Имя моего лета

Переупаковался Радиодемон достаточно быстро: навык, полученный ещё при жизни, давал о себе знать. Полосатый «боди» сел отлично, и ткань приятно ласкала тело. Можно частично уменьшить контроль и перестать создавать иллюзию отсутствия шрамов на торсе… Или сказать Чарли обо всём? Даже о том, что его руки на самом деле почти что чёрные едва ли не до ногтей от испытаний ядов и постоянного забора крови при жизни? О том, что он чувствует её прикосновения, только если девушка сжимает его руку?.. Не сегодня. Сейчас он будет думать о её купальнике. Это точно бикини, но какое?.. Какие они вообще бывают? Когда он в последний раз видел девушку в бикини? Да и видел ли вообще? По идее, это вроде белья для плавания. В белье он её видел, так что без паники. Да сколько же она может там паковаться? Ничего не случилось? – Смотри!.. Ну как, мне идёт? Бикини. Персикового цвета. С шёлковыми оборочками. И волосы завязала. Ужасно, невероятно милая! – Тебе… очень к лицу, родная, – он завёл руку за спину, унимая виляющий хвост. Чарли хихикнула, расшифровав его жест: – Тебе тоже идёт твой ретро-купальник. Рози молодец, нашла красную ткань… Удобно – Да, очень. Ну что, идём плавать? Океан был в мирном расположении духа, и редкие волны с шипением облизывали берега, поднимая серебряные песчинки, переливающиеся на солнце. Девушка взвизгнула, почувствовав прикосновение волн к ногам: – Холодно! – Тебе кажется. Давай руку, скоро привыкнешь, – Ал улыбнулся, вспомнив, как его затаскивала в океан родная мать, – Потихоньку, ага… Водичка отличная. Смелее, ещё пару шагов… А теперь на счёт «три» садимся на корточки. – Да ты что?! – Раз. – Ал, нет, холодно! – Два… Надо, родная. Готова? Три! Над океаном воспарил визг, перешедший в смех: – Я думала, что умру! Это здорово! – Ещё разок? – А можно теперь мне считать? – Конечно, милая. – Так круто!! – она выпрямилась через некоторое время, подставляя грудь солнцу, – А когда плавать? – Когда научишься. Но сначала не помешает погреться. – Но Ал! – Сначала ты не хотела залезать, теперь не хочешь вылезать? – Аластор ласково боднул её в лоб своим лбом, – Пошли, родная. Слушай папочку, папочка знает, что говорит. – Не-е-ет, – скрипучим голосом оповестила его Чарли, погружаясь едва ли не до носа, – Если хочешь, вытаскивай. Сама не пойду. – Августейший бунт? – Да, если так понятнее… Аластор, что… Демон рыбкой поднырнул под неё и посадил себе на плечи, придерживая за икры. Смех Чарли окутывал его с ног до головы: – Какой обзор! – Это ты ещё не играла в «стенка на стенку», когда юноши подсаживают девушек на плечи, а те борются друг с другом. – Серьёзно?! Так можно?! Во имя девяти кругов, я не доживу до конца экспедиции! – О, нет. – Что? – Нет. Ты слишком тяжёлая, милая. – Что?! – Я падаю. – Нет, нет! Нет-нет-НЕ… Поздно. Аластор подрубленным деревом упал назад, чувствуя, как коготки девушки царапают его плечи. Вынырнул, отряхиваясь. Обернулся. Чарли отплёвывалась от воды, глядя на него со всей доступной яростью: – Ты. У меня. Получишь! ШЛЁП!! Она развернула ладонь к своему парню и от души окатила его волной. – Значит, – Аластор смахнул мокрую чёлку, – Это война? – Война оленей и яблок! – хохоча, Чарли кинулась на него, силясь повалить. Аластор поддался её напору, но схватил за руки, так что воды наглотались оба. – А теперь – на берег, – лорд по-хозяйски перекинул девушку через плечо, пока та беззлобно барабанила по его спине кулаками, успевая обзывать его «троглолитом». Какое-то воспоминание