Часть 26
3 ноября 2022 г. в 02:05
На следующее утро Гермиона покидала большой зал в компании Гарри, Нотта и Малфоя. Слизеринцы как-то незаметно сами присоединились к старостам школы под предлогом, что хотели обсудить детали задания, но на самом деле ни Гарри, ни Гермионе даже не пришло в голову возражать.
В конце концов, они все шли в одном направлении: на урок «Защиты», и ничего удивительного в том, что по окончании завтрака парни решили присоединиться к ним, Гермиона не видела. А вот ожидавшая их возле самых дверей большого зала Сюзанна Блэкман стала полным сюрпризом для всей компании.
Заметив Грейнджер, девочка отлепилась от стены и бросилась к магглорождённой старосте школы. Краем глаза Гермиона тут же отметила, как настороженно сошлись на переносице брови Малфоя, словно Драко посчитал нежелание маленькой Слизеринки пожаловаться старосте собственного факультета личной обидой или по крайней мере предметом для беспокойства.
– Мисс Грейнджер, могу я с вами поговорить? – Сюзанна схватила старосту школы за руки, недвусмысленно пытаясь увести её в сторону. – Мистер Поттер тоже может мне помочь, кстати.
– Сюзи, у тебя что-то стряслось? – голос Драко Малфоя звучал довольно настороженно и с явными нотками беспокойства. – Тебя кто-то обижает?
– Нет, все нормально, – отмахнулась от него Блэкман, и только потом до неё дошло, что её выбор конфидента для жалоб имел довольно двусмысленный посыл. Словно старосты собственного факультета или отказывались помочь, или девочка была уверена, что если пойдёт к ним, то результатов не добьётся. – Я просто хотела поговорить с мисс Грейнджер наедине, но могу сказать и при всех.
Девчонка пожала плечами с самым невинным видом, на который только была способна, и подняла глаза на Грейнджер. Вздохнув, Сюзанна заговорила, и по мере рассказа маленькой Слизеринки, с распределением которой шляпа, к слову, совершенно не прогадала, становилось все больше понятно, почему её выбор для этой жалобы пал именно на магглорождённую Грейнджер и воспитанного магглами Поттера.
– Дело в том, что я предложила директору МакГонагалл создать один клуб, и она мне сразу отказала.
– И ты логически пришла к заключению, что Грейнджер сможет переубедить директора? Или что её слова и мнение перевешивают? – Малфой насмешливо скрестил руки на груди, а потом запоздало подумал, что вероятнее всего именно из-за значительного шанса именно такой реакции Блэкман и не пошла к нему или Гринграсс.
Одарив Малфоя быстрым взглядом, в котором парень к своему огромному неудовольствию обнаружил нескрываемое раздражение, Гермиона присела на корточки перед первокурсницей. Про себя отметив, что даже в этом её поведение разительно отличалось от Малфоя: миниатюрная Гермиона опустилась на один уровень с девочкой, в то время как значительно возвышавшийся над ней Драко даже не соизволил подумать о таких нюансах.
– Какой клуб ты предложила директору создать, а профессор посчитала это неуместным? – мягко улыбнувшись, осведомилась Грейнджер.
– Дебаты, – вздохнув, проговорила Сюзанна. – Я писала отцу, и услышав некоторые нюансы здешних мнений, – на этих словах маленькая слизеринка слишком очевидно стрельнула глазами в сторону Теодора и Драко. – Папа предложил создать клуб для дебатов. Он сказал, что в спорах всегда может родиться истина, особенно если приводить достаточно весомые аргументы. И честно говоря, отец был очень сильно удивлён, что ещё после первой волшебной войны в Хогвартсе не ввели подобный клуб.
От внимания Малфоя и Нотта не ускользнуло, как Грейнджер понимающе усмехнулась и быстро обменялась взглядами с Поттером. Похоже, избранный тоже имел довольно чёткое представление и о смысле предлагаемой Сюзанной забавы, и мотивациях отказа Минервы. А вот Малфой хотел бы стопроцентно удостовериться, что его догадки, что это значит, верны.
– Что именно подразумевает этот клуб, – нахмурившись и чеканя каждое слово, поинтересовался Драко. – Если имеется в виду, что набираются люди, а потом они ведут какие-то дискуссии на злобу дня, то признаюсь, мне не совсем понятно, почему такую безобидную забаву отсекли на корню.
– Сюзи, – усмехнувшись и переведя взгляд с Малфоя на девочку, мягко поинтересовалась Грейнджер. – А чем именно вызван интерес к созданию клуба дебатов? Почему твой папа решил, что это будет замечательной идеей?
Одного взгляда на магглорождённую волшебницу хватило, чтобы все прекрасно осознали простой факт: Гермиона ни на минуту не сомневалась, что произошло, или почему у отца Сюзи Блэкман появилась подобная идея решения проблемы. Точнее, что именно могло её спровоцировать. Вот только вместо того, чтобы разъяснить всё Малфою или Нотту, Грейнджер избрала навести их на мысль самих.
– Мы обсуждали кое-что на уроках истории магии, – вздохнув, принялась объяснять Сюзи. – И зашёл разговор о политике, которой придерживалось министерство магии на протяжение уже многих веков. И Гойл принялся доказывать, что настороженность чистокровных к магглорождённым совершенно справедлива и оправдана. Как и идея превосходства чистоты крови, потому что существует уже довольно давно.
