Алая арфа

Утро началось с запахов. Чего-то сладкого, почти домашнего, что ли, с небольшой примесью озонированного медицинского воздуха. Кит с трудом продрал глаза, пытаясь осознать - нет, не где он, это он, на удивление, прекрасно осознавал, - а что с ним. Болело буквально все: начиная с ногтей на ногах и заканчивая корнями волос. Такое состояние бывает при тяжелой простуде, когда тело бросает все силы на борьбу с болезнью. Только Кит точно знал, что не простужен. Судя по тому, как вчера с ним общался Чарли, все обстояло не так ужасно, как он предполагал. Надо же, он помнит, что Чарли был здесь и был достаточно спокоен. Однако! Как ни странно, как раз в той руке, где стоял катетер, Кит не чувствовал зуда или неприятных ощущений. Повернув голову, он обнаружил, что катетер исчез. Значит, к нему кто-то приходил. Эту догадку подтверждал и тот факт, что на небольшом столике, который можно было придвинуть к кровати, обнаружился поднос под такой круглой крышкой, какие используют в ресторанах. Не обращая внимания на боль в уставших мышцах, Кит, которого все еще немного трясло, аккуратно сел, спустив ноги на пол, и подтянул столик к себе. В животе заурчало, и Кит понял, насколько голоден. Интересно, когда он ел последний раз? Дня три назад? Четыре? Нет, об этом лучше не думать, а воздать должное отменному, как оказалось, завтраку. На подносе обнаружился стакан апельсинового сока, чашка с чем-то, похожим на какао, тарелка с пышным омлетом с великолепной сырной корочкой - красота, да и только! Завершали идеальную картину два небольших, слегка поджаренных кусочка хлеба с маслом и джемом. На памяти Кита в больницах - хотя не так уж и часто он там бывал - так хорошо не кормили. Но, может быть, для таких пациентов, как он, особое питание? Неважно. Важно, что вкусно. Кит как раз заканчивал завтрак, когда дверь палаты открылась, и доктор, которому на вид было лет шестьдесят, улыбаясь явно искренне, а не служебно-выверенно, прошел в палату и сел на стул напротив юноши. - Доброе утро, мистер Хейс. Рад видеть, что вам лучше. Меня зовут Джулиан Вескер, я ваш лечащий врач. - Очень приятно, - с набитым ртом пробормотал Кит, дожевывая остаток тоста, спешно вытер уголки рта салфеткой и тоже улыбнулся. - Извините. - Пустяки. Могу отметить, что ваш аппетит меня тоже радует. Вы помните, что с вами произошло? Кит посмотрел на свои руки, немного нахмурился, пытаясь хоть как-то собрать в уме картину событий. - Нет. Точнее не совсем. Я помню, что мне стало очень дурно, я дошел до городского телефона и попросил помощи у своего коллеги, который и привез меня сюда. Я не хотел ехать в больницу, но прислушался к его мнению. - Его мнение определенно было верным. Я не смог поговорить с вами вчера, но из того, что рассказал ваш коллега в приемном покое, могу сделать первый вывод о том, что у вас тяжелое переутомление. Вы учитесь, мистер Хейс, работаете? - Учусь. И работаю. - Могу я узнать кем? - Это важно? - Кит моргнул. - Простите. Барменом, в ночном клубе. - Значит, работа до утра? Понимаю. Это многое объясняет. - До утра, да. А потом еще подготовка к колледжу, к тому же в этом году у меня экзамены и... Кит замолчал, пытаясь придумать, как рассказать сидящему перед ним врачу о своих трудностях так, чтобы это не выглядело жалобами. - Понимаю. Что ж, нам нужно подтвердить диагноз. Для этого вам придется пройти несколько тестов. - Хорошо. - Кит покладисто кивнул. - Не проблема. Когда? - Думаю, начнем примерно через час, вы как раз немного свыкнетесь с обстановкой. Как вы спали сегодня? - Как убитый, - Кит улыбнулся на этот раз совершенно искренне. - Только все болит, словно меня автобус переехал. - Это объяснимо, но пройдет. Но вынужден быть несколько жесток с вами и обезболивающего не предлагаю. Это может повлиять на результаты тестов. - Не надо обезболивающего. - Киту было приятно чувствовать свое тело, пусть даже таким, не самым гуманным способом. «Что ж, если у тебя что-то болит, значит ты еще не умер». Странно, но эта мысль не была озвучена тем самым надоедливым внутренним голосом. Она просто возникла и исчезла – как у обычных, нормальных людей. - Мне нужно будет куда-то идти? - Нет, нет, это не понадобится. Вы можете оставаться в палате. - А посещения разрешены? – Правда, задавая этот вопрос, Кит не предполагал, что кто-то захочет его видеть, но тут ему в голову, как поезд на американских горках, ворвалось осознание: где бы он ни пропадал вчера, Томас, должно быть, оборвал ему телефон. Кит представил количество пропущенных звонков и сообщений с содержанием от панического до матерного. Но почему он не слышал?.. - Если вы хотите кого-то видеть, мистер Хейс, то, конечно, вы