***
Утро было бы доброе, если бы Ёсан проснулся от привычного звонка своего будильника. Тяжёлые стоны блондина дошли до его ушей, из-за чего он буквально выпрыгнул из кровати. Ему точно плохо. Ёсан бегом пришёл к нему в комнату, пока тот спал весь в поту. Спящий парень дергается, бормочет что-то на непонятном. — Уён? Уён?! — кричит Кан, стараясь разбудить младшего друга. — Я с тобой разговариваю! Просыпайся уже! — его глаза полны беспокойством. — Чего орёшь в семь утра, Кан? — из коридора послышался голос сонного Чхвэ. Вскоре он зашел в комнату, потирая глаза. Как говорится: "Сначала не понял, а потом как понял!" — Уён?! — подошёл к кровати и сел на корточки Сан. — Ты меня слышишь? — волнение в его голосе очевидно. Смотрит на потного, бледного блондина, который дрожит и бормочет что-то под нос. Вроде услышал своё имя, сразу же отреагировал. — Это я, Уён. Я здесь! — У него температура, — выговорил Кан, убирая ладонь с чоновского лба. — И довольно высокая температура, — поджал губы и быстрыми шагами покинул спальню. Парень быстро зашёл обратно к себе в комнату и достал из своего шкафа новое полотенце. Лучшее лекарство от температуры – примочка. Уёну действительно очень плохо. Весь дрожит и просит оставаться рядом. Чхвэ еле понимает его просьбы из-за отрывочных буквенных групп, которые выбрасываются из чоновских губ. Сан уверяет младшего, что никуда не собирается, заодно заправляет его мокрые светлые волосы за ушко. Через некоторое время Кан вернулся в спальню Чона, держа в руках примочку и градусник. Подходит к лежавшему и ставит градусник подмышкой Чона, пока складывает мокрое полотенце для лица. — Зуб даю, вчера его продуло. Сто раз говорил, чтобы в поту не сидел под открытыми окнами, тем более вышел на улицу. — Не хочу, чтобы ты страдал из-за меня, — речь Уёна стала понятней. — Торопись и отдай сюда эту примочку, Ёсан! Ты чего медлишь? — Да не знаю я! Переволновался, что ли... — быстренько отдал мокрую ткань Чхвэ, а сам достал градусник, — Тридцать восемь с половиной. — Неси таблетки от температуры, сразу после я откормлю его, — аккуратными движениями убрал потные волосы с чоновского лба и поставил примочку. — Уроды... — после этого слова Чон будто успокоился и, кажется, уснул. — У него явно каша в голове, — хмурит брови Чхвэ. — Сегодня останется дома, никакой работы. — Я останусь рядом с ним, а ты ступай на работу. Передай ребятам, что после двадцать пятого числа зарплата будет на их счетах. — Хорошо, тогда я пойду переоденусь, — легонько кивнул и покинул спальню, но через несколько секунд вернулся со словами. — Хорошо позаботься об Уёне, — потянул вперед показательный палец и ушёл. На этот раз окончательно.***
Как только Рози проснулась, взяла в руки телефон, надеясь увидеть на экране сообщение от Ёсана. Её ожидание были между "добрым утром" и "хорошего дня", но ожидание и реальность не всегда совпадают. Разочарование не заставило её ждать. — Он ведь точно проснулся. Почему взял мой номер, если не собирался ничего писать? Значит намекает на встречу в баре? В разных размышлениях девушка пошла завтракать. Интересно, а где были те двое? А Сан и тот третий блондин? Почему-то она уверена, что её одноклассники покинули бар раньше неё, даже не предупредив. Это так её бесит. У неё слишком недовольное лицо. — Каждый день на Рейчел объясняет как не потянуть мышцы во время обычного, спокойного танца, — фыркнула, кинув ложку в тарелку. — А сам двигается как какой-то ненормальный истерик, — упирается о спинку стула сложив руки. — Да что же мне делать, чтобы ты был моим? Это что? Испытание? Снова передумала насчёт выбора. Если Ёсан ничего не писал, значит звёзды намекают ей, что ей подходит тот, кого она заметила с самого начала. Никто не знает и не понимает суть её выводов и размышлений. Как говорится: "Пустая трата времени".***
