This Is Savinkov Russia

Центральный календарь, год 1639, месяц 4, день 27 04:30, Временный штаб, перкор Вольга Святославич, бухта Абзу, Эстирант, Парпалдия Генерал Василий Чекменцов, нахмурившись, читал доклады. Помимо атаки птеродактилей, не менее трёх жизней унёс злой случай и обыкновенная глупость. Кто-то даже исхитрился утонуть в море! После высадки и оборудования позиций. В сухом отчёте не было подробностей происшествия, но генерал не сомневался, что тупость и безалаберность убившегося рядового-специалиста должна быть поистине фееричной. В остальном можно уверенно говорить, что русские войска уложились в назначенный график. Пусть даже сам город был мельче Владивостока или Севастополя, для десяти тысяч солдат создание такого плотного кольца – задача на пределе возможностей. Но как брать город нового времени современной армией, здесь уже вопрос другого порядка сложности. С одной стороны, их морят голодом и жаждой, делая условия в городской черте невыносимыми и для горожан, и для многочисленной армии. С другой, каждый день и каждый час, которые они держатся – это удар по графику и время, выигранное для подготовки к обороне других городов. – Борис, – Чекменцов обратился к Петровых. Тихо сопевший до сих пор Уварин поворочался в кресле и, сменив позицию, захрапел. – Да, генерал? – Устрой для меня внезапную проверку штабов на суше. Я думаю, в течение завтрашнего дня враг будет испытывать нашу оборону на прочность, и хорошо бы ему найти только те слабые места, которые мы захотим показать слабыми, – почесав подбородок, Чекменцов добавил. – Возьми у Астапова или кто его там сейчас замещает вертолёт. А сам плыви на одной из лодок снабжения. – Старая хитрость, – заметил Петровых. – Древняя. Если у них есть птеродактили, то пусть используют их. Но вполне естественно, что нельзя делать из бригадного генерала живца. Вертолёт привлечёт к себе достаточно внимания, чтобы враг попытался атаковать если не саму машину, то позицию, возле которой она приземлилась. В то же время Петровых спокойно пройдётся по всем штабам, не привлекая внимания к своей персоне. – Когда отправлять вертолёт, когда плыть мне? – уточнил Петровых. Вопрос из двух частей. Чекменцов не подумал, что его план можно улучшить, отправив бригадника и вертолёт в разное время. И есть ещё один способ сделать этот план лучше... – В шесть утра вертолёт. На местах должны быть оборудованы ложные штабы, если этого не было сделано – пусть сядут поблизости и обставят всё так, будто истинный штаб – на самом деле ложный. Будем следить с БЛА, если найдём отличие или признаки судорожной активности – выговор от меня лично командиру. Ты выдвигаешься в семь часов по тем же местам, по которым перед этим пролетит вертолёт. – Хорошо. Есть что-то, на что я должен обратить особое внимание? Или командир, чьи позиции нужно осмотреть тщательнее? Генерал хмыкнул. Очевидная жертва – майор Шумаков, под чьим мудрым руководством утонул солдат. Чуть менее очевидная – майор Павленко. Он отрапортовал о попытке самоубийства, а эта сухая формулировка, объяснившая ранение бойца, может свидетельствовать как об ужасном психологическом состоянии батальона или его части, так и о попытке скрыть некие неуставные отношения и командирскую безответственность. Кандидаты достойные. Но если первый по факту честно признал наличие проблем дисциплинарного и организационного характера, то второй попытался свалить всё на несчастного солдата. На плечи майора Иванова пало происшествие в столкновении с противником: он рвался к реке без прикрытия куполов, что вылилось в потерю четырёх тюльпанов. Но вина в этом случае лежала не на нём, а на