Спальня Питера Паркера.
Человек-Паук.
Разлепляю глаза и смотрю в потолок.
Мысли плывут. Хочется просто лежать в кровати.
Поворачиваю голову и смотрю на будильник.
5:30 утра.
Скоро в школу.
Вот и вернулись старые добрые будни.
Вскакиваю с кровати и делаю с десяток отжиманий…от потолка.
Постмутационные мышцы это конечно хорошо, но форму поддерживать следует.
Иду в ванную и совершаю ежеутренний моцион.
Выхожу после душа и смотрю на кухонные часы.
6:10.
Готовлю завтрак.
После школы сразу пойду к Мэй. Нужно будет купить цветов и может какую-нибудь милую открытку с щеночками — «Скорее выздоравливай».
Чувствую себя….посвежевшим, будто все страхи и горести ушли на второй план.
Завтракаю и поднимаюсь в комнату. Одеваюсь и, выйдя из дома, направляюсь к своей лаборатории. Спускаюсь, в ставшее мне родным логово, до выхода продолжаю работать над проектом.
После хорошего сна меня осенило!
Теперь понятно как вживить в него камеру и диод фонарика, без перекоса питания. Как я раньше не догадался-то, всё лежало на поверхности.
Скашиваю взгляд на коробки, нагромождённые в углу.
Отцовские исследования.
Ричард Паркер ведь был учёным не малого порядка, как я мог так долго игнорировать подобный кладезь знаний? Не иначе как привыкание к миру сказалось, ну и конечно постоянно возникающие жизненные проблемы.
Открываю первую коробку. «Изучение натриум соединений». Значит химия первая. Но увы сейчас углубится не получится. Беру стопку бумаг и кладу в рюкзак. Теперь будет чем полезным в школе заняться.
Может взять ещё что?
Ладно, по одному научному труду за раз.
Возвращаюсь к Паукоботу. Подсоединяю камеру к глазному сенсору. Отлично, работает. Теперь сложнее. Вынимаю из пояса диод фонарика. Переношу линзу ко дну бота. Долго ломал голову над местом размещения, но ничего путного так и не придумал. Это единственный вариант не нарушающий конструкцию. Теперь разработать бы источник энергии. Пока я планировал подзаряжать дрона от аккумулятора но надо бы придумать что-то по высокотехнологичнее.
Оставив Паукобота на загрузку, накрываю компрометирующие вещи простынями и закрываю лабораторию.
Иду на остановку. Сажусь и включаю музыку в наушниках. Пока жду автобус, приходит набор смс.
«Пит, это Бетти, приди сегодня в редакцию, босс бесится D:».
«Питстер, это Майлз, как насчёт сгонять в аркадный зал?».
«Питер, доктор Коннорс, ты выбрал область исследований?»
Сколько всего.
АААА, ладно разберёмся со всем постепенно.
«Бетти, я понял, заеду, как освобожусь».
«Майлз, обсудим в школе. Скоро буду».
«Доктор Коннорс, я выбрал тему: генетические аномалии в организмах млекопитающих. Граничит с вашими исследованиями, так что вы мой наставник».
Разобравшись с накопленными вопросами, вижу подходящее транспортное средство.
– Привет Джонни, – приветствую водителя.
Молодой парень кивает в ответ.
Типичный школьный автобус. Со времени прошедшей драки настроения школоты поутихли, да и сейчас здесь куча новичков. В выпускном классе обычно старшие добираются уже либо на своих машинах, либо иным способом.
Я бы и сам с удовольствием долетел. Но чувствую необходимость заземлиться. Всё ещё непросто после смерти дяди и собственных решений.
С другой стороны к такому бы в итоге всё и пришло.
Как бы ни отвратительно было это признавать, Тумбстоун прав, преступность никуда не денется, но я могу действительно спасать жизни людей. Организация Линкольна старается действовать в тени, и не убивает невинных. Может быть я тогда был на взводе, но лжи или угрозы не почувствовал. Так почему бы не забирать деньги, которые в конечном итоге пошли бы на преступные дела. Не лучше ли использовать их, дабы стать совершеннее или отправлять на действительно правильные вещи, как в случае с фондом Харди?
Сам факт того, что я становлюсь замешан в преступной деятельности вызывает ощущение грязноты, но может я смогу обернуть это во благо? Буду собирать информацию для Джорджа или сам что-нибудь придумаю?
Так и поступим.
Автобус доехал до школы.
