясь на локтях. Поттер шокировано смотрел на него, словно не мог поверить в то, что произошло. Да что, собственно, произошло? Они все еще находились посреди поля. Вдвоем. Рядом никого не было. В следующий момент все его внутренности скрутило, и Драко вырвало прямо перед Поттером. Драко почувствовал, как внутри него что-то оборвалось, освобождая его. Магия хлынула из него цветной, едва заметной рябью, устремившись в небо. Он был свободен. До этого момента он даже не чувствовал, что что-то сковывало его сердце, пока это не исчезло, позволяя ему вдыхать воздух полной грудью. — Где Волан-де-Морт? Что ты сделал? — спросил Драко, вытирая рот и нос. Кровь и рвота. Какая прелесть. — Я не уверен, — Поттер действительно выглядел неуверенным, — кажется, я смог дотянуться до него через тебя. Кажется, я знаю, где он. Он говорил таким голосом, словно сомневался в собственном рассудке. Драко тоже сомневался в рассудке их обоих. — Ты освободил меня, — произнес Драко. — Да. Но нам нужно к нему, чтобы закончить все это. Пока он слишком слаб, — тараторил Поттер, выглядя при этом совершенно безумным. — Твой очередной гениальный план? Ты разве не планировал уничтожить его через меня? — Драко вовсе не собирался участвовать в каждой безумной идее Поттера. Его вполне устраивало, что Поттеру удалось освободить его от Волан-де-Морта. Поттер его словно не слышал, он вертел Чашу в руках так быстро, что у него должны были сломаться руки. Внезапно перед ними открылся портал. Драко никогда ничего подобного не видел, но был уверен, что это именно портал: пространство перед ними замерцало зелёным цветом, расступаясь, образовывая воронку. Поттер уверенно шагнул вперёд, но Драко схватил его за локоть, останавливая. — Остановись, идиот, — рявкнул Драко. — Ты можешь умереть. — Ты не понимаешь этого, да? Я должен сделать это! Пока не стало слишком поздно, пока он слаб, пока он не набрался сил. В голосе Поттера было что-то такое, что заставило Драко поверить ему, поверить этому идиоту. Но он не мог просто отпустить его одного. Не после всего, через что они оба прошли. — Ты не пойдешь туда один, — Драко был уверен, что об этом пожалеет. И он шагнул в неизвестность вместе с ним. Если бы кто-то спросил Драко Малфоя, как именно он представлял себе логово Волан-де-Морта, он бы описал именно это. Не начищенные до блеска полы и золотые гобелены Малфой-Мэнора, а именно это. Темную пещеру, пропитанную тьмой и влагой. Темную и бездушную. — Где мы? — шепотом спросил Драко. — В Албании. — Откуда ты знаешь? — Я просто знаю. Вот так. Он просто знал. Чертов Поттер просто знал, что делает, наверное, впервые в жизни. Чаша давала ему не только силу, способную создавать порталы в пространстве, но и знания. Они медленно шли вперед, и Драко видел, что Поттер не чувствует никакого страха, в отличие от него самого. Поттер просто знал, что делает, и это давало ему силы идти вперёд, в темноту, пока Драко просто плелся рядом. Здесь не было никого, ни единой живой души, не было армии Пожирателей, поджидавших их в темноте. Он был здесь, в этой Богом забытой пещере. Стоял на коленях человек, которого так боялись все волшебники мира. Он выглядел побежденным, сломленным, больным. Он даже не обернулся, услышав их приближение. Сейчас он казался таким незначительным, таким жалким. Драко не мог поверить, что именно этот человек убил столько людей, убил Северуса Снейпа и его отца. — Ты проиграл, Том, — сказал Поттер чужим голосом, в котором ничего не было. — Я не мог проиграть. Это невозможно. Драко не узнавал его голоса, в котором раньше было так много силы, которого все так боялись. — Я — хозяин Чаши, она подчиняется мне, — Поттер говорил так, словно гордился этим. Он медленно обернулся, словно не мог поверить ему на слово. Его глаза уставились на Чашу в руках Поттера, и в них словно что-то разбилось. Надежда. Даже такой человек, как он, был способен на это чувство. — Ты так ничего и не понял, Том. Она никогда бы не подчинилась тебе. У тебя просто недостаточно сил. Прими свою смерть с честью, Том. Драко не мог поверить, что эти слова произносит Поттер. Поттер не мог говорить о смерти так легко, словно это было очевидно. — Ты не сможешь убить меня, Гарри. Ты не способен убивать. Ты не такой, как я. Поттер достал палочку из кармана. — Ты ошибаешься. Ты сделал меня таким. Авада Кедавра! Драко видел, как зеленый луч пролетел мимо и устремился в того, кто выглядел так, словно не мог поверить в происходящее. Миг, и его тело упало на землю. Мертвое тело Волан-де-Морта. Все люди, все волшебники, существующие в мире, представляли себе это не так. Это не могло закончиться так. Это должна была быть масштабная битва с потерями, криками, кровью, болью и страхом. Душераздирающий исход. Это не могло произойти так просто. Об этом должна была быть написана сотня книг после. В воздухе должен был медленно оседать пепел финальной битвы, люди должны были считать потери, помогать раненым, оплакивать убитых. Победа должна была ощущаться на кончиках пальцев, пока ты стираешь с лица пот, смешанный с кровью. Драко мог все это живо себе представить. Всю эту войну, всю эту боль, все победы и поражения. Но ничего из этого не было и не могло больше быть. Остались только он и Поттер, который в одной руке сжимал палочку, а другой держал Чашу с совершенно безумным взглядом. Внезапно Поттер рассмеялся. Неприятно, зло. — Поттер, — позвал его Драко. Он не отреагировал, продолжая смеяться. — Поттер, это не ты. Отдай мне Чашу. — Что? — Поттер словно его не расслышал. — Нет. Я никогда не отдам ее никому! — Все кончено. Ты победил. Чаша больше тебе не нужна. — Она всегда будет нужна мне. — Послушай, Поттер, — Драко приблизился к нему, хватая его за локоть, — это закончилось. Чаша больше не нужна. Посмотри, что она сделала с ним? — он махнул в сторону мертвого тела. — Ты не такой, как он. Ты просто человек, Поттер. Это не ты. Оставь ее. Ты не хочешь быть таким. Ему показалось, что прошли часы, пока они с Поттером смотрели друг на друга, между ними словно происходила безмолвная битва. Потом Поттер сдался. — Ты прав. Он еще раз взмахнул Чашей, открывая очередной портал, и, прежде чем Драко успел что-либо сделать, швырнул туда Чашу. Портал закрылся, оставляя их в оглушающей тишине пещеры. — Что ты сделал? — Она не должна больше кому-то принадлежать, — просто ответил Поттер.