Мой личный враг

      Если днём улицы в Убежище просто производили удручающее впечатление, то теперь, погруженные в беспроглядный ночной мрак из-за отсутствия звёзд и луны, они выглядели довольно пугающе. Не то, чтобы я боялась темноты, мне и раньше, когда я патрулировала улицы в Верхнем мире, случалось оказываться в небогатых районах, где не было ночного освещения, если только не считать лучей света, пробивающихся между ставнями и из-под дверей домов, да света луны и звёзд.       Здесь же всё было по-другому. Вроде бы, в Убежище не существовало комендантского часа, но его жители предпочитали ещё до наступления сумерек разойтись по своим домам и крепко-накрепко закрыть двери и окна на все засовы, так, чтобы ни один звук, ни один луч света, пробившийся через щель в дверях, не мог выдать их присутствия. Улицы в этом районе после захода солнца выглядели не просто погруженными в мирный ночной сон, как это было в том городе, где я жила раньше. Они казались мёртвыми. А вездесущий влажный туман, стелющийся над мостовой, придавал окружающему меня пейзажу некую мистичность. Как если бы призраки покинули мир мёртвых и отправились прогуляться по тем местам, где жили когда-то давно. Может быть сто, может быть двести, а может быть, и все четыреста лет назад — ещё в те времена, когда Потоп смыл с лица земли единый прежний мир и как бы расколол его надвое — на Верхний и Нижний…       Решив, что не годится мне так долго стоять посреди тёмной, захламлённой улицы, я решила выбираться поближе к центральным районам. Там был свет, была жизнь. И не было этого ужасного удушающего запаха, к которому, кажется, я никогда не смогу привыкнуть.       Оглядываясь по сторонам и стараясь не наступать в зловонные лужи, я направилась в сторону, противоположную той, где находился дом Риелит. Кажется, этот переулок не разветвляется, он должна вывести меня прямо к центру города. И в это время…       Мне вдруг показалось, что кто-то идёт за мной следом. Остановилась, прислушалась. Да, так и есть. Я отчётливо слышу звук приближающихся шагов.       Неожиданно из темноты прямо мне навстречу вышел мужчина довольно свирепого вида, похожий на тех разбойников, что я видела в книжках со сказками, которые матушка читала мне в детстве. А вот и ещё один… Нет, двое! И ещё один — за моей спиной… Так, подождите, они что, собираются меня взять в окружение, что ли? Ну уж нет, ни за что!       Я резко обернулась в сторону человека, стоявшего за моей спиной. Моя рука судорожно стиснула рукоять меча, но я пока не вытаскивала клинок из ножен, решила посмотреть, что же будет дальше. Может быть, никакой опасности эти люди для меня не представляют несмотря на свой пугающий вид. Нехорошо будет, если я начну размахивать оружием перед мирными гражданами, идущими по своим делам.       — Ой-ой! — ухмыляясь проговорил стоявший передо мной мужчина. — И кто же это тут у нас? Что ты здесь делаешь юная барышня? Потерялась и теперь не можешь найти дорогу домой?       — Не знал, что среди Гончих есть девчонки! — засмеялся его приятель. — Ты что, новенькая? Никогда прежде не видел, чтобы ты таскалась тут по улицам вместе со своими дружками.       — Это вас не касается — невольно попятившись, проговорила я. — Вы шли своей дорогой, ну и идите дальше.       — А вот и касается! — произнёс третий мужчина, который, по-видимому, был у них за главного. — Это — моя территория. И я не припоминаю, чтобы разрешал каким-то вшивым храмовым шавкам здесь разгуливать. Ни одна Гончая, разве что за исключением их чокнутого командира, сюда и носа сунуть не осмеливается. Потому, что они знают, как я поступаю с теми, кто без разрешения вторгается на мою территорию… Тот парень в чёрном плаще сумасшедший, что с него возьмёшь, если ему сам дьявол не брат? А вот ты… Ты — другое дело… Ты не кажешься безумной как он или же наивной… Скажи, каким ветром тебя занесло в наш район?..       — Эй, ты что несёшь? — перебил главаря его товарищ. — Незнание не освобождает от ответственности. Разве не это они сказали на суде прежде, чем отправить нас в эту дыру? Так почему здесь, внизу, должно быть по-другому?       — Нет, конечно же, — засмеялся ещё один мужчина, покачивая железной трубой, которая была у него в руках. — Мы — не демоны. И, разумеется, мы всегда с миром отпустим маленькую девочку, оказавшуюся на улице во внеурочный час. Если только… Если только она не из стаи презренных Гончих.       Я увидела, как у его приятелей, почти что окруживших меня, вдруг засверкали в руках лезвия ножей и поняла, что мне не удастся вырваться отсюда без боя.       — Если хочешь остаться в живых, — гнусно ухмыляясь проговорил один из бандитов, оглядывая меня с ног до головы каким-то неприятным, липким взглядом, как если бы этот человек пытался раздеть меня глазами. — То отдавай нам всё, что у тебя есть. Включая одежду… И кое-что ещё.       Его дружки непристойно рассмеялись, а я, мысленно вздохнув, подумала о том, что мне просто катастрофически сегодня не везёт. Нет, я, конечно, слышала от сэра Инеса, что на Гончих время от времени нападают бандиты. Но чтобы это случилось со мной лично, да ещё и в первый же рабочий день?..       Я потянула из ножен свой клинок.       — Это — настоящий меч, не игрушечный, — проговорила я предупреждающим тоном. — Если он вас порежет, будет очень больно. Хотите почувствовать это на себе лично? Тогда можете подходить.       — Ах ты!..       Мужчина, стоявший за моей спиной, атаковал первым. Но я ожидала удара и потому вовремя успела блокировать мечом трубу, которой он на меня замахивался.       — Сдохни, тварь!       Один из его дружков набросился на меня с ножом наперевес. Я была готова и к этому и потому без труда увернулась от нацеленного в мою сторону лезвия.       Мне всё ещё не хотелось драться с ними всерьёз, я надеялась, что удастся избежать ненужного кровопролития. Однако, раз уж мои противники настроены так серьёзно и жаждут моей смерти… Придётся их немного проучить.       Нащупав брешь в обороне одного из нападающих, я нанесла колющий удар мечом. Не особенно сильный — я ведь не хотела никого убивать, но довольно чувствительный.       Мужчина, которого я ранила, схватился за плечо, зажимая рукой кровоточащую рану.       — Я же предупреждала вас о том, что этот меч настоящий, — с некоторым сочувствием глядя на него, проговорила я. — Неужели это сразу было непонятно? Уходите немедленно, если не хотите ещё больше пострадать. Обещаю, что я не стану вас преследовать.       — Я думал, то обстоятельство, что ты девчонка, делает из тебя лёгкую добычу, — проговорил главарь. — Но, вижу, что у тебя такие же острые клыки, как у других Гончих. И что лаять и кусаться ты умеешь не хуже своих дружков.       Сплюнув на землю, он убрал нож, после чего подошёл к стене и вытащил меч из узкой щели между домами. Клинок был не новым: его покрывали вмятины и зазубрины, а ножны и вовсе отсутствовали.       — Это же меч храмового образца! — невольно вырвалось у меня. — Как… Откуда он у вас оказался?       Клинок, который я видела в руках бандита, определённо был из числа тех, которые выдают полицейским.       — Откуда? — переспросил главарь. — Один парень из числа Гончих мне любезно его подарил. После того, как я не менее любезно попросил его об этом. Должно быть, он просто не смог устоять перед нашим обаянием. Или же по той причине, что получил от нас пару ударов железной трубой по голове и после этого сразу же стал очень покладистым и сговорчивым.       — Поначалу, — добавил его дружок. — Тот мальчишка тоже пытался с нами драться как и ты. Но всё закончилось тем, что уже через несколько минут он ползал перед нами на коленях, умоляя о пощаде, весь в крови, в слезах и в соплях. Конечно же, мы всё равно перерезали ему горло и оставили валяться дохлым прямо посреди улицы в кровавой луже в качестве некогда живого назидания его дружкам. Пусть не забывают в другой раз, что это — наша территория. И что храмовым шавкам тут не место!       — Теперь, как ты и сама видишь, это меч уже мало на что годится, — проговорил главарь. — Должно быть это оттого, что я слишком часто им пользовался. Он весь погнут и покрыт зазубринами. И я не знаю, как его починить. А вот твой меч — новенький, блестящий и красивый. Хм, похоже, он даже лучше этого… Так что, если хочешь жить, то просто отдай его мне. Не жди, пока мы тебя сначала изобьём до полусмерти а потом прирежем как курёнка, как это случилось с прежним владельцем моего меча.       — Нет, ни за что! Тебе не удастся меня запугать этими угрозами, — упрямо покачала я головой, стараясь не думать о том человеке, которому когда-то принадлежал меч главаря. Бандиты говорили о нём с таким пренебрежением. Наверное, он был ещё очень молод и неопытен, вот и оказался не в силах противостоять шайке уличных головорезов. В отличие от него я не сдамся. Я буду бороться и одержу победу… — К тому же… Я, знаешь ли, неплохо умею сражаться и хотя бы поэтому не собираюсь отдавать свой меч такому негодяю как ты.       — Какая же ты несговорчивая! — с мерзкой ухмылкой произнёс бандит. — Что же… Мы заставим тебя рыдать. Ты ещё пожалеешь о том, что на свет появилась.       — Надейся и жди! — усмехнувшись, сказала я, становясь в боевую позицию. — Ну же, нападай!       Он обрушил на меня первый удар, который я успела заблокировать. Но того, что этот человек окажется так силён, я никак не ожидала. Мне даже пришлось отступить на несколько шагов. Я ещё при этом успела заметить, как что-то блеснуло сбоку и вовремя увернулась от направленного в мою сторону ножа, и в это время…       — Ага, вот ты и открылась! — торжествующе воскликнул главарь, занося надо мной свой меч.       Я едва успела подставить свой клинок и это спасло меня от почти неминуемой гибели. Но мощь его удара была настолько невероятной, что я отлетела к стене и с силой врезалась в неё. От резкой боли у меня перехватило дыхание, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Я невольно опустила меч и начала медленно сползать по шершавой каменистой поверхности.       Но, даже сидя на земле. я не собиралась так легко сдаваться. Я не буду умолять их о пощаде, и не позволю им убить себя. Сейчас, когда один из грабителей был ранен в руку, а другой куда-то убежал, их оставалось всего двое. И никто из них не был квалифицированным бойцом. Да, они сильны, но при этом не знакомы с большинством приёмов фехтования, а значит, у меня ещё есть шансы победить их и выжить. И, видят боги, я должна это сделать.       — Ты проиграла! — направляя в мою сторону свой меч, проговорил бандит. — Ну же, будь умницей, не упрямься. И, может быть, мы позволим тебе уйти отсюда живой.       Я попыталась поднять свой меч, чтобы хотя бы прикрыться им, если уж сама не могу нанести удар из-за боли в правом плече и острого приступа головокружения. Но тут…       За спиной грабителя мелькнула яркая серебристая вспышка, прорезавшая темноту ночи, а вслед за тем послышался резкий звук и громкий нечеловеческий вопль с той стороны, где находился раненый бандит. Глаза главаря вдруг как-то странно расширились, а рот раскрылся в безмолвном крике. В следующий миг из его горла неожиданно хлынул поток крови, заливший всё вокруг, включая мою одежду, руки, лицо и даже волосы. Я машинально подняла взгляд и увидела, что из центра груди моего недавнего противника торчит окровавленное лезвие меча, пронзившее его насквозь. А за спиной убитого бандита…       Мой всё ещё расфокусированный взгляд выхватил из тьмы силуэт высокого, крепкого, но при этом стройного мужчины. Его сузившиеся от гнева глаза лавандово-алого оттенка были устремлены в мою сторону и их взгляд не предвещал ничего доброго. Ни для меня, ни, тем более, для бандитов, оставшихся в живых.       — Ой! Зак…сен… — слегка испуганно пискнула я, от удивления разом забыв об субординации. — Неужели… Неужели это и вправду ты?       Не обращая на меня внимания, командир Гончих с силой вырвал меч из тела поверженного бандита, а затем, пинком отшвырнув труп в сторону, резко взмахнул клинком, стряхивая кровь с лезвия.       — Ну, надо же, как это самонадеянно! — криво усмехаясь, проговорил он, направляясь в сторону двух оставшихся бандитов. — Чтобы такое жалкое отребье осмелилось утверждать, что в этом городе ему принадлежит что-то ещё кроме его никчёмной жизни!.. Это не вы, а я, Заксен Бранденбург, здесь хозяин! Вся территория Убежища и его окрестностей принадлежит мне. И только я один могу решать, кому тут можно жить, а кому придётся сдохнуть как бешеной дворняге под забором!       — М-мы… Мы ничего такого не сделали к-командир… — в ужасе глядя на него, пробормотал один из грабителей в то время, как его товарищ просто бессвязно что-то мычал, не отводя обезумевшего взгляда с устремлённого в его сторону меча. — Это всё он, т-тот парень, которого вы убили… Но вы… Вы уже и так наказали его. А мы тут не при чём… Пожалуйста, отпустите нас!       — А-а, вот как вы сейчас заговорили? — замахиваясь на него мечом, проговорил Заксен. — Должно быть, Амори точно так же умолял вас о пощаде, когда попался вам в недобрый час несколько месяцев назад на тёмной улице? Но вы всё равно убили его, несмотря на то, что он сам отдал вам меч, который был вам нужен… Так значит, это были вы — те негодяи, которые сначала проломили ему голову железной трубой, а потом зарезали и оставили валяться как падаль прямо посреди главной улицы? Да и не его одного вы прикончили, судя по всему… Ах вы, сволочи! Как только посмели нападать на Гончих?! Разве не знаете, уроды, что каждого, кто поднимает на нас оружие, ждёт участь в миллионы раз худшая, чем смерть?       Он уже не говорил эти слова, а почти что рычал. Бандиты, в ужасе подвывая, вжались в стену, но это не могло избавить их от смерти. Потому, что едва взглянув в потемневшие от гнева глаза командира, я ту же поняла: Заксен будет убивать. Долго, мучительно и беспощадно. И, как ни странно, на этот раз в глубине души я почти не возражала против такой жестокости. То, что эти люди собирались со мной сделать и то, что они сделали несколько месяцев назад с тем парнем… Амори, кажется… Это было слишком ужасно, чтобы позволить им избежать наказания.       И всё-таки, я не смогла смотреть на то, как Заксен хладнокровно, раз за разом погружает клинок в тела ещё живых людей. Пусть те и были бандитами и убийцами. Я отвернулась и зажала руками уши, только бы не видеть брызги крови, разлетавшиеся вокруг командира Гончих и не слышать предсмертные вопли казнимых преступников…       *****       К реальности меня вернул резкий, но не особенно сильный пинок. Я вскрикнула от неожиданности и открыла глаза.       — Эй ты! — с усмешкой глядя на меня, проговорил Заксен. — Долго ещё собираешься сидеть на земле? Давай уже, поднимайся и идём.       — Куда — идём? — глядя с выражением ужаса на его забрызганное кровью лицо, проговорила я.       — Как это — куда? — хмыкнул командир. — В штаб, разумеется. Теперь, когда всё закончилось, тебе не мешает принять ванну. А то, если будешь сидеть здесь до утра, то насмерть напугаешь одним своим видом какого-нибудь случайного прохожего.       В тоне его голоса не было враждебности. Но… Я ни на минуту не забывала о том, что этот человек ненавидит меня больше всех на свете. Тогда для чего же он меня защитил? Или, может быть, Заксен вовсе не собирался мне помогать, он только мстил бандитам за всех Гончих, которых те когда-то убили?       — Хорошо, я сейчас встану…       Опираясь рукой о стену, попыталась подняться, но резкая боль в ноге заставила меня снова опуститься на землю… Проклятье! Кажется, я во время сражения не только ударилась спиной об стену и повредила плечо, но ещё и лодыжку вывихнула… И что теперь делать? Как, скажите на милость, я доберусь до штаб-квартиры Гончих, если даже шага не могу сейчас сделать?       — Ну, и чего это ты снова расселась на земле, маленькая девочка? — сквозь пелену боли услышала я громкий, насмешливый голос Заксена. — Давай уже, вставай и пойдём. Некогда мне тут с тобой в игрушки играть. Дел и без того выше головы.       — Я не могу! — хватаясь за больную лодыжку, покачала я головой. — Не могу идти. Кажется, я ногу вывихнула.       — Тц. Вот же, навязалась на мою голову!.. И как это только тебе в голову пришло — после наступления темноты по улицам шляться? Ты что, законченная дура? Или просто клиническая идиотка?       Склонившись надо мной, командир Гончих подсунул одну руку мне под ноги выше колена, а второй обхватил за талию. Я не сразу поняла, что именно он собирается со мной сделать. Вернее, были догадки, конечно же. Но я не могла поверить в то, что такое возможно в принципе: чтобы Заксен Бранденбург, который не далее, как сегодня утром во всеуслышание заявил, что я ему отвратительна, по прошествии всего лишь нескольких часов будет носить меня на руках. Но это всё-таки случилось… Интересно, что это с ним? Добрый стих, что ли нашёл? Или он снова замыслил по отношению ко мне какую-то гнусность?..       Подумав об этом, я почувствовала себя не слишком уверенно. Тем более, что с тех пор, как я стала достаточно взрослой, меня никто не носил на руках и я уже давно от этого отвыкла. Но всё-таки, я должна была поблагодарить командира Гончих за то, что он меня спас. И неважно, какие цели он при этом преследовал.       — Спасибо, — проговорила я, стараясь смотреть куда-то в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядами. — Заксен, ты спас меня от тех бандитов. Никогда бы не подумала, что ты окажешься на такое способен. Прежде ты не казался мне человеком, который мог бы прийти на помощь кому-то, попавшему в беду.       — Знаю, — криво усмехнувшись, кивнул он. — Ты считаешь меня исчадием ада, маленькая девочка. И, если говорить по-правде, не так уж сильно заблуждаешься. Я — тот, кто есть, монстр в человеческом обличье. Так что в следующий раз постарайся не делать ничего, что могло бы меня разозлить. Потому, что больше ты так легко, как это было сегодня в столовой, не отделаешься.       — Пусть так! — проговорила я, обнимая его за шею, чтобы не упасть. — И всё-таки, ты мне сегодня помог, за что я безмерно тебе благодарна. Если бы не ты… Не хочу даже и думать, что со мной могло бы случиться. Но всё-таки… Не скажешь, почему ты меня спас? Ведь сам же сегодня в столовой говорил, что я тебе противна…       — Почему? — хмыкнул Заксен. — А чёрт его знает! Хотел бы я знать, почему вместо того, чтобы позволить тем парням разделаться с тобой и только после этого казнить их, я сам же и бросился тебя спасать.       Опустив руки на его плечи, я только сейчас поняла, что его мундир и плащ почему-то пропитаны влагой. Боги! Да он же весь с головы до ног заляпан кровью!.. А я… Я обнимаю этого жуткого человека за шею и прижимаюсь к его груди… Какой ужас!..       Я попыталась отстраниться от Заксена, но ему это почему-то не понравилось.       — Тц. Сиди спокойно! — приказал мне командир Гончих. — Чего это ты всё время ёрзаешь? Хватит уже вертеться, слышишь!       — Закс… — слабо запротестовала я. — Ты же… Ты весь в крови.       — Тц. Это не моя кровь, как ты знаешь. Так с чего бы мне переживать из-за подобной ерунды?       — Зато я переживаю, — возразила я. — Очень сильно переживаю. Мне неприятно находиться рядом с человеком, который выглядит и ведёт себя как мясник… Ну, или как палач… Заксен, я понимаю, что ты должен наказывать провинившихся преступников… Но не мог бы ты это делать как-нибудь… менее жестоко? И, пожалуйста, не в моём присутствии.       — Менее жестоко? — хмыкнул он. — Извини, маленькая девочка, но у меня при виде этих ублюдков, должно быть, просто крышу сорвало… Ты не видела того, что они сделали с Амори Лефевром и с некоторыми другим Гончими, попавшими к ним в руки. А я видел. И, уж будь уверена, никогда этого зрелища не забуду… Когда мы с Инесом, возвращаясь с ночного патрулирования, случайно наткнулись на изуродованный труп Амори, лежащий прямо посреди главной улицы, мы поклялись отомстить этим мерзавцам. Хотели заставить их страдать хотя бы вполовину так же сильно, как те Гончие, которых они убили… Но, похоже, я всё-таки не смог сдержать своего обещания, данного над мёртвым телом товарища. Эти выродки умерли слишком легко и слишком быстро. Гораздо быстрее, чем мне бы этого хотелось.       Я вздохнула.       — Понимаю твои чувства, но всё же… То, как ты действуешь — это слишком грубо и жестоко… Пожалуйста, — устремляя на него умоляющий взгляд, проговорила я. — Отпусти меня, а то, боюсь, что меня сейчас буквально стошнит от запаха крови, пропитавшей твой мундир и плащ.       — Тц. Пожалуйста! Как Вашему Величеству будет угодно!       Криво усмехнувшись, Заксен разжал руки и я, коротко вскрикнув, полетела прямо на мостовую с довольно ощутимой высоты и пребольно ударилась об камни локтями и коленками.       — А-а! Ты что творишь, бесчувственный изверг? — невольно вскрикнула я.       — Ты же сама просила, чтобы я тебя отпустил, — явно издеваясь надо мной, сказал командир Гончих. — Чем же ты теперь недовольна, маленькая девочка? Разве я не сделал всё, как ты хотела?       — Нет! — замотала я головой, с трудом поднимаясь на ноги. — Я вовсе не просила тебя швырять меня на мостовую! Я хотела, чтобы ты осторожно опустил меня на землю, а не вот это вот!       — Что поделать? — расплылся Заксен в язвительной ухмылке. — Я — не твой верный золотоволосый рыцарь. И я вовсе не обязан вести себя с тобой так же мило и любезно, как если бы мы были на великосветском приёме.       — Золотоволосый рыцарь? — в недоумении глядя на него, повторила я. — Это ты сейчас о Финне, о моём бывшем напарнике, что ли, говоришь?       — Нет, — покачал он головой. — Я сейчас говорю об Инесе… Что, думаешь, я не знаю, о том, что он сегодня чуть с ног не сбился, бегая следом за тобой по всему Убежищу?.. Такая жалость… Кажется, ты ему не совсем безразлична, да и он тебе нравится гораздо больше чем я. Только вот по иронии Судьбы или, может быть, по воле святого Юне, вам с Инесом не суждено быть вместе… Ты — моя жена и этого не изменить. Не вздумай сделать какую-нибудь глупость и не давай этому идиоту напрасных надежд, ясно?.. И вот что ещё… Узнаю, что ты мне с ним изменяешь — убью ко всем чертям!       Я не понимала, о чём он сейчас говорит. Мне было известно такое понятие, как «государственная измена». Обычно, под ним понималось планирование всяких там заговоров и покушений на глав правительства. Неужели… Заксен всерьёз думает, что я собираюсь сговориться с сэром Инесом и устроить в районе Убежища государственный переворот?.. Вот уж вздор! И как только ему в голову настолько абсурдные мысли приходят?..       — Успокойся, — проговорила я, с трудом ковыляя по улице следом за командиром Гончих. — Я не планирую никаких измен, так что можешь и дальше наслаждаться своими могуществом и всевластием. Никто не собирается их у тебя отнимать. Во всяком случае, не я. И не сэр Инес.       — Ты так ничего и не поняла! — криво усмехнувшись, произнёс Заксен. — Боги… Насколько же ты всё ещё глупая и наивная!.. И за какие только грехи мне приходится с тобой тут нянчиться? Ведь я же тебя и вправду ненавижу. И больше всего хочу, чтобы тебя здесь не было. Но при этом почему-то сам же и бросаюсь спасать тебя от уличных головорезов… А может быть, — добавил он, немного помолчав. — Это не ты законченная дура, а сам я — идиот клинический, если, защищая тебя, поступаю совсем не так, как должен был поступить и делаю вещи, которые вовсе не собирался делать?..