До того, как я исчезну

Одиночество. Тотальное одиночество — это всё, что чувствовал Петя последние десять лет своей жизни. Он уже давно забыл, что такое семья. Забыл какого это — кого-то любить. Забыл какого… когда тебя любят. Он знал в это жизни лишь одно — какого это быть Хазиным. Какого улыбаться, когда нужно, жить так, как нужно. Но нужно явно не ему. Кому-то другому. Тому, кто его жизнью управляет. Петя одинок, у него друзей даже нет. Половина окружения его боится, вторая — ненавидит и не доверят. Это всё папаша постарался. С такой фамилией попробуй друзей заведи. На тебя либо смотрят с таким презрением, что блевать хочется, либо тебе лижут жопу, чтобы ты перед отцом словечко замолвил. Поэтому Петя давно привык к тому, как люди к нему относятся. Но привыкнуть к одиночеству куда сложнее. Уже ёбаных десять лет прошло, а он всё ещё не мог смириться, что за спиной больше нет самого важного человека. В его жизни больше нет Дениса. Было больно не видеть родное лицо каждый день. Больно осознавать, что никто не выслушает, не поддержит, не возьмёт за руку. А ещё больнее было от того, что Денису без него, казалось, было заебись. Денис всего в жизни сам добиться смог. Он рискнул и выбрался из этого болота. Его не тяготит фамилия, его не тянет на дно ненавистная работа. Его не давит авторитет и контроль отца. Просто потому, что Денис рискнул. И Петя мог бы быть в этом идеальном мире с ним. Если бы в нужный момент не зассал. Если бы не поджал хвостик и не решил остаться под отцом. Ведь у него был выбор. Но Петя как всегда всё проебал. Как и всё в этой жизни проёбывает. Ни любимого человека в жизни. Ни поддержки семьи. Ни даже одобрения отца, хотя он всю жизнь только и делал, что пытался всеми способами его не разочаровать! Ломал себя, жертвовал всем. Улыбался сквозь зубы, шёл через боль, но, сука, делал. Делал всё, чтобы хоть раз услышать: «Я горжусь тобой, сынок». Но в его жизни по-прежнему только одиночество. Всё, чем он может гордиться в этой жизни, своим чёртовым майорским званием! И всё, что ему остаётся, — ходить и тыкать своей ксивой, ломая жизни других людей. Без сожалений, без колебаний. Как когда-то сломали его жизнь. Да и что таить, ломают до сих пор. И самое страшное, что Петя никак не стремится это изменить, он устал помогать себе сам. Устал от постоянного потока алкоголя в жизни, устал от связей на одну ночь. Устал, что всё чаще его тянет к наркотикам. Устал от того, что только там ему хорошо. Подсесть оказывается легко. Просто вместо того, чтобы сдать коллег, которые во время задержания половину пакетиков прячут по карманам, он соглашается с ними попробовать. Один раз, второй… И всяких веселящих таблеточек для подростков становится мало. В ход идут всё более тяжёлые вещества, и Петя совсем не вовремя осознает, как легко подсесть. И как чертовски невозможно потом бросить. Был бы Денис рядом, он бы точно выбил всю эту дурь из Петиной башки. Но Дениса рядом нет уже больше десяти лет. Точнее, рядом он только тогда, когда Петя под дозой. А после ему не хочется уже ничего. Только если утопиться в собственной ванной или выстрелить себе в башку из табельного. Хочется перестать быть одиноким. Хоть ненадолго, хоть на несколько секунд. Ему лишь хочется, как в детстве, чтобы кто-то сказал, что защитит его. Чтобы хоть кто-то пообещал, что всегда будет рядом.