***
По жизни парнем он был простым. Просто более одарённым, чем остальные. Ему блестяще удавалось всё, за что он брался. Учился в Красном фонтане исключительно на высшие баллы, был гордостью не только своего курса, но и всей школы. Даже если завистники не разделяли этой истины, правда не перестала быть правдой: он был гением современности, – писал в своих мемуарах Ривен. Вернее, только планировал написать, поскольку бумага и карандаш были вне досягаемости, а руки заняты лопатой. Разгребая нечистоты в драконьих стойлах, Ривен тихо ругался себе под нос, проклинал Кодаторту, посмевшего в очередной раз отправить его на столь унизительное наказание, и мечтал поскорее вернуться в комнату – выгнать Тимми из-за компа и ворваться на форумы, фей драконить. В свободное от учёбы и наказаний время Ривен задирал нытиков со своего курса и издевался над неженками-феями через интернет под вымышленным именем. По-дружески переругивался с соседями по казарме и не без причин считал себя лучшим. К многочисленным недоброжелателям он относился со снисхождением: как родитель смотрит на неразумного ребёнка, так и Ривен наблюдал за тем, как разъярённый Кодаторта брызжет слюной и отправляет гения современности на очередную отработку; как однокурсники плюются и мотают головой в моменты триумфа Ривена. К тяжкой доле знаменитости и юного дарования он привык и с гордостью тянул свою нелёгкую ношу. Насвистывая под нос назойливую мелодию, Ривен сгрёб лопатой остатки, закинул в телегу и поволок прочь из загона – в теплицу. Мелодия быстро обрела определённый мотив, став похожей на весёлую задорную песенку. И к тому моменту как взмыленный юнец дотолкал тяжеленную телегу, мелодия обрела слова. Полёт фантазии прервал вездесущий Кодаторта, который проорал начинающему барду буквально в ухо, что за матерщину в стенах Красного фонтана Ривен получает ещё пять часов оздоровительного труда в глубинах драконовых стойл. Ему казалось в такие моменты, что говорить спокойно в его присутствии Кодаторта просто не умел. Никто не понимал блестящего музыканта, но Ривен отличался стойкостью и сносил все напасти, что сыпались на него как из рога изобилия. Даром что не рыжий. Весь привычный уклад уничтожила проклятая неудача (её вестником по обыкновению выступал ненавистный Кодаторта). В тот день Ривен увлёкся издевательством над Тимми и попался проклятому преподу. А тот отправил его вычищать драконьи стойла. И вот не повезло ж ему, что именно в тот день Гриффин запросила для группы феечек-первокурсниц сопровождение до Облачной башни. Ввиду специфичности их происхождения на миссию отправили штрафников, в числе которых оказался и Ривен. Он успел проклясть тот день десять тысяч раз. Его и Тимми отправили к Алфее на замену двоим другим несчастным. Ходили слухи, что они пострадали от взбесившихся растений, но никаких следов возле школы фей так и не нашли. Это мог быть идеальный шанс покрасоваться перед слабыми бесхребетными девчонками и блеснуть своею исключительностью, без трудностей справиться с заданием и поднять свой авторитет до заоблачных значений, – если бы его волновал авторитет. Ривен искренне считал, что дрязги за крохи славы в глазах обывателей нужны неудачникам. А он был выше этого. И даже успел сочинить об этом балладу. И картину написать. Проклятых неженок-фей пришлось ждать несколько дней. Фарагонда запрещала проникать на территорию Алфеи всем, кто не был её студентом, и потому команда Ривена и Тимми сменила тех двоих слабаков, что должны были изначально сопровождать девчонок. Он сразу заподозрил неладное, когда какая-то фейка с белыми волосами и горбатым носом посмотрела на него и согнулась от смеха пополам. И ещё колданула что-то, но Ривен ничего не почувствовал. Тимми смотрел на всё это с непониманием и молча разводил руками. Да, его друг был занудой столько, сколько они были знакомы, но тупицей его назвать было нельзя. Никакого подвоха напарники не обнаружили ни сразу, ни потом. На четвёртый день вынужденный привал у стен Алфеи закончился, проклятые феи наконец собрались и были готовы выступить в Облачную башню.***
Они бы неслись бегом, подгоняемые Селиной, но смертельно уставшая Рокси её энтузиазма не разделяла. Ей хотелось есть, спать и чтобы от неё все отстали. Она еле волоклась, и Селине пришлось тянуть её за собой. – Ты должна это увидеть, – щебетала Селина, сверкая глазами. – Я тебе отвечаю, оно стоит того. Рокси зевнула. Не спеша она вышла на крыльцо, потянулась и со страданием на лице спустилась по ступенькам. Подруга не переставала вещать о том, что все они просто обязаны увидеть её сюрприз. Вдруг Муза взвизгнула и подскочила на месте. – Ривен! – выдохнула она, обратившись в чистый восторг. Она вцепилась в руку Кевина, не отводя влюблённого взгляда от паренька по ту сторону ворот. – Это Ривен! Он здесь! Девушки и Кевин посмотрели в ту сторону, куда глядела Муза, и секунду спустя взорвались истерическим смехом. На месте головы у мальчишки была наколдована красная салатная луковица.***
