Репетитор Ким

— Если бы мне и нравились парни, то не ты, — объясняет Тэхен, глубоко вздыхая. Ему этот разговор не то, чтобы нравится очень, он от них — бесед подобного рода уже устал. Не придавать значения взглядам Гука и его заявлениям с каждым днем все трудней становилось, Тэхен чувствовал себя в обществе младшего все более неловко и неправильно, и с отказом Чона уподобляться старшекурснику и делать вид, словно ничего не случилось, все становилось для Тэ лишь сложнее… его все это очень и очень выматывало. Тэхен не знал, как должен поступить в подобной ситуации, понятия не имел, что сделать было бы правильно. Наверное, уж точно не быть здесь… тогда почему же он именно здесь? Из-за денег, все просто до невероятного. Потому что деньги важнее его душевного спокойствия и ощущения уюта хотя бы в душе брюнета, почти полностью исчезнувшего. Раньше было намного проще. Когда в разговорах их было полно недосказанностей и когда Тэхен мог сам себя убеждать в том, что все неверно услышал, почувствовал неправильно и ошибочно истолковал. Когда считал себя странным, раз ему казалось, что Чонгук ему намекает на что-то почти всегда неприличное, что смотрит на него немного странно, что намеренно его пытается на что-то спровоцировать… Раньше было намного проще. Все совсем элементарным стало, когда Тэ застал своего ученика с одноклассницей. От сердца прямо отлегло, с плеч свалилась гора или даже горы, но легче стало лишь на мгновение, ведь… если честно, история Гука о том, кто ему нравится, почему-то заставила Кима испытывать странные чувства. Он… даже не думал, что может так кому-то сопереживать. Но в груди его вертелись неприятные чувства все это время, стоило Гуку заговорить о том, в любви к которому безответной погряз целиком и полностью, они Тэ не давали покоя… он, совершенно не сведущий в отношениях, их истолковал не совсем правильно, но правдоподобно. Думал, они принадлежат школьнику, а он ими заражен был по воздуху, слишком глубоко просто принял чужую историю к сердцу и зачем-то проникся ею так сильно, чтобы на себе испытать часть страданий, свалившихся на старшеклассника, получающего от него дополнительные занятия. Проблема в том, что эти чувства в груди и брюшной полости, тянущие и изнутри пересчитывающие по тридцатому кругу ребра поначалу сверху вниз, а затем и снизу наверх — лишь ему одному и принадлежали. С самого начала… и виной всему не сопереживания о чувствах другого человека, еще совсем школьника, дерзкого и незрелого ребенка, а совсем, совершенно другое… что же именно? Ему еще предстоит разобраться с этим, но до этого нужно понять, что они — часть его, а не кого-то другого. А до этого завершить этот странный диалог и покинуть чужую комнату. Раньше было намного проще. Когда Тэхену казалось, что проблема существует лишь в его голове, и когда Чонгук не был смел настолько, чтобы с ним говорить вот так напрямую. А сейчас все очень сложно, для Чонгука тоже. А ответ старшего лишь заставляет его нахмуриться. — Почему? Им правда не стоит обсуждать такие вещи. Чонгук не должен спрашивать и не должен от Тэхена ожидать ответа. Он не должен выглядеть так потерянно и смотреть вот так пронзительно. Подобные взгляды беззастенчиво ковыряют тэхенову душу, а ему совсем не нравится испытывать нечто подобное. — Предпочитаю умных людей, — побеждено вздыхает Ким, сожалея, что нет другого выхода из ситуации, что между ними сложилась. Если чтобы расставить все точки над «и» и провести окончательную черту между ними, Тэхену придется задеть чувства Гука, ему жаль, но он должен сделать это. Тэхен видел, как что-то недобро блеснуло не просто детской обидой в темени карих глаз, когда услышал «Если бы мне и нравились парни, то точно не ты». Ничего подобного Тэ в них не видел ни разу за все это время, что говорил, что ему нравятся исключительно девушки, и он вот совсем никак на чувства Чона ответить не сможет, когда он просил младшего не надеяться и держать при себе свои мысли и желания, свои чувства. В этот раз слова Кима Чонгука на самом деле задели, даже если он очень старался этого не показать. Впрочем, Тэхен почему-то это заметил все же. Он был с Гуком совершенно искренен. Ему честно нравятся девушки. И ему на самом деле нравятся дамы, наделенные ясным умом и способностью к мысли, так что здесь Тэхен тоже не соврал, но, стремясь навсегда эту тему закрыть, словно озвученного было мало для Гука, чтобы тот перестал надеяться, еще и сверху добавил: — Знаешь, это очень сексуально… Может быть, так Гук поймет, что его чувства совершенно бессмысленны? Может быть, теперь