самом Чекменцове. Он ставил сроки исходя из скорости тюльпанов и савинковых, но не учёл, что старые купола медлительнее. Иванов решил проблему так, как мог: пустил танки и тюльпаны вперёд, а по проторённой и разведанной дороге из сломанных виноградников и сараев пошли ЗСУ. И приказ выполнил, и в случае чего мог отделаться даже не выговором, а просто злым взглядом за то, что не возразил генералу. К сожалению, замять этот случай не выйдет. А попытка спихнуть ошибку на Иванова только в случае большой удачи обернётся на пользу генералу. Слишком серьёзные последствия как для войны против примитивной армии. И если Охранка проведёт расследование, и выяснит все обстоятельства, то Чекменцов попросту лишится погон ещё до конца операции. – Шумаков и Павленко. Шумаков командует вторым батальоном механизированной бригады, его позиции начинаются сразу у моря восточнее города. Павленко командует третьим батальоном 7-го полка Нацгвардии. Он на западе на десять часов от географического центра Эстиранта. Проверку начни лучше с Шумакова, а то успеет замести следы. У Павленко не забудь спросить раненого суицидника. Скажи, что мы переводим его в другое подразделение. Так он будет честнее. – И его переводить? – спросил Петровых. – Само собой. Возьми под личный контроль. Но, если самоубийство подтвердится, то уволим на гражданку сразу после завершения спецоперации. – Ясно. Вопросов больше нет, генерал. – Свободен. Как только Петровых вышел за дверь, Чекменцов посмотрел на мирно храпевшего Уварина. Генералу стало любопытно, осталась ли в нём солдатская выучка? – Рота подъём, ёбаный в рот! – заорал во всё горло Чекменцов. Храп прекратился. Уварин недовольно заморгал, повернул голову к генералу. – В юнармии старкап не так будил. Он орал "ебаться в сраку", а не "ёбаный в рот". 4:55. Брошенный лагерь ВС РГ, 11 км к северу от Нишиномияко Виверна с тихим хрипом стряхнула с себя пыль и золу, выпрямилась, тяжело вдохнула воздух – чтобы он тут же вышел через пробитое лёгкое. Существо выглядело жалко. Не потому, что стало нежитью – как раз в виде мертвеца оно создавало впечатление угрозы. Изодранные в ошметки крылья не оставляли зомби-виверне шансов снова взлететь. Грудь изрешетили вражеские пули. Чешуйки выбиты, оголив потемневшее мясо. Хвост неведомо как обрублен посередине. У врага в избытке хорошего оружия. Несомненно, он справится и с нежитью. Но хотя бы удивить и сосредоточить на себе его внимание она сможет. – Сколько у нас воинов? – спросил Сакё у Наньи. – Со мной семьдесят. Ещё две тысячи остались в столице, – отчитался сотник. – У меня есть план, – некромант повернулся к Наньи. – Приказ такой. Воины должны как можно незаметнее покинуть город, оставив в его черте не больше двух сотен ятвов. Пусть оставшиеся ятвы притворятся, будто бы гарнизон укрылся под землей: перебегают между домами, таскают припасы и материалы. Им важно создать убедительную иллюзию, что нас там много. – Понял Вас, – ответил Наньи. – Я немедленно вышлю гонцов. Сакё кивнул и повернулся обратно к зомби-виверне. Чёрные, безжизненные глаза. Неподвижные веки. Приоткрытая пасть с двумя ровными отверстиями в нижней части. Виверны всегда были грозной силой, способной в отсутствие у врага воздушных сил уничтожить его с минимальными потерями. Чтобы противостоять им, были нужны или свои виверны, или опытные, специально обученные для противовоздушного боя маги, или хотя бы баллиста. Поскольку каждую рептилию дорого содержать, ещё дороже растить, да к тому же накладно обучать наездника, то ни одна страна не станет ими разбрасываться, и предпочтёт наземный или морской бой воздушному. Ведь если она потеряет