***
— Кажется, это где-то здесь. — Сказала Нимфадора, как только они с Присциллой приземлились в болотистую местность. — Отлично летаешь, королева зелий. — Она обернулась вокруг своей оси, сапоги её тут же утопли в мягкой земле, покрытой мхом. — Знать бы теперь, куда нам дальше. Присцилла тоже посмотрела вокруг себя. На километры растянулось огромное серо-зелёное болото. Никаких признаков жизни здесь и в помине не было. Стояла оглушительная тишина. И только куча болотной жижи и грязи изредка чудовищно рычала, по всей видимости ища жертву, которую могла бы утянуть на дно своими щупальцами. Присцилла пригляделась к краю земли, на котором они стояли, и узнала знакомое растение под названием Аир, который часто использовала в зельях. Кроме него на болоте росли и другие представители царства растений, но Присцилла больше не увидела ничего знакомого. Холм, на который они приземлились, возвышался над болотом и был единственным клочком земли, на котором можно было стоять. Нимфадора достала листок бумаги, который отдал им Снейп, и снова вгляделась в строки. — Нет, ну, это какое-то издевательство. Где мы должны искать эту ведьму? — Негодовала мракоборец. Присцилла вздохнула. Дамблдор как всегда оставил им много информации. Кинул на произвол судьбы, не иначе. Внезапно они услышали детский смех. Обе волшебницы напряглись и достали палочки, но, обернувшись в ту сторону, откуда доносился смех, девушки никого не увидели. Присцилла покрепче сжала рукоятку метлы. Смех повторился. Он был звонким и чистым, отдавал какой-то наивностью. Тонкс вертела головой из стороны в сторону, а Присцилла подняла свою голову кверху и застыла. Рукой она нащупала плечо своей напарницы и потормошила его, привлекая внимание метаморфомага. Та тоже подняла голову. Над ними парила девочка. Точнее её бестелесный дух. Присцилла пригляделась к ней: на вид девочке было не больше десяти лет. Её лёгкое летнее платье едва доставало до прозрачных колен, волосы были заплетены в толстые косы. Девочка улыбалась им одними губами. — Волшебницы. — По болоту разнёсся тоненький голосочек. — Что привело вас сюда? Обычно такие как вы сторонятся этой местности. — Она снова звонко засмеялась, резко спустилась вниз и оказалась рядом с девушками, пристально разглядывая их. — Метаморфомаг. — Тотчас сказала она, указав маленьким пальчиком на Тонкс и прищурилась. — Мракоборец. — Следом добавила она. — Влюблена. — Она ещё сильнее прищурилась. — В оборотня. Присцилла вскинула брови вверх, а Нимфадора покраснела от злости и смущения. — Ах, ты, негодница, — Тонкс машинально вытянула руку вперёд и хотела ухватить призрак за рукав платья, но как было то и ожидаемо: её рука прошла сквозь неё. Тонкс недовольно посмотрела на девочку, но та лишь заливисто смеялась. — Тебя не учили, что раскрывать чужие секреты нехорошо? Девочка показала язык Тонкс и переключила внимание на Присциллу. Она разглядывала её, сильно склонив голову к левому плечу. Присцилла понимала, что девочка сейчас и про неё расскажет что-то увлекательное. — Зельевар. — С любопытством в голосе протянула она. — Охотник. — Присцилла подумала, что это не самое худшее, что могла сказать девчонка, но со своими мыслями она поторопилась. — Владеешь даром, который хранишь в большом секрете. — Присцилла сглотнула. Если эта девочка сейчас проболтается о чём-либо, то будет очень-очень плохо. — И тоже влюблена. — Фаулер застыла, молясь, чтобы этот призрак не сказал, в кого именно. Девочка снова прищурилась. — В мага с тёмной меткой. — Присцилла видела, как Тонкс повернула голову в её сторону. Фаулер же сжала кулаки. — Довольно. — Грубо прервала она девочку, но и ей в ответ показали язык. — Это плата. — Сказала она, разом став серьёзной. — Плата? — Взревела Нимфадора. — За что это мы заплатили своими секретами? Девочка опять заливисто рассмеялась и взмыла в воздух. — За то, чтобы я показала вам дорогу к Аннис. Вы же за этим сюда прилетели. — Девочка указала на мётлы в руках волшебниц. Нимфадора