Смеясь сквозь кожу

Джокер проснулся и немедленно и неотвратимо запаниковал, когда почувствовал на запястьях тугие кожаные ремни. Дыхание участилось, делаясь прерывистым и поверхностным, зрачки сузились в изумлении, превращаясь в точки, и он задёргался в своих путах. Фыркнув от разочарования, он брыкнул ногой, только чтобы обнаружить,что лодыжки тоже прикреплены к его лежанке, чем бы она ни была. Он приподнялся на локте. Стол. Гладкий, холодный и, судя по звукам, которые получались, если по нему ударить, сделан из металла. Несколько мгновений он бился в ремнях, не сдерживая досадного рычания, после чего остановился, чтобы отдышаться. Он ничего не видел, и первой мыслью было, что это какой-то побочный эффект паники, и он будет недолгим, но недолгой была его надежда. Он неподвижно замер на стойке, закрыв глаза и успокаивая дыхание. Металл стола холодил кожу, сбивая лихорадочную горячку. Но когда он снова открыл глаза, он всё ещё ничего не видел, только бесконечную тьму над собой. Он почувствовал, как снова учащается сердцебиение из-за ужаса от того, что эта темнота могла означать… Затем он заметил блик, луч света, ударивший по глазам, — отражение в стекле. Потолок был стеклянным. Он повернул голову, глядя на бликующие стены и большие голые лампы вокруг. Они слепили его со всех сторон, отчего пейзаж позади них снова растворялся в чернильной тьме. Пол был выложен белой плиткой, а в углу, как можно дальше от Джокера, стоял небольшой столик с какими-то медицинскими инструментами. Он нигде не видел дверного проёма. Может, он было позади него? Он втянул носом воздух, но не почувствовал ничего, кроме запаха дезинфицирующего средства, как будто кто-то разлил целую бутылку, чтобы замаскировать что-то мерзкое, например, дешёвый дезодорант. Джокер облизнул губы и почувствовал жжение в трещинках. Как долго он пролежал здесь, привязанный к столу в душном стеклянном ящике? Он снова попробовал ремни, изучая их на предмет каких-либо деформаций или слабых мест. Ничего. Они явно хорошо использовались — кожа была податливой, — но сидели плотно, как перчатки, туго обнимая кости запястья и кисти. Он как раз взвешивал плюсы и минусы вывиха суставов, когда раздался звук, похожий на шум сработавшего поршня, и широкая тёмная тень, казалось, приглушила свет в комнате. И вместе с этим распространился тот безошибочно узнаваемый запах, тот самый, который проникал ему под кожу на улицах Готэма и боролся с его собственным. Запах Альфы. Запах Бэтмена. — Бэтси, это ты? — на распев произнёс он, вытягивая шею для лучшего обзора. Встретив в ответ молчание, он снова экспериментально натянул манжеты на запястьях. — Это новая игрушка? Не думал, что коричневая кожа твой стиль, совсем. Последовал размеренный стук тяжёлых ботинок, и Джокер услышал знакомый шелест плаща, скользящего по плитке. Бэтмен остановился у Джокера за головой так, что выгнув шею тот едва ли мог поймать его периферийным зрением. Джокер глубоко вздохнул, наслаждаясь возможностью посмаковать их близость, но лицо Бэтмена оставалось пустым, бездушные белые прорези для глаз рассматривали Джокера с немногим большим, чем отстранённым любопытством. Отсутствие реакции, мягко говоря, сбивало с толку. Но с любопытством он мог бы работать, возможно. — Наслаждаешься видом, Би-мен? — попытался он, взмахивая ресницами. — Я имею в виду, я полностью за то, чтобы удовлетворить твои кинки, но… остальной части этого представления пока несколько не хватает. — Ты помнишь, как попал сюда? — наконец пробормотал Бэтмен, и его голос казался более глубоким, чем обычно, причём намеренно. Джокер сделал вид, что задумался, но почти сразу понял, что информация об этом событии отсутствовала. — Дай угадаю, ты, как невесту, вынес меня из бушующего ада, мое безвольное тело элегантно свешивалось с твоих крепких ру… — Да. Джокер умолк, застигнутый врасплох. Он облизнул губы, во рту внезапно пересохло. — Д-да? Бэтмен боком обошёл стол, его плащ волнами взмыл следом, отбрасывая тени клоуну на лицо. Его глаза были прикованы к Джокеру (или, по крайней мере, он думал, что так было под