Часть 36
18 декабря 2022 г. в 17:12
После ужина Гарри и Джинни покинули трапезную комнату, а Гермиону Нарцисса довольно предсказуемо попросила остаться. Впрочем, хозяйка менора всего лишь хотела передать своей гостье обещанную книгу, не задерживая её долгими разговорами. На прощание леди Малфой как-то странно ей улыбнулась, а причины стали очевидны, едва Гермиона покинул комнату. Гарри и Джинни, как оказалось, терпеливо дожидались её в холле.
Появившийся из пустого воздуха домашний эльф проводил гостей в отведённые им комнаты, и Грейнджер провела ночь за чтением книги. Нет, она отнюдь не собиралась этого делать, но любопытство взяло верх, а открыв книгу, она уже не смогла её закрыть. А потом, когда весь смысл прочитанного – на самом деле, дневника магглорождённой волшебницы вековой давности – начал впитываться в сознание, сон как рукой сняло.
Так и не сомкнув глаз до рассвета, едва часы пробили более-менее приемлемое для подъема время, Грейнджер вскочила с мягких перин. Кофе и завтрак вновь материализовались на прикроватном столике, словно приказ был отдан заранее, как и оповещение о ее предпочтениях в еде, а появившийся по первому зову домашний эльф с глубоким поклоном проводил гостью в библиотеку.
И Гермиона с огромным изумлением обнаружила внушительных размеров стопку книг о чарах памяти, мгновенно задавшись вопросом, если Нарцисса оказалась настолько предусмотрительной и распорядилась приготовить всю доступную литературу на интересующую Гермиону тему. А точнее, подобрала материалы сама: довольно многие из этих книг уже были открыты на нужных страницах, а в некоторых даже были заботливого вложены закладки.
Впрочем, как оказалось в следующее мгновение, ответственным за уже проведённые в библиотеке поиски действительно был представитель семейства Малфоев, но не Нарцисса. Драко появился из-за стеллажей с очередной книгой, которую он уже просматривал на ходу. Каким-то шестым чувством – или, что было намного вероятнее, о приближении Гермионы он узнал на волшебных правах хозяина дома – парень мгновенно поднял глаза от книги и поздоровался с Грейнджер.
– Доброе утро, – щелчком пальцев вызвав эльфа и приказав подать кофе, кивнул девушке Малфой. – Я смотрю, тебе тоже не спится в это прекрасное утро?
– Можно сказать и так, – ответив на приветствие, Гермиона устало опустилась на ступ возле довольно внушительной стопки книг и внезапно подумала, что вопреки уже выпитой ею чашке кофе, ещё несколько будут не лишними. – Моя причина потери сна довольно очевидна, Малфой. Конечно же, и можешь даже не острить по этому поводу, я решила пролистать предоставленную мне твоей матерью книгу. А потом мне стало не до сна. Что, в принципе, очевидно, если учесть подразумеваемый на мой вопрос, однозначно отрицательный ответ. Вернуть моим родителям память невозможно, хотя, и за это я очень благодарна твоей матери, в прошлом были использованы другие методы.
– Ну, во-первых, остроты здесь не уместны, – проговорил Малфой совершенно серьезным голосом даже без ноты веселья и пожал плечами. – И да, мать уже успела осведомить меня, что именно говорится в этой книге. Не могу сказать, что я уж так сильно удивлён, ведь в конце концов, заклинание стирания памяти подразумевает именно это: её стереть. И исходя из опыта Тёмного Лорда с жертвами к слову твоего применения этого заклинания, я вполне мог заключить, что в классическом смысле вернуть память родителям тебе не удастся. Но предложенный в этой книге способ на самом деле не так уж плох.
– Малфой, не пойми меня превратно, – устало потерев переносицу, Гермиону вновь подняла глаза на парня. – Я очень благодарна твоей матери. И честно говоря, описываемый способ намного лучше, чем то, с чем я уже практически смирилась: рассказать родителям, что произошло на самом деле, показать им волшебство, даже пройти генетический тест, который однозначно покажет, что я их дочь. У магглов тоже есть способы доказать отцовство или материнство, в конце концов.
