***
Это, наверное, самое трудное, что Даниэлю когда-либо приходилось делать — сопротивляться до мозга костей желанию найти своего омегу. Он чувствует запах Макса в коридорах, и, черт побери, Даниэль хочет окружить его запахом комфорта, потому что он чувствует сырой страх и ненависть омеги к себе. Ему нужно быть со своим омегой, от этого у него мурашки по коже, но он знает, что лучше держаться подальше. — Ты вернулся в комнату? — спрашивает Майкл. Даниэль моргает и ухмыляется, Майкл тоже ухмыляется, но все равно смотрит на него вопросительно. Это справедливо, внимание альфы было приковано к следам Макса, которые он чувствует с тех пор, как омега прибыл сюда. И Майкл знает, что Даниэлю нужно продолжать отыгрывать свою роль. — Ты знаешь, что есть более легкий способ, чем эта пытка, — напоминает ему Майкл. Даниэль смеётся. — Да, как долго ты не спаривался? Хочешь дать мне несколько советов? — Делай то, что я говорю, а не то, что я делаю. Даниэль не может перестать смеяться. Пока что он сопротивляется своим инстинктам. Максу нужно время, чтобы привыкнуть к стае, к дому, ко всему здесь. Все исследования, проведенные о жизни Макса, говорят, что это будет огромным культурным шоком. Спаривание в первый день пребывания Макса здесь не поможет ему акклиматизироваться, а, скорее всего, наоборот подтолкнёт к краю. — Готов выгнать гада из дома? — спрашивает Даниэль своего охранника. Майкл ударяется кулаками с ним. Ему не нужно отвечать, он следует за Даниэлем по коридору в восточное крыло. Осанка Даниэля приобретает некоторую развязность, его рука ползет в карман, улыбка меняет форму и становится жестче по краям. Его выражение лица приобретает другой высокомерный оттенок. Это не то, что его мучает или даже беспокоит, он делает так, как нужно. И сегодня вечером он заставит Йоса Ферстаппена убраться подальше от своего сына. Даниэль стучит один раз в дверь нужной комнаты отдыха, а затем врывается внутрь, не дожидаясь, пока ему разрешат войти. Его отец стоит там, со стаканом виски в руке. Йос сидит и жестикулирует. От него несет самодовольством, Даниэль ухмыляется в ответ, что скорее говорит о сотрудничестве, чем о вызове. Йос выглядит удивленным, его взгляд переключается за спину Даниэля, где Майкл определенно устраивает шоу. Даниэлю не нужно оборачиваться, он знает, что Майкл стоит спокойно и неподвижно, его глаза не моргают, а на лице едва заметный намек на ухмылку. — Ах, Даниэль. Как раз вовремя. Йос подписал брачный контракт, — говорит отец, хлопая его по спине, когда сын обнажает шею с кратким, но очевидным уважением. Ухмылка Даниэля расширяется, его абсолютная радость от новости отражается в его глазах, но нигде больше. — Быстрая работа, фантастика. Он кивает в знак удовольствия Йосу, который кивает в ответ, но взгляд все еще скользит по Майклу. — Тебе тоже нужен охранник, Даниэль? Он смеется, игнорируя вызывающее неверие в то, что альфа нуждается в какой-либо защите. — Ну, когда кто-то достаточно невежественен, чтобы бросить нам вызов, нам нравится быть уверенными, что они никогда не вернутся. — Мм, ещё не было такого нарушителя спокойствия, которого Майкл не смог бы обезвредить, — добавляет Джо Риккьярдо. — Итак, вы двое не встречались? — Не официально, — соглашается Йос, наконец-то вспомнив о своих манерах или решив наконец-то проявить уважение к Даниэлю, поднявшись на ноги. — Спасибо, что оказали мне такую большую услугу. Ухмылка Даниэля не сходит с лица, но гнев разгорается от того, что Йос небрежно отмахнулся от его единственного сына. Он хочет вышвырнуть этого человека с такой силой, что у Йоса сломались бы зубы. — Спасибо, что все это так просто. Не могу дождаться, когда начну веселиться. Теперь Йос смеется, одновременно весело и заговорщицки. — Будет нелегко получить удовольствие от Макса, но я думаю, ты это знаешь. Даниэль легко повторяет смех Йоса, скользкий, как змеиная кожа. — Если бы я хотел легких путей, я бы выбрал себе в пару наследника Греции или Канады. Канада особенно хороша для новых денег. Его отец смеется: — Ах, но Лэнс все равно должен быть частью семьи. — Лэнс Стролл? — спрашивает Йос, собрав все воедино. — Ты отказался от него? Даниэль качает головой: — Я никогда не предлагал. У него есть деньги, но я не спариваюсь с теми, кто может утомить меня до смерти. Я творчески подхожу к публичным выступлениям, когда мне скучно, и я даже заключил пари с отцом, Карлосом и Шарлем, что не попаду на первую полосу без рубашки в течение целого года. — Подожди, пока ты не застрянешь в помещении в холодное время года, — ласково хихикает его отец, его лицо полно тысячей воспоминаний. — Тогда ты всегда начинаешь пить и дерзить. И ты обещал Валттери не ставить Лэнса в неловкое положение в этом году. Даниэль видит, как мысли Йоса щелкают, и вот оно: — Охранник твоей дочери дружит с Лэнсом Строллом? — Они пара, — объясняет отец Даниэля с ухмылкой. — А Валттери охраняет Мишель, только когда она приезжает в гости. В остальное время он — часть нашей охраны. Лэнс живет здесь, он работает со мной над управлением бизнесом. Единственная забота Лоуренса — это тщательное обучение и подготовка сына к наследованию компании, он очень благодарен, что