Сломанное Зеркало

      Как же просто на самом деле убегать от проблем, прикрываясь работой. Возможно, «от проблем» не совсем корректно сказано. После инцидента с нападением Наган и подопечных Кохэя Кагами, скорее, бежала от самой себе, от эмоций и необходимости задумываться. Ей было плохо, тяжело. Дождь и тьма ночи сопровождали ее несколько дней, а она в свою очередь продолжала следовать за Изуку Мидорией. Два сапога – пара. Приказали оберегать такого же сломленного человека, как она, только он еще был подростком.       Жизнь знатно потрепала парня, с большой силой пришла огромная ответственность. За ним охотился Все-за-Одного, за ней – менее знаменитая фигура, и тем не менее. Тем не менее, да? Но с тех пор, как Кагами устроила бойню и пригрозила Кохэйю, не чувствовала его присутствия, как минимум в полукилометре от себя.       Почему ЮЭЙ так просто позволила своему ученику уйти? И почему промолчали герои? Он же ребенок. Плевать, что обладал силой Один-за-Всех, не обязательно было оставлять его одного. Уширомия, конечно, тоже молодец: мол, присматривай за парнем, оберегай. Кагами едва поспевала за этим прытким зайцем. Почему никто не хотел брать ответственность? Ее Мидория не послушал, попытка разговора провалилась, а на применение силы тут же примчался Всемогущий… пусть он и волновался за ученика, но кто вообще доверил парня сломленному герою? Двум сломленным героям. Почему в ЮЭЙ не могли дать подзатыльник Мидории, действовать вместе, сесть и обсудить стратегию, а не изводить его?.. Почему так не мог изначально комитет поступить с ней? Для начала просто… поговорить.       Кагами хотела рыдать. Потому что действовала ровно тем же образом, что и Мидория – изводила себя, боялась сначала остановиться, а сейчас уже действовала по инерции. Таками звонил ей каждые три часа, уточняя обстановку, спрашивал о самочувствии и просил отдохнуть. Хотя бы день. К сожалению, позволить себе отдых девушка не имела права. Не только потому, что она, в отличие от того же Мидории, не ребенок, которого стоило пожалеть. Даже если комитет безопасности развалился, предоставив многим героям, в том числе Ястребу, свободу действий, ее это не касалось. Пока продолжало функционировать подразделение Уширомии, она не могла нарушить приказ.       Но к счастью, случилось чудо. К счастью, друзья Изуку Мидории пошли вправлять мозги другу. Наблюдая со стороны под слабым дождем, Кагами позавидовала парню. Столько людей, которым он небезразличен… Будь Куросаки еще жив, он бы в первый день побежал за ней, желая не столько вправить мозги, сколько надрать зад. Может, он и был добрым и вежливым, но в гневе его сдержанность пугала. А сейчас никто не побежит упрашивать ее покинуть комитет безопасности, даже Таками. Он как никто другой понимал, чем чреваты последствия: Уширомия заступился за нее перед журналистами, одно неправильное движение – и компромат будет предан огласке.       Мидории придется несладко, это Кагами поняла уже после того, как одноклассникам удалось убедить его вернуться в ЮЭЙ. Ожидаемо, что гневная толпа людей преградила путь и чуть ли не желала сдохнуть ходячей угрозе. Вот поэтому девушка и не пошла на пресс-конференцию несколько дней назад, она прекрасно понимала, что последует дальше.       К счастью, людям хватило ума успокоиться и благодаря друзьям парня понять, что перед ними находился ребенок, нуждающийся в защите и отдыхе. Кагами наблюдала за происходящим издалека, не рискуя дразнить толпу своей персоной. Лишь дождавшись, когда люди более-менее успокоятся, она двинулась следом. Надеялась, что к ней особых вопросов не будет.       У толпы действительно вопросов не возникло. Проблема появилась намного раньше.       – Стойте на месте.       Охрана, которая с натягом позволила Мидории и остальным детям пройти на территорию, насчет Кагами не церемонилась, и тут же направила на нее оружие. Любопытно, учитывая, что ее голову и лицо не скрывали ни капюшон, ни маска. Подобное приветствие вызвало у девушки неопределенные чувства.       – Вы понимаете, кто я хоть? – проформы ради уточнила Кагами.       – Вы… Беркут, – напряженно отозвался один из мужчин.       – Тогда… в чем ваша проблема?       – Прошу прощения, но нам поступил приказ не пускать вас на территорию ЮЭЙ.       Охраннику, который был младше своего напарника, оказалось неловко делиться с ней такой информацией. Но зато во взгляде старшего Кагами не заметила ни тени жалости, столько жесткости и неприязни она давно не встречала лицом к лицу. Только не это беспокоило девушку.       – Вы издеваетесь что ли? Мне приказали сопроводить мальчика в академию, здесь мы должны встретиться с зампредседателя, он где-то в этих зданиях. Кто вам этот приказ отдал?       – Простите, это д…       – Мы не обязаны перед вами отчитываться, – перебил своего коллегу мужчина, недовольно сощурив глаза. – Уходите. Здесь вам не рады.       Все не рады, или мужчины старше сорока, которым дай повод посмеяться над неудачей бывшей героини? Сначала восхваляют, дрочат на журналы с ее фото, а теперь истекают желчью.       – Я агент комитета безопасности, все еще про-герой, – не сводя озлобленного взгляда с собеседника, с холодным спокойствием произнесла Кагами. – Моя способность позволит мне пройти на территорию, даже если вы начнете стрелять в меня. А начнете? Та толпа все еще на взводе.       – Простите, это директор велел задержать вас на входе.       – Идиот, чего ты рот открываешь!       – Да в чем проблема сказать-то? Леди Беркут, нам правда жаль, но мы ничего…       Никакая фраза лучше не опишет расположение духа Кагами, чем «ебала она мнение директора». Что за фокусы? Если бы это было согласованное решение из-за того, что за ней охотился Кохэй, и причуда тьмы делала его малоуязвимым к защитной системе академии, Уширомия сообщил бы. Значит, директор ЮЭЙ принял единоличное решение не пускать потенциальную угрозу на территорию с гражданскими.       Не хотела Кагами опускаться до откровенных жалоб и возмущений, но какой смысл оставлять ее за забором, если Мидорию они впустили внутрь? Промокшая под дождем до нитки, измотанная физически и морально, девушка отказывалась включать солидарность. Потому что изначально нельзя было выпускать мальчика на волю, как минимум позволять ему пускаться во все тяжкие.       Наблюдая за перепалкой охранников, Кагами закатила глаза и двинулась вперед, заставив их оторваться от разговора. Попытка остановить ее не увенчалась успехом, девушка просто рассеялась дымкой, пройдя мимо них и материализовавшись уже на территории ЮЭЙ. Думала, покричат и успокоятся, либо доложат по рации директору, но ничего гениальнее охрана не придумала, чем сделать предупредительный выстрел.       Грохот хлопка не только вынудил Кагами остановиться. Толпа гражданских испуганно вздохнула, люди тут же пригнулись, хватаясь за головы. Студенты ЮЭЙ отреагировали менее боязно, напряглись и приготовились к бою. Но как минимум всеобщее внимание теперь было обращено к ее персоне.       – Стоять, или я выстрелю!       А ведь она хотела по-тихому проникнуть в ЮЭЙ, чтобы избежать шумихи и встретиться с Уширомией. Но решила все сделать правильно. Хотела бы Кагами позвонить парню, но у нее телефон уже как три часа разряжен и мок в кармане. Забавно, что по итогу она предстала на всеобщем обозрении. Страх, который ученикам ЮЭЙ удалось заглушить из-за возвращения Мидории, вновь промелькнул во взгляде людей.       – Идиот, – прошептала Кагами, чувствуя, как злость разбухает в груди. Развернувшись, она поняла, что мужчина действительно вознамерился упрямиться до последнего.       Есть люди адекватные, а есть перепуганные трусы, которые могли лишь ненавидеться и возлагать ответственность на других. Кагами ненавидела их, бегущих от обязательств, которые, бравшись за дело, исчезали из виду при малейшей угрозе. Из-за таких людей пострадала Мэй, и речь не только об ублюдке работодателе, но и об отце.       Речь о тех, кто не видел грани между личностью и образом… о тех, кто требовал отдать обладателя Одного-за-Всех злодею в надежде, что буря обойдет их стороной.       – Ну, чего стоишь? – зарычала Кагами. – Стреляй. Стреляй, если уверен, что это лучшее решение, что таким образом ты спасешь всех людей в этой академии от человека, который обладает такой же причудой… но пользуется ею с детских лет.       – У нас четкий приказ не пускать вас на территорию, вы сами нарушили его!       – Тогда стреляй! Убей меня! – раскинув руки, повысила голос Кагами, а затем обернулась к толпе людей, заставив их машинально отпрянуть. – Убейте меня, если думаете, что это спасет вас! Вы настолько перепуганы, что были готовы подростка под расстрел пустить, лишь бы запереться в стенах и дрожать в надежде, что вас ничего не коснется! Вы идиоты, которые не видят грань между героем и личностью человека! Готовы ненавидеть, осуждать, проклинать тех, кто несмотря ни на что, продолжает защищать вас. Как личности мы можем быть кусками дерьма, но кто в итоге вас до сих пор защищает?! Герои, чья репутация была в унитаз смыта, или же благородные разочаровавшиеся в индустрии ребята, которые покинули пост и теперь отсиживаются по углам?! Хотите осуждать нас и гнать вилами? Тогда берите эти вила и сами вставайте у ворот, потому что…       – Кагами! Хватит!       Прорвавшийся сквозь толпу Уширомия подоспел чертовски вовремя, поскольку девушка почувствовала неожиданный прилив уверенности и ораторского вдохновения. Криками, к сожалению, она вряд ли чего добьется, поэтому, подняв руки в знак капитуляции и устало выдохнув, двинулась навстречу парню.       – Прости, накипело, – поравнявшись с ним, пробормотала Кагами. Почувствовала себя Моисеем, перед которым толпа расходилась, словно волны бескрайнего моря. – Какого черта? Что за приказ еще такой не пускать меня?       – Сам об этом впервые слышу, поэтому также хочу поговорить с директором Миком.       Кагами усмехнулась.       – Будем вместе бить морды?       – Увы, не получится, эти ребята вряд ли допустят, – остановившись на развилке тропинок, парень указал на приближающуюся компанию людей: Ястреба, Старателя и его младшего сына. – Как минимум Тодороки.       – Ну, можно подговорить Кейго, думаю, из нас получится отличная мордобойная команда, типа… комитет, вперед, ю-ху, – без особого энтузиазма пошутила Кагами, разнообразия ради подрыгав руками, что вызвало у Уширомии недоумение. – Я шучу. Господи…       – Что за выстрел тут был? – оглядываясь на толпу людей, которая как-то не спешила расходиться, спросил Старатель. Маскировка у него, конечно, десять из десяти, шляпа особенно зачетная.       – Это… я кипишь устроила, – вынуждено признала Кагами, оглянувшись на людей, которые заметно оживились, и на их фоне моментально выделилось несколько фигур, стоящих в стороне. – Уширомия, директор ЮЭЙ же крыса… они что, серьезно стояли и наблюдали за… всем этим?       – Э-э, да, а ты думала, откуда я прибежал так быстро? – язвительно уточнил парень. – Это я остановил их от того, чтобы вмешиваться, сам решил уладить конфликт.       – А как же бить морды?       – Что? – в один голос с недоумением спросила подоспевшая компания, вынудив коллег почувствовать неловкость.       – Ничего, – также одновременно отозвались они, после чего Уширомия продолжил: – Ладно, хорошо, что вы здесь. Надо обсудить дальнейший план действий. Ястреб, как минимум с тобой и Кагами это надо обговорить сейчас, пока есть возможность.       – Возможность? – подозрительно прищурился Таками, с откровенным негодованием произнеся: – Уширомия, я понимаю, что у тебя аврал, но Мидория сейчас в безопасности. Если ты опять собрался куда-то закидывать Нао… дай ей хоть отдохнуть.       Забота Таками была приятна девушке, он смотрел на Уширомию, словно грозный коршун, но по факту именно последнего хотелось пожалеть. Несмотря на то, что себя Кагами чувствовала отвратительно, внешний вид зампредседателя также оставлял желать лучшего. Ему хватило сил только вздохнуть и указать на административное здание академии.       – Давайте сначала зайдем внутрь, мне уже надоело мокнуть.       Все приняли предложение без возражений, уж кто-кто, но Кагами в первых рядах побежала под навес. Внутри здания было хоть немного теплее, чем на улице, она продрогла до костей, даже куртка не спасала.       – Я надеюсь, вы хоть больше не дадите Мидории никуда уходить, – прервала тишину девушка, когда они двинулись вперед по коридору. – Этот план был хреновым изначально.       – Да, с этим трудно поспорить… – согласился Старатель, – но сейчас, когда он в ЮЭЙ, нам нужно быть наготове. В чем-то люди все равно правы. Пока идет охота за Мидорией, все, кто будет находиться поблизости, также окажутся под угрозой.       – По этой же причине, видимо, и меня директор не собирался пускать, – зашипела Кагами, – помочь ребенку – одно, а мне помогать – это другое.       – Подожди, что? – встрепенулся Таками, от недоумения даже остановившись, и тем самым заставив последовать его примеру спутников. – Уширомия… какого черта? Ее не пускали в ЮЭЙ?       – Это не я, а директор, – беспомощно развел руками парень. – Формально он имеет на это право, поскольку академия находится не в юрисдикции комитета безопасности.       – Главная функция академии сейчас – предоставлять убежище тем, кто в нем нуждается, – внезапно обмолвился Тодороки-младший, с недоверием и растерянностью посмотрев на зампредседателя. – Вы точно уверены, что… директор мог приказать такое?       – А чего ты удивляешься, парень? – вот Кагами уже ни разу не трогали все новые сюрпризы, вылетающие на ровном месте. – Мидория Изуку – возможно, единственный, кто может остановить Все-за-Одного со своей силой. Тем более он подросток. Я же просто герой, потеря которого не выглядит такой уж катастрофой.       – Нао…       – Ну а что, скажешь, что это не так? – мягко перебила Таками девушка, усмехнувшись. – По факту вас жизнь чего-то вообще ничему не учит. Вы выгнали пацана бегать по улицам и отлавливать злодеев, давя на него тем, что он последняя надежда человечества, и если он помрет, если хоть остановится на секунду, то мир накроет медным тазом по его вине. И вы удивляетесь, чего он отказывался принимать помощь, пытался изо всех сил показать, что способен исполнить дело. Буквально из шкуры лез, готов был убиться, но взвалить все на себя. Ему требовалась помощь, а вы его палками гоняли…       В коридоре позади кто-то ходил, но на посторонние звуки Кагами не обращала внимания.       – Просто, говорю это по своему опыту, уж простите. Ему нужна помощь, нужна поддержка. Пусть меня выгоняют, это я переживу, мне, к счастью, поддержка уже не требуется. Поздно открывать шампанское, когда старая бабка его выпила…       – Надеюсь, под старой бабкой ты не меня имела в виду?       Более удачного тайминга и не придумаешь, Кагами почувствовала, как невидимая сила давит на плечи, а глядя на лица собеседников, стоящих напротив, у нее возник только один вопрос: почему они ее не предупредили?! Наверное, оказались шокированы внезапным появлением женщины, которую все уже хоронить думали.       – Председатель… – обернувшись, Кагами убедилась, что ей не показалось, однако женщина выглядела нездорово, и все же сохранила присущую вальяжность. – Что вы, конечно, нет.       – Честно говоря, вообще не скучала по тебе, – покачала головой Лэн, и тем не менее криво ухмыльнулась.       – Госпожа Лэн, зачем вы пришли? Я же к вам собирался идти…       – Ага, на больничной койке меня начали бы обхаживать? – недовольно поинтересовалась женщина, смирив Уширомию серьезным взглядом. Но она смягчилась, осмотрев каждого из героев. – Вообще я рада видеть каждого из вас. Хоть кто-то остался. Но для начала, пока не закончилось действие обезболивающего, я хотела бы поговорить с вами тремя. Старатель, надеюсь, поймешь, это наши семейные разборки.       – Хорошо, понимаю.       – Идите за мной, в ближайшую аудиторию.       Уширомия моментально последовал за женщиной, чем-то напомнил преданного щенка, обрадовавшегося возвращению хозяина. Кагами не разделяла его настрой, вообще не ожидала встретить председателя, и тем не менее не удивилась. Скорее, смирилась.       – Все будет нормально, – взяв ее за руку, с уверенностью заявил Таками. – Я тебя не оставлю. Обещаю.       