Злоба

      Сол очнулся будто после комы. Он не знал, каково этого, но почему-то сейчас мог сравнить своё пробуждение только с подобным состоянием. В глазах мутнело, во рту пересохло, и он едва мог пошевелить конечностями.       Казалось уже отдохнувшие тело вмиг задрожало от многочисленных ушибов, синяков и прочих насильственных действий. Сильва, в попытках не закричать на всю комнату, уронив лицо в подушку, сжал её ткань зубами. Он заныл прямо в неё, подскрёбывая свободными руками одеяло, укрывавшее его пару секунд назад. И только теперь Сол понял, что проснулся от вернувшейся боли, чьи клыки вонзились в каждую клетку его тела основательно. Всё снова становилось похожим на бред, и он уже ждал, что его снова начнут избивать или поливать ледяной водой, но вместо этого, боль просто нарастала и нарастала с каждым миллиметровым движением Сильвы. Лучше бы его продолжали избивать, и боль снова казалось родной, чем настолько враждебной.       Сол почти взвыл, когда внутри черепной коробки начался настоящий фейерверк боли. Вспышки возникали то тут то там. Сол не мог нормально соображать и только утыкался в подушку, в попытках заглушить это всё. Ему казалось, что вся эта ломка льётся ото всюду и её невозможно прекратить, что вызывало сковывающий душу страх.       Где-то на подкорке сознания он услышал, как как-то взволнованно вскрикнул его имя и что-то кинул на, видимо, пол. В голове Сола этот звук отразился как рухнувшие прямо на него здание, из-за чего он инстинктивно зарылся в подушку ещё сильнее, чуть закрывая себя руками в защитном жесте.       Но это была Фара, которая моментально бросила все пакеты, плотно заперла дверь и тут же кинулась искать в этих самых пакетах приобретённые препараты.       — Вы сможете ставить эти уколы сами. Один вечером, один утром. Прямо в плечо, достаточно резко, долго не раздумывайте, — вспомнила Фара слова незнакомки за прилавком, и та тут же была поглощена чарами забвения.       Препарат был найден. Наспех разобравшись с этикетками и пакетиками в которые это всё было плотно упаковано, Фара мельком уловила надпись «рецептурный препарат», а значит сильнодействующий. Стоит это учесть. Самый крайний случай — магия. Самый крайний.       Руки стали подрагивать, когда стоны Сола становились громче. Взломав колбочку обезболивающего, Фара наполнила им шприц. Жидкость быстро оказалась внутри, где ей и самое место.       Не заметив, как Фара сама сидит на коленях в окружение разбросанных покупок, она быстро встала, подобрала хрупкие флаконы с обезболивающим и положила их на тумбу — рядом с кроватью, где в болезненных конвульсиях бился Сол. Он не прекращал стонать и издавать звуки похожие на рычание — видимо в эти моменты боль накатывала с новой разрушительной силой.       Фея ощутила лёгкое головокружение только сейчас — не стоило её не до конца окрепшему организму испытывать такие тяжёлые перегрузки.       Наконец, когда состояние пришло в норму, Фара присела рядом с Солом — на кровать, и даже не став его предупреждать или уговаривать повернуться к ней, сделала всё сама. Ткань его кофты была порядком изношена и потому фее не составило особого труда, аккуратно, держа шприц в зубах, разорвать рукав кофты в необходимом месте. Без капли сомнения, она вонзила шприц прямо в район плечевой кости, искренне надеялась, что не причинила куда большего вреда. Но Сол даже не дёрнулся. Хороший или плохой это знак — сказать было некому. Разве что Бену, но и его сейчас нет рядом. Самое главное, что препарат внутри. Наверное теперь стоит подождать, а позже, когда обезболивающее начнёт действовать — спокойно обработать раны. Фара вообще не знала, стоит ли трогать Сола вот так, без каких-либо медицинских знаний. Они были, но минимальны и то, всё что касается обработки ран после встречи с Сожжёнными. Фее доводилось заниматься подобным, но сама она никогда не находилась в таком плачевном положении дел. Особенно, когда тебя избили почти до полусмерти. Из вчерашней быстрой диагностики Фара не обнаружила каких-то явных признаков повреждений внутренних органов, но вот поверхностных была целая куча, и фея была уверенна, что это лишь малая часть которую она могла выудить.       Голову феи разума посетила мысль прочитать воспоминания Сола и понять с чем иметь дело в дальнейшем. Конечно, она хотела сделать это не только по этой причине. Фара испытывала желание увидеть своими глазами сколько боли и страданий принесли Солу Розалинда, Андреас и Луна. Как они его пытали и что они говорили. Тем более, пока Сол погрузился в сон, благодаря обезболивающему, можно было бы сделать всё быстро и неощутимо. Если Сол очнётся, он точно запретит копаться в его мозгах, особенно Фаре. И не потому, что он просто ненавидел когда так делали, а потому что не хотел причинять боль ей самой. Этот вопрос самой себе заставил ладони Фары вспотеть. От незнания как поступить, она просто присела рядом и решила всё же дождаться пока друг очнётся.

