Несломленный

      Двое мужчин хмуро переглянулись между собой и синхронно вздернули брови в неподдельном удивлении. Один из них сидел на корточках вблизи еще теплого трупа мальчишки, тело которого не имело ни единого следа насилия, отчего со стороны могло показаться, будто он просто спит. Детектив полиции отнял взгляд от своего напарника и вновь воззрился на бездыханного мальчика. Ему не привыкать лицезреть трупы — такая уж у него работа — но когда он смотрел на мертвого ребенка, его переполняла жгучая ярость вперемешку со сдавливающей сердце жалостью. Он всякий раз волей-неволей ставил себя на место несчастных родителей, потерявших свое чадо, потому что сам не так давно стал отцом и уже совсем иначе воспринимал новый проступок неизвестного детоубийцы.       — Второй ребенок за месяц, — констатировал Наруто Узумаки, сверху вниз глядя на напарника, что задумчиво почесывал бородатый подбородок.       Киба Инузука промолчал, со вздохом поднимаясь на ноги, но так и не сводил глаз с мальчика.       — Как и тогда — ни кровинки, — вновь подал голос Наруто, взъерошивая свою блондинистую всклокоченную шевелюру.       — Точно, — согласно кивнул Киба, коротко глянув на свои черные шнурованные ботинки. — Звони ребятам.       — Уже набираю, — прижимая мобильник к уху, Узумаки отошел в сторонку, расплывшись в широкой улыбке. — Здоров, друг, как оно?       Инузука мельком посмотрел на напарника через плечо и, отвернувшись, устало потер шею. Киба задался вопросом: что его в работе угнетает больше всего? Шелестеть бесконечными бумажками в полицейском участке или являться на место преступления, из-за чего с нормальным сном на ближайшие дни можно было распрощаться? И то и другое отнимало кучу времени, вынуждая возвращаться домой поздним вечером, а то и вовсе к утру, напрочь лишая Кибу призрачного звания лучшего мужа и отца. Угораздило же податься в правоохранительные органы, мать их.       — Позвольте пройти, Киба-сан, — обратился к нему один из эксперт-криминалистов, одетый в белый костюм с капюшоном. Инузука тут же посторонился, и мужчина присел рядом с трупом, щелкнув замком небольшого чемоданчика.       Киба позволил коллеге заняться его работой и, коротко хлопнув себя по бедру, подозвал своего питомца. Акамару поспешил к хозяину, довольно виляя хвостом, и остановился у его ног.       — Хороший мальчик, Акамару, — вяло улыбнулся Киба, потрепав белоснежную шерстку большой пушистой собаки. — Отлично поработал, приятель.       Акамару звонко гавкнул и, дожидаясь поощрения от хозяина, смиренно сел.       — Жуй, малыш, — усмехнулся Инузука, нашарив в кармане куртки пакетик с собачьим печеньем. Подкинув лакомство в воздух, он ловко поймал его в ладонь и выставил ее перед Акамару.       Пока полицейский пес наслаждался заслуженным печеньем, Киба устремил взгляд к умершему мальчику, у которого суетились криминалисты, собирая улики и попутно делая фото на рабочую камеру.       — Будут через полчасика, — сообщил Наруто, материализовавшись позади Кибы и отвлекая его от безрадостных мыслей. — Ты че завис?       — Да вот думаю, как таких уебков земля носит, — сквозь зубы процедил он и с отвращением сплюнул себе под ноги. — Пошли, Наруто. Домой хочу.       — Пошли, — закивал Узумаки и, звучно зевая, сунул руки в карманы, плечом к плечу со своим напарником ступая к служебному автомобилю. Позади бесшумно засеменил Акамару.       