порностишки.

Сегодня день обещал быть сложным, но и весёлым одновременно, ведь именно сегодня должна была зайти Виктория, давняя подруга, с которой Андрей решил записать свой сольный альбом. Конечно, сначала было как-то неловко, мол, как так, сольный альбом, зачем, да вот остальные ребята в группе его поддержали. А это очень много значило для Князева. Изначально все песни в альбоме Андрей должен был исполнять сам, без чужой помощи. Только вот из-за усмешек Горшенёва, особенно после сольного исполнения «Ведьма и Осёл», было решено, что женский вокал просто необходим. Мало ли что ещё подумают. Из всех знакомых хороший и сильный вокал имела именно Виктория. Она и пела хорошо, и имела представление о том, что нужно делать. Одним словом — Князев доверял этой девушке, поэтому и не сомневался, что всё пройдет хорошо. Только сейчас нужно с ней обсудить, что да как придётся делать, в каком темпе исполнять, как быстро и прочее. Молодой человек открыл окно на кухне, чтобы проветрить помещение от настойчивого запаха сигарет. Иной раз, когда совсем было лень идти на балкон, что находился в комнате, Андрей закуривал прямо за столом, а после всё это превратилось в и без всего вредную привычку, от которой избавиться никак не получалось. Что-то напевал себе под нос, но умолк, когда услышал тихий стук в дверь. Сначала подумал, что точно показалось, но, опрокинув свой взгляд на настенные часы, понял, что это пришла Виктория. Моментом оказался около входной двери, повернул несколько раз замок вправо и открыл. Перед ним действительно оказалась она. На лице появилась дружелюбная улыбка, а сам же Андрей отошел в сторону. – Привет, - увидя его улыбку, девушка сама мимолетно улыбнулась. – Привет. Проходи, - спокойно проговорил юноша, а как только девушка оказалась в квартире, закрыл дверь за ней. – Давай косуху, я в шкаф уберу её. Ванная там, собственно, кухня в той стороне, ты знаешь уже. Я в ней буду ждать. Она вновь улыбнулась и позволила мужским рукам прикоснуться к нежным девичьим плечам, чтобы избавиться от косухи. Ей нравилось это ощущать, и, казалось, что бабочки скоро разорвут её живот от подобных действий. Но она держалась, хотя это было не просто. Лишь как-то странно выдохнув, Вика кивнула светловолосому, разулась и тихо, как мышка, направилась в сторону ванной комнаты. Подойдя к раковине и взяв мыло, включила воду. Вика свела брови к переносице, ведь не было горячей воды. Ну значит холодной, что поделать. Ей почему-то даже так приятнее. Холодная вода быстро «намочила» её руки, а мыло лишь только помогало избавиться от микробов на некоторое время. Последний раз посмотрела на себя в зеркало, поправила волосы и вытерла теперь уже холодные руки белым полотенцем, что висело рядом. Князев ждал её немного, поэтому уже совсем скоро сел рядом с ней, едва-едва касаясь с девушкой коленями. Сразу же она почувствовала неприятный запах сигарет. Девушка, конечно, знала, что Андрей любил побаловаться сигаретами, но не знала, что он курит прямо дома. Вика решила, что на этом так сильно зацикливаться не нужно и покорно присела на табурет. Андрей оставил перед ней тетрадь, что в некоторых местах была потрепана, ведь молодой человек постоянно таскал её собой под предлогом «а вдруг черт дернёт написать что-то?». Он краем глаза замечал, какие стихотворения читала Виктория, но молчал, дожидаясь её вердикта. Он сидел почти рядом, тоже за столом. Правда, не на табуретке, а на стуле, поэтому и откидывался на спинку стула и складывал руки перед грудью, начиная наблюдать за девушкой. Прошло несколько минут, а она уже прочитала два стихотворения и старалась вникнуть в суть, чтобы понять парня. Смущённо кусала губы и подняла глаза на него, улыбнувшись. – Мне понравилось, даже очень… - как-то неожиданно для неё вырвалось из уст. Она повернулась к нему и мило улыбнулась. – Я рад это слышать, - слабо улыбнулся Князев, потирая затылок. Чуть пододвинул стул к Виктории, оказываясь неприлично близко, да сам смотрел в тетрадь. – Вот, смотри, - он указал пальцем на определённые строки. – Тут нужно исполнить... Как бы сказать верно… нежно как-то. А вот потом тут уже и я петь начинаю, по итогу очереди будем, - перевел взгляд на девушку, не убирая со своего лица улыбку. Честно, даже сам Андрей не понимал, как именно должна была звучать песня. Он мог сам спеть, показать пример, но получится ли повторить это у Вики — непонятно. Хотя юноша был более чем уверен, что и без подсказок у девушки всё получится. Поднялся