I am complete

Макс снова просыпается, услышав тихий смех. Он не знает, как долго он там лежит, но в гнезде с ним есть и другие омеги. Он смутно помнит, как они свернулись вокруг него. Нежные руки в его волосах и запах, который сразу успокаивает. Перед ним свернулся калачиком красивый омега, Макс смотрит на него. Омега мягко улыбается, на шее у него брачная метка, демонстрируемая дорогими линиями его мягкой на вид одежды, которая также скрывает то, что находится на конце длинной платиновой цепочки ожерелья. — Bonjour, — тихо говорит он. — Хорошо себя чувствуешь? Макс медленно кивает и ощущает движение рук в волосах, что гладят его. Мишель сворачивается калачиком возле ног. — Приятно, правда? Ее улыбка обнадеживает, и Макс быстро оглядывается. Его отца действительно не видно. Значит, ему это разрешили? Омеги искренне хотели быть с ним здесь? Никто не пахнет отвращением или обидой, нет запаха гневных и неодобрительных альф. Макс сглатывает. — Твоего отца больше нет, — говорит ему Мишель, не понимая выражения его лица. — Ты в безопасности, я обещаю. Другой омега кивает, и кто-то сзади Макса тоже немного шевелится. Но всё, на чем Макс может сосредоточиться, это то, что его отец оставил его, даже не попрощавшись. Он знает, что он плохой омега, но его бросили, словно мусор на обочину дороги. Макс не осознает, что плачет, пока сидящий перед ним омега не обхватывает Макса руками и не прижимает его к себе, издавая утешительные звуки. — Ты в безопасности, — вторит омега. — Здесь тебя будут защищать и любить. Макс не может вымолвить ни слова, всё, что он может, это плакать. Он чувствует, как Мишель прижимается ближе, и, кто бы это ни был позади, проводит рукой вверх и вниз по его руке. Никто не пахнет расстроенным из-за его слез, они пахнут только сожалением и печалью к нему, и нежностью. У него никогда раньше не было ничего подобного, это кажется нереальным. Но никто из них не уходит, они держат его и гладят, а Макс тихо плачет, застряв в петле, из которой не может выбраться. Он вдыхает этот чудесный успокаивающий запах гнезда, обхватывая пальцами ткань, на которой спал. Это очень помогает, пока он не делает более глубокий вдох и не говорит тоненьким всхлипывающим голосом. — Он не попрощался. Омега напротив целует его в лоб и бормочет что-то по-французски, а Мишель говорит:  — Мне так жаль, Макс. Ты заслуживаешь большего, чем всё вместе взятое, что ты когда-либо получал от него. Макс напрягается, но ничего не происходит, никто не прибегает. Его отец действительно ушел. Мишель садится и что-то берет. — Вот, тебе нужно попить. Она помогает ему сесть и протягивает охлажденную воду в бутылке. Это приятно. Другие омеги не отпускают его, и это тоже приятно. Когда Максу удается осушить бутылку, Мишель выставляет её за пределы гнезда и тепло улыбается ему. — Я хочу познакомить тебя с некоторыми другими омегами из стаи, которые будут присматривать за тобой. Это Пьер и Лэнс. Пьер — это красивый французский омега, который сидит перед Максом, все еще держа его за руки. Он улыбается и наклоняет голову: — Bonjour, Макс. Лэнс — тот, кто сидит позади Макса. Он придвигается так, чтобы Макс мог его видеть, у него тоже брачная метка, хотя в отличие от Пьера он одет в рубашку на пуговицах и слаксы, как будто пришел из офиса. Его одежда мягкая, а ожерелье сделано из блестящих металлических витков с вкраплениями бледно-розовых драгоценных камней в тон рубашке. Он тоже красив, с густыми черными волосами и широкой улыбкой. Его запах очень сладкий. — Привет, Макс. Канадский акцент заставляет глаза Макса слегка расшириться, потому что он слышал, как его отец много говорил о Лэнсе Стролле — сыне канадского миллиардера и очень ценном омеге. Он входит в стаю Риккьярдо? Он вьет гнездо с Максом, будучи одетым для деловой встречи? В этот момент Макс понимает, что Валттери сидит рядом с гнездом, обхватив Лэнса рукой. Его взгляд невероятно мягкий, а большой палец поглаживает локоть канадца. — Лэнс — пара