Последнее Гермиона решила добавить, заметив мгновенно взметнувшиеся в изумлении брови Малфоя. Впрочем, к своей чести парень только кивнул, в свою очередь оставляя Гермиону задаваться вопросом, если он о подобном знал заранее или просто решил не комментировать новую информацию. В любом случае, Драко явно дал понять, что совершенно не был удивлён тем, что Грейнджер прочла прошлой ночью.
А ещё, даже беглый взгляд на просмотренные им страницы книг показал, что Малфой уже развил эту идею для себя и разыскал дополнительную информацию. Что в конечном итоге Гермиона и выбрала озвучить, вместо бессмысленных упражнения в остроумии или обмена сомнительными любезностями.
– Ты права, – очевидно приняв аналогичное Грейнджер решение, Малфой кивнул. – Мать успела поделиться со мной информацией о прочитанном вчера вечером, а когда я предсказуемо направился в библиотеку, то имел возможность побеседовать с довольно неожиданным источником. Ты же в курсе, что один из моих предков, по забавному совпадению тоже Люциус, который жил в эпоху королевы Елизаветы первой, на самом деле был совершенно не против не только общения с магглами, но даже сватался к Елизавете? Все это осталось безрезультатно, хотя довольно многие в волшебном мире считали, что именно мой предок был виноват в бездетности отвергшей его королевы. Думаю, что это полная ерунда, Люциус вообще утверждает, что королева была сквибом, в отличие от её матери, полноценной волшебницы, но дело не в этом. В то время ещё не было Статута Секретности, а магглорождённые волшебники и волшебницы считались «новой магией» и назывались «новообретенными». Вот только учитывая гонения на ведьм, выдавать существование волшебного мира было невыгодно. И поэтому, принимая этих новообретенных в свой род или просто в магическое общество, волшебники зачастую стирали память их родственникам и родителям. Либо внушали, что ребёнок умер в результате какой-то катаклизмы. Ну, вполне предсказуемо, что при такой распространённой практике стирания памяти было довольно много любопытных, кто просто из академического интереса пытался если не найти способ подобное обратить вспять, то хотя бы узнать, если это возможно. Другими словами, книга, которую для тебя достала Нарцисса, это единственный официальный отчёт магглорождённой волшебницы о её исследованиях, но не единственное упоминание темы. А поскольку мой предок намеревался стать супругом королевы, естественно, его такая информация интересовала.
– Сказать по правде, Малфой, я нахожу это настолько неправдоподобным, – покачав головой, задумчиво проговорила Гермиона, но закончить фразу так и не успела. Вмиг ощетинившись, Малфой прищурился.
– Ты находишь настолько затруднительным поверить, что мой предок, как и все Малфои, к слову, помешанный на власти, мог планировать заполучить её в мире не волшебников? Особенно до Статута Секретности, когда это было вполне приемлемо?
– Отнюдь, – пожав плечами, произнесла Гермиона довольно дружелюбно и всем своим видом показывая, что не намерена принимать словесный бой. – Как раз это вполне логично и предсказуемо. Я просто не могу поверить, что один из твоих предков добровольно поделился информацией, которая может помочь мне. Впрочем, если даже толика того, что я читала именно об этом твоем предке, на самом деле правда, то удивляться мне не стоит. По всему выходило, что его мнение и взгляды довольно разительно отличались от тех, которые поддерживала твоя семья на протяжение нескольких последних столетий. А именно, после принятия Статута Секретности.
– В любом случае, – Малфой ненадолго запнулся перед тем, как продолжить. – Факт остается фактом. Люциус в свое время интересовался темой и собрал соответствующую литературу в библиотеке. Там больше информации, хоть и в разных источниках. Волшебница, дневник которой ты прочла, всего лишь описывала свой опыт. Она была одной из первых, кто предпринял попытку вернуть память родственникам. Как ты помнишь, она давала им снотворное и насылала образные сны. А потом познакомилась с ними заново, но подобное заняло несколько лет. В этих же книгах описываются способы слегка ускорить процесс. То есть, магглам пробовали давать не просто усыпляющие зелья различной дозировки, но и галлюциногены, например. Держали в состоянии сна дольше, чтобы сны были намного более яркими. Здесь много чего описано, чтобы ускорить процесс. Но в конечном результате тебе нужны будут услуги легилимента. И насколько я знаю, этими умениями ты пока что не обладаешь.
