This Is Savinkov Russia

Центральный календарь, год 1639, рубеж 2-го и 3-го месяцев С интервалом в две недели Первая Боспорская эскадра разрушила крупнейшие порты северного побережья континента, известного среди индейцев как Родениус. Торговля через Восточное море заглохла. Русский флот мог бы зайти дальше и напасть на столицу Парпалдии, но из Москвы пришла команда переместить Константинопольский флот в Одессу, Севастополь и Новороссийск, оставив в Фракии небольшой гарнизон береговой охраны и ракетных катеров. Это делалось в рамках масштабной реорганизации флота, в ходе которой планировалось слияние константинопольских и черноморских ВМС с последующим выделением трёх эскадр атомных кораблей для сражений на западе. От использования в походах дизельного флота было решено отказаться: даже бескрайняя Россия с её запасами нефти не могла полностью покрыть собственных нужд в чёрном золоте, государство вынужденно ввело выдачу топлива по талонам и выкупило часть гражданских запасов для вооружённых сил. В связи с необходимостью обеспечить защиту новых южных и растаявших северных берегов, начались серьёзные перестановки в военных ведомствах. Во многие в прошлом пограничные города пригнали строительную технику для возведения инфраструктуры будущих портов и суда для углубления прибрежных вод. Несколько малых космических ракет ввиду их непригодности для вывода какого-либо груза на орбиту Нового Мира запустили во все стороны света по баллистической траектории. Это позволило нанести на карту ряд новых континентов и островов, в основной своей массе на западе. Так, в четырёх тысячах километрах к западу от Персии расположился Вестал, в восьми с половиной тысячах километров к западу от Константинополя – некий Центральный континент, где, если верить языкам, находилось сильнейшее из туземных государств – Священная Миришиальская Империя. Однако рухнула ракета аж за далёким континентом Му в землях, о которых местные индейцы не знали ничего конкретного. Огромные размеры Нового Мира открывали поистине безграничные возможности для распространения влияния Русского Государства. Потеря Организации Московского Договора привела к сужению полномочий и даже упразднению ряда ведомств и комитетов, связанных с министерством иностранных дел. Осознавая утрату власти и влияния, Илюшин Кирилл Авдеевич попытался протолкнуть своего человека на пост министра колоний. Когда эта задумка выгорела, он добился аудиенции с Вождём, чтобы самому стать новым министром, но тот предпочёл утвердить на эту должность Дорошина Валерия Павловича – радикала с военным опытом, который много лет боролся с басмачами в Центральной Азии, руководя местным отделением Охранки. Но Родюшин не был бы Родюшиным, если бы не уважил умеренных в лице Илюшина. Министр иностранных дел получил в свои руки контролирующий орган, Комитет по Продуктивности и Коррупции – КПиК. Ответственность за покорение Родениуса разделили между собой министр колоний Дорошин и министр войны Селиверстов. Самолёты-разведчики давно заприметили в пустынных районах континента открытые месторождения нефти, это место наверняка было богаче, чем казалось индейцам. Родюшин недвусмысленно дал понять, что чёрное золото в первом приоритете. Это единственный ресурс, которого России не достаёт в больших количествах для нормального функционирования экономики. Некоторое время можно протянуть, ограничив военные действия и гражданский транспорт, но чем дальше, тем хуже. Между тем, направление активных действий переменилось. Пока Лурия и Ква-Тойн заняты друг другом, Россия захватит три главных города Квилы и утвердит свою власть над нефтеносной пустыней. В персидском Хорремшехре уже ведутся работы по сглаживанию берега, а аэропорт в Абадане передали в юрисдикцию ВВС. Всего сто километров водной глади отделяют Русское Государство от Квилы в этом месте. Словно сам Бог предложил начать экспансию отсюда... Центральный календарь, год 1639, месяц 3, день 3 Аналитический