«Надеюсь, ты не замерз по пути к своей комнате…»
Альфа хмыкает, потягиваясь оголенным торсом на тонких простынях, и улыбается совершенно по-детски счастливо.🐻
Посиделки с чаем происходят почти каждый вечер. Тэхена тянет к комнате Чонгука. К нему самому. Альфа приносит овсяное печенье собственного приготовления, угощает баночкой натурального меда, малиновым вареньем. Хочется накормить омегу сладостью, чтобы он почувствовал себя хорошо. Однажды Ким приходит неожиданно, спустя несколько дней и видит картину: Чонгук уснул за рабочим столом, успев снять только узкие джинсы, что уже сползли с края кровати, а торс прикрывает огромное серое худи. У двери даже непонятно, что этот комочек - уставший омега. Тэхен тихо проходит вглубь комнаты, удивляясь, что его стук не потревожил спящего. Парень завороженно присаживается на кровать, наклоняясь вперед к локтям на поверхности, за тканью которых прячется милое личико Чона. Аккуратненькие губы влажные, из-за чужих феромонов щечки багровеют с каждой секундой, а густые брови слегка дрожат от удивления. Пряди волос спадают на глаза золотыми волнами, а Тэхен не может удержать себя. Он аккуратно, своими длинными теплыми пальцами, убирает с лица прядь, пряча ее за маленьким ухом. Омега громко вздыхает, словно почувствовав альфу рядом, и скулой ловит чужие фаланги, прижимая их к плечу и снова шумно и глубоко вдыхает. - Тепло, - бурчит себе под нос, слегка потираясь. Конечно, Чонгук замерз, сидя с оголенными ляжечками, что, как зефир, растекаются по стулу, почти полностью закрывая поверхность. Альфа мысленно ругает себя, что сразу не укрыл его хотя бы пледом, но самобичевание прерывается морганием коротких ресниц напротив. Они смаргивают остаток сна, будто липкую сладость, а потом муссоновые глаза устремляются прямо в душу. - Привет, - голос немного хрипит, но все такой же мелодичный. - Замерз? - Тэхен непроизвольно продолжает гладить чужую кругленькую щечку. - С тобой мне всегда теплее, - Чон расплывается в улыбке, мило морща носик от самого факта холода. А он даже не подозревает, как эти брошенные спросонья слова действуют на альфу. У того в груди вспыхивает так ярко желание потянуть омегу за локоть, усадить на свои колени и подарить самые теплые объятия. Внутренний зверь делает все за него. Омега тушуется, но не вырывается, только смущенно оттягивает ткань худи ниже на бедра, а потом и вовсе его торс обхватывают обеими руками, позволяя уткнуться щекой в горячую грудь. Мурашки расползаются по спине, мучительно стягивают кожу на ногах, и это, думает Чонгук, все от контраста температур. Никак не от ощущения огромной силы, запаха пряного сена, что отдает солнцем, нотками терпкого меда и листьев малины. Но нос все же продолжает коротко принюхиваться, а Ким в ответ губами касается макушки, жмурясь. Хочется поцеловать каждый волосок на этой головушке, каждый миллиметр лица, затылка, шеи, чтобы каждую клеточку одарить теплом и любовью. Любовью? Парень немного тормозит, прокручивая в мыслях свои последние составленные цепочки размышлений. Его смутил тот факт, что он так быстро признал это. Ну, для него почти два месяца - быстро. Для его зверя внутри - самое то. Через минут пятнадцать, когда оба уже заклевали носом от комфорта, омега снова вздрагивает от холодного укуса за щиколотку. - Мне нужно переодеться, - бурчит он в чужую грудь, не в силах поднять глаза. И только через пару минут находит в себе силы оторваться от горячего тела, а альфа понимающе улыбается. Он счастлив. Когда Чон с светло-серым свитером и спортивными брюками направляется к выходу, альфа его перехватывает за запястье. Оно совсем тонкое, можно полностью сомкнуть пальцы и покрыть большим треть фаланг. - Переодевайся здесь, я пойду руки помою, - Тэхен все еще держит чужую руку, показывая на край стола, - я приготовил шарлотку. Выпьем чаю. Рядом с омегой быстро вырастает Ким, вставая с кровати, и коротко улыбается. Чонгук пищит внутри. Ему тепло, о нем заботятся. О чем еще можно мечтать? Рядом с ним человек, который делает