Арахнид: Новый Виток

Быстро связавшись с ближайшим патрулём копов, передал им координаты Громил. Сам же отправился в затяжной полёт по городу. Нужно подышать.       Не верится, я ведь действительно был готов скинуть этого бандита вниз. Приземляюсь на крупной высотке и присаживаюсь на одну из горгулий. А потом воспоминание с дядей Беном. Не понимаю. И снова во мне борются два начала. Одно — идеалистичный героический посыл, знающий, что убивать неправильно и второе — тёмный прагматический реализм, говорящий, что лишь убивая, я заставлю преступников себя бояться. Суть в том, что даже оно разногранно. Например, полезно ли будет убирать с доски известных игроков по типу Кингпина или Сильвермейна? Ведь всем известно, что лучше тот чёрт, которого знаешь. Я хотя бы теоретически представляю чего ожидать от подобных элементов, а убить их? Ещё в той жизни я считал, что убийство это не то, что «навсегда запятнает тебя и твою душу». Существуют вещи, за которые человек может найти в себе силы отнять жизнь и спокойно дышать после этого. Например, педофилы и убийцы детей, стариков и невинных людей. Встреть я таких в этом мире, вернее когда я встречу их на улицах, то что сделаю? Как порядочный супергерой хорошенько изобью и оставлю копам? А если, не дай бог, что-то подобное произойдёт на моих глазах?       Необходимо, обдумать это. Всё же даже среди врагов паука есть те, кого бы я сам с удовольствием отправил в могилу. Как минимум, если Морлан придёт за мной, то его я убью с превеликим удовольствием. Хотя мистические угрозы это одно. Нужно что-то решить по поводу обычных преступников, моих возможных врагов. Свешиваюсь вниз головой и смотрю на своё отражение в стекле здания. Нужно ли…. хочу ли я, чтобы костюм был символом? Паучок ведь.... ну он не был особым любимчиком публики, но по итогу многих вдохновлял. Иногда даже своих коллег по цеху. И что станет если я превращусь в Карателя 2.0? Нет. Здесь нужно идти по более методичному пути. Если будет необходимость вывести кого-то из игры, то кровь будет НЕ на руках Человека-Паука. А если что-то будет личным, то посмотрим. – Привет, дорогой. Отличный вечер, правда? – мои думы прерывает чарующий женский голос. И, держу пари, на такой высоте это может быть только одна девушка. – Черная кошка, – оборачиваюсь к зависшей на тросе, воровке, в облегающем, почти латексном костюме. – Увидела тебя зависшего над высотой тридцати этажей и решила поздороваться. – Слушай, я хотел извиниться. – Извиниться? – В нашу первую встречу, я сделал очень неподобающее замечание, и хотя ты первая на меня напала, всё равно прости. – Очень мило, Паучок. Я тоже погорячилась. На самом деле я не какая-то помешанная на воровстве преступница, это можно назвать… данью уважения. Не спрашивай. Держу пари такой парень как ты, знает, что значит чтить чью-то память? – Даже не представляешь. Сидим на крыше здания, и через несколько минут молчания Кошка резко вспрыгивает. – Ладно, сегодня слишком хорошая ночь для хандры. Как насчёт небольшой пробежки по крышам? Заодно узнаем друг друга получше, что скажешь красавчик? – Веди. Улыбнувшись, Фелиция прыгает на соседнее здание, я следом.       