...моя электрогитара

      Она заткнула уши. Ор стоял такой, что Гермиона не верила тому, что происходит. Молодёжь вперемешку со взрослыми, подростками и стариками. Длинные волосы, бороды, кожаные куртки, джинса и рваная ткань, заклёпки, яростные, почти дикие улыбки. Животная страсть в глазах. Ожидание. Азарт. Счастье. Гермиона поверить не могла, что согласилась на это безумие. Люди смеялись и пели совершенно незнакомые ей песни — одни одну, другие иную. Компании, одиночки. Все ждали. Её троюродная кузина по линии отца аж подпрыгивала на месте от нетерпения.       — Керри, умоляю, давай уйдём! — простонала Гермиона. — Это совершенно не входило в мои планы. Ночь музеев! Как ты можешь так со мной?!       — Гермиона! — с такой же неадекватной улыбкой на лице как у всех вопила кузина. — Не будь такой занудой, прошу! Тебе скоро двадцать шесть, а ты совершенно не изменилась, как была заучкой, так и осталась!       — Ты говоришь чушь! — обиделась Гермиона. — Это не так!       — Поверь! Ты изменишь своё мнение, когда их услышишь. Это что-то невероятное! Это такой драйв! Уши выплюнешь!       — Спасибо, не надо, — проворчала Гермиона и снова прищурилась, потому что над ухом какие-то парни запели хором — точнее заорали — какую-то бессмысленную околесицу.       Закатив глаза, она скрестила руки на груди и решила, что лучше смириться со своей участью, чем психовать по пустякам. Керри так мечтала об этом концерте. Dragons сome — были её любимой группой. И когда на стадионе внезапно погас свет, Гермиона немного напряглась, а разноцветная счастливая толпа хором заголосила и засвистела. 1.       Откуда-то, как будто издалека, раздался низкий рык бас-гитары, его стали сопровождать тихие, ненавязчивые удары по рабочему барабану. Толпа гудела, и Гермиона снова заткнула уши, а кузина схватила её за руку и под гул радостной толпы поволокла ближе к сцене.       — Керри, что ты творишь? Нас затопчут! — начала причитать Гермиона, но безуспешно.       Они маневрировали и протискивались до тех пор, пока не достигли ограждения около сцены. Только теперь девушка разглядела на ней трёх людей. Это были ритм-гитарист, бас и барабанщик. Гермиона чётко слышала две гитары. Но второй электрогитары видно не было. Странно как-то. Необычно. И вдруг пауза. Затянутая, тихая с красивой мелодичной вставкой.       И тут на сцену вышел соло-гитарист в светло-голубых драных джинсах и белых кедах. Он двигался медленно, с грацией снежного барса.       — Дра́гэн! — восторженно завизжала Керри и запрыгала на месте как одержимая.       На его белоснежном обнажённом торсе, изрезанном еле заметными белыми шрамами, контрастно выделялся иссиня-чёрный широкий ремень, поддерживающий шикарную чёрную электрогитару в форме рыбьего хвоста, прижатую к его правому бедру. Длинные тонкие пальцы левой руки плавно двигались по грифу, а пальцы другой держали еле заметный медиатор, ловко поддевающй струны. Взгляд Гермионы медленно скользил вверх по его животу, груди, остановился на плечах, укрытых гладкими, но чуть растрёпанными длинными, неправдоподобно белыми, волосами. Гитарист двигался в ритм движений собственных рук, он мерно покачивал головой и белоснежные пряди скользили по его плечам, спадая на лицо, скрывая от зрителей большие серые, почти прозрачные, глаза.       Волшебная мелодия лилась из-под его чутких пальцев, напоминавших Гермионе ловкие лапки паука. Изумительные звуки завораживали, и ей казалось, что этот наэлектризованный звенящий гул проникает в самое сердце, срастается с ним, дребезжит внутри, порождая море мурашек, проносящихся по телу. Быстрые пальцы, движение плеч. Удар! Ещё удар барабанов, и скорость стремительно возросла, заставляя пальцы соло-гитариста напряжённо вздрагивать, наращивать темп. Казалось, уже невозможно понять, как он это делает.       Тут он резко поднял голову, а вместе с ней правую руку. Его партия закончилась, огромный зал завопил, и трое музыкантов — смуглых длинноволосых брюнетов — продолжили тяжёлый быстрый ритм без него, до самого завершения. А великолепный блондин лишь ходил по сцене со своим чёрным рыбьим хвостом наперевес и в ритм музыке размахивал белоснежными прядями.       Тишина. Взрыв голосов фанатов, вопли со всех сторон.       — Дра́гонс! Да! Молодцы! Ещё!       Красивый блондин подошёл к микрофону, закреплённому на стойке.       — Привет! — лениво произнёс он, и Гермиона почувствовала, как внутри всё обрушивается. Она не отрываясь смотрела на говорившего и стремительно теряла самообладание. — Хотите ещё?       — Да-а-а! — кричала толпа, а губы соло-гитариста скривились в очаровательной ехидной ухмылке.       Гермиона застонала:       — Да как это возможно?!       — Скажи же, он великолепен! — буквально захныкала Керри. — Боже! Я бы всё отдала, чтобы попасть за кулисы, хоть раз прикоснуться, да хоть взглянуть на него вблизи! Дра́гэн! Я здесь! — как умолишённая прокричала кузина, и Гермиона решила, что ей всё это снится. Такого просто не бывает. Невозможно в принципе. Никак! 2.       — Тогда поехали! — повысив голос, произнёс Дра́гэн, и толпа взревела. Он широко улыбнулся. А потом далеко высунул изо рта язык, и его гитара взвыла. Тонкие длинные пальцы забегали по грифу ловко и молниеносно. Вступили ударные. Ритм. Бас застучал по барабанным перепонкам. Удар. Удар. Часто-часто. Сердце вылетало из груди, а люди вокруг, поймав ритм качали головами, их длинные волосы синхронно двигались, создавая волнующееся море. Гермионе стало не по себе.       Воздух пронзил рычащий, громкий голос. Необычайно низкий и режущий для того мальчика, которого она когда-то знала.       Я разрушил жизнь и забил на смерть,       Я остался ни с чем.       Бросил мир и забыл, что за мной ещё месть,       Кто я есть и зачем.       Не пойду назад, я останусь здесь,       Мне плевать, кто там ждёт.       Сердце травит яд, и мой дом просто клеть,       Боль усталость сожрёт.       — Малфой… — беззвучно прошептала она, осознавая, что совершенно перестала моргать. — Ты совсем больной?!       Удар. Удар. Бочка лупила с невероятной мощью. Бас совпадал с ударами сердца. А его голос въедался в сознание смолистым зельем. В нём было столько искренней боли. Гермиона смотрела на его искажённое злобой и агрессией лицо. Но когда вступила соло-гитара, и его голос стих, красота звенящих звуков переполнила до краёв, делая его лицо поистине ангельским. Керри визжала рядом. На её глазах были слёзы. А Гермиона чувствовала, как теряет силы, как её сердце пронзает боль, льющаяся из-под его пальцев. Прекрасная, душераздирающая боль. Она заворожённо смотрела на сцену. Казалось, что вокруг ничего не существовало, и среди этого человеческого моря она осталась совершенно одна.       Белокурый парень размахивал головой в ритм своей соло-гитаре, упивался, наслаждался её звуками, каждым движением рук. Неожиданно повернувшись, он закинул гитару на плечи, и она оказалась прямо за его головой. Соло продолжалось, его пальцы ласкали гриф чёрного хвоста. Но Гермиона вовсе не от этого зажала рот обеими руками. Левая часть его белоснежной мускулистой спины была покрыта татуировкой — меткой Пожирателя Смерти, точно такой, как на левом предплечье.       Его движения были порывисты и грациозны. Соло-гитара стихла, она вернулась на своё место, его волосы спутались, упали на глаза, но стоило ему тряхнуть головой и белоснежный водопад снова покрыл его плечи.       Музыкант подошёл к микрофону. Он глубоко вдохнул и замер.       Их глаза встретились. Дра́гэн смотрел прямо на неё. Нельзя было не заметить девушку, стоявшую без движения, среди толпы ликующих зрителей. Его волосы развевались на ветру, гулявшем на стадионе. Он словно оцепенел. И в ту же секунду зал разразился общим, ударившим по ушам, звуком хорового пения.       Не пойду назад, я останусь здесь,       Мне плевать, кто там ждёт.       Сердце травит яд, и мой дом просто клеть,       Боль усталость сожрёт.       И его гитара снова взвыла, наполняя огромный зал восторгом.       Он повторил последнюю строчку вместе со всем стадионом, и когда музыка стихла, аплодисменты, крики и свист заполнили всё пространство.       Резким движением Дра́гэн схватил гитару за гриф и корпус, дёрнул её с плеча и положил на сцену, а потом быстро ушёл, буквально вылетел за кулисы под гул ликующей толпы. Гермиона видела, как растерянно переглянулись музыканты. Бас-гитарист начал наигрывать какую-то неопределённую мелодию, к нему подключился барабанщик. Это звучало очень мощно, густо. Её слух не привык к таким низким и тяжёлым звукам. Она увидела, как к ограждению приближается здоровенный парень весь в чёрном с бэйджиком «Охрана» на груди. Стало так жутко. Он узнал её. Конечно узнал. Хочет выставить бывшую сокурсницу прочь.       Гермиона гордо приподняла подбородок. Парень сунул ей в руку белоснежный, сложенный вдвое, лист дорогой бумаги, на котором было всего два слова: «Не уходи».