Светлый Лорд

      Гарри ещё раз перечитал заметку в маггловской «Криминальной хронике» и про себя ухмыльнулся. Глаза его удовлетворенно сверкнули ало-красными огоньками.       Он швырнул газету в камин и некоторое время смотрел, как огонь пожирает статью о жестоком убийстве семьи Дурслей в их особняке на Тисовой улице, 4, в городке Литтл Уингинг. Полиция подозревала этническую преступную группировку, не указывая национальности предполагаемых преступников из соображений политкорректности и дабы не спровоцировать антимигрантских настроений.       «Возмездие свершилось, — думал про себя Поттер, и языки пламени отражались в его очках. — Всё идёт по плану…»       Накануне он, выпив оборотное зелье, дабы не быть случайно узнанным, и превратившись в смуглого курчавого парня, одетого в найденные на помойке потертые рваные джинсы и грязный свитер, отправился в район Лондона, населенный выходцами из бывших британских колоний. Внимание Гарри привлекла группа молодых людей, похожих на него — в его нынешнем временном обличье. Они стояли кучкой и о чём-то живо спорили на своём родном языке, которого Поттер, ясное дело, не понимал. Да ему это и не было нужно. Достав из рукава одну из трофейных волшебных палочек, принадлежавшую раньше кому-то из Пожирателей Смерти — таких у него набралось больше десятка — Гарри направил её на этих парней и скомандовал: «Империо!». Зная, что скоро тут появятся авроры, привлеченные красной вспышкой непростительного заклинания в маггловском квартале, Поттер не терял зря времени. Он лишь произнес адрес ненавистной семейки и приказал их убить, обставив всё, как ограбление. Магглы выслушали его и разошлись кто куда, чтобы ночью снова собраться в стаю и отправиться в Литтл Уингинг выполнять грязную работу.       Посмотрев им вслед, Гарри переломил орудие преступления пополам, бросил его в урну с мусором и с помощью другой, такой же трофейной палочки поджёг, дабы не осталось никаких доказательств того, что он только что совершил. Пусть теперь мракоборцы ищут иголку в стоге сена.       Вернувшись к себе на площадь Гриммо и снова став самим собой, Гарри решил, что пора бы навестить «влюбленную пару» — Рона и Гермиону.       После того как «Нора» Уизли была уничтожена огнем, члены семейства жили кто у родственников или супругов, кто у друзей. Но после войны и победы над Пожирателями Смерти, чьё имущество подлежало конфискации, Министерство магии выделило для проживания Рону и его родным не что иное, как бывший особняк Малфоев с его просторными мрачными комнатами. Уизли, ненавидевшие приспешников Темного Лорда, поначалу все как один отказались от такого подарка. Но когда с каждым из них лично побеседовал новый министр Кингсли Бруствер, они, не сговариваясь, согласились.       — Как ты можешь жить в этом проклятом мэноре после того, что с нами здесь произошло? — это было первое, что услышал Гарри после трансгрессии. Голос Гермионы был исполнен негодования, она разошлась не на шутку, упрекая Рона в том, что он согласился с предложением министра и поселился в доме их врагов.       Рыжий слушал её молча, опустив голову и бессмысленно хлопая глазами: мол, что я мог поделать?       — К тому же, — и эти слова Герми очень не понравились Поттеру, — у этого особняка есть законный владелец — Драко Малфой! Если не считать его родителей, которых сейчас допрашивают следователи аврората. Он вполне может предъявить претензии и тебе, и твоей семье, и Министерству магии. И будет прав, потому что никого нельзя вышвыривать из его собственного дома на улицу!       В пылу ссоры юная «невеста» и её тугодум «жених», как их уже успел мысленно окрестить сам Гарри, даже не заметили появления третьего лица «гриффиндорской троицы».       — Малфою недолго осталось ходить на свободе, — произнёс Мальчик-Который-Выжил-Дважды. — Отправится в Азкабан, вслед за папашей и мамашей. Визенгамот сейчас не жалует военных преступников. Оба Малфоя — старший и младший — Пожиратели Смерти. Точка. Этим всё сказано. А мадам Нарцисса пойдёт как соучастница. Так что можете жить здесь спокойно: бывшие хозяева тут не появятся.       — Гарри! — Гермиона тут же прервала свою тираду и бросилась на шею своему школьному приятелю, словно не он обозвал её «грязнокровкой» в Выручай-комнате. Они по-дружески расцеловались. Рон лишь глупо улыбнулся и, подойдя к Поттеру, похлопал его по плечу.       — Я тоже рад тебя видеть, — пробормотал он.       Уже сидя за столом, сервированным старинной посудой и припасами из погреба Малфоев, Гермиона вдруг сказала:       — Гарри, у меня такое странное ощущение… — и запнулась, встретившись с ним взглядом.       — Какое? — обгладывая куриную ножку, спросил Поттер.       Рон в это время поглощал какую-то огромную рыбину, названия которой Гарри не знал. Или не помнил. Уизли было явно не до их беседы. Он даже не смотрел в сторону своих друзей, будучи занят более важным делом.       — Не могу отделаться от мысли, что Драко не виновен, — призналась Гермиона. — Я, похоже, тогда сильно ударилась головой, потому что воспоминания, связанные с ним, у меня словно в тумане…       — Неудивительно, — ответил Поттер, вытирая пальцы и губы салфеткой, — этот змееныш применил к тебе «Империо». А потом хотел изнасиловать. Хорошо, что я и Рон появились вовремя.       — Ну да, — вздохнула Гермиона. — Только почему он постоянно снится мне? И даже когда бодрствую, его лицо у меня перед глазами?       — Жертвам сексуальных домогательств часто снятся маньяки и насильники…       — Ты где этого начитался? — вдруг подал голос Уизли и тут же закашлялся, поперхнувшись непрожеванным куском рыбы.       — В одной маггловской книжке, — уклончиво ответил Гарри.       — Ой, прости, — глаза Герми вдруг округлились, а прекрасное лицо стало грустным, — я же совсем забыла. Прими мои соболезнования. Дурсли…       — Я знаю. Читал в газете. Спасибо. Хоть они были дурными людьми, но не заслужили такой участи. — Когда Поттер произносил эти слова холодным голосом, лишенным интонации, Гермиона обратила внимание на отсвет кроваво-алых язычков пламени свечей в его очках. И ей стало не по себе.       — Ладно, хватит о грустном, — перевел разговор на другую тему Гарри. — Скажите лучше, когда свадьба? — он дружелюбно улыбнулся.       — Не будет никакой свадьбы, — негромко ответила Герми. — Мы с Роном слишком разные люди, у нас совершенно противоположные интересы и взгляды на жизнь. Пока мы вместе воевали против Волан-де-Морта, нам нужно было держаться одной командой. И то, — она укоризненно посмотрела на своего «жениха», — это не всегда удавалось.       — А что я? Я ничего, — возмутился Рон, поймав её взгляд. — Почему как что, так сразу я? Крайнего нашла, да? — он вскочил с места и вытаращил глаза на Гермиону, точно она превратилась в Пожирательницу Смерти, в Беллатрису, например. Казалось, он сейчас запустит в неё вилкой, которой только что ел. — Чуть что: Рон то, Рон сё, а как делить лавры — так Рон уже и не нужен! — Уизли размахивал руками так, словно они у него жили своей собственной жизнью, отдельно от всего остального туловища, а потом вдруг выкрикнул в лицо Грейнджер: — Ну и убирайся к своему белобрысому хорьку! Я вам даже комнату освобожу. Ноги моей в этом гадюшнике не будет! — Он выскочил и побежал куда-то прочь из-за стола.       — Что он имел в виду? — всхлипнула Гермиона, вытирая со щёк вдруг набежавшие слёзы. Образ Драко вновь возник в её сознании.       — Ничего, — ответил Гарри. — Просто Рон сегодня не в духе. Забудь и не обращай внимания.