из-за стола, а после поставил на плиту чайник. В конце концов, кто знает, насколько все эти посиделки затянутся, а чай никогда ситуацию хуже не делал — только лучше. – Я сейчас принесу гитару, - Андрей молчал, пока чайник начинал нагреваться. – Вот. Покажу тебе, какой мотив, как это обычно исполняется. Потом сама попробуешь спеть, договорились? Но чужого ответа не дождался, исчезая с кухни сразу, словно его и не было. В комнате, где был настоящий творческий хаос, состоящий из холстов, красок, кистей, двух гитар и нот, взял музыкальный инструмент и возвратился довольно быстро. Акустика, конечно, но другого пока что не дано. Когда он возвратился, Вика кусала сухие губы и, руки на стол положив, стала спрашивать: – А я... только в этой песне буду петь? Или у тебя есть какие-то ещё идеи насчет меня? Приподняв пухловатые губы, озадачена склонила голову набок, глядя на руки Андрея. Сама не знала почему именно на руки. Наверное, потому, что он скоро будет играть на гитаре. пела Вика, в самом деле, хорошо, но пока не понимала почему он выбрал её, как вторую вокалистку. И спрашивать это как-то не хотелось. К своей щеке прикоснулась рукой, а локоть поставила на стол, чтобы было удобнее слушать. Андрей уселся поудобнее, положив на правую ногу гитару. Взгляд с Вики перевел на гриф инструмента, начиная настраивать струны, чтобы звук был мелодичным, а не напоминающим скрежет гвоздя по стеклу. От вопроса чужого, казалось, и струна была готова порваться, ибо планы действительно были. И один из них мог довольно сильно не понравиться Виктории. Князев перевел взгляд на чайник, словно точно пытался избегать контакт с девушкой. – Там за ведьму, получается, ты полностью поёшь. А вот планы… Гм, да, есть, но давай сначала с «Ведьма и Осёл» разберемся, - как-то нервно усмехнулся молодой человек, вспоминая своё творение про резиновый член, написанное то ли по пьяни, то ли на спор с Мишей, то ли просто от балды. Струны металлические слегка царапали пальцы. Мелодия моментом наполнила кухню, перебивая даже звук вот-вот медленно кипящего чайника. – В детстве цыганка мне одна предсказала, будто я, - даже как-то с грустью начал петь Князев, сводя брови к переносице. Он полностью отдавал себя всем своим песням, что довольно заметно. – Если сильно полюблю, то любимого сгублю. Что измены не прощу и жестоко отомщу, неспециально, но со зла, превращу его в осла. Даже «иа», которое было предназначено когда-то для исполнения Балунова, звучало довольно трагично, пусть и вызывало смех у других ребят. Тот кивнул на тетрадь, переводя взгляд на Викторию, давая понять, чтобы та не отставала и тоже начинала петь, если поймёт то, как нужно исполнять. – Он очень милым парнем был, но зачем он изменил? Вика взяла в руки тетрадку, подсаживаясь ближе к Князеву, едва ли не прикасаясь к его плечу. Сделала так, чтобы Князь при исполнении этой песни не забыл и слова. Мужской грустноватый голос быстро смешивался с женским. – ...И тогда всё началось, предсказание сбылось. И внезапно над собой потеряла я контроль. И несчастный стал стонать, серой шерстью обрастать, - она перевела на пару секунд глаза на юношу и улыбнулась лишь тогда, когда он исполнял то самое «иа». – Ведьма я, эх, ведьма я, такая вот нелегкая судьба моя. Силой я наделена, но на беду любовь моя обречена. В какой-то момент Князев полностью замолк, начиная петь только привычное уже «иа», а в конце «ведьма ты, такая вот нелегкая судьба твоя». Молодому человеку определенно нравилось то, что выходило. Пение Виктории получилось нежным, плавным и не менее трагичным. Андрей точно понял, что доверил исполнение песен с женским вокалом именно той, кому оно больше всего подходило. Только этот мини-концерт разорвал свист того самого чайника. Князев одной рукой дотянулся до него, взяв полотенце, и убрал с плиты, только вот не торопился к нему. Даже как-то не до этого стало, что ли. Взял тетрадь в руки и пролистнул страницы, чтобы понять, что ещё нужно в данный момент «дуэтом» пропеть. – О, вот ещё. «Девушка и граф». Там как идёт, - Князев поднял на брюнетку голову, прижимая гитару к себе. Сам не заметил, как начал жестикулировать. – Первым идёт вступление — это я пою, потом твоя партия. Там по куплетам. Вот только припев дуэтом идёт, его вместе надо исполнять. Минуту, ща вспомню аккорды, - положил тетрадь на стол и вновь задержал пальцы на струнах. – С прекрасной дамой граф разгу… Нет, не те аккорды. А! Точно! - воскликнул Князев, меняя положение пальцев на грифе. – С