***
Он поел рагу, хотя и оставил чуть больше половины тарелки нетронутой: аппетита не было от слова совсем да и голода Танис не чувствовал. Поспать, о чём просил его Палин, также не получилось, хотя полуэльф добросовестно предпринял попытки, в итоге пролежав с закрытыми глазами около сорока минут. Ещё час он потратил, сидя на кровати и глядя в стену. И если лёжа он думал только о том, что происходит за стенкой, в комнате, где лежит Гилтас, то сейчас, казалось, голова и вовсе опустела: мыслей не было, эмоций — тоже. Это не пугало и не казалось странным, Танис вообще старался не углубляться в своё состояние и не анализировать его всю эту неделю. Полуэльф вздрогнул, когда перед ним появилась фигура в чёрной мантии. Первая мысль — Рейстлин пришёл сказать, что больше способов помочь нет. Танис даже не успел обдумать это предположение, когда понял, что перед ним Даламар. — Мне казалось, в закрытые двери принято стучаться, — вяло произнёс Танис. — О… — Даламар обернулся на дверь. — Извини, я не мог знать, что она закрыта. Танис тяжело вздохнул. — Я думал, ты работаешь, — сказал он, надеясь, что это не звучит так, будто он хочет заставить эльфа работать дальше. — Сейчас у меня отдых. — Так иди отдыхай, — немного раздражённо бросил Танис. Изначально он сказал это только потому, что не хотел никого видеть, — разве что, кроме сына, — но, присмотревшись, понял, что Даламар действительно нуждается в отдыхе: при том, что тёмный эльф обычно выглядел лучше остальных магов, сейчас могло показаться, что его едва ли держат ноги. Однако плавная, грациозная походка, которой Даламар подошёл ближе, никак не вязалась с его уставшим лицом. Тёмный эльф ухмыльнулся, и Танис понял, что убеждать его бесполезно: эта ухмылка означала, что разговора на эту тему не получится, так как впредь Даламар намерен отвечать загадками и уходить от ответов. Полуэльф махнул на него рукой. «Слишком уж хорошо я его знаю, хотя мы редко видимся… По ухмылке определяю, когда стоит замолчать, потому что говорить бесполезно», — поймал себя на мысли полуэльф. Даламар, тем временем, шепнул несколько слов на языке, который до сих пор казался Танису странным, хотя, казалось бы, пора было бы уже привыкнуть. Однако полуэльф до сих пор мысленно говорил, что на таком языке только сущностей из Бездны призывать. Хотя… одним Богам известно, чем эти странные люди занимаются в своих лабораториях. Возможно, сущности из Бездны — постоянные гости в этой Башне… «Странно, что этот образ магов у меня никак не вяжется с Палином», — мысленно усмехнулся Танис. Когда Даламар закончил читать заклинание, полуэльф, поняв, что ничего не произошло, принялся оглядываться, чтобы узнать, что эльф сделал. Наконец он заметил на тумбочке чашку, от которой поднимался пар. — Выпей, — сказал Даламар. — Надеюсь, это бренди, — вымученно проговорил полуэльф. — Чай, — последовал ответ. — Успокоишься и сможешь уснуть. Насколько я знаю, Рейстлин отправил тебя сюда именно для этого. Танис послушно взял чашку — сил спорить всё равно не было — и сделал глоток. Горячая жидкость согрела его тело, и по нему пробежали мурашки. Полуэльф понял, что не заметил, как замёрз. Это было неудивительно: ему казалось, он мог простыть и не понять этого. А в Башне было довольно прохладно. Даламар присел рядом с ним и, помолчав несколько секунд, спросил: — Ну? Как ты? — Не знаю… Не уверен, — честно ответил Танис, сделав ещё один глоток. — Это нормально. Оба замолчали. Но Танису пауза не показалась неловкой, наоборот, неожиданно стало комфортнее. Полуэльф не понимал, с чем это связано, но и задумываться не хотел. Он вдохнул приятный аромат травяного чая и прикрыл глаза. Губы расплылись в слабой улыбке, будто и не было той ситуации, в которой оказалась семья Таниса. Будто кроме этой комнаты и чая вообще ничего не существовало. — А… Спасибо… — вдруг вспомнив, что стоит поблагодарить, сказал полуэльф. Это прозвучало даже