И вновь пробежка по крышам Нью-Йорка, под светом луны. Хотя все эти акробатические движения, как я уже рассуждал больше похожи на танец. – Так, красно-синий, клеточка по всему костюму огромные жучиные глаза и эмблема паука, да? Сам дизайн разрабатывал? – задаёт вопрос Фелиция в процессе прыжков. – Согласен, не самый оригинальный выбор, возможно пестроватый, но моя личная разработка. К тому же, – отскакиваю от флагштока волчком, – я в нём чертовски стильно выгляжу. – Не спорю, милый, но чёрный тебе бы пошёл больше. – Кто знает во что я облачусь завтра? – Любишь менять наряды? – Этот точно останется в тройке любимых. – Твой выбор, – пожимает плечами Кошка? – А твой костюм? – Всегда любила кошек, плюс многие элементы тоже дань уважения человеку, по стопам которого я пошла. – Значит ты идейная преемница? – В точку. Существовал, очень давно, в середине двадцатого века один вор, все называли его Кот. Он был неуловим, профи своего дела, настоящая легенда,– Фелиция замолчала. – Что с ним стало? Харди покачала головой, будто отгоняя наваждение. – Последнее дело. Украл бриллиантов на сотни-миллионов долларов и ушёл в зените славы. – Красивая история. – Ты ведь вроде не приветствуешь воровство. – Меня воспитал человек, который всю жизнь зарабатывал честным трудом, был справедлив и не жаловался на возникающие трудности. Скорее всего, его пример и повлиял так на меня. – Всё из нашего детства, верно? – Именно. И всё же я могу признать талант. А этот Кот явно был мастером своего дела. Судя по всему, положительная оценка деяниям отца Фелиции ей польстила. – Выходит Паучок не такой моралист каким хочет казаться? – Получается что и Кошка, не такая чертовка, какой хочет казаться? – Дорогой, для тебя, я могу быть очень плохой девочкой, – как всегда соблазнительно промурчав, ответила Фел. – Может как-нибудь в другой раз…. – Что-то случилось? – в миг став собранней, спросила Кошка – Вечер выдался… трудный. – Если нужно выговориться, я рядом,– положив свою ладошку мне на плечо, сказала Харди.       За, почти что год, после получения сил и в этом мире вообще, мне не удавалось ещё ни с кем поговорить по душам. В первую очередь, потому что просто не хотелось. Другая причина — отношение. Всё-таки было трудно осознать что всё вокруг действительно реально и избавиться от скептицизма в отношении людей-картонок. Но теперь всё изменилось. Да и почему нет? От того что я облегчу душу хуже точно не будет. – Понимаешь, я на перепутье, Кошка. Полгода назад было моё первое настоящее геройское приключение. Я преследовал лидеров преступных группировок, думал прикрою весь мир организованной преступности. Закономерно это оказалось ловушкой. А обычная драка превратилась в бойню. Были жертвы. По моей вине. Сам чудом ушёл, получил несколько пулевых ранений. Похоже я совсем ударился в депресняк, ибо девушка подошла и взяла меня за руку. – Но знаешь что хуже всего? С тех пор меня душит злоба, и я разрываюсь из-за того, как мне поступать дальше. Лишать ли жизни своих врагов или нет. – Ты боишься своего выбора, верно? Потому что давно уже всё решил? – Возможно, мне нужно мнение со стороны. – Я сама не святая, Человек-Паук, – Фелиция обняла себя за плечи,– В моей жизни случались очень неприятные вещи. В тех....ситуациях я могла бы убивать своих обидчиков, – Харди развернулась ко мне, взмахнув своими платиновыми волосами, – Я воровка, но не убийца. Соглашусь, некоторые действительно заслуживают смерти, но не все смогут жить с таким выбором. Неожиданно Фелиция открылась для меня с новой стороны. Думал она будет..... категоричнее в этом вопросе. – Спасибо, что выслушала. Мне было нужно с кем-то поделиться. – Я тоже была рада поговорить по душам. Знаешь, – Кошка подошла к краю крыши. – Здесь отличный вид. Как на счёт того, чтобы сделать это здание нашим местом? – Нашим местом? – возможно под маской я слегка покраснел. – Мало ли, вдруг снова захочешь поговорить или просто устроить вечернюю пробежку перед сном, – девушка попыталась придать голосу небрежный тон. – С радостью включу его в маршрут своих патрулей. – Тогда может ещё кружок? – Погнали!

