The need for you.

- Эй, может, перестанешь пускать свои слюни на мою подушку, моя любимая вообще - то, - Хосок чувствует, как из - под его головы вытягивают подушку и недовольно мычит. А когда голова всё же теряет мягкое пристанище, открывает глаза и натыкается на свесившееся... Хосок поворачивает голову вбок, стараясь разглядеть нечто, что свисало с люстры. Напоминало что – то вроде самодельного ловца снов, но если это так, то это самый странный ловец, который когда – либо видел Чон, а потому, лучше не смотреть, закрыть глаза и поспать ещё часок другой. - Ты вставать собираешься, или я один к Юнги хёну поеду? – при упоминании имени Юнги, глаза тут же открываются, а поза сменяется на сидящую о резкости, которой Хосок моментально жалеет. Пол и стены перед глазами начинают, кружится, и кажется, его сейчас вырвет. Тэхен, увидев сгорбившегося и схватившегося за живот старшего, бросает на пол полотенце, которым сушил волосы и бежит к нему, приподнимая его лицо. - Эй, тебе плохо? Тошнит, живот болит, воды, врача? Что мне сделать? – сбивчего тараторит, пытаясь рассмотреть перекошенное лицо. - Тошнит, - еле проговаривает парень, пытаясь опустить голову, которую продолжает держать Тэхён, - где туалет? - Так сейчас, пойдем, - Тэхён встаёт на ноги и за руку тянет Хосока за собой, - хён, я понимаю, что тебе плохо, но напрягись хоть немного, я не подниму тебя так, - проговаривает и тянет Хосока уже за обе руки. Кое – как поднявшись Тэхён провожает старшего до туалета и не отходит от него, пока того не перестанет рвать. Сидит рядышком, гладит по спине, слегка похлопывая, говорит, что скоро станет легче. Через несколько минут, Хосок отодвигается от унитаза, проводит рукой по волосам, зачёсывая их назад и подняв взгляд на Тэхёна, сидевшего рядом, тихо хрипит: - Извини. - Да всё в порядке, - отмахивается Тэ и поднимается на ноги, включая воду и умывая лицо, - как ты? Стало легче? Прими душ, а я пока пойду, сварю тебе суп, ну или кашу, смотря, что получится, - хмыкает, - я, если честно не очень готовлю. Умывшись, Тэхён поворачивается к Хосоку который, смотрел на него с недоверием. - Не волнуйся, за всю свою жизнь, я никого не отравил, - выставляя руки вперёд, поспешил заверить старшего Тэ. - Давай, иди уже в душ и сними с себя эту одежду, пахнешь, просто ужасно, - Тэхён демонстративно зажимает нос и под прожигающий взгляд Хосока, посмеиваясь, покидает ванну, прикрыв за собой дверь. Чон встаёт с холодного кафельного пола и оглядывается. По размерам и планировке, ванная комната, такая же, как и у Юнги, разве что с одним отличием. Было видно, что Тэхён готовился к ремонту, на стенах отсутствовала плитка, но оставалась пара небольших полочек, которые едва выдерживали расставленные на них кучи различных средств. Множество разных шампуней, кондиционеров и масок для волос, несколько видов гелей для душа, пенки, скрабы и множество всяких бутылочек и баночек. Раздевшись и включив максимально горячую воду, Хосок встаёт под душ и, закрыв глаза, пытается вспомнить, как он оказался у Тэхёна. Спрашивать было как – то стыдно, но и оставлять всё на самотёк было нельзя. Чёрт его знает, что он мог пьяным учудить, а напился Хосок всё же знатно, раз ничего не помнит, с момента, как приехал к Чону младшему, и по тому, как его рвало. - Чёрт, как же стыдно, - сокрушенно выдыхает, - чего этому чудику нужно было ещё сидеть тут? Действительно ненормальный. Закончив попытки вспомнить, что – то большее, чем чонгуковы коктейли, Хосок быстро принимает душ и, обмотавшись полотенцем вокруг бёдер, покидает ванну, где на выходе, сталкивается с Тэхёном. - Совсем с ума сошёл? – кричит и закрывает глаза