***
Как и было приказано в распорядке дня, все явились в главный зал в назначенное время, без опозданий. Здесь было мертвенно тихо, прохладно и очень неуютно. Уставшие, вымотанные и израненные студенты с мрачными лицами взирали на небольшую сцену, с которой раньше вещали совершенно иные люди. Теперь им приходилось с гробовым молчанием наблюдать как суровые лица директоров выискивающим взглядом пробегаются по макушкам студентов и делают вид, будто им не всё равно, что в итоге с ними станет. Солдаты по краям арены и замаскированные, притаившиеся где-то в зале, создавали крайне не доверительную и напряжённую атмосферу. Когда испуг просочился в каждого присутствующего здесь и всем стало не по себе, Розалинда, наконец, встала за трибуну и ледяным взглядом и посмотрела куда-то в самой конец зала, ища нужную точку для сосредоточения. — Ваши результаты оставляют желать лучшего, — начала она притворным мягким тоном, — вы бесконтрольны или чересчур контролируете, много жертвуете, мало двигаетесь, плохо реагируете. В совокупности получается, что мы все, за исключением некоторых студентов, находимся в большой опасности, так на данный момент, вас всех можно сравнить разве что-то с пушечным мясом, которое мы охотно пустим в ход за неимением действительно стоящих солдат! Тон Розалинды оставался неизменным, но в лицо ей боялся взглянуть каждый. — Даю вам последний шанс уяснить, что ваши никому ненужные жертвы — никому ненужные, так как ваш друг, упав на землю, уже мёртв. Вы — нет, а значит ещё пригодитесь. Воспитывайте в себе расчётливый холодный ум, а не мягкотелую жалость к другим. На поле боя вы сами себе и друг и противник. Феи никогда не рассчитывайте на специалистов, а вы, специалисты, не вздумайте доверяться феям. Связь, о которой вы наслышаны, сущий бред, которому может поверить только безмозглое, но чересчур эмпатичное существо. Надеюсь, это понятно всем. Молчание напряжённо дребезжало в воздухе. Его можно было буквально ощутить и даже потрогать собственным телом; услышать, как тихо дышат сидящие рядом студенты, словно кислород ограничен и выдаётся строго по времени, как и всё здесь. — Приму это за ответ, — голос Розалинды разлетелся по залу, несомненно достигнув даже самых дальних рядов. — Но прежде чем мы закончим, никто не хочет ничего спросить? Что-нибудь…уточнить? Последнее слово Розалинда явно адресовала кому-то конкретному. Девушке, сидящей в первых рядах, не отрывающей ненавистного взгляда от новоиспеченной директрисы. — Да, — негромко, но смело отозвалась Блум. — Хотим. — Вы же понимаете что «хотим» означает, что ответственность понесёте не только вы, мисс Питерс. Во взгляде Блум зародилось сомнение, но подруги рядом не дали ему распространиться дальше. Кивнув Блум почти что разом, они были готовы к абсолютно любым последствиям после вопроса, который так и рвался наружу. — Что случилось с мисс Даулинг? Где она? Розалинда смотрела в глаза огненной феи безотрывно, в попытках найти каплю испуга или неуверенности, но девушка долго не прогибалась под взглядом нынешней директрисы. Макушкой Блум ощущала как все в этом чёртовом зале полностью поглотились невербальным общением директрисы и ученицы. В какой-то момент, Блум всё же не смогла удержать зрительный контакт и опустила голову, теперь уже высверливая дыры в Розалинде исподлобья. Довольная результатом женщина, сделала пару шагов назад, завела руки за спину и ледяным до дрожи тоном объявила: — Мисс Даулинг с позором покинула пределы Солярии и больше сюда не вернётся, не беспокойтесь. Разве что, её сумет найти доблестная армия нашей Королевы. В зале все немного оживились, явно не понимая, что имеет ввиду директриса. — Как всем известно, мистер Сильва осуждён и взят под арест за хладнокровное покушение на короля Эраклионского, — спокойным, но жёстким тоном поясняла Розалинда. — Фактически, мистер Сильва совершил убийство, поэтому судить его будут по всей строгости закона. А что касается Фары Даулинг, она является укрывателем опасного преступника, которого, ко всему прочему, ей вздумалось назначить