Рисуя линии жизни 2. Хироки

- Черт, я опять проиграл! – Хироки откинул пульт от игровой приставки. – Ты наверняка постоянно тренируешься, поэтому и выигрываешь. Жан хитро подвигал бровями. - На самом деле, я редко играю. Просто у меня всегда была хорошая скорость реакции. Вот, например, смотри! Одним резким движением он оказался напротив Хироки, сидящего на полу у кровати, а потом и вовсе на его бедрах. А в следующую секунду губ Хиро коснулся быстрый поцелуй, так что он даже опешил. - Вот видишь? – усмехнулся Жан. – Твоя скорость реакции медленнее. - То же мне… эксперименты, - проворчал Хироки. От такой позы было настолько же неловко, насколько и возбуждающе. Он бездумно положил ладони на бедра Жана и потянулся к нему за поцелуем. Со вчерашнего вечера они занимались сексом уже три раза. Кажется, сейчас будет четвертый… Их прервали звуки из прихожей: повороты ключа в замочной скважине и приглушенные голоса за дверью. Жан дернулся, быстро вскакивая на ноги. - Вот дерьмо! - прошипел он. - Ч-что… - Хироки даже не успел спросить, что происходит, как Жан тут же протянул ему футболку, лежащую на кровати. - Хиро, одевайся. Отец вернулся. Если тебя здесь увидят… Жан захлопнул дверь в свою комнату, закрыл на щеколду. - Черт, прости, пожалуйста. Они не должны были вернуться сегодня. В глазах юноши отчетливо читалась паника. А за дверью уже отчетливо раздавался голос отца и судя по словам и интонации тот был явно зол. - Где эта мелкая тварь? Я его сейчас убью! Да как он посмел?! В моем доме! Сукин сын… Хироки испуганно посмотрел на Жана: неужели эти слова обращались к его другу? За все семнадцать лет ни отец, ни Наоки никогда не позволили себе так оскорблять сына, даже если он провинился. - Что случилось? - Я не знаю… - Жан! – раздался крик и следом стук кулаками в дверь. – А ну открывай! Иначе я выломаю эту чертову дверь! Какого черта соседи мне говорят, что ты привел домой парня?! Ах ты, гомик гребаный! Я сказал, открой дверь!!! - Жан… - Хироки поймал друга за локоть, даже не зная, что говорить. - Прости, - ему показалось, что в зеленых глазах блеснули слезы. – Тебе нужно уйти. Вылезай через окно. Давай, скорее. Руки Жана дрожали, когда он помогал Хироки одеться, когда открывал окно, помогая ему вылезти наружу с первого этажа. - Но как ты? – обеспокоенно спросил Хироки, ловя свой рюкзак. – Жан! Но тот лишь помотал головой. - Жди меня у остановки. Дождись меня там. И окно захлопнулось, хотя даже сквозь него были слышны крики влетевшего в комнату отца Жана. Хироки прислонился спиной к стене дома прямо под окном, прижав рюкзак к груди. Если бы он как-то мог помочь… Потом звуки переместились, видимо, в гостиную и стали не так слышны, и ему ничего не оставалось, как побрести к остановке с ужасным чувством в груди: неужели их счастье не может длиться долго? Сумерки окутали город, фонари зажгли свой желтый свет, а Хироки так и сидел на скамейке остановки, крутя в пальцах ремешок рюкзака. Сколько времени прошло с тех пор, как он ушел от Жана? Два часа? Три? Он так беспокоился, что уже изгрыз себе все ногти. Автобусы подъезжали и отъезжали. Люди мелькали перед глазами. Рядом с ним вдруг тяжело осела чья-то фигура. - Жан! – узнав друга, у Хироки сердце подскочило к горлу. Но он совершенно не увидел встречной радости в глазах напротив. Жан смотрел куда-то вниз на свои ноги, челка закрыла половину лба. - Что случилось? – шепотом спросил Хироки. - Меня выгнали из дома. Голос Жана был низким и севшим. - Что?! - Кто-то из соседей видел, как мы целовались на лестничной площадке утром, и рассказал отцу. Чертовы гомофобы, - выругался Жан, но в голосе не было злости, только усталость и грусть. – Слава богу, что ты успел уйти. Не знаю, что было бы, если бы он застал тебя. Смысл его слов Хироки понял, когда Жан повернулся к нему лицом: на правой щеке юноши багровели царапины и синяки. - Он что, бил тебя?! - Он начал, и в итоге мы