Médecine de père célibataire

Неделя за неделей, так и месяц, полтора прошли. Уже август, скоро наборы в различные школы танцев, искусств и тому подобное. Ради такого в городе устраивают что-то вроде фестиваля, где все школы искусств и танцев в Южной Корее собираются в столице, выступая там и проводя конкурс. Например, какая школа в этом году добилась лучшего успеха с юниорами и более взрослыми учениками. Пак носилась целый месяц как угорелая, просто в этом году организацию фестиваля, а именно, украшения, программу, должна была возглавить школа балета, в которой работала девушка. Она ни в коем случае не должна оплошаться, иначе это будет не просто провал, а жестокий позор в её жизни, а этого её тонкая, с одной стороны сильная, но с другой – до предела хрупкая, натура не выдержит, сломается, разобьётся  на мельчайшие частицы. Каждый день репетиции с девочками, благо своя старая травма, когда она повредила ступни, не сказалась на преподавательской деятельности. Ведь та иногда показывает ученицам на себе, как и что надо. Хорошо, что девочки умные, такие же окрылённые, как и она в свои пятнадцать лет, когда так чётко метила в прима балерины. Но она намного мягче и по-матерински им всё объясняет, показывает, дабы они никогда не ощущали себя так, как ощущала себя Пак. / flashback / Ночь перед самым главным выступлением. Юн танцевала до часу ночи, повторяя всё танцы, где она участвовала. Она же главная героиня пьесы — Одетта. Пот течёт по шее и острым ключицам, на самом деле девушка выглядит намного худее, чем любая другая в её группе. А всё благодаря своей усталости. Пак почти не находила время на нормальный приём пищи, да, пускай у балерин довольно-таки строгая диета, но всё же: ни овощи, ни фрукты, даже кашу та не успевала есть на завтрак. Плюс ещё экзамены, как обычно в любой школе в конце года. С утра та бежит на уроки, как и вся её группа, они просто учились в первую смену в школе, а потом в два-три часа дня бежали, ехали на занятия балетом. Но, так как Пак Юн Ын мать воспитывала одна, и оплачивала за год обучение в балетной школе, а ещё довольно много работала, девушка не напрягала маму этим: «Дай денег на такси, мам, пожалуйста, я устаю...» «Мама, я хочу, чтоб ты была на моём выступлении...» Она справлялась сама, зная, что мама и так сделала многое для неё, так что пора дальше самой, а не показывать свою слабость и боль. Последнее движение, и та падает на пол, а после переворачивается на спину. Перед глазами всё кругом идёт, похоже, ей точно пора спать. Несколько минут та лежит на полу чердака, а затем спускается на второй этаж, сразу же идя спать: на душ уже сил не хватает. * * * Пол восьмого утра, будильник рвёт и мечет, а Юн открывает глаза, она не особо выспалась, но всё же пора собираться. Сползает с кровати, идёт в ванную: принимает душ, сушит волосы, чистит зубы, а после делает макияж. Белые стрелки по росту ресниц и в уголке глаз, на предварительно нанесённые на веки нежно-голубые тени, серебристо-голубые тени на нижнее веко, а также белым карандашом проходится по слизистой. Балерина замедленно и аккуратно моргает, иначе слёзы пойдут. Последний штрих на глазах перед покраской ресниц тушью – это ближе к бровям кисточкой проводит хайлайтер, а потом на кончик носа и немного на скулы, которые теперь стали видны, не то, что раньше. На губам бежево-розовый тинт, а поверх блеск. Образ лебедя готов, и та спешит в школу, где ей помогают сделать правильную прическу, надевают специальный костюм бело-голубых тонов. Пак нервничает, а потом по приказу учителя идёт надевать голубые пуанты, которые стоят в женской раздевалке около её шкафчика. Балерина идёт туда, переобувается в предоставленные пуанты, а затем вновь возвращается, стоя закулисами в актовом зале их школы, сглатывая вязкую слюну страха и волнения. — Не подведи, лебедь, — хмыкает наставница и указывает на сцену взглядом, когда начинает играть музыка. Юн Ын расправляет плечи, глубоко вздыхает, пряча волнение и выходит на сцену. При ходьбе на носочках та чувствует боль, как будто сотни игол вонзаются в кожу, но она терпит, думает, что это просто вчерашняя усталость в ногах вернулась, но не тут-то было: девушка делает первые шаги и движения в танце, как попросту боль не выносит, падая прямо на сцене перед глазами жюри. Те изогнули брови, уставились на неё, словно на настоящую неудачницу. — Уберите её, такие в примы нам не надобны, — подаёт голос один из жюри, скривившись от жалости к бедняшке. А особа дрожит, понимание провала горит в голове, поток неконтролируемых слёз, боль, которая душит её, а после ненавистное лицо сонсэнним Хван, которое приближается, а потом хватает под локоть, таща за занавес, пока та еле ногами перебирает, а балетки из голубого цвета поменяли цвет на окровавленный. Её сажают на диванчик, кричат, ругают, а после смотрят на ноги, снимают пуанты, а ноги все в стекле, кровь сочится из ран и капает на пол. Преподавательница вызывает скорую, и последнее, что бросает опустошенной Пак: — Только время на тебя и потратила, а ни черта не вышло... Не возвращайся в балет, тебя здесь больше не примут, — и вновь ушла, в школу, когда Юн забрали на носилки, так как она и шагу ступить больше не может, а на руки взять не кому, дабы донести до машины. Так и кончилась её мечта, разбилась, похлеще хрусталя. / the end of flashback / Долгожданный момент фестиваля настал, девушка стоит около сцены в открытом парке со своими ученицами и поддерживает их, пока другие школы приезжают, и народ начинает собираться. — Пап! Папуля, — тянет за рукав рубашки, накинутой на чёрную футболку, девочка. — Пойдем туда! — глазами указывает к сцене, где начинает набираться зрители. — Там должно быть что-то интересное. Мин переводит взгляд по направлению взгляда дочери, смотрит на локацию, а потом замечает эту макушку, милую улыбку, адресованную семи девочкам, стоящим около неё. «Она учитель в школе искусств? Довольно интересно...» — мысленно говорит мужчина, а после кивает на идею дочурки. — Пойдем, там, кажется, сегодня что-то интересное.