можете пригласить посетителей в приемные часы. Это с двух до пяти после полудня. - Спасибо. - У вас есть какие-то вопросы, уточнения? Возможно, вы хотите узнать о чем-то подробнее? Так почему он не слышал звонок? Странно. Дотянувшись до своих вещей, которые кто-то - наверное, медсестра или Чарльз - любезно сложил на крышке тумбочки, Кит покопался в содержимом сумки. Не обнаружив телефона, в первый миг он испытал легкий приступ паники, но потом его рука нащупала гладкий корпус. Экран был темным. Разрядился, вот оно что! - Прошу прощения, в больнице не найдется зарядного устройства для телефона? Я хотел позвонить домой, попросить друга привезти мне некоторые вещи. - Кит сам не очень понял, зачем пояснил. - Я передам вашу просьбу, думаю, что-то обязательно найдется. Что ж, тогда через час, если нет никаких возражений? - Хорошо. - Кит снова кивнул, уже куда увереннее, и снова забрался под одеяло. Шевелиться, честно говоря, не особо хотелось. Оставшись один, Кит внезапно ощутил, что ему... нечем заняться. У него вдруг оказалось слишком много свободного времени, которое он не знал, чем заполнить. Просто сидеть, завернувшись в одеяло, делая то самое блаженное «ничего», было так странно! Необычно. Тогда Кит решил разглядеть свое временное обиталище как следует. Если бы не несколько мониторов, тревожная кнопка и стойка для капельницы на колесиках, он бы и не понял, что оказался в больнице. Светлые, но не белые стены, окно от пола до потолка, прикрытое легким тюлем и одной плотной шторой. Напротив кровати, которая, как выяснилось, могла менять свое положение, опускаясь и поднимаясь, - телевизор и видеомагнитофон для кассет и дисков. Радиотелефон, небольшой холодильник в углу, рядом с креслом - похоже, раздвижным, чтобы кто-то мог остаться в палате. Еще одна дверь, тоже светлая и на первый взгляд незаметная, должно быть, вела в уборную. Кит бывал в больницах, разных, и примерно мог предположить, сколько стоила такая палата. Отдельная комната, а не кровать, отгороженная шторками. Кто за нее заплатил? Томас? Кристофер? Чарльз? Отец Дэррила?.. - Эй, - голос от двери отвлек Кита от странных мыслей. - Привет. Можно к тебе? Стоило помянуть черта! Кит, с трудом не уронив челюсть, уставился на Дэррила, на плечи которого был накинут белый халат. - Заходи, конечно, да. - Кит проморгался, пытаясь понять, что, собственно, происходит. - Ты… Он хотел спросить «как ты узнал, где я?», но прикусил язык. - Пришел, как только узнал. Чарльз был так любезен, что не стал скрывать от меня, что тебе нехорошо. Что случилось, малыш? Кит даже не огрызнулся. Зачем бы? - Я не знаю. Я, наверное, просто устал. Не знаю, правда. Чем это пахнет? - А? О. Твой сосед попросил передать. Сказал, что это определенно тебя порадует. - Дэррил протянул Киту бумажный пакет, от которого и шел тот самый умопомрачительный запах. Внутри обнаружился классический острый ирландский сэндвич: пара ломтиков поджаренного хлеба с мягким маслом и хрустящими луковыми чипсами, сыр, курица, поджаренный бекон. Восхитительно! Уже вгрызаясь в угощение, Кит вспомнил, что свинина ему, вроде как, не полагается, но решительно отмахнулся от этих мыслей. - Сфафыбо! - Да пожалуйста. - Дэррил улыбнулся, осматриваясь. - Недурно. Кто так расстарался? Кит прожевал откушенное и с трудом заставил себя ответить прежде, чем отправить в рот очередную порцию: - Могу задать тебе тот же вопрос. - Оригинально! – хмыкнул Дэррил. - Ага. - Очень громко заурчавший желудок Кита сообщил, что кормить его таким образом следует немного чаще, чем это происходит обычно. - Мне не сказали, что с тобой. - Я сам понятия не имею. И у меня сел телефон, а провод для зарядки так и не принесли. - Кит помолчал. - Могу я от тебя позвонить Томми? - Уолсингему? Да, конечно. А что, он тебя потерял и уже тоскует? Кит сделал свободной рукой жест, который вполне можно было бы истолковать как «ну, такое». Принял из рук Дэррила почти такой же, как у него самого, аппаратик и вслушался в длинные гудки, пытаясь понять, что именно, собственно, он хочет сказать. - Слушаю, - донесся из динамика резкий голос Томаса. - Томас Уолсингем, мене... - Томми, это я, Кит. - Кит вздохнул, предвидя взрыв ураганных эмоций. - Какого хрена, Хейс?! Я, мать твою, ищу тебя сутки, еще немного - и мне пришлось бы заявить о твоей пропаже! Ты чё, хотел мою жопу подставить Скотленд-ярду?! Охренел ты там, я не понял?! Кит, блять, ты все еще в штате, что за хрень?! Ты знаешь, каково мне пришлось?! - Томас... - Я блять чуть не сдох вчера, пытаясь развести программу, я нахрен рассчитывал на тебя. - Томас. - Серьезно, блин, Кит, я тебе звоню чаще, чем своему исповеднику, а ты