слишком много виверн, то станет лакомой добычей для соседей, которых при воздушном превосходстве совсем не будет пугать никакая армия на земле и в море. По крайней мере, так обстояли дела у государств, не владевших хорошим оружием дальнего боя. Миришиальцы посчитали виверн слишком дорогими и бесполезными. Парпалдийцы по-прежнему пользовались, но сами не боялись и могли отправить армию вперёд без сопровождения с воздуха. Воздушных сил Фенна хватило бы, чтобы успешно противостоять Гахаре или некоторое время сопротивляться Парпалдии. Но против армии, опережавшей феннскую так же, как феннская опережает стадо немытых дикарей, этого мало. И тем не менее, одинокой виверне удалось сжечь вражескую бронированную повозку. Одну у башни. Вторую в низине. Точно такую же, насколько мог судить Сакё. И в этом тоже было нечто поразительное. Феннское оружие куют либо сами воины, либо, для тех, кто богаче, кузнецы на заказ. И это придаёт каждому клинку уникальности, каждая рукоять, каждая гарда многое могла сказать о владельце. Не только о его достатке, но и о его душе. Враг же демонстрировал единообразие во всём. Трудно себе представить, чтобы нельзя было ничего сказать о феннском воине, даже сгори он заживо. Но о восточных захватчиках нельзя ничего сказать. Они одинаковы во всём. У них одинаковое оружие, они ездят на одинаковых повозках, с собой у них одинаковые вещи. Или Сакё не туда смотрит? Может быть, они выделяются чем-то другим? Неважно. Враг всё ещё удерживает Фенн к востоку от гор Маяти, он контролирует ущелья и, очевидно, попытается ограничить распространение нежити. Сам Сакё сделал бы так. Но он не знал следующего шага. Поначалу план предполагал, что захватчики будут медленно сжимать кольцо вокруг Нишиномияко. Но следующей мыслью, пришедшей к Сакё ближе к полуночи, стало то, что ему необязательно вообще наступать. Он причинил столице большие разрушения, едва показавшись к западу от гор. Не ступив ни ногой ни на одну улицу. А значит, он мог попытаться сперва разгромить орду, и только потом отправить вперёд основные силы. Сперва некроманту показалось, что от этого меняется совсем немногое. Он отдаст приказ нежити и феннцам рассредоточиться по местности, чтобы вынудить захватчиков уничтожить каждую травинку и каждое дерево к западу от гор. Какой бы природы ни было их разрывное оружие или магия, оно не может ничего не расходовать. И таким образом он вынудил бы их изрядно потратиться, либо вовсе посчитать, что нападение на Фенн обходится слишком дорого. Однако... Рассредоточение по местности облегчит работу наземным силам. Единственный способ подобраться к врагу – это атаковать большим числом, не считаясь с потерями. И эта единственная действенная тактика предполагает кучность сил. Нет кучности – нет проблем для захватчиков на земле. Если они заметят рассредоточение, а их способность видеть перемещение войск очевидна, то они могут изменить тактику. Вернее, выбрать из двух тактик ту, которая больше подойдёт, исходя из тактики Сакё. Вероятно, вражеская разведка никогда ещё не доставляла столько проблем. Некромант мог надеяться, что хотя бы отчасти введёт её в заблуждение, сымитировав бурную деятельность в городе. Но как быть за его пределами? Здесь требовался неординарный подход, к которому до сих пор не прибегал никто к востоку от Миришиала. 