***
На вокзал «Кингс-Кросс», приехали с дядей и тетей, загодя. С Дадли мы простились еще дома. У него уроки начинались с 13:00. Ровно в девять. Рано, да, но, мне не хотелось, даже видеть семейку Уизли. Если Уизли действительно, нацелились на меня, то сцена, со знакомством, которая была в каноне — состоится. Да и наверняка, Дамблдор, их уже проинформировал на счет того, чтобы оградить меня от «не правильных» людей. Я не знала, насколько Рон шестерит Дамблдору, и если я, хоть намекну на дружбу с Драко, то покинув купе после ссоры с нами, а она будет, так как Малфой и Уизли друг друга терпеть не могут, ему ничего не стоит отправить весточку уважаемому Верховному Чародею Визенгамота о том, что рыбка вот-вот спрыгнет с крючка. А дальше… Не знаю, можно ли на Шляпу наложить Конфундус, но определенные меры примет и, я окажусь на Гриффиндоре. И, чтобы этого не допустить, для себя решила, всячески подыгрывать мелкому и изображать дружбу. А что бы Малфой-младший не испортил мне весь спектакль, он мне прислал письмо с предложением дружбы, отправила за неделю до 1 сентября, письмо. Мистер Малфой! Меня прельщает то, что, Вы, в один прекрасный день решили стать моим другом! И я согласна с Вами дружить, но, пожалуйста, не ищите меня в поезде. Есть определенные обстоятельства, о которых расскажу при встрече, уже в школе.Анжелла.
Послание было отправлено поздней ночью, когда соглядатаи, в лице котов Фигг и ее самой, спали. Так же, я еще подстраховалась и тем, что отправила не из своей спальни, а с кухни. Окна из моей комнаты выходят на Тисовую, а кухни на небольшой садик с беседкой. Конечно, Деймос — мой фамильяр, он стал им сразу после покупки в лавке «Волшебный зверинец», и я не особо волновалась по поводу того, что его могут перехватить и прочитать послание. Но, все же лучше перебдеть, чем недобдеть. ____ Дядя Вернон перетащил мой чемодан на тележку и сам повез ее на перрон. Мы с тетей шли следом, думая каждая о своем. На вокзал, я приехала в школьной юбке, блузке и жилете с галстуком, так как тут нет ничего сверхъестественного. Мантию надеть решила уже на платформе. — Ну, что ж, доча, вот ты и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Твоя платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Ты знаешь, как попасть на нее? — Конечно, пап! — Воскликнула я. — Она по середине. Нужно только пройти сквозь стену. — Э-э-э… — Вернон был в шоке. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с цифрой девять, а над другой — такая же табличка, с цифрой десять. Посередине ничего не было. Только голая кирпичная стена. — Ты… Уверена? — Конечно, дорогой, — в разговор вступила Петунья. — Когда Лилс уезжала, она так же проходила на платформу девять и три чертверти, прямо по середине есть проход, но он нам не виден. — Ну… э… тогда, ладно. Что ж, мне пора уже на работу, Анжелла, желаю счастливой учебы и пиши, не забывай нас, старичков. — Конечно, пап, обязательно! Напишу сразу, как только появится момент. Может, даже сегодня, если получится. — Ух, ты, моя прелесть! — дядя меня обнял так, что аж ребра затрещали. Поцеловав в щеку, отпустил и обратился к тете. — Петти, ты доберешься до дому сама? — Разумеется, милый! Всего доброго и, удачи на работе и на дороге. По приезду, сделаю твою любимую баранину с картофелем и корнуэльский яблочный пирог. — О! Это будет отличный ужин! — после этого, еще раз меня обняв, отправился на выход с перрона. — Надеюсь, у тебя будет все замечательно. — проговорила Тунья, когда остались наедине. — Ты все сложила? Ничего не забыла? — Нет, ма, взяла все. Но, если что, то пришлю Деймоса. Если приедет тетя Мардж, то передавай мой пламенный привет. И да, не могла бы ты, написать официальное письмо на имя директора школы Альбуса Дамблдора, с просьбой отпустить меня на Рождественские каникулы? — Конечно, напишу! Ты, думаешь, что