он сможет отпустить Тэхена и свою навязчивую идею влюбить его в себя? Чонгук… всю бессмысленность своих чувств понимает. Но Тэхена отпустить не может. — Знаю… — соглашается он тихо, приправив свой голос нотками грусти, и смотрит на Тэ задумчиво, склонив голову набок. — Ты мне поэтому нравишься? Потому что ум — это сексуально? Ему в ответ молчание и неотрывный взгляд. Немного жаль, потому что Гук хотел бы услышать ответ Тэхена на это предположение, но… но трепет, которым сердце берется окрыленными судорогами в юношеской груди, пока пара самых прекрасных в мире глаз смотрит на него неотрывно, все перекрывает, не давая поводов для расстройства из-за отсутствия слов в пространстве комнаты. Этого взгляда достаточно, чтобы снова сойти с ума, разлепляя губы в решительном заявлении. — Я тоже не дурак, так что у меня есть шанс, верно? Чонгук не шутит, он очень искренен, а Тэхен почему-то смеется. Момент для смеха он себе выбрал очень так себе, даже он понимает это, но сдержаться не может, с умилением глядя на своего ученика, находящегося почти что на грани вылета из школы. — Чонгук, послушай. Все это правда мило, но… ничего не выйдет. — Потому что тебе не нравятся парни. А даже если бы нравились, то не я, потому что ты считаешь сексуальными умных людей. Я понял, — совершенно спокойно повторил все ранее услышанное Гук, все так же неотрывно глядя на Тэхена. — Выходит, если ты допускаешь вероятность того, чтобы тебе понравился парень, им могу быть и я. Если бы в твоих глазах я был умнее, ты бы счел меня привлекательным… — Чонгук, хватит… — Ты ошибаешься на мой счет, — не обратив внимания на то, что его перебили, продолжил Гук, не планируя сдаваться. — Я достаточно умен, чтобы в твоих глазах выглядеть как минимум хорошо. Чонгук все не сдается, он спорит, что-то доказывает, отказывается принимать положение дел и смиряться с тем, что, так как он хочет, не будет. Может быть, все дело в его задетой гордости, а может быть его чувства намного серьезнее, чем Тэхен догадывался, но что с ними делать — Ким понятия не имел совершенно. Как еще он может осторожно Чонгука отшить, чтобы не быть с парнем грубым и не рисковать своим рабочим местом? А может быть ему и правда просто уволиться? Черт с ним, с этим местом, в других платят лишь немного хуже. Не пропадет… Но Тэхен все еще старается не доводить до этого. Устало смотрит на Гука, излучающего непреклонность и уверенность, и предпринимает еще одну попытку, донести до парня, что он ошибается. А Чонгук… он, стоящий в трех или четырех шагах от Тэхена, еще совершенно ребенок. Он просто маленький мальчик, слишком серьезно воспринявший свою первую симпатию к кому-то. Он еще совсем зеленый, наивный совсем даже если в то же время слишком упрям и дерзок. Тэхен это видит, знает, и это его смягчает. Снова. И он вновь вздыхает устало, сменяя тон на «давай попробуем еще раз по-хорошему». Взгляд его вдруг становится помимо уставшего от всего этого оценивающим. — Уверен, что хотя бы на пять вопросов из твоей школьной программы ответишь правильно, если спрошу? Просто прими факт того, что мы совершенно разные, и давай двигаться дальше, — мысленно умоляет Тэхен. Он хотел бы, чтобы Чонгук его понял правильно, не считал самым обычным узколобым гомофобом, а принял то, что Тэхен ему говорит. Что причина, по которой Ким не может ему взаимностью ответить, кроется вовсе не в поле Гука, а в складе его личности. С этим-то ничего не поделать. Они просто не друг для друга. Все тут. Так считает только Тэхен, Гук все видит совсем по-другому, поэтому смело и твердо ему отвечает. — Задай десять. — Так самоуверен? — Тэ почему-то хмыкает, но правила игры принимает, согласно кивая. Да, он пытался все же не сильно ранить старшеклассника, но если тот сам настаивает на «громком фиаско», Ким совсем ничего не может поделать. — Ладно. — Если я отвечу правильно, ты поцелуешь меня, — не менее серьезно продолжает Чонгук, глядя на парня пронзительно, а тот удивленно расширяет глаза, выгибая брови, прежде чем громко прыснуть, качнув кудрявой головой. Чонгук очень забавный сегодня. — Это смешно. — Нет, но это и правда должно быть весело. Шаг, еще один и еще… и вот Чонгук стоит совсем рядом, всего в полушаге от Кима. Упирается пальцами ему в плечо и снова идет вперед, вынуждая парня отступать, пока не врежется в дверь спиной. Это очень странно… Тэхен даже возмутиться ничему не может, потому что рука с его плеча исчезает в ту же секунду, что парни останавливаются. Между ним и Чонгуком все еще существует приличное расстояние, а Гук не собирается давать