- Ой, а я вас уже заждалась! – было первым, что услышали парни, когда Данте вошел в кухню с Пиком на руках, держа его, как невесту. Люда широко улыбалась, но в её ясных, карих глазах, которые, несмотря на возраст, светились молодостью, скрывалась печаль, которую она упорно пыталась скрыть от глаз дорогих её сердцу людей - Пушок, а ну брысь, ты итак уже много фарша сожрал! - рявкнула она в сторону кота, вновь пытаясь скрыть свои эмоции за вспышкой гнева и раздражительности, хотя обычно никогда не жалела вкусняшек для кота, который в ответ тихо, но с явной обидой мяукнул, как будто бы спрашивая: «Почему ты на меня кричишь?», после чего, желтоглазый нахал убрал свою когтистую лапу от котлеты, за которой он только что тянулся. Настроение испортилось настолько, что ему даже перехотелось хулиганить.
- Бабуль, можно я лучше буду стоять за столом, а не сидеть, а то у меня всё ещё болит копчик? – спросил у неё внук.
- Делай, что хочешь. - равнодушно пожала плечами бабушка, даже не посмотрев в их сторону - Можешь хоть с ложечки у своего любимого есть, мне будет похую.
- Ну ба! - смутился юноша, пока второй удивленно приподнял брови в ответ на нецензурную брань женщины, продолжая мягко и нежно улыбаться, а затем бросил взгляд в сторону кота, который с обиженным видом лежал в позе хлебушка спиной к семейству и демонстративно поджав ушки на своей голове ожидал когда о нем вспомнят. Аккуратно поставив своего любимого на ноги и дождавшись, пока тот в полусогнутом положении упрется руками в стол, юноша присел на корточки, тихо подзывая к себе кота, который, будто бы ожидая этого, резко обернулся к нему, навострив черные кончики своих ушей, а его зрачки аж расширились от возбуждения. Данте быстро взял котлету со стола, как будто бы боясь праведного гнева Бабы Люды и протянул её Пушку, который, слегка прижавшись к полу, быстро подкрался к красноволосому, постоянно озираясь на раскладывающую тарелки бабушку и аккуратно взял котлету у него из рук, после чего, позволив парню погладить себя по голове, вприпрыжку убежал с добычей в зубах, слегка скребя коготками по полу. Обернувшись, Данте увидел теплую улыбку на губах его токсичной принцессы, которая сразу же отвернулась, копируя мрачное выражение лица своей бабушки.
- А где котлета? – внезапно спросила Люда, подняв голову – Самая широкая из всех… Пушок, что-ли, стыбрил? – предположила она.
- Простите, Баба Люда, это я отдал Пушку котлету. Нельзя было? – с ангельским видом сказал Данте, спрятав руки за спиной и хлопая глазами.
- Но там же приправы! Они могут навредить котику.
- Он без ума от кофе с молоком без сахара, от сыра, баклажанов, кабачков, огурцов, арбуза, дыни, зеленого чая, белой краски*, бумаги, уличной травы, листков с деревьев, жёлтых одуванчиков и я могу всё это перечислять до бесконечности. - ответил Пик, ловя на себе офигевающте взгляды двух пар глаз - Взрослый и здоровый кот, жив-здоров, его «полезное питание» на него никак не повлияло, это даже сам ветеринар подтвердил, что ему сделает обычная приправа с его-то вкусами? – бабушка в ответ принялась с задумчивым видом пялиться в стену, видимо, размышляя, точно ли Пушок является котом.
- Ты кормишь своего кота краской? – шепотом спросил красноволосый.
- Я что, дурак? Он сам лезет. Только банку откроешь и он тут как тут. Самое интересное, что он только от белой краски тащится, к остальной он равнодушен… Видимо, это его любимый цвет. – пошутил фиолетоволосый, на что красноволосый усмехнулся.
- Ну ладно! - махнула рукой бабушка, обращая внимание парней на себя – Хрен с ним, за такие милые глазки, как у него, ему и самой большой котлеты не жалко.