прекрасной дамой граф разгуливал по парку... Ты следи за текстом, Вик. Во мгле виднелись очертания замка, где у ворот собака грустно завывала, девица графа очень нежно обнимала… Вика вновь взяла в руки тетрадь, прошлась по тексту глазами, а затем стала наблюдать за пением Князева. В какой-то момент она свела брови к переносице, а когда уж Князь перестал петь, спокойно проговорила. – Мне не нравится звучание. Дай-ка сюда, - приподнимаясь, Виктория одной рукой взяла гитару за гриф и полностью к себе её притянула. Пару секунд сидела в тишине, в голове подбирая подходящие аккорды, тем самым смотря на текст. Кивая, правильно расположила пальцы на ладах и начала аккуратно играть, чтобы точно с пальцами ничего не натворила. Когда у Андрея забрали гитару из рук, тот просто сел удобнее на своём стуле и закинул ногу на ногу, внимательно прислушиваясь к аккордам и пению Виктории. На самом деле, такая реакция была не совсем свойственна для Князева. Он не любил, когда его инструменты трогали. Один раз даже чуть с Рябчиком не подрался из-за того, что тот просто взял гитару в руки, чтобы посмотреть и понять, все ли с ней хорошо. А тут Князь даже и не пискнул, чтоб не трогали. Ей он доверял намного больше в этом плане, ибо прекрасно понимал, что она ничего сделать с гитарой не сможет: ни сломать, ни поцарапать — ничего. Только, пожалуй, переживал, что струны металлические могут ей пальцы до крови расцарапать. Наверное, нужно было медиатор хотя бы принести, но да ладно, сейчас не до этого. – Вот… С прекрасной дамой граф разгуливал по парку, - Вика кивнула ему и улыбнулась, когда он начал петь, и тут же глаза перевела на текст. – Какая ночь, мой милый граф, луна так ярко светит. И шепот листьев, шелест трав усиливает ветер... Навеки вашей стать мечтаю я, и в этот час пускай моя любовь коснётся вас... - допевая свою партию, остановилась и передала гитару обратно Андрею. – Нормально? Ты понял? Очередной дуэт запал прямиком в душу, от него легко и спокойно. На лице у Андрея только яркая улыбка, пусть песня сама этого и не требовала. – Да понял, понял я, - усмехнулся, вновь забирая гитару. Через минуту Вика встала, подошла к недавно вскипевшему чайнику и достала с полки две кружки. Перевела глаза на Князя, поправила волосы, убирая их за ухо. – Ты будешь чай? - после того как Виктория услышала положительный ответ, достала чайные пакетики, что хранились где и те самые кружки. Вика прекрасно знала, что Андрей не любил чай с сахаром, поэтому достала упаковку сахара, открыла её и кинула только себе в кружку два кусочка. В кружки добавила чайные пакетики, а затем рукой потянулась за чайником, даже не взяв полотенце, чтобы не обжечься. Взяла чайник и сразу поставила его на прежнее место, начиная болезненно шипеть. Посмотрела на свою руку и увидела довольно сильное покраснение, закусывая от боли губу. Андрей вновь взял тетрадь в руки, чтобы найти нужные строчки, которые сейчас нужно обсудить. На чай он согласился, конечно, но шипение Виктории резко ударило по ушам. Повернул голову и вновь нахмурился. Положил тетрадь в сторону, а гитару поставил на пол. Моментом поднялся со своего места и оказался рядом с девушкой. Аккуратно взял её за запястье и осмотрел ожог. – Вика, ну охуеть… Молодой человек открыл кран, из которого тут же побежала холодная вода. Со всей аккуратностью подставил чужую руку под струю воды и тяжело вздохнул. А ведь все так хорошо начиналось, а по итогу? Андрей поджал губы, пытаясь вспомнить, что нужно делать. Держать руку под водой придётся довольно долго, минут пятнадцать, если не больше. Глупых вопрос по типу «сильно больно?» Князев не задавал. Тут и так понятно, что больно. Чай, как и вся «репетиция», отменились на некоторое время. Нужно было понять, не выйдет ли волдырь, а если выйдет, то вместе езжать в больницу. Запястье чужое, казалось, даже не думал отпускать, только держал чуть крепче. Вика подняла свои голубые глаза на него. Она знала, что он правда сможет ей помочь, поэтому покорно следила за тем, как он аккуратно подставлял её руку под холодную воду. – Прости, я не должна была так торопиться... Я правда сначала делаю, потом думаю. Извини, - молвила брюнетка, кусая сухие губы и продолжая смотреть на Андрея. – Всё хорошо, не извиняйся, - спокойно ответил молодой человек, не выпуская чужое запястье. – Если сейчас выступит волдырь, то поедем в больницу. Они стояли так близко, ещё он её с нежностью и аккуратностью держал за запястье и смотрел на неё. Ей казалось, что