несколько смущённо. Даламар только усмехнулся. — Не хотел ли ты что-то спросить? — спросил он через время, улыбнувшись слегка насмешливо. Танис опустил взгляд в чашку. Вопросы были. А самый главный — стоит ли их вообще задавать? Так ли нужны полуэльфу ответы? Нет, ответы как раз были нужны, но он боялся некоторых из них. Поджав губы, Танис попытался увести разговор в другое русло. — Вы… все так стараетесь помочь. Выглядите усталыми. — Конечно. Это не цветочки выращивать, — ответил Даламар. — Я понимаю… — Очень вряд ли. Полуэльф взглянул на собеседника: ему показалось, что ответ был резким. Однако чёрные глаза взирали на него очень спокойно, может, даже с чем-то, отдалённо напоминающем тепло. — Брось это, друг, — тихо, но убедительно произнёс Даламар. — Мы сами решили помогать. И мы сделаем всё, раз уж согласились. Танис опустил глаза и сделал ещё глоток. Он знал: эльфу хватит одного взгляда, чтобы понять, какая мысль его посетила. А мысль была о том, что маги делают слишком много, хотя не должны. Конечно, подобные рассуждения не могли встать на первый план, когда на кону была жизнь Гилтаса. Однако после того, как Танис вновь увидел надрывно кашляющего Рейстлина и вспомнил, насколько архимаг болезненный, эта мысль всё же посетила его. — Что, Рейстлин вас этому научил? — предположил полуэльф, зная, что хозяину Башни с юношества было свойственно доводить дело до конца. — Рейстлин не учит нас моральным установкам, Полуэльф. Хотя, несомненно, и у него они есть. И у меня. Танис просто пожал плечами, показывая своё сомнение. Даламара это явно не обидело, он лишь ухмыльнулся. — А меня он в принципе уже не обучает, — запоздало добавил тёмный эльф. Полуэльфа неожиданно позабавило, что его собеседник сначала будто бы забыл об этом факте. — Только не говори, что считаешь нас с Палином похожими, потому что мы оба так или иначе являемся учениками Рейстлина, — с подозрением сказал Даламар. Танис задумчиво покрутил чашку в руках и по-доброму ухмыльнулся. — Иди в Бездну, — бросил эльф. — Палин не решительнее овсянки. Танис вдруг прыснул со смеху. Это была всего одна секунда неожиданного смеха, после чего полуэльф тут же умолк, заметив краем глаза, что Даламар улыбается. Танис выдохнул. Имел ли он право смеяться, когда за стеной медленно умирает его сын? Но прежде чем эти мысли успели захлестнуть полуэльфа с головой, как это всегда случалось, Даламар продолжил: — Если мы с Палином похожи, то я видел гоблина, который с тобой одно лицо. Танис больше не смеялся, но слабо улыбался. — Ты предвзят к нему, — тепло сказал он. — Всего лишь здраво оцениваю и не возвышаю из-за сходства с дядей. Обмен беззаботными фразами продлился недолго, и к его концу полуэльф с досадой понял, что выпил весь чай. Он поставил чашку обратно на тумбочку и тут же почувствовал, будто стало прохладнее, хотя, несомненно, температура в комнате не изменилась. Танис не успел понять, какая нить размышлений его привела к воспоминанию о холодном прикосновении Рейстлина. Он будто снова почувствовал ледяные пальцы на своём предплечье. — Даламар… Я могу задать… странный вопрос? Тёмный эльф вскинул брови и вопросительно посмотрел на собеседника. — Рейстлин когда-нибудь… трогал тебя? Ну, прикасался? Даламар нахмурился, явно не понимая смысла вопроса. Танис по выражению его лица мог предполагать одно: эльф уже подумал, что не расслышал или что потерял нить разговора, что-то прослушал, что-то пропустил. А это ведь было логичное допущение с учётом недосыпа. Но не менее хорошо это выражение говорило о том, что Даламар всё правильно понял. — Я имею в виду, он прикасался к тебе ещё до того… как пропал? В годы твоего ученичества, — уточнил полуэльф. — Танис… — Просто ответь. Даламар задумался, но вспомнил очень быстро. И, судя по смеси чувств на его лице, — тревога, восхищение, трепет — воспоминание имело какое-то эмоциональное значение для тёмного эльфа. — Да, он