***

– Уаухах, – раздался зевок на всю комнату. Как же хорошо я поспал. Вечерние прогулки творят чудеса. Откидываюсь на постель, запрокинув руки за голову. Утро субботы. Чем бы мне сегодня заняться? Кошусь в сторону прикроватных часов. Шесть утра. Старая добрая Паучья бодрость. Четыре часа сна и я как огурчик. Очень пригодится в студенческие годы.       Валяюсь и думаю: на работу не нужно. Все проекты и задания к началу учебного года были сделаны ещё в июне. Даже уже озаботился вопросом университета. В лаборатории всё идёт своим чередом. Несколько проектов в зародыше, поэтому корпеть над гранитом смысла не вижу. Можно конечно… Размышления прерывает звук уведомления. Интересно, кто там пишет в такую рань. «Утречка, Пит! Ты, наверное, ещё спишь или же задаёшься вопросом "кто пишет в такую рань":) В общем, мне нужно обсудить с тобой один вопрос, как проснёшься, напиши». Гарри Озборн. Занятно. Как только наступило лето, наш дружеский кружок на время распался. Майлз с семьёй уехал на всё лето в путешествие. Нечто подобное придумал и Джордж, для того чтобы укрепить свои отношения с Гвен. А вот Гарри напряг, кто бы вы думали? Сам Норман Озборн. Уверен мы с Озборном младшим были в одинаковой степени охуевания. Чтобы Норман сам проявил участие к сыну и начал его чему-то обучать? Не уверен, существует ли хоть одна версия альтруистического Озборна старшего. Поэтому я подспудно ожидаю подвоха.       Может он решил подвергнуть Гарри генетическим экспериментам или что-то в этом духе? Я не сомневаюсь, что будущий Гобби давно понял, что появившийся Человек-Паук имеет отношение к экспериментам из его лаборатории. Признаться, именно по этой причине я и старался держать дистанцию. С глазу на глаз мы с Норманом до сих пор не пересеклись. Поэтому неожиданно взявшийся «вопрос, который нужно обсудить», заставляет шестерёнки в моей голове крутиться. Не отрицаю, возможно, это обычная дружеская тема. Может Гарри просто хочет потусить? И всё же нужно быть настороже. «Утречка, Гар. Я только проснулся и как раз думал, чем бы заняться. Так что за вопрос?» «Давай так, собирайся и приезжай в мою башню. На счёт завтрака не беспокойся, угощаю». Чего это ему так приспичило? «Понял. Выезжаю, до встречи».       Отправив сообщение, одеваюсь и ищу рюкзак. Кладу на дно свою форму и закидываю костюм метателями. Поверх всего добра книги и хлам чтобы глаз замылить. Причина, по которой я не надеваю костюм под гражданскую одежду банальна, — первый слой постоянно задирается и палит костюм. Так что даже в пиковой ситуации я могу быстро облачиться в костюм паука, когда он в рюкзаке. Пока не было случаев, чтобы этот метод фатально повлиял на что либо. Поэтому работаю по привычному. Передвигаюсь в ванную, стараясь не разбудить семью, привожу себя в порядок и иду вниз. Оставляю записку о своём отсутствии и выхожу из дома. Пока добираюсь до башни Озборнов можно и музычку послушать.

***

Ох уж эти рейсы Квинс-Центр. Даже в субботу утром автобус забит. Может подумать о получении прав? В любом случае, я на месте.       Одного у Нормана Озборна не отнять, он всеми доступными средствами демонстрирует своё превосходство над окружающими. Не важно, говорим мы о интеллекте, власти или богатстве, Гоблин всегда будет стараться закрепить свою власть. Однажды он может и президентом стать. Стоит лишь сказать, что меня ждёт Гарри Озборн, без проблем получаю пропуск. Лифт поднимается с первого этажа, на самый верх. Выхожу и оказываюсь в невероятно просторной гостиной. Здесь можно уместить три моих комнаты, без шуток. – Привет, Пит! – машет мне Гарри из кухни. – Здоров, Гар, – даю другу пять и хлопаю его по плечу. – Я уже говорил, что эта комната, как три моих? – Каждый раз как приходишь в гости. Не прибедняйся, Пит. Твой дом хотя бы уютный и рядом семья, в то время как у меня, – Озборн посмурнел,– ну не будем о грустном. Я хотел кое-что обсудить,– начал Гарри, приглашая