Сэма всегда успокаивал шоппинг, но сегодня, кажется, не тот случай. Он всю дорогу думал о вчерашнем. В чём же причина поступков того самого страшного блондина? Ему показалось, или Уён действительно его защищал? А что если дело было в рейтинге бара? Ничего не понятно. Не знает что думать. Почему вообще думает об Уёне? Тоже понятия не имеет. Он вчера просто взял и ушёл, даже не отблагодарил за похожую защиту. У него сил не хватило ещё и с Чоном поговорить после случившегося. Он правда его боится. Задумывается даже, стоит ли передать слова благодарности через хореографа? Но ведь вечер пятницы должен остаться секретом между ним и девочками. А с ними вообще не хочется говорить на эту тему. Не стоит ничего рассказывать. Они не надежные типы. Вроде как лучшие подруги, с точки зрения окружающих, но на самом деле между собой много конфликтов и недопониманий, не говоря уж о манипуляциях.***
Прошло уже несколько часов после ухода старшего. У блондина температура понизилась к тридцати семи. Чхвэ всё время был рядом в ожидании, что тот проснётся. Аккуратно поворачивал примочку на мокрую сторону, изучая черты его прекрасного лица. Погружался в свои мысли, которые повели ко дню, когда Уён собирался уйти. Помнит их последнюю беседу: — Ты обманываешь себя, — ирония и разочарование в голосе Сана были очевидны. — Надейся, Чхвэ Сан! За два месяца ему удалось заслужить мое доверие и любовь. Так что, уйди с дороги. Я должен идти. — Потом пожалеешь, но будет слишком поздно! — Мы всегда ждём твоего возвращения, — добавляет Ёсан со спокойным выражением. — Сан, не стоит так с ним разговаривать, — положив руку на плечо друга, старается успокоить. — Тогда пускай пойдёт нахуй, — вскрикнул и заперся у себя в комнате. Скоро из-за легких движений чоновской головы Чхвэ вернулся в реальность. По его взгляду можно понять, что он далеко не в себе. — Сан? — потирает глаз. — Почему ты здесь? — Ты болеешь, у тебя температура, — взял с его лба мокрую ткань. — Лежи, отдыхай, а я пойду принесу поесть. — Разве? — положил руку на собственный лоб. — А, действительно. Я что-то плохо себя чувствую. Все тело ломит. Лучше принеси обезболивающее, пожалуйста. — Но поесть тоже принесу. — Хорошо. А, кстати, сколько у меня там по температуре? — На рассвете было тридцать восемь с половиной, теперь тридцать семь с половиной. — Ах, да, ясно. Во всём виноват твой этот, как его... — хмурит лицо. — Ученик той школы, — закатывает глаза. — Что за ученик? Может ученица? — Чхвэ понятие не имеет, о ком идёт речь. — Да ещё и ученицы за тобой бегают? Боже, — бьёт себе по лбу. — Лучше иди за едой. Уже что-то чувствую голод. — Хорошо, хорошо, — уже стоя у двери поворачивается. — Как только вернусь – объяснишь. — Ученица, говорит он, — цокает Чон, беря телефон в руки. Воздух кухни наполняется тёплым дыханием Чхвэ, который аккуратно готовит сэндвичи для друга. Он не так хорош в готовке чего-либо как те двое, поэтому Уёну приходится приспосабливаться к сэндвичам. За время готовки Сан снова задумывается насчёт происходящего. Может всё же стоит забыть и о признании, и о Тони? Сложно определиться. Сложно понять, чего хочешь на самом деле. Как всегда разум и сердце борются за твои решения. О ком вообще говорил Уён? Наверное о том кудрявом парне? Но зачем Рейчел врать? Может они не вместе пришли? Или это всё-таки Джастин, и он всё же решил разрушить их с Мелиссой отношения? Сложная загадка. Можно просто скорее вернуться в комнату Чона и узнать всё сразу. — Поешь, давай, — сказал, поставив на тумбочку тарелку с бутербродами. — Потом принесу лекарство. — Благодарю, — берет в руку одну порцию. Откусывает и продолжает. — Я имел ввиду твоего недотраханного ученика. Теперь он у нас неблагодарный. Думаю, если сравнивать с прошедшим псевдонимом, то это даже комплимент, — откусывает ещё чуток. — Что скажешь? — А что вчера произошло? — не верит