директором школы специалистов. Даже в случае если её вдруг найдут и поймают, пожизненное заключение в Солярийской тюрьме — это максимум, которой её ожидает. Ну а минимум, тут даже не предусмотрен. Розалинда обвела взглядом аудиторию, как хищный зверь, выискивающий самую слабую добычу. Она непроизвольно улыбнулась, чуть ли не облизывая пересохшие губы, понимая, что подобной новостью ослаблены все. Теперь можно давить на больные точки как только вздумается. Власть ударила в голову с новой силой. — Интересно, что тебе кажется это смешным, отец, — укоризненно шепнул Скай, сидевшему рядом Андреасу. Мужчина с прежней ухмылкой смерил сына недоумённым взглядом и тут же переглянулся с поддерживающей его эмоции Беатрикс. Она сидела по другую сторону от Ская. — Расслабься, братишка, — ехидно прошептала Беатрикс, — у них своеобразное чувство юмора. Скоро ты тоже проникнешься этой семейной атмосферой. Скай ничего не ответил, но искренне, про себя подумал, что подобное должно обойти его стороной. Ему совершенно не хотелось вливаться в эту уже сформированную семью, с их ценностями, которые были далеки от самого Ская. Иногда он думал, кем бы он мог вырасти, если бы его взрастил Андреас. Взгляд непроизвольно упал на Беатрикс. Парень не мог себе этого объяснить, но он чувствовал, насколько она несчастна из-за гнёта Андреаса. Скай ни разу не слышал, чтобы сводная сестра называла Андреаса «папой» или хотя бы «отцом». Ничего. Это совсем не было похоже на отношения отца и дочери. Будто они были бизнес-партнёрами, а не родственниками, пускай и по случайному стечению обстоятельств. Холод так пробегался по коже, когда Скай находился между этими двумя. Ко всему прочему добавились проблемы иного характера. Отношения между Скаем и Блум претерпевали накал почти каждый день. Им даже не удавалось толком поговорить и побыть наедине, ведь всё время, где-то неподалёку ходили либо Андреас, либо Беатрикс. А когда рядом не было ни того, ни другого, маячили солдаты, как бы невзначай проходя мимо. Как-то Муза сумела уловить настрой этих солдафонов и сообщила, что все подозрения Ская и Блум оправданы. За ними действительно пристально следят и подмечают важные детали, а позже докладывают обо всём нынешней директрисе. И это было необходимо, так как Розалинда теперь берегла Блум, как зеницу ока и делала всё, чтобы «ненужные» личности не тёрлись около будущей сильнейшей феи Алфеи. Но это было только мнение Розалинды, и Блум была с подобным категорически не согласна. Как и Скай, который пытался всячески вразумить своего отца уговорить директрису прекратить слежку за ними и остальными студентами. Всё это были лишь тщетные попытки. Розалинда и Андреас были настроены забить головы студентов только тренировками, зубрёжкой, периодически разрешая им передохнуть, отвлекая их тем самым от посторонних мыслей. Даже некогда друзья постепенно удалялись друг от друга, как и некогда влюблённые друг в друга феи и специалисты. Скай унылым взглядом пробежался по первым рядам, глазами ища знакомую рыжую копну волос. Он чуть ли не припрыгивал от напряжения, сидя на выделенном месте, когда между нынешней директрисой и Блум завязался разговор. Хорошо, что всё обошлось. Но вряд ли, кроме тех, кто был верен Розалинде духом и телом, готовы были принять слова директрисы за правду — Даулинг никогда бы не оставила школу. Никогда бы не оставила друзей, Сильву и его, Ская, вместе с теме, кто мог бы угрожать их жизням. Никогда.***
Сола резко подняли с колен, видимо, для того чтобы удостовериться в том, что он ещё не умер. Мужчина только негромко выдохнул, ощутив скрутившие руки судороги и боль, которая уже стала восприниматься как-то нечто знакомое и даже родное. Без неё Сол не мог понять — умер он или жив. Отчётливый стук каблуков донёсся до уха Сильвы. Пока его снимали с цепей, исхудавшего, грязного, испачканного собственной кровью и пахнущего всеми видами естественных выделений, женский менторский тон что-то там приказывал солдатам. Затем он, видимо, этот же тон хотел достучаться до Сола, потому что мужчина смутно мог расслышать