A Fool in Love

Но для этого придётся тело раскопать. Твои кости ледяные где-то там на дне, Прорастут цветы в этой оплаканной земле.

      В этот раз кровь на руках ощущалась такой отвратительной, мерзкой, ненавистной, что его челюсть задрожала.       — Не... засыпай.       Твой расфокусированный, мутный взгляд даже не обращен на него.       — Не засыпай, не засыпай, не засыпай... — лихорадочно бормотал человек, чье лицо было туманно и размыто, — пожалуйста...       Тьма медленно подступала к тебе, окутывая своими липкими щупальцами того, кто держал тебя в мелко поддрагивающих руках. Лишь его голос был знакомым и родным, но отчего-то таким непривычным, что ты сначала не узнала его.       Ах, Джунгу, твой милый Джунгу. Кажется, бог услышал твои мольбы и ты сможешь попрощаться как следует с тем, кого любила. Перед твоим мутным взором — блеск светлых волос и очертания привычных очков. До твоего уха доносится лишь судорожное дыхание, наверное, его, ведь твое потихоньку угасает.       — Эй, ты не можешь... Вот так... — бормотал голос, видимо, принадлежавший Джунгу, но ты сомневалась в этом.       Его голос всегда был задорным, высоким, уверенным, а не пронизанным страхом, словно он вот-вот сорвется. Застывший на грани безумия и отчаяния... Нет, это не может быть твой Джунгу. Не по такой дурацкой причине.       — Ха-а... Ты... говоришь так, будто тебе больно... — каждый звук дается с трудом, но ради любимого ты, казалось, была готова преодолеть себя хоть тысячу раз, — не хочу, чтобы тебе было бо-...льно...       — Тогда не... — он замирает на секунду, слова застревают в горле, — не уходи, я должен... — его голос готов сломаться, но Джунгу, как и ты, держится из последних сил.       — ...прости.       Ты закрываешь глаза — свет ночного фонаря неприятно слепит. Хочется отдохнуть, погрузиться в сладкую дремоту в полумраке, хочется отринуть холод, накрывавший тебя с головы до ног. Хочется, чтобы Джунгу остался с тобой, однако ты не хочешь так на него влиять — ведь ему уже больно. А ты его любишь. Всегда любила. Поэтому даже в последние минуты он с тобой, в твоей голове, в мыслях, в крови на сыром асфальте, в сломанных ребрах. До самого конца ты переполнена его образом, чтобы незаметно, тихо, решительно выскользнуть из его жизни.       “Это сейчас тебе больно. Завтра ты даже и не... вспомнишь... не заметишь, что меня рядом нет”, — разум падал, падал и падал в глубокую темноту, дарящую тебе успокоение, — “потому что ты меня забудешь, потому что ты меня не любишь”.       Ты хотела напоследок сказать ему, что чувствуешь, но уже не смогла — не успела. Джунгу тоже.       Еще пару минут он молчал, держа твое холодеющее тело в застывших руках.       — Мне жаль, что я не смог сказать это раньше.       Он опустил голову, коря себя, что позволил тебе уйти, так и не открыв свои настоящие чувства. Ты ушла, думая, что никогда не была любима. Ему стоило сделать это раньше, тогда, может, сожалений было бы...