услышанному, при этом смеясь. Уён любит поболтать, рассказывать всякое, при этом увеличивать сцены и прибавлять много эмоций. Рассказывает подробности происходящего: о том, как кучка парней издевались над темнокожим подростком и как он помог ему справиться с ними. — И вот, после разборки я возвращаюсь, а его там нету. Неблагодарный он у нас, — закатывает глаза и откусывает сэндвич, пока Чхвэ смеётся с его рассказа. Пока Чон занят едой, Чхвэ предпочёл проверить собственный телефон. В комнате присутствует напрягающая тишина. Блондин принимает обезболивающее и берёт в руки последний бутерброд. Чхвэ находится совсем рядом, спокойный и домашний, уткнувшись в экран телефона, печатая кое-какие сообщения. Он спокоен. Осознание того, что с Чоном уже всё в порядке – расслабляет. А самому Чону нравится наблюдать за человеком, который так сильно нравится. Хочется зафиксировать каждую деталь и восхищаться ими целую вечность. Представлять его таким, когда кто-то напоминает его имя, или же когда глаза из-за усталости закрываются. Чтобы Чхвэ всегда был в его памяти таким уютным и родным, как собственный дом. Как же он скучает по Сану. Сердце сжимается до боли, а ком в горле надавливает на слёзы. Как же хочется притянуть к себе и нежно-нежно поцеловать эти аккуратные губы. Как только набирается сил и продолжает кушать, отводя взгляд, Чхвэ заговаривает: — Почему ты так устаивался на меня? — его вопрос заставляет чоновское тела замереть. Сан убирает мобильное устройство в карман. — К-как так? — немного язык заплетался, но всё же получилось выдать себя дураком. У самого Чхвэ научился. — Ладно, забей. Не будем портить сегодняшний день, — тяжело вздыхает. — Ты всё чётко понимаешь, но никогда не подаешь и виду. Тебе не нравятся настоящие ответы собственных вопросов? Ты всегда хочешь услышать жалкое враньё вместо очевидной правды? — Я не хочу снова ссориться, Уён, — даже не поворачивается лицом к лицу. — И почему же я ожидал от тебя другого ответа... — А какие ожидания у тебя были? Ты думал, что я повернусь и зацелую больного принца? — сановский острый взгляд встречается с чоновским растерянным и приближается.***
Бар наполнен людьми, отдыхающими в свой выходной. Ёсан работает усердно и быстро: с виду сосредоточен на напитках, но на самом деле мысли и душа остались дома. Надеется, что те двое не устроили "Яблоко Раздора". Наконец-то его руки освободились от стаканов и бутылок. Время проверки. Достал телефон из кармана и решил набрать Сану, когда его внимание привлекла та самая вчерашняя девушка. Немного приподнимает брови от неожиданности и наслаждения её красоты. Отправляет технику обратно в карман. — Чего пожелаете? — ладонью показывает на дорогие напитки. — Желаю твоего внимания, Кан Ёсан, — девушка села напротив бара, упираясь локтем о барную стойку. — Желательно с пяти до шести литров. — А ты жадина, — ухмыляется Кан, также упираясь локтями о стойку, тем самым приблизившись лицом к лицу девушки.***
Конечно, Ёсан не испортил этот момент своим звонком, но ничего страшного. Это сделал Джастин. После полуминутного зрительного контакта друг с другом в сопровождении тяжелого дыхания, мобильный Сана завибрировал у него в кармане. Он быстро вернулся на старую позицию, оставляя аппетитные чоновские губы без поцелуя. — Я слушаю. Кто это? — у него нет привычки сохранить номера. — Сан, добрый день! — он как-то слишком счастлив. — Это Джастин. — О, да. Как дела? Что-нибудь вышло? — Вчера вечером мы отправились к ней домой. Мы были одни. Я на ней объяснил ей все те массированная, которым ты научил. Мне кажется, ты догадываешься, чем заканчиваются массированная у двух любящих друг друга людей, — смеётся, как впервые за всю свою жизнь. — Спасибо, что помог мне. Если бы не ты, я бы точно не смог с ней снова заговорить. Хотя я два часа уговаривал её, чтобы передать ей новые детали урока. Теперь у нас всё вроде как наладилось. Я буду усердно работать над собой и над собственными ошибками. Ещё передай отдельную благодарность Ёсану. Оба запомните, что я перед вами в долгу. — Какой ещё долг... Ты сума сошёл? — тихо смеётся. — Вы помогли, и я буду рад помочь вам. — Хорошо, хорошо, как пожелаете, милорд, — оба посмеялись. — Благодарю! На связи! — Конец связи, Джастин! — смеясь, завершил звонок. А когда повернулся к Уёну, его уже не было. Кровать была пуста, а дверь комнаты – приоткрыта.***
