The Boy the World Forgot

Томми присел на корточки рядом со входом в логово яйца, почти полностью вжавшись в землю. Пыль прилипла к его одежде, шипы цеплялись за подбитый шерстью капюшон, который он натянул на голову. Широкий кожаный ремень врезался в грудь, на спине покоился тяжелый груз. У него был шаткий план, который он прокручивал в голове снова и снова. Солнце почти достигло зенита, продолжая ползти к вершине прихрамывающими шагами. Если его расчеты оказались верны, то, по крайней мере, двое участников Эггпайр скоро уйдут – они по очереди охотились за ним, утопая в паранойе и постоянном напряжении, зная о том, что их драгоценному яйцу угрожала опасность. Это было почти жалко. Пятеро взрослых, которым промыли мозги, выслеживают и пытаются убить подростка. Отчаянно охраняя яйцо и территорию вокруг него от любых вредителей. Что ж. Они хреново справлялись со своей работой. Томми сильно исхудал и держался в основном на чистой злости и упрямстве. Он понятия не имел, сработает ли это – или вообще какой это даст результат. Иногда у него всплывала мысль, что мир на самом деле уже не спасти от быстро распространяющегося по нему бедствия, и будет лучше просто смириться и наслаждаться оставшимся временем. Однако образы друзей и некогда семьи, чахнущих под одеялами, питаемых машинами, были достаточной подпиткой для ярости, которая теперь текла по его венам. Томми скользнул большим пальцем по веревке, крепко зажатой в обоих кулаках, прищурился за серыми очками, чтобы убедиться, что она все еще привязана. На опушке дубового леса замерцало желтое пятно, из тени на него уставился призрак, по телу которого струился красный пар. На каменных ступеньках послышались шаги. Томми выровнял дыхание. Вдох. Выдох. Медленно. Устойчиво. На порог упала тень, золото сверкнуло на солнце. Томми всем своим весом навалился на веревку и потянул. Панц и Антфрост одновременно вскрикнули, когда ловушка захлопнулась, земля ушла у них из-под ног. Томми зажмурился, пытаясь проглотить тошноту, когда послышались хлюпающие удары двух тел, падающих на землю, и сдавленные болезненные крики. Уже не было смысла пытаться скрыться. Он осторожно заглянул в яму, чтобы осмотреть пару, застрявшую теперь внизу. Копна растрепанных светлых волос, падающих на украденные очки, изодранное пальто со слишком длинным рукавом, рюкзак, слишком большой для его тощего тела. Он не выглядел грозным противником, но двое мужчин продолжали выкрикивать ему вслед проклятья, когда он нагло улыбнулся и рванул к линии роста деревьев. Трезубец пронесся мимо его руки. Стрела вонзилась в землю у его пятки. Кто-то крикнул Ханне, чтобы она оставалась позади – Томми! Он не собирался отвечать. Его легкие уже горели, ноги ныли, когда он перепрыгивал через заснеженные бревна и маленькие замерзшие ручьи. Он репетировал этот маршрут глубокой ночью несколько раз за последнюю неделю – каждый путь, каждую проблемную точку, каждое место, где он мог оступиться. Он знал дорогу лучше, чем они, но все равно был недостаточно быстрым. Он уже слышал, как Понк тяжело дышал позади, на периферии зрения мелькал его белый халат. Где-то позади раздраженно вскрикнул Бэд, когда его капюшон сорвала ветка. Рост мешал ему продираться через заросли, Томми не планировал это, но, тем не менее, оценил. Вспышка рыжевато-коричневого меха. Антфрост прыгнул к нему, прижав уши к голове. Он выбрался из ямы и бросился в погоню – мех на его спине был испачкан кровью. Его челюсть искривилась в оскале, зрачки сузились до узких щелочек. Его когти блестели в свете красного солнца. Томми упал на колени, чтобы избежать удара, проскользил по поляне и, пошатываясь, поднялся на ноги, игнорируя боль в коленях. Антфрост взвыл от разочарования, вздыбил шерсть и застыл на четвереньках, его когти оставили царапины на лозе, за которую он зацепился. – Паразит! – О, Томми! – Голос Бэда эхом разнесся по лесу позади него. – Просто перестань бежать – я вижу, что ты устал! – Иди нахуй, сука! – крикнул в ответ Томми, мгновенно