рукой Тэхён. - Что, что такое? – недоумевает Хосок. - Ты чего голый вышел? Мог бы позвать, когда закончишь, я бы халат принёс, - тараторит Тэхён, не убирая ладонь с глаз, на что Хосок ухмыляется. - Я не голый, а в полотенце, - едва сдерживая смех, проговаривает, следя за тем, как краснеют кончики ушей парня, сейчас Хосоку просто до одури хочется увидеть и наверняка красное лицо. Рука даже тянется к Тэхёновой ладони, чтобы убрать её с глаз, но едва достигнув цели, Чон отдёргивает её и прокашливается. - Иди тогда за халатом, что стоишь? Тэхён моментально срывается с места, едва не врезавшись в косяк, и скрывается в комнате, под не сдержавшего смех старшего. Успокоившись, Хосок проходит на кухню, которая тоже местами потрёпана и ободрана. Обоев на стенах нет, а с потолка свисает лишь одинокая лампа, державшаяся на одном проводе. В углу маленький, старый холодильник, рядом с которым стояла пара простеньких деревянных тумбочек и раковина, над которой висел шкафчик для посуды. Плита, на которой стояла маленькая кастрюлька, и чайник. Окно, не завешанное шторами, у которого стоял обеденный стол, и пара стульев. - Держи, - Хосок поворачивается к вошедшему Тэхёну с халатом в одной руке, и закрывающем глаза второй. Чон, молча, принимает халат, накидывая его на себя и выдёргивает из - под него полотенце, но не удерживается от смешка, когда Тэхён проходит мимо него к плите, не убирая ладони с глаз. - Садись за стол, - бубнит, игнорируя смешки и, достаёт тарелку. - Ты что, голых парней никогда не видел? – спрашивает Чон, когда Тэхён ставит перед ним дымящуюся тарелку, с чем – то, что напоминало суп. - Видел,- не поднимая глаз от стола, всё так же бубнит. - А что засмущался тогда, словно школьница? – улыбаясь и беря в руки ложку, спрашивает. - Ничего я не смутился! – Тэхён резко поднимает взгляд на Хосоково лицо, но столкнувшись с взглядом напротив, тут же опускает их, - просто это как минимум не прилично, ходить с полотенцем на бёдрах перед другими, и не у себя дома. - Что же в этом неприличного? – не отстаёт Хосок, погружая ложку в тарелку, исподлобья глядя на младшего. - Ну как что? Разве можно в таком виде ходить перед всеми? И мне всё равно, что мы оба парни, я не считаю это нормальным. - Хорошо, мистер ханжа, - Хосок дует на бульон и пробует, - так как ты сказал, ещё никого не отравил? - Настолько плохо? – взволнованно спрашивает Тэ, оторвав свои огромные глаза от стола. - Ну, не самое лучшее, что я ел, - проглатывая и, потянувшись за стаканом воды, сдержанно отвечает. Не хотелось расстраивать парня. - Эх, я безнадёжен, прости, - Тэхён встаёт со стула и хочет забрать тарелку, но Хосок останавливает его, перехватив руку. - Что ты делаешь? - Я знаю, что это ужасно на вкус, а потому не травись… - Эй, я сказал, что это не самое вкусное, что я ел, но не сказал, что на вкус ужасно. Я съем, но может, кофе ещё попьем? – В доказательство своих слов Хосок зачерпывает по новой ложку и отправляет её в рот. - Хочешь снова с унитазом обниматься? – спрашивает Тэ, которому на самом деле приятно то, что старший не хочет его расстраивать, но и не горит желанием, чтобы от его стряпни ему стало хуже. Хосок перестаёт улыбаться и позволяет Тэхёну забрать тарелку. - Это не из – за того, что так плохо приготовлено, просто мой желудок сейчас, крайне остро на всё реагирует… - Перестань, я вполне объективен в оценке своих кулинарных навыков, - отвернувшись, проговаривает и, убрав тарелку, включает чайник. - Кофе будет растворимый, я редко его пью. - Хорошо, - кивает Чон, - и спасибо тебе. Тэхён поворачивается к старшему, с недоумением глядя на него, и только сейчас Чон замечает, что