Алая арфа

Уолсингем к нему все-таки заявился. Утром, до завтрака и обещанных процедур (о которых Кит, естественно, забыл спросить подробно). Как ему это удалось - загадка, но если Томас Уолсингем чего-то хочет, то, как правило, Томас Уолсингем это получает. Кит, который, зачитавшись, уснул только с рассветом, слегка вымученно улыбнулся, сел и помахал рукой. И тут же оказался перед крайне серьёзной дилеммой: Томас, весьма, ммм, интимная обстановка палаты - и он, Кит, в положении несколько беспомощном. Но Уолсингем, если и ощутил неловкость Кита или даже разделил её, не подал вида и торжественно водрузил на столик у постели стакан со знакомой зелёной печатью. - Взятка? - Кит приподнял бровь. Соблазн был велик, безумно велик. Но ему же рекомендовали отказаться от кофеина. А в содержимом стакана сомневаться не приходилось хотя бы потому, что от него доносился лёгкий дразнящий запах перечной мяты. - Подумал, что тебя это порадует. Куда можно сесть? - Томми, повинуясь кивку в сторону кресла, устроился напротив Кита, оперся локтями о колени и максимально информативно уточнил: - Ну? - Не мог бы ты выражаться более ясно? Стремление к запретному перевесило голос разума, и на несколько мгновений Кит Хейс оказался в персональном капучиново-мятном раю. - Что случилось? - Томас пытался вести себя как ответственный за подчинённого начальник, но выходило всё равно не очень - выдавал взгляд и напряжённо сжатая линия губ. - Не знаю, Томми. Наверное, просто устал. Точнее… «устал» это не то слово, я выжат как гнилой помидор. Не пойми неправильно, не пытаюсь жаловаться, просто, ну, ты сам спросил. Томас качнул головой, откинулся на спинку кресла и здраво уточнил: - Почему ты мне не сказал? А в самом деле? То есть... Нет, он идиот. Это, видимо, неизлечимо! Почему он действительно не мог просто потребовать - чего? Отпуска? Или как там это называется? - Не знаю. Не знаю, Томас. Наверное, в последнюю неделю я произношу эти слова чаще всего. Но как мне следовало об этом сказать? И кому? - Мне. Да вот так. Подойти и сказать. - Тебе честно? - Кит впервые уставился почти бывшему начальству точно в глаза. - Я тебя боялся. - Прикольные линзы, кстати… или... Вау, Кристофер Хейс, блин! - Томми почесал переносицу. - Извини, это бестактно было. Боялся? - Да. Позволь не объяснять, почему. - Ладно. Слушай... Я хотел спросить, тебе что-нибудь нужно? И убедиться, что всё хорошо. Ну вот, они вернулись к точке отправления. Томми снова смущается, с трудом подбирает слова, и, похоже, Киту придётся спасать ситуацию. - Нужно. Но я так понимаю, что твой отец и так изрядно поиздержался на этом великолепии, так что... - Да в жопу его, - буркнул Томас, но тут же строго добавил: - Ты этого не слышал. - Разумеется. Не хочешь позавтракать со мной? Здесь еды приносят столько, что на троих меня хватит. Но придётся сказать, что это - твоё. - Кит кивнул на стаканчик и как раз успел вытереть губы от молочной пены, на пару секунд опередив открывшуюся дверь. Завтрак, если и отличался от ужина, то только набором блюд, но уж точно никак не размером и не свежестью. Кит, не привыкший к регулярному, разнообразному и, что называется, правильному питанию, разрывался между двумя совершенно противоречивыми чувствами: наброситься на еду, попробовав хотя бы кусочек с каждой тарелки, или же выбрать что-то одно. Потому что планка в семьдесят килограмм все еще пресекала любые попытки идти на поводу у собственного желудка (пока что!). Томас придирчиво, чуть щурясь, осмотрел белый, какой-то словно пушистый омлет, фруктовый салат, молочный коктейль, от которого совершенно сумасшедше пахло свежей клубникой, горячие тосты с сыром и ветчиной, небольшой треугольничек пирога со шпинатом и традиционную английскую кашу, правда не с мясом, а тоже с фруктами. И, похоже, остался доволен. Кит начинал смутно догадываться, что Уолсингем тут для того, в том числе, чтобы удостовериться, что все пункты страхового обязательства выполняются, как должное. Уж неизвестно, чем там закончилась их разборка с Дэррилом, да и вообще продолжилась ли, - Уолсингем не намекнул на это ни словом, ни жестом, ни взглядом. Кит, бесконечно уставший от кучи подковерных разговоров, событий и интриг, происходивших вокруг него, не стал выяснять, а кивком головы предложил Томми угощаться, потому что, несмотря на благородный порыв, осознал, что все принесенное он не съест. - Надеюсь, тебе все нравится? - Томас задал вопрос тоном вроде бы