подрались. Мне надоело терпеть. Я делал это слишком долго. Но, к сожалению, он сильнее меня. Хироки только что заметил, что рядом с Жаном стояла небольшая спортивная сумка. Видимо, с его вещами. - Как он так может? Ведь ты его сын. Жан только лишь помотал головой, видимо, сдерживая эмоции из последних сил. - Я не успел забрать деньги, потому что он просто вышвырнул мои вещи за дверь. Придется вернуться, когда отца и мачехи не будет, и как-то забрать то, что я копил. Прости, что все испортил, - юноша опустил голову и сжал губы. - Тебе не за что извиняться, - несмотря на прохожих, Хироки обнял Жана за плечо и прижал к себе. Ему было все равно, как на них посмотрят – гораздо важнее было дать другу почувствовать свою поддержку. – Что ты будешь теперь делать? - Я не знаю, - Жан поморщился. – Все так резко произошло, что у меня полная каша в голове. Наверно, сегодня переночую у мадам Мари. - У мамы твоего бывшего друга? - Да, комната Фреда пустует. - Не нужно, - Хироки крепче сжал плечо юноши. – Мы пойдем ко мне. - Это не самая хорошая идея. - Не хуже, чем ночевать дома у своего бывшего парня, - в голосе Хироки мелькнули нотки ревности и досады. - Его уже все равно там нет... - Не все равно. Я тоже стал виной тому, что с тобой случилось. Поэтому мы должны решить эту проблему вместе. - Нет, Хиро. Твоя семья ничего не знает о нас, и это будет некрасиво - ввалиться в твой дом таким образом. - Хватит думать о вежливости. Сейчас не время, - Хироки подцепил пальцем русую челку и коснулся губами брови Жана. – Я не оставлю тебя, тем более в беде. И даже не вздумай спорить. Иначе останусь с тобой ночевать на улице. Жан прижался щекой к плечу юноши и тихо шепнул: - Ты мой Ангел-Хранитель. Они шли, держась за руки, всю дорогу до самого дома. Только на пороге Хироки остановился и посмотрел на друга. Он был уверен как никогда, и его не волновало, как отреагирует отец на столь внезапный визит Жана. Свое решение Хироки принял уже давно – они будут вместе, чтобы ни случилось. Дверь он открыл своими ключами. Кеды остались стоять в прихожей. Он шел первым, чуть позади Жан со своей сумкой и поникшей головой. Отец стоял перед мольбертом и писал картину, Наоки недалеко от него готовил что-то на ужин за узким кухонным столом. Услышав шаги, мужчины одновременно подняли головы. - Хиро? – Наоки перевел взгляд на Жана. – А… вы-ы… - Разве ты не должен быть у Реми? – закончил за него Этьен. Глубоко вздохнув, Хироки сделал пару шагов вперед: - Папа, Нао, произошла такая ситуация… В общем, Жан поживет с нами какое-то время, хорошо? - Жан… - выгнул бровь Этьен при виде незнакомого юноши. – Хорошо, что ты хотя бы его представил. Наоки опасливо покосился на мужчину, предчувствуя что-то плохое. - Но ты не ответил на мой вопрос, Хиро, - продолжил художник. – Разве ты не должен быть у Реми? Черт, об этом Хироки как-то совсем не подумал. - Я… должен. Но так случалось… В общем, это сейчас не важно. Мы пойдем наверх. Хироки уже сделал полшага в сторону лестницы, когда строгий голос отца заставил остановиться. - Хиро, я еще не дал своего согласия. Юноша обернулся, глаза наполнились отчаянием. - Пап, но я же говорю: Жану некуда пойти, его выгнали из дома. Не ночевать же ему на улице! - И почему тебя выгнали из дома? – обратился Этьен к Жану, с явным недоверием в голосе, но ответить тот не успел, потому что Хироки тут же закрыл друга собой. - Пап, это личное! Ни к чему сейчас такие вопросы. - Что значит ни к чему? – Этьен отложил кисть и вышел вперед, сложив руки на груди. – Мало того, что ты, видимо, наврал мне про то, что будешь у Реми, так еще и приводишь домой незнакомого парня, которого выгнали из дома, и хочешь его здесь приютить! Хиро, где логика? А если его выгнали за потребление наркотиков или еще чего похлеще? - Это не так! – Хироки никак не ожидал, что все пойдет таким образом. Он и так переживал, а тут еще и отец противится и говорит все эти