- Баба Люд, а почему вы нам дали хорошие котлеты, а себе горелые взяли? - внезапно спросил Данте, наблюдая за тем, как бабушка активно докидывает им котлеты.
- Ой, ну что ты, внучек, жалко ведь выкидывать. – ласково ответила она, продолжая свои действия но даже не взглянула на него. "Внучек?!" - с ревностью пронеслось в мыслях нахмурившегося Пика.
- Нет-нет, вы тоже заслуживаете самых лучших котлет. - и с этими словами красноволосый взял её тарелку с котлетами и куда-то понёс под офигевающий взгляд бабули и как оказалось, он нес их в сторону мусорного ведра. «Ну всё, земля тебе пухом» - подумал Пик предшествуя бурю и смотря на то, как его драгоценная бабуля быстро отошла от шока и с удивительной прытью для своего возраста накинулась на парня, оттаскивая его за плечи и преграждая ему путь, пытаясь остановить его, крича ругательства, пока тот сопротивлялся. Пик же, продолжая упираться локтями об стол и опираясь головой на свои руки, с любопытством наблюдал за ними, не ожидая того, что Данте не побоится спорить с его бабушкой после того дня, когда она его чуть не прибила пакетом. Его взгляд остановился на тарелке, которую пыталась вырвать бабушка из его рук "Интересно, а как его большие и сильные руки будут ощущаться на моих бёдрах?..." – пронеслось в мыслях парня, после чего, он облизнулся. Когда до него дошло, о чём он только что подумал, то он едва сдержался от того, чтобы не хлопнуть себя по щекам, сгорая со стыда "Так, а ну отставить пошлые мысли, это что ещё такое?!" – мысленно отчитывал он сам себя «И вообще, мне ничего не светит, ибо у меня больной копчик… Так, бля!» он изо всех сил зажмурился и сжав край стола руками, посчитал до трёх, уже не видя того, как Данте ловко уворачивался от подзатыльника, подобно самураю, когда ему всё-таки удалось выкинуть котлеты в мусорку. А Пушок, тем-временем, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, царской походкой спокойно вошел в кухню и без лишних мелочей, мягко, а не как слон, запрыгнул на стул и упираясь пушистыми лапками об стол, украл у Пика котлету прямо у него из под носа, а затем вприпрыжку убежал обратно в гостиную.
- Вот же сволочь пушистая... - тихо прошептал Пик, открыв глаза и заметив пропажу - Ещё и самую красивую взял... – он прикусил губу, хмурясь, а затем под крики на заднем фоне он схватил лежащую на столе салфетку – Кис-кис-кис… - из-за стены показалась довольная морда, которая с аппетитом что-то жевала, вопросительно глядя на своего хозяина, а на пушистой бороде у него были маленькие кусочки от котлеты, которые выдавали его злодеяния с головой – Лови. – сказал юноша, а затем кинул ему скрученную в шарик салфетку, на что Пушок с огромным счастьем принял свою новую игрушку, чуть не допрыгнув до потолка, когда ловил свой так званный «мячик», не дожидаясь, пока тот приземлится. Пик хихикнул, с интересом наблюдая за тем, как Пушок, иногда появляющийся в его поле зрения, с огромным рвением гонял бумажный мячик по всей квартире, задирая ковры, жуя бумагу, а затем продолжал гонять свою игрушку с такой скоростью, как будто бы надеялся на то, что она сейчас загорится от такой скорости и подобно комете, влетит в стену, оставив там вмятину, как напоминание о его подвиге. Наблюдение парня прервала нежно скользнувшая по его волосам рука – это Данте с бабушкой оказались за столом с такой же внезапностью, с какой Данте решил избавиться от котлет.
- А я говорю, что вы заслуживаете всего самого лучшего! – продолжил красноволосый гнуть свою линию и докинул ей несколько котлет прямо из своей тарелки, из-за чего бабушка аж ахнула.
- Ты охуел?! – воскликнула она, схватившись за сердце - Да я бы пережила, если бы съела горелые котлеты мне главное, чтобы вы нормально поели! – воскликнула она - Я уже свой век прожила, а вам ещё расти и расти! – Данте хотел ей что-то сказать в ответ, но в их ссору вмешался Пик.
