Дотянуться до тебя

      Присцилла хлопала глазами несколько секунд и не могла вымолвить ни слова. Первая мысль, которая пронеслась в её голове была: «захлопни немедленно дверь», но разве могла она сделать это перед носом своего бывшего и всё ещё любимого преподавателя?              Снейп слегка наклонил голову набок и насмешливо смотрел на молодую волшебницу. Казалось, именно такой реакции он и добивался.              — У тебя что-то горит, — сказал он, и Присцилла с ужасом вспомнила про свой завтрак. Она, не сказав ни слова, развернулась на сто восемьдесят градусов и босыми ногами побежала в сторону кухни, оставив входную дверь открытой.              Яичница на сковородке превратилась в уголёк за короткий промежуток времени. Присцилла ругала себя за то, что оставила посуду на среднем огне, но она ведь и не думала задерживаться в дверях, поскольку ждала Табиту, а не профессора Снейпа!              Расстроенная Присцилла взмахнула волшебной палочкой, уничтожив свой испорченный завтрак, а сковорода полетела в мойку, где её тут же принялась оттирать заколдованная губка. Присцилла услышала позади себя тихие шаги и обернулась. Северус стоял в арочном проёме, который соединял кухню и коридор. И Присцилла позволила себе оглядеть его с ног до головы. Мантии на нём не было. Конечно, в такую жару, о какой мантии, вообще, могла идти речь. Но и привычного сюртука, застёгнутого на все пуговицы, тоже не наблюдалось. Профессор стоял перед ней в тёмных брюках и тёмно-синей рубашке, которую Присцилла уже когда-то видела. О своём внешнем виде она предпочла не задумываться. Её шёлковый костюм был хорош и даже чертовски сексуален при определённой атмосфере, но в остальном Присцилла была обыденной. Волосы волшебница убрала в конский хвост, чтобы они не мешали ей, а на лице отсутствовал макияж, который уже стал привычен для неё с того момента, как только она стала работать в Колдовстворце.              Присцилла молчала, ладонями упираясь в столешницу, стоящую позади неё. Она всё ещё не могла взять в толк, что Северус стоял перед ней. Снейп огляделся и вынес вердикт:              — У тебя здесь… — короткая пауза. — Уютно.              Присцилла хмыкнула и скрестила руки на груди. Так она чувствовала себя комфортнее.              — Откуда ты узнал, где я живу? — Вопрос её прозвучал с неопределённым тоном. Она не сердилась, но и не совсем была рада визитёру. (И кого она пыталась обмануть?). Северус посмотрел на неё прямо.              — Дамблдор дал мне твой адрес.              Присцилла вскинула брови. Откуда уже этому старому колдуну было известно её местоположение? Видимо вопрос отразился на её лице, потому что Снейп сказал:              — Он знает о местонахождении всех членов Ордена. Раз уж ты решила таковым стать, — последняя фраза прозвучала с издёвкой. Присцилла насупилась.              — Ты пришёл обсудить со мной именно это?              Она негодовала. И имела полное право на это. Чёртов прошедший год, что они толком не виделись и не разговаривали, Присцилла ломала себе пальцы, лишь бы забыть о существовании Северуса Снейпа, который ей явно этого сделать не позволял.              — Мисс Фаулер, значит… — Вдруг произнёс он каким-то тихим голосом. Присцилла моргнула. Она не совсем поняла, что это значило.              — Мисс Фаулер. — Кивнула она утвердительно. — А как иначе?              Снейп сжал губы. Присцилла видела какую-то внутреннюю борьбу.              — Миссис Вуд, например… — Сказал он и посмотрел в сторону. Присцилла округлила глаза. Что?              — Что? — Повторила она свой мысленный вопрос. — Какая ещё миссис Вуд? — И тут до неё дошло. Она вспомнила рождественскую встречу на балу и его нелепые поздравления. — Ты… — Она не могла подобрать слова, потому что на неё свалилось жуткое осознание происходящего. — Ты всё это время думал, что я собираюсь замуж за Оливера? — О, в этот момент ей захотелось истерично рассмеяться.              Снейп снова посмотрел на неё, но ничего не ответил.              — Серьёзно, Северус? — Она позволила себе нервные нотки в голосе. — То есть ты думал, а спросить лично меня не догадался?              Снейп раздраженно махнул рукой.              — У меня были факты.              — Какие факты? — Она тоже стала раздражаться.              — Разговор близнецов Уизли и кольцо, которое я видел на твоей руке в тот вечер.              Присцилла открыла рот. Потом закрыла. Ей хотелось выть от сложившейся ситуации. Всё это время… Всё это время…              — Я написала тебе письмо. Ты, что, не читал его?              «Конечно, не читал» — сразу подумала Присцилла.              — Я его сжёг. — Северус всё ещё говорил настороженно.              Присцилла снова открыла рот. А потом опять закрыла. Получалась какая-то ерунда.              — Кольцо, которое ты видел, принадлежало моей сестре. Она по невнимательности потеряла его. — В итоге сказала Фаулер после нескольких секунд молчания.              Присцилла на секунду вспомнила тот момент перед балом, когда увидела что на полу сверкнуло что-то блестящее, и сказала ребятам, что сейчас подойдёт к ним. Нагнувшись, она заметила кольцо, которое Оливер подарил Табите. Присцилла тут же подняла его, намереваясь отдать своей сестре, но Табита и Оливер затерялись в толпе студентов, поэтому Присцилле не оставалось ничего, кроме как надеть его себе на руку. Но отдать она его смогла только после разговора с Дамблдором.              — И оно по несчастливой случайности оказалось у меня. — Продолжила мисс Фаулер. — А из разговора Уизли, где, скорее всего, упоминалась моя фамилия и по всей видимости Оливер, могу сказать, что миссис Вуд — теперь моя младшая сестра. Свадьба была сыграна на днях. — Она замолчала, вглядываясь в напряжённое лицо напротив и вдруг поняла, что ложная информация о замужестве — не та причина, по которой пошли их недомолвки. Собака ведь была зарыта совсем в другом. Во вранье и тайнах.              Северус молчал. Присцилла вздохнула. Она боролась с желанием подойти к нему, прижаться своей ладонью к его щеке. Но злость на него никуда не делась. И поэтому, пока она совсем не потеряла голову, Присцилла отвернулась от Северуса и взяла сковородку, которая уже до блеска была начищена и лежала на дне раковины. Волшебница ополоснула её от мыльного раствора и поставила на плиту, чтобы снова приготовить завтрак, но на этот раз на двоих. В отличие от Северуса, Присцилла не имела привычки выгонять дорогих её сердцу людей.              Она не спрашивала у него голоден он или нет, просто молча подошла к холодильнику, который тоже приобрела для хранения продуктов, ибо колдовать каждый раз ей было лень, и достала новый, ещё запечатанный лоток яиц. Она ничего не говорила, но с какой-то особой злостью срывала плёнку с картонного лотка, комкая её и кидая на столешницу. Она чувствовала на себе пристальный, буравящий взгляд, но специально не поворачивалась к Северусу. В голове вертелся миллион вопросов, фраз, предложений. И она не знала, с чего ей стоило бы начать.              Вылив масло на разогретую сковороду, Присцилла разбила на её дно шесть яиц. Пока белок скворчал, Присцилла снова вернулась к холодильнику и вытащила оттуда сосиски. Отец купил ей микроволновую печь — изобретение маглов, которое стали выпускать относительно недавно — около пятнадцати лет назад, и Присцилла с удовольствием ей пользовалась, абсолютно не прибегая к магии. Она жила в довольно густонаселённом районе маглов и привлекать к себе внимание не хотела. Ей хватало Афины, которая часто летала на свежий воздух.              