вещи. - Хиро, не надо, - раздался рядом тихий голос Жана. – Мне, правда, лучше уйти. Не стоило. Не беспокойся обо мне… И последней каплей разочарования Хироки стало то, что Жан пошел в сторону прихожей. Внутри все лопнуло, разорвалось. Он подбежал к нему, поймал за руку, разворачивая к себе и обняв одной рукой. - Нет! – крикнул он так, чтобы слышали все. – Тогда я уйду с тобой! - Хироки! – голос отца звучал почти угрожающе. - Я уйду с ним, если ты не хочешь, чтобы Жан остался! Неужели ты не понимаешь… - Хироки почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. – Я люблю его и никуда не отпущу! А ты сейчас становишься похожим на его отца! Вряд ли кто-то услышал, как нож выпал из пальцев наблюдавшего за этой сценой Наоки. Руки Этьена опустились, и он стоял, остолбеневший, открыв рот, но не в силах что-либо выговорить. Так же удивленно на Хироки смотрел и Жан, и он первым пришел в себя, переводя внимание друга с отца на себя. Он положил руку ему на плечо. - Хиро, успокойся. - Не успокоюсь, - помотал головой юноша и уверенно взглянул на него. – Идем отсюда. Но их путь вдруг преградил Этьен. - Так, хватит, - мужчина тяжело вздохнул и зарылся пальцами в волосы. – Идите наверх в комнату. И не спорить! У Хироки было желание отказаться, но в глубине души он понимал, что даже если у него и была с собой какая-то наличность, то даже мотель им снять не удастся – они были несовершеннолетними. Поэтому он крепче сжал руку Жана и опустил голову. - Значит, нам можно остаться? – тихо спросил он отца. - Я уже сказал: идите в комнату, - повторил Этьен. Как только двое юношей исчезли на втором этаже, мужчина со стоном выдохнул и откинулся спиной на стену. - Наоки, ты слышал это? – обратился он к другу, ища его поддержки. – Это же… Это… Наоки уже через пару секунд оказался рядом. - Это всего лишь твой сын, который признался в своих чувствах. - И ты так спокойно говоришь об этом? – возмутился художник. - А как я должен об этом говорить? – пожал плечами мужчина. – Я живу не с женщиной, знаешь ли. У нас всегда была пятидесятипроцентная вероятность того, что Хироки пойдет по нашим стопам. - Но почему он ничего не говорил все это время? Почему врал?! Наоки встал рядом с Этьеном и прислонился щекой к его плечу. - Ты должен успокоиться. - Успокоиться?! Мой сын приводит в дом парня, которого я вижу в первый раз, и говорит, что он будет тут жить! И что они любовники! И я должен быть спокоен?! Наоки в одно мгновение поймал лицо друга ладонями. - Если я правильно понял, Жана выгнали из дома, потому что узнали о том, что он гей. Ты же не поступишь так же ни с ним, ни со своим сыном? Эти слова отрезвили Этьена. - Нет, конечно нет, - уже гораздо спокойнее ответил он. – Как я могу это сделать, когда сам такой же? - Вот и хорошо, - Наоки кивнул и убрал с лица художника пряди волос. – Поговори с ним. Вам нужно поговорить. Ты же видел, в каком отчаянии был Хироки. А учитывая, что произошло с его другом, им сейчас кажется, что от них отвернулся весь мир. - Ему всего семнадцать. - А тебе было шестнадцать, когда ты влюбился в мужчину. - Вот именно. И вспомни, чем это закончилось. - Но Жан всего лишь его одноклассник. Не сравнивай эти ситуации. И в его возрасте бывает настоящая любовь. Этьен смотрел куда-то в пол, то и дело тяжело вздыхая. - Иди в кабинет. А я схожу за Хиро. И мы поговорим. Когда Наоки поднялся в спальню племянника, юноши сидели на кровати рядом друг с другом, на обоих не было лица. Чтобы как-то разрядить обстановку, Наоки прокашлялся и улыбнулся. - Жан, ты пока разбери свои вещи. У Хироки есть свободное место на полках. А мы с ним пока поговорим. Хиро неохотно поднялся, бросая на друга осторожные взгляды, будто не хотел оставлять его одного. Уже за дверью, Наоки взял племянника за локоть и тихо сказал: - Не расстраивай отца. Ты же знаешь, что ты для него значишь. Если бы ты сказал это раньше и при других обстоятельствах, ничего