***
В начале апреля ей предстояло дежурство с Тонкс. У Римуса начались тяжёлые ночи из-за полнолуния, выпавшие как раз на его смену, и было принято решение поменяться напарниками. Присцилла ждала Нимфадору в своём кабинете, когда снова попыталась сварить зелье. Она уменьшила пропорции медовой воды и змеиного яда, добавила больше рубинов, остатки которых поступили в распоряжение в их отдел, и плавно взмахивала волшебной палочкой каждый раз, когда жидкость в котле слишком нагревалась. В её жизни не менялось больше ничего. После знакомства с Томасом прошло уже две недели, и он ей ещё ни разу не звонил. Не то, чтобы Присцилла ждала, но ей вдруг захотелось снова окунуться в беззаботную атмосферу без волшебства. От Гермионы тоже больше не было никаких известий. Как и от Северуса. Он молчал с тех пор, как оставил её в постели одну после Рождества. Она только надеялась на то, что он, по-прежнему, в Хогвартсе. Сбежавшие пожиратели тоже залегли на дно. Исчезновения волшебников прекратились, Фадж даже ослабил контроль. Всё шло слишком тихо и гладко, и это очень настораживало. Затишье перед бурей. Определённо перед бурей. Присцилла добавила ещё одну каплю из воды реки Леты и резко взмахнула волшебной палочкой. Остался последний ингредиент, но добавить его в котёл она не успела — Нимфадора вихрем влетела в кабинет, заставив Присциллу крепко сжать палочку в руках. — Ты не могла бы заходить в кабинет немного спокойнее, Тонкс? — Процедила сквозь зубы Фаулер. Тонкс сделала виноватое выражение лица и надула маленький сиреневый пузырь из жвачки. — Прости, королева зелий. Я не думала, что ты такая неженка. — Она тихо рассмеялась. Присцилла кинула на неё негодующий взгляд, но ничего не ответила. Она взмахнула палочкой, проговаривая формулу заклинания для того, чтобы зелье не потеряло свою изначальную форму и накрыла котёл крышкой. Нимфадора посмотрела на неё. — Ну, что, идём? Они пили животворящий эликсир из одной фляжки, проходя очередной круг в комнате ума. Присцилла каждый раз смотрела на громаднейший аквариум, стоявший посреди комнаты, в котором плавали настоящие мозги. От них тянулись ленты разных мыслей, но ближе к этому аквариуму Присцилла никогда не подходила. — Говорят, — тихим голосом сказала Тонкс, — что эти ленты способны нанести ощутимый урон тому, кто рискнёт до них дотронуться. Они вышли за пределы комнаты и прошли мимо закрытой двери. Присцилла не знала, что там находилось, но за все дежурства заметила, что дверь ни разу не была открыта. — Тонкс, — тихо позвала Фаулер. Нимфадора отозвалась на обращение. — А что вон там? — Рукой Присцилла указала на самую обычную деревянную коричневую дверь. — Сколько дежурю, всегда замечаю, что она закрыта. Присцилла видела, как мракоборец пожала плечами. — Кингсли как-то говорил мне, что там спрятана великая сила любви. Но так это или нет — доподлинно неизвестно. Я ни разу там не была. И не знаю того, кто был. Присцилла с сомнением взглянула на дверь и мало верила в то, что там хранилась любовь. Она даже представить себе не могла, как выглядела бы эта сила, какого цвета был бы её сгусток и что было бы с тем, кто дотронулся бы до неё. Они миновали и этот коридор с закрытой дверью, переходя в комнату времени. Присцилла снова завела диалог, возвращаясь к теме о любви. — Как дела с Римусом? — Спросила Фаулер, когда они проходили мимо тикающих часов, стрелки которых шли против хода, отматывая время назад. Нимфадора слегка покраснела, чем изрядно удивила Присциллу. — Ну, у нас наладилось общение. И мы даже сходили на пару свиданий. Или дружеских встреч. Я даже не знаю, как назвать это. — Она вспыхнула ещё сильнее и теперь почти сливалась со своими розовыми волосами. — Но всё как-то неопределённо. То, что он перестал меня избегать — мне уже нравится. Присцилла кивнула. Она очень надеялась, что Римус прислушался к её словам. — А у тебя что? — Задала вопрос Тонкс. Присцилла и не думала, что они будут обсуждать и её личную жизнь тоже. Фаулер пожала плечами. — А у меня тишь да гладь. — Отмахнулась Присцилла. — Я посвятила себя работе. Тонкс хмыкнула. — Давай не будем делать вид, будто бы тебе стало всё равно на Снейпа. Я вижу твоё разочарование на лице каждый раз, стоит тебе явиться на собрание и не увидеть его за столом. Признай, ты же ждёшь с ним встречи. Присцилла вздохнула. Какой смысл отпираться, если она была сплошной открытой книгой? Интересно, а Северус умел читать её чувства? Знал ли, что она давно была к нему неравнодушна? — Какая теперь разница? — Сказала Присцилла, слегка огорчённая и обозлённая. Он опять её оттолкнул, спрятался за обстоятельствами и не захотел разделить с ней свою участь, не захотел посвятить её в свои планы. И никогда не хотел принимать её добровольной помощи. — Просто знай, — сказала Нимфадора, толкая дверь в комнату с пророчествами, — что, если тебе нужно с кем-то поговорить, то я всегда рядом.***