Внезапно она услышала мяуканье и повернула голову в сторону Северуса. Он по-прежнему стоял в проёме, только теперь смотрел на Лину, которая вышла поприветствовать гостя. Кошка терлась о его ноги, оставляя рыжую шерсть на тёмной ткани. У неё была жуткая летняя линька: из-за сильной жары кожа животного сильно потела, отчего волосяной покров скатывался при любом прикосновении.              — Лина, — шикнула на неё Присцилла. — Невежливо одаривать гостя своей шерстью. — Кошка посмотрела на неё недовольно, но ноги Северуса оставила в покое. Она задрала свою морду вверх и гордо прошлась по всей кухне, запрыгнув на маленький угловой диванчик, что стоял вокруг стола. Присцилла вернулась к сосискам, которые уже лежали на тарелке и сказала Северусу, даже не подняв головы:              — Не стой на пороге, ты можешь сесть за стол. Завтрак будет через минуту.              — Я не голоден. — Ответил профессор, но приглашение принял. Присцилла промолчала, погрузившись в свои мысли. Она взмахнула волшебной палочкой, заставляя воду в чайнике вмиг стать тёплой, чтобы не тратить на приготовление горячих напитков время. Несмотря на летний сезон, не выпить чашку чая или кофе за завтраком, казалось для Присциллы преступлением.              Микроволновка оповестила о разогретых сосисках и Фаулер разложила их по тарелкам, в которых уже лежала яичница. Она обернулась. Северус выбрал место на диванчике и Присцилла поставила ему тарелку со словами:              — Мне всё равно, будешь есть, — а сама вернулась к чашкам. В одной из них заваривался чай, в другой — кофе. Чёрный. Без молока. Горький, как её жизнь.              Как только она всё поставила на стол, они приступили к трапезе. Лина улеглась рядом с профессором и тихо мурлыкала. И это был единственный звук, который разносился за столом.              Присцилла ковыряла в своей тарелке, понимая, что аппетита у неё совсем не было, но в желудке так сильно сосало, что есть всё же приходилось.              — Откуда у тебя кошка? — Внезапно задал вопрос Северус, и Присцилла вздрогнула. Его голос действовал на неё опьяняюще.              — Досталась в память по одному человеку. — Уклончиво ответила она и украдкой посмотрела на Северуса. Он был не совсем доволен. — Это был старик с прекрасной душой. — Поспешила добавить она, сама не понимая, почему придала этому значение. Но после её слов Северус изменился в лице. Недовольство сменилось любопытством, однако больше он ничего не спросил.              Их тарелки опустели, и Присцилла дёрнула уголком губ, когда заметила, что Северус съел всё подчистую, но комментировать это никак не стала. Она пила свой кофе, когда, наконец, созрела для разговора.              — Что тебе здесь нужно, Северус? — Возможно вопрос прозвучал грубее, чем следовало бы, но Присцилла имела право злиться.              — Поговорить? — Прозвучало вопросительно. Снейп не смотрел на неё, уставившись в чашку.              — Поговорить… — медленно произнесла Присцилла и скривила губы. Кофе обожгло горло. — Последние наши разговоры не очень-то и получались. Может, не стоит и начинать? — Присцилла резко встала из-за стола, собирая грязную посуду. Да кого она пыталась обмануть? Конечно ей хотелось поговорить. И объясниться. И она злилась сама на себя за эти идиотские чувства, за то, что не могла нормально думать в его присутствии.              Она скинула тарелки в раковину, включила воду, взяла губку и сама принялась оттирать грязь на посуде. Она тёрла её с таким остервенением, что ей казалось, будто бы сейчас она протрёт дыру в керамике.              