***
Чифую с Баджи лежат на кровати. Разгоряченные тела льнут друг к другу; поцелуи почти не прерываются, нескончаемым потоком разливаясь между ними. Руки Баджи опускаются ниже, губы не попадают на чужие, мажут по лицу, уже покрытому испариной. Касания Кейске обжигают, и Мацуно плавится, прогибаясь в спине все больше, стараясь впечататься в своего парня как можно сильнее. Длинные пальцы, которые можно было бы спутать с аристократическими, пробегаются по ребрам, вызывая ответную дрожь. Чифую сдавленно скулит, прося о большем, на что Баджи едва усмехается. Когда Кейске царапает кожу таза, Мацуно не выдерживает, вскидывая бедра. Комнату наполняет громкий стон. — Ты же знаешь, — томно шепчет брюнет в зону чуть выше лобка, — хочешь — проси. — Баджи… Пожалуйста… — Пожалуйста что? — Прикоснись, — на лазурные глаза наворачиваются слезы. — Ко мне. — Здесь? — Баджи проводит подушечками пальцев по выпирающей ключице. Мацуно вздрагивает, но качает головой. — Может, здесь? — проходится по торчащим ребрам, отчего те вздымаются. Чифую мычит. — Или тут? — касается тазовых костей, едва ощутимо впивается ноготками. По щеке младшего невольно скатывается слеза, и Кейске решает прекратить столь сладостную пытку. Резинка нижнего белья оттягивается вместе с тканью куда-то вниз, к сведенным коленям. Баджи проводит по стоящему члену рукой, вызывая у Чифую еще один стон — пошлый и развязный. Старший сразу берет медленный темп, немного сжимая чувствительную головку. Мацуно закусывает губу, стараясь быть как можно тише, но, кажется, это больше раззадоривает Кейске. Он склоняется к одному соску, цепляет его языком, обводит ореол. Баджи чувствует своим телом чужую дрожь, понимает, что и сам вздрагивает от нахлынувших ощущений. Он смотрит на лицо любовника. Брови «домиком», закусанные до крови губы и умоляющий взгляд, направленный прямо на него. Кейске утробно рычит, дорожкой мокрых поцелуев спускаясь все ниже. — Ты такой чувствительный, Фую, — хрипит в живот младшему Баджи. На это заявление Мацуно издает полустон-полувсхлип, стараясь прикоснуться к партнеру всем телом сразу. Старший подхватывает Чифую, сажает себе на бедра, пока сам ложится под него. Такое положение еще больше смущает Мацуно, поэтому он прячет раскрасневшееся лицо на груди у Кейске. Баджи тянется к тумбочке, где уже стоит бутылек с персиковой смазкой. Выливает себе на пальцы довольно много вязкой жидкости, растирает в руках, согревая, затем скользит между ягодицами Чифую, начиная подготовку. Мацуно извивается в нетерпении. Сдавленно стонет. Старший проталкивает один палец в пульсирующую дырочку, сразу же двигается. Чифую мычит, в отместку дотягивается до соска Кейске и легонько кусает его — не больно, но вполне ощутимо. Тут же раздается шлепок. — Плохой мальчик, — приподнявшись, хрипит на ухо младшего Баджи. — Может, мне следует наказать тебя? — Мгхм, — непонятно бубнит Мацуно, стараясь уйти от неприятных ощущений. Кейске одной рукой прочно удерживает его на месте, поэтому Чифую нехотя сдается. Чувствует, как в него входит второй палец, жмурится, ерзая на чужих бедрах. Баджи успокаивающе целует его в шею, на пробу раздвигая пальцы. Мацуно пытается расслабиться. Через некоторое время, когда пальцы легко двигаются внутри младшего, Кейске добавляет третий, но, кажется, Чифую этого совсем не замечает, пытаясь насадиться самостоятельно. Старший улавливает эти движения, поэтому решает, что Мацуно достаточно готов. Пальцы выскальзывают, оставляя после себя холодное чувство пустоты, но сразу же Чифую чувствует чужой член, скользящий между ягодицами. На чужое «готов?» медленно кивает, прикрывает глаза. Головка легонько надавливает на анус, раздвигая его стенки. Младший чувствует, как Баджи сантиметр за сантиметром проникает в него. Он жмурится до звездочек под веками. Упускает момент, когда Кейске полностью оказывается в нем, останавливаясь. Мацуно рвано выдыхает, цепляясь за плечи старшего. Через некоторое время Баджи предупреждает о том, что