парень в линзах. Сейчас они светло – зелёные, в прошлый раз вроде были другие. «Интересно, какого цвета у него глаза?» - вдруг думает, но тут же выбрасывает эти мысли из головы. Какое ему дело до настоящего цвета глаз этого чудика? - За что ты благодаришь меня? – неуверенно звучит голос Тэхёна, наливающего кипяток в кружки. Хосок старается выбросить из головы все лишние мысли и сконцентрироваться на разговоре. - Я мало что помню, если честно, то совсем ничего, - виновато опускает голову вниз, - понятия не имею, как оказался у тебя и каких проблем мог доставить, поэтому извини, если что – то сделал не так и спасибо за то, что помог. И отдельное спасибо за то, что приготовил, - Хосок видит, как Тэхён поднимает на него насупившийся взгляд и, пустив на лицо полуулыбку, добавляет, - для меня давно никто не готовил, поэтому вне зависимости от качества, мне было приятно. Тэхён ставит перед Хосоком дымящуюся кружку кофе, и какао со своей стороны, улыбается. - Я рад, что смог помочь, а потому, ни о чём не волнуйся. Но приходи в себя поскорее, Юнги хён наверняка уже ждет нас. Хосок кивает и, сделав пару глотков обжигающего горло кофе, интересуется, где его телефон и сигареты, если были, и можно ли воспользоваться балконом. Тэхён согласно кивает и говорит, что его куртка с вещами осталась на спинке дивана, где он спал. Забрав с собой кружку, Хосок идёт в гостиную, которая была чуть меньше, чем у Юнги, или Чону так казалось из за обилия вещей, и не разобранных ещё коробок. «Конечно, он ещё ни чего не разобрал, раз все эти дни тоже в больнице проторчал», - с этими мыслями Хосок находит свою куртку, а в ней и сигареты с телефоном. Протискивается меж коробок к балкону, выходит на него и, прикурив сигарету, снимает блокировку с треснутого экрана телефона. Ни одного пропущенного вызова, а заходя в мессенджер, видит последнее сообщение от Сокджина, открывает его и, закрыв глаза, шумно выдыхает дым из лёгких. Сползает по шершавей стене на пол, ставит кружку рядом с собой и вчитывается в сообщение. Раз за разом, бегает глазами по этим пятнадцати словам, в надежде увидеть другие, но с каждым новым взглядом на них, конечно, ничего не меняются. Прикрыв глаза и затянувшись, Хосок видит, как под веками рисуется смутная картина чонгукова заднего двора, очертания беседки, а в ней Ким Сокджин, стоит в обнимку с монстром, которого через мгновение целует. Хосок трясёт головой из стороны в сторону стараясь прогнать видение, в которое верить не хочется, чувствует прикосновение к своим пальцам, как из них забирают дотлевшую сигарету, которая обжигала пальцы, открывает глаза и видит перед собой сидящего рядом Тэхёна отбрасывающего фильтр на улицу. - Знаю, что не прилично, но у меня тут нет мусорки, а запах от неё ужасный, - Тэхён снова забавно морщит нос, всем своим видом показывая отношение к данной зависимости. - Вспомнил что – то? – проговаривает, глядя на старшего. - Да, но хочется верить, что это не правда, - вставая на ноги и облокачиваясь на балконную перегородку, снова закуривает, стараясь не дымить в сторону Тэхёна. - А чего хочется больше? – Тэхён поднимает лицо к Хосоку который недоуменно смотрит на него и явно ждёт продолжения мысли. - Надеяться или знать правду? - Боюсь, что она мне не понравится, но я хочу её знать, - Хосок снова отворачивается и затягивается, наблюдая, как ветер уносит его дымные кольца. - Ты сказал, что ещё ни разу так не смеялся. - Что? - Ты сидел у двери Юнги хёна, улыбался и говорил, что так громко, ты ещё ни разу в жизни не смеялся. Не смеялся над собой. Говорил, что хочешь поверить в любую чушь, но только не в то, что оказался таким дураком. Хосок