***

      Теперь, снова проснувшись, Сол почувствовал странный прилив сил. Ноющая боль всё ещё не отпускала исстрадавшееся тело, но тот факт, что Сильва чувствовал себя намного лучше — не опровержим.       Он вдруг резко попытался вскочить от осознания того, что находиться не в тюремной камере и даже не в зале суда, но притупленная боль и истощённый организм жалостливо попросили его этого делать, иначе ломка пригвоздит его к кровати с новой, гораздо более ошеломительной силой.       Тогда Сильва степенным переворотом на бок, стискивая зубы и оперившись правой рукой на пропитанную чем-то подушку, сумел сесть на кровать. Краем глаза он заметил, что подушка под его ладонью порвана и явно не руками. Видимо, даже сейчас, плохо помня себя от той боли, он бы ни за что не поверил, что сумел настолько сильно вгрызться в ткань чего угодно. Пускай она и достаточно тонкая. В голове были только обрывки вчерашних событий и собирать их воедино не было ни сил, ни времени.       До его уха дошёл шум воды, и он тут же (что было ошибочным), быстро повернул голову туда, откуда доносился лёгкий плеск. Тихо застонав и потерев мышцу шеи, Сол стал пялиться на дверь, ведущую по всей видимости, в ванную комнату. Ему бы точно не мешало бы туда сходить, подумал Сол, оглядывая свою одежду и тут же замечая рванные куски ткани в области плечевого сустава. В этот раз, уже легонько повернув шею, чтобы осмотреть другое плечо, Сол подобного там не обнаружил. Что-то он не припоминал, как кто-нибудь из шайки солдафонов, Андреас или другие предметно рвали на нём одежду.       Прекратившийся шум воды опять привлёк внимание, и Сол даже не сразу поверил, что это всё не сон. Последнее воспоминание всё же всплыло в его памяти — это тусклый огонёк в той арке, где стояли солдаты, а затем, когда он прошёл под ней, Сола тут же ослепила яркая вспышка и, моментально, видимо, погрузила в сладостную эйфорию, потому что больше он ничего не помнил, а точнее не понимал. Он вообще был в зале суда?! Какой приговор ему вынесли и вынесли ли его вообще?       Всё внутри сжалось при одном взгляде на дверь ванной комнаты. Кто-то его спас? Этого просто быть не может. Просто не может.       Дверь открылась и оттуда вышла Фара, которая тут же остановилась в проёме ванной комнаты. Слова, которая она уже успела тщательно подготовить, чтобы не шокировать друга, застряли поперёк горла и мешали продохнуть. Фара совсем не ожидала, что Сол так скоро проснётся. Она даже умылась несколько раз перед тем, привести себя саму в сознание. Ей хотелось удостоверить Сола в том, что она в полном порядке и рада его видеть. И она действительно была, но почему-то ноги застряли на месте и не хотели сдвинуться хотя бы на миллиметр.       Сол тупо осматривал Фару с ног до головы, не в силах поверить в происходящее. Нахер всё вокруг, но перед ним действительно стояла его подруга, с лёгкой полуулыбкой и в попытках хоть что-то сказать.       Сильва, скорее от шока, чем от достатка физических сил, приподнялся с кровати и молча, шурша ступнями по мягкому ковру, ковылял до Фары, которая сдерживала себя, чтобы что-нибудь не возразить — Солу требовался абсолютный покой и постельный режим и ещё обработка ран и ещё…       — Фара…       Сол прошептал её имя сухими губами, всё ещё уверенный, что это одна из иллюзий, готовая растворится вот прямо сейчас. Или глупая насмешка Розалинды с Луной, созданная ими, чтобы лишний раз поглумиться, помучить его и без того искривлённое мировосприятие. Бесконечные иллюзии, но это ведь не одна из них?       — Фара…       Посмотрев в лицо Сола, она увидела в его глазах удивление и растерянность, но было и что-то ещё. Фея не могла сказать точно, будто это страх и надежда. И что-то ещё…       В какое-то момент, Фара сделала шаг вперёд, и тут же оказалась в крепких объятиях друга.       — Господи, — шептал Сол, — я думал, ты умерла. Что больше никогда не смогу увидеть тебя.       Фара, еле сдерживая слёзы, стиснула друга куда сильнее, чем рассчитывала и почувствовала, как чем-то тёплым пропитывается её футболка. Не сразу обратив на это внимание, они так и стояли, попеременно трогая друг друга за волосы, спины и плечи, проверяя, что оба в целости. Затем они снова обнимались и никак не могли прийти в себя — Фара от осознания и шока, что Сол после всего этого жив, а Сол тоже от шока, но совершенно другого рода. Он уже думал, что потерял её и никогда не сможет с ней даже проститься. Эти могилы, кресты и тот хруст всё ещё мерещились у него перед глазами. Он был уверен, что Фара мертва, а теперь она здесь, рядом, жива, а значит…       — Сол! — Фара вдруг отстранилась, оглядывая сначала большое красное пятно на своей тёмно-зелёной футболке, а потом пропитавшуюся новой дозой, поверх засохших пятен, кровью кофту Сола.       — Это ничего, — шептал он в полудрёме — ничего. Главное, что ты жива.       Фара облокотила Сола на себя, и они вместе осилили расстояние от двери в ванную до кровати. Основной плюс этого убежища — его небольшие размеры.       — Вот так, осторожно, — поддерживая и подбадривая, Фара усадила Сола на кровать. Вернувшись к тумбочке, она навела ещё один шприц с пенициллином и быстро ввела его в плечо, ничего не успевшему возразить Солу. — Теперь тебе надо обработать раны, пока действует препарат.       Сол устало выдохнул и потускневшим, но при этом сопротивляющимся взглядом посмотрел в глаза феи. Сол попробовал снова встать, но Фара его остановила.       — Тише, тише. Лежи. Я должна обработать твои раны. И не вздумай спорить со мной, иначе придётся взять твои эмоции под контроль.       Фара знала, как надавить на больное. Сол предпочитал претерпевать боль сам и не позволял своей эмпатичной фее перенимать хоть каплю. Тут уже он решил замолчать и отдаться рукам подруги. Тем более, что уровень их доверия уже был за гранью любого понимания.       Фея попросила Сильву облокотиться на спинку кровати, и поднять испещрённую многочисленными болезненными событиями, футболку. Сол почти мгновенно повиновался.       — Дерьмо, — тихо выругалась Фара, наблюдая, как из раны сочился гной.       — Всё настолько плохо?       — Скажу честно, хуже чем я рассчитывала, — честно отозвала Фара. — Я не могла заняться обработкой раньше, побоялась трогать тебя в таком состоянии, а вызывать медиков…они приедут…увидят нас, отправят куда-нибудь и мы…снова…все…       Фара вся неожиданно содрогнулась от подступивших слёз, тщетно пытаясь взять себя в руки. Она шумно шмыгала носом и поспешно вытерла капли со щёк, в надежде, что Сол ничего не увидит. Но Сильва хотел было что-то сделать и даже двинулся в сторону подруги, но та мягко остановила его, приложив руку к грудной клетке мужчины и ощутила секундный толчок в сознании, посчитав это временным помешательством собственного рассудка.       В этот момент, Сол накрыл ладонью руку Фары и попробовал ей улыбнуться, насколько у него хватало на такое сил. Фея почувствовала его поддержку и почти сразу успокоилась, приводя свои эмоции в состояние контроля.       — Когда Розалинда сообщила мне о том, что ты умерла, я, — Сол крепче сжал спинку кровати, до скрипа стискивая зубы, — я бросился на неё. Как видишь, она быстро меня усмирила.       — В этот раз она превзошла себя, — заметила Фара, прикладывая холодную мазь к огромному синяку.       Сол ощутимо вздрогнул, и Фара инстинктивно убрала пальцы, но спустя секунду продолжила. Свет в комнате был не слишком ярким и потому, могло показаться, что живот и грудная клетка мужчины полностью покрыты ссадинами и гематомами. Тени отражались под таким углом, что Фара с трудом находила живые места. В её голову вдруг пришла мысль, которая должна была прийти ещё в самом начале экзекуции.       На кончиках пальцев задребезжал неяркий рассеянный свет. Спустя несколько секунд, он был способен осветить всю комнату. Фара сформировала небольшой сгусток света, похожий на сферу и пустила его медленно плыть по комнате.       — Боюсь, тебе не понравится то, что ты там теперь увидишь.       И он был прав. Приглушённый свет скрывал весь истинный ужас ситуации.       — Вот же дерьмо!       — Ух, хорошо, что студенты тебя не слышат.       — Судя по масштабу, — игнорируя попытки Сола пошутить, произнесла фея, — не только Розалинда приложила к этому руку.       — Андреас, — мрачно согласился Сол. — Выполнял приказ Розалинды. Я пытался выбраться несколько раз. Как видишь, жизнь меня ничему не научила.       Фара не знала, под каким углом ей сесть, чтобы сделать всё аккуратно и безболезненно. Да ещё и не пропустить многочисленные повреждения.       — Тебе надо лечь.       — Как прикажешь.       — Только не отпускай кофту.       Сол хотел было что-то возразить, но Фара, увидев его в таком скрюченном положении, сама догадалась предложить помощь.       Аккуратно избавив Сола от кофты, длинные рукава которой только усложняли ситуацию, Фара невольно опустила взгляд на его оголённый торс. Мужчина значительно потерял в массе, от чего косые мышцы живота стали видны более отчётливо, а рёбра можно было без труда пересчитать. Его грудная клетка поднималась тяжело и медленно, словно каждый вздох давался с силой несравнимой ни с чем. Глаза были опущены, поэтому Сильва не видел, с какой обеспокоенностью и нежностью Фара разглядывала его тело. Сол осторожно приподнялся, плотно стиснув губы, одной рукой придерживаясь за матрас кровати, пока Фара аккуратно помогла ему принять нужную позу. Наконец, утомлённый выдох дал понять, что процедуры можно продолжать.       Когда всё закончилось и последняя повязка и компресс были хорошо закреплены, Фара отсела на край кровати. Оглядев себя в таком положении, Сол удовлетворённо кивнув, с улыбкой подметил:       — Бен бы тобой гордился.       — О, это высшая похвала, — со смешком отозвалась фея, поглядывая на друга.- Пока тебе не стоит слишком резко вставать. Голова будет кружится ещё какое-то время. Скоро должно пройти. Пару дней придётся вкалывать пенициллин. Но если гноя и никаких других выделений не будет, обойдёмся обезболивающими, чтобы ты мог спокойно спать. Раны будем обрабатывать почаще, чтобы заживление прошло успешней и быстрее. И стоит раздобыть несколько сменных футболок.       — Уже бы хотелось ходить самому наконец, — кряхтя прокомментировал Сол, приподнимаясь на руках.       — С этим тебе придётся повременить, — укоризненно взглянув на попытки Сола принять сидячее положение, отозвалась Фара. — Сейчас тебе стоит побольше пить воды и немного поесть. Тебе пока не стоит есть слишком тяжёлую пищу. Как я понимаю, Луна кормила королевской кухней только себя, а тебе доставалась только малая часть, если вообще доставалась. Но я смогу предложить тебе только суп.       Сол с усмешкой качнул головой. Поесть всё же стоило. Даже, явно неприготовленный Фарой суп, был бы очень привлекателен. Хоть он его ещё и не видел.       — А где мы находимся? — вдруг решил поинтересоваться Сол, совершенно не припоминая такого места где-нибудь в округе Солярии.       Фара замешкалась, прежде чем дать ясный ответ. Она не была уверена, как на такое отреагирует Сол.       — Мы…в Другом мире. Далеко от Иного. Остальные точно не смогут найти нас какое-то время.       — Почему «какое-то» время?       — Магический след очень слабый и местность слишком большая. Да и вряд ли Розалинда догадывается, что спасла тебя я. Они сейчас сосредоточены на твоей поимке, и нам ни в коем случае нельзя этого допустить. Сам понимаешь, что произойдёт.       — Да уж. Такому двойному сюрпризу они точно обрадуются.       Фара была рада, что Сол воспринял новость о нахождении в Другом мире адекватно. Но иначе и быть не могло. Фея сама не знала, почему могла предполагать по-другому. Их обоих сейчас волновала только безопасность друг друга, а она в свою очередь обеспечивалась как можно более пространственной удалённостью от Иного Мира. И конкретно от королевства Солярии, Эраклиона и Розалинды с Андреасом.       — А как ты…как ты спасла меня? — спросил Сол, наблюдая, как Фара разливает полуфабрикатный суп по тарелкам.       — Я долго думала над твоим спасением, — отзывалась Фара, поставив первую тарелку в микроволновку и тут же оборачиваясь к Солу, опершись на столешницу позади. — Вариантов было немного, и мне нельзя было выдавать себя. Я сделала всё так же как и в прошлый раз…       — Прошлый раз?       Они оба замолкли всего на несколько секунд.       — В представлении Розалинды и других я погибла, — отстранённо пояснила Фара. — Она действительно видела мою смерть, — Сол невольно напрягся, снова вспомнив тот правдоподобный хруст, — но это была иллюзия и мне повезло, что она даже не стала проверять. Видимо, была уверена, что я не способна на такое.       — Это её самая большая ошибка. А после ты…?       Микроволновка пронзительно известила всех о подогретой пище, чем вынудила Фару обернуться, аккуратно вынуть тарелку и поставить её на стол напротив Сола.       — И я перенеслась сюда. Жила тут несколько недель и обдумывала дальнейший ход действий. Пришлось поколдовать над некоторыми местными, чтобы выжить. Чувствую себя от этого ужасно, но, надеюсь, что теперь надолго мы тут не задержимся. Предыдущее иллюзорное заклинание вытянуло из меня почти всю магию, и я поняла, что стоит подождать и восстановиться полностью. Но и тянуть тоже нельзя было.       Фара отправила в микроволновку второй суп.       — Ведь я не знала, что они делают там с тобой. Но я смогла узнать, где находится твоя камера. Заколдовала двух охранников, они недолго сопротивлялись, потом узнала от них же, что королева Солярии намерена тебя пощадить, посадив в тюремную камеру навсегда, однако Розалинда и Андреас грезили о твоей смерти…       — Я заметил, — горько усмехнулся Сол.       — Не знаю, почему. На самом деле, ты ничего не совершал. И Андреас сам об этом знает.       — Ты же понимаешь, что Андреас полностью в подчинение у Розалинды из-за того долга. Если бы не она, никто не знает, чтоб было бы со Скаем и Эраклионом. Это только по мнению Андреаса. Его так и не удалось разубедить.       Фара согласно кивнула, поджав губы. Она наполнила два стакана чистой водой из принесённых в пакетах бутылок, которые были всё ещё разбросаны на полу. Поставив один себе и один Солу, Фара, всё же, села за свой суп.       — В общем, я подумала, что тот же трюк сработает и с Луной. Но делать его следовало осторожно, так как Луна сама отлично владеет иллюзиями, поэтому я не стала колдовать в самом зале, а сделала это гораздо раньше, ещё до того, как ты ступил на порог зала суда.       Поглощающий суп Сол, не отрывал взгляд от ведущей рассказ собеседницы, пребывая в искреннем восхищение. Всё это время, что он терпел все муки и боль, а Фара пыталась найти способы его вызволить, будучи в опасности быть пойманной самой.       Сол уронил ложку в пустую тарелку, чем заставил фею невольно вздрогнуть.       — Что-то не так? — поинтересовалась она.       — Нет, я просто хотел сказать тебе спасибо, Фара. Я даже представить не могу, чтобы было со мной там, если бы ты в очередной раз не спасла мою жизнь.       — Мы ведь друзья, — уголки губ Фары приподнялись, — и никто никого никогда не бросит до самой смерти. Мы же обещали друг другу. Не забудь, Бен тоже к этому причастен.       Сол отвёл взгляд. Он не стал говорить о том, что показывала ему Розалинда, и как она сообщила ему о смерти Фары. Как злорадствовал Андреас. Сильва был просто рад, что Фара жива и ей не следовало знать. Да и к чему это всё, когда всё позади? Но Фара была права — Бен был в большой опасности. С этим поспорить не мог никто. И самое ужасное, что он тоже ничего не знает.       Сильва согласно кивнул на слова подруги и задумчивым взглядом уставился в её тарелку, из которой суп убывал не так спешно, словно его хозяйка тоже о чём-то думала. Но чуть позже, проглотив остатки, фея встрепенулась и одарила Сола сочувствующим взглядом.       — Тебе бы ещё поспать.       Сол не стал возражать. Перенесённые болевые ощущения всё же выпотрошили не малую часть его сил.       — Я могу налить тебе немного сладкого чая, чтобы восполнить баланс глюкозы в крови. Немного подействует, как обезболивающее. Но и его я тебе в колю, чтобы ты лучше спал.       Сол снова добродушно улыбнулся, глядя в блестящие глаза Фары. Кажется, она чувствовала небольшое облегчение после всего случившегося, однако её руки всё ещё слегка подрагивали, что не ушло от внимания Сола.

***

      Её разрывало изнутри от ярости и собственной глупости — качество, которое она призирала в других, теперь коснулось и её. Твою, нахрен, мать! — вот что захотелось проорать Розалинде, когда перед ней оказалась раскопанная и пустая могила. Даже гнилью от неё не несло. Только цветочный будто нарочно дразнящий аромат.       Цветы разметались в разные стороны; незаслуженно порванные в клочья, они покрывали другие шесть могил, которые точно хранили в себе трупы и лучше бы одним из них оказаться Фаре!       Наедине с собой, Розалинда не позволяла дрогнуть ни одному мускулу на своём лице, даже если точно знала, что никого нет рядом. Но иногда злоба выходила наружу и когда это происходило — смертник тот, кто окажется рядом.       Но вокруг только кружила листва, неестественным образом закручиваясь в маленькое торнадо и возвращаясь обратно на землю. Торнадо становились всё интенсивней, ветер куда более ледяным, пока Розалинда наконец не выдохнула, выставив руки вперёд и резко дёрнув их на себя, заставила трупы погибших Сожжённых вытрястись из могил. Они безмолвно покоились поверх распотрошённой земли, пуская по воздуху запах смердящей гнили.       Розалинда брезгливо скривилась и почувствовала кратковременный рвотный позыв, когда смердящий запах вонзился в её ноздри. Но это совершенно не помешало ей носком ботинка проверить каждый труп, куски от которых отслаивались, когда Розалинда не рассчитав силы, влепила по одному из Сожжённых. Все лица уже распылились, но по остаткам одежды нынешняя директриса точно могла сказать, что Фары здесь нет.       — Вертлявая живучая сукина дочь! — выругалась Розалинда, направив свой гнев на одного из Сожжённого, полностью его испепелив. — Всё могло бы закончится гораздо проще, но ты решила ещё поиграть. Хорошо, — директриса одёрнула покрытое остатками сажи пальто. — Мы поиграем.