капюшоном), и чем дольше они смотрели на него, тем больше мурашек пробегало по его коже. — И с чего бы тебе так делать? — спросил он, внутренне морщась от отсутствия театральности в голосе. Голова Бэтмена едва заметно повернулась, его губы приоткрылись. — …ты разозлился на Харли. Джокер сощурился. Бэтмен продолжил. — Вы устроили драку у себя в клубе. — Он отвернулся, двигаясь вдоль стола. — Либо ты, наконец, перегнул с ней палку, либо сам потерял терпение раньше, чем обычно. — Он обогнул ноги Джокера. — Произошёл взрыв. К тому времени, как я добрался до места, всё казино было в огне. Джокер прищурился, вспоминая последнее, что запомнил. Перед глазами мелькнула Харли, но её лицо было всё равно что чистым холстом, поскольку он не мог вспомнить его выражение. Бэтмен остановился по другую сторону от Джокера, неодобрительно скрестив руки на груди. — Вы разнесли почти половину доков. Где же ты со своими друзьями будешь жить, если вы, голубки, разорили своё гнёздышко? Но шестерёнки в голове у Джокера уже начали вращаться. Он усмехнулся, скрипнув зубами. — Бэтси, на тебя это не похоже! — он улыбнулся. — Почему ты врёшь мне? Как будто я настолько сумасшедший, что разгромил бы свой же дом! Да ещё и втянул бы в это бедную Харли? — он скользнул глазами вниз по груди и рыкнул. — Она бы не посмела… Бэтмен приподнял бровь, ткань капюшона на лбу дёрнулась. Он молча рассматривал Джокера. Джокер стиснул зубы, внутренне закипая. — Я имею в виду, — подтолкнул он, — ты знаешь меня. В конце концов, не похоже на меня забыть ночь фейерверков. Такое, скорее, выжглось бы у меня на подкорке. — Удивительно, какие чудеса творит сотрясение мозга, Джокер, — протянул Бэтмен, но его голос слегка дрожал. — Я обнаружил тебя, лежащим с разбитой головой напротив баллона с пропаном. — Он понизил голос, чуть наклоняясь. — Тебе повезло, что я тебя нашёл. Джокер подавил готовое вылететь разочарованное рычание и вместо этого снова попытался вырваться из ремней, кожа у него на запястьях горела. История Бэтмена была в лучшем случае подозрительной. Он чувствовал себя вялым, но ожогов на теле не было; судя по той части своего костюма, что он мог видеть, он выглядел не намного хуже, чем обычно; и он перестал доверять рассказам о том, что происходило в моменты, выпадающие из его памяти, спасибо многочисленным визитам в Аркхэм. И это даже не учитывая дыры в истории Бэтмена. Кстати об этом… — И что же, драгоценный мой, стало с Харли? Он не сводил глаз с лица Бэтмена, чтобы не упустить любого подёргивания мышц, любой перемены в выражении, которые могли бы выдать его, но выражение лица Бэтмена оставалось каменным и закрытым — пустота и только. — Не смог найти её. Может, она наконец бросила тебя. Джокер ощетинился и оскалил зубы в широкой улыбке. — Ты и впрямь решил сегодня нести сплошную чушь, Бэтс! — воскликнул он, его терпение наконец испарилось. — Ты мог притащить меня сюда хоть на ковре-самолете, мне всё равно! Но ты правда приложил столько усилий, чтобы как следует связать меня, только чтобы подкалывать насчёт Харли? Где твои мышиные мозги? Чудик! Бэтмен проигнорировал его и выбежал из стеклянного бокса, не сказав ни слова. --- Брюс продолжал бежать, пока не вернулся в поместье, его грудь вздымалась на каждом шаге. Это произошло так внезапно, это чувство слабости в коленях, лихорадочный жар под кожей. В одну минуту он играл с Джокером, тыкал в него палкой, просто чтобы от раздражения у того свело зубы, а в следующую ужасная тяжесть впилась когтями ему в живот и вынудила убраться. У него началась течка. Оказавшись в спальне, он сбросил капюшон, чувствуя, как на лбу выступает пот. Он поспешно сорвал с себя бэткостюм, наслаждаясь ощущением холодного ночного воздуха на коже, проникающего через открытое окно. Почти голый он стоял посреди комнаты в одном нижнем белье, но чувствовал себя как в крематории. Как же не вовремя. Он делал гормональную инъекцию меньше шести недель назад. Он должен был находиться прямо в середине цикла Альфа-гормонов, но вот он обливался потом и дрожал как осиновый лист. Из глубин сознания всплыло