- А я считаю, бабушка, что Данте прав. – сказал он, повернув голову к ним, когда Пушок вновь исчез из поля зрения, прыгнув за бумажным мячиком. Две пары глаз уставились на парня – Ты подняла мою маму на ноги, меня и даже нашла в себе смелость уехать из страны, где вся твоя родня и переехать сюда, в незнакомый тебе город, а до этого ты была любимой учительницей многих поколений… - говорил он – Ты заслуживаешь на всё самое лучшее, даже если это просто котлеты. – краем глаза фиолетоволосый заметил ласковую улыбку, но сделал вид, что он её не заметил. Баба Люда в ответ поджала губы.
- Вот так стараешься для них всех, а они… - начала она, смотря себе в тарелку.
- Ой, бабуль, не драматизируй. – сказал фиолетоволосый – А то прабабушке позвоню! – пригрозил он пальцем, замечая краем глаза удивленный взгляд любимых глаз. Баба Люда в ответ чуть не подавилась собственной слюной, но потом, что-то вспомнив, расслабилась.
- Телефон сначала найди. – сказала она, накладывая себе котлеты.
- А телефон случайно не в той легендарной коробке, где то, что никто из нас не может найти, в итоге всегда оказывается там? – спросил он, подпирая щеку рукой, с такой милой улыбкой, как будто бы рассказывал ребенку, что такое сладкая вата. В этот раз Баба Люда подавилась, когда жевала котлету – Ну так что? Мне попросить Данте пойти и проверить? – Баба Люда открыла рот, чтобы что-то ответить, но красноволосый опередил её.
- Это случайно не та коробка, на которой нарисован блендер и которая лежит на верхней полке одной из гардеробной? – с ухмылкой спросил он, смотря на Пика, который довольно ухмылялся ему в ответ. Их гляделки и бабушку, которая собиралась им что-то ответить – на этот раз с матами – прервало пушистое нечто, замотанное в длинный фиолетовый шарф, но его, кажется, это ничуть не смущало, да и напротив, это ничуть не мешало его интенсивной игре с бумажным мячиком, который теперь превратился в бумажный огрызок, который котик с наслаждением грыз, крепко держа его пушистыми лапами. Данте, увидев это, быстрым шагом пошел отбирать этот огрызок и распутывать его от фиолетовой ткани – Я больше скажу: Меня в тот шкаф Пушок привел.
- И судя по шарфу, он снова был там. – с довольным видом добавил Пик, видя, что бабушка вот-вот готова взорваться. Но её только-только начинавшийся поток матов прервал смех её внука, который смотрел куда-то в сторону и когда женщина посмотрела туда, то ей открылась такая картина: Данте почти за долю секунды успел подойти к лежащему на полу Пушку, который с наслаждением грыз бумагу в своих лапках, а затем принялся его, пушистого колобка, катать по полу, решив таким необычным способом распутать его, а апогеем всей ситуации стало то, что красноволосый, держа кота на руках, как пуделя, походкой модели вошел в кухню с обмотанным на шее шарфом и встав в эффектную позу спросил – Мне идет? – хмурость бабушки вмиг ушла и кухня взорвалась громким смехом, под который Пушок уронил свою бумажку на пол и чуть не пробив своими когтями грудь Данте, резко оттолкнулся от него, спрыгивая с его рук на пол. В итоге было решено сделать Пушку новый бумажный шарик.
***
После ужина каждый занимался своими делами: Бабушка Люда сидела в одиночестве, смотря телевизор вместе с котом у неё на коленях, а Пик с Данте лежали в своей комнате, придумывая план, как помирить бабушку с дедушкой.
- Вот, смотри, я нашел здесь пару интересных способов того, как помириться со своей возлюбленной. – сказал красноволосый, сидя с ноутбуком на коленях. Пик, до этого сидевший в телефоне, тут же подполз к своему парню, положив голову ему на колени и тем самым, заставив его убрать ноутбук в сторону, а затем нежно зарыться руками в фиолетовые волосы, лаская мягкие пряди кончиками пальцев так нежно, что по спине обладателя этих волос пробежали мурашки.