5:25. Брошенный лагерь ВС РГ, 11 км к северу от Нишиномияко Небо еле заметно посветлело, скрыв часть звёзд от человеческих глаз. Трое уцелевших солдат пробирались через лес, используя горы как ориентир. Они должны быть по правую руку. Всё просто. Из ущелья идёт дорога. Вернее, остаток от древней каменной дороги, что тянулась через весь остров. Двигаясь строго на север, не выйти на неё не получится. Исходя из этой простой предпосылки, солдаты пошли напролом вдоль горной гряды. Преодолевая по три-четыре километра за час, иногда притормаживая из-за бурных рек, бойцы надеялись успеть к семи утра. До зачистки. Шедший вперед Дрозд остановился и поднял руку. К пению птиц и далёкому журчанию прибавился посторонний шум. Что-то, напоминавшее голоса. Человеческую речь. Говорили громко. То, что это русские – маловероятно. Никто не полезет на запад от гор перед налётом авиации. А если это остатки разбитых отрядов, то они должны вести себя тихо. Привлекать внимание опасно. Долго думать нельзя. Определить направление на слух посреди леса задача непосильная. Но можно сделать простое умозаключение: "если раньше голосов не было слышно, то мы приближаемся к источнику". Конечно, солдаты так же могли двигаться не прямо к туземцам, а идти немного в стороне, что называется, по касательной. – Говорят громко. Если будем шептаться, не должны услышать. Они сами себе шумят, – тихо произнёс Дрозд. – Думаю, они идут или по дороге, или ближе к дороге. Вряд ли кто-то нас обошёл по лесу, да ещё и восточнее. Пойдём чуть правее. До семи утра должны успеть в любом случае. Седой молча кивнул. – Крот, ты меня услышал? – снайпер обратился к Пупкину, что пребывал в какой-то прострации. – А? Да, идём правее. Я задумался, – поспешил оправдаться солдат. – Я в порядке, не подумай ничего такого. – Тише говори только, – Дрозд развернулся к густому лесу. – Идём. Решение казалось верным и логичным. Голоса действительно стихли. Но, раз удача надумала отвернуться – она отвернётся. Едкий запах дыма плавно нарастал, однако Дрозд не придавал этому никакого значения. Это следовало списать на последствия боя – и так оно и было. Леса хоть и влажные, но и в них что-то могло загореться. И конечно же были покрышки тюльпанов. Заросли в очередной раз неожиданно расступились, приоткрыв маленькую поляну. По ноздрям ударил приторный запах крови. – Ёбт, – сорвалось с губ снайпера, когда прямо перед ним обнаружился здоровенный зверь с вытянутой пастью. Существо чёрное, шерсть короткая. Глаза блестят в темноте. Жрёт какого-то кабана с острыми бивнями. Вернее, жрало. Заметив перед собой человека, показавшегося, видимо, так же неожиданно для зверя, как и зверь для человека – он остановился, оскалился. Тихо, но угрожающие заурчал. – Ых, – икнул ни то Седой, ни то Крот, шедший следом за снайпером. Шестерёнки в голове Дрозда заработали с новой силой, мобилизовав все имевшиеся ресурсы. Поворачиваться спиной – нельзя. Тварь выглядит слишком опасно. Бежать – нельзя. Тварь поймёт, что за ней преимущество. Стрелять – нельзя. На выстрелы со всех окрестностей соберётся нежить и туземцы. Казаться крупнее... Мысли снайпера прервал громкий хлопок под самым ухом. Тварь покачнулась и рухнула набок. Запах гари. Звон. Дрозд повернул голову. Седой задрал автомат с округлёнными от страха глазами. Крот стоял на месте со странным безразличным выражением. – Ты идиот, – прыснул снайпер. – Бежим! Он сделал три шага вперёд, но развернулся, не услышав шагов за спиной. – Вы ебанутые? Мертвецов ждёте?! – Дрозду пришлось быстро вернуться и с размаху врезать в челюсть Седому. Это привело в чувства и его, и Крота. – Бежим, говорю! До наших недалеко! И они побежали через лес, не особо разбирая путь. Главное – отдалиться как можно дальше от выстрела. Если они и столкнутся с врагом, то поднимут стрельбу не там, где будут искать главные силы. Им не нужно долго бегать. Достаточно всего лишь добраться до ущелья. Там – спасение. Тонкие ветки и колючки