Внезапно кран перекрыли, благо руки от мыла она успела ополоснуть, и чужие ладони прикоснулись к её плечам, настойчиво разворачивая к себе. Присцилла опустила голову, смотреть на Северуса она не могла. Мысли путались, злость стала отходить на второй план.              — Ничего не изменится. — Тихо сказала она, смотря на свои босые ноги и на ноги Северуса, облачённые в носки. — Я всегда буду племянницей Сириуса. Ведь это и стало отправной точкой в нашей ссоре. — Восстанавливать в памяти ту летнюю ночь не хотелось. Как и не хотелось вспоминать лицо Северуса. Она услышала, как он судорожно вздохнул.              — Присцилла. — Серьёзно произнёс он и волшебница осмелилась поднять глаза на него. Лицо его оставалось каменным, но в глазах она внезапно увидела сожаление. — Мне жаль. — Он сглотнул. — Я пошёл на поводу у собственных эмоций. — Присцилла слышала, как трудно давались ему эти слова. Слова извинений, которые она ждала и ждёт до сих пор. — Наши отношения с Блэком. — Он стал раздражённее. — Никак не должны были влиять на нас с тобой. — Он снова замолчал.              Присцилла вздохнула.              — Ты совсем не умеешь извиняться.              Северус сжимал её плечи своими руками, и Присцилла ощутила, что злость на него стирается, а на её место приходит забытое ощущение волнения, желания, страсти.              И казалось сейчас самое время для чего-то, что вернуло бы их отношения на ту стадию, которая была до размолвки, но Присцилла больше не хотела делать первых шагов. Она просто хотела хоть раз почувствовать себя нужной и желанной.              Северус молчал, а потом внезапно наклонился к ней и дотронулся до её виска своими сухими, потрескавшимися губами. Присцилла прикрыла глаза, в нос ударил забытый запах мяты и полевых трав, и она вырвалась из его захвата, одной рукой обвив его талию, а другую прижала к щеке, чувствуя под ней лёгкую щетину. Северус повернул лицо в сторону и губами поцеловал мягкую кожу. Присцилла замерла. Момент становился интимным и даже их первый поцелуй не был таким проникновенным, как то, что происходило сейчас на этой кухне.              — Прости, — шёпотом сказал он. Голос его был наполнен горечью. — Есть обстоятельства, которые не позволят нам быть вместе.              Присцилла другого и не ожидала. Возвращение Тёмного Лорда не сулило ничего хорошего. А то, что Северус был бывшим пожирателем смерти — тем более. Но она не хотела отпускать его просто так.              — Могу ли я рассчитывать на то, что мы хотя бы будем друзьями? — Говорить такое мужчине, которого любила было тяжело. Но лучше так, лучше иногда позволить себе видеться, чем совсем вычеркнуть из жизни.              Она слышала, как Снейп вздохнул. И снова поцеловал её ладонь.              — Нет, мисс Фаулер. — Он посмотрел на неё прямо, заглядывая в самую душу. — Дружбы у нас с тобой не выйдет. Пробовали уже. Чем всё закончилось, думаю, лучше не напоминать.              Присцилла поняла, что Северус имел в виду их поцелуй, а не то, что последовало после. Она затаила дыхание, неужели под этими словами крылось признание?              — И ты думаешь, я тебя так просто отпущу? — Она смяла ткань его рубашки в своей ладони. Северус последний раз поцеловал её ладонь, провёл своей свободной рукой по её волосам, собранным в хвост, и отстранился.              — Мы закрыли эту тему, Присцилла. Я не хочу, чтобы ты жалела о чём-то в будущем. — Присцилла было открыла рот, но он не дал ей ничего сказать. — Всё. — Голос его стал жёстким. — Лучше расскажи мне, что произошло в Колдовстворце. Мне важно это знать.       

