***
В баре «Четыре сезона» как всегда почти оглушающе играла музыка, но Хань уже давно привык, и это не доставляло ему дискомфорт. Он работал барменом тут уже несколько лет и вполне был доволен атмосферой. Контингент в этом заведение был приличный, за редким исключением. Стоило ли говорить о том, насколько Чжэханю шла его форма. Белая рубашка, которую он никогда не застегивал до конца, ловила на себе яркие цвета. Черный фартук, завязанный на осиной талии, к которой так и хотелось прикоснуться. Он также носил специальный головной убор, из-под которого маняще выглядывали слегка вьющиеся волосы. Однако при всем его обаянии, отношения у него не складывались, по понятным причинам. Достаточно сложно было объяснить наличие ушей, не выглядя при этом сумасшедшим. Примерно в этот момент все взаимоотношения заканчивались. Хань даже почти смирился, что так и останется один до конца его жизни. В любом случае они с Байи собирались уезжать, и он мысленно прощался с этим местом, немного взгрустнув. Сделав очередной коктейль, Хань не преминул изящно покрутится и пожонглировать приборами, чем вызывал неподдельный восторг. Его движения были настолько аккуратными и сексуальными, что, любуясь этим можно было забыть какой сейчас год. Или век. Едва содержимое шейкера опустилось в бокал одного из довольных клиентов, как он будто по волшебству испарился. Цзюнь никогда не церемонился, но насилия все же старался избегать. Заняв его место, он бросил хищный взгляд на Ханя, который немного опешил от такой рокировки. Чжэхань сразу узнал эти красивые черты и уютный запах, который смог различить в вихре других. Но взяв волю в кулак, упрямо делал вид, что не узнал настырного мужчину напротив, который явно пришел по его душу. Гун увидев перед собой брошенный коктейль, сделал глоток, скользнув языком по ободку стакана. — Слишком сладко. — бросил он недовольно и отодвинул его от себя. От этой фразы у Ханя пробежали мурашки. Но в ту же секунду, он подумал: «А в прошлый раз ты вроде был не против сладости». Но вместо этого с губ сорвалось дежурное: — Чего желаете? — он быстро спрятал неугодный напиток за баром. — Тебя. — ответ был коротким и ясным. — Но для начала виски со льдом. Хань язвительно улыбнулся, посчитав это одним из отвратительно заезженных подкатов, которыми он был сыт по горло. Быстро налив желаемый напиток, и добавив пару кубиков льда, Хань протянул ему стакан. Цзюнь потянулся к нему на встречу и нарочно коснулся своими пальцами рук бармена. Он попал в точку, потому что Хань вздрогнул от этого прикосновения, едва заметно, но достаточно, чтобы выдать себя. Гун сделал несколько глотков, попутно наблюдая за аккуратными движения Ханя. Как его умелые пальцы перебирали джиггер, ловко отмеряя нужные миллилитры, как он улыбался довольным посетителям, невинно отвечая на флирт. В этот момент Цзюнь совсем забыл о том, что пришел с определенной целью. Все, чего он теперь хотел, чтобы Хань улыбался только ему. Стукнув пустой стакан о стойку, он привлек к себе внимание бармена. — Повторить? — Не стоит делать вид, будто ты меня не знаешь. — нахально произнес Гун. — А мы разве знакомы? — сфальшивил Хань. Гун взглянул на него так проникновенно, что у того подкосились ноги. — Не успел спросить твое имя, пока ты кутался в мой пиджак. — сделав глоток обновленного напитка, он подмигнул. Хань выглядел, как вор, пойманный за руку, но старался держать лицо. Он понял, что отпираться нет смысла. — Начинаешь вспоминать? — не отступал Цзюнь. — Хань. Мое имя Хань. — виновато, но с благодарностью пробормотал бармен. — Уже лучше. — Цзюнь интригующе улыбнулся. — А теперь к делу. Чжэхань, вспомнив свои размышления, догадывался, что теперь с него потребуют плату за спасение. Пусть он о нем и не просил. Он невзначай отвлекся на посетителя, натянув улыбку. Тот подозвал его и что-то долго шептал на ухо. Гун поймал себя на мысли, что стакан в руке подозрительно