Только тьма, тьма, тьма, когда же уже свет?

Наступили долгожданные зимние каникулы. Появилось много свободного времени, и все стали больше проводить время на улице. Леголас полностью выздоровел, окреп и продолжал активно стрелять из лука, и сейчас ему уже удавалось стрелять в движении. Последнее время он стал замечать, что мало времени проводит с друзьями, поскольку он болел и им нельзя было видеться. Теперь он решил с ними встретиться. Ближе к обеду друзья собрались на опушке леса и стали обсуждать последние новости. Всё шло хорошо, пока Гэндальф не завел снова про свою сову. — Ты своего добился, да? — кричал Гэндальф на Сарумана. — Надо было лучше следить за своей любимицей. Между прочим, мой Сапфир две недели жил у Трандуила, а с твоей совой то и дело что-то происходит. То перья лезут, то без хвоста, вины котика тут нет! — тоже на повышенных тонах ответил Саруман. — Опять вы за свое! Прекратите! — не выдержал и крикнул Леголас. — Мне надоело выслушивать эти крики и споры! Волшебники решили успокоиться и не заводиться лишний раз, но послали друг другу убийственные взгляды. — Давайте сходим к Радагасту, он всё-таки в лесу живёт и наверняка знает больше нас про Азога, — сказал Саруман. — Неужели ты собираешься обращаться за помощью к Радагасту? Ты же обзывал его простаком и дураком, — напомнил Гэндальф, пытаясь поддеть Сарумана. — Это было в девятом классе, и сейчас мне очень стыдно за это, — обиженно сказал Саруман. Трое друзей направились к Радагасту. Вечер был тёплым, поэтому ребята шли не торопясь, наслаждаясь тёплой погодой. Зимой это было редкое явление. — Привет, Радагаст, — вразнобой сказали друзья. — Привет! Ну, что стоите? Проходите, — Радагаст улыбнулся. Они разговаривали в основном о недавних событиях и о планах на каникулы. Снаружи послышалось какое-то клацанье. Выглянув в окно, ребята поняли, что это Клювокрыл, который, несмотря на то, что он ранил Леголаса, оставался любимцем всех героев. Он был очень увлечен и пытался прогнать ворон. Вдруг Саруман задал вопрос: — Радагаст, а ты можешь рассказать нам, что ты знаешь насчёт Азога? — Я уже говорил вам, что в эти дела вам не стоит вмешиваться. Однако сейчас в Гундабаде мелькают какие-то тени и слышатся какие-то звуки. Как будто там кто-то есть. Друзья между собой переглянулись и вскочили на ноги. — Зря я вам это сказал! Куда вы? — кричал Радагаст, но троицы и след простыл. Ребята тут же сорвались с места и рванули к месту происшествия. Бежать пришлось около получаса, и, естественно, они прибежал все мокрые и потные. Подходить близко не решался никто, поэтому наблюдали из-за камней. Отдышавшись, Леголас подал голос. — Не подходите близко. Это тёмное место. — Смотри, свет, там кто-то есть, — произнёс Гэндальф. — Сидите тихо. В былые времена наш народ вёл войну с этими землями, — сказал Леголас и сквозь ком в горле продолжил: — Моя мать погибла здесь. Мой отец не говорит об этом. У неё нет могилы, нет воспоминаний… Ничего. Только Леголас договорил, как вдруг из-за угла выбежала огромная белая собака. Скорее это была даже не собака, а огромный белый варг. Он схватил Гэндальфа за ногу потащил вниз, вглубь тёмной пещеры крепости Гундабад. Волшебник закричал, пытаясь вырваться, но варг затащил его в пещеру. Затем раздался неприятный треск, и Гэндальф закричал ещё более душераздирающе. От этого у Сарумана кровь похолодела, и он вспомнил о том, что видел недавно, когда был дома, в палантире, но не думал, что это может оказаться правдой. Леголас побежал за другом, Саруман что-то кричал ему, но он не слышал. Когда они подбежали к пещере, то вход резко заволокло туманом. — Smoke Spread! — произнёс Саруман, и дым рассеялся. Саруман и Леголас шли по тёмному тунелю на приглушенный скулеж Гэндальфа. Они подошли к приоткрытой двери, и остановились. — Леголас, мне страшно, — тихо сказал Саруман. — Не бойся, я с тобой, — заверил его эльф. Он толкнул дверь и вошёл внутрь. В комнате, куда они попали, было ужасно пыльно. На