хёну много времени для того, чтобы что-то обдумать, потому что чем больше у него времени, тем вероятнее, что он все переиграет. — Задавай свои вопросы, я готов. За каждый правильный ответ я буду приближаться на три сантиметра, идет? — интересуется он лишь приличия ради, и позволяет своему взгляду приклеиться к губам своего репетитора, которые не дают ему покоя уже очень и очень давно. В горле вмиг пересыхает и Гуку кажется, что лишь эти губы смогут утолить его дикую жажду. Только они… — Пока мои губы не накроют твои. — Этого не произойдет. — Если так уверен, почему бы не проверить? Если я правда полный идиот, тебе нечего бояться, верно? Итак, первый вопрос. Тэхен на эту глупость согласился лишь потому, что точно знал, что победит именно он. Он лишь потому пошел на это условие, что очень хорошо знал возможности своего ученика, не просто так находящегося в конце рейтинга школы и вовсе не из-за личного мнения Тэхена носящего звание самого трудного из посещающих его частные уроки. Наверное, Ким думал, что стоит последовать старой и доброй пословице «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Если Чонгук не хочет слышать то, что ему говорит Тэхен, придется ему наглядно продемонстрировать, что парень умом вовсе не блещет и, соответственно, Тэ в нем понравиться нечему. И все вроде бы идеально складывается, и в конце Ким Тэхен вовсе не будет главным злодеем сказки про разбитое сердце школьника, расстояние между ним и тем самым школьником сокращается на три сантиметра каждый раз, когда с уст Кима слетает вопрос, проверяющий знания о пройденных материалах. И вот снова нет трех сантиметров, и вот еще столько же вычеркнуто из пространства между двумя парнями, и так снова и снова… И пятый обрел верный ответ из уст Гука, на шестой Чон ответил правильно, не потратив и двух секунд на раздумья, а теперь и седьмой отвечен… и не важно, что с каждым минусом трех сантиметров в пространстве, вопросы становились сложнее. Тэхен все так же не нервничал, хотя удивлялся очень скорости ответов, что срывались с кончика языка Чонгука, последние два вопроса слушавшего лишь краем уха и с предвкушением глядящего неотрывно на шевелящиеся губы своего репетитора. Ким был поражен и взволнован идеей, что Гук на самом деле делает немалые успехи в учебе, и даже почти позабыл, что такая его подготовленность Киму может сулить. Он напрочь забыл о договоре и совсем не пытался намеренно его завалить, чтобы выиграть, напротив, с каким-то небывалым приливом энтузиазма прощупывал человека напротив на глубину знаний. А вот Чонгук нервничал очень, но не из-за вопросов, а потому что может сократить еще три сантиметра до чужих губ, на вкус которые представлял больше тысячи раз лишь за сегодня. Его сердце, наверное, бедное, может даже не выдержать прежде, чем он окажется к Тэ достаточно близко, чтобы на самом деле попробовать их на вкус. И последний вопрос, что задает Тэхен, потоками теплого воздуха, только выдохнутого, щекочет распахнутые губы Гука, остановившиеся в трех сантиметрах. Так близко, но жутко далеко. Десятый вопрос на самом деле сложный, но еще больше все усложняет то, что Тэхен совсем рядом, близко… что Гук чувствует исходящее от него тепло, что может слышать его размеренное сердцебиение. Что коснуться может, сократив эти гребанные три сантиметра… Думать не получается, потому что сердце школьника скачет в груди, все внутренности балуются, меняясь местами снова и снова, и сколько бы времени он ни пытался обдумать ответ на вопрос, который не расслышал полностью, его подобрать не может. И ошибается… Гук не слышит шумного вздоха, но не может глаз оторвать от того, как губы, прекрасные губы, один лишь вид которых переворачивает вверх дном все его естество, выворачивает наизнанку и дрожью наполняет вместо всего, из него извлеченного, расплываются в победной ухмылке. Тэхен одновременно расслаблен, потому что выиграл, и разочарован, ведь как преподавателю, ему хотелось бы, чтобы Гук блеснул еще больше. Впрочем, тот и так достаточно его сегодня порадовал своими знаниями. И удивил. — Неверно. Это неправильно, но движение губ старшего не дает старшекласснику прийти в себя, и, пусть это против правил, он подается вперед, накрывая губы репетитора своими. Чертово сердце сдается, прекращает биться, пока Чонгук касается губ Тэхена своими, зажмурив глаза и задержав дыхание. Невозможно… Парень не до конца понимает, что сделал это — поцеловал Тэхена, парня, который ему нравится уже несколько месяцев, парня, который его отверг не один чертов раз. Парня, которому Гук не нравится по