Неудачники

      О, это был сущий кошмар… Сидя на холодной траве в тишине и с пустой кружкой в руках, Блум до сих пор чувствовала, что за ней гонятся, что противные и ушибленные на всю голову монахи вот-вот явятся за ней и сотворят что-то непотребное. И от столь прискорбных мыслей, достойных очередной тетрадки для нытья, выпитое какао просилось обратно, а желудок сжимался в комочек. Но Блум держалась. Какао было слишком вкусным, чтобы отпускать его так просто, и она сжимала зубы изо всех сил, чтобы не дать ему уйти.       Она не чувствовала себя в безопасности, тем более что сбоку, чуть ли не в притирку, сидел Валтор. И молчал. У Блум ни на что не было сил. Былой запал оставил её, и ему на смену пришла привычная меланхолия. Блум разглядывала узорчатые багровые листья перед домом, наглаживала пальцами прохладную чашку, а в голове было пусто. Даже ветер не гулял в мыслях. Звенящая тишина – вот что осталось в её черепушке.       А листья и вправду были красивыми. Плотные, тяжёлые и глянцевые, они тянулись к земле и даже не трепетали от ветра. Свет играл на них, и Блум залюбовалась, всерьёз задумалась откопать под шумок кусочек и высадить это роскошество у себя во владениях – на просторах Священной рощи. Уж такими листьями точно получится прикрыться и не бояться, что наряд разлетится по ветру во время очередной фотосессии.       Её губа задрожала, и Блум тут же впилась в неё зубами. Быть героиней мультика оказалось слишком отстойно. Королевой эльфов ей нравилось быть гораздо больше. Потому что в этой новой, реальной жизни она не ощущала себя королевой, особенно рядом с Ним. Валтор переворачивал её счастливое бытие эльфом вверх дном. Как будто эльфом был именно он, а она – всего лишь обыватель, как остальные жители Магикса, не знающие эльфийского учения. И ей не нравилось. Всё должно было быть наоборот.       Она протяжно вздохнула и завалилась вбок, ровнёхонько на плечо Валтора.       – У тебя в родне случайно эльфов не было?       – Нет.       – Режиссёров, художников, фанатов сериалов? – перебирала варианты Блум. Должно же быть хоть что-нибудь, что объяснило бы его ненормальность. Про настоящие диагнозы Блум боялась даже думать, потому что общаться с гипотетическим латентным эльфом было как-то спокойнее, чем с натуральным психопатом. Хотя последний вариант и был наиболее вероятным.       То, что враг задумался перед ответом, даже успокоило: можно списать его странности на наследственность.       – Можно и так сказать… – почему-то хмыкнул он. – Успокоилась?       – А зачем тебе? – она подняла голову с нагретого плеча и подозрительно прищурилась.       – Да вот, – подняв брови, колдун изобразил спокойствие и беспечность, – придумал применение одной милой фее. За тобой должок, не забыла?       Забудешь тут… Ну да, ну да, сначала появился из ниоткуда, как спаситель в латных доспехах, только нимба над башкой и не хватает. Спас из лап врагов и утащил в своё логово. Чтобы тут же стребовать долг за спасение. Видимо, о бескорыстии и благородстве в Магиксе никогда не слышали.       Будь Блум параноиком, она решила бы, что он всё это подстроил. Сам натравил на неё монахов, чтобы спасти и требовать долг. Но, наверное, это было слишком. Не мог же он читать её мысли? Как бы он узнал, что она решится на переговоры с врагом?       Всё выглядело слишком запутанным и подозрительным, чтобы терять бдительность. Блум была настороже, и ничто не могло отвлечь её.       – И чего ты хочешь? – без интереса протянула она. Выслушивать в очередной раз речи о контрактах и подписях уже надоело. Но Валтор сумел удивить:       – Твоей посильной помощи в одном дельце.       