Вала, — подтверждает Мишель. Макс вдыхает их совместный аромат, он очень счастливый и любящий. Без страха, гнева или крови. Макс не знает, чувствовал ли он когда-нибудь такой запах, как у этой пары. Он без раздумий прислоняется к Лэнсу, ближе к Валттери, и Лэнс безропотно поддерживает его, нежно утыкаясь носом в висок. — Эй, добро пожаловать в стаю, — тихо и искренне говорит Лэнс, нежно нюхая Макса. — Всё хорошо? Макс снова сглатывает и нерешительно кивает. Все это так прекрасно, словно во сне. И никто не ведет себя так, будто он здесь лишний. Ни один альфа не пришел, чтобы отчитать их за гнездование без разрешения. Такое ощущение, что правила, которые Макс так хорошо знал, но никогда не понимал, здесь вообще не действуют. Пьер прижимается к нему, переплетая их пальцы с вопросительным взглядом. Макс снова кивает, все эти прикосновения кажутся удивительными. Он давно не был так близок со столькими омегами, он никогда не заслуживал этого. Валттери выглядит довольным, а не сердитым, что другие омеги так близко к его паре. Макс прикусывает губу, но альфа выглядит расслабленным и довольным, и его глаза остаются мягкими, когда встречаются с глазами Макса. Макс знает, что Валттери способен на большую жестокость, поэтому ему и доверили охранять Мишель. Мистер Риккьярдо сказал, что безопасность спаренных омег держат под угрозой, чтобы контролировать их альф. Макс нервно смотрит на Валттери. — Я не войду в гнездо без твоего разрешения, — твердо говорит он. От него пахнет честностью, когда добавляет: — Я могу уйти, если так будет лучше? Макс думает о том, чтобы согласиться, хотя это и нечестно по отношению к Лэнсу. Омега пахнет немного грустно, но, в основном, понимающе. Хотя Максу нравится счастливый запах пары. Возможно, Валттери должен быть ближе к нему, иначе Лэнс будет страдать. — Макс, что случилось? — с беспокойством спрашивает Мишель. — Здесь нас никто не слышит, помнишь? Раньше она не лгала. Ей тоже могли угрожать, чтобы её пара вела себя хорошо? Макс сглатывает и прижимает футболку к себе, он должен знать. Никто не должен страдать из-за него. — Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. — Хорошо… Макс дрожит, страх проникает в его поры, но он заставляет себя сказать:  — Как пострадают омеги, если их альфы не подчинятся приказам. — О! — Мишель крепко обнимает его. — Ничего такого нет, мой отец обеспечивает всех здесь, альф, омег и бет. Никаких омег не наказывают, чтобы держать кого-то в узде. Он говорит, что делает это, потому что он должен быть своего рода альфой публично, чтобы поддерживать бизнес на высоте. Это… она не пахнет ложью, как и все остальные. Мистер Риккьярдо был очень правдоподобен, это сработало на отце Макса. Возможно, в этом и есть смысл. Макс неуверенно прижимается к ней, сколько же здесь вообще лжи? Макс смотрит на Валттери и Лэнса; их связь определенно настоящая, он чувствует, как глубоко смешались их запахи. Валттери не выглядит рассерженным из-за беспокойства Макса, он терпеливо ждет, а Лэнс прижимается к своему альфе, его запах полон сладкого счастья. От Валттери не пахнет обманом, Максу нравится его запах. Макс полушепотом говорит: — Ты можешь остаться. Мишель издает гордый звук, нежно проводя пальцами по волосам Макса. — Ты потрясающий, Макс. Он наклоняет голову, смущенный и немного пристыженный. Им всем так комфортно рядом с Валттери, а он только слышал непоколебимую уверенность отца, что все альфы сочтут Макса совершенно неадекватным и непривлекательным, и выместят это на нём. Его глаза горят. — Спасибо, Макс, — просто говорит Валттери. Он не пытается прикоснуться к нему, а остается рядом с Лэнсом, коротко целуя его, отчего тот тихонько охнул. Лэнс смотрит на Макса со сладкой благодарностью, нежно обнимая его снова. Мишель и Пьер держатся рядом, и Макс вдыхает запах гнезда, запах стаи, возможно. Тишина не вызывает ни дискомфорта, ни неловкости, неужели они могут оставаться здесь так долго, как им захочется? — Футболка, которую ты