прикасался, — ответил Даламар. — Это был урок анатомии, шалафи… то есть Рейстлин рассказывал о частях тела, которые нужно особенно беречь во время боя, ритуала или эксперимента, так как от ранений в определённых местах можно умереть за несколько секунд, — объяснил он. — Конечно, это был не единственный раз, но его я помню лучше всего. Иногда мне казалось, что он прикасается, чтобы… напугать или произвести какой-то эффект. Так почему ты спрашиваешь? Танис отвёл взгляд, брови сошлись к переносице. — Как ты знаешь, мы были… друзьями, — он поймал себя на том, что называть так Рейстлина до сих пор непросто. — И мне, конечно, тоже доводилось прикасаться к нему. И я точно помню, его кожа буквально пылала. Она была неестественно горячая. Полуэльф уже успел подумать, что это ложное воспоминание, но Даламар кивнул, обозначив, что понимает, о чём говорит его собеседник. — Но сейчас у него обычная кожа… Нет, скорее холодная. Я не знаю, почему это вдруг меня так интересует… Но ты не знаешь, с чем это может быть связано? Даламар долго молчал, видимо, о чём-то раздумывая, и Танис уже было посчитал, что не получит ответа, но тёмный эльф наконец заговорил: — Ты лучше меня знаешь, каким Рейстлин был после Испытания. Ты видел его, взаимодействовал с человеком, которого выпустила Вайретская Башня Высшего Волшебства. Я же лишь из истории Рейстлина знаю, что Испытание покалечило его тело. «И душу…» — с горечью подумал полуэльф. — Он стал куда слабее, чем был до этого и чем сейчас. Пар-Салиан как-то сказал мне, что не понимает, как он вообще выжил. Как он объяснил, Рейстлин жил лишь за счёт своей внутренней силы. Проще говоря, если бы не его сильный дух, он бы очень быстро умер, возможно, прямо на Испытании. — И если бы не Карамон… Танис сглотнул, пытаясь не представлять, что произошло на Испытании Рейстлина. Эти мысли заставили похолодеть всё тело. Ослабить молодого мага так, что он жил только «за счёт внутренней силы», «сильного духа»… Полуэльфу это представлялось ужасным, жестоким преступлением, особенно если не забывать, что в качестве «подарка» Рейстлин получил проклятое зрение, лишившись возможности видеть красоту, что для Таниса, как для того, кого воспитали эльфы, было страшным сном. Он знал, что Рейстлин не жалеет, он, казалось, никогда ни о чём не жалеет, но вот сам полуэльф жалел о том, что подобные места, где калечат молодых магов, существуют на Кринне. Более того, Танису были известны иные пугающие подробности этого Испытания, например, то, что маги Конклава заставили Карамона смотреть на это всё. Не было удивительно, что тот день стал переломным в судьбе Рейстлина, по крайней мере Танис считал его таковым. — Огонь, горевший в его душе, — продолжал Даламар, — и заточённый в слабом теле, влиял на состояние организма. И поэтому его тело, грубо говоря, горело — как и душа. — Но что же изменилось? — кивнув, спросил полуэльф. — Почему теперь всё… не так? Даламар посмотрел куда-то в стену, но казалось, что его чёрные глаза смотрят в другие миры, возможно, несуществующие. А возможно, в те самые, куда они с Рейстлином отправляются, закрываясь в лаборатории. — Время изменило его, Танис. Время или же то, что произошло двадцать шесть лет назад, чему мы с тобой стали свидетелями. Он будто погас изнутри. И истлел, если можно так выразиться. — Вот почему он внезапно такой сдержанный… — полуэльф потёр бородатый подбородок. — Несомненно, — подтвердил Даламар. Танис снова опустил взгляд, они с тёмным эльфом вновь замолчали: каждый что-то обдумывал. Это продолжалось до тех пор, пока Танис не нарушил тишину: — Но он всё так же занимается магией, верно? — Да… — рассеянно отозвался Даламар. — Но будто просто делает то единственное, что ему доставляло радость раньше. Он, кажется, больше не желает власти, которую даёт магия, а лишь наслаждается процессом изучения нового и вспоминания старого. Танису казалось, что он должен выдохнуть с