- М-м-м... – юноша тут же начал плавиться от этих прикосновений, стараясь не потерять нить разговора – Бабушка ведь любит пионы?... – непонятно было: он задал риторический вопрос или прямой – Бабушка любит пионы… - пробубнил он – Можно будет с цветами что-нибудь замутить.
- Угу. – кивнул красноволосый, показывая, что слушает его.
- Как насчет целого грузовика пионов, которые мы разбросаем по всему двору, а сам дедушка будет стоять внизу с ещё одним букетом пионов и в официальном костюме? – ленивым голосом предложил ему Пик, слегка приподнимая голову навстречу нежным поглаживаниям, теперь прекрасно понимая Пушка, который от любого поглаживания становился похож на тряпочку.
- Но на это уйдет очень много средств. – неуверенно ответил ему красноволосый, сомневаясь в этой затее.
- Ничего, у меня есть достаточная сумма из накопленных денег - пробубнил ему фиолетоволосый, зевая и едва не мурлыча от нежных поглаживаний, желая, чтобы это никогда не заканчивалось.
- А оплата квартиры? Тебе хватит за неё заплатить? – нежным голосом спросил Данте.
- Да в пизду эту квартиру, под до мной какая-то сопливая сладкая парочка живет и я слышу, как они днем и ночью устраивают траходром, после него спорят, кто больше любит друг друга, ссорятся, а потом опять трахаются заебали уже. – жаловался ему он – А вот у тебя так тихо, что даже слышно, как пылинка падает. – он замолчал, задумавшись над чем-то – Так и быть, когда мы вернемся домой, то я перееду к тебе. - заявил ему фиолетоволосый, искренне надеясь на то, что он не покраснел, как девственница во время своей первой брачной ночи. Но к удивлению, даже сквозь закрытые веки он видел счастливую улыбку и теплые глаза своего любимого.
***
- Да где же эта соль ебанная?! - громко материлась Люда, уже не стесняясь в своих выражениях - Я ведь помню, что положила её сюда!
- А ты посмотри на верхней полке. – ответил ей красноволосый – Подожди, я возьму табуретку. – но вопреки своим словам, Данте не пошел за табуреткой, а незаметно выглянул из кухни в гостиную, где находился его любимый и сверкнул в него своим влюбленным взглядом. Его любимый же, почувствовав на себе теплый и ласкающий, как прикосновение, взгляд, постарался сделать вид, что не замечает его, продолжая искать бабушкин мобильник.
- Держите меня семеро, ибо я сейчас психану... – сквозь зубы процедила бабушка, начиная выходить из себя – Вроде бы ещё не такая старая, а забыла, где соль лежит в собственном доме! – сказала она с обидой в голосе, что и отвлекло Данте от созерцания своего любимого.
- Ничего страшного, Баба Люда, я тоже порой забываю простые вещи и ничего. Мы ведь не роботы, чтобы помнить всё. – сказал он, опуская рядом с ней табуретку.
- Вставай, я тебя подстрахую.
- Витаминов больше жрать надо... – процедила сквозь зубы бабушка, на что Данте улыбнулся, ведь она, как и его любимый, пыталась позаботиться о нем и выразить свою любовь через грубость.Чего стоил тот случай с Пиком, когда он приготовил для него блинчики, а потом начал отнекиваться, что в холодильнике просто продукты начали портиться и отбиваясь от обнимашек, повторял скороговоркой «НеХочешьНеЖриЯСамВсёСъем», «ЛибоЕшьЛибоИдешьНахуй», а сам краснел, как маков цвет, а потом даже чуть не откусил ему палец, когда Данте попытался его хотя бы погладить в знак благодарности, но его фиолетовый разбушевавшийся огонечек успокоился только тогда, когда красноволосый всё-таки поймал его.
