The need for you.

Освежившись после душа, Пак спускается в столовую, чтобы выпить кофе, и возможно что – то съесть, но, не дойдя до туда сталкивается с горничной, которая останавливает его. - Господин Пак, я нашла это на лестнице, - женщина не много за тридцать, с тёмными волосами, собранными в пучок протягивает Паку вещицу, которая, представляла из себя браслет из одной нити, на которую нанизаны чёрные небольшие бусины. Пак принимает в руки вещицу и недоуменно смотрит на горничную. - Нуна, зачем ты отдаёшь это мне? Выбрось или отдай охране, может, кто вернётся за ним, - Чимин протягивает руку, чтобы отдать браслет, но женщина не принимает его обратно. - Но господин Пак, разве это не ваш браслет? Чимину требуется примерно двадцать секунд, чтобы обработать в совсем не работающей голове вопрос женщины. Он приподнимает рукав своей толстовки и, смотрит на запястье, на котором одет почти такой же браслет, только с одной синей бусиной, тогда как на найденном их было две. - Он и правда очень похож на мой, даже бусины одинаковые - продолжая разглядывать браслет, проговаривает Пак, - где ты говоришь, нашла его? - На лестнице, и эти кеды, - женщина указывает на лежащие, на полу простенькие и местами потрёпанные серые кеды, - куда мне их отнести? - Ох, это, - Чимин наклоняется к обуви желая лучше рассмотреть, от чего голова начинает не много кружится, - оставьте, нуна, я заберу. - Хорошо, господин Пак, - женщина кланяется и уже собирается удалится, как Чимин окликнув, останавливает её. - Нуна, опять ты со своим «господин Пак», меня не было в Сеуле меньше месяца, а ты опять за своё. - Прости Чимин~и, просто ты уже так вырос, не думаю, что будет уместно… - Ты меня с пеленок знаешь, а так же знаешь то, что плевать я хотел на то, что уместно, а что нет. Ты моя нуна, а я твой Чимин~и, и никаких больше «господин Пак», - шутливо грозя пальцем перед женщиной приговаривает Пак. - Хорошо, хорошо, - улыбается женщина, - иди уже завтракать, и пожалуйста, не одним кофе, а то совсем прозрачный. - Хорошо, - Пак улыбается и направляется в столовую, забрав с собой кеды. По пути смотрит на них и на браслет, улыбается чему – то и садится за стол, под непонимающим взглядом Чонгука, который уже попивал свой кофе. - Это что? – спрашивает, смотря на кеды в руках старшего. - Золушка твоя оставила, - ставит кеды рядом со стулом Чона. - Золушка? - Ага, только в современной версии сказки, вместо туфлей кеды, и уходить можно до полудня, а не до полуночи, - ухмыляется и кивает прислуге, обхватывая руками чашку принесённого ему горячего кофе. - Очень смешно хён, - кривит рот Чон, - не думаю, что найду его по размеру ноги. - Ты правда собрался искать его? – не отрывая взгляда от чашки, спрашивает. - Да, он мне понравился, - отвечает, намазывая на тост апельсиновый джем. - Тебе много кто нравится, но ты забываешь о них моментально. - Ага, но этот, не знаю, другой какой – то что - ли. Мне понравилось с ним, просто хочу повторить, - пожимает плечами и надкусывает тост. - Смотри, не влюбись, - хмыкает Пак и, спешно допив кофе, покидает столовую, сжимая в руках браслет. - Вот же, - Чонгук отбрасывает тост на стол и только сейчас замечает, что он намазал апельсиновый джем, который он на самом деле никогда не ел, предпочитая клубничный. Это Чимину он нравился. Отпив кофе, Чон переводит взгляд на лежащие у его ног кеды, берёт их в руки, разглядывает потрёпанную обувь и сам себя спрашивает: - Он действительно ушёл без обуви? Вот ненормальный. Где же мне искать тебя, золушка?