сейчас не выдержит и сделает то, что вовсе выходило за рамки их дружбы. Поэтому она стыдливо опустила голову вниз, дабы он не видел её покрасневшие щеки. Прошло уже пару минут, а они продолжали, как-то странно даже для них, молчать. Виктория печально изгибала брови и упиралась лбом в грудь Князева, прикрывая глаза. Князь брови свел к переносице и вздохнул. Через долгие пятнадцать минут начал осматривать ладонь девушки. Ничего не выступило, только покраснения, а значит вмешательства врачей не нужны. Из аптечки достал какую-то мазь и бинты. Усадив девушку на стул, сел напротив нее и взял со всей нежностью чужую руку. Мазь нанес, почти не прикасаясь к коже, чтобы больно не было. Бинтами всё это дело укрепил и поднял голову на подругу. – Немного времени нужно. Пройдёт всё, да опять будешь огурчиком, не переживай, - улыбнулся ей ярко, пытаясь сгладить напряженность в обстановке, а после откинулся спиной на спинку стула. Даже не знал, стоит ли сейчас продолжать то, что задумывалось. Бровь одну по привычке уже поднял и посмотрел на Вику, словно первый раз видел. Никогда не было такого, чтобы Князев брал её с особой нежностью за запястье. Мог только по-дружески приобнять за плечо и то не более. Вообще, каждый раз, когда она с ним как-то контактировала, то вела себя весьма закрыто и смущённо, словно она — маленькая девочка, которая общается со взрослым дядей. Но, на самом деле, она скрывала один секретик, о котором даже вспоминать было стыдно. Каждый вечер, когда она оставалась совсем одна (а одна она практически всегда), доставала какие-то фотографии, на которых был изображен Андрей, и начинала ублажать себя, представляя, что он рядом. Однажды за этим занятием её застала мать, что смогла повлиять на дочку только на несколько дней. Потом это снова продолжилось. – Спасибо большое, - теперь приходилось глянуть на него и мило улыбнуться, что всегда ей удавалось сделать. – Но все равно... Прости ещё раз. Я сорвала репетицию. И всё это по своей глупости. – Говорю же, не извиняйся. Всё хорошо, - он закрыл тюбик небольшой зеленой крышечкой и убрал в один из шкафчиков на кухне. – Мы можем перенести репетицию на завтра. Пока отдохнёшь, то, сё. Только в голове крутилась мысль о том, что Андрей не хочет, чтоб Вика покидала его квартиру. Странное чувство возникло где-то в глубине души, но о чём именно оно пыталось донести до Князева — не совсем понятно. Князь к Виктории давно привык и даже считал её некой частью своей семьи. Сестра, может, племянница. Но она определённо была одним из самых близких для сердца Андрея человеком. Только Горшенёв иногда хихикал, что всё это перерастет в нечто большее, чем просто хорошие друзья. Возможно, он и со стороны видел нечто большее, чем видел второй вокалист. – Может быть, тогда... Мм, я попробую что-то... - как-то странно девушка выдохнула, а затем приподнялась немного и взяла тетрадку, а следом карандаш, который все время лежал рядом. Иногда она помогала Андрею в написании стихов, когда он начинал свою карьеру в "Конторе". Иногда она сама писала стихи, но как-то было стыдно показывать всем остальным их. Поджимая губы, пошловато улыбнулась и принялась писать первые строчки. Она уже знала, что будет писать. Нахмуриваясь, зачеркнула слово и принялась переделывать. Вновь как-то странно выдохнула Прошло пару минут, а она уже написала целое четверостишье. Самой было стыдно, но она продолжала стеснительно улыбаться и поглядывать краем глазом на Князева, который был весьма заинтересован тем, что писала девушка. Хотелось как-то удивить Андрея, ведь она знала, что он сам иногда писал про похожие вещи. Уже через десять минут стихотворение было написано, и, на удивление, там было очень мало помарок. – Ну-ка, прочитай, - улыбаясь и закусывая одновременно губу, передала тетрадку в руки Князю, который с ухмылкой принял от неё тетрадь. Казалось, он понимал, что она писала. Молодой человек аккуратно взял из рук чужую тетрадь, как только Виктория дописала текст. На самом деле, он удивлялся её аккуратности и почерку. Сам же он мог и перечеркнуть всё, и вырвать лист, и вообще написать «СУКА!!!», да так страницу и оставить. Вика всегда удивляла такой способностью. Пробежал взглядом по синим чернилам, меняясь в лице. Брови то поднимались, то опускались, а в глазах смущение сменялось на непонимание. Читал Андрей, конечно же, про себя ещё с первых строк. Не хотелось никого смущать в этой комнате, но сам Князь был полон этим самым смущением. И причиной тому — Виктория. Удивительно. – Вот оно как, - Андрей положил тетрадь на стол, а после поднял голову на девушку. Кажется, нужно было дать какую-то оценку прочитанному, но с какой стороны оценивать? Со стороны поэта или со стороны хорошего друга? – Вот даже добавить нечего. Все написано хорошо: рифма замечательная, но только честно, Вик… Ты не думала завести себе мужика? Бровь одну по привычке поднял, пытаясь угадать, прилетит ему по лицу или нет. Вообще, такие вопросы некорректно задавать, на самом деле, но ведь дружат молодые люди не первый год, так что стыдиться нечего, верно? Да и сама Вика ни один раз интересовалась, что там у Андрея на личном, не нашлась ли у него девушка. – Только не бей, ладно? Она, наблюдая внимательно за мимикой Андрея, начала как-то по-доброму смеяться, прикрывая глаза. Но от заданного вопроса улыбка пропала с женского лица, а волосы от смущения убрала назад. Не было такого, чтобы Князев интересовался этим, поэтому, конечно же, его вопрос удивил девушку. Она несколько секунд помолчала, думая, что ответить, но потом подняла глаза на него и улыбнулась. – А если я предпочитаю далеко не парней, а мои стихи — это какое-то прикрытие? -проговорила это Вика с полной серьёзностью. Сначала Андрей ярко улыбался, но улыбка сменилась на настоящее удивление и даже непонимание. Нет, конечно, Князев не имел ничего против, в группе такие шутки залетали спокойно и были некой обыденностью. Но то были просто шутки, а тут сказано довольно реалистично и правдиво. Но не успел гитарист завалить девушку вопросами, как девушка тут же отмазалась. Только вот про своего «избранника» не сказала. – Влюблена. И что? Он меня не любит, поэтому вот так. А... Что насчет тебя? Тебе кто-нибудь нравится? - спросила Вика, совсем не стесняясь. – Мне? Нравится ли кто-то мне? - протянул последнюю гласную и поднял одну бровь. Такой вопрос постоянно ставил в тупик, хотя и сам себе его Андрей задавал не первый раз. Только вот ответа никак не мог дать. Вроде нравился кто-то, а вроде просто симпатия мимолетная была. Но сейчас было чувство влюбленности и даже легкости. Но из-за кого такое — не совсем понятно. – Да знаешь, как-то и ответа дать не могу. Вроде нравится кто-то, а вроде я даже не знаю кто. Молодой человек вновь перевел взгляд на тетрадь и поменял тему. – Какие-то аккорды хоть в голове придумала к… этому? – Аккорды? Ну, не знаю. Я могу напеть, конечно. Вдруг ты что-нибудь придумаешь? - девушка в руки взяла тетрадь и, поправляя пальцами край платья, глаза перевела на свои стихи, в своей голове думая, как спеть. Молодой человек только кивнул на слова Виктории и взял в руки гитару. – Пожалуй, этой ночью не выдержу я и свихнусь с ума, - начиналось всё плавно и нежно. Пела она буквально шепотом и сладко, чтобы точно войти в образ главной героини её стихотворения. Он внимательно слушал пение девушки, в голове стараясь подобрать аккорды. Пальцы оказались намного быстрее мыслей, поэтому подходящая мелодия вырвалась из-под струн намного быстрее, чем Князев успел додумать для себя. Их бы вообще нужно было записать, но ничего, вспомнится ещё. Андрей полностью сосредоточился на звучании гитары. В данный момент его не особо волновал пошлый и непривычный текст, несущий в себе довольно странный смысл. Брови хмурил, стараясь не сбиться. Только вот стоны Виктории выбивали, заставляя путаться, но Князев тут же собирался и продолжал исполнять мелодию. Главное, чтобы всё прошло хорошо. – ... Хочу! Хочу, о Боже! Хоть кто-нибудь бы мне сейчас помог! - Вика закусила губу, как было в манере её героини. Остальные куплеты звучали так же. Даже последнюю строчку, которая звучала так: «Ну трогайте, пожалуйста, ласкайте же, я ваша. Я уже схожу с ума!» пропела точно так, как и планировала в своей голове: возбуждающе, в какой-то степени болезненно, сладко. Андрей поставил гитару рядом с собой, когда девушка допела. Карандашом, что лежал на подоконнике, (у Андрея часто были разбросаны канцелярские принадлежности по дому, а особенно ручки или карандаши), поставил аккорды над словами, что сюда подходили. Возможно, их придётся позже поменять или вообще переделать, но сейчас все казалось идеальным. – И такой ещё вопрос: эта песня подойдет вообще? - Виктория улыбнулась, наверное, даже смущаясь от своего вопроса. – В альбоме будут песни и похуже, - спокойно выдохнул музыкант и перелистнул пару страниц. Сразу появился стих про потерю резинового члена. – Ну вот, к примеру. Отодвинул тетрадь ближе к Вике, подпирая голову рукой. Завтра