многим причинам, одной из которых является его пол, изменить который Чон не может никак. Чонгук просто выпадает из мира, впиваясь в уста репетитора нетерпеливым, но робким поцелуем, замирает, позволяя потокам электричества несколько раз пронзить его тело, и слишком отчетливо ощущает, как сердце начинает сходить с ума, слишком быстро начиная свой бег. Гук об этом моменте так долго мечтал, а сейчас боится пошевелиться, чтобы прекрасный сон не развеялся, и кончики пальцев не перестало покалывать от того, как быстро его переполнили чувства. Только вот… это не сон. Тэхен не ожидал того, что Чонгук сократит расстояние, не думал, что парень нарушит правила, раз проиграл, и, наверное, не до конца понял, что произошло, потому что замер, не двигаясь, широко распахнув от неожиданности глаза. Сердце… споткнулось резко в груди. От возмущения? Наверное, разве может быть тому другая причина? Требуется время, чтобы осознать, что Чонгук только что поцеловал его, и только тогда Тэхен умудряется отстранить парня и осмотреть его недовольно и осуждающе, прислоняясь тыльной стороной ладони к губам, почему-то ощущающим то, как их сводит странным чувством. Его голос, вероятно, должен звучать возмущенно, но почему-то звучит потерянно, пока брюнет во все глаза смотрит на старшеклассника, стоящего всего в шаге. Тэхен должен быть в бешенстве, но вместо этого смотрит немного потеряно, не понимая, что с ним вообще происходит. Почему он не чувствует злости? Почему не устроил скандал? Почему совсем не хочется Чонгука ударить за такой… как назвать этот поступок, чтобы полностью описать весь спектр того, что Тэхен сейчас чувствует? — Ты ошибся… Не это Чонгук ожидал услышать, но ради этого все это время не дышал и не сводил взгляда с полных негодования глаз. Кажется абсурдным, что Тэхена беспокоит лишь то, что Гук не сдержал своего обещания и нарушил правила игры. Но школьнику этого достаточно, чтобы снова уставиться на поджатые репетитором губы и нервно сглотнуть. — Плевать… В этот раз Чон действует увереннее, практически наваливается на Тэхена всем телом, прижимая того к стене и впиваясь в его губы несдержанно и страстно. Не просто касается, а целует, охотно перебирая губы парня, на вкус такие прекрасные, что все тело Чонгука дрожью, а с губ нервный вздох. Ладони так быстро и так легко укутывают мягкими объятиями лицо брюнета, словно делали это сотню раз не только во снах Чона, и Гук может поклясться, что это лучший момент в его жизни, но ошибается. Ошибается очень сильно, потому что поистине лучшим моментом его недолгой жизни становится миг, когда губы Тэхена распахиваются, теряя напряжение. С Чонгуком творится невообразимое, когда Тэхен отвечает. Он не знает, кажется ли ему все это или же на самом деле Ким Тэхен не просто позволяет ему целовать его губы страстно и жадно, но еще и целует в ответ почему-то… Гук не знает, почему Тэ не отталкивает его в этот раз, и в чем причина того, почему Ким не сопротивляется, напротив раскрывает губы и дразнящими движениями языка отвечает на попытки Гука пробраться своим в рот своего репетитора. Школьника бросает в дрожь, ноги подкашиваются и он завидует Тэхену очень сильно, что тот стоит у стены. Его бы воля — они бы поменялись местами, а еще лучше, присели или даже прилегли. Но сейчас не время вредничать, сейчас Чон старается насладиться сполна мигом, в котором нет никакого смысла, ведь… Тэхену не нравятся парни. А если и нравились бы, то не Гук. Вряд ли Ким Тэхен сам может ответить на вопрос, почему не оттолкнул Чонгука и позволил ему завладеть своей ротовой полостью. Вряд ли он сможет сказать, почему позволил векам закрыться, и почему его сердце замерло, прежде чем быстро-быстро застучать в грудной клетке. Потому что он не знает… Но Тэхен знает, что Гук… отлично целуется. А еще знает, что не должен не только так думать, но и когда-либо проверять это он не должен был. Как не должен и чувствовать что-то необъяснимо странное, понимая это. Он… наслаждается? Гук нервничал в эти мгновения так, что не мог совладать с собой. Он так не переживал даже во время своего первого поцелуя. И во время первого секса тоже не переживал. Потому ли, что сейчас он впервые влюблен и потерян в ком-то? Потому ли, что вот таким по ощущениям на самом деле должен быть первый поцелуй? Наверное, потому, что человек сейчас рядом именно тот… и что теперь с этим делать? А что тут сделаешь? Остается только целовать Тэхена так чувственно, как это только возможно, и надеяться на то, что он не опомнится как можно дольше. А еще лучше, чтобы не опомнился никогда…