– Профессор Снейп пробовал когда-то научить Гарри окклюменции, – Гермиона кивнула. – Ему нужно было научиться защищать собственный мозг. Гарри говорил, что ему однажды удалось проникнуть в голову Снейпа, но по-моему, это было совершенно неосознанно. Он поставил щит, когда Снейп его достал, и случайно увидел воспоминания. Но, насколько я понимаю, читать мысли с помощью палочки не так сложно, как защищать их. - Гермиона ненадолго задумалась, кивнув. - Но ты прав, и мне действительно понадобится помощь.
Какое-то время они работали молча, Грейнджер – пытаясь догнать Малфоя в отношении уже изученной им информации, и поэтому хоть и тщательно, но довольно быстро просматривала разложенные на столе книги. Драко же продолжал идти вперёд, и по мере более детального изучения каждой из записей экспериментов, проведённых на магглах чистокровными, все больше хмурился. А потом сорвался с места и отправился совершенно в противоположную часть библиотеки, сосредоточено качая головой.
От Гермионы, несмотря на практически полное погружение в новую для себя литературу, не укрылся тот факт, что по мере осведомления с информацией, Малфой становился все серьезнее и серьезнее. Более того, за следующей партией книг он отправился уже с довольно мрачным выражением лица.
Отложив в сторону собственное чтиво, Грейнджер принялась просматривать записи Малфоя, в свою очередь мрачнея по мере ознакомления с его довольно детальными пометками на исписанных мелким, аккуратным почерком пергаментах. К тому моменту, когда Драко вернулся с очередной порцией книг, она уже сама читала первоисточники, умудрившиеся подпортить настроение довольно далеко продвинувшемуся в своих исследованиях Малфою.
Увлечённый собственным занятием, Драко поначалу ничего не заметил, пока где-то через полчаса не захлопнул последний из принесённых фолиантов и не поднял глаза на Гермиону. К этому моменту девушка с довольно печальным и задумчивым выражением лица уже смотрела прямо перед собой в пустоту. Малфою не нужно было объяснять, что Гермиона наткнулась на те же самые подводные камни, что и он сам. Вот только вместо академической отстраненности и праздного любопытства, заставившего Драко, все-таки не затронутого на эмоциональном уровне, сменить направления исследований, в Грейнджер информация вызвала шок.
– Эта магглорождённая не была дурой, – заметив, что Драко оторвался от изучения книг и сейчас откровенно изучал её саму, Гермиона тяжело сглотнула подступившей к горлу ком и заговорила. – Причина, по которой она не использовала ускоряющие восстановление памяти или хотя бы вызывающие видения зелья довольно проста. В отличие от исключительно преследовавших академический интерес чистокровных экспериментаторов, она не хотела причинять довольно нетривиальной боли тем, к кому была привязана, и в чью жизнь намеревалась вернуться. Все эти зелья, Малфой, абсолютно пренебрегают любыми рисками для не только морального, но также физического здоровья тех, на ком их испытывали. Я уже не говорю о том, какую боль они причиняют.
– И именно поэтому, Грейнджер, я и потратил последние несколько часов на изучение как раз этого вопроса, – кивнул Малфой и усмехнулся, а Гермиона перевела на него полный изумления взгляд. – Поэтому я разобрал рецепты по составляющим и нашел противоядия на самые токсичные компоненты. Потом изучил их действия и потенциальную кросс-реактивность, исключил возможность аннулирования нужных нам свойств, и вот… В принципе, мне удалось подобрать несколько противоядий, которые смогут компенсировать побочные явления, не уменьшая нужного эффекта.