Коротко попрощавшись с Наруто у его дома небрежным взмахом руки, Киба немного сдал назад и, развернувшись, выехал на главную дорогу, подсвечиваемую уймой зажженных уличных фонарей. Поток машин ближе к полуночи заметно поредел, но Инузука все равно ехал не спеша, одной рукой придерживая руль, а другой — опираясь на оконную раму. Холодный ветер врывался в теплый салон, прогретый шумной печкой, что как обычно работала на всю катушку, но Кибе было нипочем. Свежий уличный воздух бодрил уставшего за день детектива, а не замерзнуть ему позволяла вовсе не печка: грела приятная мысль о том, что он скоро окажется дома.       Киба припарковал автомобиль во дворе и вышел наружу, ненароком хлопнув дверцей. Поморщившись от прорезавшего тишину чересчур резкого звука, он мимолетом почесал бороду и, убедившись, что Акамару тоже выбрался из машины, потопал к своему крыльцу. Тихонько прокрутив ключ в замке, детектив толкнул дверь и ступил на порог.       Киба часто заморгал, когда вспышка яркого света в коридоре едва не ослепила его. Скидывая на коврике ботинки, он несдержанно улыбнулся и повесил куртку на крючок, к остальной верхней одежде. Его улыбка становилась шире по мере того, как он приближался к своей жене, безмолвно стоящей в сторонке и поглаживающей морду приластившегося к ней Акамару.       — Ты не спишь, — выдохнул Киба, стискивая молодую женщину в крепких объятиях.       — Решила тебя дождаться, — тихонько отозвалась она, ласково коснувшись ладонью его щеки. — Очень устал?       — Хина, — мягко произнес Киба, зарывшись пальцами в ее длинные, отливающие синевой черные волосы.       Инузука Хината тихо хихикнула, опалив своим теплым дыханием его шею, и тесно прижалась к твердой груди мужа. Опустив взгляд на его белую, уже совсем измятую рубашку, она поджала губы и принялась заталкивать ее выбившиеся из брюк края обратно.       — Погоди, я быстренько в душ сбегаю, — нехотя отстранившись от супруги, нахмурился Киба, — и этому, — он мотнул головой в сторону Акамару, — лапы помою. Не ложись без меня.       — Конечно, — кивнула она и со вздохом прикрыла глаза, ощутив, как он невесомо коснулся губами ее лба, скрытого густой, ровно постриженной челкой.       Когда Инузука вернулся к Хинате, на плите во всю пыхтел чайник. По кухне блуждал сладкий аромат свежей выпечки, и Киба звучно сглотнул, ощущая пустоту в жалобно взвывшем желудке. Стянув мокрое полотенце с шеи и швырнув его на спинку одного из стульев, он подошел к суетящейся у кухонных шкафчиков Хинате и обнял ее сзади.       — Что за вкуснятину ты приготовила на ночь глядя? — поинтересовался Киба, вплотную прислонившись еще немного влажной после мытья грудью к спине любимой. Его руки обхватили ее талию, а губы коснулись нежного участка кожи за ухом.       — Слоеные булочки, — с улыбкой ответила она, уворачиваясь от щекочущих прикосновений мужа. — Я сделаю тебе чай.       — Давай, — Инузука чмокнул Хинату в плечо и вернулся к столу. — Как ты? Акира сильно капризничала?       — Да не то чтобы, — передернула плечами Хината и поставила подле Кибы тарелку с еще теплой выпечкой. — Может, тебе лучше ужин разогреть?       — Чаю попью, — отмахнулся он. — Садись.       Она разлила чай по чашкам для себя и Кибы и села рядом, подвинув стул так, что оказалась к нему полубоком. Глядя на то, с каким аппетитом он принялся поедать булочки, Хината вновь улыбнулась и принялась оглаживать тонкими белыми пальцами краешек своей горячей чашки.       — Не торопись, — предупредила она, потянувшись за салфетницей. — Тяжелый день?       Киба вдруг перестал жевать, уставившись в стол, и с трудом проглотил еду.       — Не хочу говорить о работе.       — Прости, — Хината осторожно отпила из чашки, поморщившись. — Я понимаю, что ты и так весь в делах, просто… мне хотелось как-то поддержать тебя.       — Ты только и делаешь, что меня поддерживаешь, Хина, — с раздражением изрек Инузука, следом заткнув себе рот сладкой булкой.       Он так часто чувствовал себя виноватым по отношению к Хинате, что это гнетущее чувство со временем сроднилось с ним, став привычным, но оттого не менее ненавистным. Киба понимал, что, несмотря на обещания, не сумел обеспечить ей лучшую жизнь. Не сказать, что семья Инузука волочила бедное существование, но и богатыми они не были. Небольшой домишко с довольно простенькой мебелью, старый автомобиль в гараже и отсутствие новомодной бытовой техники — такой была их жизнь. Кибу коробило, что он не мог позволить себе дарить супруге дорогие подарки, возить ее на хорошей машине и отправить в отпуск куда-нибудь к морю, где она бы как следует отдохнула от быта и забот об их грудном ребенке. О чем тут говорить, когда не то, что моря, даже самого отпуска Киба видел не чаще собственных ушей. Он не мог считать себя достойным мужем для Хинаты, глядя на то, как она натирает полы старенькой шваброй на пару с громоздким, жутко громким пылесосом, и постоянно возится с грязной посудой в то время как другие домохозяйки преспокойно попивают кофе, пока мозговитый робот катается туда-сюда, поглощая каждую крошку и пылинку, чем облегчают своей обладательнице жизнь, а кастрюли нежатся в мягкой пене посудомоечной машины. Однако такое положение дел волновало одного лишь Кибу. Хинату же все полностью устраивало, потому что никакие богатства для нее не могли сравниться с безграничной любовью мужа, ощущаемой в каждом его уверенном взгляде, нежном, но крепком прикосновении и мягком голосе. Она не могла даже представить, что отцом ее дочери мог стать кто-то другой.       Правда, брат Хинаты считал иначе. Неджи Хьюга безмерно дорожил своей двоюродной сестрой, с которой с самого детства был очень близок, но ее связь с Инузукой не поддерживал и по сей день. Неджи не мог смириться с тем, что его красавица сестра из обеспеченной семьи вышла замуж за неотесанного мужлана, к тому же, жалкого копа с нищенской зарплатой и идиотом-напарником. Отец Хинаты настаивал на более лучшей для нее партии, но по уши влюбленная в Инузуку девушка и слышать ничего не хотела. Она видела свое будущее только рядом с ним и жить хотела лишь для него одного, даже не побоявшись попортить отношения с папашей-тираном.       Это также заставляло Кибу испытывать чувство вины. В том, чтобы стать яблоком раздора во влиятельной семье Хьюга, хорошего оказалось мало. А Хината только и твердила: «все в порядке, Киба-кун, ты ни в чем не виноват». Он, конечно, ей не перечил в такие моменты и просто крепко-крепко обнимал, благодаря судьбу за возможность быть рядом с такой мудрой, любящей женщиной. Но внутри Кибы все переворачивалось от осознания, что все-таки он не был ее достоин, как считали мужчины семейства Хьюга.       И вот, сейчас Хината снова делала это: давила его мужское достоинство желанием оказать поддержку, хотя он ничем это не заслужил. Домой возвращался поздно, прозябая на работе и даже не мечтая расквитаться с грудой незакрытых дел, а оттого уделял жене мало внимания, как и маленькой дочке. Видит Бог, Киба каждую секунду своей жизни хотел быть рядом с ними, но ему необходимо было пахать как проклятому, дабы приносить в дом деньги со стремлением дать им больше, чем мог на сегодняшний день. Все его потуги, на которые, как говорил его друг Наруто, без слез не взглянешь, совершались ради Хинаты и Акиры, однако ничего толком не менялось.       