По волнам времени

Тёплая летняя погода радовала своим ярким солнышком и спокойным морем капитанов и пассажиров нескольких кораблей, лениво плавающих среди опасных вод Атлантики. Сколько судов затонуло здесь? Сколько моряков не вернулось из плавания? Эти воды хранят множество тайн и опасностей, скрытых под мягко плещущейся рябью на поверхности. Сейчас они готовились встретить и поглотить диск дневного светила, медленно приближающийся к уже окрашенному предзакатной палитрой горизонту. С другой стороны на небосвод неспешно поднималась толстоватая долька луны, утягивающая за собой темноту ночи — уже через пару часов она раскинет звёздную сеть по небесному куполу и будет шептаться с перемигивающимися звёздами. Но пока она только терпеливо смотрит на всё ниже спускающееся солнце, дорожка от которого, светящаяся на переливающихся волнах океана, представляется дорогой в сказочное Эльдорадо и манит в неизведанные края, обещая золото, богатство и счастье. Но зачем оно где-то там, в неизвестности, когда самое нужное, самое желанное может оказаться настолько близко, что сложно заметить? Один из крупнейших в мире круизных лайнеров, «Queen Mary 2», величаво рассекает воды Атлантического океана форштевнем. Окна отражают оранжевый солнечный свет, в некоторых каютах уже включили лампы и готовились к ночной жизни. Корабль, как маленький плавучий город, не спит даже ночью, жизнь на нём кипит круглосуточно. И речь идёт не только о команде экипажа, которому нужно обслужить без малого две тысячи дорогих гостей. Множество клубов и дискотек, ресторанов и театров позволяют зажиточным пассажирам проводить время в своё удовольствие в любое время суток. Этот воистину великий и роскошный корабль, по праву носящий королевское название, в огромном океане, тем не менее, казался маленькой щепкой. Что уж говорить о размерах людей на его борту. Леви спешным шагом пересекал нижнюю палубу со спасательными шлюпками, держа на сгибе руки две маленькие кофточки, и последнее, о чём он мог бы думать, так это насколько он мал по сравнению с судном. Или океаном. Или вселенной вообще. Его голову занимали другие более приземлённые, но не менее важные мысли. Юноша немного торопился, ведь близнецов уже давно стоило покормить, но дети с Фарланом так увлеклись играми в бассейне, что не заметили пролетевшее время трапезы. Теперь же давний друг сидел с близнецами за столиком кафе на верхней палубе, а Леви спешил к ним из каюты с тёплой одёжкой, всё же уже вечер, становится прохладно, а уходить в тёплые помещения, где тоже есть кафе и детские аниматоры, близнецы наотрез отказались. Иногда Ривай с некоторой тоской видел в них собственное упрямство, а потому не знал, как следует проработать эту часть характера своих детей, чтобы в будущем она не принесла им бед. — Надо было отправить Фарлана, какого чёрта он не смотрел на время… — запыхавшись, прошептал омега себе под нос. Сам он последние три часа провёл в театре на весьма интересном представлении, на Чёрча понадеялся, пообещавшего не просто с малышами поиграться, но и накормить их, даже позвонил в антракте и ещё раз уточнил об этом, но… Что вышло, то вышло, бету винить в этом точно не стоило. К тому же в детских вещах он бы не разобрался. Повернув голову направо, Леви заметил, что если не прибавит скорости, то пропустит самый красивый закат в своей жизни … и тут же на кого-то налетел. От неожиданного и весьма сильного удара омега потерял равновесие, с носа соскользнули большие круглые очки, но, к счастью, звона стекла не послышалось. — Господи… вы в порядке? — раздался сверху басистый голос молодого мужчины и пахнуло крепким самцовым запахом, от которого омежье сердце пропустило удар. Леви помогли приподняться, и лицо его приобрело выражение крайней степени ужаса — без очков он видит вроде ничего, но здесь такой пол, где тонкая чёрная оправа легко может затеряться, а в какую сторону она упала?.. — Мои очки… — беспомощно прошептал парень, сев на колени, и принялся рыскать руками по деревянной поверхности палубы, в надежде наткнуться на округлую оправу, только вместо них наткнулся на тёплую большую руку альфы, в которой как раз и лежали его очки. Скомкано поблагодарив, водрузил их на нос и, с желанием наорать на не смотрящего себе под ноги мужчину, поднял голову к присевшему около него на корточки альфе. И замер. Сначала от страха. Светлые волосы, крепкое телосложение. «Зик!» — вспыхнула первая мысль. «Не он!», — вторая, с огромной дозой облегчения. Потом уже от представшей перед омежкой красоты. Такого красивого альфу он ещё не видел. Даже его муж… бывший муж не шёл ни в какое сравнение. — Вы в порядке? — повторил свой вопрос явно спустившийся с небес Аполлон, потому что по земле такие красавцы ходить не могут, и протянул руку. Ривай взялся за неё, чувствуя невероятное тепло, и поднялся на ноги, не смея оторвать взгляда от потрясающего мужчины, чьи синие глаза источали столько тепла и нежности, что в них хочется утонуть, даже не сопротивляясь. Словно тот океан за бортом, они манили своей глубиной, обещая, что там не темно и холодно, а, наоборот, очень тепло и уютно. — А… да, всё в порядке, — наконец, смог справиться с собой Леви. В черноволосой голове металось множество лихорадочных мыслей, и омега был уверен, что цвет его щёк может посоревноваться с цветом подводной части корабля под ватерлинией. «Черт!» — Вот, вы выронили, — проговорил мужчина виновато, протягивая левой рукой выпавшие на пол детские кофточки, и Леви невольно зацепился взглядом за эту самую руку. А потом понял, почему испытывал странное чувство дискомфорта — у прекрасного Аполлона оказалась одна единственная рука, а пустой рукав рубашки был завязан в узел. Понимая, что пялиться неприлично, да и он вообще-то торопился, взял детскую одёжку, так и не найдя, что сказать ещё, только кивнул благодарно. — Я не думал, что вы врежетесь в меня, иначе отошёл бы. — Эм. — В горле пересохло, а голос отказывался выходить из голосовых связок, Леви мог лишь смотреть на потрясающе красивого альфу, чей дефект уже совершенно забылся. «Могло бы у нас что-нибудь получиться?..» — скользнула шальная мысль и тут же была вытеснена другой: «У меня маленькие дети…» — Простите. Мне нужно бежать, я опаздываю… Леви шагнул чуть в сторону с намерением обойти незнакомца и поспешить к лестнице на верхнюю палубу, но его остановила бесцеремонно схватившая за запястье ладонь. Парень удивлённо обернулся, отчего его мягкие волосы легонько взметнулись и упали на высокий лоб, красиво оформляя личико формой «сердечко». Молодой мужчина с аккуратно зачёсанными светлыми волосами восхищенно проследил за тёмными прядками, неосознанно поглаживая большим пальцем запястье с нежной кожей. — Я спешу, — предпринял ещё одну попытку Леви, осторожно пытаясь высвободить руку из сильной ладони. Но альфа не торопился отпускать его, продолжая бегать взглядом по лицу засмущавшегося от такого пристального внимания омеги. — Леви? Леви, это ведь ты? Ривай озадаченно нахмурился. Вечер перестаёт быть томным. — Что? Откуда… откуда вы знаете меня? — Леви, это ты… — Синие глаза ошарашено-счастливо смотрели на ничего не понимающего маленького омежку, с изумлением пялящегося на него снизу вверх над круглыми стёклами очков. — Я… не