***

      — Моя армия терпит огромные потери, чтобы найти какого-то там несчастного специалиста, ещё и Даулинг внезапно, и по совершенному случайному стечению обстоятельств оказывается жива, — взвинчено заявляет Луна, хотя со стороны выглядит вполне спокойной. — По всему королевству Солярии бродит целая куча нерасторопных Сожжённых, в любой момент готовых встрепенуться и перебить всех и, я думаю, что король Эраклионский того же мнения, что и я. Или в ваше Королевство Сожжённые пока не наносят визиты, Андреас?       Луна театрально взметнула брови вверх, молчаливо, но крайне настоятельно требуя ответ. Андреас, в свою очередь, сложив руки на груди, пристально глядел на королевскую особу, затем перевёл взгляд на Розалинду и только после начал говорить:       — Нет, Королева. Сожжённые ещё не добрались до Эраклиона. Наша защита настолько сильна, что Сожжённые не скоро смогут её пробить.       — Ах, вот как? — усмехнулась Луна и глаз её дёрнулся. — То есть, вы хотите сказать защитный барьер спасает ваше Королевство, да, Андреас? Я вижу, вашему народу и вам, в частности, уже оказана сторонняя помощь.       Наблюдающая за нарастающим накалом Розалинда, спокойно сидела в директорском кресле, потягивая чай из фарфоровой кружки. В этот момент Луна поймала взгляд нынешней директрисы и теперь, видимо, выжидала ответа от неё.       — Это наша общая миссия и общий план, Луна, — Розалинда оставила чашку на блюдце. — Ты, как королева и руль Солярии, должна была рассчитывать на такие потери. Но не волнуйся, ты сильный союзник и я бы не хотела, чтобы ты выходила из этой…игры.       Луна судорожно выдохнула, явно стараясь спрятать всю злобу в себе или, таким образом, выпустить её, пропустить через себя, чтобы не сказать сейчас чего-нибудь лишнего.       — Точнее плана, — мигом исправилась Розалинда, но никто не заметил такой помарки в её словах. — Мы восполним твои ряды старшекурсниками Алфеи и ты, как Королева, имеешь право призвать новых бойцовых из селений и городов Солярии. — Потом она взглянула на Андреаса, который понял всё без слов. — Андреас, можешь задействовать побольше своих бойцов, хорошо?       Эраклионский король быстро кивнул.       — Пока вы отдаёте приказы, я попробую одно заклинание ещё раз, но помощнее, чтобы уловить хоть каплю магического следа или чего-либо другого. Будь готова, Луна, возможно ты мне в этом пригодишься. Даже если они и сбежали из Иного мира, они не могли не задействовать магию. Им надо было соображать очень быстро. И тут ещё Даулинг, вдруг, стала обладать магией такой силы, раз сумела совершить то заклинание.       Следившие за ходом мыслей директрисы Луна и Андреас согласно кивали, попутно соображая, как им сейчас придётся отправлять простых, неподготовленных людей у которых есть семьи, в самое пекло, где их заживо сожрут Сожжённые. Да ещё и эти старшекурсники, понятия не имеющие, что такое настоящий враг. Хотя Розалинда напротив считала, что так они быстрее смогу научиться, учитывая интенсивность и периодичность тренировок в школе. Ко всему прочему, в Алфее теперь мало что и кого волновало. Главное действовать по плану, а Даулинг и Сильва всё портили.       За дверью в директорский кабинет вдруг послышались непозволительно громкий шум, ругань и еле сдерживаемый крик ярости и негодования.       — Убери от меня руки, хренов ты предатель!       Дверь с громким хлопком об стену распахнулась, и в кабинет буквально ввалились Ривен, Беатрикс с поспевающим за ними Скаем. Ривен крепкой хваткой вздёрнул запутавшуюся в собственных ногах Беатрикс, отчаянно сопротивляющуюся и, наконец, когда ей удаётся вырваться, она, сама того не ожидая, снова оказывается скованной стальной хваткой отчима. Взгляд Андреаса тут же усмирил буйный нрав падчерицы, и ей оставалось только повиноваться.       Когда громкие шумы прекратились, Розалинда окинула взглядом всех присутствующих, уделяя особое внимание Ривену.       — Что случилось, мой дорогой? — ласково поинтересовалась Розалинда, позволяя парню подойти чуть ближе.       — Эти выродки, — Ривен почти харкнул в сторону Беатрикс и подступившему к ней Скаю. — Подслушивали ваш разговор. Я посчитал нужным вмешаться, директриса.       — Придурок, — прошептала Беатрикс, будучи уверенной, что её слова останутся незамеченными, но Андреас резко дёрнул падчерицу, от чего та непроизвольно и до скрипа стиснула зубы.       — И как долго они там стояли? — продолжала допрос Розалинда.       — Не могу ответить точно. Я направлялся к вам, чтобы сдать вам устный отчёт, который я делаю каждый день, и наткнулся на этих идиотов.       Розалинда подошла к Ривену поближе и с размаху ударила того по лицу, от чего Луна, стоящая неподалёку даже слегка вздрогнула. Скай взглянул на отца — кровожадная ухмылка снова появилась на его лице, как тогда, в общем зале.       Присев на корточки, нынешняя директриса взяла лицо Ривена в свою ладонь и негромко проговорила:       — Ты молодец, но не забывай, что перед тобой находятся представители королевской крови и только представители той же крови могут и порой даже обязаны с ними так разговаривать, называть их как им захочется или делать по отношению к ним какие-либо другие грубые действия без их согласия. Надеюсь, ты усвоил это, мой мальчик?       Ривен кивнул без доли испуга, в то время как Скай и Беатрикс не могли поверить в происходящее. Они молча переглядывались, но порядком побелевшая от испытываемой боли Беатрикс, хотела уже что-то возразить, и Скай легонько тронул её за мизинец, чтобы предотвратить возможный хаос.       — В следующий раз, просто доложи мне обо всём; что видел и слышал. Как в своих отчётах. Можешь идти.       Ривен быстро посмотрел в сторону Беатрикс и Ская, и тут же скрылся за дверью.       — Да отпусти ты меня! — уже в отчаянии рявкнула Беатрикс. — Рука болит.       