гласные буквы своего имени и фамилии. Сильве казалось, что его мозг в черепной коробке занимался самобичеваниями, чем вызывал дичающую боль и пульсацию в голове, от чего Сол задохнулся и мутная пелена перед глазами внезапно испарилась. Сол понял, что к чему: охапку его волос туго схватили и дёрнули вверх так, чтобы глаза мужчины находились на уровне глаз королевы. — Я вижу, ты стал плохо слышать, Сол Сильва, — язвительным шёпотом проговорила Луна ему прямо в губы. Мужчина словил небольшой шок от того, насколько близко он мог разглядеть лицо Солярийской королевы. Даже тональный крем забившийся в её морщинки была отчётливо виден. Сол мог уловить запах чего-то рыбного. Видимо, королева хорошо позавтракала сегодняшним утром, а после тут же решила нанести визит к заключённому Солу. Ну, он польщён. Мышцы шеи изрядно ослабли и совсем не держали голову в нужном положении. Её неизбежно тянуло вниз, она казалась тяжелее затвердевшего бетонного пласта. Но Луна была тверда в своих намерениях всё же заглянуть в глаза изнеможённому пленнику. — Сегодня решится твоя судьба, и я хочу, чтобы ты прочувствовал это основательно. Жаль, что Фара этого не увидит. Я поняла, что она не обладает особым умом ещё когда ввязываясь в эту детскую вражду со мной, но ты, — Луна хищным взглядом скользнула по лицу мужчины, — я думала будешь поумней. — Нам хотя бы хватило ума не связываться с Розалиндой снова, — одними лишь губами проговорил Сол за что моментально получил затрещину, несравнимую с силой кулака Андреаса. — Розалинда дала новую жизнь новое дыхание школе, которую вы с Даулинг, сравняли с землёй, применив свои аккуратные методики. Ваша мягкотелость и чрезмерная опека над студентами Алфеи рано или поздно должна была привести к чему-то подобному, но признаюсь, Розалинда сделала для этой школы даже больше, чем я могла рассчитывать и в самые минимальные сроки. — Фара смогла бы куда больше и с меньшими потерями, которых у вас уже наверняка не мало. Скоро вы сами не заметите, как станете всего лишь марионеткой в руках Розалинды, какими были и мы. Гулкий смех королевы больно давил на барабанные перепонки, от чего Сол сморщился и даже не пытаясь удержать голову, уронил её на грудь. Этот смех не был внезапной вспышкой безумия, нет. Луна смеялась искренне, вовсе не скрывая своих эмоций. — Я — королева, Сол, — закончившийся приступ смеха оставил на её лице только самодовольную усмешку, — и уже как-нибудь разберусь с Розалиндой сама, а вот ты, разумностью не блещешь, выродок из затхлого селения, откуда ты приполз несчастным брошенным щенком. Не забывай, что вскормила тебя Солярия и всё, что будет происходить дальше должно стать честью для тебя. Ведь сама королева Солярии собирается вершить над тобой суд. После такого интенсивного ядовитого шипения, Сол болезненно прыснул со смеху — ведь Луна говорила всё это всерьёз, и от того сказанное было таким смехотворным. Сильва никогда и ничего не просил у Солярии для себя самого и уж тем более у королевы Луны. Сол сам занимался своим обучением,и единственными его помощниками были папа и мама. После чего он сам сумел поступить в Алфею, будучи из совершенно обычной семьи, такого же специалиста и волшебницы, и учился, Сол, наравне со всеми. Вся его семья, ещё во время обучения Сильвы в школе, считали предыдущих правителей куда более мудрыми, вдумчивыми и в меру хитрыми, чем их взращённая, напыщенная наследница, которой Сол хотел только плюнуть в лицо, а не отдать честь в её присутствии. Ко всему прочему, Сол был уверен, что Луна была прекрасно осведомлена о планах Розалинды, куда точно входил пункт об убийстве Фары. — И какого это вам, интересно, править, когда кровь прямо с короны капает. Вам было мало того, что случилось в Астер Деле, так теперь, спустя 16 лет вы решили свидетелей убрать… В этот раз затрещина оказалась ещё более жёсткой и хлёсткой. — Дайте мне салфетку. Живее! Сильва снова усмехнулся. Какая ирония, теперь руки королевы Солярии были действительно все в крови. Боль можно было попробовать на вкус, и Солу даже показалось, что