держишь, принадлежит Даниэлю, — тихо и негромко говорит Мишель. Макс моргает и смотрит вниз на ткань, которую всё ещё сжимает в одной руке. Запах по-прежнему самый притягательный из всего, что есть в гнезде, это запах, к которому он хочет прижаться. Его сердце стучит быстро и громко. — Он хотел узнать, нравится ли тебе его запах так же, как ему — твой, — продолжает Мишель. — Тебе нравится? Макс кивает, прежде чем успевает подумать, это инстинктивная реакция. Он не может отрицать, как сильно ему нравится. Мишель улыбается и целует его в щеку. — Он будет очень рад. — Определённо, — подтверждает Валттери. Макс не знает, что сказать, он крепче сжимает футболку. Это слишком смущает. Ему очень нравится запах Даниэля, а Даниэлю, очевидно, нравится его. Тепло обволакивает сердце Макса, и он не знает, что делать, он все еще так боится этого альфу. Но тепло — это очень хорошее чувство, как будто он в гнезде. Никто не просит его говорить об этом, все просто пахнут радостью и лаской, и Максу всё ещё кажется, что он спит. — Извините, — подавленно говорит он. Его запах не может быть приятен никому из них, но все омеги издают утешительные звуки и прижимаются к нему, обнимая его. — Мы так рады, что ты здесь, — говорит ему Пьер. — Даниэль так взволнован. Макс зажмуривает глаза. У Даниэля агрессивная репутация, Макс знает, что он разочарует альфу и что Даниэль возненавидит его за это. Но запах такой чудесный. — Он возненавидит меня, — бормочет он. — Конечно, нет, — отвечает Мишель, потрясенная словами. — Я ничтожество, я плохой омега, я не буду тем, кем он хочет, я заслуживаю… Его слова исчезают под шокированными отрицаниями и нежными прикосновениями других. Он зарывается носом в футболку, нуждаясь в утешении. Омеги помечают его запахом и нежно обнимают его. Макс не может смотреть на них, только лишь вдыхает их уверенность и комфорт. Это так успокаивает. — Он выбрал тебя, Макс. Он хочет тебя, он говорил с твоим отцом и по-прежнему хочет тебя, — Мишель проводит пальцем по краю футболки брата. — Ты уже ищешь его запах, это имеет огромное значение. Чувства Макса все еще болезненно контрастируют — он хочет запаха Даниэля и боится его самого. Но, кажется, никто из других омег не боится. — Могу я представить своего альфу? — Пьер спрашивает Макса, изящно меняя тему. — Он хотел бы охранять тебя, если, конечно, ты не будешь против. Макс потрясенно смотрит на него: — Почему? Этот альфа никогда не встречался с ним, почему его волнует, будет ли Макс в безопасности, даже если они в одной стае? Улыбка Пьера грустная, он закатывает рукав, обнажая извилистый шрам, доходящий до бицепса. Макс задыхается, инстинктивно прижимаясь ближе, чтобы утешить, и улыбка Пьера становится теплее. — Это от моей первой пары. Прошло много времени, пока я смог уйти и разорвать брачные узы. Шарль хочет убедиться, что ты в безопасности. Макс не может перестать смотреть на шрам, он медленно прижимается к Пьеру. Улыбка Пьера становится блестящей и гордой, он отвечает: — Спасибо. Макс слегка хмурится, поворачиваясь к Мишель с внезапной мыслью: — Почему это мой выбор? Это должно быть решением моего альфы. — Даниэль уже дал свое согласие, — добавляет Мишель. — Но он сказал, что это должен быть и твой выбор тоже. Твой охранник будет с тобой все время, и ты должен доверять ему и чувствовать себя при этом комфортно. Макс уставился на неё: ему никогда раньше не давали такого выбора. Конечно, всё решал его отец, будучи альфой семьи, до этих пор. Но Даниэль дает ему выбор. Это что — проверка? Сердце Макса учащенно бьется, он не хочет потерпеть неудачу и разочаровать своего альфу. — Это действительно твой выбор, — говорит ему Мишель. — Шарль не рассердится, если ты захочешь, чтобы тебя охранял кто-то другой. Так что у Макса должен быть охранник, и это почти наверняка будет альфа. Он дрожит, думая о том, что все время будет находиться под пристальным вниманием альфы. Однако ему интересно познакомиться с парой Пьера, и сам Пьер пахнет счастьем, когда