Но Андреаса словно к полу приковали железными гирями и зашили рот. Он даже не смотрел в сторону падчерицы.       — Отец, отпусти её. Ей больно.       Беатрикс тут же взглянула на Ская с таким неприкрытым удивлением и надеждой, что сам парень на миг растерялся. Но Андреас продолжал игнорировать внешние раздражители в виде своих детей. Тогда Скай сам дёрнул отца за руку, которая держала Беатрикс, и уже был готов нанести ему удар под дых, но был остановлен хлёсткой звонкой и кровавой пощёчиной собственного отца.       — Андреас, пусти её. Не хотелось бы сломать руку такой сильной фее, — милейшим и от того отвратным тоном сказала Розалинда. — С одной рукой тяжеловато будет колдовать. Да и убогим мы тут не особо рады, ты же понимаешь.       Мужчина разжал ладонь, и Беатрикс заскрежетала зубами от боли, моментально принявшись потирать сдавленное место. Оно припухло и там уже обещала образоваться большая гематома, от чего фея выругалась про себя. Беатрикс посмотрела в сторону поднимающегося на ноги Ская, и в ней даже что-то хотело сподвигнуть подойти и помочь, но так и не случилось.       Выплюнув кровь, Скай смерил отца гневным взглядом.       — Потом сам будешь убирать за собой свои слюни, щенок!       — Скорее я тебе ещё раз вмажу, и в этот раз наверняка!       Андреас рванулся с места как бешенный пёс, но Розалинда остановила его, словно стянув на его шее парфорс, и мужчина действительно сдержался. Тяжело дыша, приоткрыв рот, Андреас не отрывал взгляд от принявшего боевую стойку сына.       — Может вы уже все успокоитесь и расскажите нам всем, что происходит, Беатрикс? — закатив глаза нетерпеливо поинтересовалась Луна. — Сол Сильва сам себя не найдёт и не прибежит в Алфею, к нашему всеобщему сожалению.       — Он ни в чём не виноват, — выпалил Скай.       — Кроме того, что он успел убить твоего отца и оставить тебя фактически сиротой.       — Это не более, чем грязные слухи, которые вы распространяете по всей школе, чтобы выставить себя неповинными ни в чём.       Уже про себя Скай подумал — что уже лучше быть брошенным сиротой, чем расти рядом с таким отцом, как Андреас.       — Итак? — вмешалась Розалинда. — Беатрикс, Скай? Что вы делали за дверью? Неужели шпионили? Я была уверена в твоей верности, милая Беатрикс.       Беатрикс отошла на пару шагов от отчима и Ская, и приблизилась к Розалинде и Луне.       — Так и есть. В последнее время, вы перестали посвящать меня в ваши планы. Молчите, думаете, что я дура, которая ничего не соображает, а выходит, что вы убили Даулинг. Я всё думала, это она помешалась, а оказывается это все вы!       В глазах Беатрикс промелькнуло пару слезинок, которые она быстро и незаметно сумела уничтожить.       — Я верила тебе, Андреасу, Королеве. Всем вам. А вы решили вести себя так же, как с Блум. Молчать и ничего не говорить о нашем прошлом. О настоящих родителях. Вот только ты забыла, Розалинда, что в отличие от Блум я куда более настойчивая и целеустремлённая. Я пойду по головам, но узнаю всю правду. И вам придётся ею поделиться, иначе все узнают, что вы убили Даулинг, хотя на самом деле она бродит где-то и набирается сил, чтобы сравнять тут всё с землёй! И это вы позволили опасному преступнику сбежать, — взбешённый взгляд Беатрикс пробежался по лицам взрослых. — Как вам такое? М? Думаю, достаточно обвинений, чтобы засудить всех вас!       Большие, от того кажущиеся безумными глаза феи неотрывно и даже не моргая, наблюдали за реакцией нынешней директрисы. Розалинда же спокойно всматривалась в фею, совершенно уверенная в том, что будет делать дальше. Лишние помехи планам никому не нужны. Их и так уже слишком много.       — Нет, — прошептал Скай и метнулся к Беатрикс, но был остановлен Андреасом.       Луна, молниеносно среагировав окутала Беатрикс приятной, успокаивающей и даже убаюкивающей иллюзией. Глаза Беатрикс приобрели беловатый оттенок, а позже свой собственной, когда Розалинда опустила руку, завершив заклинание.       — Прикуси язык, — шумно дыша сыну в ухо прошептал Андреас, — иначе она и все твои подружки серьёзно пострадают. Скай отпрянул от отца, но покорно с сильной болью в душе принял приказ.       — Всё в порядке, милая? — в своей привычной манере поинтересовалась Розалинда.       Слегка встряхнув волосами и ойкнув от боли в плече, Беатрикс неуверенно кивнула.       — Это всё Ривен. Донёс ложные сведения. Не рассчитал силу, когда тащил тебя сюда. Тебе надо немного отдохнуть, хорошо, а завтра приступишь к занятиям? Скай тебя проводит.       Розалинда кивнула на Ская, вынуждая того повиноваться. К тому же стоящий неподалёку Андреас слегка ткнул сына в спину, чтобы тот поторапливался. Взяв ничего не понимающуя Беатрикс под руку, названные брат и сестра вышли из кабинета.       — Проследи за ними, Андреас, — кротко и тихо скомандовала Розалинда. — Она ничего не должна помнить. Отоспится и завтра забудет абсолютно всё. Иди.       Король Эраклионский, как и всегда, без лишних слов отправился вслед за своими детьми.       — Какое замечательное взаимопонимание между вами двумя.       — Тебе есть что сказать, так говори, Луна. Не ходи вокруг да около.       Розалинда кротко улыбнулась собеседнице и отправилась обратно — в директорское кресло, по дороге стирая следы крови на полу одним лишь мановением пальца.       — Просто нарадоваться не могу, — притворно-сладко отозвалась Луна, — что в наше время может быть такая слаженная работа феи и специалиста.       — Долгие годы тренировок, — прохладно отозвалась директриса, усаживаясь в кресло. — Хотя, как ты знаешь, я в это не верю. Только долгие, изнурительные тренировки. Не хочешь выпить?       Луна задумчиво прошлась до окна, ненавязчиво отодвинула занавеску, потом опустила взгляд на стол с графином, наполненный явно не водой, странно усмехнулась и обратилась к Розалинде:       — Что ж, вижу чувства твои не охладели, Розалинда? А они ведь такая помеха нашим планам и так не кстати, что Даулинг вдруг оказалась жива.       