он случайно прикусил щёку во время удара, от чего там неприятно саднило. — Вижу, мистер Сильва ещё не до конца понял, где он находится, и кто с ним сейчас разговаривает. — Громким тоном объявила Луна. После чего она обернулась к сопровождающим её солдатам и дала указания. — Сбейте с него спесь более обстоятельно. На это у вас есть ровно один час. Уже у самой двери она повернулась к главарю солдафонов и шепнула негромко, насколько позволяла просторная камера заключения: — Только не убейте его и оставьте в более или менее вменяемом состоянии, иначе Розалинда нам этого не простит. — Как прикажете, моя Королева. От такого почтения Сильву чуть не стошнило на пол, хотя скорее рвотные позывы были вызваны отсутствием нормальной еды, воды и сна. Добавить к этому постоянное подвешенное состояние (в прямом смысле), и периодическое избиение, Сол вообще удивлялся как он до сих пор способен о чём-либо думать, рассуждать, слышать и самое отвратительное — это чувствовать. Даже не боль, а запахи, чужие прикосновения. Причина, почему он был ещё жив, наверное, связана с уверенностью того, что он обязательно выберется отсюда, отыщет Фару, и они вместе смогут противостоять этой самодовольной шайке безумцев.***
Час длился слишком долго. Смешанная со слюной кровь всё больше и больше пятнала неплотный джемпер, который не снимался уже пару недель. Сол только собирался отхаркнуть неприятную жижу, как она сама вылетала вместе с новой дозой удара в челюсть. Солдат бил с хирургической точность, иначе нельзя было объяснить, почему зубы Сильвы до сих пор целы. Самый видный из них обычно предпочитал бить в живот до той поры, пока Сол не начинал задыхаться и терять сознание. Тогда, удовлетворённый солдафон оставлял его в покое, но не надолго. Он просил принести таз ледяной воды и окатить им пленника. Учитывая, что камера не была оснащена тепловым оборудованием, и здесь всегда было достаточно зябко, для того чтобы простудиться, такая вода ещё больше приводила организм Сола в шоковое состояние. Он просыпался, словно после наркоза, в каком-то непонятном бреду и, не успевая толком ничего сообразить, снова получал под дых. И так снова и снова. Позже, остановленный в покое, наедине со своими мыслями, уже находясь на каком-то краю безумия, Сол понимал, что избивал его до полусмерти его же некогда друг — Андреас Эраклионский. Он всегда делал это при свидетелях, будто демонстрируя армии Солярии как требуется обращаться с «предателями» и «убийцами», хоть это и было совсем не так. Всё же Сол искренне надеялся, что это его сознание играло с ним и пыталось хоть где-то и хоть в ком-нибудь уловить знакомые черты людей, которые когда были с ним заодно. Но в этот раз Андреас отсутствовал. Видимо, сидел уже в зале суда. И наверняка притащил с собой бедного Ская. Сол был готов отдать всё что угодно, лишь бы убедиться, что Андреас не издевается над собственным сыном, не ломает его, не делает его бездумной машиной для убийств, которых, с большой вероятностью, собирается готовить Розалинда. Только не Скай. Только не Фара. Последний удар завершился вместе с тем, как в камеру зашли ещё несколько солдат, преисполненные готовности выполнять приказы и верующие в правильность своих поступков. Сол вдруг вспомнил, как сражался вместе с несчастными людьми армии Солярии. Они все погибли. И это тоже был план Луны, а значит и Розалинды. Они надеялись на его смерть, пожертвовали десятком людей, чтобы свершить свой план. Но немного просчитались. Сол выжил и его спасли друзья, а Сожжённого убила Фара. Фара… — Снимайте его с цепей! — приказным тоном заявил вошедший первым солдат. Кивнув, тот, что мастерски бил в челюсть, вместе с другим парнем, принялись снимать Сола с цепкого ухвата полязгивающих цепей и высвобождать кисти из наручников. — Сейчас будет больно, готовы? — обеспокоенно шепнул самый младший на вид парень. — Правда? — саркастично подметил Сол, но про себя был благодарен парнишке за предупреждение о новом столкновении с полом. Высвободившееся из пут кисти, единственное, что сейчас удерживало Сильву от