это. Сердце от осознания глухо стучит в груди, пока дрожащими руками парень натягивает спортивки на свои округлые формы и теплый свитер, заставляя волосы наэлектризоваться. - Ты как одуванчик, - мягкий смех альфы доносится по коридору, достигая омегу оглушительной волной. Хочется слушать этот голос вечно. К нему не спеша подходят, вытягивая ладони перед собой, и только в последний момент Чонгук замечает маленькие капли на больших ладонях. - Вот, так лучше, - Тэхен последний раз проводит по волосам и соскальзывает по ушам немного на шею, от прикосновения к которой плечи парня напротив вздрагивают. Слишком нежно. Слишком хорошо. И все же, несмотря на горячий чай с малиновым вареньем и мятой, омега постоянно жмется на кровати, поглядывая на одеяло как на спасительное укрытие. Ким замечает это, немного обеспокоено пробегаясь взглядом с головы до ног в белых махровых носочках и стягивает со своих плеч болотный кардиган крупной вязки, оставаясь в коричневом тонком свитере и черных штанах. - Надень, а то скоро будешь зубами стучать, - и руки уже тянутся к чужой кружке, мягко забирая из ледяных пальцев, ладони скользят в широкие рукава, пока парень наклоняется со стула ближе, чтобы повторить вместе с тканью прикосновение к плечам. Чонгук задерживает дыхание, чувствует себя послушной куклой в чужих нежных руках и блаженно прикрывает глаза. Ему тепло. Не только от кардигана, но и от жара тела напротив, что возвышается над ним надежной горой. - Спасибо большое, - когда омега поднимает взгляд, он почти касается носом чужой скулы, темные кудри щекочут его, а тонкий запах сена пробивает на дрожь. - На этих выходных снова поеду на ферму, помочь расчистить от снега дорожки, наколоть дрова, - Тэхен говорит негромко, смотря в полупустую кружку на столе. Он даже не подозревает, какая тоска охватывает парня напротив. Казалось бы, всего пара дней, но мысль о разлуке натягивает внутри нити отчаяния и одиночества, о которых Чон забыл за эти два месяца. У двери непривычно холодно, а прощание дается с трудом обоим. Когда омега тянется к краям кардигана с целью вернуть обладателю, его мягко останавливают, кладя ладонь на предплечье поверх чужой. Прикосновение обжигает сильнее горячего напитка. - Оставь его себе, - Ким чуть сжимает пальцы, едва не выпуская из груди довольное урчание. - Будет согревать тебя, пока меня нет рядом. Весь вечер Чонгук лежит на кровати, уткнувшись носом в мягкую ткань, совершенно не в силах сдержать свои ушки и хвост. Приятно. Вкусно. Уютно. Хочется большего. Прижаться не к безжизненной ткани, а к теплому телу, к шее, где сильнее всего аромат, провести руками по мощной трапеции, вызывая у альфы мурашки от контраста температур. Чтобы накаченные руки обняли, крепко прижали к себе, повалили на кровать, полностью закрывая собой. Исследовали шершавыми ладонями каждый сантиметр тела, начиная от сухих веток ключиц, ниже по выпирающей груди, крупному животику, что граничит между прессом и мягкостью, по тазовым косточкам, словно проводники-мосты к самому сокровенному, по мясистым бедрам и зефирным ягодицам, заканчивая подтянутыми икрами и уязвимыми щиколотками. Хочется до дрожи в коленках, до трясущихся ушек. Омега распахивает глаза, открывая в телефоне календарик. Отметка розовой полосой объясняет предтечное состояние. Перед сном Чонгук вываливает свою немногочисленную одежду на кровать, аккуратно выстраивая гнездо, а на подушку у самого лица кладет чужой кардиган. Ему трудно уловить свой запах, чувствуется только чистая одежда и что-то ватное с ноткой древесной терпкости. Впервые утыкается носом более осознанно в свою пижаму, ощущая тонкость хлопка. Облегчение растекается по венам, позволяя сделать глубокий вдох, словно чистыми легкими. С ним все в порядке. Он не дефектный. Возможно, именно альфа помог в себе почувствовать что-то неуловимое для него ранее, что-то настолько родное и уютное, но отвергаемое до этого момента. Омега чувствует, что готов.🐰