Луна всплеснула руками, почти задевая графин, а затем свела их вместе в плотный замок.       — На что ты намекаешь?       — Не знаю, может быть ты специально оставила её живой в надежде, что у неё хватит ума не лезть на рожон. Как видишь, не хватило.       — Раз уж ты решила вскрыть гнойные раны, давай-ка вспомним, как ты одобрила все мои идеи, поспособствовала мне во всех до единой и даже внесла свою лепту, да ещё и пыталась Андреаса…       — Прекрати.       — А что такое? Королевские поджилки затряслись? Помни, что я не Фара и буду говорить тебе всё напрямую, не смотря на твоё королевское происхождение.       — Я тоже знаю, почему Андреас так яро пляшет под твою дудку. Давай не будем об этом забывать. Да ещё и Беатрикс водишь за нос. Что же там за правда такая, что ты боишься ей об этом сказать? Ничего ей не говоришь о её происхождении, а только каждый раз отвергаешь и требуешь от неё верности. За верность тоже надо платить, Розалинда, и порой гораздо дороже, чем ты могла бы себе представить.       Розалинда вдруг рассмеялась во весь голос, но через секунды пожирала Луну голодным взглядом хищника, которой сейчас бросится и разорвёт жертву на кровавые куски.       — Ты решила им помочь? Из каких таких добрых побуждений, дорогая Луна? А впрочем, делай, всё что хочешь, но помни, что тогда, все планы полетят нахер. Всё вернётся на круги своя. Даулинг и Сильва снова сольются в противном тебе и Андреасу экстазе, вернут свои слабые глупейшие необдуманные методики и будут жить как ни в чём не бывало, охраняя бедняжку Блум от Сожжённых. Ты только знай вот что: едва ли только я, Андреас и ещё целая куча людей будет сослана, как ты тут же со своей дочуркой станете гнить в собственной тюрьме до конца своих дней.       — Стелла не имеет к этому отношения. И Даулинг так не поступит.       — Да брось! Она же тебя так не устраивала своим присутствием в этой школе! — Розалинда подалась вперёд, складывая руки вместе на столе. — Мы Сола сумели обвинить в том, что он не совершал 16 лет назад, как и уверить всех в том, что Даулинг струсила и сбежала. Да и мы не знаем, что там за силы в ней могут быть, когда она вернётся. Поверь, настрой её будет гневный. Так что подумай хорошенько, прежде чем разбрасываться словами на ветер. Даулинг, если она и жива, то скоро умрёт снова и уже наверняка, как и планировалось изначально. Только в этот раз смерть её будет долгой, полной мук. Ещё и за смертью Сильвы понаблюдает. Раз уж она не захотела уйти спокойно и быстро, будем действовать жёстко, безжалостно и бескомпромиссно. Согласна? А что касается всех остальных: Беатрикс и Андреаса, я разберусь сама. Тебе до них не должно быть никакого дела. Свою миссию ты выполнила, когда помогла им обоим сохранять тайну столько лет.       Недолго думая, взвешивая всё за и против, Луна, чувствуя загнанной себя в угол, откуда с одной стороны на неё смотрит Розалинда, а с другой репутация и собственная дочь, ей пришлось принять эти условия. Точнее, подтвердить участие во всё этом ещё раз.       — Я, пожалуй, выпью.       — Отличный выбор. В чём Даулинг разбиралась, так это в хорошем алкоголе.

***

      Громко выругавшись, в тех выражениях, которых могла себе позволить Терра, она распахнула двери настежь и влетела со скоростью мухи. Уставшие девочки в миг приободрились и уставились на Терру, которая уселась на диван в гостиной рядом с Музой и только после — выдохнула.       — Что-то явно пошло не по плану, — заключила Муза.       — С чего ты взяла? — взбычилась Терра, но тут же успокоилась. — А, да. Ты права.       Стелла подошла к окну, распахнув его как можно шире, чтобы впустить побольше воздуха и освежить головы присутствующих.       — Что случилось? — тут же спросила Блум. — Удалось что-то узнать у профессора Харви?       — Нет, — разочарованно всплеснула руками Терра. — Абсолютно. Он молчит. Постоянно повторяет, что боится нас потерять. Сказал, что если Розалинда так сказала, значит Даулинг действительно мертва.       — Пф, полный бред, — выпалила Аиша и тут же исправилась. — Прости, Терра. Я имела ввиду…       — Да, знаю, — дружески отмахнулась Терра. — Всё в порядке.       — Твоего папу можно понять, Терра, — отозвалась Стелла, кутаясь в вязаный кардиган, — он защищает тебя и Сэма и наверняка дал обещание Розалинде, что ради вашей же безопасности, говорить лишнего не будет. Хотя, он и без обещаний это прекрасно понимает, я думаю.       Терра всплеснула руками и опустилась на диван, скрыв ладонью лицо.       — Ему наверняка что-то известно, — заключает фея.       — А почему ты так уверена? — поинтересовалась Блум. — Вдруг Розалинда вообще не посвящает его в свои тайны, чтобы не провоцировать. Сколько мы видим твоего папу, он почти всегда в оранжерее, только на обед и выходит.       Все согласно закивали. Терре, да и всем остальным девочкам было больно наблюдать за тем, как Бен Харви буквально потерян в своей беспомощности. Малейшее упоминание или разговор за углом о Фаре или Соле вынуждали его быстро удалиться и как можно скорее принять что-то успокаивающее в своей оранжерее.       — Ладно, — оживилась Муза. — Давайте оставим папу Терры в покое, пока мы сами что-то не разузнаем. Ты не говорила со Скаем?       Блум фыркнула, как обиженный ёж, и откинулась на спинку дивана.       — Андреас его почти всегда держит рядом. Я удивлена, как ещё всех нас не разбросали по разным комнатам.       — Точнее тебя, — удручённо заявила Аиша.       — Ты о чём?       — О том, во что или в кого она пытается тебя превратить, — Аиша поднялась с кресла, приняв весьма угрожающий вид. — Ты не замечаешь, как она понемногу отстраняет тебя от Ская, от нас, от мыслей связанных с Даулинг и сосредотачивает только на одном — твоей магии?       — Заметила, — вскочила Блум. — Глаза и мозг у меня на месте. А если ты не заметила, — Блум указала пальцем в грудь феи воды, — я пытаюсь этому сопротивляться, и я каждый день переживаю за вас и боюсь, что эта чёртова Розалинда просто убьёт вас на одной из своих тренировок!       Блум осела на диван, закрыв лицо руками, плохо сдерживая эмоции и позволяя горячим слезам стекать по щекам, рукам, капая вниз. Девочки хотели подойти к ней, но Блум вдруг вспыхнула яростью, снова подскочила с места и громко заявила:       — Я не просила никого выбирать меня, и я не просила брать меня под свою опеку какой-то там съехавшей с катушек фее. Не просила, ясно?!       Языки пламени плясами в глазах феи, стойко не принимая претензии со стороны Аишы, коими они даже и не являлись. Но от бессилия, Блум даже не знала, как поступить и лучшее, что можно было сделать — перестать гневно испепелять Аишу взглядом и просто безмолвно попросить у неё прощения, в порыве метнувшись в её объятия.       Сначала Аиша опешила, но прекрасно понимая, что Блум наговорила всё это сгоряча, и ей сейчас, очень сложно разрываться между всем и всеми. Девочки просто нуждались в поддержке друг друга. Только и всего.       — Сэм? — встрепенулась Муза, увидев на пороге комнаты парня.       Она хотела было крепко прижаться к нему и поцеловать, но он тут же остановил её попытки.       — Что…такое…       Музы в ту же секунду отскочила и жестом показала девочкам не приближаться.       — Это не Сэм.       Парень коротко кивнул и приложил палец к губам. Ничего не понимая, девочки уже приготовились атаковать двойника, но Муза молча указала на Блум и одними губами прошептала «Скай». Ошарашенные такой новостью, девочки уставились на Ская в обличие Сэма, совершенно не понимая, что здесь происходит и зачем весь этот маскарад.       Скай кивнул Блум, но не стал проявлять к ней никаких либо других нежных чувств, понимая, что Музе будет не совсем приятно на это смотреть, да и всем остальным тоже. Блум улыбнулась в ответ и молча вздёрнула голову, заинтересовано поднимая брови вверх. Парень указал на стол, и девочки как по команде проследовали направлению его пальца. Там лежали листки бумаги, учебники и канцелярские принадлежности. Моментально среагировав, Терра схватила пару чистых листов, ручку и вручила Скаю.       Парень благодарно кивнул, согнулся над журнальным столиком, который тут же по кругу облепили феи, с интересом наблюдая за вырисовывающимися каракулями из-под ручки Ская. Чем дальше он писал, тем настороженней, испуганней и растерянней становились лица фей.       Закончив писать, под терпеливое дыхание девушек, он вручил два исписанных листа Блум. И тут же взял на столе ещё один, черкнув ручкой что-то очень ёмкое, прямо посередине листа.       После чего «Сэм-Скай» кивнул всем и, совершив прощальный жест рукой, осторожно вышел из комнаты.       — Охренеть, — выругалась Аиша, плюхнувшись в кресло. — Блум, как всё изучишь не забудь сделать то, что там написано.       На листке бумаги, куда указала Аиша, коротко и спешно было написано «сожгите». Как удалите, после вскрытия. Вроде, это было и так понятно, но в этих листах было столько информации, на понимание которой не хватало моральных сил и времени.       — Главное, что Сэм не получил за это, — взволнованно сказала Муза, пытаясь вытряхнуть все ненужные мысли из головы. Девочки удивлённо посмотрели на неё. — Ну, это наверняка Сэм сделал это зелье для Ская, чтобы он мог в него обратиться.       — Всё будет в порядке, — слово успокаивая себя отозвалась Терра. — Правда. Я думаю, Сэм и Скай всё заранее продумали и никто их не поймает.       Ветер за окном дунул слишком сильно, едва не опрокинув со стола один суккулентов Терры, за которыми она всегда бережно приглядывала. Но Муза подоспела во время и подхватила маленькое растение, возвращая на своё законное место. Стелла и без громогласных намёков поняла, что стоит немного прикрыть окно.       — Итак, — закончив тщательное изучение, Блум вдруг подала голос, от чего все слегка вздрогнули. — Нам надо запомнить и осознать всего несколько пунктов: Даулинг жива, но где она неизвестно, Сильва с ней, с Ривеном общаемся максимально осторожно, потому что он всё докладывает Розалинде…не пойму только одного.       Взгляды девочек нетерпеливо перебегали то с глаз феи огня, то на листки, с которых она читала.       — Написано, что Беатрикс пыталась «выйти из игры», и Розалинда стёрла ей память. Поэтому с ней тоже аккуратней. Луне и Андреасу приказано найти Сильву и убить его. Они полностью поддерживают Розалинду и намерены дальше действовать своим планам.       — Чего? — нахмурилась Стелла. — Они вообще не в своём уме? Моя мать, конечно, на многое способна, но чтобы невинного человека…       — Ты когда последний раз общалась с матерью? — спросила Муза.       — Я стараюсь максимально её избегать. И она не стремится к общению со мной. Видимо, ей достаточно того, что докладывает обо мне ей Розалинда.       — А что значит «выйти из игры»? Что это значит? — продолжая вчитываться в строки спросила Блум, уверенна в том, что ей точно дадут на это ответ.       — Без понятия, как и ты, — сказала Аиша. — Профессора Харви мы трогать не можем, Сэм и Скай уже рискуют. Сейчас главное, что теперь мы точно знаем, что Даулинг и Сильва живы.       — Пока что, — подметила Муза. — Их ищут две армии двух королевств. Надеюсь, что они сейчас очень далеко отсюда и обдумывают план действий.       В комнате запахло гарью, и девочки тут же посмотрели на Блум. Фея огня превратила исписанные листки в маленькие уголёчки, которые тут же разметало по всей комнате, а позже они и вовсе пропали.       Тут присоединилась Терра, поглотив неприятных запах, создав вокруг приятный ненавязчивый запах с помощью своих же растений.       — Хотелось бы, что бы ты была права, Муза, — сказала Блум, искренне веря в слова подруги.