чё делаешь?! Нахрен ты мне с чужого трезвонишь?! - ТОМАС, ЗАТКНИСЬ И ПОСЛУШАЙ МЕНЯ! - рявкнул Кит, осознав, что иначе ситуация зайдет так далеко, что он с ней не справится. Воцарившееся молчание дало понять, что его вопль достиг цели. - Кит?.. - гораздо более мягко спросил Уолсингем. - Я в больнице. Мой телефон сел. Дэррил приехал навестить меня. В следующий миг Кит оказался вынужден отодвинуть телефон от уха, так как поток ненормативной лексики, которую Томас, проявляя потрясающую изобретательность, исторг из недр своей души, слушать было просто невозможно. Видимо, он выглядел настолько ошарашенным, что Дэррил деликатно забрал телефон обратно. - Томас, сделай мне одолжение, приди в себя. Такого тона - спокойного, делового, чуточку высокомерного - Кит у него никогда не слышал. - Нет. Я тут ни при чем. Нет. Уолсингем что-то ответил, и Дэррил закатил глаза и, судя по движению губ, беззвучно прошептал очень грязное шотландское ругательство. - Ты в себе? Если не в себе, то выйди и перезвони. Молчание. - Вот молодец. Кит сказал тебе, что он в больнице, я это подтверждаю. Снова молчание. - В смысле? Я сижу напротив него. Включи свою красивую пустую голову. Кит очень многое бы отдал за то, чтобы узнать, что именно Томас отвечал на такие претензии. - Понятия не имею. Сердечный приступ, вроде бы. Я еще не спрашивал. - Снова тишина. - Ну не знаю. Если твой отец согласен рассматривать иск... Кит расширил глаза и отчаянно замахал руками. Дэррил молча прижал палец к губам, а потом показал ему кулак. - Как - почему? Ну, послушай, у нас с тобой достаточно оснований для того, чтобы понимать, что если сейчас с мальчиком что-то случится, то общаться вы будете уже через адвоката. - Что ты несешь?! - прошипел Кит и снова получил тот же жест «молчи». - Именно. Я полагаю, это будет правильно. Я пришлю тебе реквизиты. Думаю, что ты, в отличие от своего отца, человек честный… Да. Да, разумеется… До встречи. Не дав Киту продолжить разговор, Дэррил сбросил звонок. - Что ты ему...? - Всего лишь напомнил, что ты имеешь право на страховку. По закону. - Черт. Он меня закопает! - Кит ощутил, как кровь бросилась ему в лицо, щеки защипало. С такими друзьями и врагов не надо! Друзьями... Дэррил - друг?.. Черт. Так, позже, потом. - Не закопает. Хотя бы потому, что у Томми есть мозги, и он знает, что я прав. Ешь давай. Уговаривать не пришлось, тем более что сэндвич все еще был действительно умопомрачительно вкусным. На некоторое время в палате повисло молчание, нарушаемое только шуршанием пакета и едва слышным урчанием Кита. Как же вкусно! Интересно, кто так расстарался? Соседей у него был добрый десяток. - Можно еще раз телефон? - Кит прикусил губу. - Пожалуйста. - Да сколько угодно. Надо сказать, чтобы тебе принесли зарядник. - Я попросил. - И что? - Ну... Слушай, они же не обязаны. - Да пофиг, если что, я куплю. Кит кончиком пальца вытер уголки рта. - Я и так тебе уже должен. Слишком много. - Малыш, - Дэррил забрал у него пакет, поднялся, чтобы выкинуть в ведро и вернулся на свое место. - Давай, пожалуйста, оставим вопрос долгов между нами? Хотя бы на сегодня. - Хорошо. - Кит потянулся, откидываясь на восхитительно мягкие подушки. - Так можно мне еще один звонок сделать? Дэррил молча протянул ему разблокированный телефон. Кит прикрыл глаза, тщательно восстанавливая в памяти номер. Странно, вчера же он его как-то вспомнил. Кажется. Вроде бы правильно. - Слушаю вас, - судя по суховатому ответу, Кристофер был занят. – Представьтесь, пожалуйста. - Мистер Барретт, это Кит. Кит Хейс. - Кит! Слава Богу! Как ты себя чувствуешь? Может быть, ему показалось, но в голосе художника послышалось искреннее волнение. - Я хотел поблагодарить вас. И извиниться. Кит сам не знал, чего ожидать, как отреагирует его собеседник на такие слова, но не сказать этого - не мог. На заднем фоне, в тишине паузы, ясно был слышен ритмичный лай, как будто собака отчаянно звала хозяина на прогулку. - Не тот случай, чтобы извиняться, Кит. Тихо, Айма! Подожди пару минут, будь любезна. Ты же хорошая воспитанная девочка, ну что такое? - Я вас отвлекаю? - Нет. - Кажется, Кристофер улыбнулся. - Судя по номеру, ты с чужого? - Да, мой друг приехал навестить меня, я воспользовался моментом. - Значит, посещения разрешены? - Ага. - Кит ощутил странную, непривычную для себя дрожь в руках. - Во всяком случае, пока никто не говорил обратного. Сегодня должны сделать какие-то тесты, чтобы понять, что со мной. - Понятно. И когда посещения? Что тебе можно? Ты чего-нибудь хочешь? «Что? Что происходит?.. Я...» - Берлинеров. И диетической колы. - Кит не смог сдержать улыбки. Дэррил кивнул и показал ему поднятый вверх