он может не отпустить? У Лили таких проблем не возникало. — Не знаю, но… все же. — Ладно, солнышко, договорились. Тебе, как я поняла, уже пора? Вот, — тетя протянула мне корзинку с едой. — Тут еда. Поезд едет весь день, перекусишь. — Спасибо, большое! — взяв корзинку, обняла тетю. — Напишу, как распределят на факультет. Пока! — Пока. Попрощавшись, тетя немного отошла в сторону и посмотрев на меня, вытерла платочком глаза. Я же отправилась до нужного мне барьера. Уизли, как я поняла, еще не было, так как никто не отсвечивал рыжиной волос. На всякий случай еще раз огляделась. Никого. Зажмурившись, пошла прямиком на стену. И… Я оказалась на забитой людьми платформе, у которой стояла, мечта любого поттеромана — паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Оглянулась назад и увидела, что на месте прохода, откуда я только что вышла, находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти». «Ух, ты! Получилось!» Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. До меня доносились голоса, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов. Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить, напоследок, с родителями, или сражались за свободные места. Надев мантию, я отправилась искать свободное купе. Проходя мимо какой-то крепкого телосложения старухи в длинном зеленом платье с изъеденной молью лисой и в остроконечной шляпе, украшенной чучелом стервятника, до меня донеслось: — Бабушка, я снова потерял жабу, — растерянно проговорил круглолицый мальчик. — О, Невилл, — тяжело вздохнула та женщина. «А, так вот как ты выглядишь!» — подумала я, оглядывая пацана, уже одетого в школьную форму с мантией. Пройдя несколько метров, увидела толпу из нескольких учеников старших курсов. — Ну, давай, покажи, Ли, — громко просили несколько голосов. — Ну, чего ты… — Кудрявый парень приподнял крышку коробки, которую держал в руках, и все стоявшие вокруг него отпрянули с криками ужаса. Кстати, я тоже, ибо из коробки высунулась длинная волосатая лапа паука. «Ли Джордан, собственной персоной. Спортивный комментатор матчей по квиддичу и лучший друг близнецов.» — вспомнилось мне. Продолжая протискиваться сквозь толпу, наконец-таки, нашла пустое купе, в вагоне, которое находилось почти в самом хвосте состава. Занеся в вагон свой чемодан, клетку оставила дома, а Деймоса, я отправила еще с Тисовой, чтобы не возиться в дороге, отправилась к своему вожделенному месту в купе — у окна. И, принялась высматривать рыжеволосое семейство. Их пока не было видно, а вот семейство Малфоев было тут как тут. О, что это за семья! Одетые с иголочки и держащиеся словно король и королева. Люциус смотрел на всех с презрением, а мать что-то втирали своему чаду. «Надо будет, с ней познакомиться. Интересно, а Драко внял моей просьбе?» — решила я. Разглядывая чету Малфоев и других учеников с сопровождающими, я пропустила тот момент, когда появились Уизли. Видимо, им надоело торчать на перроне возле входа и, они решили поискать меня здесь. Опомнилась, лишь только тогда, когда услышала, прямо перед моим окном «Надеюсь, они меня не увидели!»: — Рон, у тебя что-то на носу? — произнесла Молли. Самый младший из отпрысков мужского пола, попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть платком кончик его носа. «Фу! Как некрасиво!» Они мне уже не нравятся. — Мам, отстань! — запротестовал шестой, но высвободиться ему удалось, только когда мать сама его отпустила. — Ой-ой-ой, у маленького Ронни грязненький носик, — насмешливо пропел один из близнецов. — Заткнись, — бросил в ответ Рон. — А где Перси? — спросила мать. — Вон он идет. Перси подошел к остальным. Тоже переодетый в школьную робу, а на груди блестел серебряный значок с буквой «С». И только хотела отвернуться от окна, как Персиваль произнес: — Я не нашел ее, мам. — произнес он. — Я там, в самом начале поезда, нам