На следующее утро Уён собирался на работу, но мать-Ёсан не позволил этому произойти. Вчера всё оставшееся время Усаны провели в тишине. Никто больше ничего не говорил. Тогда Уён ушёл в душ, чтобы скрыть свои накопленные чувства, в виде слёз, в каплях горячей воды. После случившегося каждый закрылся у себя в комнате. Утром Сан и Ёсан разговаривали на кухне, а младший случайно подслушал. — Ёсан, сегодня останься у больного, а я поеду на работу, — моет посуду, пока говорит. — Нет. Именно ты останешься рядом с ним. — Почему это? — Послушай, если вы останетесь наедине и наконец-то разберётесь со всем, то я бы ушёл и запер бы за собой дверь снаружи, — немного злится Кан, но не повышает голос, чтобы разговор не дошёл до чоновских ушей. — Я не хочу снова о старом с ним говорить. Нам не в чем разбираться. — Тогда просто забейте хуй на Тони. Сколько можно вести себя непонятно как? Думаю, мне тяжелее вас обоих. — Не накручивай себя. Всё в порядке. Мы, вроде, как и раньше живём и работаем вместе. — Ты же любишь его, — Кан поставил тарелку вместе с полотенцем на комод, сосредоточившись на друге. — Было дело, но это уже в прошлом, — тяжело вздохнул. — Всё понятно? А теперь прекращай свои попытки свести нас вновь. Уён, как и всегда, принял слова Чхвэ близко к сердцу. Он вернулся в собственную комнату, лег и обнял подушку, уткнувшись подбородком в неё. Задумывается, пока глаза слезятся, но на этот раз не позволяет ни одной капле слёз падать. — Твои чувства в прошлом значит, — бормочет себе под носом и нервно сжимает подушку в ладонях. Всё же Сан остался у больного, чтобы позаботиться о нём. Напряжение между этими двумя очевидно. Снова. Избегают зрительного контакта, не разговаривают. Чхвэ раз в два часа проверяет температуру чоновского тела, готовит уже четвёртую чашечку чая, тихо подпевая какую-ту песню. Сам Уён сидит в телефоне и любуется милыми видео собак, разных грызунов и кошек. Вечером, к семи часам, Чхвэ принёс очередную чашку чая с лимоном. Пока Уён набирался сил, чтобы заговорить, его перебил сам Чхвэ. — Блин, шоколадку забыл. Сейчас принесу, покушай, чтобы давление сильно не упало из-за лимона, хорошо? — бегом вернулся обратно на кухню. На чоновских губах появляется лёгкая улыбочка. Уже довольно хорошо себя чувствует. Думает, что завтра будет работать в любимом кафе-баре. Это место стало слишком родным. Сел в кровати, беря в руки чашку чая. Как только начал остужать, Чхвэ вернулся в его спальню, в руках держа шоколадную плитку. — Ёсан купил для тебя. Вчера после работы принёс домой, — со словами поставил в пустую тарелочку от чашки. — Благодарю. По-моему, завтра я смогу работать. — Думаешь стоит? Не рано? Ты ведь всегда болеешь долго. — Не знаю, на этот раз посмотрим, как будет, — пожимает плечами, сделав глоток от горячего чая. — Ай...! — Хмурит брови. — Горячо! — Отдай сюда, — парень выхватил чашку горячей жидкости из рук друга и начал дуть. — Что ты делаешь? — спрашивает тот с улыбкой на лице. — Не видишь? — легонько улыбается в ответ. — Ты ведь заботишься обо мне... — всё также улыбаясь. — Действительно заботишься. Спасибо тебе. — Ну, да... — на миг осознав, свои внезапные действия из-за искренней заботы. — Слышь, а кто такая Рейчел? — Чон, конечно же, найдёт какую-нибудь тему для разговора. — Она была на вечеринке? — Да, она