***

             — Привет, королева зелий. — Нимфадора Тонкс ворвалась в кабинет отдела интоксикационных веществ и сразу же приземлилась своей задницей рядом с котлом, над которым Присцилла склонилась в защитных очках. Она недовольно посмотрела в сторону гостьи.              — Привет, Тонкс. — Угрюмо произнесла Фаулер и кинула драконьи хвосты в котёл. Жидкость в нём сильно забурлила, а после повалил густой пар, и Присцилле пришлось отклонить лицо в сторону.              — Кингсли просил забрать зелье невидимости. — Сказала она и надула большой фиолетовый пузырь из жвачки, что была у неё во рту. Присцилла кинула взгляд на часы.              — Мы условились, что я отдам их в два часа. Сейчас, — она пальцем указала на стрелки часов, — половина второго. Я и так не пообедала из-за него. — Присцилла села за стол и что-то черканула в своём блокноте волшебной ручкой, доставшейся ей в подарок от Фрэнка.              — Ничего, — весело сказала Тонкс, — я подожду.              Присцилла снова недовольно посмотрела на Нимфадору, но ничего ей не сказала. Вместо этого она стала вчитываться в строки рецепта, которые были переправлены несколько раз.              — Какие у тебя отношения с Римусом? — Внезапно спросила мракоборец. Присцилла метнула удивлённый взгляд в её сторону.              — Мы друзья, — медленно проговорила она, — и он мой бывший преподаватель.              — И это всё? — Неприкрытое подозрение сквозило в её голосе, но сама Тонкс на Присциллу не смотрела: она старательно делала вид, что её интересует собственный маникюр. Присцилла вздёрнула одну бровь.              — И это всё. — Не меняя медленной интонации, проговорила королева зелий. Она заметила, как на лице Нимфадоры пронеслось облегчение, но потом мракоборец снова приняла скучающий вид. Между ними повисло молчание, но ненадолго.              — А что у тебя со Снейпом? — Тонкс снова взяла слово. Присцилла поджала губы, вспомнив последний разговор с Северусом.               «— Мы закрыли эту тему, Присцилла. Я не хочу, чтобы ты жалела о чём-то в будущем. Всё. — Голос его стал жёстким. — Лучше расскажи мне, что произошло в Колдовстворце. Мне важно это знать.              Присцилла искренне не хотела вспоминать то, что там вообще происходило весь год. Ни Виктора, ни безжизненные глаза Валентайна, ни студентов, ни её отчаяние, которое и в данное время никуда не делось. Хоть Северус стоял рядом и она могла протянуть к нему руку, сейчас он был так далёк от неё, как никогда.              — Присцилла. — Нетерпеливо сказал Северус и сложил руки перед собой. Присцилла отвернула голову в сторону. Перед глазами вдруг возник образ Виктора, который душил её. — Я видел следы на твоей шее. И слышал, что кричал Крауч. — Снейп продолжил наседать. — Мне важно знать, Присцилла. — Повторил он ещё раз.              Присцилла сильно сжала кулаки. Ногти впились в ладони. Ощущение голых рук на шее вернулось.              — Что тебе важно знать? — Зло спросила она. — Как меня чуть не изнасиловали и не убили? — Она посмотрела на Северуса. Он поменялся в лице. Присцилла увидела на нём ошеломление. — О, да. И знаешь, что мне пришлось сделать, чтобы выбраться оттуда живой? Подыграть. — Она вскинула руки, вспоминая слишком похотливый поцелуй от Воронова. — Омерзительно. — Она скривилась, в глазах её появилась боль. А вот в глазах Северуса вспыхнул зловещий огонёк.              — Фамилия. — Гневные рычащие нотки появились в его голосе. Присцилла моргнула. — Его фамилия.              — Воронов. Виктор Воронов. — Тихо сказала она. Снейп развернулся и пошёл к выходу. Присцилла ничего не поняла.              — Постой, — сказала волшебница. — Ты его не найдёшь. — Почему-то она решила, что Северус собирался сделать именно это. Но он ничего не ответил ей, а через несколько секунд она услышала, как входная дверь закрылась».              — Ничего. — Глухо проговорила она, выныривая из своих воспоминаний.              — Да ну? — Насмешливый голос Тонкс прозвучал на весь кабинет. — Я наблюдала за вами на собрании. Вели себя так, будто между вами что-то было или что-то есть. По крайней мере, глаз он с тебя не сводил.              Присцилла вздрогнула. Обсуждать Северуса ей не хотелось. Смотрел. Не смотрел. Какая теперь разница. Они поставили точку.              Она со злостью захлопнула блокнот, встала и подошла к шкафу. Взмахнув волшебной палочкой, мисс Фаулер открыла дверь и достала с верхней полки три маленьких пузырёчка. Закрыв обратно дверь, волшебница быстро подошла к Тонкс и протянула ей склянки.              — Вот. Возьми зелье и исчезни. — Она не грубила, но тон был не совсем дружелюбный. Тонкс, впрочем, не обиделась. — И напомни Кингсли, что действие его ограничено. Если операция больше часа, пусть не забывает пить его вовремя.              Нимфадора взяла сосуды из рук своей коллеги по Ордену, поблагодарила и пообещала ещё заглянуть. Присцилла закатила глаза. И чего она к ней прицепилась?       