кровати сидел Гэндальф, держась за ногу. — Леголас, это ловушка! — срывающимся голосом сказал волшебник. Леголас повернул голову в ту сторону, куда пальцем показывал Гэндальф, и отшатнулся. Там стоял гигантский орк белого цвета ростом более двух метров с потрепанным лицом. Из одежды на нем была только рваная набедренная повязка, а вместо предплечья левой руки стоял протез в виде крюка. — Азог, — одними губами проговорил Леголас. В то же время Саруман из-за спины Леголаса поднял посох и направил на орка. — Леголас, — хриплым голосом проговорил Азог. — Наконец-то мы встретились. — Как ты узнал моё имя? — взревел Леголас. — И если ты хочешь мне что-то рассказать, то спешу тебя огорчить, я уже все знаю. Это ты предал мою маму! Это ты выдал местоположение отряда эльфов, среди которых была моя мать, и погубил её! Азог ухмыльнулся, обнажая орочьи клыки, и произнёс: — Нет, Леголас, это был не я. Твою мать действительно выдали, но это сделал тот, кого я долгое время считал своим другом и думал, что он погиб во время войны за Эребор. — И кто же это? — всё еще крича, спросил Леголас. — Больг. Тут Леголаса как будто обдало холодной водой. Он знал, что видел Больга на карте, но не верил в это. — Нет! Больг мертв! Я лично убил его! — произнёс Леголас. — Я тоже так думал, пока не узнал, что ты видел Больга на карте! — ответил Азог. — Да откуда ты знаешь, что я и когда видел? — голос Леголаса уже хрипел от крика. — Я повсюду тебя искал, чтобы предупредить тебя об опасности, и слышал один раз, как ты говорил про карту. Так вот послушай, Леголас, карта никогда не врёт. Тогда на карте действительно был Больг. — Докажи! — злобно произнёс Леголас. — Подождите, — сказал Азог, — не всё так быстро. Он появится, я в этом уверен. Через некоторое время в пещере появился ещё более страшный орк, однако меньше Азога по росту. — Азог, мой названный брат, — немного охрипшим голосом сказал Больг и хотел было удрать, но Азог преградил ему дорогу и толкнул его на пол. Сейчас Леголас понимал, что вот из-за этого существа он лишился самого дорогого, что у него могло было быть — мамы, и всю жизнь прожил лишь с отцом. Его переполняла ярость. Он чувствовал, что хочет отомстить. Если бы не Больг, то Азог был бы на свободе и многие жизни были бы спасены, и, самое главное, его мать была бы жива! Стены задрожали, а по потолку пошли трещины. Больг с ужасом смотрел на эльфа. — Так значит ты, — на удивление спокойным голосом начал Леголас, — ты то существо, из-за которого погибла моя мать. Ты вообще знаешь, каково мне жилось всё это время? — эльф буквально кипел от ярости. Его глаза стали наливаться кровью. Друзья, схватившись за голову, наблюдали за этой сценой. Леголас присел на корточки, чтобы оказаться на уровне рожи Больга. — Я думаю, ты рад такое услышать и узнать. Неожиданно, правда? — все в ужасе смотрели на эту сцену. Друзья продолжали держаться за голову. — Моя жизнь была испорчена тобой, и теперь пришла моя очередь испохабить тебе жизнь. — Леголас злобно ухмыльнулся, а потом резко встал на ноги и почувствовал, что теряет сознание… *** Леголас открыл глаза и обнаружил себя лежащем на кровати в лазарете. Рядом сидел обеспокоенный отец и перепуганные друзья, которые облегчённо выдохнули, когда увидели, что глаза Леголаса стали нормального цвета. — Ты как? — спросил отец. — Нормально. Я убью его, — прошипел злобно Леголас. — Нет, — Трандуил прижал ноги сына к кровати, пытаясь его удержать. — Я убью его, — громче сказал Леголас, вставая с кровати. — Леголас, чтобы Азога оправдали и выпустили на свободу, Больг должен быть живым, понимаешь? Леголас кивнул и опустился обратно на кровать. — Тебе надо ещё поспать. Отдыхай, твой организм пережил сильное эмоциональное напряжение. Вы тоже отдохните, — сказал Трандуил Саруману с Гэндальфом, гладя сына по голове. Саруман за ночь отошёл от шока, Гэндальфа напоили костеростом и наложили гипс, и Леголас наконец-то смог спокойно заснуть, так как узнал правду.