слушает тихий, бархатный голос Тэхёна, смотрит вдаль на проезжающие машины и складывает в голове картинку того, как он сидел с Чонгуком, как пришёл Намджун с Джином, как его подколол пришедший Чимин, как он уехал с вечеринки. Чудо, что не разбился, но состояние опьянения видно не пропустили в голову мыслей о том, что Юнги не дома, поэтому он и приехал сюда. - Я собирался спать, но услышал в подъезде смех, больше похожий на истерику. Посмотрел в глазок и увидел тебя. Ты долго не хотел вставать, просил выпить с тобой, а я обещал, что побью тебя за то, что ты в таком состоянии за рулём был. - Почему не побил? – повернувшись к Тэхёну и рассматривая красивый профиль парня, спрашивает. - После того, что ты рассказал, я понял, что тебе и без того досталось, а моральная боль, как многим известно, куда сильнее и тяжелее переносится, нежели физическая, - поворачивается лицом, в глаза смотрит - мне жаль, что всё так получилось. - Почему ты такой? – вдруг задаёт вопрос Хосок, обескураживая им Тэхёна. - Какой? - Ну, волнуешься обо всех, стараешься помочь? Или это только на нас с Юнги распространяется? – задаёт вопрос, хоть и не верит в него. Чону кажется, что Тэхён из тех, кто даже мимо перевернувшегося на спину жука не пройдёт. - Я всегда стараюсь помочь, потому что знаю, какого это, когда не у кого попросить помощи. – Ким опускает взгляд и присаживается на пол, беря в руки хосокову кружку с кофе, - оно остыло уже. Налить новое? Хосок смотрит на это чудаковатое создание, с огромным и добрым сердцем, молча, забирает из его рук кружку и допивает кофе. - Я сейчас зайду в квартиру к хёну, переоденусь и можем выезжать к нему, если ты готов. Тэхён кивает и покидает балкон.

***

Юнги никогда не любил утро, ему не нравился этот обряд открывания и закрывания глаз. Не нравился этот свет, льющийся из окна, который и заставлял открыть глаза, а сейчас, он ненавидит этот обряд ещё сильнее. Сейчас, каждый раз, с открытием глаз, приходит не только дискомфорт в этих самых глазах, от неестественно яркого света, так ещё и всё тело, словно пронзённое тысячами не игл, а копий, которые просто разрывают тебя изнутри, ноет и болит. Хочется просто свернутся калачиком на этой больничной кровати и скулить, словно побитый пёс, которым сейчас и чувствует себя Юнги. Вот только даже этого он сделать не сможет, не позволит ни гипс на руке, ни воткнутая в него капельница, ни просто страх от того, что если пошевелить хотя бы пальцем, то просто развалишься, расстечешься по этой самой постели, оставляя только мокрую, грязную лужу после себя. А потому Юнги лежит неподвижно, открывает и закрывает глаза, рассматривает потолок, ведёт в голове отсчёт секунд, сколько он уже лежит так. Сбивается на три тысячи пятьсот восемьдесят третьей, начинает сначала. На двести сорок девятой секунде, Юнги слышит скрип открывающейся двери, а после звуки приближающихся шагов. Закрывает глаза, не хочет видеть этих людей в белых халатах, которые, только думают, что лечат его, тогда как он, болен гораздо серьёзнее, чем они думают. Он болен отсутствием желания жить, а они улыбаются ему, говорят о том, как быстро он идёт на поправку, что скоро он полностью восстановиться, и сможет выйти из больницы, что всё будет хорошо. Юнги тошнит от этих слов, от этой фразы «всё будет хорошо», если бы ему довелось встретить человека, который придумал и пустил её в обиход, то, не задумываясь, убил бы. Потому что всё это чушь, самая настоящая ложь. Люди никогда не говорят «всё будет хорошо», имея именно это ввиду, более того, зачастую сами говорящие её люди, не верят в эту фразу. Какой тогда смысл говорить её? Тешить себя и других