говорит о Шарле. Макс медленно кивает, омега целует его в щеку, а Валттери коротко говорит в микрофон на манжете: — Шарль, ты можешь войти. Дверь открывается почти сразу, альфа, должно быть, был на страже снаружи. Или ждал все это время? Он одет в тот же костюм, что и Валттери, но быстро снимает пиджак и оставляет его на стуле, когда подходит к гнезду. Он такой же красивый, как и Пьер, и на вид примерно того же возраста, его лицо открытое и улыбающееся, как будто только что услышал какую-то забавную шутку. Всё в нем демонстрирует бесконечную уверенность. Его взгляд устремляется прямо на Пьера, мгновенно становясь ласковым. Однако он останавливается недалеко от гнезда, спрашивая Макса с акцентом, похожим на акцент его омеги. — Могу я подойти? Макс молча кивает и смотрит, как Шарль садится, скрестив ноги, возле гнезда, так близко к Пьеру, насколько это возможно. Омега обнажает шею, и Шарль проводит пальцем по брачной метке и целует, обнимая при этом за талию. Теперь он смотрит на Макса, тщательно исследуя его взгляд. Макс крепче сжимает футболку, но улыбка Шарля мягкая и добрая. — Я Шарль, пара Пьера. У меня для тебя подарок от Даниэля. Он достает из кармана мобильный телефон, завернутый в листок бумаги. Макс осторожно берет все это, баюкая в своих руках. Телефон очень блестящий и новый, а записка написана от руки. Это странное сочетание. Он делает резкий вдох, когда начинает читать записку. Дорогой Макс, Я бы хотел быть с тобой, но знаю, что всё это и так невероятно подавляет. Уверен, наши великолепные омеги прекрасно заботятся о тебе. Я рад, что тебе нравится моя футболка, ты даже не представляешь, как я счастлив от этого. Этот телефон твой, мой номер на быстром наборе, если тебе что-то понадобится, также я добавил номер Шарля, Мишель, Пьера и Лэнса. Надеюсь, ты веришь, что мы все хотим видеть тебя здесь, в нашей стае. Я не могу дождаться встречи с тобой. Вся моя любовь, Даниэль. Макс проводит большим пальцем по имени своей будущей пары, написанному рукой самого Даниэля. Он чувствует его запах на бумаге и ощущает только любовь и желание. Он хочет в это верить, и от этого сбивается дыхание. Он никогда не позволял себе думать о своей возможной паре или ком-то, кто захочет его, потому что не было и шанса, что это может произойти. Даниэль добр и заботлив, но, подумав о том, чтобы действительно спариться с ним, Макс замирает. Никто не захочет его для этого. Пьер снова притягивает к себе, а Шарль старается не касаться. Макс замечает их смешанный запах, он такой же любящий, как у Лэнса и Валттери. Ему это тоже нравится. — Это слишком много? — спрашивает Пьер. — Никто никогда… не думал обо мне так, — выдавливает Макс, качая головой, полный болезненного недоверия. — Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Это не так, — немедленно говорит Мишель. — Ты заслуживаешь доброты, любви и… Она прижимается ближе, когда её собственный голос подводит. Макс осторожно утыкается в неё носом, надеясь, что это поможет. Мишель обнимает чуть крепче, от неё пахнет расстроенностью, но она не плачет. Она обнимает его, как будто это поможет ей. Это так странно. Макс всегда все портит, но здесь он, кажется, нужен. Даниэль сказал это, и всё вокруг ощущается также. Макс дергает ногой, у него мурашки по коже. Он осознаёт, что альфы большую часть времени молчали, позволяя омегам руководить. Этого не может быть. Он оглядывается по сторонам, внезапно осознав, как долго они все здесь пробыли. Почему никто не пришел, чтобы вернуть их всех к работе? — Ты хочешь, чтобы мы ушли? — спрашивает Лэнс. Макс прикусывает нижнюю губу. Больше ни от кого не пахнет так, будто они волнуются или хотят уйти. И он действительно этого не хочет. Но также не хочет, чтобы кто-то страдал из-за него. — Нет? Но разве… вам не нужно? Лэнс качает головой: — Благополучие омеги — приоритет стаи. У нас есть столько времени, сколько нам потребуется. Макс действительно хочет в это всё верить, получится ли у него когда-нибудь?