Тем-временем, гостиная тоже наполнилась матами:
- Какого хуя мы ей показали, как ставить пароль на телефон?... – тихо матерился Пик в очередной раз пытаясь подобрать пароль и боясь того, что телефон в итоге решит заблокироваться. Мало ли, что он может учудить, ведь не Пик этот телефон покупал, а родители. – И какой же пароль могла подобрать моя бабуля? – на несколько секунд появилась мысль, что если бы он спросил её об этом, то она бы и сама не вспомнила этот пароль – Окей, дата рождения моей мамы... Дата моего рождения... Новый год, где она впервые встретила Пушка... Её дата рождения... Дата свадьбы с дедушкой... Да бля, может, мне ещё и по всем родственникам до пятого колена пройтись или перебрать все цифры?! – и тут неожиданно ему в голову пришла догадка – Дедушка, теперь на тебя, как всегда, последняя надежда… – он дрожащими пальцами ввел дату рождения своего дедушки -...Подходит... – прошептал Пик. По его телу пробежали мурашки, а лицо озарила улыбка. Ведь если бабушка действительно хотела бы навсегда выкинуть дедушку из своей жизни, то сначала бы убрала пароль и только потом переставала бы пользоваться этим телефоном. Он ещё раз обернулся, прислушиваясь к матюкам с кухни, где, судя по всему бабушка чуть не упала и либо она сама удержалась, либо её поймал Данте.
- Принеси тряпку! – рявкнула бабушка, выходя из себя и видимо, стараясь не накинуться на ни в чем неповинного парня. После этих слов, красноволосый, как будто бы ожидающий этого сигнала, пулей вылетел из кухни, побежав в сторону ванной, а затем вернулся обратно, не забыв по дороге подмигнуть своему любимому. Пик, переваривая увиденное, залез в список контактов бабушки, нежно улыбнувшись фотографии Пушка с обоев телефона.
- Нашел! – прошептал Пик и быстро записал себе номер телефона дедушки, который теперь был как “Сволочь бородатая». Увы, Пик и его дедушка (которого он любил так же сильно как и бабушку) долгое время забывали обменяться номерами телефонов, не зная, что в будущем это сыграет с ними злую шутку. Каждый раз, когда Пик хотел поговорить с бабушкой и дедушкой то он просто звонил к бабушке, которая звала дедушку и между ними тремя получался такой тройной звонок. Их разговоры всегда сопровождались шутками, шутливыми ссорами, историями из жизни и в каком бы настроении не находился Пик, когда звонил им, их разговор всегда воодушевлял его и дарил чувство спокойствия. В детстве он даже строил план, чтобы втайне от родителей переехать к ним со всеми своими вещами и мебелью, но родители это быстро просекали и делая вид, что ничего не знают, предлагали Пику сходить с ними в кафе, пиццерию, парк и мальчишка быстро забывал о своем переезде до следующей ссоры с родителями. А те моменты, когда бабушка с дедушкой учили его решать конфликты? Сначала мальчик, звоня бабушке, просил передать трубку дедушку, на что та обижалась, но передавала трубку без лишних вопросов и тот учил его уму-разуму, когда нужно бить, а когда решать всё мирно, а потом их разговор совершенно случайно услышала бабушка и со словами «пирожочек мой, ты уже совсем взрослый» пролила свет на их настоящую историю знакомства и не раз давала внучку советы куда и как правильно бить. Можно сказать, что эти двое были его вторыми родителями, в семье которой царила атмосфера любви и заботы, несмотря на их разные характеры и способы решения конфликтов… А точнее, царила. До той сранной истории с изменой… Обнаружив на своем лице мокрые следы от слёз, парень быстро стер их, смутившись так, как будто бы он заплакал перед своими друзьями (точно ли друзьями?), после чего, быстро скрыл следы своего недавнего «взлома» и пошел на кухню, витая в своих мыслях.
Данте как-то упоминал про «эффект бабочки» и про то, что каждое наше действие влияет на будущее. А что, если бы Пик и дедушка не имели такую дырявую память и, наконец, обменялись бы номерами телефонов? Возможно, это Пик во всем виноват, ведь дедушка ему много чего личного рассказывал, может, он бы ему позвонил, попросил бы как-нибудь мягко всё преподнести для родителей, Пик позвонил бы своей любимой бабушке, успокоил её, начал бы издалека рассказывать «нашел тут такую штуку, фотошоп вроде бы называется», она бы рассказала про то злосчастное фото и всё бы решилось тихо-мирно? Конечно, если бы бабушка не пошла бы с кулаками до той стервы, которая и разрушила их пару.