одноклассница Сэма. — И? Какая она? Как тебе? — Чего ты хочешь знать? Что-то конкретное интересует? — смотрит на младшего, всё ещё дует чай. — Ну... Какие-то там сходства с одноклассником... Нету? — еле сдерживает смех. — Нет, нет! — смеётся. — На Сэма похожа другая, но он ведь уже "Неблагодарный". Ты же не забыл? — Нет, конечно! Ты чего? Ведь я сам поменял его жизненный статус, — смеясь, отобрал у Сана свою чашку чая. — Они точно вместе прибыли, чтобы восхищаться тобой. — Давай обойдёмся без глупых предположений. — Хочешь сказать, что я глупый? — выпячивает глаза на старшего. — Я скажу об этом Ёсану. Он тебе пизды даст, — кричит с предупредительным тоном, после смеётся.***
Ёсан уже сходит с ума от потока сообщений Рози. Он наливает напитки, и в каждую минуту приходят уведомления сообщений. Рози рассказывает о чём-то, при этом отправляя сообщения слово в слово. — Ёсан, успокойся․․․ — как только руки освободились, бормоча поставил телефон на беззвучный режим. За эти секунды он успел прочесть сообщения на центре уведомлений. Оказывается, девушка перечисляет причины, почему она лучше других. Вообще-то Ёсан не глупый. Он знает, что ей небезразличен его лучший друг. Именно поэтому он решил отвлечь её от Чхвэ, с целью мира между Усанами. Постепенно он понимает, что идея не очень. Теперь выходит, что она не отлипнет? Сама Рози, жаждущая внимания, пытается как-то привлечь кого-либо. Вначале у неё легко получается, но спустя некоторое время все отворачиваются. Сама не понимает причину или просто не хочет понять. Никто не знает.***
Рейчел всё ещё не может отойти от того вечера. Заботливый и приятно-усталый хореограф после выступления был особенным. Ей нужно с кем-то поговорить. Младшая сестра точно всё расскажет родителям, которые думали, что она ночевала у подруги. На самом деле, она поехала в отель. Тот вечер должен остаться между тремя одноклассниками. В скором времени набирает номер единственного человека, с кем можно поговорить. Договорились встретиться в парке поблизости. — Сэм, извини, что привела тебя сюда, но мне правда больше не с кем говорить об этом. — Всё в порядке. Можешь довериться мне, — делает глоток горячего кофе, держа стаканчик с коричневым дизайном в руке. — Я задам тебе всего один вопрос. Обещай, что ответишь честно. — Хорошо. Только смотри не подавись своим капуччино, — парень кивнул в её сторону, пока она делала глоток. — После выступления ты лично встретился с Саном? — после лёгкого смешка перешла на главную тему. — Когда вышел из бара увидел его в дверях, но он меня не заметил, потому что стоял ко мне спиной. Он вроде разговаривал по телефону на непонятном языке. Он так странно выглядел. Хотя, наверное, на родном разговаривал. — А что насчёт Рози? Ты её видел? — Я буду игнорировать факт того, что это твой второй вопрос и отвечу также честно. Её я не видел. Думаю, что она там склеила кого-нибудь. У неё хорошо получается. — Понятно. — Ты что-то хочешь мне рассказать, но как-то боишься? Я же сказал, что можешь довериться мне, — жестом показывает, что держит рот на замке. — Я всё время думаю о Сане. В тот день он меня видел. — Что делал? — выпячивает глаза. — Извиняюсь... — вернулся в прежнее состояние. — Что потом? — Он спрашивал о том, как я там оказалась. — Надеюсь ты не... — Послушай меня до конца. — Извиняюсь, я переволновался. — Я сказала, что пришла с подругой, но потеряла её, и думаю, что она уехала без меня. Короче говоря, он заказал мне такси и часто смотрел на меня как-то по-другому... Он не выходит из моей головы. Сэм, но я не хочу принимать то, что двадцать четыре на семь думаю о нём. Не хочу влюбляться. Часто буду находиться в неловких ситуациях, которые я так сильно ненавижу. — В тот день из-за тебя я на мгновение подумал о том, чтобы изменить свою ориентацию. Твое платье... Да и ты вообще выглядела сногсшибательно, — засмеялся