***
- Ну, - вздыхает, присаживаясь на стул напротив, скрещивает руки на груди, прищуренным взглядом, изучая парня, - я слушаю тебя, Хью. – Парень напротив шумно выдыхает, глядя на Пака и бросая взгляд на остальных. Выглядит сейчас так, будто это они, а не он появился из неоткуда и теперь, просят о помощи. - Времени у нас немного, я только сейчас узнал, что Ким уже приехал туда, и Чонгук вроде как начал действовать… - Так, подожди, скажи, где они? – прерывает Пак, желая узнать главное. - Они не далеко от вашего особняка, там дальше, есть небольшой коттедж, принадлежащий отцу Кима. Когда их поймали в тоннелях, Чонгук постарался сделать видимость, что он на их стороне, думал, что сможет выбраться с парнишкой, пока Намджун не приехал. Но Нам ему уже не доверял, и не предупредил о точном времени своего приезда, остальное я могу рассказать по дороге, потому что сейчас мы теряем время. Намджун даже ему предательство не простит. – Поднимаясь на ноги, заканчивает, смотря на остальных так, будто они тут же подорвутся и поедут за ним. - В каком смысле, даже ему? – не удерживается от этого вопроса, ещё больше не понимая происходящее, - и что мы будем делать, когда приедем туда? - Он уже знает, что вы сбежали из участка, - кивает в сторону Хосока и Джина, - но он не знает, что ты и Тэхён выбрались. Они не будут ждать вас. - Хорошо, но Тэхёна можно не считать, ему нужно в больницу. Плюсом, откуда нам знать, что это не какой – то продуманный план, и ты не заманиваешь нас в ловушку? – тоже поднявшись со стула, спрашивает, не выражая и капли доверия к этому человеку. - Чонгук рисковал собой, спая вас всех, и тоже делает сейчас, - подойдя к Паку вплотную, начинает, - он все эти годы уберегал тебя, держал дальше от этого дерьма, беря всё на себя, а ты продолжаешь строить из себя обиженную жертву. Если тебе на него до такой степени плевать, то хотя бы о Юнги подумай, вы же, вроде как, так сильно все пеклись о нём, - разводит руками, показывая на всех присутствующих. – Ты пытался помочь с его ментальными проблемами, - показывает на Хосока, - а ты не убил его, хотя это могло освободить тебя раньше, - кивает на Джина, заставляя глаза остальных, удивленно округлится, - а ты, вроде как, любил его больше жизни или, когда узнал всё, обиделся на него, и стало плевать? – Хью продолжает давить на каждого, потому что понимает, один он не сможет помочь тем двоим. - Я узнал не всё, - глухо выдыхает, отворачивая лицо, слышать всё это чертовски больно и не приятно, - так у тебя есть какой – то план действий? Или ты приехал, чтобы вызвать у нас чувство вины? – возвращает взгляд парню, который довольно хмыкает и снова присаживается на диван. - Мы можем поехать на моей машине, раз Тэхёну нужен врач, то мы оставим его здесь, я попрошу одного человека, приглядеть за ним и отвезти в больницу. Не волнуйтесь, ему можно верить, - тут же заверяет, увидев в чужих глазах сопротивление, - Джин тоже может остаться, думаю, мы и втроём справимся… - Ага, ну да, - кривит лицо упомянутый, хватая Хосока за руку, - я, конечно, переживаю за Тэхёна, но он без меня никуда не поедет. – Железно выговаривает. - Ладно, тогда у нас в команде будет ещё один человек, со слабым местом. - Что ты имеешь в виду? – стреляет взглядом в нового, и пока мало приятного, знакомого, Хосок. - Вы что, Намджуна первый день знаете? Он будет играть, а играть он будет на том, что вы любите. У Чимина, как и у Чонгука, Юнги и есть слабое место, а ты, если будешь с Джином, будешь для него такой же лёгкой мишенью и не только в плане давления на тебя, ты будешь отвлекаться на него. - Но и мне на Юнги не плевать, иначе, я бы не пое… - На столько же не плевать, как и на Джина? – перебивает, желая быстрее закончить ненужные споры, а когда видит понимание в чужих глазах, продолжает, - послушайте, мне на самом деле всё равно, кто и как поедет туда, я лишь хочу помочь. И сейчас, пока вы тут думаете и спорите, мы теряем драгоценное время. Намджун задержится там, только из за Чонгука, и то, что он намерен убить его, бесспорно, а Юнги вы потом просто не найдёте. – Снова разводит руками в стороны, пристально осматривая каждого, - я уезжаю сейчас, дальше, думайте сами. – Напоследок проговаривает и двигается к выходу из номера, когда его окликает Чимин. - Тот человек, ему действительно можно доверить Тэхёна? – решает спросить только об этом, потому что решение Чимин, уже принял. - Да, он не так далеко отсюда, ему потребуется минут десять, чтобы добраться сюда, и он сможет отвести парня в больницу. - Хорошо, - кивает, - тогда я заберу телефон и спущусь к тебе. Хосок, - поворачивает голову к парню, который стоит, нервно покусывая губу, - мы ждём тебя пять минут, и уезжаем, дальше выбор за тобой. Но если ты захочешь остаться, я пойму. - Черта с два, - огрызается, - иди, я скоро приду, - Чимин кивает и вместе с Хью, покидает номер, давая парням время поговорить. – Ты не хочешь, чтобы я уезжал один, так? – спрашивает, но скорее утверждает. Хосоку самому не хочется оставлять Джина одного, но и брать его с собой, действительно опасно, неизвестно, что этому психу, ещё придёт в голову. - Я думал, ты будешь спрашивать о том, что сказал Хью, насчёт аварии, - тихо проговаривает. – Я хотел рассказать до конца, просто, ты начал тогда это всё говорить и я… я просто растерялся, я не хотел снова врать тебе или что – то утаивать, я просто… - Всё хорошо, - приблизившись к парню, сгребает его в свои объятия, поглаживая по волосам, - я не злюсь на тебя, я понимаю. И сейчас, это совсем не важно. Но я прошу тебя, пожалуйста, останься здесь, ладно? Юнги мне правда дорог, очень, но я не перенесу, если что – то случится с тобой. - Хорошо, - отстранившись, проговаривает, - я буду с Тэхёном, а ты, будь осторожен. - Обещаю, и мой телефон останется у тебя, если что, то звони Чимину, - оставляет на мягких губах лёгкий поцелуй, и уходит, прикрыв за собой дверь. Хосок думает, что он принял максимально правильное решение, оставив Джина здесь. Джин, тоже думает, что поступает правильно, тут же открывая карту местности со спутника, в поисках этого коттеджа. - Он так легко согласился остаться? – выгнув бровь, спрашивает Пак, глядя на удрученноё лицо, севшего на заднее сидение, Хосока. - Не думаю, но он ведь не знает, где этот дом, - неуверенно проговаривает, отворачиваясь к окну, когда они выезжает с парковки на дорогу. - Чувствую, тебе ещё придётся много чего узнать о гранях характера Джина, - усмехается Пак, опустив стекло и закуривает. – Долго туда ехать? – обращается к Хью, не поворачивая лица. - Отсюда, минут тридцать, постараюсь быстрее, - отвечает, тоже чиркая зажигалкой, - насколько мне известно, стрелять тут все умеют? - Ну, - глубоко вздохнув, отзывается Пак, - думаю, в этом вопросе, стоило брать Джина, а не Хосока. - Я не так уж и плох, - кривит лицо Чон и шикает от боли в челюсти, - лучше расскажи, что происходило между Гуком и Намом? Я думаю, и тебе это интересно, Чимин. И как ты во всём этом оказался, Хью? - Уверены, что не хотите узнать это у самого Чонгука? – спрашивает больше для галочки, чем от надежды получить отрицательный ответ. На самом деле, меньше всего Хью хотелось бы рассказывать о каждом скелете, в шкафах этих семей, но выбора ему тут и не дадут, да и знал он, на что шёл, когда ехал сюда. А получив в ответ на свой вопрос, выжидающее молчание, сначала задаёт вопрос. – Ладно, но для начала ты в курсе, что твой отец… - Он не мой отец, - сквозь зубы, выговаривает, даже не пытаясь сдержать в себе этот порыв. - Да, но он, биологический отец Чонгука. – Ошарашивает, данной новостью двух парней и на время замолкает, давая им, в частности Чимину, привыкнуть к этой мысли, но не долго, в конце концов, он же хотел знать правду. – Ёнсик, дал своему брату место в этом, бизнесе, - значительно выделяет последнее слово, чтобы все поняли, что он говорит не о компании, - только, после рождения Чонгука, чтобы тот, мог нормально его обеспечивать. Уж как там у них закрутился этот роман, я не в курсе. - Поэтому он так часто бывал у нас, - проговаривает Пак, начиная понимать отношение не своего отца, к себе. – Но почему он просто не записал его на себя, после их смерти? Почему просто остался опекуном? И Чонгук, он давно об этом знает? - Нет, он узнал совсем недавно, когда ему сказали выместить тебя из компании, наверно, думали надавить этим, - пожимает плечами, - в общем, Чонгук не только его сын, но и крутится в этом дерьме долго. Он знал не только то, что компания, это не больше, чем рекламная листовка, но и о собственном производстве. Именно поэтому он постоянно контактировал с Намджуном, потому что тот, стал заменой своего отца уже давно, и он же является вторым главным партнёром в этом деле. - Значит, вот зачем они все приезжали сюда, - начинает складывать в своей голове все кусочки