почти будничным, но Кит, довольно неплохо, как ему казалось до этого, знавший начальство, мог с уверенностью сказать, что ответ был для Томми очень важен. - Да. Насколько это возможно, учитывая место и повод. Я, конечно, предпочел бы не находиться здесь, но раз так случилось... - Понимаю. Сам ненавижу все это. - Томас довольно хрустел тостами. - Когда мне было девять, я умудрился упасть на катке, почти под Рождество, представляешь? - Неа. То есть, да, то есть... продолжай, пожалуйста. - Ну вот. Представь, праздник, а я сижу в приемном покое, прижимаю ко лбу носовой платок и жду, что отец добавит от души. Да так, что, наверное, платок этот мне больше никогда не понадобится. И все такое плавучее, как на яхте. Самое отвратительное Рождество в моей жизни. С тех пор терпеть не могу больницы. К тому же, отец решил, что я достаточно взрослый, чтобы находиться в общей палате. Наверное, именно это стало самым страшным наказанием. - Золотой мальчик привык к собственным апартаментам? – пошутил Кит, прежде чем сообразил, что реплика вышла резковатой. Но Уолсингем был человеком отходчивым, да и зачем обижаться на правду? - Точно. Рядом со мной лежали еще четверо мальчишек, примерно моего возраста. У них были какие-то свои дела, которых я совершенно не понимал, какие-то игрушки там, еще что. А я ни пошевелиться не могу, ни встать, ни сесть, голова как горшок в музее древностей, свет сияет, гирлянда какая-то на окне. В общем - пытка. - Да уж, - искренне признал Кит, отставляя в сторону пустую тарелку из-под каши. - Ты еще не сказал отцу, что я увольняюсь? - Чтоб он сперва распял тебя, заставив меня на это смотреть, а потом и меня повесил рядом? Нет уж. Погоди пока. Скажу, когда придет время. - Томас покосился на стакан с кофе, в котором точно осталась добрая половина. Кит милостиво кивнул, мол, угощайся. - Ну а ты? Ты так и не сказал, чем займешься? Я не верю, что ты вернешься в Дублин. - Нет, вряд ли. - Кит задумчиво посмотрел в окно. За окном слегка раздражающе, туда-сюда, скакала по ветке какая-то неугомонная птица. - Мне посоветовали съездить куда-нибудь на пару недель, сменить обстановку. Но про Дублин я думал в последнюю очередь. - Ммм, неплохо, - пригубил Томми кофе. - А куда бы ты хотел? - Не знаю. Я нигде не был. - Точно, прости. Кит только рукой махнул, мол, я не в обиде. - В Брайтон, может. Ты не знаешь, там есть что-то... для таких, как я? - Приличное, но бюджетное? – на лету понял намек Томас и задумался, перебирая пальцами по подлокотнику кресла. - Вполне. Могу посоветовать, если хочешь. - Не откажусь. Размышляя, Томас рассеянно оглядел палату. И вдруг сфокусировался, точно хорошо наведенный объектив, на каком-то предмете за плечом Кита. - О... Позволишь ознакомиться? - он не протянул руку, а подбородком указал на книгу. - Интересно? Кит сам не понял, что за волна поднялась у него в душе. Нет, он вовсе не возражал, чтобы Томас обсудил с ним прочитанное или, уж тем более, сам прочитал роман – принадлежи этот экземпляр Киту. Но какой-то почти детский порыв заставил его вскинуться - пусть и совершенно незаметно внешне. Нет. Нельзя. Не эту. Это их с Кристофером... секрет? Да какой секрет - таких секретов на каждом прилавке в книжном. Но Кристофер оставил эту книгу ему - значит, не хотел бы, чтобы кто-то другой ее трогал. Конечно, все это было лишь домыслами творческого воображения и еще не пришедшей в норму психики, поэтому Кит, как мог деликатно, покачал головой. - Это не моя, Томми, прости. Мне оставили почитать на время, и я не знаю, можно ли... то есть... - Кит чуть скривил губы, пытаясь подобрать слова, но этого не потребовалось. Уолсингем спокойно кивнул. - Ничего, я понимаю. Ты хоть скажи, интересно? - Интересно. Своеобразно немного, но интересно. Я бы, может быть, написал немного иначе, но не уверен, что моих сил бы хватило бы на целую книгу. - А ты бы хотел? Ну вот честно? Сам подумай - слава, признание, вот это все. Кит чуть было не засмеялся, и коктейль едва не пошел носом. - Если бы это было так просто! Ты не представляешь, сколько на самом деле усилий для этого нужно. Сюжет, проработка героев, линий, событий. Что-то, что заинтересует читателя и, в первую очередь, издательство. Что-то достаточно актуальное, но не заезженное. Потом понадобится кто-то, кто замолвит за тебя слово, если сам ты не умеешь. А потом еще гадать, выкупит ли хоть один тираж хоть один магазин, раскупят ли. Так что, возможно, когда-нибудь, когда буду