Отдел, Департамент Внешней Разведки, Гра-Валкас Последние полторы недели Нагуано, технический специалист Департамента Внешней Разведки, изучал снимки аппарата, рухнувшего в недавно завоёванных варварских землях. По всему выходило, что это ракета. Довольно большая, но явно не предназначенная для военных действий. Когда Нагуано проконсультировался с экспертами по ракетным технологиям из других департаментов, те очень осторожно провели параллели с проектами космических носителей, но не стали настаивать – от аппарата мало что осталось для таких громких заявлений. Прошлым днём на стол специалиста легли распечатки с приграничных радаров, зафиксировавших неопознанное тело высоко в атмосфере, поначалу принятое за помехи. Время и направление совпадали, оно двигалось с несколькими скоростями звука по баллистической траектории... и теряло высоту уже над континентом Му, что означало, что ракета прилетела из очень далёкого места. Приблизительные оценки давали расстояние до точки запуска более двадцати тысяч километров, это где-то на так называемом Великом Востоке. Там расположена одна из сверхдержав – Парпалдия – но уровень её развития уступал Му, а им серьёзное ракетостроение было недоступно. Так или иначе, миришиальцы исключались. Похоже, далеко на востоке есть ещё одна развитая страна, по каким-то причинам не ставшая сверхдержавой. О своём открытии Нагуано доложил непосредственному начальнику Хамидаллу. Тот скептически отнёсся к информации о неизвестной стране на востоке. – Должно быть, это миришиальская ракета, просто запущена не с их территории, – Хамидалл отмахнулся от доводов Нагуано. – Не нужно множить сущности без необходимости. – Наверное, Вы правы, – поник специалист. – В любом случае, это интересная находка, она многое может сказать о миришиальских технологиях, даже если ничего не даст нашей промышленности. – Тут я с тобой согласен. Мы нашли на месте крушения следы пластмасс, композитов, редких металлов и очень прочных сортов стали. Делать какие-либо выводы преждевременно, но, похоже, их металлургия превосходит нашу... – Меня пугает расстояние, которое преодолела эта ракета. Получается, они могут бомбить нас через два континента, – Нагуано поделился своими переживаниями. – В своё время наш народ пережил полное разрушение Рагны, – Хамидалл строго посмотрел на подчинённого. – Таким оружием нас не запугать. – Да, – согласился Нагуано. – Если Вы не против, я подготовлю подробный доклад для командования. – Я против. Собери в кучу всю известную тебе информацию и передай мне, я поговорю со знакомыми академиками и придам докладу точности, – Хамидаллу не хотелось, чтобы молодой выскочка пробился к имперским верхам. Наверняка за его трудолюбием и усердием скрывалось элементарное желание подсидеть начальника. Гра Валкас готовился к вторжению на континент Му, и желательно точно знать, какими силами располагают их потенциальные противники. С Лейфором всё ясно: самые развитые города стоят на побережье и уязвимы для морских бомбардировок, а парусный флот и зачатки броненосного флота не будут представлять серьёзной угрозы дизельным кораблям Восьмой Империи. С Му будет сложнее, в их распоряжении как дредноуты с крупнокалиберным оружием, так и хорошо бронированные крейсеры. Впрочем, отсутствие собственной авиации означает отсутствие ПВО, этой слабостью нельзя не воспользоваться. Прочие страны Второй Цивилизованной Зоны не представляют для Гра Валкаса никакой угрозы. Однако, экспансия делает неизбежной конфронтацию с Миришиальской Империей. Их технологии превосходят технологии Му, но экономика сильно зависит от поставок магических камней, которые Гра Валкас сможет перекрыть, завоевав господство в море. Третья Цивилизованная Зона настолько слаба, что даже не заслуживает внимания. Её можно покорить между делом. Центральный календарь, год 1639, месяц 3, день 8 Ресторан "Контага", Эстирант, Парпалдийская империя, Филадес Почти месяц Ринсуй обивал пороги сперва в