Чимин, чувствуя, как кожу покрывают мурашки. - Да, твоя мать, пыталась развестись с Ёнсиком, когда поняла, чем они занимаются, и хотела обнародовать это. Поэтому, в вашем особняке и произошёл пожар… - затихает, чувствуя себя бесчеловечным монстром, который вот так просто вываливает на Пака эту информацию. - Он хотел скрыть настоящую причину смерти, - горько ухмыляется, стараясь не уходить сейчас снова в состояние истерики, и в этот же момент, чувствует на своём плече чью – то руку, которая крепко сжимает его. Поворачивает голову и видит лицо Хосока, на котором отпечаталось сожаление. В этот момент, он ещё раз убеждается в том, что Хосок на самом деле хороший друг, и даже жалеет, что они не смогли, подружится раньше. – Продолжай, - просит, говоря себе, что сейчас не время для эмоций и срывов. Обещает себе, что когда они вытащат Юнги и Гука, обязательно даст выход всем эмоциям и непременно закончит дело своей мамы. - В общем, Чонгука давно готовили к этому, потому что он всегда сдержан и рассудителен, чего не скажешь о тебе, без обид только, - кидает взгляд на парня, но видя, что тому сейчас не до этого, прокашливается и продолжает, - Чонгук должен был учится, у Кима, вникать во всю эту сферу и уж не знаю, как так получилось, но ему удалось втереться Наму в доверие. Единственное, чего не знал о нём Чонгук, так это того, чего не спрашивал или откровенно говорил, что знать не хочет, что было редкостью конечно. Они планировали слить компании воедино, тем самым и расширить границы для поставки своей дури, тебя убрать, а поставить во главе Чонгука, который, на самом деле ходил бы под Намджуном. Гук знал об этом, и всё время подыгрывал им, ожидая удобного момента, когда можно будет всё это слить куда надо, но без ущёрба для тебя и него самого. Но в этот же момент, вам раньше времени ставят этот конкурс, для назначения, позволяют тебе занять пост директора, просто для того, чтобы ты ничего не мог сделать, когда всё поймёшь, потому что ты начал лезть в особняк. Потом ещё и Юнги появляется и все узнают, что это Юнхэ, которого отпустили только из за того, что не были уверены в том, что он выживет и потому, что ты был уверен, что он мёртв. Тогда Ёнсик, заключил сделку с отцом Юнги, мол, он их отпускает, но тот, образно хоронит своего сына и уезжает. - Но почему они позволили им остаться в стране? – подаёт сзади голос Хосок, у которого голова снова начала болеть от этого разговора. - Сначала, чтобы наблюдать за действиями его отца, ведь его жена помогала матери Чимина, не пойдёт ли он на них, и не вспомнит ли чего Юнги. А потом и угрозы ни какой не было, и о нём просто все забыли. - Пожимает плечами, глубоко вдыхая воздух, - я сказал всё, что мог, остальное узнаете у Чонгука. - Но подожди, Чонгук ведь наоборот всё настраивал меня на эту должность, подбадривал… - Да, - кивает, - он уже знал, какой проект бы ты не представил, поставят всё равно тебя. Он просто хотел, чтобы для тебя это выглядело естественно и… - Он мог тогда всё рассказать. - Тихо проговаривает, заставляя Хью умолкнуть на добрые пару минут, потому что ответить на это, ему было нечего. - Как думаешь, он ещё жив? – с опаской спрашивает Хосок, не желая совсем своим вопросом пугать Чимина, который мгновенно повернулся к нему, а после, стал выжидающе смотреть на Хью. - Чонгук бойкий парень и сообразительный, он не даст себя так легко убрать, - уклончиво отвечает, но видя переживания на лице Пака, добавляет, - Намджун действительно ему доверял, поэтому сначала, он наверняка будет выяснять, с какого момента тот предал его. А Чонгук всегда знает, что говорить, чтобы протянуть время. – Вряд ли это звучало утешительно, но Хью и сам верит в то, что говорит, надеется, что они не опоздали. Так же, Хью уверен в том, что Намджун, каким бы не был, так просто не убьёт парня. Чимин старается делать тоже самое, пытается верить в сказанные Хью слова. Как бы он не был зол на Чонгука, смерти он ему точно не желает, особенно после того, что узнал сейчас. Они должны успеть, не имеют права опоздать. - Надеюсь, что вы готовы. – Разминая шею, сворачивает на обочину, а после и на дорогу, ведущую к коттеджу. - Давай вызовем копов? – вместо ответа, проговаривает, заставляя остальных, уставится на себя, - я серьёзно, иначе либо я, либо Чон убьёт Нама. Не хочу добавлять себе срок, - вполне серьёзно, говорит, на что остальные только согласно кивают, а Хью, затормозив почти у самого дома, передаёт свой телефон Хосоку. - Займись этим, а мы с тобой пока пойдём осмотреться, - Хью смотрит на Чимина и думает о том, что сейчас, этот парень и правда способен на убийство, и каким бы, уродом, не был Намджун, нельзя позволить этому случится. – Под твоим сидением заряженный пистолет, - добавляет Хосоку, думая о том, что Чимину оружие, давать не стоит.***
В нос забивается запах плесени, а голова пульсирует звенящей болью, сквозь которую пробиваются отголоски крика. Это был крик Юнги, после которого для Чонгука наступила темнота, которая и сейчас рассеиваться не планирует. Чонгук не понимает, закрыты или открыты у него глаза, он не видит ничего, кроме редких бликов перед ними. Пытается проморгатся, выходит плохо и толку от этого, откровенно говоря, никакого. В затылке пульсирует, щипет и словно бы, тянет, будто его держат за волосы, но этот же участок, так же, как – то неприятно холодит. Непонятное и максимально не приятное чувство, как и мысли в этой больной голове, не отличаются приятностью. Чонгук пытается восстановить картинку, пытается понять, почему он просто замер. Почему, был полон решимости не просто убежать с Юнги, но и как минимум покалечить Нама, но стоило его увидеть, как весь этот пыл… Нет, он не пропал, но злость и ненависть к этому человеку, которая, наконец, была выпущена, перемешалась со страхом перед ним же и теперь, Чонгуку тяжело понять, что же он на самом деле испытал, когда увидел его. Слишком много эмоций, и они не позволяют оценивать ситуацию разумно. Думает, может, всё дело было в удивлении? Признаться честно, он ждал его в любой момент, но ни как не думал, что он появится именно так. Его появление и ужас в глазах Юнги, как и пропажа из них надежды, заставили Чонгука спуститься с небес на землю. Почувствовать себя беспомощным и слабым, не на что не способным, придавленным к полу реальностью, в которой он ни когда не победит этого человека. Да, Чонгук единственный раз в своей жизни струсил, испугался, дал этому страху поглотить себя, и вот он результат. Он сидит на сыром полу, с затёкшими, связанными за спиной руками и, кажется, пробитой головой, пытаясь что – то или кого – то, рассмотреть в этом полумраке. И ему в этом помогают. Перед глазами начинает резко рябить, тело пронизывает ледяным холодом, когда на него выливает, словно появившийся из неоткуда человек, ведро ледяной воды. Эта вода попадает в нос и рот, Чонгук закашливается, пытается вывернуть руки, чтобы вытереть лицо, пока голова его беспорядочно дёргается из стороны в сторону. В этот же момент на него выливают ещё одно ведро, заставляя Чона в буквальном смысле дрожать и чувствовать себя выброшенным куда – то из моря. - Достаточно, - произносит знакомый, наполненный безразличностью голос, и в этот момент, Чонгуку кажется, что естественная реакция его тела на холод, на самом деле, реакция на этот голос, точнее, на его обладателя. – Оставь нас пока, - добавляет и тогда, Чонгук поднимает голову, и видит в метре от себя, подпирающего колонну, Намджуна, со скрещенными на груди руками. Мужчина с ведром, послушно кивает ему и, поставив ведро на пол, уходит и только тогда, Нам убирает руки в передние карманы брюк и переводит взгляд на Чонгука. Что там Чонгук говорил о ненависти, ужасе и страхе? Сейчас он уже не помнит. Это тот самый момент, когда твой мозг настолько перегружен отрицательными эмоциями, что он просто отключается, не даёт возможности думать и что – то анализировать. Всё, что может сейчас Чон, это сидеть на этом полу, в луже воды, которая стекала с него, словно с мокрого щенка, и смотреть на то, как Намджун медленно подходит к нему, с ничего не выражающим взглядом. Он останавливается на расстоянии вытянутой руки, заставляя взглядом упереться в свои ботинки, после чего, присаживается на корточки, чтобы их взгляды были на одном уровне, заставляя, Чонгука недоуменно нахмурится. Момент заторможенности из за страха проходит, мозг снова начинает работать, причём с бешенной скоростью, напоминая ему о том, что Намджун никогда, никогда, даже на секунду, не пытался быть на одном уровне с тем, с кем говорит в подобных ситуациях. Он всегда говорил стоя, всегда возвышался над приговорёнными и в том, что у Чонгука сейчас именно такой статус, он не сомневается, но этот жест. Заставляет его удивится и почувствовать диссонанс в своей голове. Этот же диссонанс, является толчком