относительно твердо стоять на ногах... - Ясно. - Томас поднялся, слегка растерянно помялся, точно хотел что-то еще сказать или сделать, но вместо этого ободряюще улыбнулся. - Ну тогда приходи в себя как можно скорее. Он не сказал «выздоравливай», за что Кит был неимоверно благодарен. Больным он себя не считал. Но считал Кит там себя кем-то или нет, а провести этот и следующие два дня в рутине приятных в общем-то процедур, тестов и, о ужас, даже беседы с психологом избежать не удалось. Самым страшным из услышанного (и, с одной стороны, Кит готовился к чему-то худшему, с другой – растерялся) стало мягкое, но довольно категоричное: - Вам лучше воздержаться от работы некоторое время, мистер Хейс. Этот запрет - на взгляд Кита совершенно нелепый - так удивил его, а честно говоря, шокировал, что ему и в голову не пришло уточнить: ему... нельзя работать? А писать или читать для собственного удовольствия? И сколько это – «некоторое время»? Конкретное количество дней или ему нужно будет пройти новые тесты? Или... В общем, Кит предпочёл «переспать» с новостью, чтобы получше подготовить вопросы Но назавтра, в день выписки, стало не до того. Его не навещали, только утром Марта привезла вещи, но не поднялась в палату, наверное спешила на работу. Однако же, стоило признать, что Кит в данный конкретный момент не горел желанием кого-то видеть. Тишина и покой последних двух дней способствовали крепкому сну и хорошему аппетиту, так что Кит чувствовал себя по-настоящему отдохнувшим. Только вот почему-то немного потерянным. Мысль сменить обстановку все больше и больше захватывала его сознание, смутные представления о том, как могут выглядеть курорты Брайтона, становились все ярче, но, несмотря на это, дела насущные, которые, вроде бы как отступили куда-то далеко, снова маячили дамокловым мечом - спасибо не над головой, а так, всего лишь на горизонте. Стоя посреди аллеи, ведущей к корпусу больницы, Кит откровенно наслаждался. В больнице воздух был чистый, суховатый, как будто фильтрованный, а здесь действительно - свежий. Приближение последнего весеннего месяца ощущалось все явственнее и конкретнее, еще немного - и погода сменится той, которая в народе называется «кто рано встает, тот тренч в руках несет»: утром еще прохладно, даже зябко, а к обеду прогревается настолько, что можно в одной футболке ходить. И так же резко холодает вечером. Непредсказуемость... Вот оно слово, которое полностью описывает его жизнь - непредсказуемость. Планируешь ты что-то серьезное, вроде смены рода деятельности, или бытовую мелочь, вроде поездки до работы, - и вот, пожалуйста, оказываешься в больнице, с чужой книгой в руках и желанием уехать в Брайтон. Может, ну его, и в самом деле стоит жить без всяких планов? Нет, это возможно для кого-то вроде Дэррила, но уж точно не для него, Кита. Хотя бы потому, что в планах есть то, чего никак нельзя изменить - экзамены. И если он не поступит в институт в этом году - вот тут можно заворачиваться в старую простынь и ползти в сторону еврейского кладбища. Разумеется, никто из его знакомых не станет задувать или ерничать по этому поводу, но сам-то он будет! И к тому же получится, что столько усилий потрачены зря? Может... уехать в Брайтон и там подготовиться к экзаменам? А что, идея хорошая. Вот только - на что? Заначка, которую Кит окрестил «деньгами на откуп», не обладала волшебной возможностью клонировать себя с помощью двери, а Кит не подвизался в алхимии. А еще вот что странно - Саутвелл не ответил ему на отправленный материал. Правда, ему не ставили конкретных сроков, поэтому у редакторов могли просто не дойти пока руки до материала не первой срочности. Миновав больничные ворота, Кит разыскал взглядом остановку и, добравшись до нее, отметил название и принялся изучать табло с обозначениями автобусов. По пути сюда, в больницу, его было не до того, чтобы замечать всякие мелочи вроде названия района. По прикидкам Кита выходило, что до дома ему добираться примерно пару часов - это если пересесть на метро. На метро не хотелось – вернее, в едва окрепшей голове смутно, но неотвязно крутилось: парень, давай не надо, а? Кит предпочел послушаться, тем более ехать предстояло по людным и живописным улицам. Стоило ему устроиться на своем любимом месте в хвосте автобуса, мысль сделала круг и вернулась к Саутвеллу. То, что глава редакции не отреагировал смс-кой на присланный материал, было необычно. Но, с другой стороны, Киту, пока он