Médecine de père célibataire

Юджи сейчас в садике, делится с друзьями, чему она научилась и счастливо улыбается, ведь после того раза, когда папа слишком долго задержался на работе — он ходит какой-то... Светлый, похожий на лампочку, которую вновь зажгли, может, и тускло, но смогли. Это не может не радовать малышку, так как раньше её папа всё время был подавлен и грустен, а теперь наоборот, что очень хорошо. «Может на него так подействовала онни?» — задумалась девочка перед тем как погрузиться в сон с некими мечтами о матери по имени Пак Юн Ын. Был объявлен тихий час в садике. * * * Многие заметили изменения в самом Юнги, даже он сам, что особо завораживало его. Неужели он ещё способен влюбиться, как мальчишка? Всё возможно, ведь любви покорны любые возрасты. Да и возраст Мина и Пак ещё не особо велик: ему двадцать восемь, ей двадцать четыре года. Юнги сидит за своим рабочим столом, в голове кипа мыслей, прямо как и на его столе рядом с принтером, но это его не особо сильно волнует. Сейчас обед, он официально имеет десять-двадцать минут отдыха, но сейчас он упирается взглядом в цветочный горшок с ярко-розовой цветущей фиалкой, и она вновь всплывает перед глазами – Мэй смотрит на него и улыбается, чуть кивает головой в знак согласия, будто бы даёт право, волю на то, что случилось тогда в субботу, на кухне без света. На что тот чувствует настоящее успокоение внутри себя, которого не ощущал после смерти жены, а теперь душа также звонко и трепетно дрожит от имени Юн Ын. Мин на спинку кожаного кресла откидывается, глаза прикрывает и так и видит воспоминания о том моменте нежного соития его губ с мягкими губами Пак. Он буквально ощущает их на своих, опять чувствует их солоноватость и лёгкое подрагивание из-за прошлых слёз. От этих воспоминаний его чертовски накрывает потоками чувств и эмоций, которые решили медленно восставать из пепла его внутреннего мира. — Юн Ын... Имею ли я право на новое счастье? — шепчет себе под нос мужчина, спрашивая у пустоты, а потом закусывая волнительно губу. Он обязательно задаст этот вопрос лично ей. * * * Пак сегодня отдыхает, ведь у её учениц начались каникулы, она всегда даёт им отдых хотя бы на пару недель, для того, чтоб девочки больше провели время с родными и близкими, а также друзьями. Чтоб могли жить как обычные дети, которые не ходят на какие-то дополнительные занятия. Девушка решила похозяйничать сегодня в своей одинокой квартире, где она жила вместе с милым котёнком, которого нашла около месяца назад, когда возвращалась поздно вечером с работы. Тогда ей пришлось задержаться и помочь директору, а потом прибраться в своем кабинете, намыть зеркала и станки. Она не могла пройти мимо этих очаровательных и грустных зелёных глаз, которые смотрели на неё со страхом, но и также с малой частью надежды на дальнейшее существование. Этот рыженький комочек был знатно запуган и измучен, он был мокрым, грязноватым и с местами скомкавшейся шерстью, ярко розовый носик был в грязи, видимо, котенок пытался пить из лужи. Но ничего, та его аккуратно взяла на руки, он хотел было прятаться в страхе, но сил было мало, и тот остался лежать, прижавшись к мокрому асфальту; принесла домой, немного покормила, вымыла в ванной, высушила, расчесала, потом опять покормила, а то совсем тощенький. А это значит, что надо кормить его понемногу и через два-три часа максимум. Ему на вид тогда было максимум два месяца от роду, зато сейчас, спустя месяц плотного и хорошего ухаживания, Бинни (так Юн решила назвать своего нового друга) стал хорошеть, набрал вес, продолжал расти и становился всё больше и больше привязываться к хозяйке. Даже встречал её у двери, когда она возвращалась в квартиру. Бинни спит, развалившись на декоративной подушке, лежащей на диване в гостиной, пока Пак пекла пирог с абрикосами, но в памяти как и в голове горело лишь одно имя – Мин Юнги. Она вечно о нем думает. Даже когда она этого не замечает, мысли плавно возвращаются в тот вечер, в тот душевный разговор и тепло между ними, а стоит вспомнить о его губах на своих, то щёки меняют окрас и та становится рассеянной: роняет что-то, делает не то, что следует. Влюбилась девушка, как подросток, аж самой стыдно, но сердцу не прикажешь. Оно так рвется и требует оказаться опять в теплых руках Юнги, прижаться щекой к его груди и слышать размеренное дыхание, а после учащенное сердцебиение, прямо как и свое. /flashback / — Юн-Юнги... — та прикусывает свою нижнюю губу зубами и глазки вниз опускает, дабы не потонуть в тех омутах напротив, а так хочется. — Я... Э. .. Прости, это случайно же вышло, — та тихо бубнит это под нос, на что Юнги лишь тепло усмехнулся, а после поцеловал её в висок. — Я не делаю ничего и никогда случайно, —улыбается глазами, замечая ещё большее смущение девушки и продолжает обнимать, как раньше, за талию, прижав к своей пылающей изнутри груди, носом в волосы темные утыкаясь. — Давай ещё немного постоим так... — как будто бы ребенок просит от этом, а когда та, вздохнув, соглашается и обнимает его, прикрыв веки, Мин ощущает себя наконец живым. /the end of flashback/