Девушка верила ему, сжала его ладонь в ответ, однако сомневалась, что боевого настроя окажется достаточно. Последние несколько дней Таками действовал самостоятельно, что намекало о его независимости от действий комитета безопасности. Если Лэн очнулась не сегодня, то не могла не знать об этом. Тогда почему молчала?       Тем не менее на догадках они никуда не уедут, как только бывшие коллеги разместились в небольшой аудитории, долгую минуту томили себя угнетающей тишиной. Лэн присела за стол преподавателя, остальные стояли, подперев первые парты.       Устало вздохнув, женщина развела руками.       – Мы в жопе. Думала, будет не так плохо, но… мы в жопе. Уширомия вкратце изложил, чем вы занимались последние дни. И у меня есть…       – Прежде чем вы продолжите, я хотел бы кое-что сказать, – уверенно перебил собеседницу Таками, что в былые времена вызвало бы у Лэн как минимум недоумение. Но, как и в былые времена, она не сидела перед ними за широким столом в выглаженной блузке с идеальным макияжем.       – Я подозреваю, о чем ты хочешь спросить.       – Об этом тоже, но прошлое сейчас не столь важно, необходимо разобраться с настоящим и смотреть в будущее. По факту от комитета безопасности осталось несколько отделов, все разваливается, и ваши приказы уже не имеют на нас никакого влияния.       – Хочешь покинуть комитет на официальном уровне?       – Я уже покинул, если подумать. Вы не можете ничем меня сдержать… как и Нао.       Посмотрев сначала на Ястреба, а затем переведя усталый взгляд на девушку, женщина болезненно вздохнула.       – О-ох, так вы опять что ли сошлись?       – Сейчас у вас нет подконтрольных про-героев и должного числа агентов в непосредственном подчинении, – проигнорировав замечание председателя, заявил Таками. – Поэтому вы продолжаете держать Нао на коротком поводке. Дайте ей спокойно жить, и я помогу вам справиться с проблемами.       – Готов вернуться вместо нее?       – Нет. Я сказал «помочь», – грозно прищурил глаза парень. – Компромат, который есть у вас на нее, из-за того журналиста, уничтожьте его.       Председатель не спешила отвечать, слова собеседника явно напрягли ее, а в тишине обстановка казалась еще более накаленной. Кагами молчала, просто наблюдала со стороны, ощущая опустошающую тяжесть на сердце.       – Нет никакого компромата, Ястреб, – пожала плечами Лэн. – И никогда не было.       – Не надо врать…       – Она не врет, у них нет компромата, – перебила его девушка, заставив себя посмотреть на Таками, которого заявление вынудило искренне удивиться. – Благодаря Кохэю никто не сможет связать смерть журналиста со мной, улик и доказательств нет.       – Но… я не понимаю.       – Это мой выбор, Кейго. И ты до сих пор не воспринимаешь мои слова всерьез, – улыбнулась Кагами. – Я же говорила, если за что-то берусь, то довожу до конца. Я пошла на эту работу, прекрасно понимая, на что подписываюсь.       – Ты… – резко обернувшись к председателю, он повысил голос: – вы ее запугали что ли?       – Запугали? Это она меня пугает, если честно. Признаться, я не ожидала такого… такой самоотдачи. Понятное дело, что во многом сыграла роль смерть твоих близких, Кагами. Но я не припомню ни одного агента, кто был готов подписаться на самоубийственное задание.       – Кейго, послушай, – подойдя к парню, Кагами опасалась, что он отмахнется от нее или не позволит прикоснуться, но он спокойно дал положить ей руку на плечо. Выглядел растерянным, запутавшимся в сомнениях. – Я хотела стать героем не только потому, что мне не хватало внимания и любви. Не только потому, что мне нужно было помочь маме. Это нужно было мне. Доказать самой себе и тем людям, которые в ничто меня ставили, что я способна доводить все до конца. Считай это моими стальными идиотскими убеждениями. Я выбрала этот путь, и я пройду через него. Может, я действительно не герой, но уж точно не предатель.       – Да кому… да кому это важно-то сейчас, – болезненно скривился Ястреб, покачав головой. – Разве ты не хочешь быть свободной?       – Я хочу быть счастливой, – улыбнулась девушка, – к тому же я уже свободна. Я ведь по своей воле сотрудничаю с председателем. Верно?       – Да-да, моя ты гордость, доказала свою пригодность, что всем героям герой и агентам агент, а теперь завязывайте разводить сопли.       Ворчливый тон напомнил Кагами о бабушке, которая постоянно была чем-то недовольна. Неприятная женщина, хоть и выглядела забавно со стороны. После того, как отец сбежал от них с Мэй, мать незадачливого мужа тоже как под землю провалилась.       – Кстати, у нас есть проблема, – перевел на себя внимание Уширомия, обратившись к председателю. – Директор считает, что нахождение здесь Кагами навлечет на гражданских угрозу. Я попросил дать нам час, чтобы уладить ситуацию, но… честно говоря, ЮЭЙ сейчас самое безопасное место.       – Я поняла тебя, – кивнула Лэн и недовольно скривилась, – об этом можете не беспокоиться, размести Беркута в общежитии. С этой крысой я поговорю сама… Скормила бы его котам дворовым.       Ядовитость тона заставила удивиться не только Кагами, но и Ястреба, которые, переглянувшись, тактично промолчали. Только Уширомия не выглядел сильно впечатленным, даже любопытно, что за конфликт у председателя с директором ЮЭЙ. Последний не сильно стремился отдавать детишек в качестве цепных псов государству?       – Проблема со Все-за-Одного понятна, – продолжила Лэн, – но у нас остается не менее важная фигура, это Кохэй Нобара. Его причуда делает нас и все системы защиты бесполезными в ночное время суток и при темноте, проникновение в Тартар тому подтверждение.       – Против него отлично подойдут люди с огненными причудами, – подметила Кагами. – В борьбе с ним нам бы очень помог Старатель.       – Боюсь, у Старателя иные планы, – невесело сообщил Таками, – они с младшим сыном намерены решить вопрос с Тоей Тодороки.       – Мы можем объединить усилия, иначе это будет бессмысленно. Моя причуда тьмы отлично подойдет против пламени Даби… Тои… не важно. В то время как Старатель можешь по щелчку пальцев сжечь Кохэй. Мы решим сразу две проблемы.       – Боюсь, так не получится.       – Да почему нет? – не унималась Кагами.       – Потому что Старатель, видимо, воспринимает это как личное, и никому не позволит убить старшего сына… каким бы он поехавшим на голову ни был, – без яркого энтузиазма заключила Лэн. – Тоя Тодороки для него первый приоритет, и с Нобарой нам придется сражаться своими силами. Это встанет для нас первостепенной задачей.       – Да, и как? – Кагами понятия не имела, как можно не то что убить, а хотя бы ослабить Кохэя, и тем более с их скромным набором причуд. – Я в разы уступаю ему. Если… ну, если только… кстати, как вариант.       – Что?       – Я… могу сменить причуду. На огненную, и тогда…       – Нет, не подойдет, – холодно оборвала ее женщина.       – Что? Почему?!       – Пойми, Беркут, на данный момент твоя причуда не имеет аналогов, ты одна из сильнейших и опаснейших бойцов комитета… того, что осталось от комитета. Променять бойца со способностью незаметно перемещаться и нейтрализовать противника во тьме на простой огонь?..       – Я не соглас!..       – Послушай меня, – вновь пришлось председателю перебить девушку, и позволить себе устроить скандал Кагами не могла хотя бы потому, что женщина разговаривала спокойно. Хотела объяснить точку зрения. – Ты тренировала причуду тьмы больше полугода. Во-вторых, если Нобара говорил правду, ты можешь остаться с этой причудой на всю жизнь, и это невероятное везение для нас. И подумай сама. Для того, чтобы усвоить новую причуду, ты как минимум на три дня выйдешь из строя, тебе придется привыкать к новой причуде, а огонь – не та вещь, которую можно легко контролировать, тем более в больших масштабах. Себя ты не сожжешь, но могут пострадать другие.       – Но… блин. Что делать-то? – к сожалению, председатель приводила разумные аргументы, и если Кагами могла застать врасплох Кохэя вначале боя, то потом как ей быть?       – Для начала отдохнуть. Вам всем. Даю тебе и Уширомии время до завтрашнего полудня, потом встретимся здесь, чтобы обсудить план действий. Ястреб, – обернувшись к парню, Лэн секунду помолчала, – я понимаю, что ты не станешь следовать моим приказам. Но если поможешь нам, я буду признательна.       – Я помогу.       Видимо, все ожидали большего, сухой ответ заставил собеседников не столько удивиться, сколько поежиться от повисшего напряжения. Происходящее не нравилось Ястребу, точнее, как понимала Кагами, ему не прельщал ее выбор в сторону продолжения работы под руководством председателя. Понять можно: он стремился подарить свободу героям, а самый близкий для него человек добровольно нацепил на себя ошейник.       – Ладно… ну, тогда мы не задерживаем вас, – заключил Уширомия, поклонившись женщине, а затем обратился к Кагами: – Пойдем, покажу, где тебе разместиться.       – Ага.       – Я навещу тебя позже, – обратился к девушке Таками, мягко коснувшись ее руки. – Надо кое-что еще обговорить со Старателем.       – Ладно. О, и еще кое-что, – спохватилась Кагами, вернув внимание Уширомии, – ты смог достать, что я просила?       – Да-да, оно в моей комнате. Пойдем уже.       Даже странно вновь возвращаться к привычному окружению: председатель, Уширомия, Таками… Кагами едва не подумала, что столкнется за поворотом с Куросаки, но на протяжении всего пути ей встречались разве что запуганные или настороженные гражданские. Тоска по другу не отпускала даже сейчас. Интересно, как бы он себя повел в сложившейся ситуации? Отчитал бы, не иначе. Вместо Уширомии довел бы ее до небольших апартаментов в учительском общежитии, пошутил бы про царский отдельный санузел и ванную, наверное, что-то в духе «это не роскошь, просто не хочется найти тебя утром в душевых с заточкой в спине».       А Мэй бы какой скандал закатила, о-о… Председатель, директор ЮЭЙ – эту женщину в ярости не остановит сам премьер-министр. Если бы не болезнь, она продолжала бы бегать за любимой дочерью, успокаивать ее, а также с вилами мчаться на любого, кто бы посмел ее обидеть.       Такая была ее семья, и теперь от нее остались только воспоминания, которые заставили Кагами заплакать, сидя в маленькой ванной и отогревая кости. Косвенно близкие ей люди погибли из-за нее. Это ломало сильнее всего. Поэтому, уйдя из комитета, предав доверие председателя, она бы обесценила эту жертву. В какой-то мере Таками прав, ее ничто не держало в комитете, никакие угрозы и надежды. Возможно, это уже самобичевание и страх признать бесполезность дальнейших действий. Но Кагами выбрала этот путь, сказала себе, что пройдет его до конца. Больше года назад завалилась с позаимствованной причудой Ястреба и гордо заявила, что пойдет на все ради этой работы. Ее не сломать.       Сломать-то сломали, конечно… но она не отступит. Куда ей, в общем-то, отступать?       От внезапного стука в дверь ванной комнаты Кагами так резко дернулась, что выплеснула немного воды на пол.       – Нао, это я. У тебя было открыто. Ты там?       – Господи… – едва не хватаясь за сердце, вздохнула девушка. – Да, Кейго, я здесь, заходи… боже.       Проведя под крылом Кохэя десять месяцев, шугаться будешь и меньшего.       Горячая вода настолько расслабила Кагами, что она едва не засыпала, но порадовалась, что парень пришел навестить ее. Только начал, как обычно, с попыток пошутить.       – Ого, ты что тут, потоп решила устроить?       Девушка шутку не оценила, одарила Таками уставшим взглядом, заставив его прочистить горло и нервно осмотреться. Да-да, делай вид, что не из-за тебя у нее чуть сердце не остановилось. Тем не менее, даже от вида, как он демонстративно переступал лужи и искал сухое место на полу, чтобы присесть рядом, Кагами еще сильнее сощурила глаза.       – Ну что, все дела обсудил? – облокотившись о край ванны, уточнила Кагами.       – Да… можно и так сказать.       Упоминание проблем моментально стерло улыбку с лица Ястреба, ввергнув в задумчивость. Но девушка, несмотря на осознание кошмара, который царил за стенами академии ЮЭЙ, впервые ощущала что-то похожее на спокойствие. В этой маленькой ванной комнате, прогревая тело, наблюдая за паром, поднимающимся от воды, а главное – радуясь присутствию дорого ей человека. Как бы она ни злилась на Таками, это казалось делом прошлого. Сейчас… сейчас вообще он должен злиться на нее.       – Можешь… объяснить, – попросил Таками, подняв на девушку непонимающий взгляд. – Да, я слышал, что ты сказала в аудитории, но… тебе же не нужно оставаться при комитете. От комитета по факту ничего не осталось.       – Остались мы. Я просто… Знаешь, работая под прикрытием столько времени, я часто думала о том, чтобы переметнуться на сторону врага.       – Что тебя останавливало?       – Тот факт, что враг убил моих родных. Я… вначале я была слишком поглощена горем, в ту неделю перед операцией в Кюсю, однако пыталась думать, рассуждать, и через два дня после смерти мамы я пошла к председателю. Выложила ей все, как было с тем журналистом, с Кохэем, но даже не столько из-за страха быть осужденной преступницей. Моя мама не могла умереть просто… так. Да, то есть… могла, но… Остановка сердца? Я попросила председателя разобраться в этом деле, предложила ей план по внедрению в группу врага. Ей понравился мой план, ведь она ничем не рисковала, если я умру, но я сказала, что пойду на это, если они проведут повторный анализ причины смерти моей матери. Мы долго торговались, угрожали друг другу… но в итоге мне сообщили, что у мамы случился анафилактический шок. А врачи не идиоты, не стали бы колоть ей препарат, вызывающий аллергию.       – Но я никак не могу понять, почему вы решили скрыть все от меня? Я ведь…       – Я понимаю. Прости… это жестоко по отношению к тебе, но лишь так можно было убедить Кохэя в реальности происходящего. Да и пойми, я тогда была не в себе… Близкие погибали один за другим, мне казалось, что и ты отвернулся от меня, рискуя не вызывать к себе дополнительных подозрений.       – Хэх, – невесело усмехнулся Таками, помолчав недолго. – Поверить не могу. По итогу ты оказалось куда лучшим агентом, чем я. А ведь меня с детских лет учили идти на жертву… Я действительно боялся того, что тебя настигнет судьба Наган.       – Наган… ох, – вспомнив битву в бизнес-районе, Кагами отпрянула и, обхватив колени, напряженно вздохнула. – Сильная у тебя была наставница. Если бы не причуда тьмы, она бы еще в Тартаре меня убила.       – Наган… я видел, как ломаются герои, не только она. Как государство заставляло людей марать руки в крови, делать то, что они не хотели. А уйти им не позволяли. Отчасти моя миссия по внедрению в Лигу злодеев не была выдумкой, я действительно хотел освободиться от оков власти. Столько лет живя под колпаком, забываешь, что настоящее, а что – нет. Операция по твоему устранению стала последней каплей.       Кагами промолчала, не зная, что сказать.       – Подарить свободу героям, стать таким же свободным… Поэтому я отговаривал тебя, всячески намекал, что это не та жизнь, к которой стоит стремиться. В частных агентствах намного проще… и все же эта индустрия делает тебя рабом общественности. Во многом из-за этого я долгое время отказывался брать ученика, но… Не знаю, – улыбнулся вдруг парень, – может, хотел помочь хоть одной душе не свернуть на темную дорожку.       – Ты взял себе ученика? Ты? Без царя в голове?       – Что сразу «без царя в голове», я ведь ответственный, – засмеялся Таками, лишь усиливая уверенность девушки в своей правоте. – Он один из студентов ЮЭЙ, как раз участвовал в спортивном фестивале, который мы смотрели… пытались смотреть. Иронично, но у него есть схожесть с твоей нынешней причудой.       – Мне… наверное, стоит промолчать о том, что ты даже в ребенке меня видишь, да?       – Нао, я про причуду говорю, хватит уже перегибать палку.       – Пф, – прыснула от смеха девушка. Растерянность и недоумение собеседника ее позабавили. – Ну ты это, не нервничай.       – Ты, похоже, уже перегрелась, – протянув руку и накрыв лоб Кагами, парень усмехнулся: – да ты уже горячая. Давай, вылезай, тебе надо баиньки.       – Что? – легонько отмахнувшись от Таками, девушка тихо засмеялась и, наблюдая, как поднимается, уточнила: – Баиньки? Ты кто, и что сделал с Кейго? А где тупые шуточки в духе «эй, детка»?       – Знаешь, что… детка, – сняв полотенце с крючка, Ястреб поманил к себе подругу, – будь хорошей девочкой и сделаем все по совести.       