***

Юнги поочерёдно смотрит то на телефон, то на своё отражение. Поспав и ещё раз приняв душ, ему стало не много легче физически, тогда как мысли о своём моральном состоянии он старается игнорировать и не пропускать в них всяческие негативные факторы в виде воспоминаний. Тонкий слой тонального крема, едва заметно подведённые глаза, и цветные линзы помогли скрасить его внешний вид, придать ему свежести, только вот высшие силы, явно любят испытать парня на прочность. Уже через двадцать минут Юнги нужно покинуть квартиру, чтобы не опоздать на встречу, на которую и идти не стоит, но Юнги говорит себе, что не должен быть трусом, а так же нужно развеять этот образ горем убитого парня, встретившего своего бывшего с новым парнем. Серьёзно, словно в первый раз такую картину видит. Но так же Мин говорит себе о том, что босиком далеко не уйдёшь, а ботинки в достаточно тёплую августовскую погоду ну совсем не подходят. Тяжело вздохнув Юнги кидает телефон на кровать и падает за ним следом. Он уже около десяти раз звонил Хосоку, и оставил около пятидесяти сообщений, но тот их даже не прочёл. - Снова нажрался и спит, именно тогда, когда так сильно нужен, - бурчит, и переворачивается на живот, уткнувшись лицом в подушку. Юнги хочет покричать в неё, как слышит стук в дверь. Соскочив с постели, он бежит к двери, и не задумываясь открывает её, уверенный, что это Хосок, но на пороге стоит незнакомый, высокий парень, с платиновыми волосами, смотрящий на Мина огромными удивлёнными глазами. После чего улыбается квадратной улыбкой и протягивает вперёд руку. - Здравствуй, я Ким Тэхён, твой новый сосед из шестьдесят пятой, - парень кивает Юнги на свою руку, призывая её пожать, что Юнги неуверенно, но делает. - Здравствуй, Мин Юнги, - Юнги разочарованно смотрит на нового соседа, и уже хочет попрощаться и вернутся в комнату, как парень снова заговаривает. - Слушай, у тебя есть сахар? Просто я купить забыл, а из дома пока выходить не хочется, пока вещи все не переберу, а на сухую как - то, тоже не идёт процесс, - парень убирает руки в карманы домашних штанов, и смущённо улыбается, пока Юнги недоуменно разглядывает его. - Я конечно потом могу вернуть тебе, или чем – нибудь другим помочь, если понадобится. О, и мне двадцать три, а тебе? Вроде не выглядишь намного старше меня, могу я называть тебя Юнги хён? Юнги слушает этот поток вопросов, и думает, как бы избавится от крайне общительного парня, мысленно успев сравнить его с Хосоком. - Мне двадцать пять, можешь называть меня как угодно, - отвечает сразу, как только парень смолкает, пока тот не начал снова говорить, - сахар, сейчас посмотрю. Юнги идёт на кухню, пока Тэхён осматривается в коридоре. Достаточно быстро вернувшись, передаёт парню контейнер с сахаром, попросив, после вернуть его, и уже хочет закрыть дверь, как Ким снова заговаривает. - Большое спасибо, Юнги. Я обязательно верну контейнер. Если тебе понадобится помощь или компания, то можешь смело стучать, я почти всегда дома. Юнги потирает виски, от давящей на них болтовни парня, хочет даже послать уже его, как взгляд падает на ноги парня. - Слушай Тэхён, - не дожидаясь, пока парень закончит свою речь, прерывает его, - мне сейчас как раз нужна помощь. - К твоим услугам, хён, помогу, чем смогу, - Тэхён широко улыбается, от чего даже Мину тяжело сдержать улыбку. Этот парень всё больше напоминал ему Хосока, такой же солнечный человек, разве что со своей изюминкой. - Это прозвучит не много странно, но какой у тебя размер ноги? Просто я постирал свои кеды, а сейчас я опаздываю на важную