Департаменте Заграничных Дел Парпалдии, а затем и самого Императорского Дворца в Эстиранте. Ситуация на родине, кажется, немного устаканилась. Атака Восточного Флота на Джин-Харк закончилась убийством монарха, полным разгромом военно-морских сил Лурии и ввергла западное королевство в гражданскую войну между претендентами на престол, сепаратистами и даже военачальниками. С Эйджея сняли осаду, но Гим, Кумба и Алькуна по-прежнему находились под вражеской оккупацией. И, хотя Восточный Флот с тех пор не появлялся, угроза его нападения парализовала морскую торговлю на юге Третьей Цивилизованной Зоны и вынудила некоторые страны просить помощи у Парпалдии. В Департаменте Заграничных Дел Ринсуй с удивлением обнаружил дипломатов от Гахары, которые пытались добровольно сдать себя в вассальную зависимость на выгодных условиях. Похоже, очень многие заключили для себя, что Парпалдия – это меньшее зло. Более развитые, а потому более ценные для Империи народы принимали в первую очередь. Ква-Тойн, располагавшийся по ту сторону Восточного Моря, был малоинтересен имперской верхушке. Кайос, глава третьего отдела Департамента, трижды принял у себя Ринсуя и дважды потребовал от него не тратить попусту его время. Лишь в третий раз он внимательно выслушал доводы министра и организовал аудиенцию пусть не с самим императором, но хотя бы с его советником, Лупасой. Посланник Ква-Тойна ждал встречи на террасе местного ресторана, парпалдийские аристократы были его частыми посетителями. За прошедший месяц Эстирант сильно изменился. Когда Восточный Флот разрушил порт Джин-Харка вместе со всеми находившимися там кораблями, даже уверенной в своём превосходстве Империи пришлось принять определённые контрмеры. Побережье укрепили батареями пушек, гарнизон нарастили до двадцати тысяч штыков, корабли при этом вывели за пределы бухты, где они были уязвимы для дальнобойных вражеских орудий. Оставалось надеяться, что это поможет. – Добрый день, – поприветствовали Ринсуя. – Здравствуйте, советник Лупаса, – министр иностранных дел поднялся со стула и почтительно поклонился. – Итак, что вы можете нам предложить в обмен на защиту? – имперец перешёл сразу к делу. – Главное наше богатство – это земли, чьё плодородие не иссякает тысячи лет. Мы готовы предоставить вашим купцами и компаниям исключительные права на торговлю и... – Не интересует, – прервал Ринсуя советник. – Ваш главный порт разрушен и в случае восстановления находится под угрозой повторного нападения. Грузоперевозки через Восточное море невозможны. Но даже если мы опустим эти очевидные преграды для нашего сотрудничества, Парпалдия обеспечена богатыми почвами и сама поставляет плоды земледелия в другие страны. Зачем нам Ква-Тойн? – А... гхм... – Ринсуй не нашёл слов, чтобы возразить. – То, что я Вам скажу, стало известно только на этой неделе. Передайте всё сказанное своему совету, – Лупаса наклонился вперёд. – К сожалению, не все в Парпалдии понимают угрозу, которая исходит от Восточного Флота. После уничтожения Майхарка мы не раз нанимали каперов и торговцев, чтобы разведать океан на востоке. Никто из них не вернулся. Когда в наших небесах появились серые птицы, – после этих слов Ринсуй распахнул глаза. Значит, они летают и над Парпалдией! – мы отправили на восток виверн. Все они пропали без вести. В конце концов мы придумали целую разведывательную операцию, выстроив цепочку из кораблей с манакомами, на острие которой плыл носитель виверн. Это помогло, – Лупаса отпил чаю из кружки. – На востоке, где раньше был только бескрайний океан, появилась земля. Ночью там горят огни, как в миришиальских городах. Но возникла проблема. Ни одной виверне не удалось ни достичь берега, ни вернуться на корабль-носитель. Всё, что нам известно, известно лишь благодаря тому, что наездник находился на связи посредством манакома. А однажды ночью мы потеряли и корабль-носитель, и даже не знаем, кто и как его атаковал. – Звучит тоскливо, – ответил