знаю, за кого вы приняли меня, сэр, но я вас не знаю, — качнул отрицательно головой Леви и, освободив, наконец, руку, быстрым шагом направился прочь, чувствуя странное смятение в душе. А оставшийся позади молодой мужчина с плохо читаемым выражением лица смотрел ему вслед. — А, может, я и правда, ошибся?.. *** Сколько Эрвин себя помнил, он никогда не скучал. Его всегда окружали друзья, родственники, интересные люди, красивые омеги, никогда не было такого, чтобы он остался один на один со своими мыслями. А когда судьба подарила ему встречу, перевернувшую всю его жизнь, парень всерьез подумал о том, что он самый счастливый на свете. Ривай Аккерман, поступивший на первый курс института, в котором Эрвин учился уже на четвёртом, был, несомненно, самым красивым парнем, и Смит влюбился фактически с первого взгляда. Черноволосый, миниатюрный, по-женски изящный и по-мужски красивый, с невероятным ароматом душистого чёрного чая омега, он притягивал к себе словно магнит. И даже колкий взгляд серых глаз не мог оттолкнуть от некрупного омежки, и люди старались находиться как можно ближе. Что уж говорить о молодом амбициозном Эрвине, который влюбился как мальчишка от одной только брошенной стрелы из глаз цвета стали. Существовала только одна большая проблема. Эрвин в то время был настоящим говнарём-рокером, волосы невероятных цветов, выбритая половина головы, сигареты едва не из ушей, как только рукава себе не набил, хотя и такие мысли были, денег, правда, не было. Неудивительно, что маленький хорошенький омежик обходил такого альфу по широкой дуге, даже не смотря на его вполне прилежную учёбу на архитектурном и подработку грузчиком. Постоянно убегал, придумывая глупые причины, очень часто попросту игнорировал поклонника. Даже через подругу детства Ханджи, студентки первого курса химического факультета, обожающую тусовки и таскающую туда сокурсника Леви, никак не получалось провести хотя бы несколько минут наедине. Но Эрвин Смит не был бы Эрвином Смитом, если бы не шёл до конца, применив все свои приёмы. И вот, день, когда неприступный Леви после небольшой хитрости таки дал свое согласие сходить вместе в кафе, парень отметил красным маркером в календаре. Кажется, никогда до и никогда после он так не волновался, как в день их первого странного свидания. Пришлось подговорить Ханджи, Майка, Нанабу, всех, с кем общались и Эрвин, и Леви, чтобы это случилось. Но парень был готов на всё. Даже причесал кислотно-зелёного цвета волосы, выкурил только одну сигарету и заставил себя выкинуть из словарного запаса все маты и всю грубость, хотя Леви иногда и сам мог заткнуть за пояс любого грубияна. Свидание было до безумия неловким, странным, насыщенным прищуренными взглядами серых глаз и грубоватыми фразами не привыкшего к романтике альфача, однако итог был именно таким, на какой Смит и надеялся — Леви согласился попробовать стать парой. И Эрвин поклялся сам себе — Леви никогда не пожалеет об этом решении. Эрвин развалился на огромной двухместной кровати в своей каюте-люкс, подложив под ноющую спину небольшую подушку. С открытого балкона дул тёплый морской бриз, а еле ощутимое покачивание корабля на волнах успокаивало и вводило в полудрёму. Но мысли, занимающие голову молодого мужчины, не давали расслабиться. Этот брюнет так похож на его Леви… Только вот на плохое зрение Аккерман не жаловался, тем более никогда не носил очки. И запах… запах совсем другой. Слишком мягкий, слишком… молочный. Его Леви пах по-особенному: нотки хвои и душистого чая, сигаретного дыма и влажного после секса пота. А здесь… словно сладкий чай с молоком. И вещи эти детские… И всё же сколько он уже ищет его? Эрвин потёр лицо ладонью, с силой надавливая. Два года десять месяцев две недели и три дня. Сложно вернуться в обычную жизнь и перестать тосковать по самому любимому омеге, удержать которого не смог. Не смог выполнить собственное обещание сделать его счастливым. И мало того, что Леви бросил его, так ещё и совершенно бесследно исчез. В отличие от дня первого, пусть и кошмарно неловкого свидания, день исчезновения любимого он бы хотел забыть. Только вот не получается, и хранится он в мельчайших подробностях, место только занимает в черепной коробке, а превращается в кошмарное сновидение. И даже тот день, когда он потерял руку, не сравнится с днём потери возлюбленного. А ведь ничто не предвещало беды… *** — Пупс, мне пора на работу. Горячее дыхание легко скользнуло по шее, пока широкие ладони скользили по изящному изгибу талии лежащего на смятых простынях парня. Совсем недавно на этих самых простынях занимались развязным страстным сексом, потому не удивительно их нынешнее неприглядное состояние. И лежащий в самом центре постельного хаоса омега казался Эрвину прекраснейшей нимфой, за которой он пошёл бы и в пекло ада. — Как? Уже? Так быстро пролетела ночь? — тихо захныкал Леви, прижимаясь к своему альфе. Эрвин улыбнулся, сжимая в зубах очередную сигарету. Он так и не смог избавиться от этой привычки даже ради чудесного омеги, но тот и не возражал, наоборот, сам частенько покупал целые блоки сигарет. И альфа счастливо жмурился, вдыхая тонкий аромат пота, секса и сигарет, которыми теперь пах Ривай, ведь пах он ИМ, Эрвином. — Да, но я уже жутко скучаю по тебе, пупс. Надо разгрузить две фуры, и я обязательно куплю тебе тот чай, о котором ты так грезишь. Леви тихо засмеялся, вытаскивая сигарету из губ блондина и тут же заменяя её своими губами. — Может, ты бросишь эту работу и останешься сегодня со мной? — прошептал, наощупь найдя пепельницу, затушил в ней сигарету и уже двумя руками крепко обхватил альфу за шею. — К чёрту чай, я сам на него отложу со стипендии… — Ну уж нет, я не могу позволить своему пупсу отказывать в маленьких радостях, — тут же возразил Смит, нависая над своим маленьким развратным чертёнком. Скользит взглядом синих глаз по миниатюрному симпатичному тельцу, что совсем недавно содрогалось в невероятном мокром оргазме. Простыни влажные насквозь, но от того Смит только сильнее влюбляется в Аккермана. — Может, мне тоже пойти работать? — Нет, сейчас ты сядешь и сделаешь курсовую, которую должен был сдать ещё неделю назад. Сколько у тебя хвостов? — Эрвин ласково погладил омежку по волосам, перебирая пальцами блестящие пряди, и не обратил внимание на тихое возмущённое сопение в шею. — Много… Штук семь. Всё больше Смит уверяется в том, что Леви совершенно не интересна ни химия, ни учёба в целом, и, похоже, что винить ему в этом стоило и себя в какой-то мере. С того дня, как они начали встречаться, альфа слишком много времени отнимает у парня, тот не успевает выполнять задания, хвосты копятся как огромный снежный ком и ещё чуть-чуть и спасения уже не будет. — Я вернусь часам к пяти — после работы третья и четвертая пары, а у тебя? — А у меня сегодня нет пар, у моей группы свободный день по четвергам числителя, — чуть улыбнулся Леви, утягивая альфу на себя, зарываясь тонкими пальчиками в фиолетово-чёрные пряди. Эрвин совершенно не может противиться чарам парнишки и ложится сверху, вновь припадая к таким желанным губам. — Вот и отлично… ммм… — очередной поцелуй. — Займёшься курсовой… — Новый поцелуй, на этот раз чуть более долгий. — Ммм… малыш… ещё несколько секунд, и я не смогу