большой палец. - А тебе можно? - Я не знаю. - Что ж, тогда поступим так: я приеду ко времени посещения - думаю, тебе интересно, как продвигается работа над постановкой. Помнишь о ней? - Еще бы! - Значит, как раз узнаешь новости и не отстанешь от процесса. Узнаем, можно ли подвергнуть тебя такой углеводной атаке, и будем действовать по обстоятельствам. - Хорошо, сэр. - Кит кивнул, вновь не осознавая, что собеседник его не видит. - Твой опекун, к слову, очень приятный и понимающий человек. - Чарли не опекун. Я не под опекой, - так же привычно ответил Кит. - Извини меня, забываю все время. Что ж, до встречи? Какой у тебя номер палаты? - Номер палаты? Я не знаю, наверное, по фами… - Отделение неврозов, палата двадцать восемь, - прошептал Дэррил. - Отделение неврозов, палата двадцать восемь. - Хорошо. До встречи, Кит. - До встречи, сэр. Кит уставился на погасший экран чужого телефона с улыбкой, которую, судя по отражению в темном стекле, можно было назвать только одним словом: глупой. - Ну? Это он? - Дэррил чуть подался вперед и сверкнул глазами. - Даа, - ошарашенно кивнул Кит, открыл было рот, чтобы продолжить, но его прервали. - Вынужден побеспокоить вас, молодые люди, - произнес появившийся в дверях доктор Вескер. - Мистер Стюарт, прошу вас выйти. - Разумеется. - Дэррил поднялся, одобряюще улыбнулся Киту и вышел из палаты. Кит, откинув одеяло, спустил ноги на пол (ему не хотелось выглядеть совсем уж беспомощным) и с некоторым изумлением уставился на повязку на щиколотке. Повязка - аккуратная, явно выполненная руками профессионала, нимало не напоминала тот ужас, который в спешке соорудил сам Кит перед выходом из дома. Надо же, он помнит такие мелочи? Картинка прошедшего вечера потихоньку, постепенно, по крупице буквально, но собиралась, как пазл, в голове, давая возможность хотя бы немного, скажем так, осознать себя в пространстве. - Вы помните, как получили травму, мистер Хейс? - Да, - Кит уверенно кивнул, - да, конечно. У моего друга дома живет кот. Он умудрился испачкаться в краске для ткани, и я его отмывал. Это - месть. - Прекрасно! Очень рад слышать такие подробности. Киту это высказывание показалось немного странным, с наличием двойного дна, что ли, но он ничего не ответил, выжидательно уставившись на врача и внимательно слушая инструкции по заполнению тестов. Что ж, ничего сложного: какие-то цветовые картинки, шкала оценки от одного до пяти - а он-то уже успел грешным делом подумать о высшей математике! - Я должен выполнить эти задания за какое-то время? - Нет, это необязательно. Вам не стоит торопиться, но прошу вас отнестись к каждому вопросу максимально серьезно, каким нелепым бы он вам не показался. - Ладно. - Кит устроился поудобнее, по привычке поджав под себя одну ногу, взял карандаш и внимательно уставился на первый лист. «В последнее время я стал забывчивым». Ну, это как посмотреть. И что считать забывчивостью. Некоторые вещи, которые Кит предпочел бы забыть, он помнил очень хорошо, но вот остальное... Что ж. Определенно «да», увы. - Боже, я кретин! - Кит чуть было не хлопнул себя по лбу рукой с зажатым в ней карандашом, но вовремя одумался. - Прошу прощения? - Нет, это личное. Я давно должен был сделать одно очень важное дело, касающееся прояснения условий сотрудничества и увольнения. Недели э... Нда, я определенно стал забывчивым. - Кит негромко рассмеялся и вернул свое внимание тесту. «Я с удовольствием прихожу на работу». Эмм... Ну тут вот даже не знаешь, что ответить. - А если у меня их две? Ну, работы. И одна мне точно по душе, а вот касательно второй... - Поставьте отметку напротив графы «не уверен» и напишите пояснение сбоку. - Ага, спасибо. Это в самом деле оказалось несложно. Ну, не сложнее, чем решить контрольную в третьем классе. Со всеми шестью заданиями и бланками Кит справился чуть меньше, чем за час, и отдал их врачу. - Пожалуйста. На него снова навалилась усталость, но не такая, какую невозможно было терпеть, а уши словно бы закладывало ватой и упорно тянуло в сон. - Извините меня, сэр, это нормально? То, что я ничего не делал, просто немного подумал, а снова хочу спать? - В вашем состоянии, мистер Хейс, к сожалению, да. - Врач как раз закончил крайне внимательно изучать первый бланк. - В моем состоянии? Что ж, вот, наконец, он и узнает, что с ним такое. - Если судить по анализам, то мне почти не в чем вас упрекнуть - физически вы почти полностью здоровы. Присутствует небольшой дефицит жировой ткани, но пока что в пределах допустимых значений. Однако же поступили вы к нам в состоянии гипервозбуждения нервной системы, с сильным обезвоживанием. - Так вот почему была капельница, да? - Верно. - Врач снова