облегчением: двадцать шесть лет назад жажда власти Рейстлина едва не погубила Кринн, а теперь он… успокоился? Однако всё это звучало настолько грустно, что полуэльф, как бы ни хотел, не смог порадоваться такому заявлению Даламара. — И обучает Палина… — вдруг добавил тёмный эльф. Танис тут же взглянул на него, уверенный, что обязательно увидит хоть какую-то эмоцию: слишком уж странно прозвучала последняя фраза и интонационно, и с точки зрения уместности. Но Даламар оставался непроницаемо спокойным, как всегда. Вернее, как обычно: полуэльф видел тёмного эльфа в «не обычных» ситуациях и наблюдал его эмоции. — Но главный вопрос, который тебя волнует, заключается в ином, не так ли? — спросил Даламар так, будто на самом деле утверждал, прожигая Таниса своим умным взглядом. Тот только согласно кивнул. — Я слушаю. Но Танис продолжал молчать, мрачнея с каждой секундой. — Как я вижу, тебя пугает то, что я могу ответить, друг… — Он сдался, да? — почти перебил полуэльф. — Рейстлин… он сдался? Он не знает, как помочь Гилтасу, так? Даламар кивнул каким-то своим мыслям. — Да, со стороны так может показаться, — он прикрыл уставшие глаза. — Но нет. Он не признает поражение. Не раньше, чем Гилтас умрёт. Танис уже хотел облегчённо вздохнуть, но после последней фразы, молнией прорвавшейся в сознание, только резко, судорожно выдохнул, будто его ударили в грудь, выбив из лёгких весь воздух. — Извини, — холодно добавил тёмный эльф. — Ничего… Спасибо за ответ, — ответил Танис, и его лицо осветила слабая, вымученная улыбка. «Не сдался… Он будет пытаться дальше… Не сдался…» Эти мысли согрели и дали надежду, так что полуэльф даже не заметил, как зевнул. Даламар ухмыльнулся. — Что, всё-таки начало клонить в сон? Говорил же, — он поднялся. — Ложись. Я тоже пойду, отдохну наконец. Танис нахмурился, вдруг осознав, что уставший, голодный Даламар сидел с ним… чтобы что? Отвлечь? Как бы странно — может, даже абсурдно — это ни звучало, у него получилось. Полуэльф немного отвлёкся от мыслей о сыне, уже не тонул в них, не способный выбраться из их потока, не способный думать ни о чём другом, не способный, казалось, даже вдохнуть и выдохнуть. Сейчас Танис даже был уверен, что, когда Даламар выйдет за пределы комнаты, оставив его одного, его не захлестнёт отчаяние, что перед мысленным взором не будет возникать плачущая Лорана, которой, возможно, вскоре придётся сообщить печальные новости. Пусть это было непонятно Танису, но факт, что ему стало спокойнее, остаётся фактом. И этого добился не Рейстлин, которого когда-то полуэльф считал другом, не Палин, который был вежлив и предельно мягок, даже Лорана не смогла так его успокоить, когда была рядом, как сейчас это сделал Даламар. Услышав, как тёмный эльф открывает дверь, Танис, не раздумывая, бросил ему вслед: — Спасибо за чай, друг. Даламар замер. Пусть полуэльф не видел его лица, была уверенность, что он улыбается, пусть устало, но довольно. — Забудь, — буркнул в ответ тёмный эльф. Танис усмехнулся. — Если хочешь знать… — Я и так знаю, что для тебя странно называть меня другом, — Даламар немного развернулся, но его лицо всё же закрывали волосы. — А изначально я тебя вообще страшно раздражал. Двадцать шесть лет назад, помнишь? — Помню, — не стал отрицать полуэльф. — А знаешь почему? — тёмный эльф полностью повернул лицо к собеседнику, и Танис наконец увидел, что он тепло улыбается. — Ты нашёл во мне себя. Эта фраза не произвела на Таниса того впечатления, какое могла бы произвести двадцать шесть лет назад. Хотя, возможно, Даламар и не добивался этого. — Я бы сказал, что дал тебе пищу для размышлений, — прошептал эльф. — Но ты и без меня не раз думал об этом. Полуэльф кивнул, соглашаясь. Даламар поднял взгляд, с которым тут же встретились глаза Таниса. Тоска по прекрасной и любимой родине, Квалинести, которая очень редко касалась сердца полуэльфа, отразилась в чёрных глазах Даламара, будто в этот