легкий и хрупкий. Еще секунда и он разлетится по стойке. Но клиент вовремя отринул от Ханя, напоследок погладив его по руке. Цзюнь не выдержав, швырнул стакан в их сторону, ударив по чужим наглым пальцам. — Эй! — крикнул возмущенный клиент. — Заткнись. — агрессивно ответил Цзюнь. Хань налил Гуну еще виски и произнес: — Так о каком деле вы хотели поговорить? А ведь действительно, о каком? Сейчас Гун хотел уже совсем не того, зачем изначально ехал. Виски и обворожительная улыбка Ханя сыграли с ним злую шутку. Не ожидая от себя подобного, он сказал: — Виски я уже выпил, остался только ты. — Что вам от меня нужно? «Информация»: — кричала рациональность в его голове. — Ужин. — сорвалось с бархатных губ. «Что?» «Что?» — Нет. — резко произнес Хань, опешив. — Ожидаемо. Тогда поступим следующим образом, котик. — он нарочно выделил интонацией последнее слово. Пусть он не знал наверняка, но шел ва-банк. — Я ухожу и на мое место приходят те парни, которые охотились на твою задницу. — слова вылетали уверенно, но Цзюнь блефовал. — Шантаж? — Равноценный обмен. Поужинай со мной. А я могу гарантировать тебе защиту. — ехидно улыбался Гун. — Просто напиши мне вечером о своем решении. — У меня нет номера. — он был в полном замешательстве. Цзюнь достал из кармана пиджака бумажку, на которой был написан номер. «Какой предусмотрительный» — подумал Чжан, уяснив, что вряд ли сможет теперь отвертеться. Хань было открыл рот, но Цзюнь его перебил, доставая из кармана телефон, и опуская его поверх бумажки. — Это на случай, если у тебя и телефона нет. — допив свой виски, Гун сверкнул клыками, смакуя маленькую победу на языке. После он расплатился и молча ушел. Выйдя на улицу, и словив порыв ветра, который немного отрезвил его, Цзюнь подумал, что так опрометчиво еще не поступал. Какая-то неведомая сила заставила его напрочь забыть о своем статусе и о том, что он хотел выяснить. Гун отчаянно гонял в голове варианты, чтобы найти причину. Но сердце неумолимо екнуло, а мысли остановились. «Хань. Мое имя Хань.»***
Даже прожив почти сотню лет, невозможно было подготовится к такому развитию событий. Да, Хань видел многое. Он застал периоды кровопролитных войн, от которых его всеми силами пытались уберечь его родители. Его глаза видели, как скоромных уличных торговцев со временем вытесняли плоды эволюции. Как традиционные наряды становились больше исключением, чем правилом. И ему пришлось адаптироваться, к каждому этапу развития. Родители с самого детства говорили, что он особенный. Что происходит из древнего и благородного рода, поэтому должен быть сильным, уметь сострадать и защищать людей. Его растили с теплотой и любовью, но около 10 лет назад его родителей не стало, и он остался в надежных руках Е Байи. Друга семьи, который был освобожден от всех предрассудков. Он был мудр и умен, а удивить его и вовсе было очень сложно. Первый и последний раз он был удивлен, когда Хань в обличье кота нежился у него на коленях и внезапно обратился человеком. Так Байи и довелось узнать о таких уникальных людях. Хань принимал свою животную сущность как изюминку, как еще одну грань самого себя. В первую очередь он все же был человеком. В свете последних событий, он ощущал, что является чем-то большим. Чжэхань не знал хорошо это или плохо, раз за ним стали охотится мафиозные банды, но очевидно понимал, что это как минимум важно. Хань вертел в руках отданный Цзюнем телефон и не мог решиться. В первую очередь он не мог определить, что хуже: свидание с членом мафиозной группы, имени которого он даже не знал. А ведь тот вполне мог сдать Ханя преследователям или собственноручно убить. Или гнев Е Байи, когда тот узнает, что Чжэхань согласился на свидание с членом мафиозной группы и дальше по списку. Что-то внутри Ханя очень хотело доверится, где-то в глубине души он чувствовал, что Цзюнь не причинит ему вреда. Или ему хотелось в это верить. «Поужинай со