удара, вынудили ослабленное пытками тело просто рухнуть, как мешок мяса крупного скота. Голова снова затрещала, и Сол не успел опомниться, как его тут же выдернули из болезненной пелены, грубо подняв на ноги. — Воняет от него паршиво, — сморщился коренастый мужчина, видимо, ещё один главарь, потому что все вокруг сжались как трусливые щенки. — Надо было найти ему сменную одежду. Даже прикасаться к нему…омерзительно. Ладно, уже не до этого. Королева ждёт! Он кивнул солдатам у двери, которые тут же подхватили Сильву и потащили прочь из камеры. — Вперёд, кусок дерьма! — ругнулся главарь всего этого сопроводительного шествия. Что-то кратковременно сверкнуло в проёме, куда Сола толкнул солдат, и он почувствовал некую лёгкость и резкое исчезновение боли. Будто кто-то внутривенно ввёл ему мощное сильнодействующее обезболивающее, нейтрализовавшее абсолютно всё. Даже самые мрачные мысли. Яркий свет бил в глаза, чем заставил их слезиться, и Сильва инстинктивно попытался вытереть их остатками рукава кофты, за что заработал залом руки с такой силой, что у Сола потемнело в глазах. И в этот раз так было даже лучше. — Шагай, быстрее! Не заставляй её Величество ждать. Ноги Сола не слушались, переплетались и спотыкались друг об друга. Он честно пытался выровнять свою походку, но от этого становилось только хуже и почему-то солдаты сразу видели в этом угрозу, снова заламывая руки и подстрекая идти быстрее. Силясь не обращать внимания на комментарии мужчин позади по бокам и впереди себя, Сол просто шёл, постепенно привыкая к ярко освещённому залу. Глухой вакуум постепенно рассеивался, и Сильва стал слышать как волочит собственные ноги по мраморному полу. Шум здесь создавала только бравада солдат, ровно отстукивающая ритм по направлению, как предполагал Сол, середине зала. Так и случилось. Его усадили, приковали наручниками как на пыточном стуле, и тут же отступили, открывая пленнику обзор на окружающую обстановку. Высокая трибуна прямо перед Солом особенно выделалась, и как только взгляд Луны пробежался по внешнему виду мужчины, она, видимо, сумела уловить ещё и запах, от чего Сол усмехнулся, но тут же поймал себя на мысли, что стоит сейчас же заткнуться. Трибуна слева была пуста, а вот справа знакомые лица так и обглодали бы его косточки. Не все, конечно, но большинство. Как и предполагал Сол, Андреас привёл сюда Ская. И ещё куча неизвестных ему лиц, видимо свита Андреаса и важные люди Королевы. Они все на королевской стороне. У них уже руки чесались кого-нибудь засадить на продолжительный срок. Какое кому дело, кто и что он совершил. Ведь Сильву обвиняют люди королевской крови, на остальное можно смачно харкнуть. Розалинда отсутствовала, и это показалось Солу странным — она пропустит такое веселье себе самой же не в радость. Сильва снова усмехнулся, но только уже про себя. По щелчку пальцев Королевы свет в зале стал мягче и приятнее. Это напомнило Сильве закат. Он тут же отогнал от себя мысли о влажном чистом воздухе, ласкающем ветре и прогулках с Фарой после тяжёлого рабочего дня. Чёрт, главное не думать сейчас о Фаре и Скае. Только не думать об этом. Сол даже не мог поднять взгляд на своего названого сына, от чего становилось гораздо больнее, чем после ударов Андреаса. Интересно, Скай знает, что делает его отец с Сильвой в камере Солярийской тюрьмы? Конечно же нет. Скай знает своего отца совсем другим человеком, и как должно быть ему больно видеть, что он не тот, коим его ему представляли Сол и Фара. Фара, чёрт. — Сегодня, мы рассматриваем дело о покушение на убийство члена королевской династии Эраклион — Андреаса Эраклионского, — властный тон Луны пробудил в Соле желание вскочить с этого стула и закричать «ложь», но он бы не смог. — Обстоятельства весьма сомнительны, но король Андреас всё прояснил. Мистер Сол Сильва напал на короля Эраклионского безо всякой на то причины, нанеся ему травмы, казалось несовместимые с жизнью, но наши доблестные врачи сумели его спасти. Мистер Сильва? Вам есть что сказать? Вдруг тон её голоса изменился. Она говорила с ноткой неуверенности