Ринсуй. Значит, на востоке появилась земля, откуда и приходит Восточный Флот. – Мы до сих пор не знаем ни как их выследить, ни где они располагаются на стоянке, поэтому можем только обещать защиту тем, кто добровольно станет нашими вассалами. Будьте уверены, если кто и сможет вас защитить, то только Парпалдия. – На каких условиях вы готовы принять под своё крыло Ква-Тойн? – Ваши вооружённые силы перейдут под наш контроль, в состав вашего правительства будут включены представители Парпалдийской Империи, кроме того, вы обязуетесь делиться с нами всей известной информацией и технологиями и предоставите нашим торговцам исключительные торговые привилегии и права на ведение хозяйственной деятельности на территории Ква-Тойна. Ринсуй судорожно сглотнул. Эти требования совершенно неприемлемы для независимого государства. По сути, Империя собиралась превратить княжество в свою колонию, пусть сохраняющую формальную самостоятельность, но фактически находящуюся под прямым управлением из Эстиранта. – Мне нужно будет... проконсультироваться с премьер-министром, – ответил дипломат. Центральный календарь, год 1639, месяц 3, день 11 Раве-Русская, Русское Государство На севере Львовской области, в Раве-Русской в заброшенной синагоге собрались двенадцать человек – делегаты Рабочей Солидарности Галиции и Юго-Восточной Польши. В основной своей массе поляки и евреи, но были и украинцы. Всех их объединяло желание воспользоваться Переносом, чтобы поднять восстание против русского правления и провозгласить синдикалистское государство. За годы конспирации под всевидящим оком Охранки, члены радикальных левых организаций выработали параноидальные меры сокрытия личности. Так, делегаты не называли друг друга по именам, даже вымышленным. Вместо них использовались порядковые номера и слово "председатель", лица скрывали маски и капюшоны, поэтому случайно затесавшийся русский шпион не смог бы при всём желании раскрыть представителей ячеек Солидарности. – Добрый вечер, товарищи, – провозгласил на ломанном французском председатель. – Добрый вечер, товарищ председатель, – хором отозвались мужские и женские голоса. Делегаты расселись в круге на импровизированных стульях. К плащу каждого был прикреплён номер. – Пришли тревожные вести. Многие лидеры скомпрометированы, – на жаргоне синдикалистов это означало, что их личности раскрыты. – Нужно перепрятать оружие. По поводу открытых военных действий, указаний от руководства не поступало, поэтому предлагаю выработать общую стратегию на этот счёт. Как обычно, обсудим и проголосуем, – подумав немного, председатель добавил. – Все мы хотели бы, чтобы нас освободили из плена в случае ареста, но давайте помнить о деле революции! Многие ячейки практиковали избрание нового делегата на каждое собрание, но некоторые отправляли одних и тех же людей. Были и те, что предпочитали "дремать" в городах и лесах, ожидая своего часа. Они настолько обособились от Рабочей Солидарности, что не знали ни мест собраний, ни времени их проведения, только следили за новостями и готовились принять участие в восстании, едва оно начнётся. У синдикалистов не возникало сомнений, что угнетённый рабочий класс в городах и сёлах тайно симпатизирует левым идеям и потянется за ними. – Позвольте? – прозвучал женский голос. Говорила Шестая. – Арестованных почти наверняка увезут на допрос в лучшем случае в Киев, а в худшем – куда-то в дремучую Россию. Будем реалистами, если кого-то важного держат у нас под носом – это ловушка Охранки. Прибережём силы для революции. Делегаты согласно закивали. Кажется, в этом вопросе они были едины во мнении. – Для пламени революции не хватает всего одной искры, – заговорил с характерным украинским акцентом Одиннадцатый. – Люди недовольны ограничениями на междугородние поездки, ростом цен, в конце концов всех бесит эта жара и трудности акклиматизации. А русские заботятся только о русских рабочих, в то время, как в Польше и Прикарпатье людей сокращают и