Томас позвонил ей через три недели после их знакомства. Это был субботний вечер, когда Присцилла лежала в кровати и гладила Лину, пытаясь успокоиться из-за своего очередного провала в приготовлении зелья. После того, как она вернулась с дежурства, то обнаружила, что котёл снова треснул, даже несмотря на то, что Присцилла произнесла заклинание. Через неделю она снова повторила, но история приняла точно такой же оборот. Телефонный звонок раздался очень неожиданно в тишине, которой Присцилла себя окружила. Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже дёрнулась от резкого звука спокойной мелодии. Присцилла взяла телефон с тумбы и увидела незнакомый номер. Сначала она не хотела отвечать, но интуиция заставила её нажать на зелёную кнопку. С другой стороны послышался веселый мужской голос, который Присцилла тут же узнала. — Извини, что не звонил. Времени не было. — Честно сказал Томас, однако Присцилла и не думала на него обижаться. — Ничего, всё в порядке. — Голос её был слегка удручённый, что не укрылось от Томаса. Парень решил, что Присцилла переживала из-за своего пальто, которое она уже давно очистила с помощью заклинания, и Присцилла поспешила заверить его, что вещь здесь ни при чём. — Просто неделя выдалась тяжёлой. Томас посочувствовал ей и внезапно пригласил на велопрогулку в тот самый парк, где они встретились. Присцилла закусила губу и долго думала о том, стоило ли принимать приглашение, а потом вспомнила о молчании Северуса, о своих очередных страданиях, и решила, что развлечься в компании нового знакомого ей не повредит. В конечном итоге, она была двадцатилетней девушкой, которая должна была наслаждаться каждой минутой своей жизни, пока это было возможно. Они встретились на следующий день в четырнадцать часов на том месте, где Томас окатил Присциллу из лужи. Теперь вместо грязной воды там красовался сухой асфальт. Апрель, вообще, выдался на удивление тёплым. Томас стоял с двумя велосипедами и весело махал Присцилле рукой. — Привет. — Он улыбнулся волшебнице одними лишь губами. — Привет. — Ответила ему Присцилла доброжелательно и оглядела новенькие велосипеды, скорее всего, взятые напрокат в парке. Присцилла на этом магловском изобретении кататься умела. Отец был одержим мыслью о том, чтобы обязательно научить своих дочерей овладеть этим искусством. Но Табита сама за руль не села и сказала, что будет летать исключительно на метле, а вот Присцилле было интересно. Метла, конечно, ни в какое сравнение не шла, но и в велосипеде были свои плюсы. Например, подкачанные икры ног. Или безопасное передвижение по улицам. Ведь не всегда можно было использовать метлу в качестве транспорта. — Это твой. — Томас подкатил ближе к Присцилле велосипед с серой рамой, мягкой на вид седушкой и большими плотными колёсами. Она приняла его из рук и постаралась вспомнить, как управлять этим транспортом. Волшебница поставила одну ногу на педаль, сделала на неё основной упор и быстро перекинула вторую через сидение, усаживая пятую точку прямо на него. Оно и вправду оказалось мягким. Присцилла крепко сжала руль и сразу же стала крутить педали, выравнивая велосипед, который уже стал слегка заваливаться набок. — Поехали? — Томас тоже уже был верхом на велосипеде и сразу же обогнал Присциллу, кинув ей, что доберётся до конца сквера быстрее, чем она. И Присцилле пришлось принять этот вызов. Они катались не меньше двух часов. За это время Присцилла испытала гамму эмоций: от страха, что чуть не задавила маленькую собачку, что так не вовремя вырвалась из рук своей хозяйки, до радости от встречного ветра и усталости в ногах. После их прогулки на велосипедах Томас снова