находился в больнице, запретили контакты по работе. Может быть, ответ у него на электронной почте? Достав телефон, к которому Кит все еще не привык на все сто, он слегка нахмурился, вспоминая, как правильно открыть страницу. Ответа не было. Ничего не было. В самом деле странно. Вдруг материал уже выпустили без него? Да нет, редакционное задание никто не стал бы выполнять в обход Кита. А фотографии? Чарли же... Тянуть с выяснением обстоятельств Кит не стал и, порадовавшись тому, что в лондонских автобусах обычно мало народу, набрал номер друга. - Кит? - Судя по голосу Чарльз, улыбался. - Что, выпустили на волю? - Ага. Привет. Закормили до состояния рождественской индейки, но, что удивительно, я вполне бодр. - Рад слышать. Ты домой едешь? - Ну да, а куда еще? Чарли, слушай, а когда ты отправил фотографии? Я не могу найти свое письмо Саутвеллу, но почему-то уверен, что успел послать его до… - Кит чуть запнулся, - до всего этого. - Фотографии? Я не отправлял еще. Хотя бы потому, что вполне четко понял рекомендации твоих врачей о том, что тебе нужен отдых. Ты бы сразу стал все рассматривать, может быть, разнервничался бы, и это уж точно не пошло бы тебе на пользу. Хочешь, приезжай ко мне, закажем твою любимую пиццу, отсмотришь снимки сам, выберешь те, что считаешь самыми удачными, а я тебе покажу, как можно их обработать. Возможно, Чарльз просто хотел взглянуть на то, как Кит выглядит и чувствует себя после больницы, но предложение звучало очень заманчиво. Кит, вполне здраво (что удивительно) оценивший свои силы, пришел к выводу, что, раз уж судьба не позволила ему снова встретиться с Кристофером - которому, кстати неплохо было бы написать! - то идея Чарльза весьма осмысленна. Хотя бы потому, что первую ночь после больницы совершенно не хотелось проводить в одиночестве. Нога, слава Богу, полностью зажила, сгладив неприятные воспоминания о размолвке с Мистером Хардингом, да по толстой шотландской морде Кит тоже соскучился. Хоть тот и мастер, как оказалось, срывать планы. - Хорошо, давай так и сделаем. - Кит прикинул, через сколько остановок ему пересаживаться. - Я буду примерно... примерно к трем буду. - Отлично. Если не открываю, значит, сплю, ключ у тебя есть? - Конечно. - Ну и хорошо. Тогда до встречи. Ну вот, что он там полчаса назад говорил про планы? Стоило только прикинуть, как добираться домой. Фыркнув от упавшей на нос изрядно посветлевшей пряди, Кит подумал было заскочить за краской по дороге, а потом мысленно махнул рукой. Ему надоело прятаться. Пусть видят - какой есть, такой есть. Иногда в жизни что-то глобальное нужно менять, начиная с малого. Хотя бы с цвета волос. Гениальная сентенция, хоть сейчас в список психологических аксиом из справочника «Как привести свои мозги в порядок за пару дней». Выйдя на пересадочном узле, где транспорт шел в противоположную от дома Марты сторону, Кит устроился на лавочке - судя по табло, нужный автобус ожидался через добрых пятнадцать минут, - и вдумчиво, проверяя каждую букву, начал набирать сообщение: «Привет! Меня выписали, кажется, даже вполне успешно починили. Во всяком случае, призраки мне не мерещатся и на людей не кидаюсь. Я прочитал книгу, большое спасибо за нее. Скрасила мне время, да еще и с таким удовольствием! Как я могу ее вернуть? Как там твоя собака?» Последний вопрос почему-то был особенно важен. Вот вроде бы пустяк, но Киту очень хотелось услышать, что собака в добром здравии. Невероятно, но за все оставшееся время дороги с ним ничего не случилось. Вот как удивительно устроено человеческое сознание: случается что-то странное или непредвиденное - страшно. Не случается, тоже возникает вопрос - а почему, собственно? Может, что-то пошло не так? Но нет, в данном случае настораживало как раз то, что все шло максимально... так. Пару раз Кит бросал взгляд на телефон в надежде на то, что Кристофер ответит, но, видимо, художник был занят (изо всех возможных причин Кит предпочел именно этот вариант), поэтому, убрав в карман несчастный аппарат, он просто уставился в окно, впервые за долгое время наслаждаясь окружающей обстановкой. Весенний Лондон, несмотря на всю его открыточную банальность, был по-настоящему красив. Почему-то вспомнилось, что каштаны в Портмарноке почти не росли, а вот всякой мелкоцветущей желтой ерунды хватало с избытком - почему-то именно желтой, начиная с дрока и заканчивая чем-то вроде небольших хризантем. Киту нравились каштаны. Они придавали современному