начинает двигаться. Чифую мычит что-то одобрительное, все больше тянется к Кейске. Член все больше растягивает плотные стенки, обжимающие его, толкается в попытке найти заветное место. — Черт, Фую, ты такой узкий, блять… — Мацуно всхлипывает, старший немного замедляется, чувствуя, как сильно сжимается его парень. — Постарайся расслабиться. Будет легче. Чифую старается хоть как-то ослабить давление на член Баджи, но выходит не очень. Хотя Кейске и этого вполне достаточно. Он толкается, пристально наблюдая за реакцией Чифую. Мацуно толкается навстречу, но из его губ вырывается болезненный стон. Баджи хмурится, меняя угол и входя снова. Младший вскрикивает, прогибаясь в спине и судорожно цепляясь за плечи Кейске. Нашел. Он приподнимает Чифую за бедра, начинает толкаться, постепенно набирая темп. По комнате разносятся пошлые шлепки, чередующиеся с жалобными стонами. Сквозь пелену слез Мацуно пытается разглядеть лицо Баджи, тот, словно читая мысли, притягивает его к себе, заглядывая в лазурь, сравнимую с небесами. Слышится хлопок входной двери. Баджи останавливается, но не выходит из младшего, прижимая его к себе. Чифую смотрит на Кейске, осипшим голосом спрашивает: — Разве Тора уже отработал свою смену?.. — Не должен был, — отвечает Баджи. — Развлекаетесь без меня, да? — слышится насмешливый голос Казуторы, стоящего на пороге комнаты. Мацуно опускает заливающееся краской лицо на грудь Баджи, вздыхает. — А ты хочешь к нам? — в тон проговаривает Кейске, поглаживая Чифую по спине. Чувствует, как сильно стучит чужое сердце, готовое выпрыгнуть из груди. — Хочу, — мурлычет Ханемия, на ходу скидывая верхнюю одежду. Подходит ближе, снимая водолазку. — А вы чего остановились? Продолжайте. Баджи усмехается, вновь приподнимая Мацуно и начиная двигаться. Чифую вздрагивает каждый раз, когда Кейске проходится по простате, сдавленно стонет. Звякает пряжка ремня, и широкие джинсы Казуторы летят на пол. Ханемия сзади приближается к ним, залезает на кровать. Кейске снижает темп на минимум, позволяя Торе поцеловать младшего в выступающие позвонки. Чифую несдержанно вскрикивает, прогибаясь еще больше. — Настолько сильно хочешь, да? — шепчет Казутора, немного царапая молочную кожу ребер. — Как думаешь, сможем ли мы с Кеем одновременно войти в тебя? Ох, конечно, сможем. Ты ведь готов? — Не-е-ет, — всхлипывает Чифую, оглядываясь на жадно ухмыляющегося Ханемию. — Я… Я не… — Все будет хорошо, расслабься. Если ты и правда не хочешь, я могу остановиться. — Я… Боюсь… — по щеке Мацуно скатывается слеза, которую тут же слизывает Баджи. — Мы можем остановиться в любой момент, Фую, — шепчет Баджи, кусая Чифую за ключицу. Не дожидаясь ответа младшего, Казутора проталкивает один палец, уже смоченный в смазке. Это прекрасно чувствует и Кейске, все еще находящийся в Мацуно, и сам Мацуно. Никто, кроме Торы, не двигается. Ханемия внимательно всматривается в чужую спину, будто пытаясь понять, что сейчас чувствует Чифую. Он ощущает, как Мацуно сильнее сжимается вокруг пальца, думает, что следует делать дальше. Где-то в глубине сознания младший рад, что сейчас его подготавливает именно Тора. Доверять инициативу Баджи — импульсивному и несдержанному Баджи — было нельзя. Второй палец проходит с усилием, поэтому Ханемия добавляет еще смазки. Дыхание Чифую сбивается окончательно. Третий палец Мацуно уже не чувствует, лишь беспорядочно сжимается. Баджи одной рукой бродит по ребрам, другой сжимает сосок, пропуская его между пальцами, легко потягивая и отпуская. Казутора свободной ладонью оглаживает крепкое бедро, которое дрожит от таких махинаций. Ход времени окончательно теряется для Чифую, и он не понимает, сколько же прошло, прежде чем Казутора приставил ко входу свой член, предварительно смазанный. Ханемия толкается совсем немного, едва погружая вовнутрь головку, но Мацуно громко всхлипывает. Он останавливается, помещает руку на полуопущенный член Чифую, начинает водить рукой туда-сюда. От такого напора младший снова