предупреждение Альфреда, тихий голос, говорящий, что, возможно, инъекций будет недостаточно. Возможно, вам удавалось менять химический состав своего тела столько времени прежде, но оно даст отпор или выйдет из строя. Но нет, он не мог с этим смириться. Если бы он смирился, ему бы оставалось лишь поцеловать Бэтмена на прощание. Какой из него линчеватель, если как только он услышит запах Альфы в неподходящее время, сразу же упадёт на спину и раздвинет ноги? Нет, должно быть, партия была бракованной. С этого момента он будет более тщательно проверять каналы Люциуса. Но сейчас это ему несильно поможет. Он один, Альфред взял столь редкий отпуск, а Тим и Дик в ближайшем времени должны были разбираться с преступностью за пределами Готэма. Один, с привязанным к столу в подвале Джокером. Джокер. Он надеялся, что это чудовище не успело почувствовать его запах, прежде чем он выбежал из бокса. Он знал, что тот был Альфой — не мог не знать после всех их стычек. Несмотря на весь флирт, объектом которого Бэтмен обычно становился, ему было почти странно представить себе, чтобы бледный зеленоволосый злодей обладал каким-либо настоящим сексуальным желанием. Он предполагал, что имея дело с Альфой как другой Альфа, даже если он только притворялся, он несколько уравнял их игровое поле. И нельзя было упускать из виду Харли. Она была взбалмошной, для беты. Через несколько мгновений жар утих, и по коже пробежали мурашки, когда по комнате пронёсся порыв ветра. Но затем Брюс почувствовал кое-что. Внезапно и без предупреждения он почувствовал, как по бедру стекает тёплая влажная струйка естественной смазки. Он испустил стон отвращения от этого ощущения, было мерзко, даже если его конечности превратились в желе. Как будто вся мощь гормонов разом обрушилась на него, и всё, о чём он мог думать, было нуждой. Даже с тяжестью, осевшей у него в животе, даже пока он боролся за ясность мыслей, его поглотил голод. Он чувствовал себя пустым, распухшим — ему нужно было почувствовать себя наполненным. Он потянулся к нижнему белью, ощупывая намокающую ткань, и издал стон разочарования. Он знал, что ему нужно делать. Ему нужно было запереться в этой комнате и вытащить небольшую коробку с игрушками, которую приобрёл очень давно. Он не часто ими пользовался: обычно ему удавалось очень хорошо рассчитывать время для инъекций, так что он впадал в течку лишь несколько раз. Ему, наверное, хватило бы пальцев двух рук, чтобы пересчитать их все. Но игрушек никогда не было достаточно. Ночи с безобидными Бетами, может, и помогали время от времени избавиться от сексуального зуда между течками, но он никогда не испытывал того чувства истинного насыщения, о котором ребёнком слышал в ночных ток-шоу. Но так было нужно. Однако, когда он полез под кровать за коробкой, он почувствовал, как по спине пробежали мурашки. В его доме был Альфа. Просто лежал в пещере. И никого кроме них. Никто бы больше не узнал… Он не мог. Если бы он спустился вниз как Бэтмен, он бы никогда больше не смог надеть маску. Поползли бы слухи. Но если бы он спустился к нему как Брюс Уэйн, стало бы ещё хуже. И это же был Джокер! Он покачал головой и сжал пальцами холодную металлическую коробку. Он закинул её на кровать, уже чувствуя, как нижнее бельё из влажного становится мокрым. Это правильный выбор, напомнил он себе, открывая защёлку. Он ощутил странную смесь желания и отвращения, когда увидел игрушки. Разные размеры, разные формы. Даже когда обхватил пальцами один особенно большой экземпляр, он почувствовал, как в животе что-то переворачивается от разочарования. Его руки дрожали. Он снова посмотрел на дверь. У него всё болело. А потом он встал, подхватывая с пола капюшон. --- Джокер не был уверен, сколько времени он пролежал здесь с тех пор, как Бэтмен ушёл. Внутри ярко освещённого бокса, который служил ему клеткой, время двигалось странно (или не двигалось вообще). Он перестал дёргать наручниками: так он только натёр бы запястья. Он бы даже не возражал, что его так оставили, если бы не начинал испытывать голод. И скуку. Вряд ли за всю жизнь ему приходилось