ложными надеждами на это самое «хорошо», тогда как в большинстве случаев, именно после этой фразы, всё становится только хуже. - Хён, ты спишь? Юнги слышит знакомый и даже можно сказать родной голос, и открывает глаза. В палату пришёл не очередной врач, который с приклеенной улыбкой, будет ему в глотку пихать это «всё будет хорошо», а Хосок, ещё и не один, а с улыбающимся Тэхёном. Юнги сам не замечает, как выдыхает и его лицо расслабляется в слабой полуулыбке. Видеть родные и близкие тебе лица, в моменты твоей слабости, это приятно. Приятно знать и чувствовать, что ты не одинок, что рядом с тобой есть люди, которые готовы быть рядом в этот момент, поддержать. Жаль только, что Юнги им врёт… - Юнги хён, - подлетает к постели Тэхён и снова усаживается на её край, - как ты сегодня, уже лучше? Я так соскучился по тебе, а тебе наверно совсем невыносимо скучно одному? Я честно хотел приехать раньше, но по некоторым обстоятельствам… - Тэхён, всё в порядке, - прерывает Юнги этот словесный фонтан, - спасибо, что пришёл, теперь мне не так скучно, - поворачивается к севшему на стул Хосоку и кивает ему, без слов говоря о том, как благодарен тому, что он здесь. Но заметив опухшее лицо друга, не удерживается от подкола. - Я только вчера глаза открыл, а ты уже успел насвинячится? - Эй, не так уж я много и выпил, - опустив глаза в пол и, начав дёргать ногой, как это обычно бывало, когда Хосок врал или недоговаривал. - Ага, рассказывай, что за повод такой? - Как это что? Как ты и сказал, ты глаза вчера открыл наконец. И вообще, давай рассказывай, как ты тут, наверняка сбежать уже хочешь? Юнги видит, что Хосок не хочет говорить о своей, видно, не самой позитивной посиделке, а потому решает пока позволить перевести тему и поговорить об этом с младшим позже. - Уже лучше, язык хотя бы не такой опухший, могу членораздельно говорить. Обезболивающее ставят, так что тело не так сильно болит, но свалить, да, я готов прямо сейчас. Тэхён смотрит на двух лучших друзей, которые смотря в глаза, друг другу врут той самой ложью, которая называется «во благо». Хосок не хочет напрягать и без того больного друга своими душевными терзаниями, а Юнги не хочет говорить правду о своём самочувствии, чтобы не обременять ещё больше, беспокоящихся за него людей. Тэхён ненавидит ложь в любом её проявлении, не верит в это пресловутое «во благо», потому что того самого благо, он не видит ни с одной из сторон. Два человека, которые дружат очень давно, не могут искренне выговорится друг другу. Даже ночью, когда Хосок сидел у двери Мина, то улыбался, друга не было рядом, но он, даже разговаривая с ним в своей голове, продолжал улыбаться, говорить о том, как ему смешно, что он легко переживёт этот момент своей жизни, что ему совсем не больно, и игнорировал катящиеся по щекам слёзы. Тэхён эту картину вряд – ли когда то забудет. А так же Тэхён убедился в том, что люди, все люди, абсолютно каждый человек, в независимости от того, сколько людей его окружает, на самом деле одинок. Человек рождается один и уходит один, лишь в некоторые моменты, другой человек может сыграть какую – то эпизодическую роль в твоей жизни, принеся вместе с собой что – то хорошее, от чего ты полюбишь эту жизнь, или наоборот, плохое, что заставит тебя страдать и ненавидеть тот факт, что ты существуешь. В любом случае в эти моменты, человек забывает то, насколько на самом деле он одинок, а после это чувство приходит снова. Хосок вырывает Тэхёна из своих размышлений, тряхнув его колено, спрашивая, почему он молчит уже на протяжении нескольких минут. - Я просто задумался, - Тэхён улыбается и опускает глаза на свои пальцы, которые