сильнее сжала рукоять. Она была невероятно зла. — Сами найдём. — Вдруг выплюнула она. Девочка широко улыбнулась и помотала головой. — Не найдёте. Вы даже не знаете, в какую сторону лететь. Присцилла вздохнула. Эта шкодливая малявка была права. Она положила руку на плечо Тонкс. Напарница повернулась к ней, посмотрев вопросительно. — Она права. Мы не найдём дорогу к ведьме. Нимфадора сжала губы, в глазах полыхал злостный огонёк. Но направлен он был не на Присциллу, а на приведение, что залезло глубоко в душу. Тонкс повернулась к ожидающей девочке. — Ну, и куда надо лететь? По прошествии пятнадцати минут, волшебницы на своих мётлах, следуемые за призраком, миновали болотистую местность и оказались в густом лесу. Лететь им приходилось сквозь деревья, каждый раз уворачиваясь от назойливых веток. Присцилла заметила, что, несмотря на осеннее время года, лес был довольно зелёным. По мере того, как они удалялись в его глубь, воздух очень сильно менялся. От затхлого болотистого до кристально свежего, которым было приятно дышать. Наконец, девочка вывела их на маленькую опушку, в центре которой стояла старая, покосившаяся изба. Присцилла вдруг вспомнила, как мистер Ковальски рассказывал, что в их лесах тоже стояли избы и жили в них старые бабки-колдуньи, которые были отшельниками по своей натуре, но очень обожали издеваться над случайными путниками. Девочка приземлилась прямо перед самой дверью. Волшебницы направили рукоятки своих мётел вниз и через секунду их ноги оказались на твёрдой земле. Девочка оглянулась через плечо, сказала: — Ожидайте здесь, — и проплыла сквозь дверь. Присцилла посмотрела по сторонам. Опушка была спрятана деревьями, которые своими огромными, тяжёлыми ветвями обнимали её со всех сторон, как мать обнимала младенца: бережно, аккуратно, ревностно. Нимфадора встала ближе к Фаулер и шепнула ей: — Может ты знаешь заклинание, которое можно использовать на духах? Эта девчонка меня изрядно разозлила. Присцилла дёрнула уголками губ. Заклинания она, к сожалению, не знала, но зато знала один шаманский обряд, о котором ей рассказывали студенты отделения Дажбог в Колдовстворце. Они умели отгонять духов и прочую нечисть от волшебников. Но у Присциллы под рукой не было парочки лапок кролика, специального заколдованного бубна и текста обряда. Она помотала головой в тот момент, когда старая, покосившаяся набок, дверь избы отворилась. Она настолько заскрипела в этой тишине, что Присцилла скривилась: более противного звука волшебница ещё не слышала. В скошенном проёме показалась девочка, а позади неё стояла женщина средних лет с чёрными, как смоль, длинными сальными волосами, которые свисали с её головы, как сосульки с крыш, с синюшным лицом, как у утопленника, с недобрыми глазами, перекошенными губами и скрюченными пальцами, ногти которых были настолько длинными, что загнулись на своих концах. Тело ведьмы скрывалось за серым платьем, больше похожим на грязный мешок. — Отребье. — Прошипела она в сторону волшебниц. — Что вам нужно здесь? От её голоса по телу разбегались неприятные мурашки. Он был могильным, злостным, неприветливым. Нимфадора сделала шаг вперёд. Ведьма оскалилась. Присцилла заметила, что зубы её росли вкривь и вкось. — Нас прислал Дамблдор. — Сказала Тонкс. Ведьма оскалилась ещё сильнее. — Дамблдор? — Прошипела она. — Дамблдор бы никогда не позволил говорить от его имени со мной. Нимфадора цокнула. — И тем не менее мы здесь. Ведьма зашипела. Тонкс вытащила палочку. Присцилла же понимала, что, если они сейчас вступят в борьбу с ведьмой, то задание Дамблдора будет провалено в одночасье. Присцилла тоже сделала один шаг вперёд и в сторону, наполовину закрыв собой Нимфадору. — Постойте. — Сказала она как можно спокойнее. — Мы не желаем Вам зла. Мы всего лишь хотим поговорить, — Присцилла вскинула одну руку на уровень своего плеча, пустой ладонью обернув её к ведьме, показав тем самым, что была безоружна. — Это касается Волан-де-Морта. Ведьма снова зашипела. — Не