к тому, чтобы попытаться вернуть свои силы и уверенность. Намджун видит это непонимание в чужом взгляде, который почти полностью, скрывает прилипшая ко лбу, мокрая чёлка, с которой стекали капли. Так же, понимает, чем это непонимание вызвано, он слишком хорошо знает, как должен был говорить с ним Намджун. И сейчас, свой первый удар в челюсть, который заставляет Чонгука едва не упасть на бок, он получает именно за это. За то, что настолько знает, за то, что всё понимает, но всё равно, решился пойти против, решил использовать эти знания в своих целях, чтобы уничтожить Намджуна. Намджун это понимает, как и не видит сожаления в лице, сплёвывающего кровь парня. Чонгук разгибается, стараясь сидеть ровно, расправляет плечи, возвращает Наму свой взгляд и в нём снова, только эта сраная уверенность. Уверенность в том, что он всё делает правильно, та самая уверенность, которая когда – то привлекла Нама в нём, которая никогда не стиралась полностью, даже в моменты, когда он играл перед отцом послушного сыночка, или когда он хвостиком бегал за Чимином, просто далеко не все это замечали. И сейчас, эта самая уверенность бесила Намджуна так, как никогда. Чонгук ведь далеко не дурак, он более чем, понимает, что даже ему эти выходки с рук не сойдут, он знает, что за это предательство его ждёт смерть, но страх в этих глазах, был лишь минутным помутнением, не более. Сейчас, Чонгук не боится, он уверен как никогда в том, что делает. Он слишком сильный, слишком тот, кто мог бы поравняться с Намджуном, слишком тот, кого Намджун всегда считал достойным, говорить с ним, сидеть рядом и мысленно они, всегда находились на одном уровне. И ведь сколького же они могли добиться. Намджун готов был простить и даже простил ему то, что он дерзил ему в клубе перед Джином, простил то, что он знал об аварии, но ничего не сказал, как и попытался припугнуть этим. Готов был простить его ложь, касательно того, кто же всё - таки тогда спал с Юнги. Простил и то, как он разговаривал с ним, как пытался отойти от него, когда все узнали о Юнхэ. Он готов был простить это всё и забыть. Но парень слишком зазнался, пошёл против, решив использовать против него всё то, чему научился от него же. И Намджун, будь бы это другая ситуация, не касающаяся лично его, похвалил бы, но единственное, что он может сейчас дать ему в награду, это быструю, безболезненную смерть. - Что ты собираешься с ним делать? – хрипит Чон, заставляя Намджуна не только выплыть из своих мыслей, но и пересмотреть своё решение, на счёт безболезненной смерти, ведь он знает, о ком говорит этот мальчишка. – Почему не оставишь его в покое? – громче проговаривает, а Намджун, в ответ даёт, только ещё один удар, только теперь уже в живот, заставляя парня согнуться, чтобы опустил свои глаза. Но даже так, он не опускает своего лица, продолжая разъедать его этим взглядом, подлец. - Как ты смеешь говорить так со мной? – сплёвывает, обхватив шею парня своими пальцами, не жалея силы, давит, - смеешь указывать мне, что делать, а что нет? Совсем забылся? – повышает голос, и когда лицо парня перед ним, наливается красным, резко отцепляет от него свои пальцы и, поднявшись на ноги, отходит, доставая из кармана брюк сигареты и закуривая, пока Чон приходит в чувство. - Всё равно убьёшь, так какой смысл сейчас прикидываться? – восполняя лёгкие воздухом, отвечает, не отводя взгляда, от стоящего, поодаль Нама. - Вот скажи мне, я просто не могу понять, - стараясь игнорировать последние слова парня, говорит, - что тебя не устраивало? Откуда вдруг взялась эта совесть, братские узы, которых на самом деле нет, и ты это знаешь, и всё остальное? Вот надо было тебе влезать в это? Стоило оно того? – вернувшись, спрашивает, снова опускаясь на корточки. – Какая для тебя в этом выгода? - Выгода не всегда имеет материальную ценность, Намджун, но ты этого так и не понял, как и не понял того, что ты не привяжешь к себе человека страхом. - Смотрите - ка, будешь учить меня моральным ценностям? – заводясь по новой, выговаривает, выдыхая густой дым, в лицо парня, который даже ноздрями не дёрнул, - ты, который плевал на все морали… - Судя по всему не на все, - перебивает, - я своего брата не насиловал, и парня до срыва не доводил, как и не делал из человека, непонятное существо, - не менее зло выговаривает, - я не такое чудовище как ты, Намджун и никогда бы им не стал. - Хм, а я ведь действительно поверил в то, что ты не ненавидишь меня, - ухмыляется, пройдясь кончиком языка по зубам, - молодец, хорошо играешь, но как видно, не достаточно, - разводит руками в стороны, как бы показывая на то, где оказался. - Мы могли бы многого добиться вместе, но ты решил стать моим врагом, жалкой крысой, которая за моей спиной составляла план против меня. Прискорбно. - Уберёшь меня, тебя это не спасёт. Хосок давно, жаждет посадить своего отца, а с Джином и Чимином, ему удастся не только это, но и закрыть вас всех. Ты не вылезешь сухим из воды, и Юнги, он выберется.В этот раз ты не сможешь запугать его, он намного сильнее, чем ты думаешь, - не капли, не сомневаясь в своих словах, не делает из них угрозу, нет, он констатирует факт и Намджун это понимает. Понимает и слышит то, насколько уверен в своих словах Чон и в груди у него, что – то, но всё же встрепенулось. Он смотрит на этого парня, который по виду сейчас, не отличается от побитой бродяжки, которую трясёт от холода под проливным дождём, но этот образ сохраняется ровно до того момента, пока снова не посмотришь в его глаза. В них, густая темнота, которая является Намджуну в редких кошмарах. Та темнота, которая засасывает его, в которой он слышит жалобные крики и всё пытается убежать от них, но по факту, забредает в это тёмное болото только глубже. В этих глазах, Намджун видит свой единственный страх, и обещание того, что умрёт он, захлебнувшись в этом болоте. Чонгук делает невозможное, он заставляет Намджуна, почувствовать себя загнанной в угол жертвой, и ни сколько словами, а именно интонацией, взглядом, и тем, что он верит в силу Юнги и Намджун понимает, почему он так уверен в ней. Юнги всё вспомнил, и могло быть два варианта. Он мог бы, убиться в истерику от осознания того, что он видел и пережил когда – то, Намджун был уверен в том, что его и без того, пошатанная психика может не выдержать такого давления на неё. Но он и не исключал второго варианта развития данных событий, он знает, что Юнги, при желании, может быть очень сильным, и он вполне мог бы направить все свои страхи в свою внутреннюю силу, и даже Намджуну его больше не сломить, во всяком случае, не сразу. И да, Намджун боялся этого, очень боялся и боится сейчас. Чонгук вполне мог заразить его этой своей уверенностью, этой непоколебимой решимостью и если это так, он действительно не удержит Юнги. Даже на цепь посадит, тот её перегрызёт во всех смыслах и тогда, сломается Намджун, точнее то, что от него осталось. - Сделай хоть что – то, хорошее, человеческое, хоть раз, - прорывается в расшатанное сознание, голос Чона, а Намджун от него лишь вскакивает на ноги и трясёт головой из стороны в сторону, - ты столько раз говорил, что он важен для тебя, что это не очередная игрушка, но что ты натворил? Ты знал о каждом его страхе, но вместо того, чтобы показать свою любовь, которой ты так гордился, помочь ему справится с ними, научить его не боятся… ты просто пользовался ими, каждым его страхом. Вместо того, чтобы дать ему свою поддержку и защиту, ты лишь сильнее ломал его, пытался лишить его воли, пытаясь превратить в зависимую от тебя куклу. Но вот скажи, уйдёшь ты с ним, допустим, сломаешь его, но полюбит ли он тебя? Сможет ли биться и жить то, что не бьётся, потому что ты разбил? Остановись, не делай хуже, - размеренно продолжает Чон, а к нему, откуда – то из под сознания добавляется голос Тэхёна, который тоже когда – то просил его остановится. А за ним ещё какой – то и ещё, и Намджун готов упасть на пол, обхватив голову руками, заткнуть уши и кричать, только бы этого не слышать. Нет, он уже не сможет остановиться, и его смерть будет мгновенной на радость всем тем, кто его ненавидит. Нет, он этого не допустит. Вдруг голоса резко смолкают, Намджун открывает глаза и видит перед собой чужие, не понимает, как Чонгук оказался напротив него, стоя на ногах, но не успевает и об этом задуматься, как слышит с улицы звук приближающегося автомобиля. В этот же момент, Чонгук ударяет лбом в лоб Нама, заставляя его отшатнуться, бежит к лестнице, ведущей из подвала, но на его пути оказывается Рэйн, который с силой отталкивает его, заставляя упасть на пол. Чонгук, словив сильное головокружение, пытается его успокоить и подняться, но не может сориентироваться, а руки, казалось, совсем онемели, он не мог на них опереться и снова подняться на ноги. Сейчас он мог только лежать на полу и смотреть на то, как