теребят рукава накинутой на плечи куртки, - я видел в холле автоматы с кофе, хочу горячего шоколада, ты будешь кофе хён? – спрашивает, поворачиваясь к Хосоку. - Да, не откажусь, если тебе не сложно. - Хорошо, какой? – Тэхён не показывает виду, что заметил нотки подозрительности в хосоковом голосе. - Американо, - всё так же, не спуская глаз с Тэхёна, стараясь рассмотреть его лицо, отвечает. Тэхён кивает и покидает палату, тогда как Хосок смотрит ему в след, пока его не отвлекает заговоривший Юнги. - Я смотрю, вы всё - таки подружились? - Да, вроде того. Ты кстати вспомнил что – то со дня аварии? – осторожно задаёт вопрос. - Почему ты спрашиваешь? – напрягшись, отвечает вопросом Мин. - Водитель, сбивший тебя, покинул место аварии, а камеры расположенные поблизости, на странность дела не работали в тот день. Показания свидетелей тоже мало что дали… - Как я вообще попал в больницу? Юнги видит, как Хосок не хочет отвечать по его поджавшимся губам и рукам, что сжались в кулаки. И Мину это, мягко говоря, не нравится. - Хосок, как я попал в больницу? – снова повторяет свой вопрос, пристально глядя на младшего. - Послушай, ну какая разница? Главное, что тебя доставили сюда и успели спас… - Хосок! – Юнги сам пугается своего грубого и резкого тона, но отступать не намерен. Хосок это тоже видит, понимает, что даже если он сейчас об этом не скажет, то потом всё равно всё раскроется и тогда Юнги, вряд – ли простит его. -Это был он, Ким Намджун. Это он доставил тебя в больницу и сообщил мне. - После этих слов слышится слабый удар чего - то об пол и всплеск. Две головы оборачиваются на замершего в дверях Тэхёна, который выронил один стаканчик на пол и едва держит второй. Его лицо побелело настолько, что сливалось со здешними стенами, и даже линзы, не могли скрыть тот ужас, что отпечатался в глазах младшего. Хосок подскакивает с места и подбежав к Тэхёну забирает из его руки стаканчик и взяв его за плечо, заглядывает в эти глаза, которые сейчас кажутся стеклянными. - Тэхён, эй, ты чего? Что случилось? – Хосок щёлкает пальцами перед его лицом, но не видя никакой реакции, даёт слабую пощёчину, стараясь таким способом привести парня в чувство. Помогает, Тэхён моргает и уже осознанно смотрит на Чона. - Что случилось, Тэхён? – Обеспокоенным голосом спрашивает. - Ничего, я… стаканчик горячий, не удержал, а когда он упал, то испугался. Извини, это был твой кофе, - с плохо скрываемой дрожью в голосе, заикаясь, отвечает. - Да плевать мне на этот кофе! Ты хочешь сказать,что застыл так, словно увидел самый главный страх своей жизни, из за упавшего стаканчика с кофе? Тэхён? – Хосок смотрит и видит, что Тэхён врёт и его это бесит. - Я бываю крайне впечатлительным и пугливым,- опустив глаза, отвечает, - и сейчас, меня пугаешь ты. – Тихо добавляет. Хосока словно ошпаривает этими словами, он убирает руку с плеча парня и делает шаг назад, после чего поворачивается к смотрящему на младшего Юнги, по взгляду которого видит, что тот тоже ему не верит. - Что у вас тут происходит? – в палату заходит медсестра и с недовольством смотрим поочерёдно на Тэхёна с Хосоком, а потом и на растёкшуюся, коричневую лужу на белом, кафельном полу. - Ваше время посещения уже закончилось, пациенту нужен отдых. А вы мало того, что переутомляете его, так ещё и беспорядки устраиваете. - Простите, - вклинивается, виновато опустив голову Тэ, - это я виноват, не удержал стаканчик. Вы правы, мы здесь уже слишком долго, а потому сейчас уйдём. Можно мы попрощаемся? - Две минуты, - строго произносит полная женщина и скрывается за дверью палаты, после чего выдыхают все трое. - Медсестра права, - начинает младший, - тебе