улыбнулся. Он вообще оказался человеком очень спокойным, приятным и вызывающим доверие. Такие Киту нравились. - Однако же могу с уверенностью сказать, что вы, мистер Хейс, являетесь счастливым обладателем астенического синдрома. Звучало не очень понятно. - Что это? Это лечится? Я... смогу писать? - Последний вопрос для него был, пожалуй, самым важным. - Конечно сможете, но немного позже. Что это? Говоря языком простым, не медицинским - переутомление. Сейчас первое, что вам действительно необходимо - сбалансированное питание, витамины и хороший отдых. Возможно, пара недель на побережье. Это звучит немного старомодно, не спорю. Но в вашем случае это действительно выход. Я выпишу вам препараты калия и поливитамины. Вам повезло, мистер Хейс, очень повезло. - Почему? - Кит почувствовал, что голос у него идет как будто из желудка. Переутомление? Обычное переутомление его так скосило? Да ну нет, так не бывает!.. Выходит, бывает. - Почему мне повезло? - У вас крепкие нервы - а это, поверьте, немаловажно - и сильный, хотя и измотанный организм. И, возможно, ваше тело быстрее, чем разум, сообразило, что ему нужна помощь. Ясно. Тело. Да. Кит снова вспомнил странное отражение в зеркале. Вот и объяснение галлюцинациям. Он сам довел себя до такого тем, что почти не спал. - Значит, я могу собираться домой? Если все это не страшно. - Не так быстро, молодой человек. Придется вам задержаться у нас дня примерно на три. - Н... Ну, это приемлемо. - Кит все-таки лег обратно. - К вам сегодня еще кто-то придет? - Да, я договорился. Если это возможно. - Возможно. Но в вашем состоянии не больше трех посещений в день. Сейчас вам ни к чему ни сильные эмоции, ни дурные новости. В общем, ничего, что могло бы вас потревожить. - Но я могу позвониться на работу? Я должен объяснить свое отсутствие. - Лучше оставьте нам контакты работодателя - мы уведомим юридический и финансовый отдел по форме, согласно которой это положено делать. - Ладно. - У Кита не было сил спорить. Взяв карандаш, он прямо на одном из бланков набросал телефон секретаря Саутвелла, зачем-то самого Саутвелла и признал: - Других телефонов я, к сожалению, не помню. - Этого вполне довольно. Отдыхайте, мистер Хейс, если к вам кто-то придет - то, разумеется, вас оповестят. Второй раз Кит проснулся от какого-то совершенно умопомрачительного запаха, который, видимо, долетел из самого рая – запаха почти невесомого, ванильного, такого... домашнего. Ох. Что там такое? Таким оказался Кристофер, который осторожно ставил на столик высокий стакан с надписью «Старбакс» и розово-оранжевую коробку, но если потом он собирался выйти и деликатно дожидаться пробуждения юноши в коридоре или кафетерии больницы, то Кит, пошевелившись, нарушил его планы. - В жизни столько не спал, кажется. Это все местные подушки, честное слово, - пробормотал юноша, испытывая вдруг лёгкую неловкость от того, что одет он лишь в номинальную больничную пижаму, да и вообще, куда это годится - принимать друзей, лёжа в постели? Ну... ладно, не совсем друзей. - Привет. Я сейчас встану. Он постарался не думать о том, как он выглядит со стороны, и очень надеялся, что не покраснел. В любом случае, выражение лица Кристофера не давало причин считать, что что-то не так. - Не нужно, если уж сказали лежать... - Не сказали. - Кит поудобнее устроил подушки, напрочь забыв о том, что можно просто поменять положение спинки кровати. - И мне немного неловко. - Ерунда какая! Вот ещё. Смотри, что я тебе принёс. Кофе тебе, конечно, я полагаю, нельзя, да я в нём и не разбираюсь, но, возможно, это достойная замена? Кит открыл протянутый стаканчик и с наслаждением вдохнул аромат горячего шоколада со сливками. - Вот это меня сегодня балуют! Спасибо! - Он сделал большой глоток, закрыл глаза на миг, смакуя насыщенный вкус, и потянулся к розовой коробке. Внутри действительно оказались пончики: самые чудесные, покрытые глазурью, слегка хрустящие пончики с нежным, чуть желтоватым, берлинским кремом. Не стесняясь проявления своих эмоций, Кит заурчал, точно Мистер Хардинг над вырезкой, и набросился на лакомство. - Здоровый юношеский аппетит? На этот раз Кристофер смотрел на него, как показалось Киту, ещё более пристально, чем вчера. - Они сфофали... Извини! Они сказали, что это не заразно. Что-то вроде нервного срыва, как я понял. Я думал, что выпишут уже сегодня, но, увы, кажется, я узник этого заведения ещё дня на три точно… Ох, Боже! - Вкусно? - Безумно! - Кит улыбнулся, лёгким движением головы откинул волосы с лица. - Что? - Нет, ничего, просто показалось. - А... Тебя же ну... Нормально пустили? - Конечно. А почему не должны были? - Не знаю. Вдруг у них тут порядки, как