этого бы не произошло. - Я знаю, - признался Хироки, шмыгнув носом. – Я хотел сказать, но так все случилось… Он злится, да? - Нет, он не злится. Но вам нужно поговорить. - А ты? - И я буду с вами. - А ты не злишься? - Нет, - улыбнулся Наоки. – Идем. Хироки увидел отца в кабинете, сидящим на диване и нервно постукивающим по подлокотнику пальцами. Юноша опустился на другой конец дивана, а Наоки расположился рядом на мягком ковре прямо на полу, чтобы видеть обоих. И в комнате повисла тишина. - Ну, вы так и будете молчать? – не выдержал Наоки. – Вам нечего сказать друг другу? - Хиро, - Этьен чуть нахмурился, пытаясь сосредоточиться. – Почему ты не рассказал все? - Не знаю. Мне казалось, что еще не пришло время. Хотя нет. Наверно, это было слишком лично и глубоко. И все так быстро произошло, - подбирал слова и заикался юноша, дергая себя за кожаный шнурок на запястье. - Я же всегда говорил, что ты можешь нам доверять и мы доверяем тебе. - Да, но это такое дело… Мне впервые так кто-то понравился, и я просто ушел с головой в чувства, не думая больше ни о чем. - Вы уже были близки? - Что? - Ты знаешь что. У вас был секс? - Пап, что за вопросы?! – взвился Хироки. - Значит, был, - сделал вывод Наоки. – Ладно, об этом мы поговорим отдельно. - Это мы на тебя так повлияли? – спросил Этьен, и в его голосе звучали нотки вины. - Нет, пап. Но разве это плохо, что вы с Нао любите друг друга? Или мы… - к последней фразе юноша затих. - Конечно, в этом нет ничего плохого. - Знаешь, отец Жана так унижал его, и даже избил. У него на лице синяки и царапины, и еще он за бок держится, хотя и не показывал мне, что там. А потом они с мачехой просто вышвырнули его вещи за дверь, оставив без денег. И все это только из-за того, что они узнали про нас. Этьен и Наоки переглянулись. - Пусть он остается пока здесь, а потом решим, - ответил художник и потер лоб. – Хиро, я бы никогда не поступил с тобой так, как отец Жана, но ты мог хотя бы просто сказать. - Я знаю, - Хироки придвинулся ближе к отцу. – Прости, пап. Но вместо ответа Этьен его просто обнял, совсем как раньше, когда он был ребенком. - Ну, вот и славно, - улыбнулся Наоки. – Наконец-то к нам возвращается семейная идиллия. Хироки улыбнулся, от сердца отлегло. Теперь его взрыв эмоций казался полной глупостью. Было вполне логичным, что его отец хотел поговорить отдельно с Жаном, поэтому он даже не сопротивлялся, покидая их и ожидая друга в своей комнате. Первую минуту Этьен изучал Жана, будто внешность могла сказать о человеке многое. Несомненно, он был симпатичным юношей, хоть и был одет просто и неброско. Этот факт мог быть причиной того, что Хироки он понравился, но часто под внешностью кроется совсем не то, что видится вначале – это Этьен знал на собственном опыте, как никто другой. - Значит, вы одноклассники? – начал он разговор. Юноша кивнул. - Меня зовут Жан Бенуа. - Этьен де Мони, - художник пожал ему руку. – А это – Наоки Рюзава. - Мы знакомы, - улыбнулся Наоки, поймав на себе удивленный взгляд Этьена. - И как давно вы начали… встречаться? – спросил художник. - Не так давно. Пару недель назад. - Хиро тебе рассказывал о нашей семье? - Да, он говорил. Тогда еще мы просто дружили. - Даже если мы с Наоки и не являемся идеальной семьей во всеобщем понимании, это не значит, что Хироки нам безразличен, - серьезно сказал Этьен. - Я знаю. Но я бы никогда не сделал ему ничего плохого. То, что произошло с моим отцом… - на лбу Жана образовались тонкие морщинки. – Понимаете, у нас всегда были сложные отношения, и я собирался жить самостоятельно, когда мне исполнится восемнадцать, копил деньги, но сегодня днем соседи рассказали отцу, что видели нас с Хиро. И вот последствия. Как Этьен ни пытался разглядеть в юноше лицемерие или двуличие, все, что он видел – это искренность и глубокую, скрытую тоску в зеленых глазах. - Это отец сделал? – художник показал рукой на щеку юноши. - Теперь