мегаполису флер какой-то таинственности, облекали серо-коричневый город в бело-розовые, с вкраплениями алого, освежающие облака. Вот кстати, для Кита подобная образность казалась прозрачной, но он не раз замечал, что даже однокурсники не всегда понимают, что именно он хочет сказать. Обычно в таких случаях, чтобы не вдаваться в пространные объяснения, он ограничивался короткой, словно бы извиняющейся фразой «я же ирландец» - и расспросы затихали сами собой. В самом деле, что с него возьмешь? А теперь вот почему-то стало немного обидно: как же так, он, поэт, и поэт весьма неплохой (внезапно сам для себя Кит признал это на удивление легко), не может объяснить элементарных вещей? Странно. Но, с другой стороны, может быть, не всё нужно объяснять? Что-то нужно просто почувствовать, ощутить, вдохнуть – воспринять как угодно, но без помощи слов. С этими мыслями он вошел в квартиру Чарли, сразу наткнувшись на Мистера Хардинга, который, несомненно, еще на лестнице услышал знакомые шаги «младшего двуногого». - Привет, морда! - Кит присел, чтобы поднять тяжелую тушку на руки. Мистер Хардинг слегка побаивался высоты, и поэтому зачастую приходилось исполнять такое несложное гимнастическое упражнение. - Мрэкв, - неопределенно откомментировал кот. Принюхался к непривычному для него больничному запаху, еще больше сморщил свое недовольное шотландское лицо и звучно чихнул. Разумеется, левое ухо Кита и часть щеки тут же оказалась в слюнях приветствия. - Ну спасибо, - Кит негромко рассмеялся и позвал в сторону спальни: - Чарли? - А? - Хозяин квартиры откликнулся с кухни, поэтому Кит с чистой совестью разулся, ногой пихнув кеды подальше, и, не спуская с рук драгоценную ношу, направился по коридору на запах пиццы с пепперони и дольками консервированного ананаса. Любой итальянец забился бы в истерике при виде сего кощунственного шедевра местной кухни, но, по мнению Кита, оно было изобретением богов. Почти таким же, как пончики с берлинским кремом и мятный кофе. Ну так, процентов на десять не дотягивало до совершенства. - Перемирие достигнуто? - Чарльз не стал вставать, уж больно удобно сидел. - А мы и не ссорились, - довольно сообщил Кит, сгружая кота на облюбованный им старый клетчатый плед. Мистер Хардинг, хоть и являлся, вне всяких сомнений, взрослым серьезным котом, лишенным всяких сантиментов, мгновенно заурчал, прикусив самый любопытный на данный момент квадратик пледа, и принялся перебирать лапами, то впуская, то выпуская когти. Выглядело это очень умильно, как будто пекарь - фанат своего дела месит тесто для утренних круассанов. Киту очень захотелось поделиться этим зрелищем. Приложив палец к губам, чтобы их с Чарли голоса не перекрывали звуки, издаваемые котом, он снял короткое видео (по-прежнему краем сознания восхищаясь и особенностями доступной ему техники, и щедростью друзей) и тут же отправил Кристоферу. На этот раз ответ пришел почти мгновенно. Первым делом это был смайлик. Небольшой нарисованный кружочек покатывался от хохота, вытирая слезы. И, спустя совсем немного времени, последовал столь желанный для Кита текст: «Привет! Хорошо, что ты уже дома. Как ты сейчас чувствуешь себя? Прости, сегодня не сможем созвониться - дела. Но буду рад, если получится поговорить на неделе. Айма в полном порядке, грызет взятку в виде говяжьей ноги. Вернуть книгу? Пока не знаю, но, думаю, договоримся. Ты будешь на премьере?» Черт! Как же он мог забыть? Так долго ждал этого события - и оно совершенно вылетело из головы. - Кит? Кииит? - Чарльз пару раз щелкнул пальцами, привлекая внимание юноши. - А? Извини, я задумался. - Вижу, - Чарли добродушно усмехнулся. - Давай, иди купайся. Сварить тебе кофе? Можно тебе? Полагаю, это будет достойной наградой за мучения? Кит не стал признаваться в нарушении режима, тем более не так сильно он его и нарушил, всего-то половину раза. А вот предложение освежиться принял с большой благодарностью: смыть больничный запах с себя очень хотелось. Даже если, по сути, ощущал его всего лишь Мистер Хардинг. За то время, пока Кит наслаждался прелестями горячей воды (нет, ну будто в больнице ее было мало!), Чарльз успел сварить свой фирменный кофе по-докторски, который Кит очень любил: на подогретом молоке, со взбитым с сахаром, желтком и апельсиновой цедрой. - Какими подвигами я заслужил такую награду? - Улыбаясь, Кит провел рукой по влажным волосам, по привычке слегка взъерошив: если так не сделать, то они повиснут соплями, и все - перемывай заново. Пристальный взгляд Чарльза вдруг потеплел. Прямо-таки ощутимо, почти осязаемо. Кит мог поклясться, что температура на кухне поднялась на пару градусов. - Как же я рад тебя видеть. - Чарльз выделил это «тебя» голосом, и Кит, прежде чем - ожидаемо! - покраснеть, с ошеломляющей ясностью вдруг вспомнил, что Чарльз, пожалуй, единственный, кто знает, какого цвета у него волосы. Ну и бывшие одноклассники, но это, разумеется, не в счет. - Да вот как-то так... Надоело, наверное. - И правильно. Сам знаешь, я не ханжа, но что-то было в тебе такое… не твое, что ли? Не то... Черт его знает, короче, не могу объяснить. Давай, налетай, а то остынет. Хардинг, сучий ты кот! Кит хихикнул и отпихнул нахальное рыло от своей чашки. Кот обиженно сморщился, издал короткий резкий звук в духе «да ну и пожалуйста» и гордо удалился... да, верно, в самое пыльное место. Воспользовавшись паузой, Кит включил телефон, открыл смс-ки и, найдя в выпадающем окошечке со смайликами тот, который подмигивал, ткнул в него и набрал наконец ответ Кристоферу – снова не сразу выбрав слова: «Неплохая такая взятка, прямо видно уважение к даме. Мы тут с Чарли тоже немного празднуем пиццей. На премьере надеюсь быть, если договорюсь на работе. Спектакль же в субботу?» Отправив сообщение, Кит снова взялся за чашку и поднес к губам. - А когда ты вот это сделал? – вдруг кивнул Чарльз в сторону руки Кита. Татуировка! Черт! Черт, черт!! - Да это так, на спор. Идиотское было решение, но я, в общем, тоже не особо умный, - промямлил Кит, пытаясь выкрутиться из создавшейся ситуации. Что ж, рано или поздно это бы всплыло. И нет бы что приличное. - Ну вот что ты сразу оправдываешься? - Чарльз с наслаждением вгрызся в пиццу. Судя по количеству упаковок, это была уже третья. Что ж, скидки и акции - это мы уважаем. Особенно в любимой пиццерии через дорогу. - Просто спросил же. - Да будь это что-то приличное… - невольно эхом повторил свои мысли Кит. - Сведу к чертовой матери, как только накоплю. - Ну и правильно. Или перекрой чем-то... Хотя нет, тут не получится, ты прав. Так что только сводить. И как я раньше не замечал? - А я замазывал, - мрачно сообщил Кит, тоже запуская зубы в очень греховное подобие обеда. Что ж, одной ложью - даже, формально, двумя - стало меньше. Это принесло огромное облегчение. В самом деле огромное. Он так боялся этого разговора, боялся последствий, боялся - а зачем, собственно? Почему? Реакции Чарльза? Но ведь Кит уже не ребенок, а Чарльз не ханжа и не отвечает за него перед органами опеки. Наслаждаясь кофе, юноша пытался понять, кем для него является Чарли. Старшим братом? Нет, это не то. Добрым дядюшкой? Чарли? Ну уж точно нет. Другом? Тоже не совсем верно, хотя - несомненно. Чарли был просто Чарли, и это было прекрасно. Телефон завибрировал и замигал, сигнализируя о новом сообщении. Нажав на экран чистым мизинцем, Кит прочитал: «Пицца - это замечательно. Будем надеяться, что скоро тебе не придется так жестко считать калории. Спектакль в субботу, да. Естественно, будет здорово, если выберешься, но если нет, съемка запланирована, в любом случае увидишь, что получится». Новый вопрос снова чуть не заставил Кита поперхнуться. - Ну, как твой парень? Кит поднял глаза, моргая и пытаясь понять, о ком идет речь. - Ты про Стюарта, что ли? Так мы не встречаемся! - Чего? - На этот раз опешил уже сам Чарльз. - Тьфу ты, нет! Сохрани тебя святой Михаил мутить с этим любителем приключений! Хотя, конечно... - Ну ты же мутил, - Кит пожал плечами, слегка подначивая и невольно переводя тему. - А если ты про Кристофера, то он не парень и уж точно не мой. Коллега. Хороший знакомый. Ну, немножко - спаситель. Почти как ты. «Немножко? Кит Хейс, ну не гони сам себе-то! Если бы не это "немножко", где бы ты уже был, а? Как минимум далеко не в такой хорошей больнице, да? Друг он, ага. Ладно-ладно». - Извини, не хотел задеть. - Чарльз придвинул к себе ноутбук, что-то быстро набрал на клавиатуре и повернул монитор к Киту. - Вот, смотри, здесь весь материал, выбирай. - Ага, - сквозь пиццу благодарно промычал Кит. - А Кристофер - ну, вроде, нормально. Я не знаю. Мы виделись, когда он приходил меня проведать. Оставил книгу, да и так, сообщил новости о спектакле, чтобы я не совсем уж в болоте барахтался. - Мне он показался неплохим человеком, - осторожно заметил Чарльз и свернул тему. - И уж во всяком случае, я очень ему благодарен. - Я тоже, - Кит улыбнулся, стирая с верхней