Выбравшись из ванной и пролив на пол еще больше воды, Кагами позволила закутать себя в полотенце, ожидая, что на этом все кончится, но Таками обнял ее со спины и прижал к себе, не позволив двинуться с места.       – Ты же промокнешь, – чувствуя, как капли стекают по волосам на грудь парня, подметила Кагами.       – Ночь долгая, успею высохнуть, – прошептал он ей на ухо и шумно вдохнул аромат ее тела, уткнувшись в шею девушки. – Я никуда тебя не отпущу.       – Предлагаешь так простоять всю ночь?       – Хм, – мягко улыбнулся парень, – я не об этом. Нао, я… я не хочу тебя потерять, только не опять. Не только потому, что ты нужна мне, но ведь и я тебе нужен.       – А ты за словом в карман не лезешь.       – Хочешь сказать, я не прав?       – Прав… к сожалению, прав. Кроме тебя вряд ли найдется человек, которому я была бы небезразлична… Пойдем уже в комнату, у меня ноги мерзнут стоять на плитке.       – А я думал, ты горячая девушка.       Игриво подтолкнув его локтем и освободившись от объятий, Кагами сильнее закуталась в полотенце. В сравнении с ванной в комнате царила холодрыга, с непривычки по телу пробежали мурашки, но о дискомфорте девушка моментально забыла, заметив кейс, стоящий под дверью.       – Вот и подарок на рождество, – довольно ухмыльнулась она, словно маленький ребенок с азартом прокравшись на цыпочках к посылке.       – Что это?       – Привет из прошлого я бы сказала, – положив кейс на стол, Кагами напряженно выдохнула и открыла замки, продемонстрировав содержимое.       – Это же… твой костюм для тайных операций.       – Угу, – согласилась девушка, ощупав ткань амуниции и отметив, что все сохранилось в отличном состоянии. – Запасной. В нем будет куда удобнее с причудой тьмы перемещаться.       – А почему не красно-белый? Мне он нравился больше.       – Сам носи этот купальник, раз он так тебе нравится.       – Ну, с ним такие хорошие воспоминания связаны, – довольно протянул Таками.       – Ага, у кого? – не разделила радостный настрой девушка, вцепившись в собеседника раздраженным взглядом. – Видел бы ты лицо главы отдела маркетинга, когда я пыталась объяснить причину возникновения этого пореза на заднице.       – Пф, – даже не пытался сдержать смешок Таками, – мне даже интересно, что ты им сказала.       – Я была в таком состоянии тогда, что просто наорала на них в ответ, потребовав запасной костюм. Проблемы, как ты помнишь, тогда были у меня другого уровня.       – Да… прости.       – Нет, ты меня прости, не хочу… – сжав переносицу и выдохнув, девушка покачала головой, – не хочу о грустном.       – Тогда… подумаем о чем-нибудь другом?       Его руки, теплые и такие знакомые, легли на бедра и забрались под полотенце. Нежные прикосновение опьяняюще подействовали на Кагами, она и не скрывала того, что ей нравилось. Довольно протянув стон, девушка прижалась ближе к парню и накрыла его руки своими.       – Ты же, кажется, спать меня хотел уложить, – обернувшись, лукаво подметила Кагами.       – Я сдержу обещание, – поцеловав ее шею, улыбнулся парень, – будешь сегодня спать, как младенец.       Кагами тоже не сдержала улыбки, аккуратно отстранившись, развернулась и скинула с себя полотенце, оставшись нагой перед Таками. В его глазах все еще блистали искры задора, но куда сильнее горели чувства искренней заботы и ласки. Парень аккуратно коснулся шрама на лбу девушки, выражение его лица стало мрачнее, и все же он держал улыбку.       – Мне жаль, – прошептал Ястреб, аккуратно накрыв лицо девушки ладонями и подарив мягкий, но чувственный поцелуй. – Прости меня…       – Хватит уже извиняться, – прошептала Кагами с улыбкой. – Скажи что-нибудь более ободряющее.       – Ободряющее?.. – просьба заставила Таками на мгновение задуматься, но ответ, похоже, уже был готов. – Что ж… наверное, я люблю тебя.       Услышанное на мгновение заставило сердце Кагами дрогнуть, она не ожидала такого откровения. Испугалась, что столь дорогие и значимые слова станут очередной ложью, но наблюдая, каким взглядом на нее смотрел Таками, девушка поверила в его искренность. Она улыбнулась.       – Наверное или точно? Ты уж определись.       – Что? А, нет, я имел в виду «наверное, я хочу сказать это», а не «может, люблю, может нет»… Я… ох, вот что ты момент портишь.       Беспокойство Таками вызвало у девушки смех, она прильнула к нему и обняла так крепко, насколько позволяли силы.       – Я тоже люблю тебя…       – Да, но… ты меня сейчас задушишь…       – Умрешь любимым, что поделать? – риторично подметила девушка.       – Ах так, да? А ну… иди сюда.       Как только Таками склонился и опустил ей руки на заднюю поверхность бедер, Кагами смекнула, что он захотел сделать. Подпрыгнув и позволив ему подхватить себя, девушка крепко обняла парня и накрыла его губы требовательным поцелуем. Ястреб донес ее до кровати и, опустив, сам чуть не упал сверху. Они оба засмеялись.       – Я знаю, как сделать этот день для тебя еще лучше… Тс-с, только тихо, – приложив палец ко рту, все еще не мог перестать улыбаться Таками. – А то всех на уши поднимем.       – Ты серьезно думаешь, я буду тихой?       – Придется, – поцеловав девушку, подметил Ястреб, а затем прикоснулся губами к виску Кагами, прошептал: – хотя мне нравится, когда ты не сдерживаешься.       – Попрошу заметить, это ты постоянно не затыкаешься.       – Значит, нам обоим нужно проявить солидарность и пожалеть беднягу Уширомию.       – Чего?       – Он твой сосед, не знала?       – А ты и рад словно.       – Хм… заводит ведь, не так ли?       