это не имеет значения. - Вызвать врача? - Нет, что вы. Это пустяки. - Хироки у тебя ведь не первый, да? – поинтересовался Наоки. - Нет. - А что случилось с предыдущим парнем? Жан сглотнул. Видно было, что эту тему поднимать он не хотел. - Он погиб. - Ясно, - кивнул Этьен. – И какие твои дальнейшие планы? - Когда отца и мачехи не будет дома, я заберу свои накопленные деньги, поищу какую-нибудь комнату в городе. Я работаю в кафе посменно, но теперь буду искать еще одну работу. - А как же школа? - Постараюсь закончить ее. Ведь остался последний год. - Ты слишком взрослый для своего возраста, - резюмировал Наоки и подошел к окну, чуть отодвигая шторы. – Тебе не кажется, что вы с Хироки слишком разные? Он знал, что бьет в цель, но решил провести эту своеобразную проверку. Жан опустил глаза, лицо напряглось. - Вы имеете в виду наши статусы? - Я имею в виду все. - Может, вы и правы, - Жан снова посмотрел на Наоки и на этот раз он был полон уверенности. – Но это не причина делать вид, что нас не тянет друг к другу. Хироки – он… Он очень мне дорог. И я скажу вам честно, что если вы будете против наших отношений, я все равно не оставлю его. И не важно, придется ли мне ночевать на улице или испытать еще какие-то сложности. - Смело, - усмехнулся Наоки и подмигнул Этьену. – Думаю, тест пройден. Жан удивленно взглянул на мужчину. - Тест? - Я образно выражаюсь. Ты ведь знаешь, что у Хиро раньше никого не было, поэтому мы и беспокоимся за него. Юноша понимающе кивнул. Почему все родители, с которыми он сталкивался и которые волновались за своих детей, всегда были чужими? - Извините, что все так произошло. Хироки собирался рассказать вам, не вините его. - А что твой отец? – спросил Этьен. – Считаешь, это окончательно? - Думаю, это просто было последней каплей. Он всегда говорил, когда напивался, что как только мне стукнет восемнадцать, он от меня избавится. А тут еще и соседи, которые видели нас с Хиро. Отец ненавидит геев, считает, что их надо сжигать на кострах, как раньше поступали с ведьмами. - У тебя нет других родственников здесь, в Париже? Жан помотал головой. - Если бы были, я бы уже давно ушел из дома. Это ведь не первый раз, когда я хожу с синяками. Просто как-никак, он был моим отцом, поэтому я терпел. - Ясно, - Этьен посмотрел на поникшее лицо юноши. – Ладно, пока оставайся тут. Но только с тем условием, чтобы у Хироки и мысли не было уходить из дома. - Думаю, он сказал это просто на эмоциях. - Как бы то ни было. Жан кивнул и встал с дивана. - Спасибо, что пытаетесь нас понять, - он посмотрел сначала на Этьена, потом на Наоки. – И мне жаль, что все так вышло. Я надеялся познакомиться с вами совсем при других обстоятельствах. Наоки подошел к нему ближе, положил ладонь на плечо. - Знаешь, когда мой отец узнал о моей ориентации, я думал, что он меня убьет. Мы так и не общались с тех пор, хотя прошло уже столько времени. Это просто надо пережить. Меньше всего Жан ожидал, что его сейчас еще и будут успокаивать. Черт, у него что, все на лице было написано? Он тряхнул волосами, пытаясь скрыть задрожавшие в глазах слезы. - Все нормально, - похлопал ему по плечу Наоки. – Иди наверх, а позже будем ужинать. А то Хироки там уже наверно протер дыру в полу. Когда двое мужчин остались одни, Наоки присел рядом с Этьеном и приобнял его за талию. - По-моему, неплохой мальчик. Конечно, ему сейчас сложно, и если не мы, то кто ему поможет? Несмотря на то, что мы живем в двадцать первом веке, люди все равно смотрят на других с такими предрассудками! Этьен закурил сигарету, выдыхая дым высоко под потолок. - Значит, ты знал Жана до сегодняшнего дня? – спросил он, игнорируя предыдущее замечание. - Как-то я пришел домой раньше обычного и случайно застал Жана с Хироки. Они целовались на веранде. - Что? – Этьен повернулся к другу, глаза сощурились. – И ты мне даже не сказал?! Ну, знаешь, Нао!.. - Не кипятись. Я не сказал тебе, потому