проводить время скучнее, чем сейчас. Он в отчаянии брыкнул ногой в кожаной манжете. Бэтмен мог бы по крайней мере оставить ему что-то для развлечения. Телевизор? Охранника, которого можно было бы побесить? Да сошёл бы даже ядовитый газ, хотя бы как стимул поскорее освободиться от пут. Он шмыгнул носом. И вдруг вместо вони ядовитого газа, он услышал сладкий аромат Омеги. Он ахнул, раздувая ноздри и бесконтрольно вдыхая слабый запах. Он немедленно захватил чувства Джокера — пальцы сжались, а кожу начало покалывать, — и он остро ощутил приливающее к паху тепло. Он завертелся из стороны в сторону, пытаясь найти источник, но всё, что смог увидеть, было окружающими его яркими лампами, вспыхивающими перед взором тошнотворными зелёными пятнами, когда он смотрел на них. Для этого его связал Бэтмен? Чтобы подослать какую-нибудь горячую штуку проверить его? Проверить его на что, вообще? На то было ли у него либидо? Но это не было похоже на то, что сделал бы Бэтмен. Из всех видов пыток, которые мелькали в мыслях Джокера, эта была настолько невозможно маловероятной, что он даже не подумал её рассмотреть. Запах становился сильнее с постепенным приближением его источника, и сердце Джокера забилось быстрее. Он подумал было, что оно может выпрыгнуть у него из груди, когда услышал, как открылась механическая дверь. В комнате было тихо. Джокер затаил дыхание, хотя бы для того, чтобы противостоять полной силе феромонов Омеги в течке. И тут в поле зрения появился виновник торжества. — Б-бэтс? Челюсть Джокера отвисла, а глаза широко раскрылись от шока. Человек перед ним несомненно был Бэтменом. Включая серый боди и плащ, спускающийся до пола. Та же линия подбородка, те же тонкие губы… Это не имело смысла. В течение многих лет почти каждую ночь он вплотную подбирался к этому человеку, и ни разу Бэтмен так не пах. Обычно от него исходил запах Альфы, подкреплённый сильным телом и ещё более сильными ударами. Это была уловка. Это должно быть уловкой. Джокер сглотнул, когда Бэтмен обогнул стол и остановился на полпути. Он не мог видеть глаз из-за капюшона, но выражение лица снова было закрытым и нечитаемым. Он скользнул взглядом вверх и вниз по телу Джокера, заставляя того извиваться от дискомфорта, а затем вытянул руку и расстегнул пуговицы на его брюках. Джокер издал постыдный писк, когда почувствовал, как грубые перчатки касаются паха, и его полувставший член дёрнулся. Запах омежей смазки заполнил ноздри, заставляя содрогнуться всем телом в предвкушении, пока он изо всех сил напрягал мозг, пытаясь найти выход из этого беспорядка. Что-то было невероятно не так с его Летучей Мышью, и он предпочёл бы иметь с этим дело с безопасного расстояния. Но все мысли о побеге исчезли из головы Джокера, когда рука в грубой перчатке обернулась вокруг, и Бэтмен насадился ртом на его член. Он задохнулся от ощущения того, как влажные губы скользят по головке и ниже, чтобы полностью заглотить, прежде чем медленно, мучительно медленно скользнуть обратно вверх, и не сдержал глубокого стона. Затем губы разомкнулись, позволяя прохладному воздуху уколоть покрасневшую кожу. Язык прошёлся по всей длине, приласкав выступающие венки одним длинным движением, и Джокер был вынужден бороться с самим собой, чтобы держать бёдра под контролем. Он ахнул от прикосновения языка к головке, а затем Бэтмен снова опустился на него ртом. На этот раз Джокер не мог удержаться от того, чтобы приподнять бёдра, следуя за губами Бэтмена в острой нужде, когда тот отстранился. — Н-не дразни меня, — прохрипел он, упорно глядя в потолок. Бэтмен остановился, казалось, мгновение его оценивая. Джокер не осмелился взглянуть вниз, чтобы проверить. Кожа покрылась мурашками. Несмотря на все его обычные насмешки и позёрство, он был Альфой, до самой глубины души. Он был доминатором, и если бы ему когда-нибудь представилась (редкая, призрачная) возможность вонзить зубы в Бэтмена, он сам собирался контролировать ситуацию. Он знал это с непоколебимой уверенностью. Сейчас же у него не было никакого контроля. Бэтмен переместился, проводя пальцами по линии бедра