мной» — лелеяло сознание Чжэханя. Однако у него было слишком много вопросов, и он решил, что попутно может узнать о своем роде больше. Он не мог не заметить «кошачьи» акценты, которые бросал Гун в его сторону. Однако для успокоения собственной совести Хань решил сначала позвонить Байи. К счастью или к сожалению, абонент сначала не брал трубку, а после и вовсе сбросил. И Чжан с чувством выполненного долга, а-ля «я пытался» решил согласится на встречу с Гуном и принялся вбивать его номер. После раздумий с чего начать разговор, Чжэхань не придумал ничего лучше, чем послать сообщение следующего содержания: 21:04 Хань: «Я согласен на встречу. Но у меня есть условие». Отправив сообщение и перечитав его, он понял, что это прозвучало дерзко, но было уже поздно. Ответ не заставил себя ждать. 21:05 Тупые подкаты: «Хороший мальчик. Условия мы уже обговорили. И это ужин, а не встреча». Хань недовольно закатил глаза и фыркнул: «Мальчик? Знал бы ты сколько мне лет. Это ты для меня мальчик». 21:07 Хань: «На ужин не зовут шантажом. И я даже вашего имени не знаю». 21:08 Тупые подкаты: Гун Цзюнь. 21:12 Тупые подкаты: «В субботу заеду за тобой после работы, будь готов». 21:12 Хань: «В этот день у меня сокращенная смена. Заканчиваю в 17:00». 21:13 Тупые подкаты: «Я знаю». Хань фыркнул и плюхнулся на кровать, сверля взглядом потолок, попутно смакуя на губах чужое имя. Он не знал на что подписывается и вообще не представлял себе свидание при нынешних обстоятельствах. Чжэхань был уверен, что Цзюнь знал явно больше, чем говорил и устраивал эту встречу не просто так. Однако Хань решил, что если уж все равно подставился, то попробует выжать всё из этого наглого (обворожительного) мафиози. Его размышления прервал телефонный звонок, экран ярко показывал:***
Е Байи не ошибся, когда сказал Чжэханю, что его «приключения на кошачью задницу» доберутся и до него. Он как раз собирался в аптеку, чтобы уладить последние вопросы, как в дверь настырно постучали. Так как гостей он никогда не ждал, и жил фактическим отшельником, то быстро сообразил, в чем дело. Байи сложно было впечатлить, поэтому открывая дверь, Е был готов к подобной встрече. (Как он самонадеянно считал.) Он увидел перед собой мужчину в черном костюме, который также изменился в лице, увидев одетого в кристально белый костюм хозяина квартиры. Се-Ван смотрел прямо в глаза Байи и чувствовал, как его лицо теряет серьезный вид. Но взяв себя в руки, он, не дожидаясь приглашения, вошел в квартиру. Проходя мимо, он специально задержался напротив Байи. Всего на секунду. От него пахло леденящим душу ментолом так, что заставило вздрогнуть. Впуская этот холод себе под кожу, Скорпион подумал: «Наверное, так пахнет свобода». Байи посматривал ему вслед, улавливая сладкий аромат спелой вишни и ощущая ее вкус на языке. Он решил придерживаться своей привычной тактике спокойствия и отрешенности, хотя и понимал, что люди из мафиозных семей не терпят подобного. Однако Байи был обязан защитить Ханя. Он внимательно рассматривал незнакомца, непроизвольно ловя себя на мысли, что тот слишком красив, чтобы быть жестоким. Но внешность ведь бывает обманчива. По-хозяйски присаживаясь на диван, Скорпион схватил с прозрачного столика первый попавшийся журнал и хаотично пролистал его, выжидая реакции. Он не мог не заметить подозрительного спокойствия Е, поэтому понял, что они оба в курсе событий. Разглядывая пустым взглядом картинки в журнале, Се-Ван бросил пронзительный взгляд на хозяина квартиры и произнес: — Господин Е, думаю вы прекрасно понимаете, зачем я здесь. Байи молча подошел и присел в кресло напротив, с непозволительным спокойствием пожирая Се-Вана глазами. — У меня к вам вопрос и предложение, которые требуют незамедлительного ответа и не терпят отказов. — Скорпион откинулся на спинку дивана, закинув ногу на ногу. — И чем же я могу вам помочь, господин…? — Байи сделал паузу, чтобы узнать