пожалев об этом из-за сбившегося дыхания. Он сделал глубокий вдох. – Я могу делать это вечно! Призыв «следить за языком» потерялся за визгом Томми, когда Панц спрыгнул с дерева позади него, стремительно подбираясь к убегающему мальчику. Он ожидал, что эти двое, в конце концов, выберутся из ямы, но не ожидал, что это произойдет так скоро. Ладно, время для плана Б. Томми резко изменил направление, споткнувшись, когда Панц чуть не схватил его за рюкзак. Он забрался в более густой участок леса, нырнул под лианы, которые низко свисали с потрескавшихся ветвей. Панц наступал ему на пятки, и он слышал, что Понк и Ант приближаются с каждой секундой. Бэд, похоже, окончательно отстал. Томми перепрыгнул через веревку, натянутую между двумя деревьям, и ухмыльнулся, когда сзади послышался глухой удар. Мальчик сунул руку в правый карман, пытаясь нащупать спрятанный внутри детонатор и молясь, чтобы он все сделал правильно. – Что у него в руках? –Раздался задыхающийся голос Понка, переходящий в крик. Томми вытащил детонатор, откинул крышку и надавил на кнопку большим пальцем. Лес позади него взвыл. Голубое пламя взорвалось в воздухе, жар прокатился по земле неумолимой волной. Кто-то кричал. Красные лозы корчились от боли, и, не сумев извернуться, превращались в пепел. Камни осыпались у него под ногами, когда он перепрыгнул через ручей, больно ударившись грудью о насыпь на другой стороне, он заскользил ногами по мокрому гравию, пытаясь найти опору. Он неправильно рассчитал прыжок, но взрыв все равно помог ему выиграть время. Окинув беглым взглядом хаос позади себя, он понял, что Антфрост тоже готовится к прыжку, а Панц и Понк следуют за ним по пятам. На белой толстовке Панца расцветало большое красное пятно, а Понк сильно хромал. Края его халата были опалены. Томми ухватился за веревку, наполовину погребенную под лозой, и дернул в тот самый момент, когда Ант прыгнул, вытаскивая сеть из наполовину замерзшего ручья. Он был недостаточно быстр – вместо того, чтобы запутать кота в пропитанных водой веревках, сеть зацепилась за его задние ноги, с глухим стуком заставив упасть на каменный берег. Ладно. Лучше чем ничего. Томми снова побежал, тщетно пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Трезубец вонзился в землю перед ним. Томми перепрыгнул через него, прежде чем оружие успело вернуться в руку Бэда. Демон что-то кричал ему вслед, хлестко ударяя хвостом по воздуху. Его белые глаза горели от ярости, холодный белый дым пузырился у его острозубого рта и струился по его рукам. Томми не останавливался и не стал вслушиваться – у него не было времени вступать в бой. Все что ему нужно было сделать – это выжить. Еще несколько футов. Еще несколько шагов. Ветка зацепилась за его капюшон, и он, не раздумывая, дернулся вперед, послышался треск ткани и хруст дерева. Горящая стрела просвистела прямо над его головой. Сейчас. Нажимные пластины щелкнули под его ногами, когда он нырнул в просвет между деревьями, активируя ловушки вокруг него. Переплетения редстоуна, скрытые под землей – крохи, которые он почерпнул, слушая болтовню Туббо и Сэма, засиживаясь у них временами до глубокой ночи. Он не был уверен, что это сработает. Сети, веревки и переплетение из заостренных кольев – все это поднялось из листьев, разбросанных по земле – в надежде задержать врагов, оставшихся позади. Стрелы вонзились в землю у ног Бэда. Томми выскочил из-за деревьев и направил всю свою энергию, чтобы как можно скорее добраться до логова яйца, он не заметил вспышку розового и фиолетового позади себя и не услышал удивленный крик Понка, когда меч вонзился в его механическое плечо. Он не увидел черно-белых вспышек и не уловил возмущенного визга, напоминающего крики эндермена, который перемежался с шипением Антфроста. Он не знал, что эндерперл разбился о землю за пределами ловушки, и не знал что за ним, прихрамывая, последовал человек в белом и золотом. Томми чуть не упал с лестницы, когда добрался до логова яйца, задыхаясь от пара, клубящегося