Только совсем не готов к тому, что, спустя два дня валяния под теплыми одеялами, к нему в дверь коротко постучат. Чонгук ворочается, запутываясь в свитере и чужом кардигане на нем, а потом стягивает с кровати одно из белых одеял, накидывая на спину, медленно плетется по коридору. Щелчок. Дверь с той стороны тянут на себя быстрее, чем парень успевает осознать, а когда встречается взглядом с родными любимыми знакомыми глазами напротив замирает. Губы Тэхена расплываются в теплой улыбке, а омега неосознанно делает шаг вперед, крепко обнимая гостя за поясницу. - Я скучал, - буркает Чон быстрее, чем успевает подумать. Ну и пусть. С этим человеком рядом он готов отпустить себя, позволить быть искренним, ранимым и любимым. - Ох, - альфа вдыхает плотный запах, приобнимая одной рукой маленькое тело, делает два шага вперед и закрывает входную дверь на замок. - Я тоже скучал. И позволяет себе крепко сжать в объятиях парня, утыкаясь губами в светлую макушку, пока кроличьи пушистые ушки щекочут скулы. То, что у зайки предтечное состояние, Ким учуял еще в коридоре. - Как ты себя чувствуешь? - парень слегка приспускает белое одеяло с плеч, и тут же сокрушается новой волной феромонов, что не давят, как обычно, сладостью, а напоминают о чистом уютном доме, где ждет его родное. - Жарко, - мило тянет омега, почти надувая губки, что налились самой спелой малиной от частых покусываний. Он отбрасывает одеяло в сторону, не позволяя альфе четко разглядеть высокие мягкие чулки на голых бедрах, что прикрываются только объемным свитером. - Ох, чаю! - почти восклицает Чон, пытаясь справиться с затуманенным разумом. Но вместо того, чтобы аккуратно переступить через одеяло, он задевает его ногой и падает на мягкость коленками. - Чонгуки, ну как так… - Тэхен хочет продолжить, но милые розовые лапки на пяточках выпускают на свободу последние мысли. Связь потеряна. Круглый хвостик оттягивает ткань кардигана в районе копчика, но вид омеги, его поза, пухлые бедра в этих белых мягких чулочках не дают здраво соображать. Только созерцать и пускать слюни на такую соблазнительную милоту. Только когда Чон глухо всхлипывает, альфа присаживается на корточки рядом с ним, растягивая шоколадные брюки, и кладет большие ладони на плечи. - Я хотел встретить тебя, угостить чаем, но даже на это не способен, - ушки опускаются, пока дрожащие пальчики сжимают край свитера. - Все хорошо, ты молодец, - Ким приобнимает его смелее, ведь понимает, что тот нуждается в поддержке и заботе, - ты все хорошо делаешь. Встретил меня, обнял, сказал, что скучал. Ты такой прекрасный зайка с этими очаровательными щечками и милыми чулками. Чонгук делает глубокий вдох, немного разворачиваясь, чтобы уткнуться носом в шею, сильнее почувствовать что-то родное, когда это так ему необходимо. - Давай мы вместе аккуратно встанем, заправим кровать и сделаем вкусный чай. Я привез булочки с корицей, м? В ответ Тэхену только активно кивают, щекой потираясь о пахучую железу, и только через некоторое время позволяют осуществить задуманное. Когда омега на ногах, а одеяло - в руках, парень замечает небольшое гнездо на кровати. Которое немного, но пропахло и его ароматом. Этот омега кутался в его одежду, создал гнездо, держит у самого сердца кусок ткани, возможно, представляя его самого. От этой мысли сердце бухает в живот, а зверь утробно рычит, готовый вырваться наружу. И вырывается, демонстрируя в темных кудрях бурые уши медведя. Чонгук беспрепятственно забирает одеяло из чужих рук, с особым трепетом, в правильном порядке, известном только ему, складывает на кровати в кучу, а когда поворачивается к гостю, слегка удивляется. Совсем не боится. - Какой прелестный мишка, - сладко тянет парень, зарываясь ладонями в жесткие пряди, мягко массируя пушистость. Для этого ему приходится встать на носочки. Ладони холодом целуют лоб, останавливаясь на скулах. - Ты такой теплый и большой, - Чон мило надувает губки, а Тэхен боится, на секунду пропуская удар, что его сейчас поцелуют. Он сам чуть склоняется, чтобы было удобнее, но омега резко плюхается назад на кровать, хлопая по месту рядом с