И он поведал оживившейся фее о том, что его дом, его крепость и оплот безопасности, подвергся чудовищным чарам, которые не дают колдовать. А ещё о том, что некоторые чары в доме и вовсе взбесились и начали либо работать не так, либо вообще чудить и устраивать подлянки. В одной из комнат постоянно шёл снег.       – Ну, э-э-э… А от меня-то ты что хочешь? – искренне подивилась Блум. Вряд ли она сумела бы хоть чем-то помочь. – Чтобы я дом сожгла?       Может, он просто хотел немного понимания и сочувствия. Или пытался разжалобить и напроситься пожить у Блум.       Её королевской чуткости не хватило бы, чтобы разделить горести Валтора и пустить его к себе под крышу.       – Пока воздержусь от столь радикальных мер, – он скрыл мимолётную улыбку и начал подниматься. Блум тут же отодвинулась и подтянула коленки к груди.       Она успела превратить свой величественный наряд обратно в повседневный прикид, так что разглядеть и оценить её формы Валтор просто бы не смог.       – Дело в том, что в доме не просто нельзя колдовать. Когда я пытаюсь, срабатывают сонные чары. Это гораздо сложнее, чем просто запрет на магию, – для Блум всё было одним непонятным месивом из бесполезной информации. Но она покивала и с посильной помощью поднялась. Отряхнулась и прислонилась спиной к дереву, наблюдая за магом в новом, непривычном облачении. Серый цвет ему шёл, и отчего-то на его фоне глаза казались особенно яркими. Но ещё ярче были синяки вокруг глаз, наспех замаскированные тенями. – Чтобы разобраться, мне нужна ты.       Блум вздрогнула и почувствовала приближение чего-то ужасного. Возможно, это неотвратимость судьбы, или какао снова поползло вверх.       – Я? Но почему именно я? – она всё равно ничего не понимала. – Тебе нужен Огонь Дракона, да?       – Нет, подойдёт любой человек, умеющий колдовать, – небрежно отмахнулся маг и поманил Блум за собой. Она шла чуть на отдалении за его плечом, и их шаги шорохом отдавались по гравийной дорожке. Блум обняла себя за плечи. Она не могла поверить, что добровольно идёт в гнусное логово врага, не зная, что ждёт её дальше.       – Ну и позвал бы кого другого. Почему я-то? – тихо буркнула Блум.       – Ты под руку попалась удачно.       Блум закатила глаза и злобно зыркнула в спину Валтора.       В доме было темно, пахло сыростью и старыми залежавшимися подушками. Свет не работал, потому что все светильники были магическими, окна не открывались, а воздух очищал только освежитель в баллончике. Им-то Валтор и воспользовался, брезгливо морщась и щедро поливая стены и мебель в каждой комнате на их пути.       Наконец они оказались в гостиной с большим камином. Перед ним лежал светлый ковёр, уляпанный тёмными пятнами, и два кресла. Светильники так же радовали абсолютной темнотой, а в глубине камина едва тлел одинокий уголёк. Здесь было уже не так холодно, и Блум с приглашения Валтора заняла одно из кресел. Ещё по всей комнате были разложены огромные завязанные мусорные мешки, на полу повсюду разбросаны цветастые бумажки, смахивающие на рекламу.       В доме царил настоящий срач, и Блум с уверенность могла величать его холостяцкой халупой.       Она искренне не завидовала будущей избраннице Валтора, которой придётся это всё разгребать.       – Гм… А ты чего весь этот хлам на помойку не вынесешь? – тихонько поинтересовалась Блум, красноречиво оглядывая нагромождения пакетов от пола до потолка.       Валтор поморщился, зашипел, и запихнул целую горку макулатуры в жерло камина. Чиркнул спичкой, и весёлый огонёк радостно пожрал первую партию рекламы. Достав из-за портьеры лопату, маг подчерпнул из одной горки ещё листовок и загрузил их в огонь. Пламя затрещало, заискрило, и сразу дохнуло теплом.       Облокотившись на лопату, Валтор обратился к Блум.       – На растопку пойдёт. Не будем отклоняться от темы. От тебя требуется мало – колдовать. Я хочу выяснить, действует этот запрет на всех в комнате или на того, кто колдует.       Хуже подставы и не придумаешь. Исследователь тут нашёлся на её голову…       Блум пожевала губу. Под шкрябанье лопаты об пол и треск горящих буклетов она размышляла о подставах и заговорах. Где-то должен быть подвох, как тогда, в школе ведьм.       Может, он хотел, чтобы она уснула от колдовства, и тогда он сможет делать с ней всё, что захочет. Например, снова связать и щекотать, пока у Блум не откажут лёгкие.       Или, ещё хуже, разобрать её на суповой набор и прикопать на заднем дворе. Тем более что лопата у него уже была прямо под рукой. Да и пакетов хватало. Как месть за свои поражения.       О, или он всё-таки был конченым маньяком и захотел просто бросить беспомощное спящее тело невинной феи в растопленный камин. Заражённый проклятием дым распространится по всему Магиксу и прольётся ядовитым дождём. И тогда родится новая планета неудачников, и миллионы людей станут новыми мишенями для таких деятелей как Фарагонда и её рабы-должники.       Она сглотнула. Долг есть долг. За отказ платить по счетам могут так же тюкнуть лопаткой и разделать под гуляш. Что так плохо – что так… Она ведь и вправду не справилась бы сама, и сейчас наверняка либо грела кушетку в тюрьме, либо остывала в лесочке в разных пакетах.       – Я согласна, – зажмурилась Блум.       Несколько искр на кончиках пальцев, короткий вздох – это всё, что запомнила последним Блум перед отключкой. И первое, что вспомнила по пробуждении. Она застонала, помяла шею и помотала головой. Вроде как все части тела на месте. Она приподняла футболку и тщательно осмотрела живот. Неучтённых шрамов от незапланированных операций нет. И только после этого она подняла взгляд на Валтора. Его лицо странно подёргивалось, губы словно окаменели и застыли между улыбкой и тонкой полоской. Гримаса была столь отвратительной, что Блум отвернулась.       – Ну и?       – Ты проспала несколько минут. На меня запрет не подействовал.       – Ну и славненько. Где тут выход? – бодро осведомилась фея и соскочила с нагретого места. На пол посыпались листовки из пиццерии в Магиксе.       – Мы не закончили, – и злодей потащил её в следующую комнату. А затем ещё в одну.       Блум выла в голос. В проклятом особняке Валтора было пять этажей, и чёртов маньяк решил проверить каждую комнату. Каждую! От короткого сна и частых пробуждений разболелась голова, хотелось уже наконец нормально выспаться, и в какой-то момент Блум даже решилась сжечь его обиталище ко всем чертям, но снова ничего не удалось, потому что, проснувшись, она обнаружила лишь подкопчённый потолок и излишне взлохмаченного и чем-то довольного Валтора. И даже не зажаренного.       Но хуже всего то, что она даже не выспалась. В глубине души, соглашаясь на опасную авантюру, она рассчитывала наконец побороть последствия бессонницы и набраться сил. Физических и душевных. Но её надежды рассыпались прахом.       В ватных мышцах тянуло, голова гудела, и Блум чувствовала себя разбитой, как никогда.       – Какао? – когда экскурсия по особняку подошла к концу, Валтор наконец решил проявить учтивость и позаботиться о гостье.       Кося одним глазом, а другой стараясь держать открытым, Блум зыркнула на него так, что Валтор всё понял без слов.       – Не выспалась, да? – как бы сочувственно покачал головой он. Блум и рта раскрыть не успела. Солнце резало глаза, ветер чуть не сдувал её, а аромат травы после духоты дома казался самым сладостным и убаюкивающим на свете. Она отвлеклась, и в следующий миг её бесчувственное тело подхватил Валтор, взвалил на плечо и понёс обратно в дом.