имя, но Се-Ван его проигнорировал — Если нужно что-то из медикаментов, то просто позвонили бы по указанному номеру или написали. — невозмутимо продолжил Байи. Вдруг, он почувствовал вибрацию телефона в кармане пиджака, но отключил ее, не обращая внимания, кто звонит. Скорпион усмехнулся, и встав с места, медленно обошел Байи сзади, и наклонившись к уху, прошептал: — Очень остроумно. И в тоже время так глупо. — его губы мимолетно коснулись ушной раковины. Зрачки Байи непроизвольно расширились, а мурашки от шеи стремительно побежали к паху. Скорпион был непозволительно близко. Нахально близко. Вновь ощущаемый аромат сочной ягоды, заставил Е сглотнуть. Захотелось коснуться губами фарфоровой кожи, пробуя на вкус. От чего Байи прикусил губу. Се-Ван ловил момент и вдыхал искушающий запах ментола. Холод, который он чувствовал каждой клеточкой своего тела не обжигал, а скорее окрылял. От этого Се-Ван тяжело выдохнул в шею Байи, вызвав еще одну волну мурашек. Каждый чувствовал легкое головокружение в перемешку с наслаждением. После раздался еще один звонок, который Байи очнувшись, сбросил. — Во-первых, мне нужно знать где Чжан Чжэхань. — начал после паузы Скорпион. — А, во-вторых, мне нужны ваши фармацевтические навыки на постоянной основе. — он сделал паузу. — Которые будут вознаграждены по заслугам. — его голос был завлекающим. Байи сохранял леденящую стойкость снаружи, но внутри был в замешательстве. Он, конечно, знал, что прекрасно разбирается в медикаментах и некоторые изготавливает сам. Однако он использовал их во благо и подозревал, что цели мафии существенно отличались. Пауза затянулась, и Байи почувствовал, как чужая рука опустилась ему на плечо. Вторую Се-Ван выставил вперед, обнажая запястье, на котором были часы. — Я тороплюсь, поэтому у вас есть ровно 30 секунд, чтобы дать мне ответ. — ласково-приказной тон принуждал к ответу. Байи посмотрел на секундную стрелку часов, воспроизводя в уме отсчет. Однако его пытливый взгляд проскользил по запястью уходя выше, и заострил внимание на оголенной коже. Он увидел шрамы, которые стыдливо прятались под рукавами пиджака. От этого Байи закусил щеку и перестал следить за временем. Это выглядело так больно, что ему захотелось залечить эти не до конца зажившие раны. Полосы выглядели не как неудачные попытки самоубийства, а как наказание, следы которого напоминали бы о содеянном вечно. Это вызвало у Байи смешанные эмоции, в которых он потерялся. У него оставалось чертовски мало времени, чтобы сообразить, что делать. Время было почти на исходе, когда Байи резко схватил Скорпиона за запястье, закрывая циферблат. — Человек может стерпеть многое, но у всего есть предел. — Байи тяжело вздохнул, а затем отпустил руку, оставляя немного своего тепла на чужой коже. Звучало многозначительно, и Се-Ван, удивленный таким поведением одернул руку, поправляя задравшийся рукав. Скорпион потерялся и одернул себя, когда Байи резко встал с кресла и пошел в сторону небольшого шкафчика. — Я не могу дать вам информацию, которую вы хотите, но могу дать это. — Скорпион даже не заметил, как быстро Байи оказался к нему запредельно близко. В своих руках он держал пузырек с таблетками, на котором была пометка «Принять, когда станет невыносимо». — Я всего лишь фармацевт и привык избавлять от боли, а не причинять ее. — его голос отозвался где-то в груди Скорпиона. Се-Ван заинтересованно посмотрел на пузырек, но брать не стал. — Я, видимо, был недостаточно серьезен в своих намерениях. — начал было Скорпион, собираясь прибегнуть к насилию. Но в этот раз ему почему-то этого не хотелось. Анализируя спокойное поведение, Скорпион понимал, что пытки могут не принести результата. Но в большинстве своем дело было в другом. Оглядывая каждый сантиметр матовой кожи, Се-Ван испытывал ранее недоступные ему чувства. Несмотря на окружающую его жестокость, он впервые захотел нежно прикоснуться к этой коже, а