в Гуантанамо? Шутка неожиданно удалась. - Не похоже. Но всё может измениться. - Надеюсь, не в худшую сторону. Кит пару раз кинул такой, по всей видимости, любопытно-умоляющий взгляд на черную сумку, в которой, судя по всему, Кристофер носил ноутбук, что художник не удержался от добродушного смешка. - Удивительно. Первый раз вижу человека, который выражает любопытство буквально всем собой. - Извините. - Кит снова улыбнулся. Он вообще за этот день улыбался, кажется, больше, чем за последние... ну полгода точно. - Я не хотел, чтобы это выглядело бестактно. - Совершенно не выглядело. - Достав ноутбук и набрав какую-то команду на клавиатуре, Кристофер огляделся, пытаясь понять, как бы им разместиться с обоюдным комфортом. Подвинуть столик можно было только либо к креслу, либо к кровати, само кресло было слишком громоздким. - Так... давай я поставлю на подоконник. - Не надо. - Кит подвинулся в изголовье кровати, освобождая как можно больше пространства, и обхватил колени руками. Больничная кровать, конечно, не могла похвастаться размером кинг-сайз, но места, чтобы сидеть вдвоем, не испытывая неловкости, было достаточно. - Можно вот так, наверное, столик придвинуть, и никому не придется стоять. - Отлично. - Кристофер без лишнего смущения придвинул столик, сел и открыл программу просмотра изображений. - Смотри. - О... - Кит, чуть приоткрыв рот, восхищенно уставился на открывшееся перед ним объемное изображение гостиной: мягкие бежевые цвета, немного бордового, акценты расставлены на книжных шкафах и паре белых вазонов. Определенно, такой выбор красок позволял хорошо видеть происходящее на сцене, даже если осветительская аппаратура будет не самой мощной. - Здорово! То есть, это уже не макет? - Задника? Нет, уже не макет. Насколько мне известно, вчера его забрали из типографии. Кит кивнул, отмечая эту информацию. Вот здорово было бы выйти из больницы, явиться к Саутвеллу не с повинной головой за пропуск, а с новой статьей о грядущей премьере. Почему-то захотелось уточнить, видел ли это Арден. «Пфф! Естественно. Он, в отличие от меня, не прохлаждается под капельницами». - Саутвелл, наверное, меня прибьет. Хотя я до сих пор не могу понять, что он за человек. - Кит продолжал всматриваться в изображение на экране, буквально впитывая его в память. Еще и писать запретили! Но, может, тайком... - На месте любого начальника, чей подчиненный оказался в затруднительном положении по состоянию здоровья, я бы проявил понимание. - Кристофер кинул короткий взгляд на сидящего рядом юношу. - Дальше? - Да, если можно. Что там вообще хоть творится? - В театре? - Ага. - Обычная нервная обстановка под названием «за неделю до премьеры». Прогоны, периодические драматические заламывания рук под причитания «я бездарность» и страдания одной милой леди о том, что она не влезает в костюм. Кит прикрыл глаза и тихонько хмыкнул. - Даже догадываюсь, о ком речь. Будет обидно, если меня не выпишут до премьеры. - Нет, определенно, настроение у него улучшается на глазах! - Придется мне просить кого-нибудь меня выкрасть. Представляете - ночь, музыка как из шпионского фильма, связанные между собой простыни... - Рискованно, но выполнимо. - Кристофер снова перелистнул изображение. - Это к третьей картине. - Здорово! Нет, правда, очень здорово. Сложно представить, сколько труда занимает подобное. Если я правильно понимаю, нужно же учитывать свет, глубину сцены, ширину, высоту полотна, высоту крепления, вес самого задника, скорость смены декораций для монтажного цеха... - Впечатляет! - Кристофер поймал самую чуточку гордый за свои знания взгляд Кита. - Серые...? - А? - Признаю, это, возможно, прозвучит немного бестактно, но мое художественное чутье подсказывало, что у тебя светлые глаза. А вот угадать, серые или голубые - не получилось. «Чееооорт!» - О... Как? - Интуиция, привычка видеть цветовые сочетания и закономерности. И для кареглазого у тебя очень светлая кожа. - Не быть мне шпионом, - попытался скрыть смущение за очередной шуткой Кит. Час спустя ему уже казалось, что говорить с Кристофером он может буквально о чем угодно: они успели обсудить будущую премьеру, Родена, Бодлера, домашних животных (Кит посетовал, что с его графиком он даже хомяка не может себе позволить). Он до слез хохотал над историей про расплодившихся бесконтрольно ахатинов, жадно выспрашивал про летнюю жизнь Брайтона, снова вернулся к литературе. В какой-то момент стало неловко - самую, самую малость. Не задерживает ли он Кристофера? Не отвлекает ли от дел? Но, здраво решив, что тот сказал бы, будь у него неотложные дела, Кит успокоился и с легким сердцем продолжил разговор. Ужин – точнее, палатная