рассекли щёки. Сослуживцам несколько раз пришлось останавливаться и ждать друг друга из-за лиан и скользкой грязи. – Пиз... – ошарашенно начал Дрозд, но не закончил. В спину влетел кто-то из сослуживцев, и они распластались на земле. Судя по весу и хриплым, басистым вдохам – Седой. – А, – что-то сдавленное слетело с губ Крота. Дрозд толкнул замешкавшегося Седого локтем, ловко выскользнул из-под него, выдернул чеку и бросил в толпу мертвецов, обернувшихся на незваных гостей. Они не шли им навстречу. Они брели по дороге к ущелью. По той самой дороге, на которую рано или поздно надеялись выйти солдаты. И они вышли. И мертвецы оказались здесь раньше. Молча смотрят, словно ожидают какого-то распоряжения. Снайпер лёг обратно на землю, на всякий случай обернулся на Крота. Тоже лежит. Сообразил. А вот Седой, кряхтя, пытался подняться – но не успел. Взрыв. Ударная волна у лимонки – доисторической, но до сих пор стоявшей на вооружении гранаты – на открытом воздухе не впечатляет. К тому же, её ослабила толпа мертвецов. Уши заложило, как при быстром подъёме в гору. Глоток – и порядок. Пока мертвецы не опомнились, Дрозд вскочил на ноги, схватил опешившего Седого за разгрузку и помог ему подняться. Мертвецы бегают медленно. Шансы оторваться есть. – Скидывай рюкзак, уёбываем, – быстро пробормотал Дрозд, подавая руку Кроту. Бойцы сбросили с себя лишний груз, оставив только гранаты и минимальный запас патронов. Марафон под рассветавшим небом продолжился. Мертвецы хором зарычали, отдельные завыли. И бросились за убегавшими солдатами. – Ну что... – Крот вдохнул. – Больше... сюда... ни ногой?... – Лучше басмачей... стрелять, – с улыбкой ответил Седой. – Слабаки, – заговорил бежавший меж сослуживцев Дрозд. – К ним же просто... особый подход нужен. – Ну их нахер, – прыснул Крот. Уже через пару минут мертвецы отстали. Солдаты несколько раз обернулись и сбавили темп. Бежать сломя голову не нужно. Участок дороги казался незнакомым, но в горах впереди угадывалось то самое ущелье – очень узкий участок меж двух скал, у западной стороны которого текла бурная река. – Это было близко, – Седой притормозил, дав себе отдышаться. После беготни по лесу быстрый бросок по дороге, да ещё на холодном, влажном воздухе определённо не пошёл на пользу лёгким. – Э-э, – Крот всмотрелся вдаль. – Не скажу, что мы так уж далеко. Снайпер проследил за взглядом старшего стрелка. Действительно. На них неслась кавалерия, хотя она как раз не выглядела угрожающе. Солдаты подняли оружие и, прицелившись, выбили одиночными тех, кто успел миновать мертвецов. Крот однозначно вернулся в строй. Каждый выстрел – смерть для врага. Дрозд, не имея при себе автомата, предпочёл не тратить снайперские патроны без нужды. Седой не мог похвастаться точностью Крота, но хотя бы попытался принести пользу. Враг не сбавлял хода, будто бы совсем не боялся смерти. Но это точно были живые люди. Они умирали быстро и безропотно. Спустя минуту всадники закончились, но мертвецы успели миновать больше половины расстояния до солдат, и тем пришлось совершить ещё один быстрый бросок – развернуться, проверить, не появилась ли конница – и снова двинуться вперёд, выдерживая постоянное расстояние до противника. Когда до входа в ущелье оставалось не больше пары километров, вдали послышался нарастающий рокот вертолётов. Опоздали? Дрозд взглянул на часы. Нет, не опоздали. Неужели... Он быстро нащупал рацию и поспешил связаться с Каратом. – Карат, это Дрозд. Меня слышно? Тихое шипение и писк. Ответ прозвучал не сразу. – Дрозд, это Карат. Слышу отлично. Что случилось? – Зачистка намечена на семь утра, верно? – Верно. Мы, кажется, заметили