пригласил Присциллу в кафе: только на этот раз на полноценный ужин. Они опять разговаривали на отвлечённые темы, обсуждали последние новости в немагическом мире. О, да, Присцилла подготовилась основательно, проштудировав последние выпуски магловских газет, чтобы быть в курсе их новостей. — Как твои дела с твоим любимым человеком? — Вопрос Томаса застал Присциллу врасплох, потому что она не собиралась сегодня обсуждать личную жизнь. — Ничего не изменилось. — Тихо ответила она. — Вы не разговариваете? — Вкрадчиво спросил Томас. Присцилла отрицательно помотала головой. — Мы даже не видимся. — И после этого она испытала чувство безнадёжности. Вечер вдруг перестал быть таким замечательным, еда стала невкусной, напитки горькими. Она тосковала по Северусу каждый день и старалась прятать эту тоску. Она не видела его три с половиной месяца, ведя дурацкий отсчёт прошедшим дням. — Почему? «Хотела бы я знать, почему. Наверное, из-за того, что Тёмный Лорд возродился» — подумала она, но мысли свои озвучивать не стала. Пожав плечами, Присцилла ответила максимально честно: — Он живёт далеко от Лондона. И у нас нет возможности пересекаться. — Конечно у них была возможность. Присцилла в любой день могла трансгрессировать на территорию Хогсмида или опушку Запретного леса, или на берег Чёрного озера, или же сам Северус мог трансгрессировать прямо к ней в квартиру. У него это отлично получалось, ведь каждый раз своими появлениями он доводил Присциллу до микроинфарктов. — Это всего лишь отговорки. — Махнул рукой Томас. Присцилла поджала губы. Говорить о Северусе с Томасом она не хотела. Не хотела портить и без того ушедшее настроение. — Давай поговорим о чём-нибудь другом? — Сказала она, доедая рагу из кролика и овощей на своей тарелке.***
Присцилла ломала себе пальцы от желания написать Гермионе. Она запрещала думать себе об этом. В Хогвартсе и правда установилась жёсткая диктатура Долорес Джейн Амбридж, и ни одно письмо не оставалось не прочитанным. Поэтому спрашивать о Северусе было опасно. Как и опасно спрашивать у Гермионы, как у них обстояли дела с их незаконным кружком самозащиты. Присцилла знала только из коротких диалогов Сириуса и Римуса о том, что с ребятами всё было в порядке. О профессоре Снейпе у них она спрашивать не решилась. Не хотела видеть в глазах осуждение, не хотела, чтобы они напоминали ей о тёмном прошлом Северуса, не хотела неуместных вопросов. Если бы они были вместе, то Присцилла бы взяла и поцеловала бы его на глазах у всего Ордена, наплевав на мнение Сириуса или Римуса, или ещё кого-либо. И наверное в этом случае её поддержала бы только Нимфадора, которая никогда не высказывала ей ничего против её любви и никогда не говорила о том, что Снейп — пожиратель смерти. Она почти каждый день созванивалась с Томасом, и они просто говорили ни о чём. Так Присцилла отвлекалась от своих навязчивых идей. Она взяла себе больше работы, освободив Тиверия от некоторых дел, которые он стремился подкорректировать к своему отпуску. За это мистер Маклагген был ей очень благодарен и пообещал, что отплатит ей тем же. В один из поздних майских вечеров Присцилла сидела в кабинете в полном одиночестве. Она снова вернулась к изготовлению зелья против проклятий. Позади уже было множество попыток, и все они успехом не увенчались. Присцилла капнула три капли из флакона с водой и аккуратно помешала. Змеиный яд, безоар и медовая вода уже кипели внутри котла, и жидкость забурлила, как только к ней добавили новый ингредиент. Присцилла думала, что, если она добавит измельчённый рубин, то история с треснувшим котлом повторится. Почему-то составы этих ингредиентов не ладили друг с другом. Присцилла принялась мыслить. Может ей стоило поменять очерёдность? Она задумчиво постучала пальцами по подбородку и рискнула. Покопавшись в сумке, молодая волшебница извлекла тот самый сосуд, который ей отдал Валентайн и испытала не совсем приятные ощущения. Из-за него его убили. Из-за этой вещи, которой стремился завладеть Волан-де-Морт, Эдуард поплатился жизнью. Присцилла в сказки никогда не верила. Мама читала ей рассказы волшебников братьев Гримм про Белоснежку, про Гензель и Гретель, про Красную шапочку, про Спящую красавицу. Она также и читала ей сборник барда Бидля про трёх братьев, про