что счел нужным, чтобы Хироки рассказал обо всем сам. Я не хотел быть посредником между ним и тобой. И потом, если они поцеловались, это вовсе не обозначало, что они могли начать встречаться, - Наоки скользнул пальцами сквозь светлые волосы художника и заглянул в голубые глаза. - Этьен, не злись. Так сложились обстоятельства, одно наложилось на другое. Никто не хотел что-то от тебя скрывать целенаправленно. Но все равно, я хочу сказать тебе, что ты верно поступил, поддержав Хироки и Жана. Они сейчас оба нуждаются в нашей поддержке. Мы не должны походить ни на его, ни на моего отца. - Это в принципе было бы сложно сделать, учитывая тот факт, что мы живем с тобой вместе уже столько лет и любим друг друга, несмотря на то, что оба мужчины. И все же ты должен был мне сказать. - Если бы знал, что все откроется так спонтанно, то сказал бы, - заверил Наоки. – Каждый делает ошибки. Главное, чтобы мы не наделали ошибок по отношению к Хироки. Я не хочу, чтобы мы стали врагами. - Поверь, я тоже меньше всего этого хочу, но я не собираюсь отпускать его из дома непонятно куда в семнадцать лет, как он заявил сегодня! - Это были эмоции. Ну, сам подумай, куда бы он пошел? Этьен снова глубоко затянулся сигаретой. - Думаешь, они, правда, влюблены друг в друга? - Не могу сказать со стопроцентной уверенностью, но судя по их словам, эмоциям и взглядам – да. Художник тяжело вздохнул, но пока оставалось только смириться. Прикрыв за собой дверь в спальню, Жан прислонился к ней спиной, замечая встревоженный взгляд Хироки, который тут же подскочил с дивана, но так и застыл, не сделав и шага. - Что они сказали? Жану показалось, что голос друга дрожал. Он сам подошел к нему, обнял за плечи, прижал к себе и положил ладонь за затылок. - Все нормально. Тебе не о чем беспокоиться. - Но что они говорили? - Они волнуются о тебе, они же твоя семья. Мне разрешили пока остаться. - Правда?! - воскликнул Хироки, его губы дернулись в улыбке. Он отстранился, чтобы заглянуть юноше в глаза, потом снова порывисто его обнял. - Слава богу! Жан смотрел на свои сумку на полу, теребя волосы друга. На сердце было все еще неспокойно, волнительно. И не только оттого, что произошло сегодня между ним и отцом, и даже не от разговора с Этьеном и Наоки, а оттого, что он услышал от Хироки там, в коридоре. Три слова, от которых лопнули капилляры где-то в сердце. Три слова, которые всколыхнули все в душе. Он не мог произнести их даже про себя, мысленно, но они крутились там, как пластинка, голосом Хироки: «Я люблю его...» Жан закрыл глаза, пытаясь пропитаться теплом, исходящим от друга, легко коснулся губами его виска и шепнул, едва слышно на самое ухо то, что однажды говорил когда-то другому человеку и даже не надеялся, что скажет снова: - И я тебя. - Что? - переспросил Хироки. - И я тебя люблю, - так же тихо повторил он и улыбнулся. Он знал, что Хиро не ответит сразу, потому что, скорее всего, не ожидал подобного признания и переваривал услышанное, или просто не знал, что ответить. Да и не надо было. Жан и так все знал и понимал: то, чтобы было между ними не нуждалось в каких-то лишних словах. - Можно мне в ванную? Хочу умыться после потасовки с отцом, - попросил он спустя какое-то время, и Хироки нехотя отпустил его. - Идем, я провожу и дам антисептик, - юноша взглянул на пораненную губу Жана, где запеклась кровь. - Это лишнее. Подожди меня здесь. - Но... Жан улыбнулся для верности. - Все нормально. В конце концов, у меня есть стимул жить дальше, - он ткнул указательным пальцем Хироки в грудь и, развернувшись, пошел в ванную комнату. Это было так непривычно: сидеть за круглым столом, где ужинала семья. Да, пусть и не та семья, которая соответствует общепринятому пониманию, но все же семья. Особого аппетита не было, поэтому Жан не спеша ел, просто чтобы не обижать хозяев. - Налить еще воды? - спросил Хироки, чей взгляд он чувствовал на себе практически весь