из респиратора. Его ноги горели, грудь болела, но он все равно заставлял себя идти ровно, спускаясь по осыпающейся лестнице. Лозы сердито пульсировали вокруг него, глухое гудение раздавалось впереди. Шепот пытался проникнуть в уши Томми, но у него в ушах звенело после взрыва, так что он не обратил на это внимания. Наконец, он замедлил шаг, немного отдышался, прежде чем проскользнуть внутрь. Он прищурился сквозь очки, оглядывая комнату. Никого не было видно, но он знал, что нельзя недооценивать своих врагов. Скеппи и Ханна все еще не попадались ему на глаза – он не знал, выжил ли Скеппи после их прошлого столкновения. Томми медленно шагнул внутрь, лозы запульсировали. Некоторые из них начали извиваться, как змеи, заскользив к его ногам, но он увернулся от них и бросился к углу, в котором было яйцо. Позади него послышался шорох. Весь огонь в комнате погас, погрузив ее в темноту. Мальчик выдернул топор из-за спины, и, бросив взгляд назад, обнаружил, что вход заблокирован массой из лоз. Тени мелькали на периферии зрения, каждое их движение было наполнено угрозой. Томми прищурился, медленно поворачиваясь по кругу. Лианы заскрипели по каменному полу. Он мог бы поклясться, что слышал шаги, эхом оседающие в пространстве комнаты – сначала слева. Затем спереди. Затем за спиной. – Прекрати играть со мной в эти игры, – рявкнул он в темноту. – Убирайся с пути или дерись со мной. Топор вырвали у него из рук, отшвырнув куда-то в сторону. Холодный металл прижался к его горлу. – С радостью, – промурлыкала Ханна, когда огонь снова ожил, а лозы задвигались, позволяя свету вновь проникнуть в пещеру. Томми хмуро посмотрел не нее, делая несколько шагов назад. Он чувствовал себя почти голым без любимого топора, и он мог видеть его на земле в добрых десяти футах от себя, лозы медленно поглощали его под своей неустойчивой массой. Ханна сделала шаг вперед, меч, направленный на Томми, последовал за ней, каблуки издевательски звонко зацокали по камню. Она была меньше ростом, но от этого не становилась не менее грозной. Ее длинные каштановые волосы каскадом спускались по спине и плечам, переплетенные короной из белоснежных роз и красной лозы. Шипы глубоко вонзились в ее кожу, но девушке, кажется, было все равно. Ее радужка светилась красным. Ее усмешка была слишком острой, чтобы ее можно было назвать красивой. – Привет, Томми. – Ее веселый голос – ложь. – Я много слышала о тебе в последнее время. – Ты не обязана этого делать. – Томми сделал еще несколько шагов назад, руки потянулись к незеритовому мечу, пристегнутому к бедру. Девушка недовольно фыркнула и слегка подалась вперед, намекая ему отказаться от этой затеи. Ее юбка колыхалась в такт ее выверенным шагам, красная, красная, красная. Так много красного. – О, я знаю, – Ханна склонила голову набок, вся напускная невинность резко контрастировала с ее кровожадной усмешкой. – Но этого требует яйцо. Томми прижался спиной к яйцу, рюкзак, набитый взрывчаткой, единственное, что отделяло его от этого монстра. – Послушай. Ты не в своем уме. Пожалуйста, просто позволь мне сделать это. Позволь мне помочь тебе. Девушка вздохнула. Она казалась разочарованной. Затем она снова улыбнулась. Меч взмыл вверх, намереваясь пересечь его незащищенную грудь. Томми отказался от доспехов в пользу мобильности. – Добро пожаловать в погребальный костер. Томми одной рукой схватился за ожерелье на своей шее, а вторую сунул в правый карман. Две вещи произошли одновременно. Меч опустился, сопровождаемый легким смешком. Черный металл, гладкий и острый, вонзился ему в живот. Томми нажал на второй детонатор, и сумка, прижатая к его спине, взорвалась синим огнем. Смерть – не самый приятный процесс. Томми по-настоящему умер только один раз, хотя его уже дважды подводили к краю и возвращали обратно. Первый – когда предатель обрек его на удар мечом в живот в комнате управления. Второй – стрела, вонзившееся между ребер во время злополучной дуэли. Он наконец-то переступил этот порог, когда чужие