Если честно, то в тот день для 16-летнего подростка, «развод» стал его личным триггером, а слезы, даже детские, вызывают дрожь по телу и желание закрыть уши и отвернуться, чтобы не видеть и не слышать этого. Умом он понимал, как и его родители, что он невиновен во всем этом и что дедушка им тоже не позвонил, но чувство жгучей вины не давало ему покоя даже когда они уехали из того места, где, казалось, даже цветы потеряли свой цвет. Возможно, не стоит упоминать, что для 16-летнего мальчика, в чьем возрасте другие мальчики пытаются выделываться перед другими, а особенно перед своими дамами сердца, это стало контрольной точкой в отношениях между его родителями, его кругом общения, стилем жизни, интересами, учебой, характером… Но об этом потом. Уж точно не здесь.
Он вошел в кухню, где поймал вопросительный взгляд своего любимого, который не стал ничего у него спрашивать, за что Пик был ему невероятно благодарен. Возможно, даже больше, чем за то, что он научил его обходиться без большого количества энергетиков. Фиолетоволосый встал рядом со своим парнем, который тут же обнял его и оценил взглядом сложившуюся обстановку, зацепившись взглядом за черное пушистое нечто, лежащее на столе в позе хлебушка. Это нечто приоткрыло свои желтые, почти светящиеся, как уличный фонарь, глаза и увидев своего хозяина, тут же спрыгнуло со стола, убегая в неизвестном направлении и оставляя позади своего шокированного хозяина, у которого аж отвисла челюсть, которую ласково подняла чья-то нежная и теплая рука. Солонка, которую, матерясь, искала Баба Люда, оказалась под пушистой задницей этого мохнатого чуда и наверняка она там оказалась не случайно... Пика как громом поразило: Эти две сволочи договорились друг с другом! Не ясно как, но договорились! Данте, наблюдая за стремительно сменявшими друг друга эмоциями на лице Пика, как ни в чем не бывало, повернулся к бабушке:
- Баба Люда, а это случайно не ваша солонка только что под Пушком лежала? - спросил он с невинным видом, кивая в сторону стола.
- Господи! Моя! - бабушка тут же взяла свою драгоценную солонку и прижала её к своей груди так сильно и нежно, словно бы это было её родное дитя. Улыбка с лица Данте пропала, когда фиолетоволосый неожиданно уткнулся носом в его грудь.
- Ты чего? - тихо спросил он, пока юноша, едва сдерживая слёзы, уткнулся носом ему в грудь, словно бы искал защиты, тепла, утешения, облегчения... А всё из-за этой сранной истории с солонкой, которую рассказала бабушка маленькому Пику вместо сказки на ночь - после свадьбы они с дедушкой улетели на медовый месяц в другую страну, где бабушка увидела очень красивый набор посуды, в которой больше всего ей приглянулась именно солонка с цветочками. Но отдельно эта солонка не продавалась, а на саму посуду продавец, увидев горящие глаза Бабы Люды, заломил заоблачную цену. А уже спустя 5 лет, примерно когда маме Пика было 4 годика, дедушка подарил ей на годовщину ту самую солонку и с тех пор бабушка бережно обращалась с ней и хранила как зеницу ока. Иногда казалось, что если она будет одна дома, то первым делом она побежит за своей солонкой и только потом за документами. Она ещё упомянула, что эта солонка напоминает ей о том прекрасном медовом месяце, который она провела со своим мужем и о том, как сильно он любит её, что всё-таки нашел эту солонку спустя столько лет. И если раньше эти воспоминания вызывали в нем трепет, воодушевление и мечту о точно такой же любви, то теперь эти воспоминания вызывали только горечь и такое сильное чувство вины, что казалось, оно его сейчас съест живьем. Даже сильнее, чем когда он заболел в детстве после развода близких ему людей.