Рэйн выводит Нама из подвала и слышит его приказ. - Убей, - одно слово, и Нам скрывается из вида Чона, пока тот снова, безуспешно, пытается подняться и выпутать окоченевшие руки из верёвки, которая, вроде ослабла, потому что Чон чувствует, как кровь чуть – чуть начала циркулировать. - Ты просто не представляешь, как долго я этого ждал, мелкий ублюдок, - шипит, подобно змее Рэйн, медленно спускаясь по лестнице и гадко ухмыляясь. Достаёт из за пояса свой пистолет. – Ты мне никогда не нравился, с тобой всегда было что – то не так, слишком много притворства, и я говорил ему об этом. - Тебя злит то, что он не слушал тебя, продолжая верить мне или то, что даже сейчас ты не можешь назвать его по имени? – ухмыляется, замечая, как глаза парня наливаются кровью. Рэйн снимает пистолет с предохранителя и направляет его дуло в сторону Чона. – О, какой крутой парень с пушкой, вероятно, после этого, я должен заткнуться и принести тебе извинения… - издевательски спокойно тянет, но смолкает, когда Рэйн стреляет рядом с ним. Смотрит на дымящуюся дырку в полу недалеко от него и ухмыляется, возвращая взгляд Рэйну, продолжая незаметно распутывать руки. – Да, наверно, всё же стоит извинится, но я всегда это делаю в порядке очереди… - Что ты несёшь сукин сын? – вскрикивает, явно теряя терпение, запасом которого, этот парень и не обладал никогда, а Чонгук замечает то, что рука, в которой тот сжимает оружие, начинает дрожать. - Вроде вчера, я наступил на лапку бродячей собаки, хотел извинится, но та убежала… поэтому ты, только после неё, - на лице Чонгука забавляющая ухмылка, в глазах явная насмешка. Рэйн стреляет, а Чонгук успевает откатится, после чего встаёт на ноги, стряхивая с рук верёвку. От резкого подъёма, комната снова начинает кружится, но Чонгук пытается найти это равновесие. буквально упрашивает свой истощённый за эти дни организм, потерпеть ещё не много, и не подводить его сейчас. - Я тебе язык вырву и заставлю тебя сожрать его, - шумно дыша, подобно быку на родео, даёт своё обещание, пока Чон ведёт перед ним указательным пальцем и неодобрительно цокает. - Нет, тебе приказали убить, а ты послушная собачка. - Он не узнает! - У, какой строптивый. - Времени на короткую перебранку было достаточно, чтобы голова перестала кружится, а так же, он довёл этого ненормального до ещё более шаткого состояния. Рэйн взрывается и снова стреляет, попадая куда – то мимо, с улицы доносятся чьи – то голоса, и звук сирен, на которые Рэйн удивлённо поворачивает голову в сторону, чем и пользуется Чон, хватая его руку за запястье и крепко сжимая, чтобы тот выронил оружие, после чего ударяет коленом в лицо. Рэйн отшатывается и, споткнувшись о пустое ведро, падает на пол, что даёт Чону возможность подобрать оружие и направить его на него. - Я думаю, всё должно быть именно так, - довольно усмехается, пока не слышит знакомый голос, зовущий его по имени. Чонгук не отдавая себе отсчёта, поворачивает голову в сторону выхода из подвала, желая крикнуть, что он здесь, но не успевает. Рэйн сбивает его с ног, заставляя выронить пистолет, и наваливается на него всем весом, приставив к горлу нож. - Нет, всё будет так! – Пыхтя, пытается удержать парня под собой и надавить, пока не слышит выстрел. Его руки вдруг слабеют, дыхание прерывается, а нож выпадает из его руки на пол. Шокированный Чонгук, сталкивает с себя чужое тело, на спине которого расплывалось багровое пятно, смотрит на него несколько секунд. После, переводит взгляд на стоящего, на верхней ступени Чимина, до сих пор, сжимающего в руках пистолет и выдыхает. Он слышит множество мужских голосов доносящихся сверху, звуки явной борьбы, но сейчас это всё так не волнует. Они спасены и весь этот ужас, наконец, закончится. - Чимин, ты нашёл его? Чонгук! – Вскрикивает забежавший Хосок, морщится, на его губе кровится ранка, а лицо в синяках. Он прихрамывает на правую ногу, но ему это совсем не мешает бежать. - Чонгук, ты, чёрт возьми, жив! Я так рад, - падает рядом с ним на пол, заключая в объятия, кажется, совсем не обращая внимания ни на то, что младший мокрый, ни на тело, лежащее рядом. – А где Намджун с Юнги? – оторвавшись спрашивает, заставляя Чонгука, резко отвести взгляд от Чимина и уставится на него. - Но, вы разве не поймали его? – не понимая, спрашивает, возвращая взгляд Паку, - Юнги был наверху… - Там никого нет, мы проверили, - тихо отвечает, совсем не желая, разбивает, эту крохотную надежду на конец. – Я думал, он тут, с тобой… - Чимин не договаривает, в подвал спускается мужчина в полицейской форме, оглядывает всех присутствующих и останавливает взгляд на теле, что замечает и Чимин. – Я нашёл его на полу, - передаёт пистолет мужчине и кивает на труп, - он пытался убить его, я испугался и выстрелил, кажется, он мёртв, - кивает в сторону тела. - Так, выходите отсюда, - вздыхает мужчина, после чего подходит к Чонгуку, - вы не ранены? Ваша голова… - Я в порядке, но мужчина ушёл и он забрал… - Пожалуйста, выйдете отсюда, остальное предоставьте нам, - хлопнув его по плечу, перебивает и позволяет поднявшемуся на ноги Хосоку, увезти его, за ними следует и Чимин.***
Спустя минут двадцать, ребята вышли из гостиной, где Чонгук, которому перебинтовали голову, дал свои показания, за которые их поблагодарил следователь и заверил, что они найдут Юнги, но никто в это особо не верил. Намджуна, не смотря на его влияние, объявили в розыск, а его люди, которых удалось поймать, так же дали показания против него и согласились сотрудничать со следствием, чтобы не повышать себе срок. Сейчас, сидя в машине Хью, недалеко от коттеджа, который неизвестно, куда делся, каждый из них молчит и обдумывает ситуацию. Вероятно, Намджун воспользовался этой заварушкой и сбежал, забрав Юнги, но его машина по - прежнему стоит во дворе дома, как и ещё три, которые принадлежали его людям. Чонгук думал и не понимал, куда тот мог пропасть, да ещё и с Юнги, который явно ещё не был способен двигаться в полной мере. Взгляд его падал на лес, но даже если предположить, что он сбежал туда, это бессмысленно, что ему там делать, как его это спасёт? Не меньше сейчас волновало Чонгука то, что ребята здесь. Он не понимал, как они узнали, где он, куда дели Тэхёна с Джином и почему машина Хью тут, но самого его нет. - Куда делся Хью? – всё же спрашивает, решая, нарушить эту, напряжённую тишину, пока им не завладело чувство вины за то, что как бы, не пытался, не смог вытащить Юнги. – Как вы узнали, где я, и где остальные? – добавляет, когда не слышит ответа на свой первый вопрос. Чимин, ничего не говоря, выходит из машины, громко хлопнув дверью, а Чонгук, переводит взгляд на Хосока. - Хью написал нам, - начинает отвечать, нервно поглядывая через окно на Чимина, - он сказал, в какой мотель мы можем приехать, позже приехал туда сам. Мы думали, что это ты и согласились, да и выбора особо не было. Тэхён вроде ребро сломал, Хью сказал, что отправит в мотель человека, который сможет присмотреть за ним и отвезти его в больницу. Джина я попросил остаться там. – Вздыхает, откинувшись на спинку сидения. Достаёт из кармана сигареты и, передав Чонгуку, закуривает, видит, как тот хлопает себя по карманам сырых брюк в поисках зажигалки и даёт ему свою. - Спасибо, у меня спички походу в куртке остались. - Ага, короче, когда мы приехали, началась суматоха. Пока я вызывал копов, Хью с Чимином ушли, а потом они разделились. Он тоже не знает где он, - пожимает плечами, выдыхая дым. – Думаешь, сбежал? - Он должен был уехать ещё намного раньше, у нас был такой уговор, что он помогает мне, только до серьёзных действий, потому что у него семья и рисковать он не хотел. И я даже не думал, что он вернётся, да ещё и с вами, он бы не сбежал так, - отрицательно мотает головой, глядя на тлеющий уголёк. – Чимин много узнал? – задаёт, ещё один, пожалуй, самый волнующий, после местоположения Юнги, вопрос. - Ну, - Хосок тяжело вздыхает, - Хью сказал, что остальное он должен узнавать от тебя, но сказал он на самом деле достаточно. Он знает, что Ёнсик твой биологический отец, и про то, почему ему позволили стать директором. Ну и, о смерти своей мамы. – Со стороны Чонгука слышится тяжёлый вздох, который заставляет Хосока посмотреть на него, - Чонгук, я не думаю, что он винит тебя в чём – то и… - Хосок не успевает договорить, Чонгук выходит из машины, так же громко хлопнув дверцей и подходит, к курящему Чимину. - Долго будешь молчать? – с ходу спрашивает, остановившись напротив него, - я прекрасно понимаю, что ты сейчас ненавидишь меня, но ты узнал обо всём и всё равно позволил вызвать полицию? Ты в своём уме? - Я скажу тебе больше, это я предложил их вызвать, - отвечает Пак, откидывая фильтр в сторону, пока Чонгук, внутренне негодует. - Ты понимаешь, что они и тебя привлекут? Я столько времени потратил на то, чтобы найти какую – то