не вонзить в нее лезвие по самую рукоять. Байи мягко посмотрел ему в глаза, и протянув руку, положил пузырек Скорпиону в карман пиджака. Но тут же почувствовал через плотную ткань, как чужие пальцы крепко сжали его запястье. — К сожалению, это все, что я могу вам дать. — нехотя соблюдая дистанцию произнес Байи. — Вам стоит быть более аккуратным. — Се-Ван резким движением откинул руку Байи в сторону. — Это не последняя наша встреча, и в следующий раз будьте уверены, я не буду таким сдержанным. «Надеюсь» — секундой пронеслось в мыслях Байи, за что он себя одернул и чуть не потерял лицо. Скорпион ушел, оставляя после себя лишь недоумение с ароматом вишни, которое саднило у Байи в сердце. И не только. Он расстегнул пуговицы пиджака, и сняв, бросил на пол. После этого Байи выдохнул только через несколько секунд, не понимая, что произошло. Внезапно накатившие ощущения пугали больше, чем серьезность ситуации. Это был второй раз в жизни, когда его чувства оказались выше сдержанности. Вспомнив, что сбросил несколько звонков, он судорожно достал телефон и увидел пропущенные от Чжэханя. Взяв себя в руки, он перезвонил.***
— Я правильно понял, что ты идиот? — вырвалось из трубки. — Байи… — Хань поджал губы. — Только форменный придурок в моих словах «будь осторожен» и «заляг на дно» услышит «Иди и умри на встрече с мафией». — Это ужин. — еле слышно вырвалось у Ханя. — Что ты сказал? — Я говорю, что мог бы узнать у него про свой род. Тем более, он обещал мне защиту. И знаешь, ему, кажется, можно верить… — сказывались бесконечные мысли о Цзюне и необъяснимое притяжение, которые Хань лелеял постоянно. Даже сейчас. — Ты там валерьянки нанюхался? — Прекрати. С другой стороны, разве у меня был выбор? — Хань немного повысил голос. — Думаешь, если бы я отказал ему, то получил бы в ответ «Очень жаль, видимо, не судьба», а не пулю в лоб? — Хань нарочно утрировал, чтобы убедить Байи. У Чжэханя в голове не складывалась полная картина. Достаточно большим белым пятном было поведение Цзюня. Если он все-таки член мафиозной семьи и ему нужна от Ханя информация, то куда проще было просто похитить его. У мафии явно есть способы более эффективные, чем безобидный ужин. Поэтому Чжэхань тешил себя мыслями, что несмотря на личную выгоду, которую хотел получить Цзюнь, Хань интересовал его в более личном смысле. — Я обещал твоим родителям защитить тебя, но ты упорно этому сопротивляешься. — голос Байи был обеспокоенный. — Я знаю, как это звучит и выглядит, но моя интуиция подсказывает, что он не причинит мне вреда. Прошу поверь мне. — А разве у меня есть выбор? — в голосе звучало разочарование. — Если что-то вдруг пойдет не так, если хотя бы один его взгляд позволит себе лишнего, то… — Байи замялся, потому что от беспокойства и злости не знал, что сказать. — Не беспокойся, я справлюсь. — Хань говорил с благодарностью и уверенностью. — Кстати, обычно ты всегда отвечаешь на мои звонки, но не в этот раз. Что-то случилось? — Ничего такого, что я бы не смог решить. Беспокойся лучше о собственной заднице, свою я прикрою сам. — Они тебя нашли, да? — виновато спросил Хань. — Всегда будь со мной на связи. Я должен знать, что ты в порядке. — Хорошо. Звонок завершился, оставляя за собой неприятный скрежет в груди. У обоих. Байи упрекал Ханя в беспечности, но прекрасно понимал его интуицию. Е догадывался о том, что причина «узнать о своем роде» и даже придуманная на ходу «пуля в лоб» были не единственными причинами для встречи. Это было очевидным для него не только потому, что Байи был умен, но и потому, что сегодня он сам испытал «запретные» мысли и чувства к незнакомому и загадочному злодею. Хань в свою очередь осознавал беспокойство Байи и откровенно винил себя в том, что до него добрались. Чжэхань не знал, что будет дальше и как все обернется, но от одной мысли о Цзюне, об одном воспоминании о его красивых глазах, манящих губах и уютном запахе, мурашки бегали по всему телу. Это было на грани безумия: тянутся к опасности. Однако в голове упорно была только одна мысль. «Скорее бы суббота».***
