Рисуя линии жизни 2. Хироки

Хироки как раз потянулся за пачкой мармелада, лежащей на кухонной полке, когда услышал позади шаги. Обернувшись, он увидел отца и дядю, одетых для улицы. В руках Этьена была упакованная картина. - Куда это вы? – удивился Хироки, ведь сегодня было воскресенье – нерабочий день. - Отвезти картину, которую заказывал месье Кюси. Мы договорились заехать к нему домой. Юноша кивнул. - Кто за рулем? - Я, - поднял руку Наоки и улыбнулся. – Не скучайте, будем часа через два-три. - Хорошо, удачно съездить, - Хироки с любопытством проследил, как входная дверь за ними закрылась, и широкая улыбка расплылась на его лице. Это было просто подарком! С самого утра он чувствовал себя, будто не в своей тарелке, находясь между Жаном и отцом с дядей. С одной стороны, он стеснялся лишний раз даже дотронуться до него при них, и это учитывая его вчерашние громкие заявления. С другой стороны, понимал, что первое время придется воздерживаться от желаний, особенно в присутствии семьи. Но как это сделать, когда так и тянет друг к другу? Решив занять себя учебой, Хироки сел за алгебру, но глаза то и дело блуждали по Жану: его фигуре, лице, руках — по чему угодно, кроме тетради и учебника. А теперь папа и Наоки уехали. Наконец-то! Наконец-то одни, только вдвоем! Хироки даже забыл про мармелад, который обещал Жану, а вместо этого понесся вверх по лестнице в свою комнату. Вбежав внутрь, он захлопнул дверь и повернул замок на полборота, встречаясь с вопросительным взглядом Жана, который сидел по-турецки на собранном диване и читал взятую из домашней библиотеки дома книгу. - Что такое? – спросил он, разглядывая светящегося юношу. - Мы... - Хироки загадочно прошествовал к нему, скрестив за спиной руки, забрался с ногами на диван и прижался к его плечу. - Одни. Папа и Наоки уехали к заказчику. Жан кивнул. - И ты поэтому так счастлив? - А разве это не повод? - Хироки забрал из рук друга книгу, откладывая в сторону. Если Жан был намерен и дальше терпеть, то у него это самое терпение уже точно разорвалось, как воздушный шарик, как только входная дверь захлопнулась. Он сел на колени, обхватил юношу за шею и коснулся губами ровно того места, которого вчера касалось его дыхание. Реакция была такой же, как и накануне — Жан вздрогнул, а потом вдруг поймал Хироки за талию, усаживая к себе на бедра. Губы в одно мгновение поймали губы в жадном, влажном поцелуе, от которого Хироки чуть не сгорел — настолько он обжигал, волновал, приводил в безумие. - Жан... - он даже не знал, что хотел сказать в перерыве, но ему не дали: Жан снова поцеловал, и дыхание оборвалось. Он почувствовал, как друг тянет наверх его футболку и на пару секунд оторвался, чтобы поднять вверх руки. Но вернуться к поцелую не удалось — Жан уже прижимался губами к его груди, ласкал языком левый сосок. Значит, Жан тоже ждал, коль сейчас ведет себя, как голодный, торопится, возбуждает еще больше. Хироки улыбался, прикрывая глаза от удовольствия. Ладони Жана легли на ягодицы под расстегнутыми джинсами, язык обвел контуры тонкой ключицы, пока Хироки не поймал лицо друга двумя ладонями, заглядывая на дно зеленых глаз, а потом сам поцеловал так, как делал с ним Жан: обвел языком его нижнюю губу, требовательно скользнул внутрь, изучая горячее пространство рта. Брать на себя инициативу казалось не менее приятно, чем и принимать ее от друга. Хотя вскоре все изменилось: Хироки оказался лежащим на спине, с разведенными ногами, принимая ласки Жана. Его плоть то и дело погружалась в рот юноши, и Хиро уже едва мог сдерживать стоны, которые и вовсе заполнили комнату, когда Жан вошел в него, заполняя собой, двигаясь, сперва не спеша, ища нужный угол, а потом то быстрее, то вновь замедляясь. Рваное дыхание, непрекращающиеся поцелуи, влажная кожа... Хироки поймал Жана за шею и потянулся наверх, садясь на его бедра, как прежде, но в этот раз, чтобы продолжать двигаться, получать и дарить удовольствие, обнимая друг друга, глядя друг другу в глаза. Жан уткнулся лицом в его шею, и Хиро почувствовал, как тот напрягается всем телом, как горячо становится внутри, а движения все более резкими. Кажется, он даже научился улавливать приближение этого момента по действиям Жана. И не ошибся: Жан с грудным стоном изогнулся, совершая последний толчок бедрами