твердеет в руке Торы, на что тот удовлетворительно хмыкает. Все еще двигая рукой, Казутора снова входит. На этот раз дело идет хоть и ненамного, но легче. — Чувствуешь, Фую? — хрипит Тора, склонившись над ухом младшего. — Он так медленно входит, растягивает тебя. Здесь так узко, ты бы знал. Так сильно сжимаешь нас с Кеем, черт возьми… Видел бы ты себя. Так развязно стонешь, выгибаешься, сжимаешься и даже кричишь… Чифую знает, что будет дальше, закрывает глаза, но все равно четко слышит каждое слово, и от этого его словно выворачивает внутренностями наружу, трясет и будоражит. — …как шлюха. Мацуно всхлипывает на эти слова, ощущает, как парни начинают двигаться внутри него. Болезненно шипит, но тут же вскрикивает: член Баджи теперь упирается прямо в простату. — Тише, — успокаивающе говорит Кейске, оглаживая бока младшего. — Сейчас будет легче. Все хорошо. Чувствуешь? Мы так растянули тебя. Расслабься еще немного. Чифую и правда чувствует. Как два члена растягивают его до невозможности, трутся о стенки и друг о друга, бьют по простате. Он никогда не думал, что чувство такой наполненности может быть настолько приятным. — Что такое, Фую? — хищно скользит взглядом тигриных глаз Тора по напряженному телу под ним. — Хорошо, правда? А ты отнекивался. Давай, посмотри на меня. Мацуно едва поворачивает голову, но и этого достаточно, чтобы встретиться взглядом с Ханемией. Лазурные глаза жалобно смотрят в золотистые. — Тора-а-а… — тянет младший, подаваясь бедрами назад. — Да? — насмешливо спрашивает Казутора, но Чифую отчетливо видит, как сложно ему сдерживаться. — Пизда, — единственное, на что хватает Мацуно, прежде чем он снова стонет. Баджи бьет Чифую по ягодице — несильно, но ощутимо, — а младшему и этого достаточно: он снова всхлипывает. — Нравится? — Кейске двигает губами по чужой ключице, прикусывает и зализывает едва видный след от укуса. — Нравится, — отвечает вместо Мацуно Тора, толкаясь. Они набирают одинаковый темп, но Казутора входит грубее, чем Кейске, и этот контраст сводит Чифую с ума. Стоны, всхлипы, шлепки кожа о кожу и прерывистые имена всех троих смешиваются в своеобразную симфонию, ласкающую уши присутствующих. Все понимают: они близки к разрядке. Чифую прерывисто дышит, пытаясь хоть что-то сказать, но выходят только протяжные вскрики. Мацуно дрожит всем телом, изливается на живот себе и Баджи, сжимая члены в себе еще сильнее. Его тело обмякает, но его все еще удерживают сильные руки. Тора и Кей не сдерживаются и стонут. Их хватает только на короткие беспорядочные толчки. Затем кончает Баджи, громко рыкнув. Он притягивает к себе расслабленного Чифую, в которого все еще вбивается Ханемия. Казутора тянется через плечо Мацуно к Кейске, смазано целует. Баджи отвечает, прикусывает чужие губы, отчего те распухают. — Черт, я сейчас… Тора содрогается, прежде чем кончить и упасть на измотанного Чифую, которого еще потряхивает. — Вы, блять… — начинает Мацуно, тяжело дыша. — Хуй я вас к себе подпущу. Придурки. — И мы тебя любим, — хрипло смеется Кейске, выходя из младшего. — Иди ванную набери, — лениво шевелит губами Казутора, переворачивая Чифую на себя, чтобы Баджи встал. Старший уходит. — Понравилось? — впивается зубами в изгиб челюсти Ханемия. У Мацуно не остается сил на колкости, поэтому он беззвучно выдыхает: — Да. Казутора приподнимает лицо Чифую, устанавливает зрительный контакт. Губами открывает чужой рот, проскальзывает языком между зубами. Исследует небо, десны и зубы, прежде чем сплестись с чужим языком. — Я только на пять минут отошел, — фырчит Кейске, запуская подушку в голову Торы. Тот бросает недовольный взгляд на Кея, но подхватывает Чифую на руки, все еще не вынимая член. — Сожми меня, Фую, — шепчет Ханемия, — а то все вытечет. Или тебе это нравится? — Да иди ты, — расслаблено отвечает Мацуно, но на его лице застыло удовлетворение. Казутора доносит его до ванны, опускает в теплую воду, легко выскальзывая из Чифую, блаженно прикрывает глаза. — Двигайся, — Тора