оторваться от тебя, — шёпот в приоткрытые мягкие губки. — Так останься, — призывно шепчут они, и Эрвин закрывает глаза, борясь с искушением. — Прости, пупс… но нужно идти… С огромным усилием парень скатился с Леви и поднялся на ноги, взглядом разыскивая свои боксеры. Маленький черноволосый соблазнитель перевернулся на животик, лёгкая простыня лишь слегка прикрыла бёдра, открывая жадному альфьему взору округлую попку. Тяжело сглотнув, Эрвин заставил себя вернуться к поискам одежды среди устроенного страстной парочкой бардака. В голове невольно всплывают воспоминания о том, как любовники срывали друг с друга одежду в нетерпении прикоснуться к желанному телу и скинули несколько вещей со стола, задев ещё и лампу с прикроватной тумбочки. Осторожно подняв её, Эрвин заметил потрескавшийся ободок и разбитую лампочку. Ничего, позже починит. Много времени для сборов альфе не нужно, и вот он в рабочей спецовке проводит по торчащей черно-лиловой шевелюре, касается безымянным пальцем выщипанных бровей. В зеркале отображается красивое округлое бедро всё нежащегося в тёплой и развороченной после прошедшей ночи постели Ривая, и синие глаза так и косят на него. — Малыш, мне пора. — Мы будем скучать, — прошептал неожиданно Леви, и Эрвин удивлённо глянул на него. — Мы? — Да, — улыбнулся омежка. А потом указал на плюшевого мишку, лежащего около его подушки, чьи глаза-пуговички совсем недавно наблюдали всё происходящее непотребство. — О, — слегка завис Смит, но тут же улыбнулся, подавив зевок. Наклонился к своему малышу, оставляя поцелуй на пухлых губках, и быстро вышел из маленькой, но такой уютной квартирки, пропитанной счастьем. Не зная, что видел Ривая Аккермана в последний раз. *** — Пупс, я дома! Фуры разгружены, важные и не очень Еврокоды, касающиеся архитектурных стандартов, изучены, и Эрвин приплёлся домой с единственным желанием завалиться под тёплый бочок своего омежки и отдаться в руки Морфея часа на два. С усталым зевком скинув в сторону сумку, парень с некоторым удивлением отметил отсутствие топота босых ножек по линолеуму — Леви всегда спешил встретить его вечером, но… похоже, не в этот раз. В квартире стояла тишина, не предвещающая ничего хорошего. — Леви? Спальня пуста, кровать аккуратно застелена. Везде порядок и чистота, но оно и не удивительно — такого чистюлю стоило ещё поискать. Омега два дня вычищал небольшую студию, бурча на разные лады, и, господи, как же развратно он оттопыривал свою маленькую попку! За один только этот вид Эрвин был готов терпеть все чистоплюйные закидоны Аккермана и даже помогал ему, как мог. Чаще всего, конечно, отвлекал и отвлекал приятно, после чего Леви с усиленным бурчанием и красными ушами оттирал с пола мокрые следы собственного удовольствия. На кухне на плите остывал грибной суп, и Эрвин мысленно порадовался, что об ужине думать не нужно, но… Где Леви? Он привык ужинать вместе, даже чувствовал, что они маленькая семья… Тревога заползла в сердце, ведь глаз уже заметил неладное в обстановке, в то время как разум отказывался об этом думать. — Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, позвоните позже. — Что за херня? Привычно набранный номер не дал никакого ответа, кроме того, что Леви выключил телефон. Который обычно никогда не выключал, если только на ночь. Ещё несколько раз строчка с симпатичной мордашкой в кругляшке нажимается для вызова, ещё несколько раз альфа слышит всё тот же безразличный механический голос, вещающий, что абонент не абонент, вместо милого голоска Леви. Руки начинают трястись, и парень усилием воли заставляет себя успокоиться. Омега мог пойти погулять или в кино с друзьями, в гости к Ханджи зашёл, в конце концов, а телефон разрядился. Да, он скоро уже придёт. Точно. Найдя в контактах имя подруги, Эрвин нажал на него и приложил телефон к уху, чувствуя, как заполошно бьётся сердце. — Ханджи, привет! Слушай, мой омежик не у тебя? — Что? Ты его ищешь? Разве Леви не сказал тебе? Уже после этих слов Смит почувствовал, как всё, на что он пытался не обращать внимания, обрушилось на него десятитонной глыбой, придавливая к полу, размазывая в труху. Пустая прихожая с чужеродно лежащей связкой ключей, пустая спальня, пустая кухня. Пустая жизнь. — О чём? — Он ушёл, Эрвин. Навсегда. И просил, чтобы ты не искал его. *** Эрвин мотнул головой, зажмурившись, пытаясь вытрясти из памяти эти ужасные воспоминания. Каких усилий ему стоило не свихнуться после этой новости! Леви ушёл. Но почему? Куда? Что не так? Казалось, всё было так сказочно прекрасно… Молодой мужчина вздохнул и сел на кровати, наслаждаясь тем, как его разгорячённую кожу окатил прохладный ветер с открытого балкона. Культя снова разнылась, но боль эта уже настолько привычна, что альфа и внимания на неё не обращает. Поводит только плечами, разминая затёкшие мышцы. Вот именно. Сказочно. Рано или поздно любая сказка заканчивается, но, в отличие от детской повести, где добро всегда побеждает зло, принц женится на принцессе, и живут они долго и счастливо, в их с Леви истории конец оказался началом страшной реальности. Ханджи понятия не имела, куда и почему мог уехать Леви, всё же, они не так уж и близко общались. Но она хорошо общалась с Эрвином, ведь они знакомы ещё с детства, а потому старалась вытащить сходящего с ума друга из той пучины, в которую он сам себя погружал бесплодными поисками и бесконечной саморефлексией. Альфа и омега встречались почти полгода, но, как оказалось, он ничего не знал о жизни Аккермана. Вроде есть дядя, а вроде и нет. Сестра дальняя — он переписывался с ней некоторое время и потом качал головой, мол, совсем девка глупая. Почему глупая и что не так не говорил, уводя разговор в другое русло. В университете тоже не было никакой информации, только то, что Леви сирота из другой страны, и то, что он сам написал заявление на отчисление. Смит потерял надежду, бросил учёбу и увёл поиски на дно бутылки. Ханджи не вывозила и притащила на помощь Моблита и Майка — сокурсников Эрвина с архитектурного, но и у них не получилось. Зато получилось у университета — за систематические прогулы и несдачу экзаменов парня отчислили, впрочем, долго болтаться без дела ему не пришлось — призвали в армию. На удивление, Эрвину там понравилось, дисциплина помогла вытравить альфачьи замашки говнаря, бритьё налысо вернуло природный золотистый цвет волос, бровищи, никакими выщипываниями более не сдерживаемые, заросли, закустились и заколосились, и за один только год службы парень повзрослел лет на пять. Однако на учениях ближе к концу службы произошло несчастье — граната оказалась не учебной, и альфа, заметивший это едва не в последний момент, отобрал боеприпас у ничего не понимающего солдата, отталкивая, да только сам откинуть не успел, и она взорвалась в его правой руке. Сохранить смогли только надплечье и третью часть плеча, не считая нескольких шрамов от ожогов по всему правому боку, но Смита не бросили — за проявленную отвагу да и в военной стратегии он мыслил слишком уж хорошо, а потому организовали добротную психиатрическую помощь и посадили в запас, предложив должность на военном складе. Должность подразумевала достаточное количество свободного времени для изучения компьютерного проектирования, и продажа архитектурных