ещё надо нагрянуть в квартиру Смирнова, чтобы тот помог додумать что-то дельное. Запись и у него должна была проводиться на домашней студии. – Завтра ещё к Димке Смирнову надо зайти. Помнишь его? Вот. Обсудить с ним, че да как. Вика принялась читать стихотворение, которое предоставил ей парень. Брови от удивления приподнялись, когда прочитала первые пять строчек. Вот, она так и знала, что будет что-то такое необычное. Улыбалась от того, как развивались события в этом стихотворение, затем подняла голубые глаза на Князева. Он тоже своими голубыми глазами смотрел на неё, но как-то серьезно. Она кивнула, но почему-то убрала улыбку с лица, лишь в ответ серьезно смотрит. – Я начинаю уже понимать, кто это песню будет петь - улыбнулась снова краешками губ, переводя свой взгляд на настенные часы. – Оу, уже девять... Что-то мы засиделись, - грустно выдыхая, брюнетка возвратила хозяину зеленую тетрадь и встала с табурета. Ей не хотелось уходить вовсе, хотелось побыть рядом с ним, но нужно было идти. – Завтра я зайду к тебе часов в... двенадцать, чтобы вместе пойти к Димке, а там уже посмотрим что дальше, - улыбнулась она и подошла к Князеву, который мирно сидел на стуле, чуть повернувшись, чтобы глянуть на Вику. Вика остановилась. Сама не знала для какой цели совершила это действие, но, наверное, это было нужным. Кладя руку на мужское плечо, провела по нему нежно пальцами. - До завтра, - убирая резко руку, развернулась и быстрыми шагами направилась к входной двери. Обуваясь, с вешалки сняла косуху и, когда уходила, нацепила её на ходу. На самом деле, Андрею не хотелось, чтобы Вика уходила. Поэтому, когда девушка уже вышла из квартиры, почти спотыкаясь, выбежал за ней на лестничную клетку. Только дверь была открыта, словно звала гостей в эти уютные стены, где будут вечный покой, чувство безопасности и, самое главное, счастье. Даже обувь на ноги забыл надеть, из-за чего стоял на лестничной клетке в одних белых носках. – Вика! - заставил девушку повернуться на собственные слова да сам почему-то замер. Кажется, что сам Андрей не понимал, зачем решил выйти. – Может… Не хочешь остаться на ночевку? Одежду я дам, всё нормально будет. Да тем более время позднее. Чёрт знает, что там на улице будет. Или давай провожу тебя хотя бы? М? Долго ждать ответа тоже не пришлось. Вот Вика вновь поднялась и скрылась где-то в квартире, а сердце Князя забилось намного быстрее. В какой-то момент молодой человек и вовсе почувствовал себя подростком, что активно пытался понравиться девочке из параллельного класса. А что, если… Что, если Виктория и была та, к кому Андрей испытывал тёплые и нежные чувства? На лице появилась детская улыбка, пока юноша сам зашел в квартиру и закрыл дверь на замок. – Я тогда в зале лягу. М, сейчас одежду тебе принесу, там в душ сходишь, все дела. Андрей спокойно вздохнул, даже с каким-то облегчением, а после ушел в свою комнату. Из шкафа достал шорты и футболку, в которых, наверное, Вика и вовсе утонет. Но куда деваться, верно? Девушка скрылась за дверью ванной комнаты. В животе начало колоть как-то приятно. Что бы это значило? В какой-то момент захотелось позвать Князева к себе, но это была очень плохая идея. А с Андрея, кажется, улыбка даже и не думала сползать. Стрелки на часах стали даже какими-то медленными, словно время решило остановиться и застыть, чтобы Андрей и Вика могли больше времени провести вместе. Обсудить что-то, поговорить. Отвлечься от «работы», так сказать. – Я убрал платье в шкаф, - сказал он громко у двери в ванную, а после зашел в свою спальню. Струйки уже горячей воды капали на женскую спину и волосы. Она закрывала глаза, проводя своими ладонями по мокрым волосам. Когда она выключила воду, то стало неприятно холодно, что она схватилась за плечи и тем самым прикрыла миниатюрную грудь. Князев поменял быстро постельное белье на своей кровати, где будет спать Виктория, а после ушел в зал. Шорты для девушки все же положил на угол кровати. Мало ли. В зале обстановка была весьма странная. Масляные краски лежали на подоконнике, там и холсты, какие-то начатые работы, гитара вторая стояла скромно в углу. Правда, она была почти убитой, а Поручик все никак не мог зайти и забрать её починить. Вика уже давно помылась и было ей очень неловко, что так происходило, но она задала ему тот самый вопрос, стоя в какой-то длинной футболке, которая принадлежала непосредственно Андрею. – Андрей, а ты мне никогда не показывал фотографии из армии. Мне можно их взять