Служить в полиции Киба мечтал еще с детства. Черт его знает, каким образом эта мечта засела в мальчишечью голову, но с каждым новым этапом взросления только крепла. Он не без труда поступил в полицейскую академию после колледжа, где и познакомился со своим нынешним напарником, сдал выпускные экзамены и автоматически шагнул в пучину преступности, грязи и предательства. С Хинатой он познакомился еще шестнадцатилетним парнишкой и с тех времен ни на мгновение не выпускал ее из своих мыслей. Она — робкая и нежная, до боли в груди красивая и поистине невинная — не должна была ответить Кибе взаимностью, но Хината ответила. То ли потому, что он не оставлял ей выбора, таскаясь за ней денно и нощно, где бы она ни находилась, то ли оттого, что судьбой ему предназначалась — как знать? Только ясно было одно: Хинате был отвратителен преступный мир. А из-за него ей пришлось стать частью этого мира и принять это. Принять проклятущее стремление Кибы бороться за людское благополучие.       — Зря я полезла к тебе с расспросами, — пробормотала Хината, обхватив чашку обеими руками и пряча напряженный взгляд светло-серых, с оттенком лаванды, глаз. — Ты расстроился?       Киба отодвинул от себя тарелку с выпечкой и приблизился к жене, сходу хватая ее за обе руки и цепко сжимая их в своих больших ладонях. Он чуть склонился к ней, пытаясь заглянуть в любимые глаза, и сурово сдвинул брови.       — Я очень ценю твое беспокойство, Хина, но поверь, мне хочется оградить тебя от того, что происходит вокруг, — Инузука насилу улыбнулся и, протянув руку к лицу Хинаты, обхватил ее подбородок, проводя большим пальцем по нижней губе. — Кто-то из нас ведь должен спать спокойно, м?       Ее губы дрогнули в улыбке, и Киба стремительно прижался к ним в поцелуе.       — Я могу спать спокойно, только если ты рядом со мной, — с толикой робости призналась Хината, прикусив губу и потираясь носом о щеку Кибы.       Он зажмурился и прислонился к ней лбом. Снова. Снова ему приходилось испытывать это — вину.       — Пойдем лучше в постель? — резко поднявшись со стула, предложил Киба и за руку повлек за собой Хинату. — Я наелся.       — Хорошо, — согласилась она и оглядела сверкающую чистотой кухню. — Только чашки сполосну.       — Брось это, — закинув на плечо ранее оставленное на спинке стула полотенце, буркнул Инузука, — сам с утра помою.       Хината кивнула и на ходу погасила свет. Вскоре, лежа в объятиях Кибы, она задумчиво оглаживала пальцами его грудь и смотрела в темноту потолка. Ей было хорошо. Просто так, без весомой причины Хината ощущала стиснувшее ее грудную клетку невыразимое счастье. Да ей и не нужна была причина. Знать, что Киба вернулся домой пусть уставшим и чем-то обремененным, но невредимым, — все, что Хинате было для этого нужно. Она хотела сказать ему об этом, но благополучно смолчала: он поймет ее не совсем так, как надо, и станет корить себя за то, что Хината довольствуется малым, мол, пришел — и на том спасибо. Можно подумать, он смог бы ее бросить! Инузука был уверен: даже самой смерти едва ли удастся разлучить его с любимой женщиной.       В комнате послышался шорох постельного белья, и Хината напряглась в руках Кибы, уставившись туда, где располагалась детская кроватка. Еще мгновение — и сквозь тишину раздался громкий крик малышки Акиры.       — Проголодалась, — выбираясь из-под одеяла, констатировала Хината. В несколько торопливых шагов достигнув колыбели, она взяла дочь на руки и прижала к груди.       — Возьми ее к нам, — принимая сидячее положение, прошептал Киба и откинул одеяло в сторону, следом отодвигая свою подушку поближе к краю, дабы освободить место для ребенка.       