произноси его имя, ты, девчонка. — Присцилла поджала губы. Да, парламентёр из неё вышел мягко сказать хреновый. Прав был Снейп: переговоры она вести не умела, но отступать было некуда. Задание необходимо выполнить. — Дамблдор просит о помощи. О союзе. Против… — Она осеклась. — Сами знаете кого. Аннис Блэк перестала скалиться, но вид у неё всё равно остался недружелюбным. Она спустилась на одну ступень ниже, и Присцилла заметила босые костлявые ноги, от которых у неё создалось впечатление, будто бы перед ними стоял живой скелет. — Никогда, — она снова начала злостно шипеть, — никогда болотный народ не станет помогать вам, волшебникам. Присцилла моргнула. Ведь по сути они — ведьмы и волшебники — были из одного теста. — Но, почему? — Недоумевающе спросила она. Ей и правда было интересно. Ведьма неприятно рассмеялась и эхо её смеха разнеслось по всему лесу. Присцилла мельком глянула на призрак девочки, но она так и продолжала стоять в дверном проёме, поглядывая на происходящее со стороны. Ведьма сделала ещё несколько шагов, но Присцилла и глазом не моргнула. Доставать палочку она пока не собиралась. — Почему? — Переспросила ведьма, передразнив Присциллу. — Вы, — костлявый палец был направлен в сторону Фаулер и Тонкс, — и ваше магическое общество записало нас, болотников, как существ. Как будто мы мусор. И отношение подобающее. Ваше Министерство истребляет нас, загоняет в разные уголки, не даёт никаких прав, выставляет не в лучшем свете. — Голос её полыхал яростью, ненавистью, презрением. — И вы смеете просить о помощи? Да, никогда в жизни. — Но мы тоже против Министерства, — сказала в защиту себя и Тонкс Присцилла, — мы не поддерживаем их политику. Ведьма резко посмотрела в сторону девочки. — Скажи ещё раз, Рэйчел. — С призраком ведьма была куда ласковей, чем с волшебницами. — Мракоборец, — она показала рукой на Тонкс, — зельевар, — пальчики сместились на Присциллу. — И обе работают в Министерстве. Аннис с оскалом повернулась обратно к работникам Министерства. Присцилла закусила щеку с внутренней стороны. Ведьма явно не была настроена на переговоры. Тонкс сделала движение в сторону, Блэк тут же зашипела на неё. — Убирайтесь. — Прорычала она. — И передайте Дамблдору, что я вернула ему долг, сохранив ваши жизни.***
Они вошли в заброшенный местный паб. Внутри было холодно, сыро, грязно. Почти все столики пустовали, за исключением тех, где спали последние алкаши. Мужчина за стойкой посмотрел на вошедших, криво усмехнулся, проговорив: — Уборка комнат по четвергам. — И вернулся к натиранию заляпанного бокала из-под пива. Присцилла огляделась и указала на свободный столик возле такого же грязного окна. Они прошли туда, сели друг напротив друга, поставив мётлы возле себя. — Что имел ввиду этот магл, когда говорил про уборку комнат? — Спросила Нимфадора. Присцилла пожала плечами. — Наверное решил, что раз мы с мётлами, то пришли наводить чистоту. — Ответила она ей и посмотрела в окно, из которого виднелся проулок с гуляющим по нему стадом овец. Через несколько секунд к ним подошла толстая женщина с жирными немытыми волосами и грубым мужским голосом спросила: — Чего желаете? Присцилла перевела взгляд на женщину. — Воды. — Сказала она. Несмотря на то, что ей жутко хотелось есть, этот паб оставлял о себе не самое хорошее впечатление. Но он был единственным на всю округу, поэтому Нимфадора и Присцилла зашли сюда только для того, чтобы немного передохнуть. — Мне тоже. — Махнула рукой Тонкс. Женщина покосилась на их мётлы, но ничего не сказала и ушла. Присцилла посмотрела на свои руки, спрятанные в коричневые кожаные перчатки без пальцев. Она надела их специально, чтобы не получить мозоли на ладонях от рукоятки метлы, ведь путь, который они преодолели, был слишком длинным. — Задание провалено. — Как-то обречённо нарушила молчание Тонкс. — Этот Стерджис был прав. Болотники нас ненавидят. Присцилла была поглощена мыслями о словах девочки, которая, каким-то образом, увидела, что она была влюблена. «В