вынуждают искать низкооплачиваемую работу. Уверен, у мусульман, прибалтов и японцев происходит то же самое. – И что Вы предлагаете? – спросила Третья. – Нужно наводнить города и сёла листовками и прочей агитацией, – ответил Одиннадцатый. – Подбросим дров в тлеющие угли народного недовольства и разожжём пламя революции. – Возражаю, – раздался бас Четвёртого. – Лучше подождём, пока начнут действовать мусульмане и лесные братья. Устроим русским войну на несколько фронтов. – А если они ждут, пока начнём действовать мы? – задал риторический вопрос Одиннадцатый. – Не нужно ждать, пока русские нанесут первый удар. Не нужно ждать остальных. Лучшего времени для революции может не быть! – Мне кажется, – подал голос Девятый, – что кто-то подстрекает нас к неподготовленному восстанию. Его обвинение заставило Одиннадцатого умолкнуть, а остальных – задуматься. Механизм собраний пусть и обеспечивал должную конспирацию ячеек, но в то же время потворствовал проникновению агентов Охранки, которые теоретически могли таким образом распространять дезинформацию, подстрекать к необдуманным шагам и даже влиять на принятие решений. – Наверное, мы находимся не в лучшем положении в географическом смысле, чтобы начинать революцию здесь, – произнёс Первый. – Галиция – многонациональный регион, где испокон веков живут поляки, украинцы и евреи. Синдикализм должен объединить народы в борьбе против наших общих угнетателей – русских, в этом состоит наша главная задача. Что касается революции, то пусть товарищи из Белостока согласуют восстание с лесными братьями, а мы их поддержим. – Хорошее предложение, – согласился председатель. – А есть ли какая-то информация о внешнем мире? Стоит ли ждать помощи оттуда? – спросила Восьмая. – Исключено, – ответил на чистом французском Второй. – Если информатор не обманул, то общества за пределами континента немногим более развиты, чем показывают по телевизору. Русский флот и авиация не подпустят помощь даже на сотню километров. – Значит, полагаемся только на свои силы, – печально заключила Восьмая. – Никто не скажет? – спросил Девятый, чем привлёк к себе множество заинтересованных взглядов. – Что ж, тогда я поставлю вас в известность. Русские под шумок кризиса эвакуируют военную промышленность на восток. – Откуда информация? – поинтересовался председатель. – Есть свои источники, – ответил Девятый. – У нас и раньше не держали крупных военных предприятий, но теперь не будет даже мелких. Русские тоже готовятся к восстанию. Возможно, они также опустошат склады с оружием, чем подорвут обороноспособность местной полиции и армии, но обеспечат своим основным войскам лёгкое наступление на запад. По крайней мере, я бы так сделал. – Не нужно домыслов, – отрезал председатель. – Давайте проголосуем по поднятым вопросам. Кто за широкомасштабные агитационные мероприятия? Даже Одиннадцатый, предложивший эту идею, не поднял руку. – Чьи ячейки собираются перепрятать оружие? Большая часть подняла руки, кроме пары делегатов. Либо их обделили оружием, либо они были уверены в своей неуязвимости. Так или иначе, их дело. – Будем ли мы пытаться отбивать арестованных товарищей? Никто не поднял руку. Все согласились с доводами Шестой, это слишком опасно для дела революции. – Есть ли у кого-то ещё предложения, которые он хотел бы вынести на обсуждение? Делегаты молчали. Обычно содержательная часть собраний длится дольше, но в переломное время синдикалисты боялись присутствия Охранки, поэтому не раскрывали своих планов и неохотно делились информацией даже с товарищами. До восстания каждая ячейка сама по себе. Собираться вместе – это уже большой риск. – Хорошо. На этом закончим, – председатель размял затекшие плечи. – Все получили копию нового трактата Гвуздзя? – Я не получила, – ответила Восьмая. – До меня тоже не дошла книжка, – прогремел Четвёртый. – У меня как раз есть с собой пара копий, – председатель достал из рюкзака самиздатные книги. – Передайте товарищам, пожалуйста. Две