Хината положила Акиру рядом с Кибой и осторожно легла по другую сторону от дочери. Сбросив с плеча тоненькую лямку ночной сорочки, она перевернула ребенка на бочок и достала полную налитую грудь, позволяя Акире жадно впиться в ее сосок.       Вновь стало тихо. Были слышны лишь редкие причмокивания малышки и звуки глотания. Акира ела так, словно ее не кормили Бог знает сколько, и Киба беззвучно хихикнул, наблюдая, как крошечные пальчики сжимали волосы матери.       — Красавица моя, — шепотом произнес Инузука, коснувшись дочкиного затылка.       Хината нежно улыбнулась, глядя, как подрагивают ее длинные ресницы. Акира постепенно проваливалась в сон, все больше насыщаясь материнским молоком, и стала глотать уже не так судорожно, как поначалу.       — Пусть сегодня спит здесь, — Киба заботливо укрыл девочку одеялом. — Я буду осторожен. Даже не шелохнусь.       — Пусть, — согласилась Хината.       Инузука продолжал смотреть, как она кормила дочь, и в это время все его тревоги вместе с тяжелыми мыслями послушно отступали. Он тоже чувствовал себя счастливым.       Просто так, безо всякой на то причины.

***

      — Встава-а-ай. Слышишь? Поднимайся! Сколько можно игнорировать собственный будильник?!       Узумаки Наруто поморщился и, приоткрыв один глаз, сразу же наткнулся на нависшую над ним черной тучей жену. Сакура смотрела на него сердито и буквально прибивала бедолагу к матрасу требовательным взглядом ярко-зеленых, широко распахнутых глаз.       — Утречка, Сакура-ча-а-н, — хрипло пропел Наруто, окончательно проснувшись.       — Точно дите малое, — садясь в постели, раздраженно пробубнила она и заправила за уши выкрашенные в розовый волосы, чьи кончики щекотали ее подбородок.       — Погоди, а утренние обнимашки? — Узумаки сгреб Сакуру в охапку, и та, звонко взвизгнув, рухнула на него сверху.       — Ну чего ты творишь, Наруто-кун… — обессилено улегшись ему на грудь, простонала она, но сопротивляться не стала. Былое раздражение начинало помаленьку отступать.       — Хочу женушку свою приласкать, — с озорной улыбкой проговорил он и чмокнул ее в макушку.       — Ты в курсе, что я могла спать еще целых сорок минут, но неуемный писк твоего будильника лишил меня этого удовольствия?       — Не ругайся ты спозаранку, Сакура-чан. Во всем ищи свои плюсы.       — Плюсы? — вздернув розовую бровь, спросила она.       — Ну смотри, — Наруто подтянулся повыше, поудобнее укладывая жену на себе, — у нас есть сорок минут на то, чтобы вместе принять душ.       — Тоже мне плюс, — хмыкнула Сакура.       Узумаки рассмеялся.       — Не выдумывай.       — Хорошо, — быстро сдалась она. — Но в таком случае, ты опоздаешь на работу.       — Готов отказаться от завтрака, — мигом нашелся с ответом Наруто. — Перехвачу что-нибудь в участке. А кофе по пути в тачке выпью.       — Убедил, — Сакура слезла с супруга и, поправив на худом плече бретельку пижамной маечки, поднялась на ноги. — Вставай, у нас есть полчаса.       Он довольно потер ладони, соскочив с кровати.       — Мне и пятнадцати минут хватит.       — Так себе повод для гордости, — съязвила она.       Наруто ничуть не оскорбился. Напротив, хамоватые высказывания Сакуры только сильнее раззадоривали его. Едва добравшись до душевой кабины, он затащил туда супругу и тут же набросился на нее, желая продемонстрировать, что и за пятнадцать минут можно заставить женщину вознестись к небесам.       