ужин. - Спасибо, не нужно, - ответил Жан, замечая в карих глазах скользнувшее разочарование. Но как объяснить, что есть совершенно не хотелось, да еще и при Этьене и Наоки. Он прекрасно знал, что даже при том, что ему разрешили остаться, оба мужчин изучали его, присматривались. Наверняка он бы вел себя так же, будь на их месте. Но когда он и Хироки снова вернулись в спальню, стало как-то легче. Жан сел на подоконник, пока его друг принимал душ, и смотрел на окна соседних домов, стараясь отогнать от себя всяческие мысли. Сегодня надо просто отдохнуть и прийти в себя. Время думать, что делать, у него еще будет, начиная с завтрашнего дня. Этьен смотрел в потолок, так ни разу и не сомкнув глаз. Его пальцы изредка поглаживали плечо Наоки, за которое он его обнимал. Желтый свет ночника тускло освещал широкую комнату, подчеркивая темноту за окнами. Все это время, как они легли в постель, Наоки чувствовал, что Этьен напряжен, причем этого не было даже когда они ужинали все вчетвером. - Что такое? - не выдержал мужчина и привстал, опираясь на локоть и заглядывая художнику в глаза. - Не могу заснуть, - Этьен положил тыльную сторону ладони на лоб и на пару секунд зажмурился. - Как представлю то, что в соседней спальне Хироки сейчас может делать... - он помотал головой, будто не хотел верить в то, что говорил. - Несмотря на то, что мы постелили Жану на диване, они ведь там вдвоем, и... - А ты думал, у Хиро никогда не будет секса? - Конечно, нет, - Этьен сел на кровати, запустив пальцы в волосы. - Но я не могу просто вот так вот взять и сразу принять это. Это как снежный ком на голову. Тем более, когда представляю, как сын сейчас может... - он снова не договорил. - Черт, невозможно! Хироки всегда останется для меня ребенком. Наоки лег на спину, подложив руку под голову, и хмыкнул. - На твоем месте я бы не подслушивал и не придумывал всякие вещи, а сделал бы то, что имеет право делать Хироки сейчас наедине со своим любовником, со мной. Этьен немного удивленно повернулся к мужчине. - Нао, считаешь, я сейчас могу думать об этом? - А чем мы хуже молодых? - Перестань. У меня голова сейчас взорвется. Наоки потянул Этьена за руку, пока тот не лег рядом с ним, устроив голову на его плече. - Расслабься. Не накручивай себя. Конечно, нужно время, чтобы привыкнуть к тому факту, что Хироки повзрослел, но через это проходят все отцы. - Разумом я понимаю, что ты прав, но в душе... Все так спонтанно случилось! - Считаешь, что если бы Хиро рассказал все иначе, ты бы отнесся к этому по-другому? Уверен, что реакция была бы такой же. Ну, или почти такой же. Ты слишком любишь своего сына — вот и все. - Ты знаешь меня лучше, чем я сам себя, - Этьен слегка улыбнулся и замолчал. Он понятия не имел, каким даром обладал Наоки, но только он единственный всегда умел его успокаивать. И даже сейчас после этого короткого разговора стало как-то легче. Наверно, нужно действительно смириться с тем, что Хироки вырос и повзрослел, да и отсутствие женщины рядом, должно быть, сыграло свою роль. В любом случае, он хочет сыну только хорошего и все для этого сделает. Причудливые силуэты мебели, которые иногда пугали посреди ночи еще в детстве, теперь казались привычными угловатыми фигурами в темноте. Разница была только в том, что теперь к их формам добавился разложенный диван у противоположной стены. Именно в его сторону Хироки вглядывался уже минут двадцать с тех пор, как свет погас. Когда глаза привыкли к темноте, он различил на нем фигуру лежащего на спине юноши. Сон не шел совершенно. Хироки ворочался, то устраиваясь на один бок, то на другой, то на спину, то на живот, и снова поворачиваясь так, чтобы было видно соседний диван. - Ты не спишь? - шепнул он. - Нет, - шепнули в ответ. - А ты почему не засыпаешь? - Не знаю, - ответил Хироки, не решаясь признаться в том, что засыпать, осознавая, что Жан находится всего в паре метров от него, но между ними словно