Неудачники

      – О-о не-е-ет! – простонал Кевин и вцепился в свои волосы. – Что нам теперь делать?!       – Мы должны позвать на помощь, – неуверенно закивала внезапно побледневшая Блум. – Ты их видел? Вдвоём мы их точно не уложим, раз даже Муза не смогла. А она, между прочим, фея подольше нас.       Она утёрла слёзы и беспомощно осмотрелась. Недолгая битва только-только прекратилась, и больше ничто не напоминало о том, что буквально минуту назад здесь были друзья Блум. Снова стало темно, и только в окнах домов горел свет. Силуэты людей, подсматривающих за представлением, чёрными пятнами виднелись на фоне ярких окон. Но никто из них так и не пришёл на помощь. На месте портала была пустота. На месте Рокси, Селины и Музы была пустота. И даже парочка питомцев Арту-Диту – и та исчезла. Блум впервые в жизни была настолько напугана, что не знала, что ей вообще нужно делать. Она не могла даже представить, где их всех теперь искать, и каким должен быть следующий шаг. Счёт мог идти на минуты, и пока Блум тормозила, злые дядьки могли сделать с Рокси и Селиной всё что угодно.       – Я знаю, где их искать, – сжал кулаки Кевин, его голос дрогнул. – Но нам нужна помощь. Я могу позвать маму…       Девушку передёрнуло, а на затылке зашевелились волосы. После того как воинственная мамаша лучшего друга отлупила её за разрушенную гостиную и напуганного сыночка, Блум опасалась даже попадаться в поле её зрения. Кларисса была страшна в гневе. В идеале, конечно, стоило вручить ей скалку и отправить сражаться со злом, но…       – Только не теперь, – скорбно помотала головой Блум.       – Ага. Мама сильно расстроилась. Она ненавидит беспорядок, так что ни за что не пустит тебя даже на порог нашего дома. И меня не выпустит, – Кевин вздохнул и пустил слезу. – Я под домашним арестом до конца года. Но хуже всего то, что мама запретила мне смотреть телек. И между прочим, раз виновата ты, то все кассеты с пропущенными сериалами с тебя, Блум. Вот так-то.       – Справедливо, – закатила глаза она. – К моим предкам тоже нельзя. Мама до сих пор ждёт меня из магазина. Она уничтожит нас обоих, если я приду без хлеба и молока. Бабка Селины жуткая. Остаётся только батя Рокси.       – Погнали. Не будем терять время.       Клауса ребятишки выловили за барной стойкой. Как владелец бара, он разумно экономил на работниках, поэтому барменом был он сам, а официанткой частенько приходилось горбатиться Рокси. После каждой такой каторжной отработки она долго жаловалась друзьям, что детские косички, розовое платьице до колен и белый передничек – её стандартная форма – выглядят унизительно и делают из неё ребёнка. Но Клаус был непреклонен: такой образ официантки умилял гостей его бара и, соответственно, увеличивал выручку и чаевые.       Мужчина был весел и дружелюбен, как и всегда. Плюсом ему шёл тот факт, что друзей своей дочери он не держал за маленьких детей и общался, как с равными.       – Здорово, бандиты! – поздоровался Клаус.       – Здрасте, дядь, – важно кивнула Блум. – Нам нужна помощь. Утром на нас напали мутные чуваки, а двадцать минут назад они похитили Рокси и Селину, а потом телепортнулись неизвестно куда. Вернее, Кевину какого-то корня это известно, но да не суть. Короче, самим нам их завалить не получится, поэтому нам нужны Вы.       Клаус задумчиво почесал репу, нахмурился и глубокомысленно изрёк:       – Э-э… Интересные у вас игры, однако…       Батя подумал ещё, щёлкнул пальцами и выудил из-под стойки бейсбольную биту.       – Вот. Думаю, для ваших игр это подойдёт. Но чтоб вернули без единой царапинки!       – От души, дядь, – поблагодарил Кевин, и они с Блум удалились, скрывая кислые мины. – Нет, он бесполезен. Ты умеешь кидать биту?       – Нет.       – Вот и я тоже. Идём к бабке Селины.       