книги в простой белой обложке прошли по человеческому кругу до своих адресатов. Это запрещённая синдикалистская литература от находившегося в бегах философа, хранить её – преступление. Если найдут, то отправят осваивать Сибирь. Хотя, наверное, это не такое уж плохое место в новых климатических условиях. – Не слышали новость, поляков тоже собираются русскими признать? – заговорил после недолгого молчания Одиннадцатый. – Этой новости уже лет двадцать, – ответила Третья. – Но сейчас вроде как появились основания. Польские храмы больше не связаны с Римом и их вроде как хотят переподчинить Московскому Патриархату, – пояснил Одиннадцатый. – Интересно, – произнёс председатель. – Литовские церкви, наверное, тоже попытаются переподчинить. Про лютеран ничего не говорят? – Их не так уж много, – ответил Девятый. – Эстонию, Латвию, Финляндию просто заселяют русскими. В Риге давно были? – Никогда не был, – признался председатель. – Там никто уже не говорит по-латышски. Это типичный русский город с православными храмами и юнармейскими организациями, причём латышей там ненавидят, наверное, даже больше, чем в Киеве – украинцев, а в Москве – мусульман, – хотя личность Девятого и была сокрыта от глаз, делегаты понимали, что этот человек повидал много разных мест. За разговорами о новостях, о синдикализме и новом мире прошло несколько часов прежде, чем делегаты покинули заброшенную синагогу и разошлись в разные стороны. Лишь отдалившись на сотню метров, Третья сняла маску, обнажив лицо прекрасно сохранившейся зрелой женщины. В отличие от других делегатов, она была русской по происхождению: её родители переехали в Львов из Подмосковья. Отец рабочий, мать учительница. Почти идеальное пролетарское происхождение. Но это мало, кого интересовало, ведь среди русских – общепризнанных угнетателей – как считалось, синдикалисты давно перевелись. Поэтому Третья выдавала себя за русифицированную украинку. Женщина, её звали Татьяна, попетляла в черноте глубокой ночи по лесу, убедилась, что за ней нет хвоста, села в укрытую в кустах машину и выехала на трассу в паре километров от города. Её ячейка – это тайный синдикалистский профсоюз, существовавший ещё при Австрии и с тех пор не раз помогавший рабочим отстаивать свои права. Разумеется, русские о нём знают, но ничего не предпринимают, а иногда даже идут на уступки. Так удобнее, чем бороться, ссылать, увольнять, сажать, а потом непонятно откуда брать лояльных рабочих – не из России же завозить? Хотя за публичную пропаганду синдикализма профсоюз могли бы и разгромить, пожалуй. Да даже за распространение запрещённой литературы, как, например, самиздата Гвуздзя. Нужно знать меру. Это залог выживания синдикалистских организаций в крупных городах. И если восстание провалится, как провалилась польская всеобщая забастовка в 1979-ом – русские в долгу не останутся. В тот раз восемь тысяч человек приговорили к расстрелу, более полумиллиона выселили в Сибирь и на Дальний Восток. Ещё три или четыре миллиона получили красную печать в трудовую книжку, из-за которой они могли устроиться либо на физически тяжёлую и опасную для жизни, либо на низкооплачиваемую работу. Ещё на слуху гнодовцы, украинская версия лесных братьев, но они концентрируются в сёлах и деревнях. В городах население больше симпатизирует левым идеям, сильнее русифицировано и отличается пёстрым национальным составом. Не их аудитория, так что Татьяна с украинскими националистами до сих пор не пересекалась. Топлива треть бака. В следующий раз пусть выбирают другого делегата, которому дают талоны. С такими мыслями Татьяна въехала в Раве-Русский, небольшой польско-еврейский городок с населением в пятнадцать тысяч жителей. Для неё день прошёл без происшествий, синдикалисты обсудили неизбежную революцию, обменялись новостями и просто поговорили в кругу единомышленников. Будущее восстание, о котором так часто говорили левые после переноса, одновременно пугало и завораживало...