собой. - Ляг со мной рядом ненадолго, - тот просит совсем тихо, явно смущаясь, но все же глядя в глаза. А когда чужое колено продавливает край матраса, довольно укладывается на бок, вплотную к стене спиной, ведь кровать чуть больше стандартной одноместной. Тэхен глухо урчит. Этот омега пустил его в свое гнездо. Ему приятен его запах, хочет, чтобы он оставался рядом и дарил тепло. Его тело почти свисает с краю, но нет причин для жалоб. Альфа закидывает сильные руки на чужие лопатки, притягивая к себе намного ближе, хотя казалось, куда еще. Но ему хочется впустить этого парня в свое сердце. Накинув на поясницу одеяло, Чонгук шумно вдыхает запах напротив, ему позволяют это делать, отчего светлые уши начинают подрагивать, а нога в теплых чулках отбивать короткие ритмы. На что получает теплую квадратную улыбку и короткий поцелуй в лоб. - У меня недалеко от общежития есть квартира, если хочешь, - альфа тушуется, но глубоко вдыхает, вместе с кислородом впуская в легкие приятный легкий запах, отдающий древесной терпкостью, если очень сильно проникнуться нотками, - можешь там безопасно провести течку. У омеги розовеют щеки, а чай в руках идет мелкой рябью. Ему страшно. Не потому, что он боится этого парня. Ему страшно, что он настолько погрузится в человека, настолько привыкнет к его запаху, теплому телу, низкому голосу и заботливым рукам, что после течки, проведенной в берлоге Тэхена, не будет сил и желания болезненно отрывать от себя вросшие чувства. - Ты бы мне очень помог, - только через секунду Чонгук понимает, что это звучит двусмысленно, но Тэхен нежно улыбается.🍯
Квартира-студия находится в пятнадцати минутах от универа. С порога омегу сразу окутывает домашняя обстановка вместе с нотками сушеных трав, развешанных по левой стене, что утыкается в ванную комнату. Чонгук робко ставит большой серый рюкзак со всем необходимым на молочный ламинат, снимает ботинки, немного медленнее развязывая шнурки, чем обычно. Он впервые приходит к кому-то домой. Домой к альфе. В свою течку. Щеки стремятся слиться с цветом самой спелой вишни, поэтому приходится быстро снять светлую куртку авиатор. Справа открывается вид на общую комнату - небольшая кухня из темного дерева, на столешнице много еще неубранных в навесные шкафчики банок с вареньем и медом, стены светлые увешаны разными скрутками листьев мяты и малины. Кровать с другой стороны просто огромная, постельное белье цвета мха с минимум тремя пуховыми одеялами и пятью подушками. Омега проходит вперед, сразу утыкаясь взглядом в огромные окна с видом на парк. Усыпанные снегом верхушки редких елей робко показывают только свои макушки, пока кроны деревьев без пелены разрезают сухими ветками сиреневое небо. - Я приготовил на скорую руку несколько блюд, если проголодаешься, все в холодильнике, - Тэхен быстро споласкивает руки, поспешно стряхивая капли. Он хочет убрать беспорядок на кухне, чтобы Чонгуку было комфортно, и уйти, чтобы не пугать или смущать его. - Ты не останешься здесь? - голос омеги жалостливо подрагивает, на ощупь присаживается за круглый стол и смотрит на черные тапочки сквозь пелену соленых слез. Ким тут же мягко приземляется к чужим коленям в светлых джинсах и аккуратно берет замерзшие пальцы в свои. - Прости, не расстраивайся, хорошо? - в ответ только слышится еще один всхлип. - Скажи, чего ты хочешь? Омега замирает, сглатывает вязкую слюну и крепче сжимает теплые фаланги. - Я хочу, чтобы ты остался здесь, со мной, - альфа внимательно смотрит в чуть красные глаза, на поднявшиеся ушки и принюхивающийся носик. - Хочу, чтобы ты угостил меня чаем с медом, чтобы уложил меня на свою кровать, укрыл одеялом и лег рядом со мной. Мне нужна твоя помощь. Мне нужен ты. Бурые уши Тэхена вздрагивают, пока ноздри втягивают насыщенный аромат. Он слишком близко к самому манящему, самому сокровенному, что, совсем скоро, потребует его тело. Пока Чонгук требует его душу. Парень медленно тянется к его лицу, внимательно следя за реакцией. Зайка только последний раз всхлипывает и расслабляется, блаженно