фонтан феи фортуны, про волосатое сердце колдуна. Присцилла помнила их все наизусть. Как и помнила ещё одну, совсем неизвестную, из второго, малозначительного сборника Бидля, о Смерти, влюблённую в жизнь. Эта сказка была трагична и каждый раз находила отклик в сердце Присциллы. Но вот уж не думала мисс Фаулер, что столкнётся с этой сказкой наяву. И не думала, что сказка это вовсе не сказка. Открутив крышку сосуда, Присцилла капнула несколько капель крови единорога в котёл. Они упали, растворились, и несколько секунд ничего не происходило. Но потом жидкость заискрилась, стала бурлить, переливаться и успокоилась через несколько секунд, превратившись в чистое, золотое сияние. Присцилла приготовила рубины, высыпала их туда же в котёл и стала ждать. Рубины сразу же растворились, чего не было прежде. Взмахнув несколько раз палочкой, Присцилла закончила. Жидкость в котле, по-прежнему, сияла, и посуда оставалась цела минуту, две, десять, полчаса, час. Присцилла сидела и заворожённо смотрела на то, что у неё получилось. Однако она не была уверена в том, что это действительно было то самое зелье, о котором она мечтала. Ей стоило бы провести парочку-другую экспериментов над ним. Но только вот, как она это собиралась сделать, волшебница пока не представляла.***
В начале июня случилась катастрофа. У Присциллы выдался выходной день посреди недели, и она собиралась посетить выставку картин одного новомодного художника, на которую её пригласил Томас. Она уже собиралась выходить из дома, как внезапно на пороге появилась Тонкс: вся встревоженная и взволнованная. — Что… — Не успела спросить Присцилла, как Тонкс схватила её за руку, вытаскивая из квартиры: — Срочное собрание Ордена. — Фаулер едва спохватилась, чтобы закрыть входную дверь, и после Тонкс трансгрессировала с ней к дому Сириуса. Обе волшебницы прошли внутрь и шли на кухню, откуда уже доносились спорящие голоса. Тонкс шла чуть впереди и обернулась через плечо, лукаво оглядев напарницу. — Куда ты так вырядилась? На свидание что ли? Присцилла скривилась. Скорее, с Томасом у них были приятельские встречи, которые не несли в себе никакого романтического подтекста. Томас просто был её спасательным кругом в моменты отчаяния. Когда Присцилла хотела написать Гермионе — она звонила Томасу; когда её посещали навязчивые мысли отправиться прямиком в Хогвартс к Северусу — она звонила Томасу; когда ситуация в магическом мире накалялась — она звонила Томасу. Томасу, который никогда не спрашивал её о странной жизни. Томасу, который был чутким к её настроению. Томасу, который просто мог молчать рядом с ней. Он, как и она, нуждался в постороннем общении. После смерти своей невесты Томас замкнулся от внешнего мира, посвятил себя учёбе, мечтал о карьере и не открывал никому свою душу. Повстречав Присциллу Фаулер, явно необычную девушку, он, впервые, за эти годы ощутил, что хотел бы просто пообщаться, просто проводить время с другим человеком, просто быть другом. Присцилла знала об этом, потому что в один из вечеров, когда они гуляли по Кенсингтонским садам, он признался ей в своих чувствах по отношению к ней. И молодая волшебница поразилась тому, как вовремя они нашли друг друга. Эта была такая дружба, которой у Присциллы никогда не было. Именно дружбы между мужчиной и женщиной. Оливер всегда видел в ней потенциальную девушку. А Северуса Присцилла любила сама. Были конечно близнецы, Гарри, Рон — но это была не такая дружба. Присцилла никогда не делилась с ребятами своими переживаниями. Сириус и Римус для неё были больше родителями, которые её оберегали. А вот Томас действительно стал другом. — Нет, — ответила ей Присцилла на ранее заданный вопрос и отдёрнула платье, которое задралось при трансгрессии. Она, конечно, и правда вырядилась: надела тот короткий синий сарафан, в котором была на свадьбе Табиты, потому что лето в Лондоне снова выдалось жарким, убрала волосы в две толстые косы, которые теперь свисали через плечи и заканчивались в районе поясницы, а на лицо нанесла совсем лёгкий макияж и закрепила его заклинанием, чтобы он не растаял на солнце. Присцилла глянула на свои наручные часы: у неё ещё было тридцать минут до назначенной встречи, и она понадеялась, что собрание продлится не так долго. Хотя в душе закралось