нужно отдыхать хён, я пойду, а ты попрощайся с Хосоком, - Ким уже хочет выйти, как Юнги просит его подойти. - Тэхён, с тобой точно всё хорошо? – Юнги смотрит на него, прищуриваясь, говоря своим взглядом, чтобы даже не пытался соврать, но Тэхён делает то, что ненавидит больше всего. Врёт, врёт «во благо». - Да хён, всё в порядке, я даже не обжегся, - Тэхён показывает старшему ладони и улыбается, и это первый раз, когда ни Юнги, ни тем более Хосок, не верят в эту улыбку. - Поправляйся, хён. Тэхён покидает палату, а Юнги смотря на закрытую дверь, поворачивается к оставшемуся Хосоку. - Значит, это был Намджун? – тихо, не спрашивает, а скорее утверждает. - Да, он сказал, что вы были в кафе недалеко вместе. Ты… - Это ты принёс мои кеды? – прерывает, поворачивая голову в сторону тумбочки. - Кеды? – Хосок, проследив за взглядом друга, уставляется на обувь и отрицательно мотает головой, - Нет, что они тут делают? Ты же у Тэхёна обувь брал, потому что свои постирал. - Нет, - Юнги видит, как недоумевает Хосок и спешит объяснить, - я сказал ему, что постирал их, но на самом деле, я не смог найти их. Кажется, я приехал домой без них. - То есть, они остались в доме Чонгука? Юнги несколько секунд мнётся, прежде, чем ответить. - Не знаю, может и там. Я очень плохо помню тот вечер. Помню, как мы пришли, как я встретил Намджуна, представляешь, он даже не постеснялся меня потанцевать пригласить, - с грустной улыбкой добавляет. - Ты сказал, что меня нашёл Намджун, может это он принёс, раз он был на той вечеринке? - Нет, он не приходил к тебе, во всяком случае, сказал, что только собирается. Как давно они здесь? - С момента, как я очнулся, - Юнги видит, как задумывается Хосок, и обрывает этот мыслительный процесс, который сейчас вряд - ли даст какие – то результаты, - ладно, иди. Узнай лучше, что там с Тэ, я ни разу ему не верю, что в его испуге был виноват разлитый кофе. - Я тоже, так что да, пойду, - перешагнув лужу, Хосок покидает палату, снова обещая зайти на следующий день и разобраться с Тэхёном, а Юнги продолжает мучить свою голову в собственных догадках и пытается подавить не затыкающуюся совесть.

***

Чонгук ворочается в постели, открывает глаза, смотрит на электронные часы на прикроватной тумбочке, которые показывали половину четвёртого утра. Вздыхает, понимая, что уснуть ему сегодня вряд - ли удастся. Поднимается с постели и, накинув халат на голое тело, решает пойти к Чимину, который наверняка ещё не спит в такое время. Подойдя к двери в комнату старшего, Чонгук видит слабую полоску света под ней и слышит стоны - вздохи доносившееся из комнаты, которые не принадлежали Паку. Сначала, Чон хочет развернутся и уйти, понимая, что старший сейчас не один, но на пробу поворачивает ручку двери, которая с лёгкостью проворачивается. Открыто, значит можно войти. Зайдя в комнату, Чонгук видит, как на старшем двигается парень с тёмными волосами, белой кожей и связанными за спиной руками. Если бы Чонгук не знал, что Юн, точнее, как выяснилось, Мин Юнги, в больнице, то подумал бы, что это он. Подойдя и сев на другой край кровати, Чонгук смотрит на лежащего с закрытыми глазами, расслабленного Чимина, тянет к нему руку, хочет смахнуть прядь, упавшую на глаз, но его рука оказывается сжатой в сильной хватке Чимина, который не открывая глаз, спрашивает: - Что ты тут забыл? - по голосу Чонгук понимает, что Пак не в самом лучшем расположении духа и его лучше не трогать. В принципе, об этом можно было догадаться и по тому, что он не разрешил тому парню касаться себя, именно поэтому его руки и связаны. Но Чонгуку так хотелось самому в этом убедится, а ещё больше притронутся. Сейчас, он