мага с тёмной меткой». Слова призрака осели внутри и теперь не давали спокойствия. Присцилла думала о том, что Северус мог бы вернуться к Тёмному Лорду, ведь практически все, кто был у него на службе, именно так и поступили. Значило ли это, что Северус тоже должен был принять такое решение? Отречься от всего, что он нажил после падения Волан-де-Морта, предать Дамблдора и Орден? Последнюю мысль Присцилла отмела. Северус не стал бы предавать того, кто однажды спас его. — Так, что у тебя всё-таки со Снейпом? — Вопрос Тонкс вывел Присциллу из раздумий. Фаулер посмотрела на свою напарницу, которая откинулась на спинку потрёпанного чёрного дивана, скрестив руки на груди. Присцилла отвечать не хотела. Её отношения с Северусом точно не должны выходить на обсуждение с кем-то из Ордена. Ей достаточно было Сириуса с нравоучениями и Люпина, вечно поглядывающего с подозрением. Она уже открыла рот, чтобы мягко отвадить Тонкс, но Нимфадора её опередила, сказав: — Ты знаешь мой секрет, а я — твой. Так что нечего отпираться, Присцилла. Присцилла свела брови к переносице. — Тонкс, я не думаю, что это подходящая тема для обсуждения и… — Ты единственная девчонка в Ордене. — Тихим шёпотом перебила её Тонкс и отвела взгляд в сторону, слегка смущаясь. — Родных сестёр и братьев у меня нет, близких друзей — тоже. С матерью я общаюсь не так часто и не могу ей признаться, что влюбилась в оборотня. А мне так хочется с кем-нибудь поговорить об этом. К тому же мы с тобой дальние родственницы, раз ты племянница Сириуса. — Она не смотрела на Присциллу, наблюдая за тем, как паук плёл свою паутину в одном из углов паба. Фаулер вздохнула. Ей стало жаль Тонкс. Она тоже откинулась на спинку дивана. В этот момент вернулась женщина, принявшая их заказ, и поставила перед волшебницами два стакана с очень мутной водой. Присцилла скривила губы при виде этой жидкости и решила, что перебьётся до дома. — Хорошо, — медленно сказала Присцилла. — Давай поговорим. — Она огляделась по сторонам, но никому не было дела до двух странных молодых девушек с мётлами. — О чём? — Она перевела взгляд на Нимфадору. Тонкс закусила губу и смущённо ответила: — Расскажи мне о Римусе. Мы в Ордене уже несколько месяцев, а кроме того, что он — оборотень, я ничего не знаю. Присцилла хмыкнула. — Странно, что ты в курсе о его сущности. Обычно Римус не распространяется насчёт своей болезни. — Присцилла побарабанила пальцами по столу, который когда-то был лакирован. Теперь же вся его поверхность была поцарапана и истерта. Хозяин паба по-видимому наплевал на убранство своего заведения. — Я подслушала. — Призналась Тонкс. — Он говорил об этом с Сириусом. А я пришла на собрание раньше времени. И стояла под дверью. Сначала долго не могла поверить, — как-то горячо зашептала Тонкс, и Присцилла поняла, что ей действительно это было важно. — А потом подумала: ну и что. Пусть хоть оборотень, хоть чёрт… Он такой… Такой… — Она метнула глаза в сторону Присциллы. — Я думаю, ты меня понимаешь. Присцилла понимала. И Тонкс, и Гермиону. Ведь чувства не спрашивают разрешения войти, а входят, врываются, ещё и остаются непрошенными гостями. — Но он совсем не обращает на меня внимания. Я пытаюсь наладить с ним общение, а он сторонится. Боится меня. Никогда не остаётся наедине. — Печально произнесла Нимфадора. Присцилла посмотрела на неё иначе. Между ними была разница в три года, не больше. И эта молодая девушка попала в плен чувств по отношению к человеку старше её. Точно также, как и Присцилла. Фаулер не знала Нимфадору Тонкс пока не пришла работать в Министерство. Чуть позже выяснилось, что Тонкс тоже обучалась в Хогвартсе с восемьдесят четвёртого по девяносто первый на Пуффендуе. Но Присцилла в ходе своего обучения никогда не замечала эту девушку и ничего о ней не слышала. Она вдруг вспомнила их встречу в свой первый рабочий день. «Тонкс ворвалась в кабинет и громко крикнула: — Где оборотное зелье? Кингсли просил его ещё вчера. Присцилла была одна. Её двое