навстречу, глядя прямо в глаза Хироки, где тот смог увидеть целую галактику чувств и эмоций. Мышцы устали и ныли, и Хиро просто прижался к Жану, обняв его, что есть сил. - Иди ко мне, - позвал блондин, просовывая между ними руку и находя все еще напряженный член Хироки, а потом снова уронил его на диван, спускаясь вниз с заговорщицкой улыбкой на лице. Две минуты, и звездный дождь обрушился на Хиро с потолка, превращая все вокруг в царство хаоса и наслаждения. Ему показалось, что он умирает и возрождается вновь, в успокаивающих объятиях подтянувшегося наверх Жана, который стер указательным пальцем с его скулы скатывающуюся бусинку пота. Хироки лежал, чувствуя приятную тяжесть тела друга рядом, его ладонь на своей талии, и пытался отдышаться. Это было настолько же удовольствие, насколько и облегчение: снова испытать то, как сливаешься в единое с дорогим тебе человеком, превращаешься в одно целое — одно дыхание, одно сердцебиение, один взгляд. - У нас еще есть время? - тихо спросил Жан, и Хироки повернулся к настенным часам. - Еще около часа. - Хорошо, тогда давай просто полежим так. Вместе, - Жан коротко поцеловал юношу в слегка припухшие губы и улыбнулся. - Конечно. - Когда я найду себе жилье, мы сможем оставаться у меня, - задумчиво сказал Жан после нескольких минут молчания. - И заниматься любовью, сколько пожелаем. - Ты тоже хотел? - с улыбкой спросил Хироки, наслаждаясь шелковистостью волос друга рядом со своей щекой. От них приятно и свежо пахло шампунем — его же шампунем, который стоял в ванной комнате. - Не то слово, - ладонь Жана переместилась на живот Хироки, пальцы медленно поглаживали все еще влажную кожу. - Знаешь, я бы хотел, чтобы у нас с тобой было, как у отца и дяди. Столько же лет вместе, все время рядом. - Я бы тоже так хотел, - признался Жан. Пусть он и недолго был знаком с Этьеном и Наоки, но даже за два дня, проведенных в этом доме, понял, что мужчины были настолько близки друг другу, как не могут быть даже просто любовники. - Правда? Жан кивнул в ответ. - Знаешь, - продолжил Хиро, - еще в детстве Наоки всегда говорил мне, что если очень сильно чего-то желать, то оно обязательно придет к тебе. И, например, я очень сильно хотел какую-нибудь игру, а на новый год она оказывалась у камина под елкой. Конечно, я только потом понял, что Санты не существовало, а его роль исполняли папа и Наоки, но так или иначе я по-прежнему верю. Не в Санту, а в то, что если желать, это к тебе обязательно придет. - Хмм, интересная теория, - улыбнулся Жан. – Выходит, ты желал встретить такого как я? Хироки задумался, водя пальцами по плечу друга. Он не мог вспомнить, что мечтал конкретно о парне с чертами лица Жана. В его представлении не было конкретных образов внешности и пола. Но почему-то он всегда думал о том, что его отношения с кем-либо будут особенными, похожими на хрупкий кристалл, к которому относишься бережно, трепетно, с восхищением. И теперь, лежа в объятиях Жана, он понимал, каково это – обладать таким кристаллом. Он был сейчас в его руках. - Думаю, да, - наконец, ответил Хироки. – Думаю, я так все и представлял. Жан приподнял голову, заглядывая в карие глаза юноши. - Выходит, это действует и без Санты? Тогда я, пожалуй, тоже буду кое-что желать. - Что? - Не скажу, - засмеялся Жан. - Ну, скажи! - Нет, это будет секретом, - он привстал и потянул Хироки к себе. – Идем в душ. Нам не мешало бы помыться после бурного времяпрепровождения наедине. Хотя нахождение вдвоем в душевой кабине было не менее бурным, как отметил про себя Хироки. Все началось с простых скольжений ладоней по телу друг друга с пенящимся гелем для душа, а переросло в очередные поцелуи и возбуждающие поглаживания интимных мест, которые неумолимо вели к новой волне удовольствия и финального оргазма. Несмотря на то, что Хироки только недавно стал познавать все прелести секса, у него уже сложилось стойкое ощущение того, что это превращается в потребность, и не только физическую, но и душевную. Словно все чувства, которые он испытывал к Жану, выплескивались во время того, когда они занимались любовью, находя свой выход. Натянув валявшуюся на полу футболку на еще влажное после душа тело, Хироки повернулся к Жану и заметил, как тот улыбается сам себе. «Кажется, я не одинок в своих ощущениях», - резюмировал он.