Ведь если бы они обменялись номерами телефонов с дедушкой... Данте был удивлен подавленному состоянию бабушки, которой почему-то была так важна эта солонка, что она едва не плакала, заметив её пропажу, да и Пик почему-то так расстроился при виде этой солонки с розовыми розами на ней... Он не знал всей ситуации и причину их переживаний, поэтому просто решил, что это одна из их семейных реликвий. В его семье тоже сохранилось много реликвий, ради которых его предки отдали или были готовы отдать свои жизни, так что он прекрасно понимал их - Бабуля, а почему ты всегда носишь этот темно-серый платок на своей голове? - решил спросить он, рискуя и надеясь, что он не расковырял какую-то старую рану.
- Да мне просто лень причесываться и каждый день мыть голову. - ответила бабушка, торопливо высыпая соль в солонку так торопливо, словно бы она могла исчезнуть, если соль не окажется в ней в течении n-ного времени. Ещё увидят мою лохматую прическу и назовут старой сумасшедшей и где-то за три пизды окажется знакомый кого-то из моих бывших учеников, каким-то хуем узнает меня, расскажет это своему другу, друг этот скажет одноклассникам, с которыми всё ещё общается, потом новость дойдет и до моих бывших коллег и те тоже решат, что я чокнулась в своей Америке и будут продвигать детям эту историю под соусом того, что Америка - зло, а я не хочу этого для своих учеников. Я хочу, чтобы они языки учили, мир в конце-концов повидали, к примеру, ту же Америку. - говорила она и настолько задумалась, что насыпала соли больше, чем нужно было - Ой! - сказала она и посмотрела на ребят с таким виноватым видом, как будто бы угрожала им надрать жопы, если они разобьют её любимую фигурку (в которых у неё и в помине не было, но это для примера), но в итоге сама же её и разбила у них на глазах - Это к ссоре. Не хорошо. - сказала она, беря тряпку.
- И ты в это веришь? - со скучающим голосом спросил Пик, на которого аура Данте действовала лучше успокоительных.
- Ебала я эти приметы! - со злостью сказала она - Как вспомню, как мама мне запрещала всё из-за этих примет, то аж зубы сводит, не могу! - последние она два слова сказала сквозь зубы - Идите в комнату и лучше вообще не показывайтесь мне на глаза ближайшее время, а то окажется, что примета про просыпанную соль - правда, а лучше вообще идите спать, лучше всего спится на сытый желудок.
Ребята решили послушаться её и поблагодарив её за котлеты, быстро вышли из кухни, держась за руки, услышав в ответ на свою благодарность "Пожалуйста".
***
- Солнышко, а я тут спросить хотел... - нерешительно начал Данте, слегка потрепав его за плечо - Та солонка - ваша семейная реликвия?
- С чего ты так решил? - сонно ответил ему Пик.
- Ну, просто ваша реакция на эту солонку... - неуверенно продолжил Данте, на что Пик, лежащий к нему спиной, распахнул глаза и почувствовав слёзы на них, до боли прикусил губу - Мне не стоило это спрашивать, да? - взволнованно спросил Данте, приподнимаясь на локте и чувствуя себя виноватым.
- Ты не виноват. - тихо сказал Пик дрожащим голосом - Всё нормально. - в ответ его аккуратно, (как будто бы он Пушок, готовый откусить тебе руку) начали гладить по голове, успокаивая.
- Можно я буду гладить тебя, пока ты не заснешь? - спросил красноволосый.
- Угу. - тихо ответил ему юноша, а затем закрыл глаза, провалившись в сон уже спустя 2 минуты. Но даже когда он заснул, Данте длительное время, половину из которого продолжал гладить его, а вторую половину прислушивался к его дыханию, боясь, что тому могут начать сниться кошмары.
***
На следующее утро солнце светило за окном, словно бы уже знало о их маленькой шалости и решило тоже поучаствовать в нем, подарив их Бабе Люде хорошее настроение.
- Хорошо выглядишь, Баба Люда. - сонным голосом заметил Данте, пока бабушка бодрячком ходила по квартире без своего платка на голове. Её светлые волосы были заплетены в длинную косу, а сама она была одета в серое воздушное платье до колен, что значительно скинуло ей пару десяток лет.