проектов на одном из сайтов фриланса стала ещё одним хорошим способом заработка. Без ведущей руки, конечно, сложно. Но Эрвин уже жил без части сердца. И вот сейчас… Совершенно неожиданно, лениво текущие мысли вытекли в ту, что красной вспышкой встала перед глазами. Молодой мужчина подскочил на кровати, ошарашено распахивая глаза, не понимая, как же он сразу не заметил! У того брюнета такая же родинка под губой! *** Леви в который раз со вздохом тихо напевал колыбельную и поглаживал разыгравшегося Арминчика по животу. Более тихая и спокойная Хистория уже давно сопела в подушку, а вот её братик всё никак не мог уснуть и вертелся с боку на бок. — Армин, малыш, спи… — прошептал тихо юноша, целуя высокий лобик. — Смотри, Хистория уже спит, а ты почему не спишь? Отстаёшь от сестрёнки, вырастит она быстрее и выше, потому что спит больше… — Леви, может, мне с ним попробовать полежать? — раздался над ухом шепот, и Леви повернул голову к Фарлану, стоящему у самой постели. — Вдруг со мной он уснёт? — Ты слишком много о себе думаешь, — хмыкнул тихо омега, подслеповато щурясь. Лежать на подушке в очках неудобно, а потому круглая оправа блестела на прикроватной тумбочке. — Он не спит с родным отцом, а с тобой, дядькой, заснёт? — А чё нет-то? — усмехнулся весело парень, давно уже привыкнув к тому, как старый друг изъясняется. Ну, может, чуток обидно, но справедливо ведь. — Я весь день с ними провёл… — Всего пару часов. — …так что я теперь для них не просто дядька. — И грудь выпятил от гордости, и от столь комичного вида Леви не смог не улыбнуться. Всё же как повезло ему с другом… помог собраться уйти от мужа — бывшего мужа, — поддержал в сложную минуту, теперь вот помогает с детьми. — Друг, — вздохнул, положив на плечо Чёрча ладонь. — Ты и так слишком многое для меня делаешь. Так что уложить их спать я смогу сам. Фарлан чуть сдулся, смотря на омегу. Вздохнул. — Но… тебе явно самому надо отдохнуть… — Фарлан, прошу тебя, — устало закрыл глаза Леви, когда неугомонный Армин перекатился на животик и с довольным писком залез на родителя. — Я справлюсь. Честно. Бете ничего не оставалось, как покорно кивнуть и уйти в соседнюю каюту. Спорить с Риваем бесполезно, слишком уж тот упрям. Но Чёрч точно знал, что если заглянет к ним минут через 10, то увидит, как между спящими Леви и Хисти будет всё так же возиться маленький Армин. *** Дверь за альфой с щелчком закрылась, и омега, до этого расслабленно валяющийся на постели, неспешно поднялся и принялся собираться. Леви прекрасно знает, сколько времени он будет в квартире один, а потому наводит за собой порядок, собирает немногочисленные пожитки в сумку да думает о том, что ждёт его в дальнейшем. Он как раз умылся и сел на крышку унитаза, сжимая в руках коробочку, когда услышал из глубины квартиры звонок телефона. — Ну что, щенок, не передумал? Кенни Аккерман. Любимый дядюшка, последний раз которого Ривай видел лет пять назад, будучи ещё сопляком. Некоторое время он принимал участие в воспитании племянника от своей родной сестры, пока та была в больнице, а как только Кушель стало лучше, сразу свалил. Невелика потеря, сказал бы Леви сейчас, но за тот месяц он успел сильно привязаться к Кенни; не смотря на внешнюю альфачью грозность, грубость и неотёсанность, он по-своему был добрым и заботливым, а детям ведь много не надо. Но вот он снова появился, позвал к себе во Францию, предложив весьма неплохую работу, а Леви как раз планировал отчислиться из опостылевшего университета. Только… было одно НО. Большое, лохматое, грубое, нахальное, с разноцветными волосами и постоянным облаком от курева вокруг. Эрвин Смит нравился омеге, но, признаться, он его слегка опасался. Наверное, именно поэтому решил, что лучше уйти не прощаясь, так будет лучше для них обоих. Однако недомогание в последнее время стало слишком уж сильным, течка не пришла в срок, и в совокупности эти факты намекали на появление ещё одного НО. И Ривай как раз хотел подтвердить — или опровергнуть — свои догадки, когда его отвлёк звонок. — Да, уже собираюсь. — Билет я тебе выслал на почту, глянь, в аэропорту встречу, так что не пугайся. — Ага… — Не вздумай опоздать, щенок, самолёт ждать не будет. — Э, Кенни?.. — Чё? Серые глаза в ужасе смотрели на тонкую бумажку, на которой две полоски подтверждали худшие опасения. Сука. Всё плохо. Всё очень плохо! — Я… я бурундук, похоже. — Чё?! — Понёс я, блять, чё! На том конце провода повисла тишина, и Леви уже мысленно прощался с Францией, с работой и другими перспективами, когда неожиданно Кенни заговорил: — Короче, я такое обсуждать по телефону не собираюсь. Пиздуй сюда. Под звук коротких частых гудков омега уронил голову на колени, потёр висок углом телефона, вздыхая. Нужно собраться… нужно собраться… Он не все вещи взял, а ещё бы с собой чего приготовить… И Эрвину на ужин, придёт ведь голодный совсем… Со странной тоской Леви бездумным взглядом скользил по белым полоскам меж кафельных плиток, пока шум откуда-то от соседей не вывел его из этого состояния. Вздрогнув, он поднялся, похлопал себя по щекам. Ну что же. Всё ведь решено. Нельзя менять планы в самый последний момент. Так. Билеты, документы, деньги. Отлично. — Прощай, Эрвин. Надеюсь, ты найдёшь своё счастье. Последний раз окинув взглядом квартиру, в которой прожил в странном забытье последние полгода, омега вышел и захлопнул дверь, предварительно оставив ключи на тумбочке у входа. Впереди его ждала совсем иная жизнь, далёкая от химии, архитектуры и всего привычного в целом. Теперь всё будет по-другому. Но, признаться, он будет скучать. Быть может, совсем чуть-чуть. *** Леви вздрогнул распахнул глаза, не понимая сначала причины пробуждения. Едва заметная качка на волнах навевала воспоминания из глубокого детства, о нежном голосе матери, напевающей колыбельную, и глаза сами по себе снова закрылись. Тело словно находилось в невесомости, так приятно и тепло, давно его пробуждение не было столь прекрасным. Как будто облачко со всех сторон… Но возня сбоку привела омегу в чувства, и он повернул голову, непроизвольно улыбаясь. Проснувшиеся близнецы тихо играли с мягкой пирамидкой из разноцветных колечек, размахивая ручками и цепляясь пальчиками, при этом Армин пускал пузыри из слюней, а Хистория улыбалась, глядя на своего братишку чудесными голубыми глазами. — Вы мои хорошие, доброе утро, — с улыбкой прошептал Леви, обнимая своих кряхтящих и радостно заговоривших на своём, детском, детишек и целуя пухлые щёчки, благодаря за внезапную деликатность с утра. Обычно утро у них начиналось не с таких вот поигрулек, а дикого визга, но на «Queen Mary 2» всё совсем как-то по-другому. Это словно другая вселенная и даже обыденные вещи приобретают совсем иной смысл. Даже стук в каюту приобрёл оттенок сказочности и уюта. — Доброе утро, Леви! Я могу зайти? — Да, конечно, Фар. Приподнявшись на постели, омега сонно улыбнулся другу, выглядевшему с утра настолько бодро, что было заметно и при плохом зрении. — И тебе доброе утро, друг. Давно проснулся? — Около часа назад. Чёрч по-хозяйски прошёл вглубь каюты и отодвинул в сторону балконную дверь, впуская свежий морской воздух в комнату, всколыхнувший лёгкие занавески и мягкие светлые кудряшки близнецов. — Кстати, уже скоро будет