выделили вагон для старост… — Ничего, Перси, — начала мать семейства. — Рон справится. Да, Рональд? — обратилась к стоявшему рядом с ней, красному, как вареный рак, чаду. — Да, мам. — пробурчал тот. — Так ты, теперь староста, Перси? —удивился один из близнецов… Дальше я слушать не стала. «Ну, привет, канон! Жди гостей, Анжелла.» Достала из чемодана учебник по зельеварению и углубилась в чтение. Мне нужно постараться не ударить лицом в грязь перед Снейпом. Но вот прозвучал свисток паровоза. «Ну, что ж, началось!» Я еще не знала, что меня ждет там, но была уверена — ничего хорошего. Моя тихая и размерная жизнь закончилась. — Давайте, поживее! — услышала визг женщины, которая, видимо все это время стояла возле моего окна. И трое рыжеволосых мальчишек начали влезать в вагон. Поезд двинулся с места. Я увидела, как женщина машет сыновьям рукой, а маленькая девочка, Джинни, бежит за вагоном. Но вскоре она отстала, потому что поезд набирал скорость. Поезд чуть вильнул вправо, и платформа пропала из вида. За окном замелькали дома. Я уставилась обратно в книгу. Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг, дверь в купе открылась и вовнутрь зашел один из рыжих. Ни тебе «здрасьте», ни тебе «простите», просто вошел и сел на сиденье на против меня. Я, не отрываясь от книги, подняла на нарушителя спокойствия глаза. — Что? Здесь свободно! — не спрашивал, а утверждал он, при этом ковыряя в носу пальцем. — В других вообще сесть некуда. — Говоря это, все время пялился на меня. Точнее на мой лоб. Я же в ответ, на его нос, на то самое черное пятно, которое мать так и не оттерла. — Эй, Рон! — окликнул его один из заглянувших в купе близнецов. — Мы пойдем. Там Ли Джордан гигантского тарантула везет. — тут он заметили меня. — Ты первогодка? — Тогда, тебе на Гриффиндор. — в купе заглянула вторая рыжая рожа, которая повторяла первую. — Это самый классный факультет. — вторил второй. — Ну, идите, — промямлил Рон. И уставился в окно, за которым уже пошли поля. — Меня зовут Фред… — А я, Джордж… — Уизли. — закончили они хором. — А это, наш брат Рон. Еще увидимся! — произнес Фред. И близнецы ушли. — Я, Рон Уизли. — наконец-то представился он. — А ты? — Анжелла. — Анжелла Поттер? — Ну, и? — А… Значит… у тебя действительно есть… ну, ты знаешь… — Он вытянул палец, указывая на мой лоб. Мне ничего не оставалось, как провести рукой по волосам, открывая лоб. Пусть смотрит, мне не жалко. Шестой, увидев шрам, не сводил с него глаз. — Я тебе что, экспонат? — не выдержала я. — Чего вылупился? — Значит, это сюда Ты-Знаешь-Кто? — выдохнул он. — А, ты, помнишь, как? Помнишь, как он выглядел? — завалил рыжий меня вопросами. Видимся только несколько минут, а он, уже, меня начал бесить. — Я этого не помню, Рон. — Совсем ничего не помнишь? — судя по голосу, Рон очень огорчен. — Ну… вообще ничего? — продолжал наезжать на меня. — Блин, Рон, скажи, ты себя помнишь в годовалом возрасте? — Ну… — замялся он. — Нет. — Ну, так чего привязался-то? — взбеленилась я. Похоже на мирную беседу, можно не рассчитывать. — Да, ладно, ладно. — пошел на попятную он. Но, не много помолчав, опять начал сыпать вопросами. — Я слышал, что ты жила у маглов. «О, как!» Какие они вообще? Я слышал, что они… ужасные… Это так? — Да, нормальные они! А вообще — классные. — Я слышал, что ты живешь с двоюродным братом, Да? «И откуда дровишки? Уж не от Бороды ли вестимы?» — Ну, да. Тебе то, что? — У меня пятеро братьев. Я шестой. И, мне теперь придется сделать все, чтобы оказаться лучше, чем они. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, и носил капитанскую повязку. А Перси, вот стал старостой. Фред и Джордж, конечно, занимаются всякой ерундой, но у них хорошие отметки, и все их любят. А теперь, все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев. «Не дождутся!» Но, даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Значит, мне надо стать лучше, чем они, а я не думаю, что у меня это получится. «Ты, прав! С твоими то манерами — никогда!» К тому же, когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достается ничего нового. «Ага, давай, прибедняйся.» Вот я и еду в школу со всем старым — форма мне досталась от Билла, волшебная палочка от Чарли, а крыса от Перси. Рон, запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда жирную серую крысу, которая безмятежно спала. — Ее зовут Короста. Она абсолютно бесполезная, так как спит целыми днями. «Да, не скажи! Если показать кое кому, то можно столько всего разузнать!» Отец подарил Перси сову, когда узнал, что тот будет старостой, и я тоже хотел, но у них нет де… «Говори, как уж есть. Или, ты пытаешься разжалобить меня? Не проканает!» я хотел сказать, что вместо этого получил крысу. — на этом, его словарный понос шестого брата окончился и он уставился в окно. Я же, пожав плечами, вновь уткнулась в книгу, которую пришлось отложить. Так продолжалось до тех пор, пока не послышался стук в дверь и, к нам в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке. — Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? — спросила она. — Нет, спасибо, мэм. — проговорила я. — Хотя… да, сладости не помешают. — и вышла в коридор. Взяла несколько «шоколадных лягушек», два пакетика с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», взрывающуюся жевательную резинку «Друбблс», сдобные котелки, лакричные палочки и, заплатив женщине восемь серебряных сиклей и семь бронзовых кнатов, вернулась в купе. Женщина обратилась к моему соседу. — У меня все есть. — подал голос Рональд, продемонстрировав сверток. Посмотрев на часы, они показывали половину второго, решила, что надо, действительно перекусить. Достав из корзинки сэндвичи с сыром и листьями салата, помидоры, хлеб, банку хумуса и термос с чаем, и разложила все на столе. Рон на все это «пиршество» смотрел с явным интересом. — И это, ты, будешь есть? — спросил он. Немного расстроенный, видимо ждал разносолы из мясного. — Да. — отрезала я, но видя, как скривилось лицо Уизли, добавила. — Тебе что-то не нравиться? — спросила я, намазывая хумус на кусок батона. — А курицы у тебя нет? Моя мама, всегда забывает, что я не люблю копченую говядину. — Я не ем мяса. Так что, ничем помочь не могу. — Да, ты, что? — воскликнул Рыжий. — Как так? Я вот, курицу обожаю, она жирненькая, сочная, нежная. — облизнулся тот с мечтающим видом. «Ты, не только курицу любишь.» — У каждого свои, вкусы. — Совсем не ешь? — Да, совсем! И хватит уже! Рон совсем скис и принялся глодать свой бутер. Я же налила в стакан чаю и протянула ему. Все-таки есть всухомятку плохо для организма. — Сп-ша-ыбо! — с набитым ртом проговорил он, из которого выпал кусок мяса. Увидев это, Уизли наклонился и с полу подобрал его. Не оглядывая его — сунул в рот. Я же на это только поморщилась. Немного полюбовавшись на это, принялась за сладости. Решила начать с «лягушек». Развернув одну, вытащила карточку. На ней был изображен человек в затемненных очках, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и седой бородой. «Альбус Дамблдор» гласила надпись под картинкой. «Так вот, ты, какой Дамблдор!» Немного рассмотрев его решила прочитать надпись на обратной стороне. Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Гриндевальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли. — Там внутри коллекционные карточки. Из серии «Знаменитые волшебницы и волшебники». — дожёвывая пробормотал Рон. — Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже. Можно, я возьму одну «лягушку» — может быть, Агриппа попадется… — и, как бы невзначай окинул взглядом кучку «лягушек». — Угощайся. — протянула ему шоколад. Мне, в принципе, не жалко. А сама притянула к себе пакетик с «Берти Боттс». — Ты, поосторожнее, — посоветовал Рон, заметив, мой маневр. — Там написано, что у них самый разный вкус, так вот, это истинная правда. Нет, там есть вполне нормальные вкусы — апельсин, скажем, или шоколад, или мята, но иногда попадается шпинат, или почки, или требуха. Джордж уверяет, что ему как-то попалась конфета со вкусом соплей. Выбрала зеленое драже и, внимательно осмотрев его, откусила кусочек. — Не плохо! — выдала я, когда увидела как уставился на меня Рон. И пояснила: — Жареный хлеб! А вообще, мы неплохо повеселились, поедая эти драже. Мне удалось попробовать конфеты со вкусом кокоса, фасоли, клубники, карри, травы, кофе и сардин. Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зеленые холмы. Кто-то постучал в дверь купе. — Да? — крикнула я. Дверь отъехала в сторону и на пороге появился тот самый пацаненок, мимо которого я проходила, когда искала пустое купе. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться. — Извините, — сказал мальчик — Вы тут не видели жабу? Мы дружно покачали головами, и мальчик начал причитать. — Я потерял ее! Она вечно от меня убегает! — Она найдется, — заверила его я. — Жабы, земноводные амфибии. Попробуй поискать возле уборной. Может она там. — Да, наверное, — грустно произнес Лонгботтом. — Что ж, вы, наверное, правы… И с этими словами он ушел. — Не пойму, чего он так волнуется. — Рон пожал плечами. — Если бы я вез с собой жабу, я бы потерял ее еще на платформе. Хотя моя крыса немногим лучше жабы, так что не мне об этом говорить. — Крыса все еще спала, уютно устроившись у Рона за пазухой. — Может, она давно умерла, а может, и спит — разницы никакой. Выглядит одинаково, — с отвращением проговорил Рон. — Вчера я пытался ее заколдовать, чтобы она стала желтого цвета — я подумал, что так она будет выглядеть поинтереснее, «Ну, да, чем бы дитя не тешилось…» — но ничего не получилось. Я тебе сейчас покажу, смотри… — я на это, только лишь, закатила глаза. Рон порылся в своем чемодане и вытащил оттуда потрепанного вида волшебную палочку. Она была выщерблена в нескольких местах, а на конце поблескивало что-то белое. — Шерсть единорога почти вылезла наружу, — смущенно заметил Рон. — Итак… Не успел он поднять палочку, как дверь купе снова открылась. На пороге снова появился Невилл, но на этот раз с ним была девочка с густыми каштановыми волосами, уже переодевшаяся в школьную форму. Ее передние зубы были чуть крупнее, чем надо. «Грейнджер! Хм! Ни чем, не отличаешься от канонной.» — Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее отыскать. Так вы ее видели или нет? — спросила девочка прямо-таки начальственным тоном. — Он здесь уже был, и мы ему сказали, что не видели, — ответил Рон, но девочка, кажется, его не слушала, ее внимание было приковано к волшебной палочке в руках Рона. — О, ты показываешь чудеса? Давай, мы тоже посмотрим. Она опустилась на свободное сиденье, и Рон занервничал. Хм! Я бы тоже так нервничала. Если бы мне пришлось произносить такое чумовое заклинание. — Э-э-э… — нерешительно протянул он. — Ну ладно. Прокашлявшись, снова поднял палочку и выдал: —Жирная глупая крыса, перекрасься, ты, в желтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет. Он помахал палочкой, но ничего не произошло. Короста по-прежнему оставалась серой и все так же безмятежно спала. А я, только чудом, не заржала. Это ж надо, такое выдумать! — Ты уверен, что это правильное заклинание? — поинтересовалась девочка. — Что-то оно не действует, ты не заметил? Я, тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, — и все получилось. В моей семье нет волшебников. И я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас? Она говорила так, словно представила себя пулеметом. И, выйдя на поле битвы, отстреливала своих врагов. Если бы я не была с ней «знакома», то из всего сказанного, поняла бы всего лишь несколько слов. — Я, Рон Уизли. — Анжелла Поттер, — представилась я и увидела, как взгляд Гермионы из просто любопытного превратился в любопытно-заинтересованный. — Ты, действительно, Анжелла Поттер? Можешь не сомневаться, я все о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке». — Да. Да, я обязательно прочту. — вымолвила я. «Только, пожалуйста, прекрати этот словарный понос!» — Господи, неужели ты не читала? — удивилась девочка. — Если бы я была на твоем месте, я бы прочитала о себе все, что можно найти в книгах. Да, вы не знаете, на какой факультет попадете? Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор, когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Рейвенкло тоже было бы неплохо… Ладно, мы пойдем искать жабу Невилла. А тебе Рон, лучше переодеться, я думаю, мы уже скоро приедем. И она ушла, забрав с собой круглолицего. — Не знаю, на каком я буду факультете, но надеюсь, мы с ней окажемся на разных, — прошептал Рон и засунул волшебную палочку обратно в чемодан. — Ничего у меня не вышло, и все из-за этого глупого заклятия. Джордж меня уверял, что оно сработает, а теперь мне кажется, что он сам его придумал, чтобы надо мной подшутить. — А… Они всегда так шутят? — решила полюбопытствовать я. Надо ведь, как-то изображать заинтересованность. — Ага. Когда мне было пять, Фред заколдовал моего плюшевого мишку. — я на это про себя хохотнула. — Превратил его в паука… Кстати, ты слышала о «Гринготтсе»? А что там на днях случилось, слышала? «Пророк» об этом писал… хотя да, у маглов же другие газеты… В общем, кто-то пытался ограбить сверхсекретный сейф. — шепотом произнес рыжий. — В самом деле? — я вытаращила глаза, показывая удивление. — И что случилось с грабителями? — Ничего. Вот почему об этом так много писали. Грабителей не поймали. Папа говорит, что наверняка это был сильный темный волшебник, иначе бы ему не удалось пробраться в «Гринготтс» и залезть в сейф, а потом, выйти оттуда целым и невредимым. Но самое странное, что грабители ничего не похитили. Конечно, все боятся, что за этим стоит Ты-Знаешь-Кто. — Да-а! Дела! — покачала головой я. — Ну, а про квиддич ты, конечно, слышала! —В голосе Рона была абсолютная уверенность. — Ты, за какую команду болеешь? — Э-э-э… Нет… Я, воо… — Да ты что! — воскликнул Рон, перебив меня на полу слове. — Это же лучшая игра в мире! И шестой начал втирать мне, что в квиддич играют четырьмя мячами, что в каждой команде по семь игроков и у каждого есть свое место на поле и свои функции. Потом он начал описывать самые знаменитые матчи, на которых ему удалось побывать со своими братьями. Потом рассказал, какую метлу он бы себе купил, если бы у него были деньги. Я же сидела и потихоньку начинала, закипать от злости и приобретать красный цвет. Рон, так орал, объясняя мне тонкости правил игры, что дверь купе снова открылась. И, на пороге, опять, нарисовалась Гермиона Грейнджер. — Что тут у вас происходит? — спросила она, глядя на Рона, который все-таки замолчал. — Что здесь за шум? — Мы можем тебе чем-нибудь помочь? — спросил он. Я же, облегченно вздохнула. Пожалуй, это будет единственный раз, когда буду рада видеть Грейнджер. — Тебе лучше поторопиться, иначе не успеешь переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали. А вы тут что, ссорились? Хороши, нечего сказать. Еще не доехали до школы, а уже устраиваете скандалы! — Ничего мы не ссорились! — Рон сердито посмотрел на девочку. — Может быть, ты выйдешь и дашь мне переодеться? — Разумеется! Я, вообще-то, зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам. — Гермиона презрительно хмыкнула, как бы говоря, что не одобряет такого поведения. Но, тут у меня сдали-таки нервы и, встав с сиденья, подойдя к ней, ткнула пальцем в грудь. — Грейнджер, ты, вообще… КТО? Ходишь и поучаешь всех и вся. Что-то, я не наблюдаю у тебя значка