Кагами могла бы оскорбиться, однако коварная ухмылка Таками пришлась ей по вкусу, она притянула парня поближе и поцеловала его. Девушка не удержала тягучий стон удовольствия; на фоне прохлады, царящей в комнате, прикосновения парня казались обжигающими.       – Будешь хорошей девочкой?       – Эм… кстати, об этом, есть кое-что, что может составить проблему, – ухмыльнулась Кагами, игриво щелкнув по носу парня.       – Проблему?       – Ну… учитывая последние события, я как бы… где-то неделю не пила противозачаточные.       – Ого, это прям как вызов звучит, – все с той же ухмылкой подметил Таками, хотя услышанное заставило его немного растеряться. – Ну… если подумать, приключений на сегодня и так достаточно. Тогда… расслабься, и просто доверься мне.       Закрыв глаза, Кагами последовала просьбе парня, расслабиться после горячей ванны оказалось довольно просто, отчего каждое касание, каждый поцелуй воспринимались с особым наслаждением. Чувствуя, как он спускается все ниже, девушка взволнованно затаила дыхание, стараясь не напрягаться. От ощущения его теплых губ на внутренней стороне бедра Кагами тихо выпустила воздух из легких, но как только почувствовала прикосновение между ног, не сдержала стон.       Таками тихо засмеялся.       – Тебе надо быть тихой, не забывай.       Как можно оставаться тихой, когда его горячие губы обжигали ее клитор, а язык надавливал и скользил по чувствительным местам, Кагами с трудом представляла. Сжав простыни, она попыталась просто дышать, но надолго ее не хватало, стоны все равно рвались из горла. А парень словно и радовался возможности подразнить ее, то меняя темп, то чуть отстраняясь и наблюдая за девушкой. Ее трясло от удовольствия, и как только она пыталась сводить ноги, Таками вновь начинал ласкать ее языком.       В какой-то момент девушка не выдержала и схватила его за волосы, прижав ближе, вызвав у Ястреба не то удивленное, не то недовольные мычание. Но он не отстранился, крепче обхватил ее за бедра и усилил манипуляции, от которых Кагами не сдержала громкий стон. Зажав свободной рукой рот, она пыталась оставаться тихой, что давалось с трудом. Ей хотелось лезть на стену, от удовольствия подгибались даже пальцы на ногах, и, почувствовав мощную пульсацию от тока крови между ног, Кагами сдавленно, но достаточно громко застонала, фактически закричала.       Отпустив парня и откинувшись на кровать, слушая в ушах мощный стук собственного сердца, девушка облегченно вздохнула и рискнула открыть глаза. Таками смотрел на нее, едва сдерживая смех. Видимо, оказалась чересчур громкой.       – Что?       Похоже, она выглядела немного нелепо, Кагами смутилась, однако бросила на парня слегка обиженный взгляд. Он все продолжал улыбаться, смотрел на нее и с любовью, и с задором. Как только он забрался сверху, девушка обняла его, постаралась прижаться как можно сильнее. Сквозь тонкую ткань одежды она чувствовала игру мышц на его спине, сколь рельефным было его тело. Но как только ее пальцы попытались поддеть край футболки, Таками перехватил ее за руку.       – На сегодня хватит.       – Чего? – вот такого Кагами явно не ожидала услышать и с искренним недоумением уставилась на парня. – Но… чего?       – Тебя надо отдохнуть, птичка, я ведь обещал уложить тебя баиньки.       – Ты издеваешься? Кейго, ты… я же чувствую, что ты…       – Все нормально, – улыбнулся парень, хотя девушка понимала, что он лукавил. – Дай мне побыть джентельменом, а не животным, которым ты меня считаешь.       – Мне нравится это животное, – недовольно протянула Кагами, когда Ястреб отстранился от нее и начал стягивать одеяло.       – Я по твоим глазам вижу, что ты вот-вот уснешь.       – А чего тогда начинать-то весь театр было? – пробормотала девушка, и тем не менее послушно забралась под одеяло и поежилась от того, сколь холодным оказалось место, на которое она легла.       – Ты же сама сказала, что не принимала таблетки.       – Я это сказала до того, как ты меня подхватил и на кровать понес… – закрыв половину лица одеялом, пробормотала Кагами. – Можешь хоть полежать со мной? Тут пипец как холодно.       – О, теперь ты решила попытать меня, да?       – Да, считай это местью.       Таками не стал забираться под одеяло, он лег рядом, первоначально выключив в комнате свет. Его внезапное решение сдержаться искренне удивило, в какой-то степени разочаровало Кагами. Но и восхитило. Он беспокоился о ней. И действительно, только голова коснулась подушки, а тепло от объятий парня разлилось по ее телу, тяжелая слабость взяла верх.       – Я люблю тебя, – прошептала Кагами.       – И я тебя, – отозвался Таками, крепче прижав к себе девушку.       Спокойствие. Давно Кагами не чувствовала настоящего спокойствия, когда с ее плеч, наконец, свалился груз ответственности. Она с самого начала знала, что Ястреб не собирался вступать в Лигу злодеев, председатель предупредила ее о готовящейся операции и приказала проявлять максимум недоверия. Но порой девушку пугала мысль, что парень в действительности рискнет переметнуться на сторону врага из-за нее. К счастью, они оба оставались верны своим принципам и не желали выбирать путь зла.       Путь зла… нет, так говорить неправильно. Кагами выбрала дорогих ей людей, даже мертвым она была преданна сильнее, чем живым. Но сейчас она осознала, что не все, кто отзывался теплом в ее сердце, покинул этот мир.       Мертвые или живые? Железные принципы или счастье? Для нее это выбор не из легких… и тем не менее, он очевиден.