мелькнуло в голове Радиодемона. Детство. Мать и отец ещё в хороших отношениях. Они плескались в океане точно также. И отец точно также нёс маму на берег. – Что случилось? – будучи отпущенной на сухой песок, спросила Чарли, – Ты погрустнел. – Вспомнил каникулы с семьёй, – он завёл руки за спину, слегка горбясь, – Я не похож на отца внешне, но сейчас, играя с тобой… – Эй, – девушка погладила его по скуле, – Не он изобрёл это развлечение. Вы с ним – разные люди. Я знаю, что ты никогда меня не обидишь. – Спасибо, милая. Поможешь расстелить полотенце? Вскоре путешественники расположились на пляже, подставляя тела солнцу. – Всегда хотела загар, – поделилась Чарли, вытягивая вверх руки, – Солнце так приятно греет… Мне кажется, или оно сместилось? Аластор, занятый вытряхиванием песка из ушей, даже не сразу понял, о чём речь, но когда понял, едва не вскочил: – А ведь верно! – Что? – В аду наш ядерный реактор никуда не смещался, поскольку был прикреплен, по сути, к… дыре, прости уж, милая. – Не извиняйся, я в курсе, где родилась. Но пока не понимаю, к чему ты клонишь. – Это солнце и правда солнце, оно движется. Точнее, этот мир движется. Мы не просто в ином измерении. Судя по всему… Теперь поняла и принцесса ада, приподнимаясь вслед за ним: – Хочешь сказать, это ПЛАНЕТА? – Я более чем уверен. И притом, раз нет явной линии искривления горизонта, она никак не меньше Земли. Переваривая информацию, Чарли принялась шумно сопеть носом: – Кажется, я мало тебя отблагодарила, если бы отыскал целую планету. – Я бы не отказался от обнимашек. Холодные оборки от купальника щекотнули его грудь через ткань. – У тебя волосы завиваются, – заметил Аластор, почему-то жалея, что они не могут прижаться кожа к коже. – Правда? – Да, очень красиво… Поплаваем? – Если научишь. – Я подумаю. – Ал! Ах ты вредина! Сейчас дёрну за хвост! Они подняли целую песчаную бурю, играя я пятнашки. – Лотти, ради Геенны Огненной, только не за хвост! – почуяв риск быть пойманным, Ал зашёл в воду, пятясь. – Почему? – почувствовав его испуг, Чарли невольно остановилась. – Я однажды так сделал, когда болела спина, и… меня накрыло. Это было… не знаю, нечто вроде жгучего чувства стыда. Весь день пошёл насмарку. Поэтому… Можешь погладить, но осторожно, ладно? В принцессе ада возник резонанс. Нельзя трогать его хвост. Нельзя пугать. Впрочем, нестрашно, если они поласкают друг друга, верно? Неверно! Терпеть!! Девушка встряхнулась, улыбаясь: – Так покажешь, как плавать? «Если она заморочилась из-за того, что вспомнила треклятого Маверика, то я по-тихому вернусь в ад и уничтожу его сегодня же ночью» – мрачно подумал Аластор, глядя, как девушка осторожно выворачивается из его рук, аргументируя это извечным «я сама». Хотя погодите. Может, стесняется? Что не так, где оступился? Да пусть хоть отрежет этот хвост и съест с горчицей, лишь бы не отстранялась! – Ты не передумала, милая? – Насчёт чего? – отозвалась Чарли, силясь освоить «баттерфляй». – Насчёт хвоста. – А?.. А, не переживай, я не трону. – Я ведь не запретил, – нерешительно протянул он. – Ты… сам хочешь, чтобы я тебя погладила? Покраснел. Надо же. – Дело в том, что… Я не люблю, когда меня касаются не потому, что я недотрога, а потому, что я чувствую прикосновения несколько притупленно. Я не хотел показывать, но вот, – Аластор снял заклинание с рук, демонстрируя чёрные вены и сотни шрамиков-порезов, – Прости, если выглядит жутко. Поэтому я ношу минетки. – Ты… тестировал яды? – Да, милая Она подошла