завтрак, так что пора подниматься. — Так не хочется… — откинулся Ривай обратно на подушки, принимая в объятия потянувшихся к нему малышей. — Тут такая постель, я в восторге. Хочу такой же матрас домой. Всю кровать бы забрал, ей-богу. — Аахах, согласен, я проспал как младенец всю ночь. — Кстати о младенцах, и правда, Армин и Хисти этой ночью молодцы. Не помню, чтобы просыпался из-за них. Фарлан мягко улыбнулся, наблюдая за тем, как Леви старается бороться с сонливостью. Только это было довольно сложно из-за уютной постели и двух тёплых комочков, устроившихся под его боками. Семейная идиллия, не иначе. Не хватает только большого альфы рядом с ними, чтобы защищал и оберегал, но при одном только воспоминании о бывшем муже Леви Фарлана бросало в дрожь. После такого быстро новую любовь не находят точно. — Давайте, подъём, нельзя опаздывать. — Ага, да… — неопределённо буркнул Леви, с большим трудом вновь садясь на постели, потягиваясь. Малыши поползли в сторону беты, что протягивал им две чистые пустышки, и Хисти протянула в ответ красный калачик, вызывая лёгкий смех. — А сколько времени? — Уже почти без двадцати девять, завтрак будет в девять ровно, — ответил Фарлан, с нежностью смотря на пытающихся самостоятельно сползти с высокой кровати малышей и готовый в любой момент подхватить их. — Оу, — посмотрел на часы на тумбочке Леви и зевнул, усилием воли поднимая себя с теплой мягкой кровати. Подхватив не успевшую сползти с кровати Хисти, омега отправился с ней в ванную, попросив друга через несколько минут принести Армина. Утренние детские процедуры обычно растягиваются надолго, после чего Риваю приходится мыться ещё раз, ибо весь мокрый, но в этот раз максимально ужав время пребывания в ванной и старательно пресекая любое баловство, умыл обоих малышей по очереди и сдал другу на руки для переодевания, чтобы теперь умыться самому. — А мы, пока ваш папочка приводит себя в порядок, выберем костюмчики, — засюсюкал Фарлан, поднимая на руки захрюкавшего Арминчика. Услышавший это Леви только покачал головой. Иногда казалось, что у взрослых отключается мозговая деятельность, когда дело касается детей, и получаются разные «сю-сю», «му-сю». И на собственной шкуре неоднократно это испытал. Да и как можно оставаться спокойным, когда на тебя смотрят невероятными голубыми глазами два белокурых ангела? Голубые глаза, золотистые волосы… Где-то он это уже видел. — Откуда он знает моё имя? В который раз он задаёт себе один и тот же вопрос? Капли воды мягко скользят по нежной коже, очерчивая побледневшие складки, огибая едва заметный розовенький шрам внизу живота. И озадаченно застревая на тёмно-лиловых пятнах. Юноша осмотрел свои всё ещё слегка полноватые после беременности бёдра, усыпанные синяками бока, и со вздохом опустил голову, упираясь вытянутыми руками на стенку. Мокрые волосы свесились на глаза, щекоча уши, вода потекла по линии челюсти к подбородку. — Он так красив… Аполлон… — Леви зажмурился, прикусив до боли нижнюю губу при воспоминаниях о спортивном подкачанном теле, скрытым лишь легкой рубашкой. А отсутствие руки только больше придавало сходства с античными прекрасными статуями божеств. Да и тех скудных фраз, какими они перекинулись, оказалось достаточно, чтобы понять — Аполлон не только красив, но и хорошо воспитан. Такие альфы на дороге не валяются. — Но если он узнает, что я с детьми, наверняка тут же сбежит… Я даже не могу просто переспать с ним… Если он увидит моё тело… и этот шрам… — Аккерман вздрогнул от неприязни к самому себе и в особенности к тому альфе, что «украсил» его. Вместе с «воспитанием» он привил омеге стойкое отвращение к собственному телу, и как после этого ему жить дальше, как строить личную жизнь и растить малышей Ривай мало представлял. — Леви! — раздался приглушённый плеском воды и закрытой дверью голос Фарлана. — Мы уже оделись! — Да-да, я сейчас! — Мы подождём тебя в коридоре, поторопись! Как хорошо, что у него есть такой друг, как Фарлан, он словно чувствует, когда Леви становится слишком плохо, и помогает ему, вытаскивает из трясины самобичевания. Без него Аккерман точно бы вздёрнулся. Наскоро умывшись и почистив зубы, юноша выключил воду и замотался в большое махровое полотенце. Открытый балкон позволил лёгкому утреннему бризу окутать каюту прохладным морским воздухом, заставившим разморённую под горячим душем кожу покрыться мурашками, и это подстёгивало омежку скорее одеться. Подсушив волосы и поглядев на себя в зеркало, проверяя готовность к выходу в свет, Леви вышел в коридор, где на одном из мягких кресел странного дизайна обнаружился Фарлан, а на его коленях подпрыгивали близнецы, о чём-то увлечённо рассказывающие друг другу. — Всё, я готов, — улыбнулся Леви, поднимая на руки Хисти. — И года не прошло! — Да ну не надо, я никогда долго не собираюсь. — Ахаха, но выглядишь супер, — кивнул со смешком Фарлан и, держа на руках второго малыша, направился в сторону ресторана. Леви лишь хмыкнул: — Ну да, для омеги, который сбежал от мужа-психа с двумя двухлетками, я выгляжу довольно неплохо. — Я уверен, в твоей личной жизни ещё всё будет, Леви, — ободряюще улыбнулся бета. — Ты, главное, сам об этом помни и не опускай руки. Глядя на мягкую улыбку друга и с благодарностью принимая его поддержку, юноша как-то сразу подумал о том молодом мужчине с внешностью Капитана Америка и сник. — Ну да… всё будет. *** Огромное светлое помещение с круглыми столами и мягкими стульями было бы кощунством назвать столовой или даже кофейней. На столь роскошном корабле нет места простым житейским словам. Именно ресторан, с придыханием и закатанными в экстазе глазами, по-другому никак. Множество лампочек в стенах и большой стеклянный купол придают уют помещению, но при этом делают довольно дорогим на вид, а вычурно украшенная лестница лишь подчёркивает, что вся помпезная «Queen Mary 2» построена для комфорта за бешеные деньги. Леви нравится здесь абсолютно всё. И яркие маленькие лампочки на потолке, и непонятная висящая над одним из столов фреска-пазл с изображением, видимо, самой «Queen Mary 2» или, быть может, её предшественницы, и этот купол в потолке, и эти милые круглые столики… Люди, все такие спокойные, изящные, никто не кричит, никто не матерится, прям светский раут, подобия которого Ривай за два года посетил немало. Правда, в основном он там был не как супруг великого Иезекииля Йегера, ювелирного магната, а, скорее, как трофей, которым можно похвастаться перед жиртрестами и поставить потом на дальнюю полочку, чтоб сильно не отсвечивал. И всё же, сравнивать те пафосные приёмы, наполненные жуткой отталкивающей фантасмагорией, и приятную словно карамельную текучесть присутствия в тёплом помещении главного ресторана «Queen Mary 2» это как сравнить пикник на свалке и на берегу водоёма. Даже притихшие малыши восторженно хлопали пушистыми ресничками, очарованные волшебством огромного ресторана. — Я пойду, попрошу детские стульчики, а ты пока выбери столик, — проговорил Фарлан и отправился к ближайшему официанту. Леви прижал к себе радостно сосущую соску Хисторию и осмотрелся, решая, за какой бы столик сесть. За тот у окна, или тот, что на втором этаже поближе к куполу? Кажется, там есть аквариум — близнецы будут в восторге от