губы молочную пенку. - А еще есть? - А еще - хватит. Давай, смотри фотки уже. - Минуту, - попросил Кит и быстро набрал: «Я бы хотел прийти. По многим причинам. Но да, действительно, загадывать что-либо уже страшно. Так что просто желаю хорошего окончания недели» и нажал отправку. Получив через тридцать секунд ответное: «Тогда carpe diem и хорошего тебе отдыха», он отложил телефон и вгляделся в экран ноутбука. Кит знал, что Чарли - хороший врач. Даже сомнений никогда не возникало, что это так. Но фотограф он был, безо всякого преувеличения, превосходный. Наверное - да что там наверное, разумеется, - профессионал заметил бы недостатки и дал советы по поводу ретуши, цветокоррекции и что там ещё положено делать с фотографиями, но Кит мог только восхищённо, чуть приоткрыв рот, смотреть на застывшие даже не кадры – целые кусочки реальности. Он чуть ли не заново переживал те несколько часов: люди на снимках, казалось, вот-вот оживут, как на волшебных открытках, начнут говорить, двигаться; еще немного – и донесутся шорохи, запахи духов, движение воздуха. Слово «хобби» применительно к увлечению Чарли на язык Кита больше приходило – он смотрел на работу подлинного мастера. - Ого! – Это прозвучало, мягко говоря, лаконично и уж точно не оригинально, но выразить своё восхищение как-то иначе Кит просто не мог. Судя по довольной, хоть и тщательно сдерживаемой улыбке, Чарли было приятно. - Что-нибудь нравится? - Ты серьёзно? У меня глаза разбегаются! А нужно всего-то… ээ... шесть. Черт! Как я выберу шесть? - Кит почти беспомощно уставился на Чарли и слегка нахмурился. - Может быть, ты посоветуешь, что лучше? - Могу, разумеется. Но рискую не угадать. Да и тебе нужно учиться делать это самостоятельно. - Ладно, - тут же покладисто согласился Кит. - Тогда что мне точно не выбирать? - Это уже проще. - Чарльз снова повернул ноутбук к себе и выгрузил в отдельную папку несколько фотографий. Кит не мог сказать, чем Чарльз в своем решении руководствовался, даже и после десяти минут честного внимательного изучения этих кадров. - Сдаюсь. Объясняй, что тут не так, - помотал он головой. - Ладно. - Чарльз, видимо, удовлетворенный тем, что Кит искренне попытался разобраться сам, ободряюще потрепал юношу по волосам. - Смотри. Вот здесь нечеткие края снимка. Как будто он неправильно обрезан, понимаешь? Вот здесь нет очевидного центра в кадре. Он тебе нравится, потому что ты человек искусства. Ну и слишком высоко оцениваешь мою работу. Но, тем не менее, для публикации этот кадр тоже не годится. Вот здесь соскочило то, что называется «баланс белого». А здесь ну, вот же, погляди, откровенная засветка. Кит был готов до хрипоты доказывать, что Чарли принижает свои художественные достоинства, но пришлось признать очевидное - огрехи были. Всматриваясь теперь куда как внимательнее, Кит отобрал десять снимков. Дальше возникло еще бОльшее затруднение. - Может быть, отправить Саутвеллу все? А он выберет то, что сочтет лучшим? То есть, не он, конечно. А, может быть, и он. - Такое решение показалось Киту удачным - ведь ему самому еще предстояло прочитать написанный материал, поправить мелкие огрехи, что-то добавить, что-то напротив - убрать. - Неплохой вариант. Тем более, учитывая то, что опыта у тебя совсем нет по этой части. - Точно. - Кит с удовольствием потянулся за очередным куском пиццы. - Слушай, почему ты не пошел в фотографы? Здорово же получается! - Слишком уж занятая ниша. Да и для чего я тогда учился почти одиннадцать лет? - Чарльз хмыкнул, поднялся, дошел до шкафа, который заменял ему бар, плеснул себе виски, обернулся, по-мальчишечьи сел прямо на рабочую столешницу и качнул ногой. - Думал, что будешь делать дальше? Кит, которому этот вопрос задавали уже в третий раз, почесал нос. - Думал. Надо сдать экзамены, попытаться подать бумаги в университет. Но мне посоветовали сменить обстановку, да и опять же, ты сам знаешь, я дальше Лондона и не выбирался, здорово было бы куда-то съездить. - Знаю. Тогда какой план? - Пока никакого. Но я бы хотел побывать в Брайтоне. На пару недель. Что потом - правда не знаю. Судя по всему, мне нужно отвыкать что-то планировать. - Эээ... - прохрипел застрявший под шкафом Мистер Хардинг, задними лапами пытаясь вытолкнуть себя в обширное пространство кухни и добраться до миски. В тишине, да после упоминания планирований и памятуя их с Китом схватку, прозвучал этот хрип особенно утверждающе. - Почему он такой смешной, а? И тупенький