сестра, которая его принесла, - для обоих оказался неожиданностью. - Опять есть? - почти страдальчески выдохнул Кит, оглядывая…. нда, палату ему оплатили очень щедро: на подносе красовались паста, запеченный тунец, дольки яблок, апельсина, банана и ананаса, кусочек сливочного торта, небольшая бутылочка яблочного сока и чай. - Я с этим не справлюсь! - Ничем не могу помочь, - весело отозвался Кристофер, закрывая ноутбук, чтобы освободить место для подноса. Медсестра, расставив тарелки, чуть неодобрительно прицокнула языком, заметив пустой стакан и коробку из-под пончиков. - Сэр, - начала она, обращаясь к Кристоферу, - вам не стоит идти на поводу у юноши и нарушать режим подобным избытком углеводов. Ему прописано питание и... - Это я попросил, - Кит примиряюще поднял руки. - Все шишки мне. Его улыбка, по всей видимости, произвела нужное воздействие. - Только один раз, - строго произнесла медсестра. – Сэр, проследите, чтобы он все съел. У мистера Хейса сильное истощение, ему необходимо немного добрать массу. Кит закатил глаза, но ничего не сказал, принимаясь за тунца. С рыбой он справился относительно бодро, с пастой дело пошло чуть сложнее, торт, конечно, манил, но такие подвиги быстро исчерпали силы Кита. - Не могу больше, - выдохнул-простонал он, украдкой пододвигая в сторону Кристофера, попивавшего чай, тарелочку с фруктами. - Это намек, просьба о моральной поддержке или мольба о помощи? - Скорее третье. Нет, ну правда. Кристофер неожиданно посерьезнел. - Понимаю. Но, полагаю, что сейчас с ними лучше не спорить. Вдруг для твоего лечения, чтобы оно было успешным, тебе действительно нужен определенный вес? - Я о таком не подумал, - Кит в шутку перекрестился, принимаясь за торт, что вызвало новый взрыв смеха. - Но не очень понимаю, как я смогу танцевать, если буду весить больше 73. - Больше скольких?! - Больше 73. Уф... Хотя я... - Пришлось помолчать, чтобы прожевать. - Нет, я определенно собрался валить и, желательно, как можно скорее. Но вот чисто для себя, именно в плане хобби, не привязанного ни к чему непристойному - почему нет? Путано объясняю, да? - Немного, но я тебя понял, - успокоил его Кристофер. - Но, прости мою дилетантскую точку зрения, мне кажется, что сейчас все-таки важнее поправиться. В смысле не весов, а здоровья. - Ага. Они мне еще и писать запретили. Мол, я слишком волнуюсь и все такое. А как работать-то? Ну вот приду я потом такой, с румянцем во всю щеку и с пустыми руками - и что? И чем я тогда лучше Ардена? Ладно, этот тип все-таки всплыл в разговоре, как то, что не всегда тонет даже в ливень. Вот же заноза! - Полагаю, что различия в лучшую сторону определенно имеются. Ободренный мягкой похвалой, Кит отправил в рот очередную ложку торта и уставился на свое запястье. - И вот эту хреновину сведу сразу! Вот клянусь - в тот же день начну! Кристофер тоже опустил взгляд на запястье юноши и, слегка нахмурясь, всмотрелся в татуировку. Выполненная, несомненно, грамотно и аккуратно, она настолько не вязалась с руками Кита, что выглядела как абсолютно чужеродное пятно. - Значит, это было не твоей идеей? - Вообще нет. Ни разу. Если бы я что-то такое... В общем, это явно было бы не черное и гораздо меньше. И изящнее. Изобретательнее. - О том, что еще было не его идеей и первое время доставляло определенный дискомфорт, Кит промолчал. Вот таких вещей Кристоферу точно знать не надо. Невольно поерзав, Кит предпочел сменить тему: - А твоя собака?.. - Айма? Она совершенно необыкновенная собака. Понимаю, это звучит как художественное преувеличение любящего хозяина, но порой я, честно говоря, даже немного сомневаюсь в том, что она собака: слишком самостоятельная. И упорная - дай Боже каждому. Но, увы, очень разборчива и не слишком жалует чужих. Не знаю, что с ней такое: приходят гости, выглянет - знаешь, вроде как проведет инспекцию - и все, будет сидеть где-нибудь в спальне, пока все не уйдут. - Ревнует? - Не сказал бы. Для этого она слишком умна. Ну что, совсем никак? - Угу. - Жалобно приподняв брови, Кит отставил тарелку с почти нетронутым тортом с лимонным курдом. - И вкусно ведь. Просто ну правда никак! - Замолвлю за тебя словечко перед жестокими. - Кристофер впервые за весь разговор глянул на часы. - Тебе пора? - Увы. Иначе выезжать я буду до полуночи. Кит мысленно от души стукнул себя по лбу. Дурачина! - Прости, я не хотел тебя задерживать, и... - И ты вовсе не задерживал. Вопрос вертелся на языке, буквально выпрыгивал наружу, Кит отчаянно боролся с ним, стараясь сдержаться, но битва была проиграна в самом начале. - Когда увидимся? Вот так просто. Стоп. Вот так просто?! Просто «когда увидимся» - и все? Никаких там «сэр, а когда