прикрывая глаза, когда их губы сливаются в горячую нежность, смакуя подобную близость. Альфа пробует углубить поцелуй, умиляется с того, что парень напротив неумело пытается повторить, пока справляется с дрожью в теле. Ладони его ползут вверх по предплечьям, сжимая ворот гранатового свитшота. От нехватки воздуха омега отрывается, но, как казалось, спасительные вдохи губят его рассудок окончательно от феромонов Кима, что слизывает сладость нити с нижней распухшей губы, а длинные пальцы водят по расплывшимся ляжкам почти к тазовым косточкам. Эти прикосновения выбивают из груди тихий стон, что путается в чужих кудрях. Медвежьи уши щекотят щеку, привлекая внимание к себе, поэтому Чон коротко мажет по нему языком, совсем легко прикусывая, а в районе живота неожиданно раздается рык Тэхена. Тот более жадно цепляется пальцами за бедра, переходит к ягодицам, оглаживает милую складочку на сгибе, после мягких боков обхватывает тонкую талию с диким желанием впиться зубами в пухлость под пупком, но вместо этого подхватывает тело, перекидывая через плечо. Удивленный писк заставляет повернуть голову направо, но большой пушистый хвостик, оголяющий ямочки венеры, трясется. На пробу длинные пальцы оглаживают основание, совсем не ожидая того, что омегу почти подкинет на крепкой трапеции, срывая таким незамысловатым действием короткий звонкий стон, что постыдно прячется по углам. Шаги прекращаются почти у самой кровати. Альфа пытается осознать и переварить услышанное, но терпкий запах прямо у лица не дает это сделать. Хочется мазнуть длинным языком по оголенному тазу, что соблазнительно маячит рядом со скулой. Из груди снова вырывается рык, пока зубы прикусывают жирочек. Чон охает на выдохе и скулит. Это уже не игры через ткань, и заводит куда сильнее. Ноготки впиваются в поясницу альфы в попытке приподняться, на что получает звонкий шлепок. Длинные уши от эйфории прижимаются к волосам, пока место удара совсем немного саднит. - Прости, - Тэхен говорит низко, пытаясь держать зверя под контролем, чтобы не было подобного. Но если бы он только знал, что… - Мне это нравится, - признается зайка, дрожа хвостиком. - Все, что делаешь ты, мне нравится. Признание под феромонами дается намного легче, но все же парень прячет красные щечки кончиками ушей. Через секунду его бережно снимают с плеча, усаживая на край кровати, а альфа встает на одно колено, внимательно смотря на поплывший взгляд. - Если это сердечное признание, тогда позволь мне на него ответить, - медведь сглатывает, нежно касаясь горячего виска напротив. - Ты мне очень нравишься. Еще в нашу первую встречу я почувствовал в тебе что-то родное, тебя хочется одаривать лаской, сладостью и вкусняшками, поддерживать тебя каждую секунду, заботиться о тебе, помогать сохранять тепло в подобные холодные вечера. Если ты мне позволишь, я одарю любовью каждую клеточку твоего тела, зацелую каждую частичку твоей души. Чонгук улыбается, пока внутри трепещущая надежда вырывается из клетки, заполняя пространство блаженством ответных чувств. Парень лишь тянется к прикушенным губам, выдыхая прямо в них тихое просящее: «пожалуйста». И Тэхен повинуется, не в силах оторваться, мягко вылизывает чужой рот, вставая, чтобы перетянуть зайку на середину кровати. Пробует легкую соль со лба, спускаясь по щекам, исследуя шею короткими мазками. - Можешь пометить меня, - омега словно читает чужие мысли, поэтому чуть сильнее откидывает голову, чтобы тут же нервно вздохнуть и заурчать. Первые засосы красуются у самой челюсти, ближе к железе, помечая, пусть и ненадолго, своим запахом. Потом идет пауза, не только, чтобы отдышаться и словить хоть какую-то связь с реальностью, но и чтобы стянуть мешающую одежду. Никто не испытывает смущения, не пытается прикрыться, не стесняется. Словно они знают друг друга вечность. Всецело доверяют друг другу. Язык ведет по выступающим ключицам, спускаясь по мягкости груди прямо к налившимся кровью соскам, что в темных ареолах как спелая ягода. Когда пальцы неожиданно сжимают