рыбок. Скользнув лениво взглядом по всему помещению, Леви внезапно наткнулся на вчерашнего незнакомца и поспешил отвернуться, в ужасе округлив глаза, надеясь, что остался незамеченным. Разодетые дамы стекались в ресторан со своими кавалерами под руку, и брюнет понадеялся, что затерялся среди этих блестящих дорогими украшениями львиц, отступая ближе к столу у окошка. Не надо рыбок, а то малыши тогда и поесть не смогут — прилипнут к стеклу и не отлипнешь их… — Ну, где же Фарлан? — прошептал Ривай себе под нос, пытаясь взглядом найти друга. Свободных столиков становилось всё меньше, и Леви начал откровенно паниковать. Дочка, до этого сидевшая спокойно у отца на руках, закряхтела и потянулась ручками куда-то назад, когда приятный баритон обжог ухо Леви: — Могу я пригласить очаровательного молодого папочку составить мне компанию за завтраком? Издав тихий стон и заранее согласившись на что угодно за этот сексуальный шёпот на ухо, Леви обернулся и упёрся носом в крепкую мускулистую грудь. Да, грудь хороша, обтянута рубашкой приятного мятного цвета и подвязана под воротником необычным галстуком-боло с изумрудом. Леви немного полюбовался красивым камнем, а затем вскинул голову, встречаясь взглядом с парой притягательных синих глаз. Слишком близко. Тяжело сглотнув, брюнет отшагнул, стараясь сделать это максимально естественным движением. «Неужели дети его не смущают?..» — Ох, здравствуйте, господин. — Доброе утро, — мягко улыбнулся мужчина, и Ривай снова попытался проглотить странный комок в горле. Голос у альфы глубокий, приятный, притягательный, такой хочется слушать и слушать, что бы он не говорил. Даже если будет рассказывать скучнейшую теорию струн или самый глупый и несмешной анекдот из разряда «dad jokes», ты будешь его слушать и медленно умирать от проходящих сквозь твоё тело вибраций. — И маленькой мисс тоже доброе утро. Хистория засмущалась, заулыбалась и спрятала носик на шее у отца. Как же Леви тоже хотелось сейчас спрятать собственное горящее лицо у кого-нибудь на шее. — Так что насчёт компании? Мой столик вон тот, у окна рядом с цветами, — снова мягко поинтересовался мужчина, и омега неловко отвёл взгляд. — Не хотел бы стеснять вас… — стоило ему начать, как потрясающе красивый альфа ласково перебил: — Ну что вы, как вы можете меня стеснить? Наоборот, я буду счастлив такой милой компании. Леви смотрел на дьявола во плоти и мысленно уже продался ему с потрохами, как тут к своему счастью он заметил подходящего к ним Фарлана с Армином на руках. — Леви, так за какой столик? Ты выбрал? — Вон за тот. — Слова слетели с губ Леви быстрее, чем он успел осмыслить их. Но что-либо менять поздно — служащие, что шли за Фарланом, уже поставили два детских стульчика за стол молодого мужчины с золотистыми волосами. — Нас пригласили составить компанию. — Правда? — удивлённо приподнял брови Чёрч, и тут же его взгляд приклеился к стоящему рядом с Леви высокому крепкому альфе, чей недоуменно-рассеянный взгляд бегал с омеги на бету. — Оу. Очень неожиданно, сэр, спасибо. Растерянный таким поворотом событий Эрвин тупо смотрит на светловолосого парня перед собой. Тот обладает запахом беты и держит на руках второго малыша, чудесным образом похожего на девочку в руках миниатюрного брюнета. «Близнецы», — ласково подумал Смит. — «Интересно, а где их папа-альфа и что это за парень?» Приглашая за свой столик омегу, как две капли воды похожего на его Леви, Эрвин даже и не предполагал, что тот не один. Ладно, маленький малыш, он не сильно бы помешал ему разговорить юношу, но второй ребенок и ещё какой-то бета разрушили все планы. — Эм… ну что ж, прошу, — нашёл в себе силы улыбнуться Эрвин и галантно отодвинул стул перед Риваем. Тот сел, благодарно скользнув взглядом под тонкими стёклами, и усадил рядом с собой на высокий детский стульчик малышку, по другую сторону от юноши сел Смит. Фарлан сел напротив, разместив стульчик со вторым ребёнком между ним и Смитом. — Что же, думаю, пришло время познакомиться, — смущённо улыбнулся Леви, поправив на носу тонкую оправу больших круглых очков, и протянул маленькую ручку альфе. Тот неловко перехватил её левой рукой и легонько сжал, наслаждаясь мягкостью маленькой ладошки. — Меня зовут Леви. Это Хистория, Армин и мой добрый друг — Фарлан. «Леви! Его всё же зовут Леви!» Ласковая улыбка не заставила себя долго ждать, стоило только заметить милую в несколько белых зубиков улыбку маленького Арминчика. На краю сознания Смита мелькнула мысль, что такую улыбку он у кого-то уже видел. Фарлан едва успел подхватить вывалившуюся изо рта Армина соску и положил её на стол со вздохом. — Очень приятно, моё имя Эрвин. — Очень приятно, — кивнул с улыбкой Фарлан, успев пожать руку мужчине. И никто из них не заметил, как при звучании имени знакомого незнакомца вздрогнул Леви. Эрвин. Он знал одного Эрвина… Официанты принесли завтрак: манную кашу для малышей и изысканно сервированный омлет с грибами и травами для взрослых, тарелки с нарезанными ломтиками сыра и кусочками масла, корзинку с хлебом и несколько сдобных булочек. Дополнительно малышам было предложено фруктовое пюре и мягкие пряники. Поблагодарив официантов, все принялись за еду. Только Леви решил для начала покормить Хисторию, в то время как Арминчик уже вполне самостоятельно орудовал ложкой. — Давай, милая, за папу, — приговаривал омега с едва заметной в уголках губ улыбкой, засовывая в покорно распахнутый ротик ложечку с пюре. — За братика. За Фарлана… за королеву Марию… Не обращая никакого внимания на сюсюканья своего родителя, Хистория съедала каждую ложечку каши, смотря невероятно голубыми глазками на Смита, причём, для этого ей приходилось немного наклоняться вперёд над круглым столом, чтобы выглянуть из-за своего родителя. Леви если и заметил такой интерес дочки к новому знакомому, то явно не стал сильно на этом акцентировать внимание. Детей многими вещами можно увлечь. Только вот не имевший до этого дел с детьми Эрвин смутился и перевёл взгляд на другого малыша. Тот тоже смотрел на него, а затем взял и протянул молодому альфе свою соску, как-то удивленно улыбаясь, словно сам не понимал, что это на него нашло. — Спасибо, — тихо засмеялся Эрвин и принял маленький презент. Леви же замер с вилкой у рта и изумленно скосил взгляд к сидящему рядом с ним мужчине. «Этот смех…» — Удивительно, обычно, Армин ни с кем ничем не делится, и уж тем более собственной соской, — хмыкнул Фарлан, пытаясь напомнить малышу о каше путём мельтешения ложки с кашей перед глазами, но тот постоянно вертелся и тянулся ручками к своей большой копии. Ни от кого не скрылось то, как сильно дети похожи на нового знакомого, но, в конце концов, сколько на свете голубоглазых блондинов? — Не поделиться с ближним своим даже последним просто грех, не правда ли, карапуз? — заулыбался Эрвин, чувствуя себя необыкновенно гордым. А старательно прячущийся изучающий взгляд черноволосого юноши заставил трепыхаться в учащенном ритме его измученное сердце. «Это точно он… он!» — Сколько им уже? — спросил Смит после нескольких минут тишины и позвякивания столовых приборов вперемешку с детским бормотанием. — Два года неделю назад исполнилось. — Любого омегу разговор о его детях может расслабить и увлечь, вот и Леви чуть разжал