лазейку, чтобы избежать этого, а ты берёшь и посылаешь всё к чертям! – Вскрикивает, из за чего Пак подходит к нему вплотную, оглядывает его и, размахнувшись, ударяет. - Парни! - Хосок выходит из машины и хочет подойти к ним, но Чимин отсылает его обратно, тоже делает и Чонгук, заставляя оставаться на месте и не лезть. - А не слишком ли много, ты берёшь на себя? – зло спрашивает, - устроил тут игру в великого мученика, и к чему это привело? Ты должен был рассказать мне обо всём, тогда бы мы вместе, что – нибудь придумали! Но нет, зачем? Я лучше буду гордым волком – одиночкой, который возомнил себя всесильным! Готов поспорить, ты и за то, что Нам свалил с Юнги, винишь сейчас только себя! – Чимин кричит, вываливая на младшего все свои эмоции. Он не хочет, заставлять его чувствовать себя ещё больше виноватым, но держать это всё в себе, тоже больше не может, он, в конце концов, не железный. Его бесит, просто бесит это всё. Бесит то, что Чонгук никогда не пытался, хоть что – то рассказать ему, что он пытался всё сделать в одиночку, не доверился ему и сейчас, его бесит эта тень вины, которая отпечаталась на его лице, в его взгляде. Чимин сам чуть не умер, когда увидел, что его едва не убили и не капли не сожалеет об этом выстреле. Нужно будет, повторит снова и пусть его хоть к электрическому стулу приговорят. Но этот дурень даже сейчас, пытается быть таким, пытается защитить его, говоря о том, что не нужно было вызывать полицию. Чимин и сам отлично знает о последствиях для себя, но его бесит, что Чонгук думает только об этом. – Ты должен был просто рассказать мне. – Добавляет и отшатывается, усаживаясь на сырую землю. – И тогда, мы бы не допустили произошедшего, и всё было бы в порядке. - Повторяет, больше для себя, чем для младшего. - Я хотел рассказать, - тихо подаёт голос, не поднимаясь с земли, - когда узнал о Ёнсике и остальном… но тебя почти не было дома, тебе было и без того плохо и я… откуда я мог знать, что Юнги взбредёт в голову поехать сюда? Я не пытаюсь свалить на него свою вину, но я просто пытался защитить тебя. Признаю, себя тоже. Я не сразу узнал о Юнги, а потом пытался делать вид, что не замечаю, продолжая внушать себе, что это не он, потому что боялся, что узнают другие. Я понимаю, что допустил ошибку, и не прошу тебя простить меня за неё, но я прошу понять, что я это не со зла делал. Я только хотел, чтобы тебя снова в этом дерьме не было. Ты всё забыл и освободился, мне же терять было нечего. Чимин слушает младшего и прикрывает глаза. Он понимает, на самом деле понимает и чем больше думает об этом, тем больше признаёт для себя, что будь бы он на месте Чонгука, то вероятно, поступил бы так же. Поднявшись на ноги, он подходит к Чонгуку и протягивает ему руку, за которую тот хватается и помогает ему подняться на ноги. Кладёт свои руки ему на плечи, оглядывает его лицо, на скуле которого расплылся огромный синяк, а губы разбиты и шумно выдохнув, прижимает его к себе, крепко обнимая. - Больше никогда, никогда так не делай, придурок, понял? – куда - то в шею ему ругается, заставляя Чонгука чуть улыбнуться. – Мне плевать, чей ты там сын, чей сын я, и как бы нелепо это сейчас не звучало, ты мой брат, ясно? Больше, ты не один. - Больше не буду, обещаю, - отвечает на объятия и в этот момент понимает, что такие объятия, нравятся ему больше, и были куда необходимее. Жаль только, что понял это, куда позднее, чем хотелось бы. - Ух, а я думал, они подерутся, - проговаривает, остановившийся рядом с Хосоком, Джин и тот, без задней мысли, отвечает ему: - Ну, они уже успели немного, подожди… - замолкает и переводит ошарашенный взгляд на Джина, - ты как? Что ты тут делаешь? - Ты, правда, думаешь, что я бы позволил тебе быть тут одному? – спрашивает, выгнув бровь, - и как я понимаю, всё прошло хорошо? С Тэхёном кстати тоже всё хорошо, он правда сломал ребро и вымотался сильно, но он в больнице под присмотром. А где Юнги? – оглядывается по сторонам, в поисках Юнги, - и этот Хью? С ними всё в порядке? - Нет, подожди, как ты тут оказался? Как ты узнал, где мы? – засыпает вопросами, потому что удивлён, потому что рад, что Джин не приехал раньше, потому что рад, что его не было тут в этот момент. И самое главное, потому что не знает, как ответить на его вопросы. Чонгук тоже замечает стоящего рядом с Хосоком Джина и, легко ударив Пака по плечу, кивает в их сторону, после чего они вместе, подходят к парням. - Хью ведь сказал, что коттедж принадлежал отцу Намджуна, я сначала хотел посмотреть на карте, но потом вспомнил, что бывал здесь с ним и в лесном домике. Поэтому, когда мы с Йеном отвезли Тэхёна в больницу, я оставил их, а сам, поехал сюда. - Подожди, - прерывает Чонгук, - как ты сказал, лесной домик? – переспрашивает, переглядываясь с Чимином. - Ну да, там, в лесу, есть небольшой домик, - подтверждает, - но причём тут это? И где Юнги? Он в порядке? – начиная волноваться, оглядывает всех парней, по их лицам понимая, что всё не так гладко, как хотелось бы. - Намджун сбежал с Юнги, мы не знаем где они, - отвечает Пак, - с этим теперь разбирается полиция. - Или мы можем проверить, - озвучивает, пришедшую в голову мысль, Чонгук. - Думаешь, он ушёл с ним туда? – спрашивает Чимин, опережая Хосока, который, хотел что – то сказать. - Куда по - твоему он ещё мог уйти, не растворился же он в воздухе? - Но как мы найдём этот домик? - Я тоже вспомнил, он что – то говорил о нём и о том, что хочет снести его, но как видно, ещё не сделал этого. Джин, ты знаешь, где он? – снова не даёт Хосоку возможность, вставить своё слово, и даже не отрицает того, что делает это нарочно. Он просто знает, что тот ему скажет. - Да, - положив палец к губам, всеми игнорируемого Хосока, отвечает, - могу показать... - Да подождите вы! – Врывается Чон старший, зло оглядывая каждого. – Вы все с ума посходили? Тебя полчаса назад чуть не убили, и тебя тоже, - кивает на братьев. – Полиция ещё не уехала, давайте скажем им и… - И нас пошлют куда подальше, приняв во внимание наши догадки, - заканчивает за него Чонгук, закатив глаза, - к тому же, мы только проверим эту теорию, если она подтвердится, и они действительно там, тогда и вызовем копов туда. Джин, ты согласен? Чимин? – оба парня согласно кивают в ответ и теперь, вся троица уставляется на Хосока. - Да иду я, иду, - недовольно ворчит, - но ты, - указывает пальцем на Джина, который всеми силами старается сдержать улыбку, - ты только покажешь дорогу, и уйдёшь, понял? - Хорошо, - кивает, - идёмте, не будем терять время.***
Сколько раз уже Юнги открывал глаза, и первыми его эмоциями были непонимание или страх? Юнги и сам уже не знает. Сейчас он лежит на чём то, что напоминало кровать, по факту, доска, прикреплённая к стене, на котором лежал тонкий матрас и одеяло, но всё равно поверхность оставалась жёсткой, а над головой был невысокий деревянный потолок, с которого свисала обычная лампа без плафона на проводе. Окон здесь нет, поэтому Юнги лежит на этом подобии кровати и смотрит на лампу, изредка прикрывая глаза, понемногу разминая пальцы и пытаясь придумать, что ему делать. Он знает, что дверь заперта, Намджун не выпустит его и давать ему знать о том, что он может двигаться лучше, тоже не хотелось бы. Сначала он думал, что сможет как – то убедить его в том, чтобы тот открыл дверь, и тогда, он постарается выбежать из этой комнатки, в которой, кроме этой кровати, нескольких полок с какими – то книгами, и стула у стены, ничего нет, но где гарантия того, что входная дверь не заперта? Ну и ещё одно обстоятельство, кругом лес. Он знает, что они шли не так уж и долго, но стоит только подумать о том, чтобы остаться там одному, в голове сохраняя образ того, что Намджун погонится за ним, он не найдёт дорогу обратно. В лучшем случае, он просто потеряется там и умрёт от страха, в худшем, Намджун его очень быстро поймает. Вряд ли Юнги сейчас способен быстро бегать. Но, быть может, стоит попробовать? В конце концов, Юнги думает, что лучше умереть в лесу, чем находится с этим ненормальным в одном помещении, но снова останавливает страх. Побег, может, не удастся и его пугают мысли о том, что Намджун может с ним сделать, за эту попытку. Пока что, он его не трогает и даже не заходит в эту комнату с момента, как принёс его сюда, может, и не стоит пока что провоцировать его? Но там остался Чонгук… что он сделал с ним? Не мог же он его на самом деле убить? Нет, даже думать об этом страшно… Но ведь было что – то, что заставило его забрать Юнги и уйти сюда, они явно прячутся. Но от кого? Обдумать это Юнги не успевает, так как слышит звук вставляемого в замок ключа. Намджун пришёл. Так, нужно стараться вести себя спокойно, без резких движений. Пусть лучше думает, что он до сих пор ватная кукла, которая даже руку поднять не в состоянии. Но чёрт, как же сложно это делать, когда он