вторую, а губы припадают к первой - слышится всхлип. Поднять глаза на лицо омеги было ошибкой для психики Тэхена. Прикушенная губа, взгляд из-под выцветших на солнце ресниц, спадающие на глаза длинные пряди волос, что в свете от лампы в коридоре и фиолетовой дымки за окном создают невообразимой красоты контраст красок на лице. Серые глаза, что почти утонули в черноте, закатываются, а голова откидывается обратно на подушку, когда альфа, не отрываясь от чужого лица, с урчанием снова присасывается к бусине, играясь. Руки скользят по бокам ниже, пока поцелуи одаривают каждое ребро жаром, несильно цепляются ногти за припухлость ниже талии. - Подпусти меня к себе, - просит Ким, толкаясь оголенным торсом между сведенных коленей. Омега кидает на него взгляд, перехватывая его ладонь своей, ведет по мясистому бедру к чашечке, помогая раскрыть. Ощущая себя раскрывающимся, парень чуть жмурится, но низкий рокочущий голос альфы снова привлекает к себе внимание. - Смотри внимательно. И когда губы очерчивают их сплетенные пальцы, когда, едва касаясь, ведут по внутренней стороне бедра, останавливаясь у паховой зоны, Чонгук неотрывно наблюдает. - Ты прекрасен, - встречаются взглядами и тонут. Поток воздуха заставляет покрасневший член дернуться, а Тэхена, уткнуться в лобковые волосы, блаженно вдыхая запах. Кончиком носа он дразнит кожу, слегка спускаясь к текущей дырочке, и медленно выпрямляется. Разглядывает картину: разморенный и возбужденный прелюдиями его любимый омега ждет, готов принять его, готов впустить в свою душу и тело. Чон привстает на локтях, пожирая взглядом мясистый торс, мощные бицепсы, что с легкостью тащили его, продолжает путь волос от пупка до пульсирующего члена, что уже давно пачкает низ живота пахучей смазкой. - Перевернись на живот, - альфа хрипит, смотрит из-под кудрявых волос, что спадают на почти черные глаза, а когда его просьбу игнорируют, подхватывает одной рукой левую ногу, приподнимает вверх, чтобы тут же несильно шлепнуть по сочной ягодице, что, словно желе, идет волнами и краснеет. - Будь послушным зайкой, перевернись на живот. Омега тяжело дышит, когда эту же ногу быстро перекидывают на бок и медленно укладывается грудью на простынь, все еще ощущая жар не только на месте, где бледный отпечаток ладони, но и под коленкой, все еще бережно сжимаемой чужими пальцами. - Вот так, хороший мальчик, - Тэхен покрывает ягодицу поцелуями, извиняясь за причиненную боль, но стекающая тонкой вязкостью смазка по бедру говорит лишь об удовольствии, что доставляют подобные игры. - Мой милый, прекрасный омега. Чон дрожит, прижимая ушки от такого обращения, пытается приглушить урчание подушкой, но альфа все замечает, целуя загривок. Успокаивающе оставляет бабочек на плечах, под лопатками, прикусывает талию с боку, вылизывает ямочки Венеры и тормозит, когда нос утыкается в ложбинку. От этой паузы омеге некомфортно, хочется продолжить, поэтому он слегка вскидывает бедра, разъезжаясь коленями по кровати, чуть ли не насаживаясь самостоятельно на лицо Кима. Тот хмыкает, перемещая обе руки на половинки и слегка их разводит, чтобы предоставить себе лучшее лакомство. Языком ведет одну широкую линию от хвостика до самого ануса, что порциями выпускает самый концентрированный запах, постоянно сжимаясь. Глухое мычание переходит на тихие полустоны, когда его тщательней вылизывают, кружат вокруг красной дырочки, что поскорее хочет почувствовать в себе что-то. И это желание исполняется, когда Тэхен поступательными движениями проталкивает язык, чередуя с поцелуями, причмокивания от которых звучат пошлее стонов, а потом снова входит и замирает, присасываясь губами. Омега тяжело дышит, вопросительно глядя через плечо, но когда внутри него начинают размашисто двигаться, растягивая стеночки, он впервые громко стонет от неожиданности и блаженства. Пытается найти опору в виде подушек, одеяла, под ним красуется мокрое пятно на месте, где его член касается ткани, заводит руку за спину и вплетает пальцы в кудри, слегка сжимая у основания. Тело в