в голосе, взирая на несчастного с высоты, тем самым демонстрируя свою главенствующую роль в этом спектакле. — Мистер Сильва? — тон повысился, а черты лица немного исказились от тщательно скрываемого нетерпения. — Мы вас слушаем. Взгляд Луны привлекло неуловимое свечение, странного происхождения в дальнем углу комнаты. Нечто знакомое, но она не могла сказать точно, почему. Встрепенувшись и поняв, что сейчас на неё глазеют все, кроме Сола Сильвы, она неестественно выпрямилась и повторила свой вопрос в третий раз — в ответ звучало только настойчивое молчание. — Что ж, — нетерпеливо отозвалась королева, — раз возражений со стороны обвиняемого нет и, как мы видим, стороны, которая могла бы вас защитить тоже, я могу вынести приговор. Учитывая ваше сопротивление королевской армии, неподобающее отношение к представителям королевских родов, вы, Сол Сильва, приговариваетесь… Андреас злостно усмехнулся, за что получил неодобрительный, но абсолютно проигнорированный отцом, взгляд Ская. Сам парень чуть ли не вскакивал с места, чтобы дать свой голос, сказать хоть что-то в защиту Сильвы, но Андреас запретил ему это делать, вплоть до угроз, что наказание за такую выходку понесёт Блум вместе с её друзьями. Но он должен был что-то сделать. Обязан. Скай вдруг обратил внимание, что Сильва не поднимает головы уже как десять минут, если не больше. Он практически не реагировал на происходящее вокруг. Вдруг мышцы самого парня резко расслабились, и он в мгновенье отключился, безопасно облокотившись на отца. Сидящий рядом с ним Андреас ни сразу обратил на сына внимание, потому как был поражён, сказанными Королевой словами.***
Кабинет Даулинг источал зловонный аромат напряжения, неприязни и даже ярости. Сидевшая за столом Розалинда держала осанку как на королевской троне. Во взгляде ни капли понимания, только холодная проникающая в присутствующих сдерживаемая злоба. — Кто-то применил сильное иллюзорное заклинание, — женский запыхавшийся голос разносился по кабинету. — Оно не исчезало до тех пор, пока они не покинули дворец. Видимо, его применили ещё до того, как Сильву завели в зал, или же как только он там появился. Будто кто-то проник в мой разум. Эти голоса приказали, чтобы я объявила Сильву невиновным. Когда всё прекратилось, я приказала солдатам вывести его обратно в тюрьму, но он растворился в воздухе на наших глазах. — Я могу это подтвердить, — вмешался Андреас, — Скай потерял сознание. Думаю, это был отвлекающий манёвр. Мужчина тут же поник под строгим взглядом бывшей наставницы, как провинившийся ученик. Луна переглянулась с ним, удивлённо изогнув бровь, будто не ожидая чего-то подобного от этого мужчины. — Ничем не напоминает магию нашей общей знакомой? — вдруг спросила королева Солярии. — Нет, это точно не Фара, — чётко и без сомнений отрезала Розалинда. — Она не способна на заклинание такой силы, да ещё, чтобы никто ничего не заподозрил. Или ты хочешь, чтобы я достала из-под земли её разлагающийся труп? Может быть тогда твои сомнения точно развеяться? Она — мертва. Как я уже не раз говорила и даже показывала. А ты сама знаешь, как я ненавижу эти вечные доказательства, особенно, когда я права. Последние слова сконцентрировали всеобщее внимание только на Розалинде. Андреас и Луна были поглощены её ярко-пылающими самоуверенностью глазами. И это была вовсе не магия. Когда напряжение спало, Луна осмелилась предположить. — Может, у него остались какие-то друзья? Или друзья Фары, которые могли бы ему помочь? — Ты сама хоть веришь в то, о чём говоришь? — сердито спросила Розалинда, моментально меняя тон на более мягкий. — Не знаю, кто это, но мы обязаны его или её найти. И Сильву тоже. Теперь он знает слишком много, а план был другим и хорошо продуманным. А вы оба, — она оглядела стоящих перед ней королевских особ с толикой неприязни, — этот план угробили. Импровизация не наш метод. Так что придётся убить Сильву, как только его найдут. И мне плевать чьи руки это сделают. Главное, убейте его на месте. Так и прикажите своим армиям. И пусть заметут следы, чтобы мне не пришлось снова что-нибудь за вами расхлёбывать. Луна и Андреас покорно кивнули, переглянулись и поторопились удалиться из кабинета нынешней директрисы, но та успела остановить их в дверях, отдав ещё один приказ: — Того, кто его спас — не трогать. Никому. Доставьте его сюда живым.***