Выхожу из транспортного средства и потягиваюсь у ворот школы.
Захожу на территорию и вижу ожидающих друзей.
– Привет, Пит, – здороваемся с Майлзом в фирменном рукопожатии.
– Пит, – рукопожатие-объятие с Гарри.
– Ребята. Гвенди, – объятие и чмок в щечку для дамы.
– П-п-р-ривет, – смущённое приветствие от покрасневшей блондиночки.
Не хочу чтобы они знали о случившемся. Если моя потеря вскроется, тогда и будем думать, а сейчас от сочувствия будет только тошно. Для поддержки есть мой Рыжик. Так что с друзьями только маска непосредственного Питера.
– Как жизнь, народ? Кстати Майлз, насчёт аркад я минус, прости, брат, работа.
– А, понял, – слегка погрустнел Моралес. – Не в обиде, всё равно только что позвонил отец, сказал что мы всей семьёй едем в путешествие на этих выходных, буду готовиться.
– Круто, у вас как дела? – поворачиваюсь к Озборну и Стейси.
– Неплохо, мама задерживается в Европе. Судя по всему, фонд Мисс Харди будет интегрироваться на американский рынок весьма наступательно, так что помощь фондов Оскорп лишней не будет. Отец ещё чаще стал задерживаться на работе.
– Аналогично, – вступает Гвен, – у папы какое-то сложное дело, так что он даже ночует в офисе.
Похоже, Джордж всерьёз взялся за аварию дяди и тёти. Возможно, у него просто общий завал, но если он правда жертвует собственным временем из-за меня…значит Капитан больший герой чем я думал.
Друзья тем временем продолжили.
– Твой отец жизни спасает, а мой…даже разбираться не хочу, честно говоря.
– Не будем о грустном, вторая неделя финального учебного года, давайте воспользуемся эти временем сполна?
– Да! – хором поддержали мою речь друзья.
В бодром расположении духа мы отправились в класс.
*
Школьное время шло размеренно. Я использовал уроки для изучения отцовских записей, его исследования поражают, кое что можно даже повторить.
Из интересного, Флеш похоже стал возвращаться к образу первого спортсмена школы и даже пихнул меня плечом сегодня, а потом взял голову в капкан, типа «По аккуратнее, Пит».
То ли это по-дружески?
Честно говоря, плевать.
Договорились с Гвен о совместном внеурочном посещении лаборатории. Её проект, о распаде генетических цепочек и реформировании медицинских средств, чуть ли не побуквенно копирует исследования Марты Коннорс. Похоже, каждый из нас выбрал одного из супругов-ученых в качестве руководителя-наставника.
Главное, что Гвен не заинтересовалась клонированием и не пересечётся с этим ублюдком, Уорреном. Как минимум, я постараюсь за этим проследить.
Попрощавшись с друзьями, отправляюсь в больницу к Мэй.
***
Оскорп.
Норман Озборн.
Глава транснациональной корпорации сидел в своём кабинете и размышлял.
Помещение директора освещалось лишь тусклым ярко-болотным отсветом монитора персонального компьютера подключенного к частной сети корпорации.
Норман обдумывал свои дальнейшие действия. Как в далёком детстве, когда его тиран отец позволял и признавал лишь одно развлечение шахматы. Как и тогда Озборн планировал дальнейшие шаги в партии.
Работа с Тумбстоуном себя оправдывает, гранитный идиот думает, что Норман белоручка-бизнесмен, чьи ресурсы можно использовать без зазрения совести, но скоро он об этом пожалеет.
Фиск не лучше. Жирдяй думает, что занял нишу нового короля Нью-Йорка. Да, после предыдущей войны преступных группировок, он захватил наиболее полезные районы, обеспечивающие его благоприятное существование, но позиции «Кингпина» весьма расшатаны.
Норман развалился в кресле.
Именно поэтому работа с мистером Линкольном была так выгодна. В конце концов, Томпсон, второй после Уилсона. И если столкнуть их лбами, он освободит для себя путь к власти.
Теневой.
А вот по поводу света…необходимо связаться с представителем пиар отдела…в конце концов, скоро ведь выборы.
Но всё же, на душе у Озборна было неспокойно.
Проект «Паутина» так и не сдвинулся с мёртвой точки. А ведь исследование Паркера обещало стать идеей на много миллионов долларов. Как жаль, что старый друг предпочёл сбежать.
За что собственно и поплатился.