дрожи мечется, пытаясь одновременно и уйти, и насладиться сполна подобными ласками. Через минуту, когда тугой узел внизу готов был развязаться, Ким отстраняется, облизываясь. - Хочешь, чтобы я растягивал в этой позе, зайка? Чонгук пытается отдышаться, обжигая раскаленным воздухом трахею, и переворачивается, сразу вытянув руки вперед. - Поцелуй меня. И как тут отказать? После такого бешенства парня целуют медленно, тягуче, пока по губам размазывается сладко-терпкая смазка. Тэхен медленно кружит пальцем вокруг входа, привлекая к своим действиям внимание, а потом медленно проталкивает, массируя стеночки. Палец двигается вполне свободно, но теперь он достает до новых точек, отчего омега стонет в поцелуй и вскидывает бедра, а после - откидывая голову на подушку. - Там…нх, - продолжить мысль он не в силах, но его понимают с полуслова, пристраивая еще один палец и сразу давя на простату, замирая. Ведь омега неожиданно кончает, почти жалобно всхлипнув, пока разведенные бедра крупно дрожат. Ким наклоняется к вскинутым бровям, сцеловывает мелкие капли слез наслаждения с трепещущих ресниц, невесомо касается уголков губ, ведет дорожку к ушной раковине. - Я могу продолжить? - мурчит он, все еще не вынимая пальцев из нутра, ощущая часто сжимающиеся мышцы. - Угум, - Чонгук обхватывает чужую шею руками, вплотную прижимая к себе, и благодарно трется носом о железу. Движения в нем возобновляются, более медленные, словно бережно растирающие, хотя большую помощь оказывает крупная порция смазки, что стекает почти по всей ладони, чем и пользуется старший, добавляя еще один. На секунду омега сжимается, сделав короткий вдох. - Прости, дыши спокойно, - и снова целует, помогая расслабиться. - Еще немного… Кажется, что Чон не готов ждать больше ни минуты, ведь острая боль мелкими иглами снова возвращается, но понимает, что надо потерпеть. - Я вхожу, - Тэхен, предварительно натянув презерватив и размазав остатки вязкости по члену, наклоняется вплотную к парню, коротко целуя. Когда большая головка только растягивает дырочку, омега жмурится, пытается глубоко дышать, а руки сами путаются в темных кудряшках, притягивая к себе еще ближе. Медленно проталкиваются все дальше, чувство дискомфорта сходит на нет, о чем говорят прикрытые глаза и наслаждение в улыбке, что пропускает короткие мелодичные вздохи. Альфа входит до конца, замирая, давая полностью привыкнуть, носом трется о чужую щеку, пока в ухо льется задушенный скулеж. На простату ощутимо давит, а когда наступает момент, когда хочется больше и сильнее, зайка оттягивает за волосы парня. - Пожалуйста, двигайся, - шепчет совсем тихо, но мольба в его глазах не позволяет ошибиться. Ким начинает размеренно вгонять свой член глубже, стараясь нежно направлять фрикции точно по комку нервов. Из-за подобного темпа и обращения, стимуляции и ласки Чонгук стонет каждый раз, бездумно водя руками от волос до карамельной трапеции, пока чужие зубы впиваются в его шею, оставляя желто-розовые отпечатки. Медведь глухо рычит, надкусывая участок кожи на груди, припадает к соскам в животной надежде вылакать молоко, постепенно делая толчки чуть размашистей и сильнее. Но не быстрее. Парень под ним плавится, сводя брови от бури внутри, от желания получить разрядку, из овала распухших губ выпускает стоны, что все тише и протяжнее из-за напряжения, которое дарит Ким. - Как ты? - голос альфы звучит сквозь плотную пелену дремы, болезненно сковавшую все тело. Грудь саднит, места засосов ноют, как и задница от шлепков. Разного характера. Омега разлепляет глаза, натянув сильнее одеяло на макушку. - Мм, - отвечать на вопрос он не хочет. Хочет только получать нежные поцелуи в открытый лоб и мягкие щечки. Ему тепло, их смешанные запахи наполняют квартиру уютом, пока горячие губы тягуче присасываются к железе за ушком, а большие сильные руки обнимают поверх ткани. - Можешь еще поспать. Я буду здесь, когда ты уснешь, и буду рядом, когда ты проснешься. И Чонгук повинуется, проваливаясь в сладость любви, крепко обнимая Тэхена в ответ.