сведённые напряжением плечи и, обласкав взглядом довольно слюнявящую пряник Хисторию, покосился на Эрвина. — Большие уже совсем, — потрясённо проговорил тот и вновь послал Хистории мягкую улыбку. — А где их отец?.. Прошу простить мою бестактность! — тут же попытался извиниться Смит, стоило только заметить набежавшую на милое личико омеги хмурость, но Леви быстро взял себя в руки: — Мой муж… бывший муж. В общем, он остался в Нью-Йорке, потому что мы разводимся. Пусть будет так. Для всех Леви родил именно от мужа, но он один — и ещё Фарлан — знает, что дети от совсем другого человека, о жизни которого Ривай на данный момент не имеет никакого понятия. Жив ли Эрвин? Всё ли у него хорошо? Может, у него уже есть омега и семья? Какая разница, Леви сам бросил его, сам всё испортил и теперь нет у него никакого права скучать по тем временам, когда он действительно был счастлив, не понимал только этого, идиот. Как там говорится? Обладая — не ценим, потерявши — плачем? Вот, его случай. — О, — округлил от неожиданности рот альфа, всё не сводя взгляда с миниатюрного омежки рядом. Нужно быть слепым, чтобы не заметить, как при одном только упоминании мужа Леви весь сжался, словно стараясь стать ещё меньше. Ещё незаметнее. Не знал только Смит, что воспоминания о деспотичном муже лишь часть тяжелейшего груза на душе у парня. За столом вновь воцарилась неловкая тишина. Леви опустил взгляд вниз и чуть поморщился от того, как заживший шов потёрся об ремень, Фарлан уткнулся в свою тарелку, а Эрвин едва сдерживался, чтобы не притянуть омежку ближе к себе и успокоить. Только близнецы продолжали невозмутимо слюнявить пряники, не понимая, почему взрослые замолчали. — Сегодня обещают прекрасную погоду, — заговорил Фарлан, первым нарушая тишину. Он достал телефон, подключаясь к корабельному интернету и просматривая сводку новостей. — А на 11 палубе есть бассейн, небольшой и неглубокий, как раз, чтобы с детьми купаться. — Звучит как предложение провести отлично время, — поддержал Леви, обрадовавшись тому, что новый знакомый не стал дальше совать свой нос в семейные дела Йегеров. Первое впечатление не обмануло: люди с такой внешностью и с такими глазами очень вежливые и деликатные. — Малышам понравилось вчера. Главное, не забыть их опять покормить, — и кинул прищуренный ехидный взгляд на друга, а тот надулся от возмущения и сделал большие страшные глаза. — Леви! — Экхм… не хочу навязываться, — несмело вступил в разговор Эрвин, глядя на Леви, — но можно мне присоединиться к вам? — Конечно, — чуть улыбнулся брюнет и, повинуясь непонятному порыву, положил ладонь на то, что осталось от плеча молодого мужчины. — С этими сорванцами, особенно с Арминчиком, лишней не будет ни одна помощь. Эрвин не мог не улыбнуться такому милому омежику, а тот, заметив, где лежит его лапка, ярко покраснел, одергивая руку, и как-то неловко положил её на колено, словно не знал, куда её деть. Не заметивший проскочивших искр между Риваем и Эрвином Фарлан отложил телефон и засунул в ротик Армина ещё одну ложку пюре, резюмировав: — Ну, вот и отлично. Значит, после завтрака через час встречаемся на 11 палубе? — Да, — кивнул Смит, не сводя взгляда со всё ещё смущённо краснеющего брюнета. Ушки его очень уж забавно горят. — Договорились. — Договорились, — кивнул согласно бета за себя и за Леви, что явно был не с ними, а витал где-то в своих мыслях, мечтательно смотря на малышку Хисторию. Он и не подозревал, насколько изменится его жизнь спустя несколько дней. *** Открытая корма поражала своим великолепием. Два тёплых бассейна под открытым небом, десятки удобнейших шезлонгов и множество народу на всех палубах. Все хотят отдохнуть, насладиться чудесными минутами единения с водой, побывать у Посейдона на аудиенции. Ведь это ни с чем не сравнимые невероятные ощущения — купаться в тёплом бассейне под открытым небом, а вокруг океан. Огромный, безграничный, живой. Иногда неслишком приветливый, но «Queen Mary 2» не может позволить своим гостям унывать по каютам, а потому в её конструкцию заложен выдвижной прозрачный купол, закрывающий полностью корму и позволяющий купаться в бассейнах в любую погоду. Впрочем, на корабле есть множество других занятных мест, в которых можно развлечь себя в ненастье, и Леви за недельный круиз намеревался побывать везде и оторваться до отвала, как говорится, башки. Заслужил, в конце концов. А пока он спешит на место встречи с тем молодым альфой, старательно отгоняя все странные и совершенно неуместные сейчас мысли. — Я просто в шоке, как же тут всё красиво! — Кажется, это единственное правильное моё решение за последние три года. — Ну, оставить малышей тоже было верным решением, не правда ли? — Фарлан понизил голос на этом вопросе и с некоторой опаской взглянул на друга. Леви же спокойно взглянул на него в ответ. — Определённо, — и чмокнул сидящего у него на руках Арминчика в пухлую мягкую щёчку. Служащий, что находился около входа на палубу, встрепенулся при виде двух молодых людей с детьми и предложил специальные надувные круги с дном для малышей. Поблагодарив его, Леви направился к ожидающему их молодому мужчине, что сидел на одном из лежаков, но тут же поднялся, стоило только заметить тех, кого так ждал. — Очень рад видеть вас здесь, — заулыбался Смит, заставляя сердце брюнета пропустить удар. А внешний вид его тела оказал новое влияние на сердечный ритм омежки. Мельком оглядев его, Леви прикусил нижнюю губу и прижал к груди с причмокиванием сосущего соску Арминчика. «Боже… какое тело…» А ведь и, правда, посмотреть было на что: подтянутый живот с чёткими кубиками пресса, косая сажень в плечах, бронзовая кожа, мускулистая левая рука… А рост! И даже культя, бережно обёрнутая специальной непромокаемой тканью, вместо другой руки, казалась Аккерману чудесной и красивой. Альфа не стеснялся своих телес и спокойно надел обтягивающую майку и шорты, которые вот вообще ничего не скрывали, хоть и не сказать, что сильно облегали. И омега не был уверен, пялятся на него из-за культи или из-за прекрасного телосложения. — Вы думали, что мы пропустим такое событие при столь прекрасной погоде? — усмехнулся мягко Леви, щурясь от яркого солнца. Шляпка на его голове мягко покачивала полями на ветру, грозясь вот-вот сорваться и улететь совсем далеко, и Эрвин, глядя на это чудо, понимал, что готов броситься за шляпкой омежика прямо с высоченного борта лайнера. И потом на одной руке забраться обратно. — Давай на «ты», хватит этих формальностей. Я не сильно старше. — Я не против, — Леви кокетливо прикрыл глаза, а Армин весело захихикал, сжимая в ручках резиновую уточку. Кажется, он чувствовал настроение своего родителя, и сам не мог не улыбаться. — Фарлан, а ты? — В вопросе уже постановка перед фактом… — Не занудничай, Фар. — Да я ж ничего против не имею! — Вот и славно. — Ну, кто может устоять перед такой обезоруживающей улыбкой? Фарлан мысленно усмехнулся, замечая поведение и взгляды своего друга. Ну вот, а он боялся, что Леви долго ещё ни на кого не взглянет, а тут такой альфа сразу. И даже инвалидность совершенно его не портит. Взяв близнецов и посадив их в общий надувной круг, состоящий из двух отсеков, Фарлан сел на предпоследнюю ступеньку в бассейне; комфортная по температуре вода