Джокера. Веки клоуна задрожали, и густой запах Омеги, казалось, усилился. Его член отчаянно напрягся, готовый погрузиться во что-то мягкое, влажное и тёплое. Затем внезапно Бэтмен забрался на стол. Джокер распахнул глаза и оторвал голову от стола, чтобы посмотреть на него. Бэтплащ исчез, соскользнув на пол, и Джокер мог прекрасно видеть, что нижняя часть костюма была спущена с задницы Бэтмена, отчего ткань туго натянулась. А ещё на Бэтмене не было обуви. Хныкающий смешок слетел с губ Джокера, и он уронил голову обратно на холодный стол. Он никогда не думал, что вид босого Бэтмена может быть таким забавным, но без сапог он выглядел каким-то… разгаданным. Неполным. Он застыл, когда перчатки снова коснулись его, нежно пробегая по пульсирующему члену. Он снова посмотрел вниз и не сдержал прерывистого вздоха при виде Бэтмена, нависшего над ним. Член Бэтмена выглядывал из-под костюма, и Джокер мог видеть крошечные капельки нетерпения на головке. Бэтмен остановился, вытаскивая что-то из перчатки, и Джокер громко рассмеялся при виде предмета. Презерватив! Грудь Джокера сотряс тихий недоверчивый смешок, когда Бэтмен медленно и методично распаковал кружочек резинки и раскатал его по стволу клоуна. Даже этого небольшого трения было достаточно, чтобы он напрягся, подавленный запахом Омеги. Ощущение твёрдой ладони, обернувшейся вокруг него, снова привлекло внимание Джокера. Бэтмен нависал над ним, губы слегка приоткрыты, дыхание тяжёлое. Белые прорези капюшона каким-то образом словно были сосредоточены на глазах Джокера, а затем Бэтмен опустился на его член. Резкий, невнятный стон вырвался у Джокера, пока он смотрел, как Бэтмен скользит вниз, гладкий, мокрый вход принял его без какой-либо нужды в подготовке. Несмотря на это, двигался Омега болезненно медленно, словно наслаждался ощущением проникновения. А Джокер тем временем оказался в другом мире. Каждый дюйм плоти, сжимавшейся вокруг его члена, был подобен тискам, скользящим ниже и ниже, обхватывающим так сильно, что становилось невозможно дышать, всё равно что если бы шею сжали чьи-то руки. Окружённый со всех сторон требовательным запахом Омеги, он мог думать только о Бэтмене, сжимающимся вокруг, поглощающим его кусочек за кусочком. Он отчаянно хотел толкнуться вверх, разорвать его тело надвое, прежде чем его самого разорвало бы на части от досады, но был беспомощен против сильной хватки, удерживающей его бёдра прижатыми к столу. Он тщетно пытался сосредоточиться на чём-нибудь, на чём угодно, только не на мучительном удовольствии, и прямо в этот момент он поймал взглядом его лицо. Этого выражения Джокер никогда раньше не видел: обтянутый капюшоном лоб Бэтмена хмурился в ужасающей смеси боли, стыда и удовольствия. Белые прорези на месте глаз превратились в щёлочки, уставившись куда-то в темноту над головой Джокера, словно Бэтмен хотел притвориться, что находится где-то ещё. Но затем Бэтмен опустился на него полностью, и от вырвавшегося у него низкого хриплого вздоха облегчения кожу Джокера начало покалывать совершенно по-новому. Его собственное дыхание превратилось в хрип, когда он почувствовал, как задница Бэтмена коснулась его бёдер, почувствовал, как головка его члена погрузилась в неизведанные территории; мышцы Бэтмена обхватывали невероятно плотно, учитывая насколько лёгким процесс проникновения был до сих пор. Некоторое время они просто неподвижно дышали в унисон, пока Бэтмен смотрел на живот Джокера, а Джокер смотрел на Бэтмена. Он чувствовал, что должен что-то сказать, как-то восстановить контроль над ситуацией — хотя бы посмеяться над тем, насколько нелепо они выглядели, — но затем Бэтмен упёрся коленями в стол, и любое желание клоуна заговорить было уничтожено одним текучим движением. Бэтмен снова поднялся, холодный воздух стеклянной комнаты едва успел коснуться головки члена Джокера, как он тут же резко опустился. Глаза за белыми прорезями капюшона ни на секунду не отрывались от лица Джокера. Клоун пытался, правда пытался, сохранять нейтральное выражение, но ощущение тесноты снова вырвало из него прерывистый стон, прежде чем он