видит остановившегося над ним Намджуна и открытую дверь позади него. Ещё сложнее, когда Нам отходит к дальней стене, у которой стоял стул, практически, открывая Юнги проход для удачного побега, будто нарочно издевается над ним, проверяет. Юнги глубоко вдыхает воздух, приказывает себе, не вестись на этот порыв, а быть терпеливее. Сейчас, ему неоткуда ждать помощи, он должен спасти себя сам. Не цепляться за имена, образы и прочее, он должен, научится быть один. Когда же Нам усаживается рядом с кроватью и берёт в свою руку ладонь Юнги, эти мысли о спокойствии, попытались покинуть его, но он удержал их. Нельзя, не сейчас. - Как себя чувствуешь? – с нотками заботы в голосе, спрашивает, касаясь губами костяшек парня, вызывая в Юнги желание, резко отдёрнуть руку, чего он не делает, только огромным усилием воли. – Поверь, я не хотел этого, и мне больно сейчас смотреть на такое твоё состояние. - Тогда, зачем это сделал? - не сдержав себя, спрашивает. - Потому что ты сбежал, - пожимает плечами. – Я ведь достаточно долго сдерживал себя, свою тягу к тебе, хотя хотел забрать тебя ещё там, на вечеринке. Помнишь, я ведь говорил тебе, когда ты уходил, чтобы держался от меня подальше, потому что потом, я не отпущу? Я пытался, но сейчас была последняя капля, да и так, я мог защитить тебя. - Единственный от кого меня нужно защищать, так это от тебя, Намджун, - сглотнув, проговаривает, готовый даже к тому, что он сейчас разозлится, но Нам реагирует, на удивление, спокойно, даже слишком. И это пугает даже больше его гнева. - Маленький мой глупыш, - приподняв уголок губ, Ким гладит одной рукой Юнги по волосам, во второй продолжая сжимать чужие пальцы, - если бы ты не полез в этот, чёртов особняк, то да, я был бы единственным, от кого тебя нужно было бы охранять. – С грустью произносит, заставляя Юнги, ещё больше напрягаться. Этот Намджун, не тот Намджун, которого Юнги знал и всегда боялся. Нет, этот Намджун, больше напоминал того, в которого он когда – то влюбился. Или Юнги не заметил и ему снова что – то подсыпали или вкололи. - Намджун, отпусти меня, пожалуйста, - всё же решает попробовать, поговорить с ним. Хочет надеяться на то, что его мозг, всё же пришёл в норму, и он, наконец, понял, что творит. – Я не буду никуда лезть, ничего выяснять, даже из города уеду. Только отпусти меня, пожалуйста, - сдавленно просит, но Намджун в ответ, только опускает взгляд на его пальцы в своей ладони, и как – то печально – безумно посмеивается. - Знаешь, сейчас ты мне напоминаешь мою маму, - вдруг произносит, подняв на Юнги взгляд и пугая им ещё больше, в нём просто ноль осознанности, один безумный туман, словно Намджун и правда, окончательно, сошёл с ума. Юнги понятия не имеет, что с этим делать и как с ним говорить, как и не знает, что ответить на такое странное сравнение. Более того, Нам никогда не рассказывал о своей семье, особенно, о маме. - Почему? – нерешительно спрашивает, решая попробовать, продолжить этот разговор. - Она когда – то тоже просила моего отца отпустить её. Плакала, умоляла, даже сбежать пыталась, но он не отпускал. Он женился на ней только из за наследства, а когда её отец, который мог увидеть плохое обращение к ней, умер, он показал ей своё настоящее лицо. Она ненавидела его и боялась. – Размеренным голосом рассказывает, глядя в пустоту, а у Юнги мурашки по коже, но он заставляет себя продолжить говорить. - Но раз, ему нужны были только деньги, почему он не отпустил её? – на свой страх и риск, спрашивает, хотя по большей степени не хочет знать, его пугают такие вещи. Но была и другая сторона, он хотел узнать, что происходило с Кимом в прошлом, почему он стал таким? Юнги уверен, люди не рождаются жестокими, они ими становятся из за чего – то. Всегда и у всего есть причина. - Не знаю, - пожимает плечами, - я тоже этого не понимал, как и мама. Она не требовала с него денег, ничего, просила только свободы, потому что больше не могла выносить жизнь с ним. Она знала о его делах с наркотиками, что её деньги он пускал именно в это дело. Знала, что он изменял ей, а в какой – то момент, он настолько перестал это скрывать, что приводил любовниц прямо в дом, и заставлял её быть их служанкой. Я так ненавидел его, но ничего не мог сделать, понимаешь? Я так хотел защитить свою маму, сделать хоть что – то, чтобы она перестала страдать от этого урода, но не мог ничего. Я был просто маленьким, слабым мальчишкой, который только и мог, как наблюдать за этим. Намджун замолкает и достаёт из кармана куртки сигареты, закуривает, пока Юнги в это время, пытается сдержать себя, чтобы не расплакаться от этой истории. Ему было настолько жаль эту женщину, и маленького Намджуна, что он не знал, куда деть себя и свои эмоции, которые встали у него поперёк горла и просятся выйти наружу. В этот же момент, Нам переводит на него взгляд, оглаживает его щеку и снова показывает эту странную, грустную улыбку. - Ну вот, я расстроил тебя этой историей и теперь, ты хочешь плакать, - проговаривает. - Нет, - выдыхает Юнги, но стоило ему это сказать, стоящие в глазах слёзы, тут же начинают стекать по щекам, - я не знаю почему, но ты не виноват… - Спасибо, - заставляет Юнги умолкнуть этим словом, а сам, стирает с его щёк слёзы, которые только сильнее потекли по ним, - но вина тут при любом раскладе моя. Твои эмоции сейчас могут зашкаливать, пока организм полностью не очистился, а я тут рассказываю такие вещи, снова заставляя тебя плакать. Прости меня. Юнги удивлён, в шоке, в ужасе от двух произнесённых слов Намом? Юнги и сам не знает, но знает то, что Намджун никогда не благодарит, во всяком случае, искренне, как и не извиняется. И да, Юнги помнит тот момент в больнице, все его слова тогда, но сейчас, они не идут ни в какое сравнение. Сейчас Намджун говорит без капли фальши, максимально искренне и Юнги это пугает куда больше. Пугает, потому что не привык к нему такому, потому что странно, потому что неизвестно, как он поведёт себя в следующую секунду. - Давай, я расскажу тебе об остальном, как нибудь потом, ладно? - проговаривает и собирается встать со стула, но Юнги мгновенно сжимает его руку, заставляя остаться на месте. - Нет, пожалуйста, не уходи, - Юнги знает, стоит Наму выйти, он снова закроет его, нет, нельзя пока что этого допускать. Сейчас, между ними установился своеобразный контакт, нарушать его, Юнги уверен, не стоит. Кто знает, что ударит Киму в голову, когда он выйдет из комнаты? – Я хочу, чтобы ты рассказал, я ведь ничего не знал о тебе, позволь мне узнать это сейчас. - Но я так не люблю, когда ты плачешь, - возвращает свою ладонь на мокрую теперь от слёз щеку. - Я постараюсь не плакать, но не уходи, пожалуйста. Ты же знаешь, мне сложно оставаться одному. - Юнги знает на что давить, так он, во всяком случае думает. Раньше, Намджуну нравилось, когда Юнги признавал свою постоянную потребность в том, чтобы тот был рядом. И Юнги надеется, что сейчас эти слова, помогут ему удержать его в комнате. - Хорошо, - кивает, снова заставляя, Юнги ужаснуться. Пусть он и добивался этого результата, он не ожидал, что Намджун так легко согласится. – Так вот, я ничего не мог сделать, и только один раз, когда увидел, как мама решилась сказать "нет" отцу, а он её сильно ударил, что та упала на пол, я тоже решился. Я решился и вышел из своей комнаты, начал кричать на него о том, какой он жестокий, чтобы он перестал обижать маму и как я его ненавижу, но он только посмеялся надо мной. Говорил, что я тот, кто вечно будет прятаться за мамкину юбку, и обращаться ко мне, всегда, будут как к дерьму, потому что я, дерьмо и есть. На следующий день, он довёл маму до истерики тем, что уезжая, забрал меня с собой, и не сказал ей, куда везёт меня. На мои сопротивления, конечно, всем было плевать, - делает паузу, горько ухмыляется, - знаешь, куда он привёз меня? Обратив свой взгляд на лицо Юнги, которое снова было заплаканным, спрашивает, а Юнги только и может, что головой отрицательно покачать. Он понятия не имел, и узнавать ему было страшно, но он не мог прервать этот разговор, поэтому заставлял себя слушать. – Тогда, он впервые привёз меня в особняк Паков и показал, какие чудеса происходят под ним. Он отвёл меня в комнату, где они испытывали наркотики на людях и пообещал мне, если я ещё хоть раз тявкну на него, то он предложит меня в качестве подопытного. Хм, думаю, Пак старший вдохновился этой идеей для Чимина позже, - пускает сдавленный смешок, а у Юнги чувство, что его сейчас вырвет. – Проведя в том месте целый день, среди всех этих людей, я приехал домой и не сказал ни слова, мне было страшно, потому что знал, он сдержит данное слово. Потом, на фоне всех стрессов и побоев, мама заболела, а этот скот, даже лекарства ей покупать забывал, но стал отыгрываться на мне. Тогда он сказал, что ему доставляет удовольствие издеваться над