коллег во главе с начальником куда-то отлучились. Она разглядывала Нимфадору с нескрываемым любопытством. Девушка впечатлила её своим ярко-фиолетовым цветом волос, которые безобразно торчали в разные стороны, и неординарным стилем в одежде. Она вроде как и была женственна, и в тоже время было в ней что-то мальчишеское. — Ты, — Нимфадора пальцем показала в сторону Присциллы, — где оборотное зелье? Присцилла вскинула обе брови вверх. — Без понятия. — Ответила ей Фаулер. — Сегодня мой первый рабочий день. Нимфадора поубавила свой пыл и прищурилась. — Новенькая. — Усмехнулась она. — Лицо у тебя знакомое. Мы с тобой нигде не встречались? Присцилла посмотрела в ответ на Нимфадору, но её лицо она видела впервые. Фаулер помотала головой. Нимфадора подошла к ней ближе. — Ты случайно не в Хогвартсе обучалась? Присцилла кивнула ей. — А как твоё имя? — Присцилла. В зелёных глазах напротив читалось удивление. — Присцилла Фаулер? Присцилла изумилась. Откуда эта девушка знала её? — Ты же играла за сборную Гриффиндора. Я помню тебя. Ты хороший охотник. Присцилла поблагодарила за комплимент эту смешную девушку, но в ответ ничего не могла сказать о ней самой. — К сожалению, — сказала Фаулер, разводя руки в стороны, — я тебя совсем не знаю. Нимфадора усмехнулась и неожиданно для Присциллы протянула руку. — Нимфадора Тонкс. — Присцилла ответила на рукопожатие, но Тонкс внезапно сильно сжала её руку. — И никогда не зови меня по имени. Я предпочитаю обращение по фамилии. — В глазах её на секунду полыхнули яростные искорки, но сразу же исчезли, уступив место задорности. Присцилла отдернула руку, испытав двоякое ощущение от нового знакомства». Присцилла пыталась подобрать слова для Нимфадоры, которые помогли бы ей понять лучше поведение Римуса. — Понимаешь, — сказала она, уставившись на стакан с мутной водой, — Римус всегда сторонился людей, его состояние… — Присцилла поджала губы, — он стыдится этого. Фаулер не видела лица Нимфадоры, но по голосу поняла, что та была не особо довольна. — А как ты узнала его тайну? Присцилла вздохнула. — Как ты, вообще, с ним познакомилась? — Следом поступил ещё один вопрос. — Судя по возрасту у вас колоссальная разница. Присцилла метнула взгляд на Тонкс. — Не такая большая, как между ним и тобой. — Парировала она. В горле пересохло, но воспользоваться волшебством, чтобы наколдовать себе стакан воды в магловском пабе Присцилла не могла. — Моя мама была с ними знакома. С Сириусом и Римусом. Они были частыми гостями в нашем доме. И относились ко мне, как к родной дочери. — Тёплые нотки просачивались в голос Присциллы, стоило вспомнить ей, как Сириус и Римус приходили в гости. — Ты верно удивишься, что я так хорошо помню их, ведь была совсем маленькой. Но я помню. Многое помню. Кое-что конечно стёрлось, но не всё. Однажды Римус пришёл один. Как мне тогда сказали: Сириус уехал в другую страну. На самом деле он уже отбывал наказание в Азкабане. Так вот. — Продолжила Присцилла. — Вид у Римуса был ужасный. Он что-то просил у моей мамы и пока она отлучилась, я спросила, что с ним. Он сначала отмахнулся, но я всегда была слишком любопытной. Пригрозила ему, что перестану с ним разговаривать, если он не скажет мне правду. — Присцилла усмехнулась. — Мне тогда было семь. И это был последний раз, когда мы виделись с ним. После Римус пропал на десять лет. И в тот последний день он признался мне, что болеет ликантропией. Сначала я испугалась. Но не из-за того, что Римус был оборотнем, а испугалась я за него самого. Думала, может это можно вылечить. Но он сказал, что это неизлечимая болезнь. И взял с меня слово, что я никому не расскажу. Наверное, он полагал, что я забуду. Ведь маленькая совсем. А я не забыла. И после этого он пропал. На все мои вопросы о нём, о Сириусе мама отмахивалась. Но я видела, что она была печальна из-за моего чрезмерного любопытства. И я перестала спрашивать, надеясь только, что увижу их когда-нибудь снова. А потом летом девяносто третьего Римус заявился