вы сможете уделить мне еще немного времени?» или чего-то подобного? Никаких извинений за желание повидаться снова? - А когда тебя выписывают? - Я еще не знаю. - Кит осторожно выныривал из моря шока, вызванного собственной же наглостью. - Тогда напиши мне, как будешь знать, хорошо? - Да. Да, конечно. Черт, а зарядник мне так и не принесли, похоже. Ты сможешь напомнить, если это не слишком затруднит? - Смогу. - Кристофер проверил ключи от машины, как показалось Киту, хотел было что-то сказать, но вместо этого лишь ободряюще улыбнулся. - Выздоравливай, Кит. - Буду стараться изо всех сил. Перед оставшимся в одиночестве Китом снова встала проблема времени. Ну в самом деле, куда вот конкретно сейчас его девать? Писать нельзя, телефон он так и не зарядил, телевизор смотреть не хочется. Мысль сделала круг и вернулась к Дэррилу, точнее к его разговору с Томасом. То, что Дэррил откровенно угрожал Уолсингему, понял бы, наверное, и дубовый стул, но чего именно он хотел добиться? Выбить у Томми – точнее все же у его отца - оплату лечения? Нет, безусловно, это было бы прекрасно, но Кит сильно сомневался в том, что Уолсингем-старший пойдет на такие траты для человека, который с ним, скажем так, вёл себя не очень вежливо. Если Дэррил решит сдать полиции то, что происх... Кит аж икнул от яркости предположения. Дэррил что, готов был устроить проблемы самому себе? Сообщив куда надо о том, что творится, скажем так, в сфере дополнительного заработка сотрудников клуба? Ради чего, собственно? Ради того, чтобы он, Кит валялся в платной палате? Да ну нет. Это так не работает... Хотя, если подумать здраво, то угроза разоблачения всей ситуации, исходящая не от него, Кита, или кого-то из его коллег, оказавшихся в схожем положении, а от человека уважаемого, шокированного признанием своего юного любовника... Да, пожалуй, именно это могло заставить Томаса шевелиться. Честно сказать, Кит его откровенно жалел. Хотя бы потому, что не совсем понимал. Тот Томас, который открывался перед ним с совершенно неожиданной стороны, конечно, не являлся идеалом и пределом мечтаний (и отвечать на его подкаты Кит не собирался!), но, получше узнав Дэррила, Кит мог с уверенностью сказать: Томас Уолсингем - такая же жертва семейного бизнеса. А люди подневольные, вынужденные заниматься тем, к чему у них не лежит ни душа, ни совесть, ни карман, вызывали у Кита искреннее сочувствие. Хотя бы потому, что он сам он занимался тем же самым. Умыться, что ли, сходить? Кит встал, немного постоял, пытаясь осознать себя в пространстве. Похоже, лекарства, которые ему ввели ночью, убрали головокружение и приступ тошноты. Чувства, что из ушей у него сейчас польется вода, тоже не возникало. Что ж, уже проще. Дверь в ванную комнату не закрывалась - что, в общем-то, логично, - но такие мелочи Кита в принципе не смущали (да и перед кем тут смущаться?), и он забрался под душ, как всегда в таких случаях на несколько минут закрыв глаза и просто наслаждаясь ощущениями и прокручивая в голове еще раз события прошедшего вечера. Надо же, как оказалось просто. И так... легко. Да, именно легко. И ахатины эти. Нет, надо же было до такого додуматься! И ведь Кристофер действительно был рад его видеть. Перед внутренним взором Кит без малейших усилий воссоздал мягкую улыбку, глаза с чуть опущенными внешними уголками - внимательные и серьезные, теплевшие откуда-то из центра зрачка, когда их обладатель смеялся. Красивые, немного полные руки с маленьким шрамом в основании большого пальца. Интересно, как он там оказался?.. Так. Он сейчас домечтается. Надо заканчивать с водными процедурами и всерьез подумать, чем заняться. Может, хоть зарядник для телефона ему все-таки принесут? Хотя Кит втайне подозревал, что его пытаются немного оградить от внешней среды, считая, что он снова слишком разнервничается. В ящике под раковиной обнаружились два больших мягких полотенца, чистая сменная пижама и самое простое белье. Сервис, блин! Как в лучших отелях мира. Вернувшись в комнату (ну никак не получалось назвать ее палатой), Кит наткнулся взглядом на книгу, которую видел в машине Кристофера – и её явно оставили в кресле неслучайно. А почему бы и нет, собственно? Дело полезное, интересное и совершенно не напрягающее психику. Устроившись поудобнее, Кит прикрыл ноги одеялом - скорее для уюта, чем для тепла - и с удовольствием огладил чуть шершавую обложку. «Прием постояльцев летом был для моих родителей способом помочь молодым ученым отредактировать рукопись перед публикацией. На шесть недель каждое лето мне приходилось освобождать свою спальню и перебираться в следующую комнату дальше по коридору, раньше принадлежавшую моему деду…»