И она быстренько смогла в этом убедиться. Тяжело дыша, Сакура опиралась руками о края раковины и пыталась удержаться на подрагивающих ногах. Наруто-то после секса хорошенько взбодрился, а вот ей, наоборот, хотелось улечься в постель, да намертво провалиться в сон. И желательно, чтобы ее неугомонный муж сопел рядышком. Но делать было нечего, и Сакура засобиралась на работу.       — Сегодня у меня дежурство, — сообщила она Наруто, что засовывал ноги в ботинки и одновременно накидывал поверх тщательно выглаженной накануне белой рубахи черно-оранжевую тонкую куртку.       — Снова операция? — спросил он, хлопнув ключницей и закидывая внушительную бренчащую связку в карман.       — Две операции, — уточнила Сакура, поставив кружку от кофе в раковину.       — Береги нервы, Сакура-чан, — хмуро предупредил Узумаки, застегивая молнию на куртке и следом проверяя кобуру с оружием на поясе брюк. — Ешь хорошо.       Она подошла к мужу и, привстав на цыпочки, обвила руками его шею.       — Обо мне не беспокойся, — Сакура поцеловала Наруто в губы и изогнула свои в улыбке. — Будь осторожен. И не забудь позавтракать.       — Куда ж я денусь, — усмехнулся он и притянул к себе жену за затылок, глубоко проникая в ее рот языком.       Хлопнув подъездной дверью, Узумаки улыбался, все еще ощущая на губах и языке приятный привкус кофе, оставшийся после поцелуя с Сакурой. Несмотря на то, что он отказался от любимого напитка в пользу более приятного времяпрепровождения, Наруто все же хотел напичкать себя кофеином.       — Ну и рожа у тебя — матерь божья… — мрачно буркнул Киба, что стоял у служебного автомобиля, скрестив руки на груди, и скептически оглядывал приближающегося напарника.       — Завидуй молча, — беззлобно ухмыльнулся Наруто и открыл дверцу машины, юркнув на переднее сидение. — Че встал-то? Погнали.       Закатив глаза, Инузука поправил на себе куртку и лениво поплелся к водительской двери.       — Если опоздаем на утреннюю летучку, шеф нам опять все уши зассыт своими долбанными нравоучениями, — пристегиваясь, запричитал Узумаки.       — Не опоздаем, если ты не будешь стоять в очереди за своим гребанным кофе, — хватаясь за руль, сказанул Киба.       Хоть Наруто и прислушался к другу, решив-таки не заезжать в кофейню, опоздать они все же умудрились. В общем-то, пять минут для нормального человека никакое толком и не опоздание, но только не для начальника отдела по борьбе с организованной преступностью.       Тобирама Сенджу смерил Наруто с Кибой таким взглядом, что им сквозь землю провалиться захотелось. Придержав прозрачную стеклянную дверь, Наруто влетел в кабинет следом за Инузукой и изобразил на лице глуповатую улыбку, как бы намекая: «только не сжирай нас с говном, начальник, больше не повторится».       — Вы двое, — прогрохотал Тобирама, указывая на опоздавших, — небось, кофеек хлебали с сигареткой, пока мы тут пытаемся выяснить, как вырвать этот город из лап нескончаемой преступности?       — Так мы ж это, не курим даже, шеф, — поспешил оправдаться Узумаки, заручившись кивком головы своего напарника.       — Значит, скоро начнете, — заключил капитан Сенджу и обвел взглядом присутствующих офицеров. — Все в сборе или кто-то еще изволит прохлаждаться?       — Все, вроде, — смело выпалил молодой офицер Конохамару Сарутоби.       Тобирама еще гуще нахмурился, бросив взгляд на паренька, но ничего ему не ответил. После короткого инструктажа Сенджу отпустил своих подчиненных, но едва Киба с Наруто развернулись к дверям, попросил их задержаться.       — Сядьте, — строго отчеканил он, усаживаясь за рабочий стол в свое массивное кожаное кресло.       Мужчины переглянулись и поторопились исполнить волю шефа от греха подальше.       — Что насчет дела об убийстве в баре на той неделе? — поочередно взирая на своих детективов, настойчиво вопрошал Тобирама.       Наруто покачал головой.       — Пока ничего нового. Помимо хозяина заведения мы планируем допросить тех, кто был в тот вечер в «Эскадрилье», в частности местных танцовщиц. Но ясно как день, что в этом замешан владелец бара.       — Кому ясно? — вздернув бровь, нахохлился шеф.       Киба подался вперед, сощурив свои черные глаза под подрагивающими густыми ресницами.       — Господин Юкадо будет гнуть свою линию, мол, в его баре сроду не торговали ни женщинами, ни, уж тем более, наркотиками, но есть предположение, что его бизнес вовсе не на хорошей выпивке держится. Там кишмя кишит проституция.       — Доказательства?       — Скоро будут, шеф, — разулыбался Узумаки, расслабленно откинувшись на спинку стула. — Очевидно, мужики девчонок не поделили, вот и взялись за стволы.       — Я даю вам три дня на то, чтобы закрыть это плевое дело, — распорядился Сенджу, пренебрежительно глянув на Наруто, отчего его улыбка тут же сползла с симпатичного загорелого лица.       — Есть, — с готовностью кивнул Узумаки, вмиг посерьезнев.       Киба покосился на напарника и поморщился.       — А как быть с делом убитого мальчишки, найденного вчерашним вечером? Попахивает серийкой… Вы же не хотите подключить федера…       — Это не ваша забота, — оборвал его Сенджу. — Держите свой нюх при себе, Инузука.       — Как так?       Тобирама тяжело вздохнул, словно его вконец утомила эта беседа. Хотя… чего таить? Так все и было.       — Сначала разберитесь с проститутками, — с нажимом проговорил он. — Остальным займутся другие.       — Дак работать-то больше некому, — возразил Наруто и взглянул на Кибу, как будто тот мог как-то повлиять на решение шефа.       — Свободны, — холодно бросил Тобирама и незамедлительно уткнулся в рабочий компьютер.       Инузука поднялся с места и, коротко поклонившись капитану, кивком призвал Наруто последовать его примеру. Они отошли от кабинета шефа на более-менее безопасное расстояние и остановились у столика с несколькими кофейниками, над которым висел маленький шкафчик с посудой и чайными принадлежностями.       — Я не шибко хочу шарахаться по притонам в поисках проститутки, из-за которой один перепитый ублюдок завалил еще одного такого же перепитого ублюдка, — сквозь зубы прошипел Киба, исподлобья оглядывая снующих туда-сюда офицеров в полицейской форме. — Тц, проходной двор какой-то.       — Мне как-то тоже не улыбается такая перспектива, — хмыкнул Наруто, открыв дверцу шкафчика и выудив оттуда две кружки для себя и друга.       — Спасибо, — вяло буркнул Инузука, взявшись за свою презабавную кружку с местами потертыми фиолетовыми сердечками.       Узумаки тихо засмеялся и покачал головой, воспользовавшись одним из кофейников, отчего терпкий аромат слегка пережаренных кофейных зерен стал еще более отчетливым.       — Ты чего? — пуще прежнего посуровел Киба. — Что смешного?       — Да ты с этой кружкой в руках так нелепо выглядишь, что я каждый раз сдержаться не могу, звиняй, друг, — он прыснул в кулак, нетерпеливо пригубив горячего кофе.       И правда. Образ Кибы совсем не вязался с миленькой девчачьей кружкой: извечно тяжелый напряженный взгляд из-под сдвинутых бровей, высокая крепкая фигура и расправленные широкие плечи — то, что перво-наперво бросалось в глаза, надежно прятало настоящего Кибу — добродушного весельчака, надежного друга, ласкового отца и любящего мужа. Он редко искренне улыбался здесь, в участке, и мало кто знал его истинную натуру.       — Нахер иди, — шепнул Инузука и тоже налил себе немного кофе. — Эту кружку мне Хината подарила, когда мы еще только встречаться начали. Она мне дорога. Ясно?       — Ясно-ясно. Не кипятись, — делая глоток побольше, миролюбиво произнес Наруто. — Это даже мило.       — Мило, — фыркнул Киба. — Скажешь это очередной спидозной шлюхе, когда опрашивать ее будем. Глядишь, посговорчивей станет. И почему это дерьмо на нас скинули? Меня больше волнует та тварь, что на невинных детей сумела руку поднять.       — Думаешь, меня не волнует? Но Тобирама, кажись, решил отдать это дело кому посмышленей, — саркастически проговорил Узумаки и, хлопнув Кибу по плечу, прошел к своему столу.       — Здоров, братишка Наруто, — всем весом навалившись на рабочее место Узумаки, проворковал Конохамару Сарутоби. — Схлопотали люлей от шефа?       — А не твоего ума дело, Конохамару, — с улыбкой одернул его Наруто. — Иди работай, а то и дедуля Хирузен твой зад не спасет, если на ярость капитана напорешься.       — А зад-то ничего такой, — послышалось позади Сарутоби, и парнишка резко обернулся, нос к носу столкнувшись с эффектной блондинкой в короткой черной юбке, чья улыбка мгновенно подняла с колен этот уставший душный полицейский участок.       Мужчины едва шеи не посворачивали, разглядывая вошедшую красотку из бюро судебно-медицинской экспертизы, а несколько женщин-офицеров закатили свои глазенки, шепча себе под нос что-то малоприятное в ее адрес. Кибу магия очарования блондинки никак не коснулась, и он чуть ли не вплотную приблизился к ней, смерив не самым дружелюбным взглядом.       — Ино, — сдержанно произнес Инузука. — Ты как здесь в такую рань?       — Яманака, ты куда заглядываешься?! — воскликнул Наруто, оглядывая Ино с осуждением. — Конохамару для тебя дитя еще, стерва ты бездушная!       — Наруто, — рыкнул на него Инузука и снова обратился к Ино. — Так что там?       — Я пришла к капитану Сенджу, — коротко объяснилась она, приподняв в воздухе дипломат из коричневой гладкой кожи. Отбросив хвост из длинных волос за спину, она игриво улыбнулась. — Гляжу, вы не в лучшем расположении духа?       — А тебе вот лишь бы позлорадствовать, — буркнул Наруто и заинтересованно взглянул на ее портфель. — Ты по делу об убитом мальчике? Провели вскрытие тела?       Ино нахмурилась.       — Вы ведете его?       — Пока нет, — отозвался Киба и покосился на Сарутоби. — У тебя дел нет, что ли? Стоишь тут уши греешь.       Конохамару недовольно цокнул языком и, поправив на голове форменную кепку, неспешно удалился.       — Что значит «пока нет»? — с нажимом поинтересовалась Яманака.       — Это значит, что капитану моча в голову ударила, и он решил поручить это дело кому-то другому, хотя тело нашли мы, — поведал Узумаки, бездумно крутясь на старом офисном стуле.       — Тогда никаких больше вопросов, — передернув плечами, Ино отдернула на себе приталенный пиджак в тон юбке и застучала каблуками по кафельному полу на пути к кабинету Тобирамы.       — Сучка, — глядя ей вслед, ругнулся Киба. — Надо будет Чоджи прижать.       — Давай своим геморроем займемся, а? — устало выдохнул Наруто, хлопая ящиками в столе в поисках нужных документов. — Если не разгребем дерьмище в том баре, хрен нас шеф до этого дела допустит.       Инузука тяжко вздохнул и, обойдя стол напарника, уселся за свой, огороженный от остальных рабочих мест небольшой ширмой.       — Покопаемся в уликах и поедем в бар, — предложил он, поставив рядом с собой полупустую кружку с сердечками. — Нанесем Юкадо-сану небольшой визит.