успел себя остановить, и его глаза закатились, а голова запрокинулась, со стуком приземляясь на стол. Бэтмен перешёл на рваный ритм, и Джокер натянул ремни; ноги согнулись в коленях, манжеты врезались в запястья, а белые ладони сжались в кулаки. Он стиснул зубы и использовал кожаные ограничители как опору, подмахивая бёдрами навстречу. Его глаза расширились от удивления, когда он услышал сдавленный стон, слетевший с губ Бэтмена. Он вытянул шею, но линчеватель не встретился с ним взглядом — он был устремлён в стеклянный потолок. Бэтмен откинулся назад, его голова была запрокинута, руки за спиной тисками сжимали ноги Джокера. Теперь его темп стал более бешеным, он подскакивал и снова насаживался на Джокера с неистовой силой. Не сумев сдержаться, Джокер скользнул взглядом вниз. Возбуждённый член Бэтмена подпрыгивал вверх и вниз в такт толчкам, будто каждый раз боролся с гравитацией. Он просто истекал смазкой, влажные струйки блестели по всей длине покрасневшей кожи, встречаясь со скопившейся лужицей смазки, вытекающей из его задницы с каждым погружением члена Джокера. Клоун снова откинулся на стол, не в силах одновременно удерживать голову навесу и толкаться навстречу линчевателю. Бэтмен же тем временем яростно скакал на нём, его движения были почти плавными, если бы не накатывающие время от времени и сбивающие с темпа волны удовольствия. Джокер чувствовал, как подкрадывается оргазм, и судя по вздрагиваниям Омеги, тот тоже должен был быть близок к пику. Он хотел большего. — Развяжи меня, — выдохнул Джокер, и звук собственного голоса удивил его. Он был грубым и хриплым, очень непохожим на его обычный голос. Бэтмен не остановился, но повернулся к нему лицом, белые прорези капюшона впились в него. — Развяжи меня, пожалуйста, — в отчаянии продолжал Джокер. — Хотя бы руки. Это… Пытка. Но взгляд Бэтмена был пустым, не показывающим никакой реакции, он потерялся в удовольствии и мыслями был слишком далеко. Он насадился на член Джокера один раз, два раза, а на третий кончил, пачкая некогда безупречный фиолетовый костюм. Джокер последовал за ним, снова запрокинув голову, пока волны удовольствия накатывали и накатывали, оставляя его лежать на металлическом столе бескостным и опустошённым. Они остались в таком положении, тяжело дыша в унисон, и Джокер приоткрыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бэтмен над ним покачивается из стороны в сторону, прикрыв глаза. Прошло очень много времени с последнего раза, как Джокер трахал Омегу (смутное воспоминание, возможно, из прошлого…?), и он почти забыл, как оргазмы, казалось, начисто выбивали их из реальности, как торнадо сносил фермерский дом до основания. — Не засыпай на мне, Бэтси. У меня такое чувство, что ты будешь немного расстроен, если я тебе позволю. Бэтмен моргнул, приходя в себя, белые прорези капюшона задержались на нём на секунду дольше, чем полагалось. Внезапно тяжесть чужого тела исчезла, Бэтмен оттолкнулся и почти изящно соскользнул со стола. Джокер подавил смешок, наблюдая, как линчеватель снимает презерватив с его члена, вытирая излишки спермы с него и его одежды полотенцем, которое вытянул из одно из отделений своего пояса. — Есть ли что-то, чего ты там не носишь? Бэтмен взглянул на него, сжимая грязную ткань в кулаке. — …Достоинство. Джокер моргнул, уставившись на фигуру перед собой, и расплылся в широкой ухмылке. — Ты когда-нибудь думал, объединиться со мной, Бэтс? Эта попытка была неплохой! Бэтмен ничего не сказал, вместо этого он поднял плащ с пола и изящно закинул его обратно на плечи. Джокер всё ещё хихикал, когда понял, что Бэтмен направляется к двери. — Подожди! Бэтмен остановился прямо за головой Джокера, глядя на него через плечо. — Т-ты же не собираешься просто оставить меня здесь, да? — выпалил клоун, ухмылка невольно стала нервной. — Зачем ты вообще меня сюда притащил? Линчеватель смотрел на него всего две секунды, после чего стремительно прошёл мимо. — Бэтс? Бэтси! Но его голос заглушил звук автоматических дверей, открывшихся и закрывшихся за Бэтменом, и Джокер остался в тишине. — Хех. Так и думал.