посмотреть? Он сам не заметил, как она оказалась в зале, поэтому от её голоса внезапно по всему телу пробежали тысячи мурашек. В какой-то степени даже неловко стало. Вопрос про армию тоже застрял в голове, пока молодой человек снимал футболку с себя, кидая её куда-то в сторону подушки. – Фотографии из армии... Вспомнить бы, где они лежат, на самом деле. Армию нельзя было назвать прекрасным местом, но определенные теплые воспоминания сохранились. Особенно как картошку ведрами чистил. Открыл дверцу небольшого шкафчика и чуть наклонился. Взглядом пробежал по старым фотоальбомам, просто лежащим фотографиями и среди небольшой стопки нашел те самые «воспоминания из прошлого». Машина времени, если подумать. – Вот, держи, - протянул относительно небольшую стопку старых черно-белых фотографий Виктории, а после сел на диван устало. Спать хотелось, на самом деле, но сейчас оставлять девушку одну было нельзя. Лишь бы не уснуть прямо так. Когда он передал в руки эту коробку, то сердце у Виктории начало биться все быстрее и быстрее. Она стояла несколько секунд с коробкой в руках, как столб. Повернула голову и заметила несколько холстов, масляные краски и кисточки. Села рядом с Князем, поджимая от смущения оголенные коленки к себе. – Андрей, я тут это... хотела тебя ещё кое о чем спросить. Ты мог бы, когда появится свободное время, нарисовать меня? Мне очень бы хотелось посмотреть на то, как ты меня изобразишь, - Вика улыбнулась краешками губ. – Да, я нарисую тебя. Но чуть позже, как с альбомом разберёмся. Он рассказывал что-то интересное, думал насчет завтрашнего дня, а Вика лишь моргала глазами, тем самым соглашаясь со всем с Андреем. Она положила подбородок к нему на плечо, внимательно слушая его, но уже засыпала у него на глазах. Чужая щека обжигала оголённое плечо Андрея. Он только слабо улыбнулся, рассказывал что-то отстраненное от темы музыки в принципе. Сейчас было даже как-то не до этого, на самом деле. Мысли липли друг другу, смешивались, а по итогу выходило что-то сумбурное, странное и вязкое. Веки с каждой секундой становились тяжелее и тяжелее, словно на них груз был какой-то. Но заканчивать эти посиделки не хотелось. – Черт, я, пожалуй, пойду. Очень хочется спать. Завтра обо всем поговорим, сладких снов, - девушка, улыбаясь, как-то в раз погладила того по плечу рукой и ушла в спальню Князя вместе с коробкой фотографий. – А, время, точно… - он сказал сонно и отстраненно. Слабо улыбнулся Вике и выключил свет в зале. – Доброй ночи, Вик. Разбудишь завтра, если что. Девушка глянула на эту коробку, и сразу дикое желание поскорее уснуть словно исчезло. Глядя в сторону гостиной, даже не закрыла за собой дверь и уселась на кровать. Поправляя волосы, стала рассматривать черно-белые фотографии. Дыхание стало учащаться, а нездоровое желание зажглось где-то у нее внутри. Она слабо простонала и потянулась рукой вниз. Андрей вновь лег на диван, а простынь неприятно липла к телу. Князев убрал руки под голову, почти проваливаясь в сон. Только вот какие-то стоны из спальни заставили вновь «проснуться». Не дошло до молодого человека, что происходило на самом деле, поэтому первым делом подумал, что с Викой что-то случилось. Моментом оказался в коридоре, а там уже в спальню заглянул чуть щурясь – Вик, ты в поря… - но фразу не успел договорить, а как тут же развернулся и прикрыл дверь. Девица не слышала, что Князев уже подошел к двери и сейчас увидел бы то, что видеть именно ему вовсе не нужно. Она была занята своим делом. Свободной рукой сжимала простынь и всё время проговаривала лишь: "Ах, Андрей!", от чего становилось намного приятней и немного больней из-за своих ловких пальцев. Пазл в голове парня сложился. И фотографии зачем нужны, и почему стоны доносились. Что нужно говорить? Что в данной ситуации делать? Брови к переносице свел, пока сон медленно проходил. Вдруг она поняла, что на неё сейчас кто-то смотрит, поэтому резко остановилась и встала с мягкой кровати, подходя к двери. Посмотрела на ошарашенного художника. – Боже... Андрей, я... Блин, я... Музыкант оперся плечом в стену и повернул голову на неожиданно возникшую рядом Вику. Та, кажется, собиралась оправдываться, извиняться, но Андрей только кивнул. Сам не знал, что говорить. А может и знал, но просто не хотел принимать такой очевидный факт? Голову чуть наклонил в сторону, не сводя глаз с Вики. Даже улыбнулся слабо, чтобы эту неловкость в воздухе сгладить. – Все нормально, Вик. Успокойся только, - вновь кинул взгляд в