Малфой чуть не выругался в голос. Всё-таки, была логика в историческом распределении отпрысков семей со схожими взглядами, но разным уровнем интеллекта на один факультет. В принципе, Гойл-одноклассник-Сюзи не сказал ничего нового, что дети в его ситуации, то есть такие, как сам Драко и Нотт, не повторяли бы годами за родителями с постоянством тщательно обученных и старательно выдрессированных попугаев.
Намного лучше знакомый Малфою представитель семьи Гойлов, Грегори, тоже всегда рвался делиться в классе подобными «истинами». Вот только когда его открывавшийся рот или сузившиеся глаза выдавали намерения их господина ляпнуть нечто подобное, он обычно получал локтем под ребра от Малфоя или того же Нотта.
И Грег послушно умолкал, поскольку в его семье испокон веков было принято признавать, что Малфои и Нотты в подобных ситуациях разбираются лучше, и им виднее, когда нужно говорить, а когда заткнуться. Функцией представителей семейства Гойлов уже довольно давно было символически и на деле представлять из себя каменную стену за плечами выходцев из более ушлых чистокровных родов.
Но оказавшись на Гриффиндоре, самый юный представитель семейства Гойлов подобного толчка под ребра или волшебного пинка был лишен. Отсюда и прямое следствие: при первой же возможности, по новым правилам определённый на факультет Годрика, этот прямолинейный и бесшабашный, а по мнению Малфоя, просто «без тормозов», которые раньше предоставляли другие люди, мальчишка, моментально влип в неприятности из-за длинного языка и неумения сдерживаться.
А именно навык держать тот самый язык без костей за зубами менее дальновидные представители чистокровных семейств обычно обретали если не дома, то во всяком случае на Слизерине. Где всегда были ведущие - и именно они понимали, куда ветер дует, и ведомые. Гойлы к первым не относились.
– Сюзи, – меж тем решила заговорить Грейнджер. – Твой папа, безусловно, прав в том, что порой дискуссии действительно позволяют высказать точку зрения. Дают возможность предоставить аргументы и иметь шанс переубедить кого-то. Но проблема здесь совсем не в том, что волшебный мир не знает аргументы.
– Что вы хотите этим сказать? – Сюзанна нахмурилась. Она ведь просто решила, что нашла такой простой ответ на злобу дня: предоставь аргументы, объяснить, и тебя поймут. Но проблема не в этом?
Когда-то очень давно Гермиона тоже так считала, вступая в споры и пытаясь что-то доказывать. Потом родители, которые по характеру были людьми неконфликтными, просто посоветовали доказывать не на словах, а показывать на действиях. На своем собственном примере демонстрировать, что слепо поддерживаемая доктрина превосходства чистоты крови на самом деле не просто не актуальная, а ложная. Вот только прежде, чем Грейнджер имела возможность открыть рот, заговорил Гарри Поттер.
– Она хочет сказать, – глазах избранного сверкнули. – Что ты имеешь дело не с недостатком информации, а с предрассудками. Здесь дискуссии не сработают, и я уверен, что ты сама можешь вспомнить много примеров из не волшебного мира. Поэтому профессор МакГонагалл просто посчитала, что подобный клуб ни к чему не приведёт. Кроме очередного конфликта, в который подобная дискуссия легко может перерасти.
– Но тогда что же делать? – глаза маленькой Сюзи наполнились слезами безысходности. Отправляясь в сказку, она совершенно не рассчитывала оказаться в настойчиво укоренившемся в предрассудках прошлого болоте. Более того, оказаться на «неудачной» стороне этих самых предрассудков.
– Для начала не перебивать, когда умные люди хотят что-то объяснить, – внезапно вмешался в разговор Малфой. – Это относится к тебе, Поттер. Потому что хотя ты прав, но не все так безнадёжно, как ты утверждаешь. Да, аргументы здесь не самый лучший шаг, но ведь фундамент уже заложен. Нотт и я сам являемся яркими примерами того, что невозможно всю жизнь существовать с шорами на глазах. Быть может, слова и логические выкладки ничего не делают, но вот пример перед глазами – это работает всегда. Просто «одолжи страничку из книги Грейнджер», Сюзи. Демонстрируй на собственном примере, что ты ничем не хуже других волшебников. Поверь мне, в случае того же Гойла много не понадобится. И тогда точно так же, как мы с Теодором, например, отказались от вбитых в нас родителями так называемых «истин», все застрявшие в прошлом недальновидные волшебники будут вынуждены переосмыслить свои убеждения.
– Неожиданно, – задумчиво проговорила Гермиона и одарила его долгим взглядом, словно видела впервые. Неужели это действительно было правдой? Впрочем, довольно много чистокровных волшебников принимали магглорожденных ещё до Гермионы, например, Уизли и Поттеры. Быть может, Грейнджер умудрилась стать той самой последней соломинкой для некоторых своих одноклассников.
И похоже, не одна она серьезно задумалась о глубоком смысле сказанного Малфоем. Гарри сейчас не менее удивлённо уставился на Драко, чем сама Гермиона. А потом обменялся с подругой многозначительным взглядом, приподняв бровь. Что ж, похоже, пришло время и им пересмотреть некоторые стереотипы и убеждения.