Золото и Мята

      Природа. Спокойная и разъярённая, она поражала своей красотой. В минуты, когда светило солнце и дул слабый ветерок, она была великолепна. В минуты сильнейших порывов ветра и потоков кипящего дождя, она была прекрасна. Она была такой всегда. Умела успокаивать, убаюкивать, но также и вдохновлять на великие дела. За это многообразие Рейн и любили природу. Вот тебе море, и никаких проблем. Солнце, ветер, листья — во всём этом есть что-то прекрасное. Но вернёмся же к Рейн. О, этот дивный мир, наполненный цветами, запахами, звуками. Если Рейн не ошибались, они находились сейчас на правой ладони Титана и, честное слово, не имели ни малейшего понятия как здесь оказались. Воспоминания из Совиного дома, из Бонсборо, из дороги. Всё это слилось в одну сплошную кашу, смешалось, и было сложно отделить одно от другого. По правде говоря, и не хотелось. Хотелось оставить всё это вот так, как есть — одной, сплошной кашей.              Что здесь было? Море, небо, да цветочная поляна позади. Поляна с множеством цветов и травой, пожелтевшей от засухи. И скрипка. Новая скрипка. Они медленно провели в воздухе магический круг, и на руки опустилась волшебным образом появившаяся скрипка. Совсем новая, ярко блестящая от слоя лака. Ещё один магический круг — и смычок присоединился к скрипке.              Смычок мягко коснулся струн и произвёл на свет тихий, уверенный звук. Через секунду — ещё один, но более громкий. Ещё раз также и наконец потянул другую ноту. Такое монотонное протягивание одной ноты за другой продолжалось минуты две, а затем Рейн потянули длинную ноту, далее несколько коротких, длящихся всего пару секунд. Так и продолжалось: короткие ноты, а затем более длинные, повторяющиеся одна за другой.              А мир вокруг! Он преображался, и казалось будто каждый куст, каждая травинка хотела впитать в себя мелодию и улететь куда-то ввысь. Маленькие листья, уже опавшие с кустов подлетали в воздух, окутанные золотистым свечением и создавалась абсолютно волшебная атмосфера. Зелёные, красные и золотистые листочки, маленькие камушки и цветы — всё это подлетало в воздух, а маленькая фигурка Рейн играла на крошечной скрипке в этом огромном-огромном мире.       

***

      Ида сидела на диване, будучи в расстроенных чувствах. Все вокруг так бурно реагировали на тот факт, что её прокляла никто иная, как родная сестра. Да, конечно, это было ударом для неё, но она точно не рыдала, как сумасшедшая, как поступил Хути. Потом он, конечно, забылся и они с Лилит стали лучшими друзьями, но факт остаётся фактом — он рыдал, как сумасшедший, когда узнал. Её реакция не была похожа на реакцию Луз, которая первое время всеми силами избегала разговоров и о Лилит, и с самой Лилит. Реакция самой же Иды была наиболее похожа на Короля, который не выразил никаких особо удивительных эмоций по этому поводу. Ей было неприятно, но люди меняются и Лилит, которая прокляла её, и Лилит сейчас — две очень разные ведьмы. Одна молодая и завистливая, другая — умная и харизматичная.              Иду раздражало, что все так бурно откликаются на то, что её прокляла именно Лилит. Даже Рейн! Они ушли, Титан знает куда, ни сказав ни слова! Это просто глупо с их стороны!              — Чёрт побери, да неужели не осталось ни капли яблочной крови? — возмущённо изрекла ведьма, громко стукая дверцей крошечного холодильника.              — Почему ты так раскричалась? — проухал появившийся из ниоткуда Хути.              — Да потому что снова ни черта нет! Ни яблочной крови, ничего! Великолепно, не так ли?              Она вышла из дома, и, вызвав посох, отправилась распивать кровь яблок.       

***

      «В этом доме у меня есть хоть какие-нибудь шансы поспать спокойно и не быть разбуженным?» — эта мысль преследовала Короля тем днём, ведь его разбудил громкий хлопок второй раз за день. Это возмутительно! Так нельзя!       

***

      Луз вернулась домой уже вечером и застала Короля, в очередной раз читающего что-то про демонов.              — Привет. Где все остальные?              — Рейн наверху, а Ида… Хути сказал, что она улетела на посохе в сторону Бонсборо, так что, скорее всего, она напилась яблочной крови. Ты же знаешь её.              — Понятно, — с натянутой улыбкой, ответила девочка. Она ничуть не удивится, если так оно и есть!       

***

      Идалин же весьма весело проводила свои часы, попивая, наверно, уже восьмую упаковку крови яблок и знать не знала о волнении Луз. А если бы знала, то непременно была бы с ней рядом, стараясь помочь своей «дочери» и успокоить её. Но она даже не думала о девочке, ни о Короле, ни о ком из домочадцев. Лишь пила, громко разговаривала и слушала сплетни. Ведьма чувствовала себя расслабленной и была навеселе. Но это пока. Пройдёт опьянение, и проблемы навалятся с новой силой.              Все вокруг обсуждали последние новости, и бесконечное гудение надоедало и раздражало, и это главная причина отправится уже наконец домой.       

***

      Прилетев на посохе к дому, Ида громко ввалилась здание, даже не поздоровавшись с Хути. Луз смачно жевала бутерброд, сидя в гостиной.              — Привет, — выдала девочка, прежде сделав поистине гигантский глоток.       Ида бросила какие-то приветствия, прежде, чем упасть на диван и заснуть. Луз смотрела на неё с весьма неприятными ощущениями. Не то чтобы ведьма выглядела противно, вовсе нет. Девочке скорее не нравился в целом тот факт, что Ида приходит вот так, напившись яблочной крови. Огорчало то, что она сначала не спит по ночам, уча Дикую магию, а потом засыпает без сил на долгие томительные часы.       

***

      В общем и целом каждый житель Совиного дома остался доволен тем фактом, что Ида заснула, потому что никому не нравилось смотреть на тёмные пятна под глазами, отчётливо выделяющиеся на белоснежной коже и на общий усталый вид, который ведьма, надо признать, с некоторым успехом скрывала, и её лишь укрыли одеялом, оставив мирно спать. Таким образом, вечер прошёл крайне спокойно: за распитием чая, поеданием бутербродов, чтением книг и тихой болтовнёй. Следующий день также был наполнен приятной и ленивой атмосферой для всех, кроме, возможно, Луз, которая, по случаю понедельника, была отправлена в школу. Рейн, несмотря на то что находились ещё в полусонном состоянии, проводили девочку до Хексайда. Они были довольно милы с ней, и уже днём, после её возвращения из школы, вели короткие, странные диалоги о ковенах, потому как Луз живо интересовалась систематикой магии. Некоторое смущение ещё присутствовало со стороны Рейн, но оно быстро исчезло, так как девочка была чрезвычайно добра и учтива с ними.