момент он вспомнил Сильванести. Страсть и боль, которые познали души обоих, связавшись с одной человеческой девушкой, имя которой они долгое время не хотели даже вспоминать, наполнили их горьким пониманием и сочувствием. Тьма, таившаяся в их сердцах и ставшая причиной того, что их обоих ненавидел их же народ, воссоздала и укрепила то, что между Танисом Полуэльфом и Даламаром Тёмным образовалось ещё в их первую встречу, двадцать шесть лет назад. Это были всего несколько секунд, которые когда-то давно были так нужны им обоим. После Даламар отвернулся и, хмыкнув, шагнул за порог, прикрыв за собой дверь. Танис выдохнул и медленно прилёг на кровать.***
Даламар устало вздохнул, выходя из комнаты, которую Рейстлин на время выделил полуэльфу. Тело валило с ног привычная и даже приятная усталость, которая всегда приходила после занятий магией. На душе было странно тепло и спокойно, несмотря на общий эмоциональный окрас всей ситуации. Тёмный эльф слабо улыбнулся, уже в красках представив, как упадёт на мягкую кровать. Он знал: только его голова коснётся подушки, он уснёт мгновенно. Даламар уже приготовился читать заклинание телепортации, чтобы за считанные секунды оказаться у себя в комнате, но тут эльфийское зрение уловило в полутьме коридора движение. Фигура приближалась к Даламару. Осознание, кто перед ним, ворвалось в сознание тёмного эльфа и нагло разогнало все положительные эмоции. Даламар даже успел подумать о том, чтобы всё-таки уйти, и пусть тот, кто мгновенно испортил ему настроение, ищет его по всей Башне. Однако эльф остался стоять на месте. Такую роскошь он не мог себе позволить: это могло отнять какое-то время, а времени и без того было не так много. Палин приблизился к Даламару и остановился перед ним. — Здравствуй, — сказал юноша. — Почему ты не с Гилтасом? — вместо приветствия бросил эльф. — Я был уверен, что ты здесь, и оставил его всего на минуту. — Которая может стоить ему жизни, — холодно заметил Даламар, но Палин в лице абсолютно не изменился, оставшись невозмутимым. — Есть разговор. Я так понимаю, ты собираешься отдыхать? — Именно. Так что дай мне спокойно восстановить хотя бы часть сил. — Это важно, — несмело, но решительно возразил Палин. — Идём, это ненадолго. И юноша развернулся и пошёл в комнату Гилтаса, казалось, уверенный, что Даламар последует за ним. Эльфу же хотелось назло Палину исчезнуть, ничего даже не сказав, но он всё же пошёл следом. Они, шелестя по полу полами мантий, зашли в комнату. Гилтас лежал спокойно. Палин развернулся и встал перед тёмным эльфом, заглянув ему в глаза. Даламар смерил его надменным взглядом. Этот мальчишка всегда раздражал его. Пусть эльф не мог отрицать талант Палина, было много причин, по которым Даламар каждый раз желал испепелить его взглядом. Юноша был племянником Рейстлина и, по совместительству, являлся его учеником, но, казалось, совершенно не ценил того, как ему повезло учиться у величайшего мага всех времён. Конечно, Палину ведь просто предложили учиться у него! Он не переживал ужасы Шойкановой Рощи, не шпионил за Рейстлином Маджере, докладывая всё Конклаву и каждый новый день просыпаясь в панике от мысли, что учитель всё знает. Палин не прошёл и половины того, что прошёл Даламар, чтобы учиться у Рейстлина. Этому юноше вообще всё давалось слишком легко. А как считал Даламар, тот, кому всё даётся легко, не знает истинный вкус побед. Палин не может вкусить сладость использования магии, потому что почти не прилагал усилий, чтобы использовать её. Он не может наслаждаться свободой в изучении магического искусства, потому что он и не был ограничен в этом, ему всё дали на блюдечке. И — конечно же! — Палин Маджере не мог понять, что значит учиться у величайшего мага всех времён Рейстлина Маджере. — Говори, что хотел, и я пойду, — холодно отрезал Даламар. Палин несколько секунд, казалось, о чём-то раздумывал. — Не томи, — поторопил эльф. — Хорошо, — выдохнул