вас к западу. Три человека, верно? – Так это к нам вертушка летит? – снайпер удивился. Поднимать вертолёт? Ради них? – Не только. Есть ещё двое к западу, мы хотим расчистить для них дорогу. Но и вам поможем. – Понял. Конец связи, – снайпер повесил рацию. Значит, кто-то ещё выжил? Должно быть, это они стреляли двумя часами ранее. – Нужно оторваться как можно дальше, чтоб летуны не волновались, – Дрозд замахал вперёд. – И с каких пор ты у нас на правах главного? – поинтересовался без злого умысла Седой. – Кто-то же должен им стать, – спокойно ответил Дрозд и схватился поудобнее за винтовку. Бойцы рванули вперёд, стараясь как можно быстрее нарастить дистанцию до мертвецов. Вертолёты показались над склонами. Летели они низко, три штуки. Немного сбавив ход, одна из машин выпустила по врагу две ракеты. Они с рёвом пронеслись над головами солдат и громко разорвались где-то позади. Дрозд на секунду обернулся. Толпу разнесло по сторонам, но мертвецы пытались подняться и возобновить погоню. Упорные. Но стрелять по ним толку нет. Вертолётчики сами справятся. 5:50. Врата Мира. Перешеек между Филадесом и Грамеусом Магистр Ордена Хранителей Кайтер XI готовился к утренней молитве. Он замотал голову влажной красной тряпкой; надел старую, поношенную тунику белого цвета и принялся засыпать в мешочек различных дурманящих трав. Он ничтожество в сравнении с Богами. Он может лишь умолять о жалких крупицах их силы. Глаза закрыты. Мешочек левитирует над рукой и обращается в сгусток дыма, что рассеивается вокруг, обволакивает магистра, проникает в ноздри, в уши, под одежду. Сознание медленно отдаляется, будто теряя связь с телом, погружаясь вовнутрь. Равновесие исчезает. Свободная магия расходится в сторону, омывает волнами, приподнимает над землёй. И сквозь закрытые глаза пробивается божественный свет. От человеческих теней отслаиваются бело-голубые волны, перед глазами проносятся видения роскошных садов, мраморных фонтанов, пирамид с золотыми вершинами. Магистра тянут вперёд. Подобно пушинке, подвластной ветру, он несётся меж колонн и высоких деревьев, пока через крохотное отверстие не проникает в зал, полный высоких фигур. Все неестественно вытянуты, но это оказывается лишь иллюзией, как и всегда. Скоро тени принимают очертания истинных, прижизненных обличий Богов и их слуг. Один из них, носящий имя Шинту – Бог Судьбы и Времени – вышел вперёд. При жизни он был низкорослым дворфом с широкими плечами, чёрными глазами и длинной рыжей бородой. – Кайтер, – обратился к нему Высший. Магистр пал бы ниц, если бы у него было тело. Но он всего лишь бестелесный дух, посему может лишь видеть и слышать. – На Врата Мира движется армия Носгората. Они попытаются отвлечь вас лобовой атакой, но ты должен быть готов к основному нападению – с тыла. Немедленно вернись и призови Орден к оружию! Кайтер распахнул глаза, и тут же упал на землю, больно ударившись затылком о гранитный пол. Король Демонов грядёт. И он должен его остановить, как то делали много раз до него Хранители и обитатели Филадеса. 6:00. Врата Мира. Перешеек между Филадесом и Грамеусом Демон-лорд Аштипреткис вёл бесчисленную орду вперёд. Ни одному демону прежде не доводилось командовать настолько большой армией: восемьдесят тысяч громадных, закованных в доспехи орков с молотами и секирами; пять тысяч бесов с усилителями магии, двести демонетов и десять демоналов. Сила, которая во времена до Носгората могла бы объединить половину континента демонической родины. Ныне перед ней тянулись так называемые Врата Мира – сооружение, внушавшее трепет даже самым закалённым ненавистникам. Стена, высотой пятьдесят