теми, кто не может ему ответить, а я понимал, что только так, он может чувствовать себя всесильным и его можно лишить этой силы, если стать сильнее. После этих слов, Намджун замолчал на несколько секунд, глубоко задумавшись и Юнги, не рисковал выводить его из этого состояния, но так же, он начал понимать то, почему он такой. Как и то, почему Тэхён до последнего пытался поладить с ним. – Знаешь, мама всегда просила меня не быть таким, как отец, не быть, таким жестоким и бездушным. – Вернувшись из своих мыслей, проговаривает, - а я, когда она умирала, не просто пообещал ей, я поклялся, что стану хуже, найду его слабое место и заставлю его почувствовать всю ту боль и унижение, через которые прошли мы. Я видел, она хотела что – то ответить, но не успела. В комнате снова повисает молчание, только всхлипы Юнги нарушали эту пугающую тишину и Юнги был уверен в том, что Намджун сейчас встанет и уйдёт и тогда, он его даже останавливать не будет, но тот, вдруг улыбается чему – то широко, а в его взгляде преобладает теперь больше безумия, нежели отрешённости. - И я начал учится, - радостно произносит, заставляя Юнги вздрогнуть от резкой смены настроения. – Я наблюдал за ним, и стал учится, только старался умножать это вдвое. А когда к нам переехал Тэхён со своей мамой, которую, как заверял отец, он любил, я понимал, что они моя цель. Честно, я не хотел вредить Тэхёну, но он постоянно лез с этой своей заботой, с намерениями подружится. Чтобы я не делал, как бы, не отшвыривал его, он оставался всё таким же милым, добрым и вежливым, никогда не жаловался взрослым, молча, всё терпел. И ты не представляешь, как меня это раздражало! Он будто сам, нарочно напрашивался, будто у него была цель, помешать мне отомстить отцу… - Намджун снова замолкает, в этот раз сильнее сжав руку Юнги, из за чего ему стало страшно даже дышать, тогда, как хотелось кричать. – И в конце концов, он напросился, потом, когда он просил остановится, я уже не хотел, это даже было делом принципа, ведь я предупреждал его, оставить меня в покое. Но знаешь, что было самым забавным? – С той же, безумной улыбкой спрашивает, а Юнги понять не может, как можно использовать слово «забавный», в данном контексте. – Позже, я понял, что мои старания были впустую. Совсем скоро, мы сидели за одним обеденным столом, где мать Тэхёна скрывала от него, что мой отец чудовище, а сам Тэхён, помалкивал о том, что терпит он, чтобы я не докучал его маме. - Со смешком выговаривает, а у Юнги слёзы по новой течь начинают, но он их, кажется, уже и не замечает. – Это на самом деле смешно. Намджун продолжает посмеиваться, но уже через пару секунд, его улыбка резко пропадает, а выражение его лица, выражает знакомый уже гнев. – Я понял, что через этих людей, я его не задену, самым дорогим для него была компания. Это было единственным, что он боялся потерять. И я этого добился. Я показал им, что можно действовать несколько иначе, показал им более сильную версию своего отца. Меня начали бояться, даже он стал бояться и тогда я думал, что, наконец, победил. - Его голос затихает, он снова закуривает, не глядя на Юнги, выжидает какое – то время, прежде чем заговорить снова, и только когда скуривает половину сигареты, тихо продолжает. – Но я не учёл одного, я уже не мог по другому, потому что учился только этому. Тушит сигарету о подошву ботинок, откидывая фильтр куда - то в сторону стены, и только после этого, поднимает взгляд на Юнги. И Юнги готов поклясться, но в этот момент, кроме боли, он ничего в этом взгляде не видел. – Я не рассказывал тебе, но в тот день, двенадцатого августа, когда мы встретились, я был в компании и злился на отца, а ещё размышлял о том, что дурак каждый человек, который верит во всякую чушь по типу судьбы, знаков вселенной, искренность и любовь. Ты прервал эти мои размышления своим «простите», - усмехается, снова вспоминая этот момент. – Мне безумно понравился твой голос тогда, мне казалось, что я схожу с ума, потому что, ты казался мне нереальным, пахнущим солнцем цветком. А пока мы танцевали, и ты взял с меня обещание всегда приглашать тебя на танец под эту песню, я надеялся, что ты мой шанс, что ты сможешь спасти меня. Я хотел любить тебя, хотел быть причиной твоей улыбки, хотел улыбаться для тебя. Я готов был убить каждого, кто посмел бы причинить тебе боль, но в итоге, именно я и стал, источником твоей боли. И я сожалею об этом, очень. Юнги слушает эти слова, впитывает в себя каждое, пропускает их через себя и теперь, плачет уже осознанно, потому что больно. В этот раз больнее, чем когда он впервые накричал на него, ударил или когда он узнал о первой измене. Слушать эту правду, в чём он не сомневается, больнее, чем слушать его ложь и намного больнее, чем когда он захотел посмотреть на него в сексе со стороны. Это было даже больнее тех воспоминаний, когда он это желание исполнил. Эта боль, прошивает его изнутри, заставляет задыхаться от неё и теперь, Юнги уверен в том, что до этого, ему никогда ещё не было так больно. Он плюёт на собственное правило, присаживается в этой постели, жёсткости которой уже не чувствует и взяв чужое лицо в свои руки, впервые за столько лет, снова заглядывает в его глаза, вот так, как делает это сейчас. Хочет увидеть в нём хоть какую – то насмешку или издевку, хоть что – то, что дало бы понять, что это всё не правда, но кроме отчаяния и боли, в этих глазах не было ничего. - Я не смог спасти тебя, прости, - хрипит, мокрыми от слёз губами. Внутри появилось какое – то странное подозрение того, что больше он этого сказать не сможет, - прости меня. - Снова шепчет дрожащими губами, опуская взгляд, потому что сил нет больше смотреть в это лицо, потому что он и не видит ничего из за стоящих в глазах слёз, которые не успевали вытекать, как скапливались снова. - Глупенький, больно делал я, но извиняешься, почему то ты, - поднимает заплаканное лицо, мягко оглаживая его, искренне радуясь этому моменту, потому что понимает, что вот так поговорить с Юнги, когда он не сбегает, когда позволяет касаться себя, он больше не сможет. – Ты бы не смог, потому что я, уже не хотел. Потому что я, оказался слишком труслив, чтобы попытаться начать учится снова, потому что не мог вынести ту боль, которую причинял другим людям. Понимаешь? Это я должен просить прощения, потому, что желая сделать тебя самым счастливым, я делал ровно противоположное, превращал тебя в несчастного, стирал с твоего прекрасного личика улыбку, сеял на нём слёзы. И ты просто не представляешь того, сколько же раз я хотел извинится перед тобой, но так, чтобы быть уверенным, что это будет и впрямь, последний раз. – На этих словах, Намджун убирает свои руки от чужого лица, и начинает подниматься на ноги. Ничего не понимающий Юнги, смотрит на него и поднимается следом. – Юнги, я понимаю, что не имею права на это и пойму тебя, если ты мне откажешь, но, я прошу тебя, прости меня. Прости меня за всю ту боль, которую я тебе причинил. – Намджун делает шаг назад, а Юнги становится тревожно от этого извинения. - Намджун… - Нет Юнги, - перебивает, отходя ещё дальше, - в этот раз, это правда, больше я не причиню тебе боли, обещаю. – Намджун улыбается, а у Юнги холодок по коже проходится, он видит в этих глазах искренность и решимость, переплетённую с обречённостью. - Намджун, что ты собираешься делать? - Больше, тебе не будет больно, - кивает своим словам, словно не слышит голоса Юнги и резко выбегает из комнаты, запирая её за собой. - Нет, - вскрикивает Юнги и спрыгивая с кровати, падает, поднимается не с первого раза, подбегает к двери, дёргает за ручку, стучит по ней, - Намджун, вернись, прошу, вернись, Намджун. Мы ещё можем поговорить, всё ещё можно исправить. Прошу! – Юнги обдирает кожу рук о жёсткую поверхность дерева, пинает эту дверь слабыми ногами, берёт в руки стул и швыряет в дверь, продолжая кричать, но Намджун не открывает и не отвечает. Нам стоит, прислонившись к двери, всё слышит, чувствует каждый удар в неё, но только и делает, что продолжает шептать извинения, подобно мантре. Знает, не достоин, но как же хочется получить его. Выводит из этого состояния, чьи – то крики с улицы, а после и звук выстрела. Он отходит от двери, за которой умолк Юнги и подходит к маленькому окошку. В нём, он видит двух своих людей, один из которых, сбежал, когда появилась полиция, но сейчас, почему – то здесь и он явно стрелял не просто так. Тогда Нам хмурится, выглядывает дальше и видит, как на земле сидит Чонгук, а чуть дальше от него, стоит Чимин. Он не понимает, что происходит, ведь он не давал такого приказа, а потому, открывает входную дверь и выходит на улицу. В этот же момент на него бросается Чимин. - Чёртов ты ублюдок, где он? – Намджун не успевает ничего ответить или сделать, как получает кулаком в лицо, а после ещё и ещё раз. – Мерзкая ты тварь, да