встречу, и… - Ни слова больше, - перебивает Тэхён, пока Мин проклинает себя за фразу «важная встреча», - дай посмотрю твою ногу, - Тэхён присаживается на корточки и, осмотрев ногу Мина, идёт к себе в квартиру. Вернувшись через минут шесть, он ставит перед Мином пару кроссовок и кед. - Мои ноги по - больше будут, но эти мне малы, поэтому должны подойти, выбирай любые. Юнги, как полоумный, смотрит поочерёдно на обувь и на Тэхена, который смотрит на него в ответ. - Ну что ты стоишь, хён? Сам же говорил, что опаздываешь на важную встречу, запрыгивай скорее и беги. Или тебе не нравится? Чёрт, мне казалось, что эти кеды как раз на тебе будут отлично смотреться, давай я ещё схожу быстренько поищу, или, пошли со мной, вместе посмотрим. У меня полно обуви, поэтому, думаю, подберём тебе что – нибудь. – Тэхён хватает Юнги за руку и уже хочет утащить к себе в квартиру, но Юнги останавливает его. - Нет, нет, перестань, кеды и правда выглядят отлично, и думаю, подойдут мне, - проговаривает Юнги. - Так чего ты стоишь тогда? – вернув на лицо свою очаровательную улыбку, к которой Юнги уже кажется, успел привыкнуть, - давай, натягивай скорее. - Хорошо. – Юнги присаживается и обувает кеды, которые оказались ему в самый раз. Не зная радоваться ему или нет, он всё же скромно благодарит Тэхёна и забрав из квартиры ключи и телефон с наушниками, прощается, обещая вернуть обувь, как только вернётся. - Не нужно, - отмахивается Тэхён, - они мне всё равно малы, а тебе в самый раз, так что носи с удовольствием, - снова улыбается и приобняв Юнги, на ухо проговоривает, - пусть они приведут тебя на тропинку счастья и удачи, - отстраняется и подмигнув, скрывается за дверью своей квартиры. Юнги улыбается скрывшемуся парню и посмотрев на часы, понимает, что и правда опаздывает, бежит вниз по лестнице, держа в голове пожелание Тэхёна, в которое ему сейчас очень хочется верить.

Несмотря на то, что это самое пожелание, Юнги уверен, было искренним, удача, как и счастье снова не на его стороне. По дороге к автобусной остановке, он спотыкается и падает, порвав ещё больше джинсы на коленях и поранив их. Пропускает автобус, из – за чего, конечно же опаздывает. Подойдя к скромному кафе, адрес которого, сам написал Намджуну, через огромное окно, видит, что он уже там. Стряхнув несуществующую пыль, выпрямив плечи и придав лицу расслабленный вид, Мин открывает стеклянную дверь и проходит прямо к сидящему за стойкой у окна Намджуну. - Добрый вечер, - Намджун оборачивается, как только Юнги выдвигает стул рядом с ним и откровенно разглядывает парня, - неплохо выглядишь,- улыбается, протягивая меню. - Да, я знаю, - проговаривает Юнги и поворачивается к подошедшей девушке – официанту,- мне как обычно, - на что девушка коротко кивает, и поворачивается к Намджуну. - Американо пожалуйста, - делает заказ Намджун, и принимается рассматривать профиль парня, что упорно смотрит в окно, не поворачиваясь к нему. Молчание длится до того момента, пока не приносят заказ, Юнги бы помолчал ещё не много, и молча бы своё карамельное латте выпил, и молча бы ушёл, если бы не этот прожигающий лицо взгляд. - Ты хотел встретится, я слушаю, - отпив напиток и повернувшись наконец к Намджуну, начинает разговор первым. - Говоришь так, словно тебя заставили прийти сюда под дулом пистолета, - Ким улыбается, а Юнги старается не смотреть на эти чёртовы ямочки на щеках, знает, что это ловушка, обойти которую, он ещё точно не способен. - Я просто соскучился, хотел узнать, как твои дела, - почти обиженно проговаривает, но Юнги не верит этому