ложится рядом. — Тебе помочь? Младший кивает. Ханемия пальцами проскальзывает между расслабленными мышцами ануса, вымывает сперму. Легко надавливает на простату, намекая на продолжение, но перестает, замечая серьезный взгляд Мацуно. В ванную входит Баджи, направляется в душ. Чифую не спрашивает, почему он задержался, знает. Он менял постельное белье, складывал раскиданную одежду — все-таки ему рано вставать, завтра его смена. Как следует вымыв парня, Тора нежно поглаживает его по ребрам, иногда опускаясь чуть ниже, к тазовым косточкам. От таких движений Мацуно полностью разморило, и он бы так и уснул на Казуторе, если бы последний не укусил Чифую за мочку уха, языком подцепив серьгу. — Не спать, — сам Ханемия выглядит сонным, но еще держится. — Сиди, сейчас полотенце принесу. Тора, не стесняясь, вылезает из воды, накидывает на бедра полотенце, берет еще одно побольше. Берет ткань за края, раскидывает руки в стороны. Мацуно встает, падает прямо в объятия Казуторы, льнет телом поближе. — Стой, дурень, тебя обтереть надо, — ворчит Ханемия, полотенцем впитывая воду. После того, как тело Чифую оказывается сухим, Тора снова укутывает его, несет на руках в комнату. На кровати лежит Кейске, который уже, похоже, спит. Мацуно аккуратно помещается на середину кровати, с другой стороны ложится Казутора. Младший оказывается зажат между двумя юношами. — Как-нибудь повторим, — Ханемия целует в макушку Чифую, прижимая его к себе. — Люблю тебя. — Не дождетесь, — фыркает смущенный Мацуно. — И я тебя люблю. — А меня никто не любит, — сонным голосом бубнит Баджи. — Тебя мы тоже любим, дурашка, — улыбается Чифую, целуя его в скулу. — Вот именно, — тихо смеется Тора, рукой дотягиваясь до щеки старшего, легко поглаживая ее. Кейске перехватывает чужую ладонь, целует тонкие пальцы. — Давайте спать, — зевает Мацуно, и все его поддерживают. Прижавшись друг к другу как можно ближе и переплетя конечности так, что не понятно, где чья нога или рука, они засыпают./\
19 октября 2021 г. в 19:58
Чифую сидит и не понимает: как он до такого докатился? Как он пришел к тому, что два парня сидят его и уговаривают на… Одну неприятную, из ряда вон выходящую вещь? Он активно мотает головой из стороны в сторону, то ли пытаясь отмахнуться от навязчивых мыслей, то ли давая Баджи с Ханемией понять, что он категорически против.
Волосы обоих, обрезанные и короткие (у Торы — по плечи, у Баджи — по челюсть) скрывают пляшущих вокруг зрачков чертей.
— Да ладно тебе, Фую, — тянет Казутора. — Мы ведь все разобрали и прочитали, чего ты! Тем более, от двойного проникновения никто не умирал.
— Может, ты и прочитал, а вот он, — младший кивает на Кейске, — ни черта не делал!
— Тора мне все объяснил, успокойся, — брюнет сохраняет спокойствие, но его нога под кофейным столиком нервно дергается. — Все пройдет нормально.
— Ничего нормально не будет! — щетинится Мацуно, крепче укутываясь в одеяло.
— Нам всем будет приятно, Чифу, — Ханемия улыбается и протягивает руку к Мацуно, но тот отодвигается дальше. — Неужели ты не хочешь?
— Нет, не хочу, — младший вжимается спиной в спинку дивана. — Зато моя задница останется целой.
— Она в любом случае останется целой, Фую, — Баджи пытается звучать ровно, не выдавая своего нетерпения. — Неужто ты нам не доверяешь?
— Я…
За все годы — почти десять лет — совместной жизни они, казалось, пришли к полному взаимопониманию, но все же Чифую не мог решиться на такой отчаянный шаг.
— Тем более, мы выйдем на новый уровень отношений, — поддержал старшего Казутора.
— Могу я подумать? — тихо спрашивает младший, взглядом прожигая пол.
— Конечно, можешь, — кивает Ханемия, незаметно для Мацуно сжимая ладонь Баджи до побеления. — Мы подождем.
— Хорошо, — совсем опустил голову Чифую.
— Пока посмотрим фильм, — Кейске подхватил Мацуно на руки, перенес на другой диван, который побольше. Включил какую-то фантастику, которую все трое смотрели, но настолько давно, что едва смогут вспомнить сюжет. Фильм увлекает всех троих.