откровенно завидует парню, сидящем на нём, что он может быть так близко к нему, сливаться с ним, чувствовать его. - Ты не закрыл дверь, - полушёпотом отвечает, продолжая рассматривать красивое лицо старшего, не пытаясь отобрать руку. - Я никогда её не закрываю... - Вот именно, - прерывает Чон, всё же забирая руку и садясь на колени, - хоть и знаешь, что я могу в любой момент зайти, - Чонгук тянет конец пояса халата, помогая ему скатится с плеч, оставаясь полностью обнажённым. - И то, что ты здесь не один, меня ни когда не останавливало. Чимин открывает глаза и сморит на младшего, сглатывает, смотря на это выросшее и возмужавшее красивое тело, в глаза, зрачки которых расширились, а радужки потемнели, делая их полностью чёрными, от затапливающей парня с головой похоти. На мгновение даже забывает о продолжающем двигаться на нём теле, которое он пригласил только из - за внешнего сходства с Юнги, хоть и сам себе в этом до конца не признаётся. - Я вижу, что хёну скучно, - томным шёпотом произносит, специально ставя ударение на слове хён, зная, как это заводит старшего, тянется к его лицу, - давай вместе, так веселее, ты же знаешь, - оставляет мокрый поцелуй на губах, после чего двигается к телу, которое замерло, обнимает его со спины, сжимает соски, целует шею, заставляя сильнее запрокинуть голову, и всё это пристально смотря в глаза Чимину, который глаз от этого разврата не отводит. - Ну так что, хён, развлечёмся вместе? - оторвавшись от шеи незнакомца и взяв с прикроватной тумбочки маску для сна, надевает её на глаза парня. Чонгук понял, что добился того, чего хотел, когда увидел вспыхнувший огонёк интереса и азарта в его глазах. Ночь будет весёлой, возможно и для этого парня. Чимин привстаёт и зажав незнакомца меж собой и Чонгуком, тянется к губам последнего, целует, кусает, раскрывая по новой ранки, оставленные им же, тянется рукой к его члену, проведя по нему несколько раз, размазывая смазку, после чего сжимает у основания, вырывая первый хриплый стон, который тонет в животном поцелуе. Только похоть, которая избавит от ненужных мыслей, ничего больше.

***

- Ты помнишь, что через несколько часов отец прилетает? - спрашивает Чонгук, лёжа на груди старшего и выводя только ему понятные узоры на ней, вдыхая запах мокрой кожи, смешанный с запах дыма от сигарет. - Да, более того, я жду этой встречи, - выдыхая дым, отвечает, запуская одну руку в мокрые от пота волосы младшего, перебирая их. Чонгук от этого жеста млеет и жмётся теснее, желая получить больше ласки. - Значит, завтра мы станем врагами? - грустно спрашивает. - А мы были друзьями? - привстаёт, чтобы потушить сигарету и снова перебирает волосы Чоны, - моё сильнейшее ожидание связано с другим вопросом, но да, через пару дней мы официально станем врагами. - А не официально? - Чонгук чувствует, как хватка на его волосах сжимается и его голову тянут вверх, заставляя смотреть в глаза. - Как я и сказал, я никогда не закрываю дверь, а ты войдёшь не смотря даже на то, что я не один, - Чимин тянется было к губам, как слышит протяжный стон с другой половины кровати и вспоминает, что они до сих пор не одни, - разбуди его и вышвырни пожалуйста, будь так добр, - Чимин улыбается и отпустив волосы младшего, отворачивается, желая хоть не много поспать, перед нелёгким, как ему кажется разговором. Чонгук смотрит на спину старшего, не может скрыть радостной улыбки от того, что не смотря на происходящее сейчас в семье, дверь для него по прежнему будет открыта. Он не может потерять Чимина, он необходим ему, иначе, он потонет в том, в чём тонуть он совсем не хотел. Он забыл, и больше в то болото не вернётся.