тону, ведь прекрасно знает этого человека и все его уловки. Таким образом, он заставляет Мина задуматься и сделать его виноватым, чтобы он извинился за свою «грубость», перед таким «ранимым» Намджуном. «Не дождешься» - про себя проговаривает и возвращает взгляд кофе. - Я в полном порядке, живу, работаю, спасибо, что поинтересовался, - невозмутимо проговаривает и отпивает кофе. - Оу, да не за что, - теряется на мгновение Намджун, но быстро собирается, - не хочешь поинтересоваться, как у меня дела? – как бы, между прочим, спрашивает. - Да нет, это ведь ты позвал меня, чтобы поинтересоваться как я, - Юнги ставит чашку на стойку, и поворачивается к Намджуну, - к тому же, уверен, что у тебя всё отлично. Но, если тебе есть что рассказать, то пожалуйста, я слушаю тебя, - Юнги в который раз поражается сам себе, тому, как спокойно и хладнокровно он может говорить и смотреть на этого человека, как способен даже улыбку на лицо натянуть. Всё равно даже, что улыбка эта фальшивая, натянутая, словно приклеенная, это всё же лучше, нежели то присмыкание, тот дрожащий и неуверенный голос, что были в прошлом, в которое Юнги возвращаться, не намерен. В этот раз он не проиграл, он лишь решил устроить себе проверку, которую прошёл. Да, он согласился на эту встречу, но на своих условиях. Намджун бы снова притащил его в какой – нибудь вычурный, дорогой ресторан, в котором Юнги даже кофе бы себе оплатить не смог, снова бы пыль в глаза пустил, но сейчас этой пылью давится Намджун. Юнги больше не маленький, слабый и наивный мальчишка, который не может и двух слов связать. Он вырос, из осколков вылепил нового себя, пусть и не много нескладно, пусть трещины всё равно видны, но он не позволит разбить себя снова, вытереть об себя ноги. Там, на вечеринке, была лишь минутная слабость, она каждому позволительна, сейчас же она прошла. И что самое главное, как бы Юнги не ломало, как бы не тянуло вернутся в это дерьмо, он пальцы готов был себе сломать, но не давал знать о себе, не писал, не звонил, встреч не искал, ни разу не сказал, что скучал, тогда как Ким, просто увидев, тут же начал свои игры и не постеснялся позвать на эту встречу. « Не в этот раз, Ким Намджун, ни в следующий. Больше, ты не причинишь мне боли, я не куплюсь на твои уловки». - Ты прав, у меня всё прекрасно, - Юнги настолько ушёл в свои мысли, что не сразу услышал голос заговорившего Намджуна, - и мне действительно было интересно то, как твои дела. - С каких пор тебя стало это интересовать? – позволяет себе не сдержаться и спросить, хоть и предчувствует, что именно этой реакции и добивался от него Ким. - Мне было интересно, что же с тобой случилось, - Намджун прерывается, чтобы сделать глоток кофе, а Юнги уставляется на него и ждёт объяснений, давая мысленное очко Киму за то, что смог вызвать в нём искренний интерес к его словам. Впрочем, так было всегда. Ким искусно врал, в то время, как Юнги, развесив уши, с искренним интересом слушал его и верил каждому слову. Юнги ждёт, а Ким продолжает молчать, смотря в свою чашку. - О чём ты говоришь? – не выдерживает и спрашивает, не видя, как за чашкой Ким прячет победную улыбку. - То, из - за чего мы расстались, теперь ты с радостью делаешь с братьями, - Намджун ставит пустую чашку на стойку, неаккуратно брякнув ею по деревянной поверхности, а Юнги оглушает этот звук. Внутри него что – то лопается, вся бережно и трепетно отстраиваемая конструкция рушится в один миг, оставляя после себя лишь ту самую пыль, которую он надеялся запихать в глотку Намджуна. Да вот только не донёс, споткнулся, упал