***

      Сладенько всхрапнув и мурлыкнув, Блум замотала головой и потянулась. Конечности показались ватными, и плечи сухо прохрустели. Она сжала кулачки и вытянула руки перед собой.       Кулаки упёрлись во что-то твёрдое, и Блум, не желая мириться с помехой, пнула преграду коленкой.       Преграда болезненно охнула и исчезла. Что-то грохнуло, и Блум наконец разлепила глаза.       Она оказалась в смутно знакомой комнате на кровати. Через открытые окна падали солнечные лучи, освещая недовольную мину Валтора. Почему и зачем он сидел на полу перед кроватью – непонятно, но Блум предположила, что нашла у него очередной нездоровый бзик – наблюдение за спящими.       Её передёрнуло, она приподнялась и отползла на другой край.       – А, ну… – начать разговор с наезда? Обвинить в больных наклонностях? Поблагодарить за спасение и уйти, наконец? Блум не знала. Ей хотелось всего и сразу. – Допустим, я не помню, что я вдруг вырубилась в саду и очнулась здесь… Кхм. Да. И, это, ну… Это всё? От меня больше ничего не нужно?       Блум прочистила горло, настороженно наблюдая как Валтор выползает из-за кровати и плетётся к ней. По пути он положил на комод книгу, полюбовался на себя в зеркало и поправил скосившуюся рубаху.       – Есть один разговор. Ничего серьёзного, и мы не будем касаться твоих друзей. Пройдём на кухню, думаю, чашка чая нам не помешает, – играя роль радушного хозяина, Валтор изображал заботу и мастерски отводил внимание Блум от самого важного. А вдруг этот разговор всё-таки был каким-то серьёзным? Не пюре же из тыкв он решил вдруг обсудить?       Блум смолчала. Взгромоздившись на стул, она дождалась своей чашки чая и уставилась на Валтора из-под нахмуренных бровей. Она позволила ему начать первым и громко отхлебнула.       Ходить вокруг да около Валтор не стал. И сразу сиганул с места в карьер:       – Присоединись ко мне, Блум, – молвил он низким, томным голосом, взглянув на девушку из-под ресниц. Он склонил голову набок, разглядывая её изумлённое личико.       Мозг Блум вдруг вскипел. Она начала судорожно вспоминать всё, что рассказывала ей ходячая энциклопедия о Валторе, что она могла о нём услышать в сплетнях или вычитать в учебнике истории. И картинка не складывалась. Паззл не сходился.       Блум растерянно моргнула. Все её мысли насчёт эльфийского происхождения Валтора разом исчерпали себя: он совсем ничего не понимал.       Не понимала и она, чего он вообще хочет.       – Гхм… Присоединиться? – тихо переспросила она. – А… в чём? Ты же нихрена не делаешь.       И правда, новости молчали. Ни в одной сводке не мелькало имя Валтора, за исключением новостей о его побеге из очередной тюрьмы. Как будто он просто исчез со всех радаров, затихарился и планомерно покрывался мхом от безделья.       Дальше разговор не задался. Ответ Блум настолько выбил Валтора из колеи, что сначала он выглядел пришибленным, потом старался не улыбаться, как дурак, а после – галантно предложил проводить юную прекрасную даму до школы.       И таки проводил! Он оставил фею у ворот школы, на пепелище, перед разрушенным мостом. И был таков.       Ей не нужны были крылья, чтобы попасть в Алфею. В одночасье Блум открыла в себе невиданные доселе таланты, и она перемахнула ров с кольями, словно это была жалкая лужа на её пути. Стимул был потрясающий: монахи, готовые насадить фею на копья и превратить в фарш.       Над глупым предложением Валтора она даже не задумалась и тотчас выкинула его из головы: он совсем ничего не понимал в этой жизни.