как тебя земля носит? Ненавижу тебя ублюдка! Чтоб ты сдох! – Выкрикивает Пак, не контролируя ни себя, ни силы, не своих эмоций, продолжая наносить беспорядочные удары. Где – то вдалеке слышится ещё один выстрел, а в нос забивается запах гари, который не даёт Намджуну, позволить Паку, убить его. Собрав все имеющиеся силы, Намджун скидывает с себя обезумевшего от своей ярости парня, от чего тот ударяется головой об угол косяка. Пытается встать, но его хватают за ногу, пытаются снова ударить, но Намджун, когда заплывшим глазом различает выходящий из под двери комнаты, в которой был Юнги, чёрный дым и различает его кашель, отпинывает от себя Пака и кое – как доползает до двери. Глаза видят плохо, он щурится, пытаясь найти нужный ключ на связке, но из за обильного дыма, и без того пострадавшие глаза, начинают, слезится, он чувствует жжение в них, что усложняло задачу. С большим трудом найдя нужный ключ, Нам хочет ухватится за ручку двери, но тут же вскрикивает, когда обжигается об неё, из за чего ключи снова оказываются на полу. Он подбирает их, кричит Юнги, чтобы не боялся, чтобы потерпел, кое – как поднимается на ноги и вставляет ключ в замок, поворачивает его и толкает дверь ногой, едва не упав. Комната, почти вся окутана огнём, Юнги стоит, прижавшись к дальней стене, пока огонь лижет противоположную и потолок. Он не двигается, в его глазах ужас, а его губы еле заметно двигаются, в беззвучном бормотании. Намджун только ступает за порог комнаты, как прямо перед ним приземляется балка, упавшая с потолка и одаривая его взрывом искр перед глазами, от которых жжёт лицо. Он, кашляя, обходит её и подходя к Юнги, вытягивает вперёд руку. - Юнги, дай мне руку, я выведу тебя, - кричит, пытаясь оставаться на ногах и не отключится. Дышать с каждым вдохом всё больнее, но Юнги, вместо того, чтобы идти к нему, говорит с ним: - Прости, в кармане были спички, и я поджег, чтобы ты пришёл. Мне страшно, я не думал, что он так… - Юнги, этот страх ничто, - кричит и вжимает голову в плечи, когда позади него, падает ещё одна балка, - Юнги, ты сильнее этого страха, ты можешь помочь мне выйти отсюда. – И после этих слов, Намджун чувствует, как его руку, сжимает чужая. Жаль, увидеть не может, не только этого, но в принципе ничего. – Юнги я не вижу, выведи нас отсюда, ты сможешь, - сквозь кашель, выговаривает, и чувствуя, как его тянут за руку. Сейчас, Намджун снова думает, что Чонгук был, чертовски, прав в каждом своём слове. Юнги сильный, очень, всегда был. Ему просто нужно было немного помочь, но не делать всё за него. Намджун должен был показать Юнги, что он может быть сильным, и способен перебороть каждый свой страх, а не давить на них. Он такое ничтожество… Намджун пытается протереть раздражённые глаза, но слышит сверху треск, поднимает голову, и толкает Юнги в сторону двери, ненароком заставляя его, едва не врезаться в ранее упавшую балку, но сам убежать не успевает. Его придавливает к полу ещё одной упавшей балкой. Намджун не понимает, что он чувствует, казалось, что чувств и ощущений слишком много, и в то же время, ни одного. Но он точно знает, что сквозь звуки трещащего дерева, он слышит крики Юнги, а ещё чувствует, что он не может дышать. И странно, что в этот момент, он жалеет только о том, что не может увидеть его, хоть разок ещё, желательно с улыбкой. А ещё жаль, что он не сможет уже сказать Юнги о том, что тот, всё же стал его светом, его личным лучиком солнца, который вывел его из той темноты. Намджуну больно, но не страшно, он принимает эту боль, которая обволакивает его тело и лишает дыхания. Намджун готов, выплыть из своего болота. - Я же говорил, моя любовь к тебе, убьёт меня, - шепчет сам себе, зная, что Юнги его уже не услышит, но не сказать этого не мог, потому что он рад, правда рад, умереть, сделав хоть что – то хорошее, человеческое, как его и просил Чонгук. - Там Намджун, вытащи его прошу тебя, прошу, Чонгук, - надрывается, хочет сам подбежать к комнате, но Чонгук передаёт его Хосоку, и только после этого, возвращается в горящую комнату, в которой во всю бушует огонь, и кричит оттуда: - Хосок, помоги. Хосок оставляет Юнги и забегает в комнату. - Я подниму, а ты вытаскивай, - пытается перекричать шум и, игнорируя боль в плече, поднимает часть балки, до которой ещё не дошёл огонь, чувствует, что не справляется, но всё равно пытается. Хосок пытается помочь, приподнимая ногой, и как – то, но им удаётся приподнять её и вытащить Намджуна. Они оба поднимают его и вытаскивают из домика на улицу, где их ждёт Юнги и Чимин, лежащий на траве. Увидев ребят, Юнги тут же подбегает к ним и усаживается рядом с Намом, когда те укладывают его на землю, дальше от горящего дома. Юнги смотрит на него и по новой взрывается слезами. Из груди Нама, слишком заметно, выпирала кость. - Нужен врач, - хочет кричать, по факту, только жалкие хрипы из него выходят, - ему нужно в больницу, нужно помочь… - Юнги, не получится, - тихо проговаривает Чон, понимая, что, не смотря на то, что сюда пытаются добраться полиция и скорая, а теперь ещё и пожарные, они не успеют. - Нет, нет, можно ведь… - Юнги, - слабо хрипит Нам, заставляя его умолкнуть и тут же повернуться к нему. - Намджун, я прощаю тебя, слышишь, прощаю. Я не виню, не злюсь, ты поправишься, и всё будет хорошо, слышишь? Пожалуйста! – Юнги срывает остатки голоса, его глаза заплаканные и красные, по щекам градом катятся слёзы, оставляя белые полосы на перепачканном, сажей лицо. - Спасибо, - разбирает Чонгук слабое, из чужих губ, когда присаживается рядом и видит на себе мутный взгляд, и кивает в ответ, не замечая даже, как по собственной щеке, одна слеза, но всё же скатилась. Юнги же продолжает уже не кричать, шептать, что прощает, что поможет ему, но Намджун уже не отвечает. Его лицо, на котором играли лучи солнца, пробивающиеся сквозь серые тучи, расслаблено, глаза приоткрыты, а на губах его, застыла слабая улыбка. Юнги простил его, хоть он того и не заслужил. Позади слышится вой сирен, а после, поляна стремительно заполняется людьми в форме. Чонгук поднимается на ноги и подходит к Юнги, помогает ему подняться и дойти до идущего в их сторону работника скорой и передаёт его им. Юнги не сопротивляется, он медленно бредёт по траве, поддерживаемый высоким мужчиной, глотает всё ещё катящиеся по щекам слёзы. Всё наконец закончилось, но Намджун не сдержал целых два обещания. Он, не стал хуже своего отца, потому что, пусть и поздно, но понял, что такое любовь. И извинялся он в последний раз, уверяя, что Юнги больше не будет из за него больно. Сейчас, Намджун погиб, и его больше не будет в жизни Юнги, но ему всё равно больно. Потому, этого обещания, он тоже не сдержал. - Чонгук, твоё плечо, тебе тоже надо к врачу… - Они занимаются Юнги, Чимином и Хью, я подожду, - тихо отвечает, глядя в след, медленно удаляющемуся Юнги. Когда они шли по лесу, то нашли Хью, лежащего на тропе. Оказалось, он заметил, что Намджун уходит в лес и погнался за ним, но в него выстрелил тот безбашенный придурок, который пальнул и в Чонгука. Он всё кричал, что теперь из за них, его посадят, поэтому, этот псих хотел убить всех. Справится с ним, помог второй парень, Тэён, которого знал Чонгук. Так же он сказал ему, что Нам не давал приказов касательно их. Найдя Хью и поняв, что Намджун действительно скрылся в этом домике, Джин указал ребятам дальнейшее направление, а сам, с Хосоком, пошёл обратно к коттеджу за помощью. Сокджин надеялся, что успеет вовремя, и что всё обойдётся минимальными потерями, но глядя на то, как всё обернулось, не знает, что чувствует и как себя вести. - Что теперь будет? – спрашивает Джин, глядя на то, как тело Намджуна помещали в чёрный мешок и застёгивали молнию, отворачивается. – Что ты будешь делать с отцом, компанией? -задаёт эти вопросы, наверно больше для того, чтобы хоть чем - то отвлечь себя. - Закрою, - отвечает, зажимая кровоточащее плечо, - надеюсь, хотя бы пару раз зайдёте навестить, - ухмыляется, на что Хосок хмурится. - Неужели нельзя ничего придумать, чтобы вы с Паком остались на свободе? – спрашивает Хосок и с каждым произнесённым словом, голос его становится тише. Мимо них проходят санитары, несущие носилки. - Не знаю, - выдыхает Чонгук, глядя в ту же сторону, - и не хочу пока знать. У меня сегодня друг умер. Две пары глаз устремляются на него, после произнесённого им слова «друг», но Чонгук внимания не обращает. Он смотрит в след тому, кого ненавидел, кого боялся, кто причинял боль. Прикрывает глаза, шумно выдыхая из себя воздух и снова открывает. Теперь, Чонгук смотрит в след того, кем восхищался, кто научил его быть сильнее, кто видел его таким, какой он есть. Всегда. - Спасибо, друг. - Тихо шепчет, чуть улыбаясь, надеясь, что теперь, Намджун обрёл свой спокойный сон, и в следующей жизни, они смогут, подружится, иначе. Правильно.