Шёл третий час пути, и никто до сих пор не видел подвоха. Рокси впадала в истерику каждый раз, стоило Ривену заговорить; Муза и Специалисты искренне не понимали её ненормального веселья. Был привал. Топать пешком дальше всем было западло, тем более что надвигался вечер, а вместе с ним и темнота. Никакой дороги или завалящей тропинки между школами не было, поэтому пришлось топтать лес, болото и обходить озёра. Транспорта несчастным не выделили из-за того, что брать на борт рыжих считалось ужасной приметой, непременно приводящей к кровавой катастрофе и апокалипсису планетарного масштаба. Красный фонтан зажабился даже на жалкую тележку для вещей, и нести рюкзаки с едой, водой и хламом пришлось на себе. Остановиться решили там же, где и шли – пейзаж мало отличался от того, что был час назад и два, и два с половиной. Развели костёр, вытащили сосиски и жарили их, насаженные на палки, на огне. Ривен от харчей гордо отказался и не менее гордо выудил из рюкзака зефир. Рокси разрыдалась от смеха, когда он начал поедать обугленную сладость своей луковицей. – А Уизгис говорил, что меня побьют, если я превращу чужую голову в тыкву, – просипела Рокси, утерев слёзы. – Ну так это и не тыква, – резонно заметила Селина. – Ставлю двадцатку, что он ничего не заметит, пока мы в одной команде. Рокси внимательно рассмотрела бордовую луковицу с длинным хвостиком и скрючилась от смеха. – Двадцатка на то, что он проходит так не меньше недели. Пожали руки и оскалились. Муза не понимала, что Ривен должен понять или не понять, а Кевин, прикрывшись козырьком кепки, пытался смеяться не слишком явно. Потом завязался какой-никакой разговор. Тимми скромно поведал о том, что всё своё свободное время он проводит за компом, на что Ривен брезгливо вставил «программист». Сам Ривен похвалился своими необыкновенными способностями в том, что ему идеально даётся всё, за что он берётся. – И даже музыка? – подала голос Муза. Ривен фыркнул настолько громко и презрительно, что девушка тут же сжалась. Он вытащил из своей бездонной сумки с бахромой некий струнный музыкальный инструмент и мотнул луковицей, озорно блестящей в свете костра. – Пф-ф-ф-ф-ф-ф! Музыка, – хмыкнул Ривен и погладил свою балалайку. Тимми порядком заволновался. Он склонился к напарнику и тихо, чтобы остальные не услышали, зашептал: – Рив… Рив, может, не надо? Ну пожалуйста, нам с ними ещё миссию заканчивать, Рив… – услышали все остальные. Ривен отмахнулся и ловко ударил по струнам. В музыке он был необычайно сведущ. Над лесом зазвенел надтреснутый голос, услаждающий уши желающих и нежелающих слушателей свежими сочинениями последней надежды поколения – барда Ривена: – Села фея на дракона – И слетела под кусток! Ветром сдуло за загоны, Вот такой от крыльев прок. Замаралась в нечистотах С самых ног до головы, И как флаг, в седле дракона Развеваются трусы. В полной тишине звучала задорная мелодия с улюлюканьем гениального стихоплёта. Ривен набрал полную грудь воздуха и продолжил: – Фея вон – дракону легче, – Знает каждый молодец. Защищает от эрекций Льда пакет на «огурец»! – Если вы понимаете, о чём я, леди, – Ривен поиграл бровями и заржал. Прятал пунцовое лицо в ладонях Тимми, ловила ртом воздух возмущённая Селина. – В твоём репертуаре есть что-то менее сексистское? – с налётом отвращения поинтересовалась Рокси. Самородок от музыки окинул девочку взглядом, на миг задержался на её удлинённых ушках, и балалайка порадовала ночь новой порцией смеха сквозь слёзы. – Рыжий тополь молодой На ветру качается. Ходит эльф вокруг него – Слюнями обливается. – Ах ты ублюдок! – завизжала Селина и вскочила на ноги, едва последние слова затихли. Позади Ривена Кевин уже примеривался лопатой для лучшего удара. Муза, скривившись, молча подошла и вырвала балалайку из рук горе-музыканта. Она провела по струнам своими тонкими длинными пальцами и запела полным яда голосом, смотря Ривену прямо в глаза: – Повстречал Специалист Эльфов симпатичных. Ночью дел наворотил С ладошкой неприличных. – Раунд! Под рёв Рокси Муза бросила инструмент обратно мальчику с головой-луковицей и гордо села обратно на разложенный на земле пакет. Ривен задумчиво пожевал губу и уже новым взглядом посмотрел на Музу. – Как там, говоришь, тебя зовут? А в следующее мгновение Кевин вырубил его лопатой.***
Снова шли. Тимми о чём-то оживлённо переговаривался с Кевином, и поначалу Кевин очень осторожно отвечал на все вопросы, потому что до сих пор прикидывался девушкой и был уверен, что Специалист пытается его закадрить. Но Тимми уверил его, что сразу распознал в нём парня, и разговор плавно перешёл на видеоигры, сериалы и мультики. Оказалось, что никаким программистом Тимми не был. Он просто увлекался техникой, но сердце его принадлежало виртуальной реальности. Кевин клятвенно пообещал познакомить его с Текной – оба были странными и подлежали перевоспитанию на эльфийский манер. Башня ведьм возвышалась нагромождением куполов, над шпилями вились чёрные тучи, сверкали молнии. Громада казалась непроходимой крепостью, она была огромной, и где в ней искать Блум, никто не знал. – Отстой… – проворчала Селина, щуря глаза в крошечный экран телефона. – Я типа попросила бабулю скинуть мне карту Облачной башни – она мне обещала – и она прислала фотку фотки. Бли-и-ин, тут вообще нихрена не видно! Впрочем, вопрос с картой мог и подождать. Башню окружал полупрозрачный барьер. При попытке пройти сквозь него он бился током, а на чуть дрожащей поверхности висело окошко с требованием ввести пароль. При попытке ввести пароль барьер также бился током. – У ведьм такое себе чувство юмора, – вздохнул Кевин и покачал головой. Ведьмы, наблюдающие за гостями из окна, весело хихикали.