метров, тянулась от одного берега до другого, выпячивая к Грамеусу зачарованные гранитные плиты, насаженные на расплавленную сталь. И сверху на них смотрели сотни глаз хранителей – сильнейших магов на службе местных богов, каждый из которых мог одолеть демонета, а некоторые были сравнимы в силе с демоналом. Но за плечами у них, к тому же, хранились многие божественные артефакты с заключённой внутри великой силой. – Стоп, – раздался в голове голос демон-принца. – Стоп, – телепатически скомандовал Аштипреткис демоналам, те – демонетам, демонеты – бесам, а бесы – оркам. Орда остановилась, сделав лишь пару лишних шагов. Носгорат не посвящал подчинённых в свои планы. В этом не было необходимости, ведь никто не сомневался в его гениальности. Белая вспышка ослепила армию. Свет был так силён, что согревал чешуйчатую кожу демона. За ним – грохот, содрогнувший внутренности. И раскалённый ветер, что обжёг ноздри и закрытые веки. Некоторое время в глазах плясали теневые образы луча. Но стоило демон-лорду как следует проморгаться и подействовать на себя исцеляющей магией, как взору предстала завораживающая картина. Во Вратах Мира. В доселе неприступной стене. Зияла огромная дыра и бушевали пожары. Сталь и даже камень расплавились и стекали вниз. Вот она, подлинная сила Носгората, каковой мир смертных не видел многие тысячи лет. И каковая заставит его дрожать от страха! 6:05. Центр Управления Космодрома Скобелев, Русское Государство Перенос в другой мир имел много неожиданных последствий для быта граждан Русского Государства. Одно из них – изменение часовых поясов. Раньше жители Центральной Азии жили со сдвигом на два-три часа относительно Москвы. Теперь всего на час. Удивительная планета. В два с половиной раза больше Земли, ничуть не менее плотная, но с силой притяжения, удивительно совпадающей с земной. И более того, по всему выходило, что неизвестная компенсирующая сила – в её существовании уже не приходилось сомневаться – учитывает даже скорость вращения планеты. Поэтому на полюсах вес тел будет отличаться от веса на экваторе так же, как это было на Земле. Размешав дефицитный кофе, Трушина Галина Максимовна, только и ждавшая конца ночной смены, перебежала взглядом с одного экрана на другой. Спутники летают по предсказуемым траекториям. Никаких неожиданностей не предвиделось. Глоток горького напитка. Что-то мигнуло на краю глаза. Галина нерасторопно повернула голову и увидела сообщение от спутника, зафиксировавшего какую-то аномалию. Такое не было редкостью. Они заалгоритмированы делать снимки в одних и тех же местах орбиты, сравнивать их... мысль женщины оборвалась. Код сообщения не тот. Это не аномалия при сравнении снимков. Даже спутник не тот. Что-то ударило по гамма-спектрометру, и нужно срочно проверить источник. – Диспетчерская, вызывает Галина, у меня ЧП, – отчиталась дежурная. – Да, слушаю, что у тебя? – ответил с той стороны женский голос. – Вспышка гамма-излучения, один из пятисотых на средней орбите. Нужно проверить источник. – Сейчас, секунду буквально, – из трубки послышался писк. Переключилась на кого-то. Минуты тянулись. Галина сделала ещё пару глотков, сканируя глазами сообщение. График отрисован. Может сойти и за ядерный взрыв, и за гамма-всплеск. Интенсивность быстро достигает пика, а потом плавно спадает. Щелчок. – Источник во Внештерре. Согласна, это ЧП, – ответила диспетчерка. – Ё-маё, – сокрушилась Галина. – А где? – Я не знаю, мне ничего не сказали. Там переполох. Но от тебя ничего не требуется, можешь дожидаться конца смены. Они сами. В горле пересохло, и кофе совсем уже не хотелось. Это что же получается, новая холодная война?