Звёздная Странница, что спасла Небесного Кита

      Снежные кристаллы по утрам — спокойствие, наступившее после ночной метели. Солнечные лучи, что случайно попадают на белый покров, притягиваются и отталкиваются.       «Чёрный — поглощает свет и тепло, белый — отталкивает», — то, что знает каждый ребёнок в Снежной, живя среди слепящего белого снега как минимум пять месяцев в год. Но снег оттого и слепит, что белый — не цвет. Свет. Разбитое единство.       Для Тартальи белый — символика стремления к победе. Знамёна Царицы бледно-голубыми снежинками вышиты на белой ткани и подняты высоко над Заполярным дворцом. Суть силы Царицы в том, что играет со светом; снег и лёд впитывают и зеркально отражают лучи солнца или луны. Мечта Царицы — белый идеал, мир, в котором нет элементальной силы.       «Белый свет, преломляясь сквозь призму, создаёт семь цветов», — именно так объяснила Её Величество происхождение нынешнего мирового порядка новому Предвестнику. Семь цветов — семь элементов. Семь пешек* Селестии.       Иногда Тарталья думает: если свет — основа всего, породившая «семёрку» макрокосмы, то тьма?.. Тьма, чёрный, — конец Вселенной. Но также и следствие белого, его прямая градация.       Объединение всего, всех цветов, всех элементов и идеалов. Когда мир встретит конец, созданный Тьмой, то элементы будут едины так же, как и в белом мире. Чёрный тянется к белому, белый — к чёрному... Взлёт и падение Серого мира неизбежны.       Так есть ли разница, в какую сторону идти?       Царица уверена, что Тьма ознаменует конец эпохи, не дав корней для нового мира Света. Но, Тьму можно «перешагнуть», вернее — избежать, повернув назад к тому времени, когда мир встречал Свет лун и солнца.       Тарталья никогда, ни-ког-да не осмеливался с ней спорить или даже мысленно признавать её неправоту. Ведь не было повода.       «Ducam regina mea gloria haud pluribus impar»*, верно?       Нынешняя эпоха застыла в сером тоне. Свет, отражаемый белым, что испускал все элементы, и тот же свет, поглощаемый чёрным, что собрал все элементы воедино, и был назван тьмой...       У них должны быть независимые олицетворения. Резонирующие друг с другом полярности. Двойные звёзды, два луча света, которых законы этого мира разделили на стороны Селестии и Бездны.       «На одну суть разными взглядами», — всплывает в голове у Тартальи вместе с картиной витиеватой лестницы. Когда он впервые увидел её в одном из длинных коридоров Бездны среди кромешной темноты, то вспомнилась фреска в одном из храмов. Изящная лестница ведущая наверх, в Селестию; он думал, что умер и ступает к звёздам, прощаясь с безднами. Лестница вывела в заснеженный лес, где полуденное солнце слепило глаза. А в руках лежал камень, светящийся синим.       — Наливай ещё. Весь кошелёк у тебя пропью, — Тарталья достает кожаный мешок моры и кидает на стол испуганому бармену. Предвестник в дешёвом трактире, что может лишь молчаливо сжигать спиртом горло и печень всю ночь, — редкость.       Увидь его со стороны он сам же периода прошлого вечера до встречи с Царицей, то лишь с отвращением бы зашагал прочь.       Столь крупно напивается он впервые. Даже празднуя своё восемнадцатилетие в рядах Предвестников, никто не давал ему больше стопки. А сразу после этого — рабочие поездки, а заграницей алкоголь не тот, да и работа не позволяет.       Хотя, оказаться сейчас в далёкой Инадзуме — было бы лучшей перспективой из возможных. В Бездне тоже не так плохо. Быть может — встретит вторую половину фальшивого Созвездия одной девицы...       «Звёздным Странникам не место на небе Тейвата», — чуть обречённый, скорбящий голос отдавался звоном в ушах. Тарталья берёт из рук юноши за барной стойкой бутылку огненной воды, вливая в себя остаток.       Люмин была звездой иной вселенной. Люмин была вне понимания стандартов этого мира, но мир всё же пытался подавить её, подстроив под свой концептуал. И, видимо, ей не привыкать. Как и второй половине заблудшей звезды. Оба путешественника не являли собой ни спасение, ни апокалипсис этого мира. Они не мешали, не дополняли, не рушили и не создавали ни-че-го, как бы ни казалось им или другим, вроде магистра Джинн и леди Нин Гуан. Весь Тейват и его пределы — одна из семейных игр в Бога. Очередной мир, в котором они развлекаются и, наигравшись, отправляются в другой.       А сколько разбито невинных сердец — известно лишь им одним.       Тарталье казалось, что манипулирует и обманывает здесь он.       Маска на нём, и он — судья.*       В этой комедии импровизация актёров исчезла, двигаемая нитями кукловода. ___ * Да, в традиционных («индийских») шахматах шесть основных фигур и шесть пешек у игрока, но! В том, что называется «китайские» шахматы, фигур семь и пешек тоже. Очень подходит тому факту, что Гнозисы походят на шахматные фигурки, а сами Архонты по-сути являются частью плана, пешками Небесного порядка. * «Позвольте мне, моя королева, привести Вас к бесподобной славе» — фраза на языке Бездны о Снежной в тизере к семи королевствам. (Взято во-от отсюда: https://vk.com/@genshin_lore-arcanum-lingua) * В комедии Дель Арте Тарталья имеет роль заики на большой должности. Чаще всего судья, но может быть и сборщик налогов, чиновник и прочее.