- Ой Данте! - она подбежала к ним и поцеловала в щеку сначала Данте, а затем в лоб своего внука - Жизнь так прекрасна! Даже Пушок повел меня к миске только когда я проснулась, а за окном пели птички, представляешь? И солнышко такое теплое, жизнь прекрасна! - двое влюбленных переглянулись друг с другом, как будто бы спрашивая друг друга "Неужели она обо всем узнала?" - Разве он может стать ещё лучше? - за окном неожиданно началась музыка, что играла на дискотеках 80-90-х годах, от чего у Люды аж отвалилась челюсть и она перестала кружиться по комнате - Чё за х... - она не договорила, посмотрев в сторону мальчишек, а те с улыбками переглянулись - Чё смотрите друг на друга, как будто бы спиздили что-то на дорогую сумму, продали, а потом потратили эту сумму и никто об этом не узнал? - когда музыку кто-то переключил и заиграла её любимая песня, то она быстро подошла к окну, а из под дивана выбежала их пропажа в виде Пушка, который тоже запрыгнул на подоконник рядом с бабушкой и смотрел в одну часть окна, пока она открывала вторую, чтобы выглянуть наружу... И она, конкретно так, простите, охуела и на пару секунд даже решила, что ещё не проснулась, ведь вся, ВСЯ площадка была усыпана её любимыми цветами и она успела даже заметить вышедших на балкон соседей, которые с любопытством тоже смотрели вниз, а от своей соседки она так вообще услышала звонкое "И кому это такое счастье?". Но вот когда Люда пригляделась, то она сначала чуть не поседела (скинула 20 десятков лет, теперь будет 10 лет, лол), а затем её сердце ухнуло сначала желудок, а желудок ухнул в жопу, на которую она чуть не присела прямо на пол, но её удержали быстро подошедшие Пик и Данте, которые вовремя доперли, что её ахуй на лице в таком возрасте до добра не доведет и что ноги её могут не удержать. На Люде так же выступил холодный пот, она побледнела, а челюсть она то открывала, то закрывала, но потом, наплевав на правила приличия, оставила рот открытым.
- Может валерьяночки, бабуль? - спросил Пик, переглядываясь с Данте и думая, правильно ли они поступили.
- Иди нахуй, внучек. - ласково ответила ему бабушка, а после, перестав падать в одну сторону, пересилила себя и упала в другую, то есть, в сторону подоконника, придерживаясь руками и думая, что либо ей пора выписать таблетки от психиатра, либо... Нет, глаза её не обманывали, ведь для её возраста зрение было очень даже хорошим... В общем, внизу стоял её бывший муж Виктор и по совместительству, родной дедушка Пика, с которым они и проворачивали всю аферу вместе с Данте. Виктор стоял, совсем как в тот день, когда решил прилюдно своей Люде сделать предложение и даже переминался с ноги на ногу совсем как в тот день, держа в одной руке бутылку, напоминающую шампанское, а во второй букет пионов, из-за которого Люда решала, выйти и засунуть ему в жопу, а у врача они как-нибудь помирятся (а вот и враки это, он все-равно козел!), или же кинуться ему на шею, как маленькая наивная девчонка и расцеловать на радость всем соседям. (или все-таки засунуть букет ему в жопу, тоже представление, но не для детей)
В конце-концов, нервы у бабушки сдали окончательно и она, не выдержав, крикнула на весь двор:
- Чё за хуйня?! - Пушок рядом с ней в ответ мяукнул и спрыгнув с подоконника, зашел за ноги Пика, слегка потершись об них боком и принялся наблюдать за всей ситуацией уже оттуда. И непонятно было: она задала риторический вопрос, задавала его конкретно дедушке, парням или всем сразу... А вот до Данте дошло, что у всей этой ситуации могут быть разные повороты событий, а особенно вспоминая тот день, когда бабушка пыталась, грубо говоря, ушатать его пакетом с продуктами, с большим количеством железных банок. Ведь несмотря на её доброжелательный характер, она спокойно отпиздила босса мафии.