старосты. Или, ты, заделалась начальником состава? — Я… я… — Гермиона, на мой выпад, только лишь глотала воздух. Но, после взяла себя в руки. — Как, ты, смеешь такое говорить, Анжелла! Ты же, героиня и должна вести себя воспитанно и… — Героиня я или нет — не твое дело! — перебила я ее. — А вот, насчет того, КТО из нас воспитанный, так это надо посм… — Ты, смеешь обвинять меня в невоспитанности? — в свою очередь перебила она. — Да, как… Да, я… — она на столько возмутилась, что так и не смогла сформировать свою мысль. — Слушай, лохудра! Ты, врываешься без стука, подчеркиваю БЕЗ СТУКА, к нам в купе. И, при этом, даже не извинившись, начинаешь в приказном поряд… Заткнись! — отрезала я, когда увидела, что Гермиона хочет что-то сказать. — Спрашивать то, о чем мы уже разговаривали с Невиллом. Ты, хоть поинтересовалась у него, в какие купе он заглядывал? А после, не спросив разрешения, садишься здесь и, после неудачи Рона, начинаешь, заметь, все так же, без разрешения, поучать его. И, это ты называешь воспитанностью? Поучись у Невилла. Гермиона ничего не ответив, со слезами на глазах, вылетела из купе, при этом хлопнув дверью. Поезд начал сбавлять ход. — Здорово, ты, ее! — восторгнулся Рон. — Так ей и надо! Надеюсь, что будем на разных факультетах. — Угу! «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Рон сильно побледнел, и веснушки на его лице стали еще ярче. Они рассовали остатки сладостей по карманам и вышли в коридор, где уже толпились остальные. Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут, я и Рон, все-таки оказались на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и мы поежились. Затем над головами, стоявших на платформе ребят, закачалась большая лампа, и мы услышали зычный голос: — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Над морем голов возвышалось сияющее лицо великана, одетого в овечьи шкуры. «Хагрид» — определила я. — Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! Поскальзываясь и спотыкаясь, мы шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. А вокруг была такая плотная темнота, что мне пришлось достать свою палочку, которая лежала в кобуре, прикрепленной к моей руке. — ЛЮМОС! — произнесла я и пространство вокруг озарилось довольно-таки ярким светом. — Ого! — послышалось из толпы. При свете, идти стало намного легче. К тому ж некоторые из ребят тоже достали свои волшебные палочки и зажгли огонек. — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда! — О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас. Мы остановились на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд. «Да, красиво! Ничего не скажешь!» — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Я и Рон оказались в одной лодке с Невиллом и каким-то смуглым пареньком. — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед! Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе мы подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над нами. — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, мы попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. — Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу. Видимо, Хагрид осматривал пустые лодки и, что-то заметил. — Это твоя жаба? — Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу. — Я же говорила, что она найдется. — проговорила я, стоя возле него. — Да! — радостно воскликнул тот. — Спасибо! Хагрид повел нас наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Мы же опять зажгли свет на своих палочках. И вскоре оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет и подошли к огромной двери, явно, сделанной из дуба. — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. И повернулся к Лонгботтому. — Эй, ты не потерял еще жабу? — Н-не-т. — растерялся Невилл. Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка. «Ну, что ж, привет, Хогвартс!»