То, что Человек-Паук был результатом испытания сыворотки Ричарда, он понял через несколько месяцев. С тех пор след этого чуда исчез. Он пытался устроить за ним слежку, но не мог рисковать под пристальным вниманием Тумбстоуна, Молотоглав всегда шнырял рядом.
А сейчас стенолаз окончательно исчез с радаров.
Но ничего. Ждать он умеет, а пока время располагает, можно привлечь полезных сторонников, которые принесут ему Паука на блюдечке.
Фигуры расставлены.
Как много врагов и как мало времени.
***
Центральная больница.
ГГ.
Лифт доезжает до нужного мне, четырнадцатого этажа и со знакомым дзынем двери отворяются.
У палаты Мэй уже ждет Мэри.
– Привет, – подхожу и целую девушку.
– Привет, Тигр, – после поцелуя отвечает Уотсон. – Ты быстро.
– Проведать тётю сейчас самое важное.
– Понимаю. Тётя Анна не вытерпела и зашла к ней. Я сказала, что подожду тебя.
– Ясно.
Глубоко вздыхаю.
– Нервничаешь? – закусив губу, спрашивает девушка.
– Она ведь ещё не знает о Бене, значит именно мне нужно ей рассказать.
– Я буду рядом, – мягко проговорила девушка, переплетя наши пальцы.
– Спасибо, Рыжик.
Зажмурившись, открываю дверь.
Палата осталась такой же ярко-белой и вычищенной, на кровати лежала Мэй, выглядела она весьма бодрой, рядом на стуле сидела Анна и утирала слёзы платком.
– Питер! – радостно поприветствовала меня женщина.
Я не мог, не улыбнуться в ответ.
– Здравствуй, тётушка, – подхожу и беру родственницу за руку.
– Мэри, рада видеть тебя, моя девочка, – приветствует девушку Мэй.
– Я вас тоже, миссис Паркер, как вы себя чувствуете?
– Отлично, дорогая моя. Питер, врачи и Анна мне не отвечают, что с Беном? – серьёзно смотря на меня, спросила тётя.
Внутренности скрутило стальным узлом, а на глаза навернулась влага.
Женщины Уотсон притихли и посмотрели на меня. В глазах у Анны стояли слёзы, а Мэри смотрела с ужасной печалью.
– Не могли бы вы нас оставить? – прошу с надломом в голосе.
Мэй смотрит на меня не отрывая взгляд, пока чета Уотсон покидает палату.
– Бен умер, да? – склонив голову, тихо спрашивает Мэй.
Не выдержав, падаю перед кушеткой на колени и беру женщину за руку.
– Это моя вина, тётя, я должен был предвидеть, что-то сделать, – начинаю неразборчиво говорить, так как эмоции просто берут верх над разумом.
– Ты ничего не мог поделать, Питер, – чувствую на своих ладонях слёзы. – Доктор говорит, что мне нужно отдохнуть, спасибо что пришёл. – Женщина отпускает мои руки и отворачивается.
– Мэй…
– Питер, пожалуйста, не сейчас.
Молча поднимаюсь и бреду к двери.
– Я всегда рядом, тётя. Что бы ни было, – твёрдо произношу и выхожу из палаты.
– Как она? – нетерпеливо задаёт вопрос Эм-Джей.
– Плохо, – а какой ответ ещё может быть. – Ей нужно отдохнуть. Спасибо, что пришли, но сейчас наверное мы здесь не нужны.
– Питер, разумно ли оставлять Мей здесь совершенно одну? – задаёт правильный вопрос Анна Уотсон.
– Нет, но и навязывать заботу я не стану, так как прекрасно понимаю что сейчас испытывает моя тётя. Иногда боль нужно пережить в одиночку, но когда я буду ей нужен, ничто не сможет остановить меня.
– Надеюсь, ты прав, – качая головой, отвечает Анна, идя к лифту.
Её мои слова не убедили.
– Тигр, ты уверен? – смотрит на меня изумрудными глазами Мэри.
Беру лицо девушки в ладони и целую, в попытке отгородиться от всего. Спустя несколько секунд Эм-Джей уверенно отвечает.
Когда кислород начинает заканчиваться, мы отрываемся друг от друга. Между губами натягивается тонкая линия слюны.
– Пожалуйста, верь мне, без этого я далеко не уеду.
– Я всегда буду, – отвечает Мэри и обнимает меня.
Кладу голову ей на макушку и зарываюсь ладонями в рыжие локоны.