немножко. - Кит нетерпеливо дожидался, пока прикрепленные фото загрузятся в почту для отправки. - Ну что ж так долго-то? - Да ладно уж, тупенький! Поумнее нас иногда будет. Потерпи, видишь же, тяжелый файл. - Вижу. - Кит засопел, взъерошил непривычно светлые пряди. - Так странно. Когда смотришь на себя в зеркало и... В зеркало. Смотришь. Смотришь в зеркало. Зеркало. Юноша со светлыми волосами в отражении. Тот странный разговорчивый призрак с весьма фривольной манерой выражаться, странной одеждой и привычкой выяснять отношения. Это... сам Кит? «Получается, все это время я смотрел на себя? То есть не было никакого призрака, не было ничего вот этого, просто я настолько влип во все это притворство, в этот фарс, ложь, что не мог видеть спокойно - себя самого? И я не сошел с ума. Просто мне хотелось... чего? Свободы?» Осознание - яркое, но, в то же время совершенно ничем не подкрепленное, - пришло мгновенно и моментально же исчезло. - Непривычно видеть себя обычного? - Ага. - Кит украдкой потянулся было к недопитой кружке Чарли, но красноречиво сжатый кулак заставил его тут же поднять вверх обе ладони жестом «да я ничего не делаю». - А я все время гадал, от кого ты прячешься? Знаешь, как это выглядело? Как будто змея влезла в сброшенную кожу другой змеи. Прости за не самое лестное сравнение, но оно самое красочное. Такое, сразу понять можно. - Да на что тут обижаться, сравнение как сравнение. - Кит принялся набирать сопроводительное сообщение, быстро стуча по клавишам ноутбука. Все-таки потрясающе удобная вещь. Определенно, его стоит завести, хотя бы потому, что он здорово поможет в работе. Да и не вечно же напрашиваться в гости, чтобы выполнить задание? Пора взрослеть. Начнем взросление с поездки в Брайтон и покупки ноутбука. А что, вполне достойный же шаг! - Прячусь? Пожалуй, ты прав, это самое верное определение. Не от кого-то - от себя самого, что ли... Не знаю, Чарли. Как будто я хотел быть немного больше англичанином, чем во мне можно разглядеть. Может, думал, что так со мной будут считаться. А может просто слишком рьяно следовал чужим советам. Истинной причиной являлось как раз последнее: создаваемый для Кита – и самим Китом - имидж, но все-таки стоило подавать информацию дозированно, поэтому Кит вовремя схватил себя за язык. Чарльз одним глотком допил виски, поставил стакан в посудомоечную машину и соскочил со стола. - В любом случае, как я уже сказал, я рад, что ты вернулся. Во всех смыслах. Пойду спать, смена была непростой. Ты останешься? - Если не прогонишь. - Кит нажал кнопку «отправить» и с почти чистой совестью откинулся на спинку дивана. Запрет на работу, творчество, волнения - это все, конечно, прекрасно. Но как быть, если не работая он нервничает гораздо больше? Некоторая рутина, хотя бы такая, создавала ощущение стабильности, необходимое Киту сейчас. У него только-только начало получаться - и все бросить? Ну нет! - Когда я тебя прогонял? - Чарльз зевнул, прикрыл рот ладонью. - Извини. В любом случае, даже если у тебя были другие планы, я попросил бы тебя остаться. Хотя бы потому, что как врач и как твой друг хотел бы присмотреть за тобой сегодня. Пожалуйста, не думай, что я тебе не доверяю - просто беспокоюсь. Ну ладно, ты тут не засиживайся особо, да? - Да. - Кит снова, в который раз за этот день, улыбнулся. Внутри было так... тепло? Тепло, спокойно. Словно вместе с краской с него сошла какая-то ненужная шелуха. Конечно, он не будет засиживаться. Он просто отправит еще одно письмо и ляжет. Тем более, на этом диване ему всегда спалось хорошо. Хрустнув костяшками пальцев, Кит улыбнулся в неярко горящий экран и уверенно набрал на пустой файловой странице: «Не так давно мне повезло познакомиться с прекрасной, пусть и не совсем светлой историей, произошедшей одним летом в далеком городе Б...» Когда Кит закрыл крышку ноутбука и отправил свою рецензию Саутвеллу, на часах мигало 5:26. Половина шестого! А ведь он обещал не засиживаться? Ну, строго говоря, и не засиделся, учитывая то, что спал, считай, четыре дня подряд. И это не «писать», это всего лишь небольшая рецензия! Всего лишь... Глаза, да, слипались, челюсти ломило. Но не от усталости, а снова от улыбки. Кит - хоть вот этого ему точно не разрешали, - стараясь не шуметь, плеснул себе уже остывшего кофе и, подойдя к окну, уставился на разгорающийся рассвет. Яркий, почти летний, такой непривычно-оранжевый рассвет. Впервые за долгое время ему было на самом деле легко.