неприятное ощущение: что-то случилось, раз всех срочно созвали. Они зашли в комнату в тот момент, когда Сириус снова спорил с Кингсли: — Вы понимаете, что теперь будет? Они вынудили Дамблдора покинуть пост директора. Я считаю, что Гарри обязан знать о пророчестве. Нет, более того, я настаиваю, чтобы его привели в Зал пророчеств. — Сириус, я не думаю, что Поттер готов к тому, чтобы услышать пророчество. Присцилла прошла к свободному месту рядом с Римусом, села и тихонько шепнула ему на ухо: — Что происходит? Римус был мрачнее чёрной тучи, что на прошлой неделе прошлась над Лондоном. Он повернулся к другому столу, взял оттуда свежий выпуск «Ежедневный пророк» и положил его на стол перед Фаулер. На первой полосе снова была фотография Амбридж с сияющей улыбкой и слишком довольным лицом. Надпись под фото гласила: «Долорес Джейн Амбридж назначена на пост директора школы чародейства и волшебства Хогвартс». Присцилла вытаращила глаза на статью и долго перечитывала её, не в силах поверить. — Что? — Она не заметила, как громко воскликнула своё возмущение, и Кингсли с Сириусом замолкли, смотря на Присциллу. Фаулер посмотрела на них в ответ. — Как это произошло? — Обескураженно спросила молодая волшебница. — Как у них получилось сместить Дамблдора? Кингсли вздохнул. — Гарри Поттера и его друзей поймали в Выручай-комнате, когда они тайно отрабатывали заклинания. Амбридж издала декрет, запрещающий самовольство и самоуправство. Тем самым, студенты его нарушили, когда решили создать организацию с названием «Отряд Дамблдора». — Кингсли замолчал, но продолжить не успел, слово взял Сириус: — Фадж решил, что Дамблдор действительно собрал армию из студентов. — После Сириус нервно улыбнулся. — Господи, прости, но он просто кретин и маразматик, каких ещё нужно повстречать. Студенты против Министерства. В чём его логика, я не пойму. — Сириус покрутил свои усы. — Так вот, и Фадж решил забрать Дамблдора в Азкабан. Присцилла чуть не прыснула со смеху, но сдержалась. Забрать Дамблдора в Азкабан? Серьёзно? Да, Сириус был прав — Фадж явно выжил из ума. — Где Макгонагалл и Снейп? — Внезапно задал вопрос Стерджис. — Они не могут покидать пределы школы без уважительной причины. — Кингсли покачал головой. Присцилла закусила губу. Ситуация усугублялась. Теперь ведь не только преподаватели были в ловушке, теперь также было неизвестно, что эта розовая жаба собиралась сделать с нарушителями её же правил. Волнение за Гарри, Гермиону и Рона усилилось. Но Присцилла ничем не могла им помочь. — А я ещё раз говорю: Поттер не готов к этому. — Не готов? — Вдруг негодующе сказала Фаулер, за что получила горделивый взгляд от Сириуса. — Не готов к чему? Услышать строчки пророчества? По-моему, это меньшее из зол, что выпадали на его долю с самого рождения. Уж поверьте, я знаю, о чём говорю. — Ей неожиданно стало обидно за Поттера. Он столько раз бился с Волан-де-Мортом один на один, а его лишали главного — узнать ту правду, что уготована ему. Неужели он этого совсем не заслужил? А может ему стоило узнать да и разбить к чертям это пророчество, чтобы у Тёмного Лорда не было и соблазна добраться до него первым. Почему никто об этом не думал? — Мисс Фаулер, — задумчиво протянул Кингсли, но договорить ему не дала Нимфадора: — Она права. — Рукой Тонкс указала в сторону Присциллы. — Она действительно права. Что такого, если Гарри узнает о пророчестве? Если сам лично послушает его? Кингсли снова покачал головой. — Он станет уязвимым. — Внезапно сказал Грюм охрипшим голосом. — Он и так уязвим перед Волан-де-Мортом. Его разум ослаблен. Если Поттер узнает о том, что говорится в пророчестве, то Тёмный Лорд тоже будет в курсе. Этого мы допустить не можем. Присцилла вздохнула. Она всё равно была в корне не согласна с тем, что Гарри оставляли в стороне. Ведь Гарри являлся одной из ключевых фигур. А может в этом пророчестве было что-то важное. Минут пятнадцать спор не утихал, но в итоге Кингсли победил. Снова было принято решение ничего не говорить Гарри. Но проблема ещё и заключалась в том, что теперь с ними не было связи. Ни с Минервой, ни с Северусом, ни с ребятами. Долорес настолько сильно контролировала все передвижения, что членам Ордена Феникса только и оставалось гадать, что же сейчас происходило в замке.