за собой на кухню. – Весь внимание,– сажусь за столик. – Возможно, ты слышал, скоро состоится открытие детских медицинских клиник нового поколения, под эгидой Озкорп и финансовым влияниям Уилсона Фиска. – Да, я слышал, – к чему это он? Гарри передаёт мне порцию хлопьев, беря вторую тарелку. – Так вот, я нужен буду на открытии. Официальная часть, потом банкет все такое. Мне не помешает помощь друга. Получишь приглашение, персона с полным допуском, что скажешь? – Я бы с радостью, но меня на то же мероприятие посылает Бьюгл. Светская хроника. Боюсь, что общество, в которое твой отец хочет чтобы ты влился, не сильно оценит журналюгу с таким доступом от твоего имени. – Ты не рассказывал. – Ещё не успел, – пожимаю плечами. Гарри задумался. – Но ты ведь просто фотограф, верно? – По большому счёту да. – Тогда уверен никаких проблем не будет, – Гарри легкомысленно откинулся на стуле. – Ну пришёл мой друг с камерой, ну фотографирует разные объекты и людей, что такого? Ты ведь не один из этих назойливых, из жёлтых газетёнок, правильно? – Точно, мой друг, я хоть и журналюга, но весьма тактичный, журналюга, – честно прикладываю кулак к груди. Начинаем с Гарри дружно смеяться. – В любом случае, до открытия ещё несколько месяцев, всё успеют сделать в лучшем виде. Поверь, Пит, будет круто. – Ну да, общество пафосных снобов, которые будут смотреть на меня как на жителя страны третьего мира, только потому что не буду одет во фрак за две тысячи баксов, просто мечта, – саркастично подмечаю. – Всё не настолько утрированно. – Знаю, Гар, прости, но это твой мир, а не мой. – Опять же не повод. Поверь, я видел таких представителей «высшего общества» которые, в сравнении с тобой, будто из другой эволюционной ветви вышли. – Типа, не хомо-сапиенс, а хомо-идиотикус? – В точку. Но встречаются и весьма интересные экземпляры, плюс-минус наши ровесники. Как дочь маминой знакомой из Европы. Они обе занимаются благотворительностью и, с маминой подачи, компания Лидии Харди будет расширяться в Америке. А её дочь Фелиция приедет «выстраивать плацдарм». Ооо какие интересные новости. – Похоже действительно будет интересно, Гар, – загадочно ухмыляюсь, но Озборн младший совершенно не придает этому значение. Неожиданно прозвучал сигнал открывающихся дверей лифта. Бросаю на Гарри вопросительный взгляд, но он лишь пожимает плечами. В проёме появляется тот, кого я видел на плакатах, телетрансляциях и в газетах, но никогда в живую. – Гарри, через десять минут мне снова необходимо вернуться в лабораторию, приехал за формулой из офиса. А кто этот юноша, – Норман бросает на меня задумчивый взгляд. Стараюсь сохранить спокойный вид, но внутри всё сжимается. Непроизвольно напрягаю все свои чувства. Он знает? Мог ли Норман выяснить мой величайший секрет? – Папа, это мой друг Питер. В детстве мы много общались, возможно, ты помнишь? – Рад познакомится, мистер Озборн, – спокойно протягиваю руку для приветствия. Некоторое время Норман будто что-то обдумывает, но потом с уверенностью жмёт мою руку. – Точно! Питер Паркер, сын Ричарда. Как же, помню. Твой отец был великим учёным, прими соболезнования. – Спасибо, мистер Озборн. Не знаю почему, но его благожелательность ничуть не расслабила. – Прошу, мистером Озборном был мой отец, можно просто Норман. – Извините, воспитание не позволяет, мистер Озборн. – Ааа, понимаю. Тебя ведь вырастил брат Ричарда, Бен, верно? – Точно. – Вижу из тебя воспитали вежливого молодого человека. Извините, парни, но мне уже пора. До вечера, сын. Питер, – уже заметно холоднее попрощался Норман. – Ого, у тебя действительно талант располагать к себе людей, Пит. Сначала Флеш, потом мой отец. Кто дальше, президент? – Ничего сложного, просто вежливость. – Просто? На моей памяти отец так по-доброму говорил с тремя людьми. Одна из них моя мать. – Может ты прав и вправду талант? – невозмутимо хмыкаю. – Так что ты говорил об открытии?