Старуха Эльдора у Тайного клуба считалась местным фриком. Единственная старуха во всём городе с фиолетовыми волосами – это было по-настоящему странно. В то время как простые старушки щеголяли серебряной сединой, Эльдора с гордостью носила на голове нежно-фиалковое нечто, подвязанное платком. Она обожала пышные розовые платья, всегда накидывала на плечи несколько шалей, и с любым нарядом носила одни и те же сапоги. Никто и никогда не видел её без блёсток на одежде и без многочисленных украшений. У местных детишек и суеверных родителей Эльдора была кем-то вроде злой ведьмы – на неё всегда можно было свалить свои неудачи или плохую погоду.       Единственной причиной, почему гиперактивные дамочки из городского совета до сих пор не сожгли её убежище, была Селина. Девушка нисколько не походила на свою сумасшедшую родственницу и даже арендовала гараж у одной из уважаемых домохозяек из совета, в котором устраивала распродажи за небольшой процент владелице гаража. Только поэтому Эльдору терпели.       – Мадам! Мадам! – Блум, не жалея сил, барабанила в хлипкую дверь руками и ногами. Кевин прятался за её спиной, затравленно оглядывая тёмный лес вокруг них. Неумолимо приближалась ночь.       Как по волшебству, дверь скрипнула, хрустнула и упала внутрь дома. Блум решила, что это приглашение, и уверенно вошла.       Старушка обнаружилась мирно спящей в кресле-качалке. Её ноги покрывал узорчатый плед, на подоконнике дымилась орда ароматических свечей самых разных цветов, распространяя по комнате слезоточивый газ. Эльдора звонко всхрапнула, встрепенулась и посмотрела на незваных гостей сонным взглядом.       – Долго вы, – покачала головой Эльдора. – Думалось мне, Селинушка раньше вас приведёт. Остальные где?       – А… Нет остальных, – поёжилась Блум. – Их утащили те ряженые мужики. Это ужасно! – она повторила ту же историю, что скормила Клаусу, и грустно шмыгнула носом. Кевин, прижимая к груди биту, вытирал слёзы. От аромата свечей резало глаза и ноздри похлеще лука. – Мы не знаем, что делать и к кому обратиться.       – Дела-а… Вы правильно сделали, что пришли ко мне.       – Вы поможете? – обрадовалась Блум.       – Конечно, – важно кивнула бабушка и резво откинула плед. Она ловко натянула кожаные сапоги, потопала, поправила платье и зашаркала к холодильнику. Из него она извлекла стеклянную банку с листьями и решительно открутила крышку. – Значит так, детишки. Это листья лануссии – волшебного цветка, который я честно стащила из оранжереи старой змеи Фарагонды. Ну и чего смотрите? Жуйте!       Друзья переглянулись и нехотя слопали предложенные листочки. Блум зажмурилась и зажала рот обеими руками.       – На вкус как базилик, – удивился Кевин.       – Первые листья лануссии вызывают резкий всплеск магии. Но кратковременный. Этого хватит, чтобы выяснить, какая от вас может быть польза в бою.       – А как проявляется этот всплеск? – поинтересовался Кевин, пока Блум отчаянно пыталась удержать ужин в желудке, и вдруг икнул. И из ушей его повалили… мыльные пузыри.       Блум вытаращилась на диво-дивное, сглотнула вязкую жижу и согнулась пополам от смеха. Радужные пузыри поднимались вверх, под крышу, и лопались с обильными брызгами.       – Всё понятно. Тут у нас маг… м, нет, фея мыльных пузырей, – со знанием дела кивнула мудрая старушка. – О, а от девочки польза будет. Стихийники – большая редкость на Земле.       Пока Блум зажимала уши, из которых вовсю бил искристый дым, Эльдора схватила ружьё и махнула, чтоб дети шли за ней.       – Но… Как это работает вообще? – взорвался Кевин. – Если мой папаша – крутой сильный маг, как я-то стал феей мыльных пузырей?!       – С тобой и твоим папкой мы разберёмся потом, – отмахнулась Эльдора, гордо вышагивая с ружьём наперевес. – Сейчас у нас есть дело поважнее. Освободим внучку с её друзьями и надерём ублюдкам задницы. За мной! Эх, тряхну стариной!..       И команда двинулась в путь до ближайшего канализационного люка.