он, пытаясь как-то скрыть ту информацию, которую он осознал совсем недавно. — Ты не можешь ничего поделать со своими чувствами. Тебе остается смириться с ними. Просто держи это как можно дольше в секрете от Рози. Я рад, что ты доверилась мне, — улыбнулся он, взяв одноклассницу за руку. — Возможно, ты ему небезразлична. Он всегда во время тренировок предпочитает некоторые вещи показывать с твоей помощью. — Да что ты несёшь? Даже если я ему нравлюсь... — глубокий вдох. — Я не представляю себя рядом с ним. Он будто из другого мира. Я вообще не очень лажу с иностранцами. Сэм посмеялся, после чего они перешли на разные темы. Он так и ничего не рассказал об Уёне, и, конечно же, о том, что сердце хореографа занято тем самым блондином. По его мнению, они точно встречаются. Если рассказать об этом Рейчел, то придётся рассказывать всю позорную историю. «Какой же я глупец», – подумал он.***
Спящий Уён и ангел-хранитель вселенной, как синонимы. Расслабленные веки, тихое дыхание, спутанные мокрые от пота светлые волосы, пухлые губы и та самая харизматичная, чёрная родинка под левым глазом. Чхвэ может целую вечность наблюдать за спящим парнем. Скорее всего, он любуется им. Снова убирает пряди волос с его лба и аккуратными движениями проверяет температуру парня ладонью. Блондин тут же от прикосновения просыпается, но, догадываясь чья рука лежит на его лбу, предпочитает притворяться спящим. Естественно, ему любопытно поведение Чхвэ, когда он об этом никогда не узнает. «Глупые предположения, значит. Считает меня глупым? Скоро узнаем, кто у нас глупый, а кто хитрец», – подумал он. Не зря друзья ещё в детстве ассоциировали его с лисичкой. Брюнету показалось, что Чон проснулся, поэтому, убрав руку, подождал несколько секунд. Всё ещё спит. — Какой же ты невнимательный. Вечно болеешь. Ты как ребёнок, за которым нужно присматривать, — жалуется с милым, низким голосом. — Я так жалею за те резкие слова, которые плюнул тебе в лицо, когда ты собирался уезжать с тем ублюдком, даже нормально не зная его, — у него такая привычка – мыслить вслух, и об этом Уён прекрасно знает, поэтому, из-за чистого любопытства, молчит дальше. — Я не должен был отпускать тебя тогда. Если бы у меня была возможность, я бы перерезал ему глотку, за то, что не ценил тебя. Он не знает, что он потерял, — Уён буквально сдерживается изо всех сил, чтобы выслушать искренний полушёпот Сана. Актёр года. — Хотя, наверное, должен был надрать тебе зад за то, что не дал время подумать. Ты сейчас такой бледный... — неуверенными движениями пальцев касается чоновской щечки. — Наверное, я сильно ранил твои чувства, хотя мог бы простить или же просто быть хорошим другом, хотя бы пытаться понять и поддержать. У каждого из нас есть ошибки, которые, вместе взятые, создали одну большую проблему, из-за которой больше всего страдает Ёсан. Он уже заебался из-за наших с тобой драм. — Может стоит хотя бы ради него забыть о прошлом и не напоминать мне об этом, м? Хотя бы начать всё сначала. Что скажешь? — шепчет спящий ангел, не открывая глаза. — Что... — через несколько секунд он осознал, что чоновские уши всё расслышали и собрался убрать руку с его щеки. — Нет..! — хмурится Чон, нежно схватив ладонь Чхвэ, тем самым не позволив сделать это. Его действия будто бальзам на душу. Успокаивают. — Говоришь "было дело, но это уже в прошлом?" — приоткрыл глаза и сразу поймал смущённый взгляд Чхвэ. — Ты о чём? — просто хочет убедиться, что он и утренний разговор подслушал. — Ты ведь знаешь лучше меня, — улыбнувшись, сразу сел в постели, не отпуская руку брюнета. — Ты же соврал Ёсану? — ухмыляется. — Почему? — Не знаю... Я ничего не знаю, — тяжело вздыхает, сановский взгляд бежит как от чумы заманчивого чоновского взгляда. Его кадык медленно поднимается и опускается из-за проглатывания тяжёлого, болезненного кома. Снова