Фара молилась про себя всевозможным богам, даже не будучи уверенной в их существовании, чтобы не напороться на магический барьер. Если Луна уже сообразила, что что-то не так, им обоим конец. У этого плана был запасной, но лучше, если всё пройдёт гладко сейчас. Вибрации прекратились, дрожь по всему телу тоже. Значит они достигли цели. А следовательно сейчас рухнут прямо на ковёр во временном прибежище Фары. Стараясь удерживать равновесие и понимая, что после окончательного свершения телепортации последует ощутимый толчок и их может разметать по разным концам комнаты, Фара была готова принять устойчивое положение. Кровать была совсем близко и это хорошо. Но толчок оказался средней интенсивности, видимо, магия восстановилась гораздо лучше, чем ожидала Фара. Их качнуло так, если бы они ехали на машине и не слишком резко затормозили, завидев красный сигнал светофора. — Давай, аккуратно, — Фара тут же пришла в себя и сосредоточилась на постанывающим Соле, — сюда. Даулинг медленно, насколько это представлялось возможным уложить буквально обмякшего на твоих плечах человека, в кровать. Фара даже не стала трогать его перепачканную кофту и на секунду подумала применить магию, но во время сообразила не делать этого. Во-первых, неизвестно как магия поведёт себя при таком раскладе, когда человек совершенно обессилен и не обладает магией, плюс ко всему, в последнее время Фара была максимально осторожна в применении магии в Другом мире. Быть пойманной местными властями или врачами не очень хотелось, но Солу явно требовалась медицинская помощь. Попробовав всё же легонько продиагностировать его, она случайно затронула, по всей видимости, ушиб где-то в районе живота, от чего Сильва перевернулся на бок и свернулся в клубок, не открывая глаз. — Чёрт, — шепнула Фара, оглядываясь в поисках незримой помощи. Вдруг она вскочила с кровати и быстрым шагом помчалась в ванну, где над раковиной висел маленький шкафчик с небольшим количеством лекарств. Открыв его, Фара быстро пробежалась глазами по этикеткам и всё-таки нашла то, что нужно. Неплохое здесь обслуживание, вдруг подумала Даулинг. Моментально оказавшись рядом со стонущим Солом, Фара неуверенно протянула руку к его лбу, сосредоточившись и забрав немного боли себе. Она знала, как Сол ненавидел, когда Фара так делала, без его согласия, но сейчас её друг в этом точно нуждался. После чего, женщина поняла, что поколдовать всё же придётся. Но только ради стакана с водой. Сделав всё необходимое, она попробовала уложить Сола таким образом, чтобы он не поперхнулся, но всё же проглотил таблетку. — Это обезболивающее, Сол, — нежно прокомментировала Фара в ответ на молчаливый затуманенный взгляд друга. — Тебе надо его выпить. Прошу тебя. Вот так. Сол покорно сделал так, как ему было приказано и через несколько минут отрубился. Проверив, что с дыханием всё в порядке, Фара выдохнула, почувствовав как по щеке покатилась слеза и к горлу подступил тягучий ком. Взяв стакан с водой дрожащей рукой, она опрокинула его в себе, жалея, что это не виски. Хоть их никогда и не обучали подобному колдовству, как сделать себе бутылку любого алкоголя, в некоторых ситуациях это бы действительно пригодилось. И даже могло спасти жизни. Фара украдкой взглянула на тяжело посапывающего Сола, который вряд ли осознавал своё местонахождение, и устало потёрла переносицу. Произошедшее казалось невообразимой чушью, но план в голове Фары был именно таким. Освободить Сола иными путями не представлялось возможности. Но и зачем сейчас думать об этом, если всё сложилось хорошо? Самое главное они живы и пока что в безопасности. Сняв с себя лёгкий плащ, она легла рядом с Сильвой, стараясь не покушаться на его территорию, и подумала, что необходимо хоть немного отдохнуть самой после таких событий.