***

Даниэль вернулся со встречи с Сирилом и обсуждал ситуацию со своим отцом, когда Мишель ворвалась в кабинет. Нет другого слова для той бешеной энергии, с которой она вошла. От нее также пахло яростью. — Ми, что… — Ты знаешь, что сделал этот ублюдок? Он сказал Максу, что он такой плохой омега, что ему нельзя проводить время с другими омегами, потому что его ужасное поведение повлияет на них! Он всегда гнездился только один! Даниэль сразу же рычит, ему вторит Майкл. Отец Даниэля молчит, но его неодобрение очевидно. Он слегка поднимает руку, чтобы держать всех под контролем, даже когда Даниэль захотел отследить запах Макса, прижать его к себе и касаться его так, как он заслуживает. — Что еще ты узнала? — спросил отец. — Я думаю, что он изголодался по прикосновениям и совершенно растерян тем, как мы здесь всё устроили, — отвечает Мишель, по-прежнему в ярости, но по её лицу видно, что Макс ей нравится. — Он привыкает быть рядом с другими омегами. Он все время смотрит так, будто ему не дают дышать. Он вил гнездо со мной, Лэнсом и Пьером без проблем, проводить время в клубке со стаей определенно вошло в список его симпатий. — Ему понравилась моя футболка, — добавляет Даниэль с огромной ухмылкой. Мишель ухмыляется в ответ: — Он полюбил твою футболку. Он забрал её с собой. Это восхитительно, сердце Даниэля колотится быстро, и так много в нём кричит, желая заявить о своих правах, его омега явно хочет его. Нет, Максу нравится, нравится его запах, что является огромным плюсом. Это значит, что он будет больше расслабляться по отношению к Даниэлю. Но он должен дать ему еще хотя бы пару дней. Это так чертовски сложно. — Как у него с альфами? — спрашивает отец. — Он очень нервничал с Валом, после публичного представления. Но то, что он увидел его с Лэнсом, помогло. Он даже не был против присутствия Вала возле гнезда и против Шарля тоже. Шарль и Пьер повели его на экскурсию, я пообедаю с ними после. — Значит, знакомство больше чем с одним альфой за раз дало результат, — заключает их отец, глядя на Даниэля. — Но ты не можешь ждать слишком долго. Мишель соглашается: — Серьезно, кажется, что это может пойти и в негативную сторону. Он может воспринять то, что ты пока не претендуешь на него, как отказ, а ему уже дали понять, что отказ — это всё, что он когда-либо получит. Он этого не заслуживает. Мишель снова звучит сердито, и Даниэль понимает это, не огрызаясь. Она все равно обнажает шею, как бы извиняясь, и как будто она так рада, что у нее есть стая, с которой ей не пришлось испытать то, через что прошёл Макс. — Я не хочу ждать, — говорит им всем Даниэль. — Но ещё больше я не хочу повергать его в ужас. Он и так через многое прошёл. Мишель прижимается ближе, и Даниэль обхватывает её рукой. Он чувствует, как её беспокоит состояние Макса, несмотря на то, что она проделала огромную работу по его интеграции с некоторыми из любимых омег стаи Даниэля и даже с парой альф. Это потрясающая работа, его сестра просто великолепна. Она заботилась о его паре. — Ожидание тоже не пойдет тебе на пользу. Есть опасность, что ты можешь одичать, и это уже не будет твоим выбором, — говорит ему отец. Даниэль качает головой: — Я не стану диким. Выражение лица Джо становится чуть более предупреждающим: — Ты заявишь на него права скорее раньше, чем позже. Он практичен, Даниэль знает это, и, черт возьми, конечно, он хочет, чтобы Макс носил след его укуса, пах им и был рядом, чтобы Даниэль постоянно мог к нему прикасаться. Сейчас он хочет этого буквально больше всего на свете. Но ещё он должен совместить это с тем, чтобы не навредить своей паре, потому что он уверен, что Макс нуждается в деликатном бережном обращении так же сильно, как он в прекрасном окончательном спаривании. — Ему понравился мой подарок? — спрашивает он Мишель, чтобы вернуть своё настроение в нужное русло. Мишель улыбается: — Определенно, он все время играл с кнопками, как будто не знал, что с ними делать. Но, думаю, записка понравилась ему больше, он все время разглядывал и трогал её. Она прислоняет голову к плечу брата, возможно, чтобы поддержать его. Даниэль не может перестать улыбаться, тепло расползается по его груди. Максу так понравился его подарок. Очевидно, Даниэль на правильном пути, он собирается сделать так, чтобы Макс чувствовал, что его любят, ценят и заботятся о нем, пока не придет время их встречи. И это должно произойти скоро, после столь любящего ухаживания, которое Даниэль устроит ради них обоих.