В свой выходной Хань планировал как следует выспаться, но его желание никак не совпадало с настырно звонящим телефоном. Чжан на ощупь сгреб телефон с тумбочки и одним глазом взглянул, кто звонит. «Входящий звонок: Тупые подкаты» Хань сначала не понял, что это за абонент, но быстро вспомнил, что так и не переименовал Гуна. Усмехаясь, он ответил на звонок. — Алло… — промямлил он. — Прыжок с парашютом или секс на пляже? Хань широко раскрыл глаза и закашлялся, подавившись воздухом. — Что, простите? «Это он так ненавязчиво интересуется, как бы я предпочел провести предстоящее свидание?» — подумал Хань. — Я о коктейлях. Чжэхань покраснел, и смеясь над собой, закрыл лицо ладонью. — Какой из них тебе нравится? — спросил Цзюнь. — Пить или готовить? Было слышно, как Гун сглотнул и обреченно вздохнул. Очевидно, он не подумал, что его вопрос может быть воспринят двусмысленно. — Готовить больше нравится «Прыжок с парашютом», а вот упиваться предпочитаю сексом, — он нарочно сделал короткую паузу. — на пляже. Цзюнь несколько раз кашлянул, но Хань слышал, как тот улыбался. — Хорошо. — Это всё? — удивленно спросил Чжан. — Да. — последовал резкий ответ. — Серьезно? — Хань посмотрел на время. — Что-то не так? — голос был искренне недоумевающим. — Вы позвонили мне в 7 утра, чтобы спросить о паре коктейлей?! В трубке послышалось непонятное шарканье, после которого Цзюнь пробубнил: — Мне надо идти. — и повесил трубку. Хань какое-то время исступлённо смотрел на экран телефона, думая: «Может и не стоит его переименовывать». На этом Гун не остановился, он звонил, иногда писал Ханю по всяким пустякам, которым придавал чуть ли не мировое значение. Причем Цзюнь всегда выбирал не самое подходящее для Чжэханя время. Телефон в очередной раз надрывно звонил. Хань выбежал прямо из душа, снимая трубку, не замечая, что это был видеозвонок. Поняв, что звук доносится как-то странно, он взглянул на экран. — Я, кажется, не вовремя… — Гун смотрел на него ехидно, наслаждаясь видом влажных волос, шеи и ключиц, попавших в кадр. — Или наоборот... Хань моментально отключил камеру, переводя в вызов в обычный режим, попутно осыпая проклятиями звонившего. — Сколько можно? — вскрикнул Хань. — Сколько угодно. — Что вы хотели? — обреченно вздохнул Чжан. — Эм… Да уже ничего… — было слышно, как Цзюнь расплывался в смущающей улыбке. — Вы издеваетесь? — Как-то из головы вылетело. — бросил Гун. Хань уже было хотел выругаться, но вызов завершился как будто бы сам собой. После таких выходок, Чжан испытывал противоречивые чувства. Он терялся в этом водовороте непонятного флирта, подкрепленного идиотскими причинами для звонков. В этот раз он сам решил позвонить Гуну. Первые несколько попыток были неудачными, но с третьего раза Цзюнь снял трубку. — Что-то срочное? — голос был напряженным. — Сначала связывают руки или вставляют кляп? — абсолютно спокойно спросил Хань. — В каком смысле? — голос был игривым и удивленным одновременно. — При похищениях. — продолжал Хань. — Похищениях? — Гун недоумевал. — Да. Ну, чтобы человек не орал. — последнее, он нарочно выделил ехидной интонацией и хриплым полушепотом. — Орал? — Гун терялся в мыслях и ощущениях и это было слышно. — Именно. — подчеркнул Хань. — Тебе это вообще зачем? — сбивчиво произнес Цзюнь. — Знаете, от вас никакого толку, господин Гун. — иронично промурлыкал Хань и положил трубку. После, ему хватило нескольких секунд, чтобы осознать произошедшее. Он отбросил телефон и попытался понять, откуда в нем взялось столько смелости, чтобы настолько непринужденно и нахально разговаривать. Чжан закрыл лицо руками и глубоко выдохнул, на него вдруг накатили мандраж и волнение, но они были скорее приятными. После этого разговора звонки прекратились вплоть до субботы.