пропасть, казалось невозможным. - Не спится? - Угу, - Хироки снова перевернулся на живот, положил подбородок на сложенные руки, разглядывая скрытое сумраком лицо Жана. А потом не выдержал: - Хочешь лечь со мной? - Хиро, не думаю, что это хорошая идея. Я в доме твоих родителей и им бы не особо понравилось, если бы мы спали вместе. Разочарование кольнуло в груди. Конечно, Хироки понимал, что это было неправильно, хотя бы по отношению к отцу и Наоки, которые позволили Жану остаться, но ничего не мог с собой поделать. - Попробуй заснуть, - продолжил Жан после паузы. - Угу, - Хироки лег на подушку, но даже не закрыл глаза. Кровать казалась слишком большой и холодной, совсем не такой, как узкая постель Жана, в которой они спали вчера в обнимку, согреваясь теплом друг друга. Он глубоко вздохнул, пытаясь смириться с тем, что расстояние между ними останется до самого утра. Огромное расстояние, превратившееся из метров в километры с огромным обрывом, на двух краях которого они находились, зияющего пустотой и чернотой. Нарисовавшаяся в голове картинка заставила содрогнуться, и Хироки сел на кровати, подтянув ноги. Нет, он точно не сможет так заснуть сегодня. И пусть за стенкой отец с Наоки, пусть это неправильно, но если сейчас не преодолеть этот обрыв, не прыгнуть в темноту, то как можно снова быть вместе, рядом друг с другом? Хироки спустил ноги с кровати и босиком быстро прошел до дивана, уже морально готовый к тому, что его попросят уйти обратно. Он поспешно лег рядом с Жаном, будто тот мог бы его не заметить, и перекинул руку поверх одеяла где-то в районе груди друга. Жан молчал, и Хироки не решался сказать что-либо, пока одеяло не зашевелилось, приподнялось и опустилось поверх его тела. Жан сдался. Он итак держался из последних сил, чтобы не сорваться, не подбежать к Хироки и лечь рядом. Ему казалось, что он не сможет спать сегодня ночью после всего случившегося без его тепла рядом, его тихого дыхания и ощущения стройного тела под боком. К черту все! Он обнял юношу и прижался щекой к его лбу, чувствуя, как его обнимают в ответ. - Спасибо, - улыбнулся он. - Ммм? - переспросил Хироки, но в итоге только лишь еще теснее прижался к юноше. Пропасти больше не было, они преодолели ее. Теперь было лишь хорошо, спокойно и немного волнительно от долгожданной близости. Даже сквозь пижаму он чувствовал тепло тела Жана, и зажмурился от удовольствия как кошка. Чуть приподняв голову он уткнулся носом в шею друга, щекоча горячим дыханием кожу, и тут же почувствовал, как Жан вздрогнул и слегка поежился. - Хиро, - улыбнулся он. - Не делай так. Хироки вспомнил, как слышал разговор Наоки и отца на балконе о соблазнении. Так что, это все-таки действует? Несмотря на просьбу Жана, он повторил это вновь: горячо выдохнул прямо ему в шею. - Хиро, - Жан засмеялся и поежился, потом положил ладонь ему на щеку, останавливая, но все еще улыбаясь. - Где ты этому научился? Так мы вообще не заснем. Жан прекрасно видел, как в карих глазах напротив играли огоньки желания, да и он сам едва сдерживал себя, старался не обращать внимания на, казалось бы, самые невинные вещи: колено Хироки, касающееся его, ткань пижамы спортивного фасона, скрывающая от него шелковую кожу, легкий озноб и следом за ним через секунду — приступ жара, поднимающегося откуда-то изнутри, оставляющего испарину на лбу и висках. - Может, и не будем засыпать? - шепнул Хироки, и Жан снова вздрогнул от горячего воздуха, пробежавшегося по коже шеи. - Мы в доме твоих родителей. Мы не можем, - собрав последние остатки самообладания, Жан сделал глубокий вдох и крепче обнял друга. - Ладно, - Хироки чуть отстранился, устроил голову рядом на подушке, настолько же разочарованный, насколько и довольный собой: значит, он нашел способ делать Жану приятно, молча показывать свое желание. - Больше не буду. Спокойной ночи. Жан кивнул и поцеловал его ровно в переносицу. - И тебе. Спи спокойно.