мягко колыхалась на уровне груди. В бассейне уже купалась пара человек, но они сидели на другой стороне чаши, и играющие близнецы если и мешали им, то только шумом брызг. Что Хисти, что Армин, не любят голосить, им лучше побегать, порезвиться и при этом всё делать в почти пугающей тишине. Жаль только, что такая тишина только на людях — наедине с родителем малыши позволяют себе голосить как маленькие сирены. Леви с плохо скрываемым довольством списывает это на свой унаследованный малышами характер — при внешности малышей пусть они получат от него хотя бы черты характера, чёрт побери! Проследив взглядом за детьми, Леви, полностью доверяющий своему другу, спокойно лёг на лежак, закрыв глаза за тёмными очками с небольшими диоптриями, намереваясь выбить из этого отдыха вообще всё. Подогреть косточки на солнце — это приятно. Подогреть косточки на палубе роскошного лайнера — это святое, на уровне божественного. Так и чувствуешь себя небожителем. А с таким Аполлоном рядом и вовсе можно забыть о том, что ты всего лишь человек, и вообразить себе присутствие в Пантеоне. Тёмные стёкла очков позволяли омежке беззастенчиво разглядывать сидящего на соседнем шезлонге альфу, подмечая некоторые детали. Например то, как легко он двигается, словно никогда и не было у него правой руки. Впрочем, Леви не знает, когда он её потерял, а спросить всё не решался. Россыпь веснушек на плечах сзади показалась такой милой деталью брутального сильного альфы, что юноша едва сдержал смешок. Из лениво текущих мыслей его вырвало движение альфы — он легко поднялся на длинные ноги, чуть размял плечи и очаровательно улыбнулся омежке. — Надо искупаться! — Я пока пас… Эрвин не стал ничего отвечать, только махнул рукой и настолько внезапно стартанул вперёд, что Ривай аж вздрогнул. А мужчина, совершенно несвойственно своему образу античного божества, разогнался и плюхнулся в бассейн, подняв целый дождь из брызг, долетевших даже до брюнета. — Эй! — Ой, простите, — виновато заулыбался Смит, глянув на других посетителей, а затем всё внимание синих глаз устремляя на возмущённо нахмурившегося Леви. Фыркающий Фарлан несильно его интересовал, а весёлый визг близнецов свидетельствовал о полном восторге детишек от созданного Эрвином «дождика». Вот так и рушатся слишком идеализированные образы, но Леви с удивлением отметил, что открывшийся с новой — озорной — стороны альфа понравился ему только больше. Всё же просто человек ближе какого-то там бога. — А можно мне поплавать с малышами? — Конечно, только смотри, чтобы они не перевернулись, — кивнул Фарлан, решив, что обижаться глупо. Молодой альфа явно красуется перед симпатичным омегой, и с какой-то стороны он был даже рад такому вниманию к своему другу от столь красивого мужчины. Вдруг у них получится что-то? Эрвин вроде не похож на ублюдка. В отличие от Зика, у того, как говорится, на лице уже статья. — Ну что, ребятки, поплаваем с дядей Эрви? — Близняшки заулыбались одинаковыми улыбками, хлопая по надувным бокам круга; Армин, умудрился набрызгать болтающимися в воде ножками на альфу, от чего тот фыркнул, вытирая лицо ладонью. — Думаю, это положительный ответ. Лежащий на одном из лежаков и греющийся под солнцем Леви через темные стекла очков наблюдал за тем, как молодой мужчина играет с его детьми. Его всё не покидало ощущение, что он знает его, словно может предугадать, как альфа повернётся в тот или иной момент, какое лицо скорчит, как засмеётся. Чувство дежавю неприятно сосало где-то под рёбрами, и омега всё никак не мог понять, откуда бы ему взяться. Совершенно точно с этим Эрвином он никогда не виделся, но… — Почему мне кажется, что я давно знаю тебя? — задумчиво прошептал себе под нос Леви и вздрогнул от неожиданно образовавшегося около его лица подноса с коктейлем. — Сэр? — галантно обратился к нему служащий, появившийся словно из ниоткуда — его шагов совсем не было слышно в шуме волн за бортом, гудения двигателей корабля и разговоров других отдыхающих. — Молочный коктейль. — Ох, спасибо. — Взяв предложенный коктейль, Леви отпил из трубочки и, посмаковав на языке вкус, отдающий растаявшим подслащённым пломбиром, поставил на пол около лежака. — Принесите, пожалуйста два стакана обычной воды. — Будет сделано, сэр. — Спасибо. Спустя с десяток минут накупавшийся и наигравшийся с детишками Эрвин, отдав оставшихся в полном восторге от общения с большим весёлым альфой малышей обратно Фарлану, который всё это время с некоторым подозрением поглядывал на него, вылез из бассейна и сел на лежак рядом с нежащимся под солнцем Леви. — Ну, как водичка? — спросил юноша, спустив солнцезащитные очки на кончик носа и скосив взгляд на потрясающе красивого мужчину рядом с собой. Капли воды, стекая по бронзовой коже, отчётливо обрисовали контуры кубиков на животе, надутых мышц… Леви покраснел, кинув взгляд несколько ниже кромки шорт. Да, и там тоже всё замечательно обрисовывалось мокрой тканью. Прекрасные формы. Эрвин улыбнулся, заметив оценивающий взгляд чудесных серых глазок, и выжал воду из кромки мокрых шорт. — Потрясающая. Ты многое теряешь, не искупавшись. — Я решил немного поджарить свои косточки под солнцем — слишком уж бледный! — Леви развел руками, показывая, какой у него и в правду светлый оттенок кожи, с чёрными-то волосами. — А после можно и искупаться. Альфа взглядом ощупал фигуру Леви, отмечая каждую знакомую родинку. К каждой из них он прикасался когда-то губами, ласкал пальцами это податливое прекрасное тело, отзывающееся на любое его прикосновение, любил его всего и целиком. Леви. И сейчас любит, несмотря ни на что. «Это он… это точно он… немного потолстевший и приобрётший несколько растяжек по бокам, с очками этими странными, но это он». Взгляд Смита опустился ниже, лаская наверняка всё такую же нежную кожу, и… «Что это?» Из-под резинки коротких шортиков, открывающих чудесные ножки, сантиметра на три ниже пупка виднелся длинный бледно-розовый шрам. Но, как ни странно, он не портил всю картину, наоборот, он придал… пикантность белому животику и его обладателю в целом. А стоило понять, откуда он, так и вовсе стал центром притяжения всего альфьего внимания. — …мама говорила мне, чтобы я относился к своей бледности как к аристократической, мол, только рабы и крестьяне раньше имели загар, — донёсся до его слуха смешок. Похоже, Леви не заметил заминки своего собеседника и продолжил свой монолог. — Так что… — Леви? — М? — Откуда у тебя этот шрам? — Ах, этот… — Брюнет опустил взгляд, прячась за огромными тёмными стёклами. Чёрт, заметил таки это уродство… — Знаешь, — чуть усмехнулся, взяв себя в руки. — Омег о таком не спрашивают. Это шрам от кесарева, я не смог разродиться сам, малыши получились слишком уж крупными. — Наверное, пошли в отца? Юноша прикусил нижнюю губу и кивнул. Снова вспомнился Смит, с хриплым прокуренным голосом и странным чувством юмора — только с ним Ривай мог смеяться от вещей, над которыми обычно никто не смеётся. — И я маленький слишком, — плечами пожал. — Миниатюрный, — не смог удержаться Эрвин, с мягкой улыбкой смотря на омежку. На чудесного омежку, родившего чудесных малышей. Повезло же его мужу… В ответ Леви только смущённо улыбнулся, чувствуя, что впервые чувствует себя невероятно спокойно и… защищённо. ***