***

             — Слышала? Амбридж отправляют в Хогвартс. — Присцилла, которая до этого пила яблочный сок, подавилась им. Ей пришлось откашляться прежде, чем Тонкс успела сильно стукнуть её по спине.              — Ай, — вскрикнула волшебница, чем обратила на себя внимание нескольких столов. — Больно.              — Зато глянь, как помогло. — Усмехнулась Нимфадора, которая присоединилась к Присцилле за обеденным столом. Фаулер поглощала капустный салат в одиночестве и снова читала свои записи, когда её уединение прервали. Они не виделись с Тонкс несколько дней после их последней встречи в кабинете зельеваров Министерства. Нимфадора наклонилась ниже и зашептала:              — После слушания дела Поттера, Фадж озлобился на Дамблдора ещё больше. И назначил Долорес преподавать защиту от тёмных искусств в Хогвартсе.              Присцилла чуть было не подавилась снова. Учебный год в Хогвартсе начинался послезавтра, а она даже не заметила, что время так быстро пролетело. Первое собрание Ордена с её присутствием состоялось одиннадцатого августа, на следующий день было дисциплинарное слушание у Гарри, на котором его признали невиновным. А у самой Присциллы был выходной, в который она выясняла отношения с Северусом. И Фаулер поняла, что совсем потерялась в днях из-за того, что погрузилась с головой в работу.              — Какой из неё преподаватель? — Также тихо прошептала она, оглядываясь по сторонам. За соседним столиком сидела Матильда Гримблхок в компании неизвестной для Присциллы женщины. Однако Матильду Присцилла знала, потому как мисс Гримблхок была частым гостем в их отделе. Матильда и сама хорошо знала зельеварение, чем приятно удивила Присциллу, которая любила пообщаться на такие темы. Но, несмотря на обширные знания, по профессии Матильда была мазоологом, как Амелия, и работала следователем в подразделении зверей отдела урегулирования магических популяций и контроля над ними.              Матильда была приятной незамужней женщиной с большим багажом знаний, как в области зелий, так и в области зоологии. Она напоминала Присцилле главную героиню фильма «Гориллы в тумане», который Фаулер смотрела в один из июльских выходных дней. Фильм рассказывал о женщине, посвятившей себя изучению этих животных на протяжении многих лет, их защите от вымирания, и Присцилла настолько прониклась привязанностью человека к животному миру, что удивлялась тому, насколько всё же огромна любовь. И вот Матильда была точно такой же: она спасала магических зверьков, расследовала серьёзные преступления, совершённые в отношении редких особей и была очень предана своему делу. Присцилла восхищалась ей и старалась тоже отдаваться своей работе без остатка. Она бы и ещё кое-кому отдалась без остатка, но профессор Снейп дал ей понять, что ничего не ищет. И во второй раз Присцилле было легче принять отказ. Может, потому что они почти спокойно поговорили, а может потому, что она немного повзрослела и принимала все подачки судьбы, как должное?              — Вот именно, что никакой. Дамблдора это очень насторожило. Министерство лезет в дела Хогвартса. Совсем выжили из ума. — Нимфадора шумно отпила сок из стаканчика, а потом выбросила его в урну, которую как раз нёс эльф. — И нам тоже придётся залечь на дно. Жди весточек о следующем собрании, королева зелий.       