к нам домой. И тогда моя мама совместно с ним рассказала всю правду о Сириусе и нашем родстве с Блэками. А после Римус поделился радостной новостью, что будет преподавать в Хогвартсе. — Присцилла замолчала, воспоминания накатывали на неё. Тот год был самым лучшим и самым худшим. Между волшебницами воцарилась тишина. — Он очень тепло к тебе относится. — Сказала Тонкс. Присцилла посмотрела на неё. — Я выросла на его глазах. По-другому и быть не может. И я люблю его. И Сириуса люблю. Они для меня родные люди. — Она видела, что Нимфадора стала ещё печальнее. — Если хочешь, — аккуратно предложила Присцилла, — я бы могла поговорить с ним о тебе. Разведать почву, так сказать. — Присцилла не была уверена, что это здравая идея, но ей, почему-то, хотелось помочь Тонкс. Пусть хоть у кого-то сложится личная жизнь в эти мрачные времена. Она также хотела, чтобы и Римус был счастлив. Потому что он заслужил это. Тонкс сначала закусила губу, видимо раздумывая над предложением напарницы, но потом смущённо улыбнулась. — Я была бы тебе очень признательна. Присцилла кивнула. Опять она куда-то лезла, что-то пыталась спасти. Жизнь её ничему не учит. За всё ведь существует расплата. Но не предложить свою помощь, она не могла. — Однако я всё же хочу узнать. — Слишком любопытный тон был у Тонкс. — Ты мне скажешь, что между тобой и профессором Снейпом? Присцилла покачала головой. Это обсуждать она не готова. — Признаюсь честно, — продолжила мракоборец, несмотря на отказ Фаулер говорить на эту тему, — я была удивлена, понаблюдав за вами со стороны. Но я никогда не видела, чтобы он смотрел так на кого-то, кроме тебя. Присцилла нахмурилась. Она не совсем поняла, что имела ввиду Тонкс. — Так тепло, так беспокойно, так неуверенно и так страстно. Уж поверь. Я сталкивалась со Снейпом в школе. Он всех ненавидел. Поголовно. Не знаю, как тебе это удалось, но ты явно растопила его сердце. Присцилла горько усмехнулась. Да, она может это и сделала. Но он так и остался для неё недостижимым. Заметив, что эта тема неприятна напарнице, Тонкс извинилась и сказала, что всегда готова её выслушать, если Присцилла надумает поделиться своими секретами. Потом между ними повисло молчание, в котором они просидели минут десять. А затем вышли из старого, полуразвалившегося паба, нашли укромный уголок, где смогли оседлать мётлы, и полетели прямиком в Лондон.***
«Здравствуй, Гермиона! Получила твоё письмо две недели назад, но, к сожалению, не было времени ответить тебе своевременно. Сначала было очередное собрание в Ордене, после которого нам с Тонкс пришлось лететь на одно из заданий (прости, конкретику дать не могу). Закончилось оно полным провалом, но такие прогнозы ставились изначально. А потом у меня начались трудовые будни. Мне даже пришлось пожертвовать своими выходными. И вот это прекрасное воскресное раннее утро я провожу в своей постели и пишу тебе письмо на коленках. На часах шесть ноль-ноль, а мне уже не спится, хотя я мечтала о сне каждый день до сегодняшнего часа. Мои дела идут с переменным успехом. Я стараюсь не думать о том, что сама знаешь кто возродился. Но это всё равно не даёт мне покоя. Министерство перекрывает все какие-либо связи, не даёт разносить весточки и делает вид, что тёмные времена не наступили. Про Амбридж я узнала в конце августа. И была неприятно удивлена. Думаю, что и Дамблдор тоже был не в восторге. Я полностью разделяю твои чувства, потому что с этой, как ты её назвала, жабой, мне довелось встречаться на работе. От общения с ней мой правый глаз начал дёргаться. Знай: она упорно стоит за Министерство. И никогда в жизни не примет другую сторону. Вы ничему не научитесь у неё. И в этом случае я даже не знаю, что могу тебе посоветовать. Самостоятельное изучение заклинаний? Создание кружка, где вы могли бы оттачивать своё мастерство на базе тех знаний, которые уже получили? Наверное глупая идея. Гарри мне очень жаль. Я знаю, что он писал письма Сириусу, но мы не обсуждали их. Думаю, это слишком