сторону спальни. – Так тебе... Для этого нужны были фотографии? - по привычке уже бровь одну поднял и посмотрел на девушку, а та ещё больше растерялась. Губы поджал и встал нормально, отодвигаясь от стены. Бедняжку за плечи приобнял, стараясь успокоить. На самом деле, ситуация не из приятных. – Всё, идём спать. Давай-давай, идём, со мной спать будешь, - Князев вздохнул, заходя с Викой в комнату. Завтра обязательно все надо обсудить и обговорить с девушкой. А сейчас ещё захотелось курить. – У стены или на краю будешь? – На краю... - Виктория села на край кровати вместе со светловолосым, от неловкости поджимая губы. Минуту проводя в тишине, Вика уместила свою руку на его плече и пару раз ласково провела по нему. От прикосновений Вики даже спокойно стало, словно ничего и не было. Только луна освещала какую-то часть комнаты, чтобы не мешать молодым людям. Парень лег у стены, вновь прикрыл глаза из-за тяжести век, а после сказал спокойным, даже расслабляющим голосом: – Давай завтра все обсудим, м? Ложись, тебе отдохнуть нужно. Князев повернулся набок, лицом к Виктории. Казалось, что парень уже спит, но вместо этого он укрывает одной рукой девушку, а после обнимает спокойно, словно они вместе были несколько лет, а той ситуации в спальне никто и никогда не видел. Чуть к себе прижимает и ложится удобнее. – Добрых снов, Вик. Вика лишь вздрагивает, ей не хочется отстраняться. Даже хочется самой обнять его, но боится этого делать. – Сладких снов, Андрей. Сон был не самым спокойным — это стоит признать. Какой-то тревожный, словно в жизни Андрея случилась трагедия. Но трагедией это было назвать сложно. Большая перемена в жизни, что разделит все на "до" и "после". И определённо хорошая перемена. Разбудила его Вика. Сначала подумалось, что давно утро, но отдых не ощущался, да и темно в комнате слишком было. Свет луны давно растворился, как сахар в горячем чае. Андрей медленно открывает глаза, сонно смотря на девушку. Может, сейчас что-то случилось, раз появилась такая необходимость? Приподнимается на локтях и склоняет голову в сторону. Только собирался Князев спросить, что же стряслось, как его моментом затягивают в поцелуй. Молодой человек сначала опешил. Удивился подобному, а пелену сна сняло рукой, будто Андрей и не ложился. Энергия непонятная прилила и побежала по венам и артериям, приближаясь к сердцу музыканта. Князь отвечает на поцелуй. Неловко сначала, неуверенно. Чувства в груди вспыхивают, живот, кажется, вот-вот порвется из-за бабочек. Ладонь заводит в чужие волосы, массирует кожу головы чужой, превращая поцелуй в нечто более уверенное и значимое. Его точно разбудили не зря. Все моментом стало понятно. Вика притягивает музыканта ближе к себе, целуя с каждым разом все увереннее и увереннее. Падает затем на саму кровать, а Андрей располагается сверху. Пока никаких действий, кроме поцелуев, не предпринимает, лишь ощущает ласковые прикосновения к женским волосам, которые до сих пор не высохли. Внутри словно какой-то цветок начинает распускаться. Он не даёт ей спокойно продолжать поцелуй, поэтому Виктория останавливается. Князь по-прежнему держит её за голову, продолжая массировать её. – Андрей... Она холодными пальцами прикасается к мужскому телу, приятно и нежно лаская его. В глаза старается не смотреть из-за дикого смущения, но он только просит на секундочку остановиться и приподнимает пальцами её подбородок, чтобы заглянуть в голубые глаза. – Вика, ведьма... Как так получилось, что я, такой хулиган и негодяй, смог влюбиться в такую красотку? Точно ведьма... - он улыбается и проводит рукой по всему почти оголенному телу, опуская руку на бедро. Просит развести ноги чуть шире и вообще "уходит" в самый низ. – И что ты хочешь? – Сейчас узнаешь, - снова говорит он, приподнимая длинную футболку и начиная зацеловывать её бедра, переходя во внутреннюю часть. Конечно же, это не могло не возбудить девушку, поэтому она прикрыла глаза и голову откинула назад. Теперь он заменил поцелуи на лизания, используя для этого свой ловкий язык. Андрей приближался к тому самому месту, но не спешил, чтобы немножко подразнить девушку. – Я ещё недослушал твои стоны, ведьма! Вику ни капли не смущает, что он так её называет, потому что это было не в первый раз. Когда она делала что-то невероятное или говорила о том, чего Андрей не знает - постоянно называл её ведьмой. И сейчас.

Спустя несколько минут из спальни начали доноситься протяжные женские стоны, которые продолжались около пятнадцати минут.