***

             В середине сентября Присцилла получила письмо от Гермионы. Это был субботний осенний тёплый вечер, когда в её окно постучалась почтовая сова. Присцилла забрала своё письмо и улеглась обратно в мягкую кровать, вскрывая конверт.              «Привет, Присцилла! Наконец-то нашла время написать тебе письмо. С начала семестра нас уже успели загрузить по поводу сдачи СОВ. Теперь я понимаю тебя и Амелию. Я стала ещё чаще пропадать в библиотеке и всё бы ничего, если бы не наш новый преподаватель ЗОТИ, присланный Министерством. Думаю, ты понимаешь, что это значит.              Это розовое недоразумение (подумать только я оскорбляю преподавателя) зовут Долорес Амбридж. В жизни ещё не встречала таких отвратительных людей. Даже профессор Снейп в сравнении с ней просто душка. Эта жаба (по-другому назвать её не получается) сказала нам ещё на первом занятии, что мы будем изучать только теорию. Никакой практики, никакой отработки заклинаний. Видела бы ты возмущение Гарри, за которое он сразу же поплатился. Ему не следовало говорить при ней о том, кого называть нельзя.              Эта розовая мымра (я чуть не сломала перо сейчас, настолько меня переполняет злость) заставила его писать на пергаменте фразу: «Я не должен лгать» своим специальным пером, которое оставило шрамы на его руке. Ты можешь себе это представить? Это же какой-то садизм. Но Гарри предпочёл молчать.              У него сейчас тяжёлые времена. Из-за того, что пишет «Ежедневный пророк» многие студенты снова ополчились на Гарри, обвиняя его в клевете и лжи. Но, как они могут так говорить, когда сами лично видели тело Седрика Диггори? Гарри почти не разговаривает с нами, сторонится. Я не настаиваю на своём обществе, но он мой друг, понимаешь? Как бы ты поступила на моём месте?              В остальном ничего не меняется. Близнецы решили устроить бизнес прямо на территории школы. Продают повсюду свои волшебные приколы и всевозможные вредилки. Наверное в такие времена — смех лучшее лекарство.              Рон стал другим. Я смотрю на него и понимаю, что он мне нравится. Не как друг, а как молодой человек. Мне нравится, как он улыбается; как он без конца ест; как он ходит за мной хвостиком и просит помочь ему с домашним заданием. Меня пугают эти чувства.              Скажи, а как у тебя начиналось? Откуда пошла симпатия к… Сама знаешь кому. И что между вами сейчас? Он ведь тоже присутствовал на собрании. А нам с тобой так и не удалось нормально поговорить.              Буду ждать твоего ответа. Твоя подруга Гермиона Грейнджер».              Присцилла улыбнулась, когда прочитала письмо Гермионы. Девочка выросла, и теперь, кроме книг и приключений на одно место, её стала интересовать любовь. Присцилла почему-то даже не сомневалась, что из двоих друзей предпочтение она отдаст Рону. Он был покладист рядом с Гермионой, принимал её лидерство и тон начальника, и ей это явно льстило, хоть поначалу их детские отношения не сложились.              Присцилла задумалась над вопросом Гермионы. А когда же у неё началась вдруг симпатия к профессору? В какой момент она решила, что он тот мужчина, который ей нужен? Отправной точкой для неё стало то, когда профессор предложил ей свою помощь. В тот злополучный Хэллоуин девяносто первого. Присцилла вдруг посмотрела на него другими глазами. Он ведь никогда никому не помогал. А ей помог. И это её зацепило. А потом она просто стала присматриваться к нему, ощутила желание узнать его поближе и… Попала в глубокую яму под названием «Северус Снейп».              