ближе, беря Радиодемона за руку: – Ты ощущаешь моё прикосновение? – Только если немного сожмёшь руку. И… остальное моё тело, оно тоже… в шрамах, кожа наросла толстая. Прости, что не говорил. Девушка тепло улыбнулась ему: – Тогда я буду обнимать тебя покрепче, договорились? – Я не пугаю тебя? Со всем этим? – он показал руки. – Нет-нет, всё хорошо, – Чарли подошла вплотную, поглаживая олений хвост. Радиосоставляющая лорда издала нечто вроде низкого мычания, и он слегка склонил голову, щурясь. Наполненный солью ветер донёс до лорда какой-то запах, животный и тёплый, как нагретая на солнце древесина, с небольшой ноткой сладости. – Лотти? – Что? – на этот раз покраснела она. – Я чую мускус. – Тебе кажется! – Нет, не думаю. – Точно кажется! – девушка занырнула по самую голову, – Я ещё потренируюсь, а ты… не знаю. Иди на берег, ладно? – Ладно. – Что ты улыбаешься?! – Я всегда улыбаюсь, милая. – Но не так! – упёршись руками в его спину, Чарли настойчиво погнала лорда прочь, – Уйди, ты меня смущаешь! – Так ведь запах прекрасный. – Ни-ни-ничего подобного! Это ужасный пережиток! Свали уже со своими галлюцинациями!! – Хорошо, – ничуть не обидевшись, продефилировал до полоски пляжа он, покачивая головой. Вторая часть души демона говорила, что люди – странные создания. Их устраивает «Я тебя люблю», произнесённое ртом, но при этом они не хотят воспринимать гораздо более правдивые сообщения от собственных тел. Оказавшись у полотенца, заботливо прижатого горками из гальки, лорд взглянул на свою девушку, которая неистово рассекала волны, смывая малейшие воспоминания о запахе. Какая жалость. Аластор повёл головой в попытке выловить последние молекулы. Это было чертовски мило, даже уши в жар бросило. И ещё…. Есть хочется. Он шустро произвёл в уме несколько уравнений по части сочетаемости продуктов и в который раз остался доволен. Правда, конечно, кое-что его всё же беспокоило. Аластор оглянулся на темнеющее пятно зелени. Ни одно дерево в лесу не плодоносило. На земле под ними будто веничком подмели: ни семечка, ни скорлупки, ни шкурки. Нелегко будет первым переселенцам. Должно быть, процесс сильно замедлится из-за необходимости перевозить продукты, а следом – саженцы и оборудование для синтезирования животного белка. – О чём задумался? – спросила вышедшая на берег Чарли. – О еде. – Отличные думы, я тоже проголодалась… Переодеваемся? – Нет, иначе придётся стирать верхнюю одежду от соли. Переупакуемся в лесу, примем «душ», – когти Радиодемона забавно вычертили в воздухе фигурные кавычки, – А после пойдём готовить еду. – На костре? – уточнила девушка, распуская волосы. – Да. – На специально разведённом вручную костре? – решила всё же уточнить Чарли, обгоняя его и оборачиваясь через плечо. – Именно, дорогая. Только сначала я должен кое-что проверить. – Что? – Почву, – выйдя за пределы песчаного наноса, Радиодемон остановится и осторожно вонзил когти а землю, отодвигая пучки травы, а потом снова встал, растирая добычу между пальцев, – Жирная, хоть на хлеб намазывай. – Это хорошо? – девушка подошла поближе, чтобы разглядеть, что он делает. – Ещё как. Когда я был егерем, нас на курсах учили тому, что… Лотти? – А… Я не знала, что ты учился на егеря. То есть, – Чарли потёрла нос, задумавшись, – Марди ни разу не показывала какие-то лекции или вроде того. Лес показывала, да, но это всё. – Милая, – улыбнулся девушке бокор, – Марди всегда любила лес больше скучных сидений за партой и зубрёжки. Я начал учиться ещё до её