Палин, кажется, с нотками раздражения, на что Даламар мысленно усмехнулся. — Я разговаривал с дядей. Он ведь так и не сказал нам, зачем помогает семье Таниса. Тёмный эльф кивнул со скучающим видом. — Он ответил как-то неопределённо… Я бы сказал, ушёл от ответа. — Ничего удивительного, — заметил Даламар. — С чего ты взял, что он будет рассказывать тебе о своих планах? — Потому что я спросил, — невозмутимо ответил Палин. Даламар не выдержал и засмеялся. — В таком случае ты страшно наивен, Палин. Не по годам. — Дай мне сказать. — Прервал его юноша. Даламар стиснул зубы, желая поставить мальчишку на место, колкие слова уже были готовы сорваться с его губ, но в итоге эльф передумал: усталость сказывалась и, как ни странно, отвечать на это просто не хотелось. Кроме того, это бы затянуло разговор. Пусть совсем немного, но сейчас у Даламара не было желания даже лишнюю минуту проводить в компании юноши. — Зачем дяде уходить от ответа, если в нём ничего такого нет? Ты не думаешь, что это может значить? Вдруг он за эту… услугу, — Палин указал взглядом на Гилтаса, — попросит у Таниса то, что тот не сможет ему дать? Или то, что ему будет тяжело отдать? Или то, что может как-то негативно сказаться на жизни Таниса? — О Нуитари… — выдохнул Даламар. — Да Рейстлин просто играет на твоей паранойе и беспокойстве за семью Полуэльфа — не больше. Вот и ответил неопределённо, чтобы твой неугомонный мозг что-нибудь додумал. Не трать моё время, Палин. — Да постой же! Я ведь знаю, что тебе не всё равно. Умный, проницательный взгляд зелёных глаз устремился на Даламара, и тот едва не вздрогнул. Сильнее самого Палина его раздражало только его сходство с Рейстлином, иногда просто поразительное. Поразительное настолько, что тёмному эльфу порой казалось, что он видит золотой отблеск в зелёных глазах. Как сейчас. Эти глаза будто хотели вывернуть душу наизнанку, чтобы всё выведать, чтобы использовать полученные знания, чтобы с их помощью контролировать ситуацию и самого Даламара. Тёмный эльф едва ли мог признаться, что с трудом выдерживает этот взгляд. — Да, не всё равно, — только и смог согласиться он. — Но мы в любом случае ничем не можем помочь. — Мы можем попробовать выяснить… — И что потом? — ухмыльнулся Даламар. — Да и не позволит Рейстлин узнать ничего ни о его мотивах, ни о его желаниях, если ему не понадобится, чтобы мы об этом знали. — Почему ты так говоришь? — опустив взгляд, спросил Палин. — Потому что я знаю Рейстлина, насколько это возможно. А ты — нет. Юноша промолчал. Возразить было нечего. — Кроме того, Полуэльф знал, на что идёт, обращаясь за помощью к Рейстлину, — добавил Даламар. — Откуда он мог знать, если даже ты не знаешь, чего хочет дядя? Это было отчаяние, Даламар, его сын умирал у него на глазах. Он не знал, к кому ещё обратиться, вот и написал нам. — Факт остаётся фактом: помочь мы не можем. — Но ты всё-таки допускаешь, что дяде нужно что-то, чего Танис бы ему ни за что не дал, если бы не долг? — сощурил глаза Палин. — Я больше скажу, я уверен, что всё именно так. И я уверен, что у Полуэльфа будут проблемы, — холодно ответил эльф. Юноша сглотнул, задумавшись. — Но, если мы не можем помочь сейчас… ты поможешь потом? — несмело спросил он, глядя на Даламара исподлобья. Тёмный эльф тяжело вздохнул, не желая делиться этой информацией с Палином, но всё-таки посчитал, что лучше ответить честно. В конце концов, Палин — единственный, кто захочет тоже помочь Танису и встанет на сторону Даламара, как бы это грустно ни звучало. — Да, если мне не придётся идти против Рейстлина. В ином случае — увы. Юноша кивнул — кажется, этот ответ его устроил. — А теперь садись за фолианты и ищи способы помочь. И не пытайся разговорить Рейстлина — ничего не получится. А ты и так время потерял. Палин кивнул, опустил взгляд, и послушно сел за стол. Даламар хмыкнул и растворился в воздухе, желая скорее отключить поток мыслей и уснуть.