и сам ею теперь давится, в то время, как Намджун, его личный монстр, его слабость, снова на пике, наслаждается триумфом. Ким поворачивается к застывшему Юнги, улыбается как – то грустно, только вот Юнги в глаза ему смотрит, видит, что там ни капли грусти, видит там не искры, а целое огнище, которое подпалит Юнги на месте, ничего не останется, кроме пепла, который и развеять будет некому. - Ты удивлён? Думал, что если при мне ты отвернёшься от одного, но поцелуешь другого, то я поверю в то, что ты спишь только с одним? Нет Мини, я слишком хорошо знаю этих двоих, они очень дружные братья, которых в детстве учили делится, - Намджун пускает смешок в кулак, а Юнги поражается тому, как он ещё не рассыпался, как продолжает сидеть здесь, на этом стуле, рядом с этим человеком, как у него хватает сил слушать это, и не закрыть уши истошно вопя о том, что ничего не было. - Ты только не подумай ничего такого, мне всё равно с кем ты спишь и со сколькими сразу, но просто из любопытства хочу спросить… - Ничего не было, - едва слышно, хрипит Мин, пытаясь соскрести ошмётки себя хоть в какую – то кучу, и не свалится прямо здесь на пол в рыданиях. - Что? – выгибая бровь, переспрашивает Ким. - У тебя проблемы со слухом? – вцепившись руками в края столешницы, Юнги поднимается на ноги, молясь, чтобы они не подвели, не подогнулись, не позволили упасть, не сейчас. - Я сказал, что ничего не было, - выжимает едва не последние остатки себя в эти слова, сам в них верить пытается, - или ты, как обычно не хочешь слышать ничего и никого, кроме себя самого? Юнги смотрит в глаза некогда любимые, думает о том, любили ли они когда – то, есть ли хоть толика человечности в них, но разбивается в который раз о ледяные скалы, которые лишь холод, пустоту и боль обещают. Юнги не дожидается ответа на свой вопрос, да и не нуждается в нём. Кладёт на стойку пару смятых купюр за кофе и, не говоря ни слова покидает кафе не обернувшись. По - началу идёт спокойно, медленно, шаг за шагом говоря себе, что всё будет хорошо, что он справится, что проиграна лишь битва, но не война. Напоминает себе о том, что он сильный, что столько дерьма уже пережил, это подавно переживёт, да вот только… Юнги останавливается посреди тротуара и задумывается, а пережил ли? Пережить это значит пережить, оставить в прошлом, отпустить и жить дальше, но отпустил ли Юнги? Можно ли сказать, что продолжил жить дальше, не оборачиваясь в прошлое? Нет, и это ответ на каждый из вопросов. Это самое «нет» бьёт сейчас по стенкам черепной коробки, заставляет, зажмурится, от этого прошибающего болью осознания, загнутся напополам с одним лишь желанием сейчас, упасть и не подниматься никогда больше. Всё равно поднимется лишь тело, душа Юнги давно мертва, в ногах монстра лежит неупокоенная, со своей гибелью смирится, не может. Юнги чувствует, как невыносим уже становится ком в горле, как хочется от него избавится как глаза жгут стоящие там слёзы, которым Мин не даёт сорваться и упасть, замарать своё лицо этой грязью, именуемой слабость. Разгибается, опираясь рукой на фонарный столб, ерошит волосы и, оторвавшись от него делает шаг, ещё, и ещё один, после чего срывается на бег. Хочется быть трусом, хочется сбежать, да вот только не убежишь от себя, не скроешься. Куда не беги, а от своей тени не спрячешься нигде, кроме темноты. Темнота, это последнее, что видит Юнги, перед внезапной вспышкой яркого света, и оглушающего рёва шин по асфальту. После лишь темнота, где нет теней, тишина, где нет насмешливых голос, пустота, что огромной рваной дырой засела внутри.