Ночная дорога

« Но не спасусь я без тебя!», — тянет и затягивается очередной сигаретой. Он удосужился натянуть на себя лишь рубашку, да и то не застегнул. Сидит и ни о чем не думает, только выдыхает дым и поет. Рюноске лень что-то говорить. Он достаёт припрятанную бутылку любимого вина и отпивает из горла, понимая, что весь долбанный мир сузился до поломанной машины и, конечно же Чуи. Вокруг нет ровным счетом ничего: ни трассы, ни поля с подсолнухами, ни затянутого тучами неба. Акутагаве кажется, что он упадёт в бездну, если выйдет из машины. Здесь, в её железном нутре, пропитавшимся клубничный дымом, сексом, алкоголем и дождем, особый мир, который делает Рюноске счастливым и свободным. Дождь брызгает на переднее сиденье и Рюноске брезгливо морщится, но не меняет позы. Пелену сумрака разрезает блеклый желтоватый свет фар. Чужая машина с тихим шуршанием останавливается у открытых дверей «Alfa Romeo». Чуя с шальной улыбкой на губах, выставляет коленку, за что получает ощутимый шлепок от Акутагавы. Переднее стекло старого «Пикапа» опускается, и через стену дождя и ночной темноты прорезается лицо водителя. Мужчина в белом медицинском халате хмурится, быстро осматривая поломанную машину. — Не дотянули? Могу помочь!, — перекрикивая шум дождя, кричит мужчина. Рюноске с удивлением рассматривает нежданного гостя, нарушившего их спокойствие, и начинает злиться: — Не нужна нам помощь. Катись дальше! Водитель удивленно моргает, молчит несколько минут рассматривая Чую и Акутагаву, а потом хмыкает и произносит: — Хорошо провести остаток ночи. Стекло поднимается, и «Пикап», под отборные ругательства Рюноске, быстро исчезает в дожде. Акутагава захлопывает дверь под последние ноты очередной песни. Чуя же искренне смеётся.