личное. В их отношения я не лезу. А Гарри только остаётся набраться терпения, потому что, когда правда всплывёт, а она обязательно всплывёт, уже никто не сможет откреститься от того, что Он вернулся. Не оставляйте его одного. Поддержка друзей — вот что ему сейчас нужно. Читая про твои чувства к Рону я искренне улыбалась, потому что в глубине души всегда представляла вашу пару. Вы с ним очень разные, но это вас притягивает. К тебе он, похоже, был неравнодушен ещё с первого курса. Я понимаю тебя, Гермиона. Я понимаю твои чувства. Ты спрашивала, с чего у меня это началось? Да, я сама толком не заметила, как в один прекрасный день посмотрела на профессора Снейпа с другого ракурса. Он всего лишь раз предложил свою помощь, и я поняла, что пропала. А потом он стал моим омутом, в который я каждый раз ныряла всё глубже и глубже, пока не утонула окончательно. Что касаемо наших отношений на настоящее время… Ничего нет и не будет. Сейчас у всех на первом месте борьба сама знаешь с кем. Я стараюсь не раскисать, пытаюсь загружать себя делами и почти не думаю о том, что не случилось. Наверное я повзрослела и стала смотреть на всё более здраво. А может так приходит смирение. Я не знаю. Но каждый раз стоит нам встретиться, моё сердце пускается в пляс. И я всё жду, когда это закончится. Напиши мне, как обстоят ваши дела. Я попрошу Афину дождаться твоего ответа.С любовью, Присцилла Фаулер».
Письмо Гермионе Присцилла смогла написать только в конце сентября. На работе был сплошной завал, Фадж снова требовал отчёты (будь они неладны, у Присциллы и так было дел по горло), а Кингсли долбил Присциллу, чтобы она приготовила сыворотку правды в большом количестве. И вроде бы в отделе работала не одна она, но Бруствер доверял только ей, а начальник обожал её отчёты. Вот и сели все дружно на шею мисс Фаулер. Сегодня был её единственный воскресный выходной день, когда она чётко решила, что на работу не пойдёт ни под каким предлогом. Она пробежалась по строчкам письма, осталась им довольна, завернула его в конверт и встала с кровати. Афина уже сидела на подоконнике окна в ожидании. Присцилла протянула ей конверт и наказала без ответа не возвращаться. Афина посмотрела на неё своими жёлтыми глазами, ухнула, расправила молочные крылья и взмыла вверх. Присцилла с минуту смотрела в сторону всё дальше и дальше удаляющейся птицы, а потом взглянула вниз. Несколько маглов уже вывели на прогулку своих домашних собак и те при встрече друг с другом истошно лаяли на всю улицу. Но долго волшебница наслаждаться видами не стала: утро было прохладным, и Фаулер поспешила поскорее закрыть окно. Пока она занималась письмом, стрелки часов подобрались к отметке шесть тридцать. Присцилла разворошила спутанные волосы и решила освежиться. Вернувшись домой поздним вечером, уставшая и выжатая, как лимон, Присцилла поняла, что до ванной комнаты не дойдёт и завались спать почти сразу же. Она провела в ванне больше часа просто откисая в горячей воде, которая вместе с пеной, смывала всю её печаль и усталость за прошедшие две недели. Как только Присцилла вылезла из ванны и её босые ноги ступили на пол, она огляделась по сторонам и совсем забыла, что домашнюю одежду с собой не взяла. Но это её не огорчило. Она ведь жила в собственной квартире одна и ничего не мешало ей завернуться в полотенце и выпить крепкого кофе с молоком в таком виде. Промокнув волосы одним полотенцем, второе, банное, ярко-синего цвета она обернула вокруг своего тела. Полотенце едва прикрывало все пикантные его части, но, в общем-то, ей было всё равно. Кого она могла стесняться в собственных стенах? Разве что Лину. Она отворила дверь, погружённая в мысли о сегодняшних планах. — Лина, — позвала она свою кошку, — кис-кис-кис, иди сюда. Я покормлю тебя. — Приговаривала она, пока шла на кухню. Но, как только она оказалась там, то вскрикнула от испуга и на автомате прижала полотенце к себе. Северус сидел за её столом и с нескрываемым интересом оглядывал мисс Фаулер.