Гермиона несколько раз моргнула, беззвучно открывая и закрывая рот, и протянула руку Драко. Жест невозможно было неправильно интерпретировать: девушка просила передать ей результаты его трудов. Вот только вместо того, чтобы положить пергамент в протянутую ладонь, Малфой плавным движением поднялся со своего места и, обойдя разделявший их стол, нагнулся за спиной магглорождённой волшебницы, оперевшись руками о деревянную поверхность по обе стороны от неё. Таким образом Гермиона оказалась практически заключённой в его объятия, а обоняние мгновенно опалил приятный запах дорогого парфюма Малфоя.
Никогда прежде Гермиона не находилась в достаточной близости от чистокровного волшебника, чтобы не только запомнить, каким лосьоном после бритья или одеколоном он пользуется, но и чтобы просто почувствовать его запах. Даже на уроках, когда они работали вместе, она обычно держала дистанцию. А на Зельях, где они работали ближе всего друг к другу, практически все учащиеся еще с первых курсов взяли в привычку не употреблять ничего, что могло иметь чётко выраженный аромат.
Любой аромат элементарно мешал процессу зельеварения и сбивал готовившего очередной продукт волшебника, который наравне с многими другими вещами, должен был ориентироваться и на запах зелья.
И вот сейчас, оказавшись так близко к Малфою, что практически ощущала его горячее дыхание на собственной коже, Грейнджер впервые почувствовала исходящий от парня запах дорогого парфюма. И мгновенно его узнала. Точнее, «узнаванием» это назвать было бы невозможно: Грейнджер не смогла бы опознать название парфюма, но вот сказать, что точно таким пользовался на балу волшебник, впечатливший её не только умением перевоплотиться в Виктора, но и знаниям исторических фигур не волшебного мира, могла наверняка.
А тем временем сам Малфой склонился ещё ближе к ней. Положив собственный список рядом с взятым из книг рецептом зелий, он поочерёдно указывал пальцем на каждый из компонентов, способный навредить не волшебникам, а потом называл противоядия, которые и разыскивал все это время. Гермиона заставила себя сконцентрироваться, вслушиваясь в объяснения Драко и старательно прослеживая его мысль, при этом старательно делая попытки не отвлекаться на его парфюм.
Наконец, слегка отстранившись, Малфой подавил разочарованный вздох и произнёс.
– В общем, мне кажется, что это отличная начальная точка для дальнейших разработок. И я прекрасно понимаю, что сейчас ты мысленно сражаешься с дилеммой, будет ли этичным использовать результаты таких жестоких и бессердечных исследований, как были проведены в прошлом. Но позволь заметить, что всё это уже случилось. И честно говоря, многое из этого мы уже используем в лечебных зельях. Поэтому давай просто решим, что доработаем всё это не вопреки тому, что было сотворено в прошлом над магглами, а именно для того, чтобы их жертвы не были принесены впустую. А сейчас прошу меня извинить, но мы с Поттером и Уизли договорились немного полетать перед завтраком. Точнее, они попросили меня их сопровождать, ведь мало ли, какие ловушки могут быть над поместьем даже в воздухе. А моё присутствие довольно эффективно их нейтрализует, это я могу сказать из личного опыта.
Гермиона спокойно кинула в ответ, все ещё не в силах произнести ни слова, и погруженная в слишком много одновременно крутящихся в голове мыслей. Грейнджер ожидала, что Малфой просто откланяется и покинет библиотеку, но парень ее удивил. Не спеша отстраняться от Грейнджер, Драко внезапно подхватил её ладонь в свои собственные и, непринуждённым движением перехватив её руку, прижался губами к внутренней стороне запястья. И только после этого, коротко кивнув и распрямившись во весь рост, стремительным шагами покинул помещение.
А Гермиону словно пробило током. Последние сомнения развеялись, как дым, когда лёгкий, практически целомудренный поцелуй стал последней жирной точкой в списке её вопросов. Как и несомненная реакция собственного тела на прикосновение губ парня. Именно Малфой был её таинственным партнёром во время того танца.