появления на свет, и периодически повышал квалификацию лесника. Я прекрасно знаком с тем, как функционируют различные экосистемы, просто моя кошка чаще дремала рядом или уходила восвояси, едва я брался за книгу. Вот она и запомнила только применение знаний на практике. Чарли была готова состыковать ладонь с лицом. И как ей раньше в голову не пришло, что у Ала есть соответствующее образование? – Так… что там с почвой? – решив не пожирать себя заживо за тупость, спросила Чарли. – А, это. Полагаю, жизнь тут всё же есть. Только она невидимая: бактерии. Под травой и деревьями – огромный слой гумуса, первоклассного. Вот почему растения такие крупные. Но чтобы обрадовался такой плодородный слой, нужны животные. А здесь пусто. К тому же, эта трава… Она как раз такого размера, чтобы формировать колосья. А она, – Радиодемон показал девушке корешки, – Только делится, без семян. Почему? – Ещё не готова? – предположила Чарли. Её избранник хохотнул: – Разве что так… Но я теперь иначе воспринимаю принятый тобой сигнал, в той части, где говорится про начальный модуль. Сейчас это, – Аластор окинул взглядом травяное полотно, – Действительно выглядит как будто… теплица, в которую заботливый садовник положил достаточно удобрений, и теперь выбирает, что посадить. – Ал, но ведь если ты прав, и если мы действительно на планете… Что же это за садовник такой, который в состоянии задать параметры целой планеты?.. Оба замерли перед масштабами этой задачи, но чем больше думали, тем тревожнее становилось. Они ощущали себя муравьями, которых высадили в чашку Петри без дальнейших инструкций. Но… вокруг было так тихо, не тревожно, а просто тихо и мирно. – Желай нам кто-то зла, давно бы уже навредил, – пришёл к выводу Аластор, – Если это существо или существа могут сделать планету, то мы для них – просто мошки… Что? – Тот вокалоид, – Чарли поводила ладонью, обозначая новое название таинственного голоса, – Я не думаю, что создатель этого мира жив, – войдя в лес, девушка принялась искать растопку для костра. – Почему ты так решила? – То, что я слышала, очень похоже на автоответчик. Или какая-то программа с набором функций. Как флажок. Осколок того, что было, и мы стали теми, кто получил сообщение. Примерно как «Вояджер», запущенный людьми за пределы Солнечной системы. Там записи человеческих голосов и звуков природы, плюс карта, как добраться до Земли, – принцесса ада поправила съехавшую сандалию, – Иначе почему, если нас обнаружили, прошло так много времени, а нас не гонят и с нами не здороваются? – Смотрят, что ты будем делать? – предположил Радиодемон, помогая ей с поиском сухих веток. – Мы собираемся тут поселиться. По-се-лить-ся, – чётко озвучила девушка, оглядывая безмолвные кроны деревьев, – Видишь? Они в курсе, но ничего не делают. Их нет. Или им всё равно. Хотя мне тяжело представить кого-то, способного создать целый мир и готового пустить туда кого угодно. – Но ты не «кто угодно», милая. Если предположить, что за нами наблюдали, наши радушные хозяева должны были заметить, что ты добрая и заботишься о своём народе. Ты даже могла им понравиться, – ободряюще склонил голову набок Аластор. – Кхм, – демоница похлопала себя по щеке в попытке согнать румянец, – Только если у нас с ними одинаковые понятия о добре и зле. – Судя по барьеру между мирами и тому, кого он пускает – очень схожие, – увидев, что мешок стал тяжелее, Ал мягко забрал ношу у девушки, – Ну, вот мы и у ручья. Чуть выше будет заводь, там можно будет смыть соль.