чувства в растерянности. — Я хочу, чтобы ты смотрел мне в глаза. — Что, — сделано за секунды. Уже жалеет, потому что теряется в этих упрямых глазах, в которых написано "ты же меня любишь, глупец". Ещё один болезненный ком спустился по сановской глотке. — "Забей хуй на прошлое", — не указывает, а просит, тем самым меняя выражение своего лица. Это не кот из Шрека, и не щенячьи глазки. Это снова тот самый ребёнок, за котором нужно присматривать. — А стоит? — сановский голос не ломается. Наоборот, он с каждым словом твердеет, игнорируя внутренний хаос, указывающий на долгожданное чувство. Чувство, которое позволит ощутить желанные губы на собственных. — А почему Ёсан заставил тебя остаться дома, а сам второй день подряд работает без нас? — сел ближе к парню. — По-твоему, он без ума от напитков бара, депрессивных посетителей и липких девушек? Хотя, из нас троих только его интересует женское тело. Хотя, нет. Тебе тоже вроде ничего так, — поджал губы, быстро закатывая глаза. — Тогда почему он всё ещё хочет оставить нас наедине? — Я тебя понял, — коварно ухмыльнулся, на миг будто смирившись с происходящим. Уён действительно не ожидал, что Сан ответит таким образом. Но факт остается фактом: он накрыл чоновские губы собственными. Сначала аккуратно по очереди целовал то верхнюю, то нижнюю губу. Ощутив малиновый аромат чоновских губ, парень потерял голову. Его губы начинают двигаться быстрее, жарче, а гибкий язык заботится о влажности момента. Хотя самочувствие блондина отступает, особенно с таким бешенным ускорением сердцебиения, он не позволяет этому обстоятельству помешать ему насладиться долгожданным моментом. Его ответ не опаздывает. Вскоре, другая рука Сана поднялась к другой щеке Уёна, беря её в ладонь за острую линию подбородка, пока указательный палец лезет в дырочку чоновской серёжки. Губы и руки сбитого с толку брюнета начали спускаться с лица Уёна к его шее и ключицам, заставляя его снова лечь в кровать. У Чхвэ бурная фантазия, которая привела его разум к похожим изображениям. В голове крутятся всякие грязные сцены. Лицо того самого ублюдка, его язык, который за собой оставляет мокрые следы на чоновской грудной клетке. Сан хмурит брови, сжимает глаза сильнее и жадностью целует по разным сторонам шеи блондина. Сам Чон расслабляется до ощущения тающего льда, тем самым тихо простонав хриплым голосом. Этот голос мог бы быть более возбуждающим, если бы сановское воображение перестало показывать его мозгу выдуманные им изображения сексуального характера с участием Тони и парня, в настоящее время лежавшего под ним. Острые зубы Чхвэ вцепляются в чоновскую кожу, заставляя его стонать громче. Каждый стон вызывает у Чхвэ бабочки в животе и отвращение в голове из-за воображения. Ревность на этот раз отталкивает. Мозг бешено чешется, что заставляет парня отдаться ярости. Чхвэ снова кажется, что причиной сладких стонов Чона является Тони, который оставляет на его теле синяки от ударов разных постельных игрушек. Просто сановское воображение, которое забивает баки. — Чёрт, чёрт! — брюнет бросился прочь, бешено вскрикнув. Его глаза полны гнева и ненависти, из которых будто вылетают молнии ярости. — Сан... — Чон сразу же садится в постели, смотря на брюнета, который будто превратился в настоящего Сатану. Сам будто читает мысли Чхвэ. Долгие годы крепкой дружбы дают о себе знать. — Блять, ты...! — тяжело дышит, ходит туда-сюда, поправляет волосы назад. — Я просто не могу! — сжимает собственные волосы в ладонь, после ослабляя хватку, чуть не ломая дверь выходит из спальни Чона. Его чувства и воображения снова начинают опасную игру с хозяином. Хотя, скорее всего, властными являются они. Его руки дрожат из-за ревности и мысли, что то тело всё ещё принадлежит тому ублюдку. Скоро хлопает выходная дверь. Чхвэ покидает квартиру, а Чону остается набрать номер Кана.