Присцилла вздохнула. Она уже не та пятнадцатилетняя девочка, которая воспылала симпатией к взрослому мужчине. С тех пор прошло очень много лет. А чувства её не угасли. И она видела, что и у профессора Снейпа они тоже были. То, что он пришёл к ней, неуклюже извинился… Ну, это же ведь должно что-то значить? Должно же… То, как он был разгневан, когда узнал, что Виктор сделал с Присциллой, то, как он целовал её ладонь…              Фаулер прикрыла глаза. Воспоминания начали душить. Ей было тоскливо от того, что она не может быть с Северусом. Очевидно он не хотел ничего не потому, что не питал к ней взаимных чувств, а потому, что Волан-де-Морт возродился. Присцилла помнила, что говорил Сириус. Многие не пережили первую магическую войну, так, где гарантии, что вторую переживут все?              О смерти Присцилла хотела думать меньше всего. Она ведь и так была у неё в должниках: сначала с Василиском, потом с Люпином, а затем с Виктором. Каждый раз Присцилла выходила сухой. И это её пугало.              Она не хотела думать, что те, кто состоит в Ордене автоматически подписали себе приговор. Не хотела думать, что Северус тоже был под ударом. В первую очередь. Ведь как бывший пожиратель смерти, он был очень значимой фигурой. И Присцилла была уверена, что Волан-де-Морт своих соратников так просто не отпускает.              За него было страшно. Очень. Но, что Присцилла могла сделать? Северус уже её оттолкнул. И не позволил бы быть рядом. Ни под каким предлогом. Забыть и отпустить? Да, это было бы правильнее всего. Только вот Присцилла уже пыталась. В далёкой России, у чёрта на куличках. И рядом был Виктор. И неважно, что потом он оказался мерзавцем. Он же был. И ухаживал.              При воспоминании о Викторе Присцилла вздрогнула. Во сколько Воронову поставили метку? И почему он решил стать таким?              Но жалости к Виктору Присцилла не испытывала. В отличии от Северуса, который под бинтами прятал метку, Воронов очень гордился тем, что являлся её обладателем. Какой же тёмной должна быть душа, чтобы почитать взгляды Волан-де-Мотра с малых лет?              Лежавшая рядом Лина мурлыкнула и забралась к Присцилле на живот, топча её лапками. Действовала она успокаивающе. Фаулер погладила её по голове и невольно вспомнила мистера Валентайна, который незаслуженно был убит. Она скосила глаза на свою тумбочку, в которой имелось потайное дно, где Присцилла прятала сосуд с кровью единорога. Она не понимала, почему Виктор так сильно искал её. Что ценного было в этой крови, раз она так сильно понадобилась Волан-де-Морту? Единороги живут повсюду. Можно было убить любого. Нет, что-то здесь было не так.              Присцилла взяла Лину в руки и переложила её обратно на одеяло, а сама встала с кровати и опустилась на мягкий ворсистый ковёр, постеленный вокруг, сев на него по-турецки. Открыв тумбочку, Присцилла взяла с её верхней полки свою волшебную палочку и взмахнула. Из недр тумбы появилось небольшое углубление, куда Присцилла просунула руку и достала тот самый сосуд, в котором хранилась кровь.              Она встала с пола и пошла прямиком на кухню, чтобы взять хоть какую-нибудь посуду. Ухватив первую попавшуюся тарелку, Присцилла поставила её на стол, а сама открутила крышку у сосуда. Перевернув его, Присцилла ожидала, когда серебряная капля упадёт на поверхность тарелки. И она упала. Только вот, когда Присцилла увидела, что именно упало на тарелку, то не поверила своим глазам. Сердце сильно забилось. Этого. Не. Может. Быть. Это не могло быть правдой.              Она быстро закрутила сосуд и поняла, что лучше ей о нём никому не рассказывать. Теперь многое становилось понятным.              Но мысли её оборвались, потому что сквозь окно проник голубой шар. Присцилла повернулась к нему и услышала, как из него доносился голос Сириуса, оповещавшего о том, что собрание Ордена состоится завтра в четыре.