кулаки начали бить только сильнее, несмотря на его мольбы остановиться. Когда хихикающий безумец прижал его к полу раскаленной камеры и бил снова, и снова, и снова, и снова… Почему-то, однако, возвращаться было куда хуже. Бесконечная пустота была ничем по сравнению с головокружением от того, что тебя тащат обратно в мир живых, атомы сшиваются вместе и возвращают жизнь разбитому телу. Его чувства сходили с ума в первое время, каждый тихий звук был криком. Темнота была слишком яркой. Все тело горело, но даже этого было недостаточно, чтобы вернуть чувствительность в онемевшие от холода конечности. И за все эти страдания он получил второй шанс, о котором не просил, преследуемый кошмарами и раздражающей белой прядью в волосах. Постоянное уродство. Так что ему в голову никогда не приходила мысль, что что-то может быть даже более болезненным. Его тело осыпало вспышками золотого и зеленого, когда кожа стягивалась воедино. Его сломанный череп, позвоночник и ноги снова срастались в считанные секунды. Его плащу и рубашке повезло не так сильно, они разодранным и обгоревшим тряпьем осели на восстановившихся плечах. Очки треснули, маска сорвалась с оборванных ремешков. Меч, вонзившийся в его живот, раскалился, вправляясь в кожу и сжигая его расщепляющиеся органы, прежде чем магия снова начала сшивать их воедино. Его сердце остановилось и возобновило свой ход. Его руки были оторваны, только для того, чтобы вновь отрасти. Насильственная смерть, достойная смерть, наконец-то – это было куда лучше, чем молить о пощаде в тюремной камере. Но это была не смерть. Томми упал на землю в пяти футах от дымящейся скорлупы яйца и, перекатившись, замер у стены. Кто-то кричал. В ушах звенело, и он был весь в крови и саже. Красное впиталось в то немногое, что осталось от его одежды. Тотемы были редкостью. Опасные. Рожденные неизвестными и неспособные быть созданными, они обладали силой остановить чью-то смерть. Это был не очень приятный, болезненный процесс. Часто это оставляло человека слабым и уязвимым, все еще травмированным. Они редко использовались в бою именно по этой причине – зачем тратить настолько драгоценный предмет, если ты неизбежно умрешь снова, сразу же после его использования? Похоже, сейчас был именно такой случай. Мальчик, которого забыл мир, поднял глаза, когда из его носа закапал кровь, новые шрамы от ожогов тянулись по спине, где кожа все еще продолжала срастаться. Его золотистые волосы были опалены и спутаны, несколько ребер, кажется, все еще были сломаны. Он не чувствовал ни одной своей ноги. Хриплый кашель вырвался из его груди. Слабый, отдаленный звук. Он моргнул и вдруг неожиданно даже для себя посмотрел вверх. Кто-то держал его. Пальцы, на удивление бережно скользящие у него в волосах. Влага, оседающая у него на щеках. Томми не мог сказать, кровь это была или слезы. Розовые волосы. Красные глаза – но не тот холодный оттенок красного, что был присущ яйцу. Этот цвет был теплым. Кровавым. Знакомым. Значит, он потерпел неудачу – должно быть, заснул или умер, несмотря на тотем. Техно все еще крепко спал в надежно запертом бункере и никак не мог оказаться перед ним сейчас. Слезы пузырились у него в глазах и, стекая по щекам, уносили за собой сажу и кровь. Он был так близок. Он был так, так близок. – Тех…но, – прохрипел он. Губы Техно шевелились. Томми не слыша ничего, кроме звона в ушах. – Прости, – всхлипнул он. – Я…я… изв… – Он давиться кашлем. У него болят ребра. У него на губах пузырится кровь. – Я не… не смог… Он больше не мог видеть, но мог чувствовать. Боль, пронзившая его измученное тело. Что-то мягкое и тяжелое, обернутое вокруг него. –… не закрывай глаза… – голос Техно то появлялся, то исчезал. Не давая перевалиться за край. – Не смей… – Кто-то потряс его за плечо. – … слышишь меня?! – О, теперь он казался сердитым. Томми устал. Он проиграл. Темнота давила ему на глаза, тянула его все ниже и ниже, и ниже. Может быть, когда он снова откроет их, то увидит Туббо. Это было бы здорово. – Томми!