я взял Лэнса под свое крыло и нашел для него надежного альфу, который не заинтересован в его узурпации. Йос медленно, восхищенно улыбается: — Слияние, которое не является слиянием. Отличная работа. Отец Даниэля поднимает свой бокал, предлагая Йосу еще виски, когда телефон Даниэля вибрирует. Он достает его, чтобы мимолётно взглянуть — это пара фотографий от Валттери, и они растопили сердце Даниэля. Макс гнездится с Мишель, Пьером и Лэнсом, и он выглядит так прекрасно. Он даже прекраснее, чем Даниэль помнит. Однако он сдерживает вздох внутри. Макс здесь, и ему комфортно, это самое важное. Он использует твою футболку как подушку, подписал Валттери. — Хорошие новости? — спросил отец. Даниэль убрал телефон и позволил себе довольную ухмылку: — Макс очень хорошо устраивается. — Я удивлен, что ты вообще здесь, — сказал Джо. Ухмылка Даниэля становится злобно-довольной: — Я не собираюсь торопиться. Я дам ему время промариноваться, что может быть лучше? Улыбка Йоса снова стала восхищенной, его бокал наклонился в сторону Даниэля. — У вас здесь все по-другому, но мне нравится эта стратегия. — Что ж, у вас тоже новая пара, вы можете попробовать. Лицо Йоса становится гордым: — Немного поздновато для такого. — Наслаждаться никогда не поздно, — говорит ему Джо Риккьярдо. — А теперь за альф, которых она выведет для тебя. Йос ударяет по стакану, протянутому ему. Даниэль улыбается в знак согласия, думая о Максе, мирно гнездящемся с его футболкой. Он хочет почувствовать запах этого гнезда. Он хочет спать в нем с Максом. Сегодня Макс будет ночевать здесь, а Даниэля с ним не будет. Это будет долгая битва, но отсутствие личного присутствия, похоже, помогает; Макс уже выбрал его футболку. Это наталкивает на мысль, что у Даниэля пока ещё не было времени развернуть их больше. В дверь постучали, и Ландо вошёл, после приглашения. Он выглядит как всегда потрясающе стильно, в темном сшитом на заказ костюме с мандариновой подкладкой. Люди всегда недоумевают, когда видят его, и все это явно намеренно. В руках у него iPad, он обнажает шею, а также брачную метку и украшенный драгоценными камнями чокер перед отцом Даниэля, а затем кокетливо улыбается ему самому. — У тебя встреча с Сирилом через 20 минут, и на этот раз он не опоздает. Джордж и Льюис звонили буквально только что, и два отчета тоже нужно подтвердить. Прямолинейный и вежливый, но впечатляющий, Йос не подкопается. Даниэль так же кокетливо улыбается Ландо. — Оставь немного этого шарма для своего альфы, Ландо. Он довольно ухмыляется: — Ему всегда достаётся все самое лучшее, сэр. Отец Даниэля смеется: — Не утомляй больше двух моих альф, Ландо. Омега кивает, кривя губы: — Я поработаю над лимитом, сэр. — Жду тебя снаружи через десять минут, — говорит ему Даниэль. Ландо кивает и с последним кокетливым взглядом, который бросает даже Йосу, уходит, его упругая задница выглядит фантастически. Карлос любит свою омегу, завернутую в Армани, а Ландо любит покрасоваться и лишний раз завести свою пару. — Надолго останешься у нас? — спрашивает Джо у Ферстаппена, который с заинтересованным видом смотрит туда, куда вышел Ландо. — Конечно, тебе здесь рады. Даниэль сохраняет ровное выражение лица и ободряюще ухмыляется, хотя меньше всего ему хочется, чтобы Йос оставался здесь ещё хоть минуту. Он хочет сказать Максу, что его отец ушел навсегда. Но Йос должен чувствовать себя желанным гостем и быть полностью удовлетворённым ситуацией. Пальцы Даниэля постукивают по бедру. Йос покачал головой: — Меня ждет моя пара и дом, который она хочет наконец-то сделать своим. Ухмылка Даниэля становится знакомой: — А, ну тогда сегодня никаких маринований, займитесь планированием альф. Ухмылка Йоса совпадает с его, и он жестом показывает на бумаги, которые оставил на столе: — Наслаждайся своими играми в ожидание. Ваш охранник может пригодиться, Макс легко может поставить синяки. Усмешка Майкла усиливается. Даниэль молча сдерживает свой гнев, превращая его в явный интерес: — Не спойлерите мне моё же развлечение! Йос смеется, опуская свой стакан. Он выглядит таким довольным собой, как после прекрасно выполненной работы. — Спасибо за прекрасный день. Джо, я свяжусь с тобой по поводу этой недвижимости как-нибудь. А сейчас я поеду к своей семье. — Алекс позвонит вашему водителю. Йос выходит из комнаты с ароматом самодовольного удовольствия, без сомнения, направленного на Макса. Даниэль ждет, пока не услышит звук отъезжающей машины, затем громко ругается. — Ублюдок. Отец крепко похлопывает его по плечу: — Хорошо сыграно. Даниэль качает головой, оскаливая зубы, которые, как знает его отец, нацелены не на него, и рыча: — Я хочу его гребаную голову. — Он слишком ценен, и у нас пока нет поддержки в Голландии. Даниэль снова рычит, но не возражает. — По крайней мере, Макс здесь. — Он здесь и ждет тебя. — Нет, он меня боится. Его отец кивнул, поставив свой стакан рядом со стаканом Йоса. — Поэтому ты дашь ему немного времени, но знай, что нельзя ждать слишком долго. Это нехорошо для него, и если мы не сделаем объявление в ближайшее время, Йос может вернуться. — Он будет слишком занят со своей новой парой, — мягко заметил Майкл. — Не каждую минуту каждого дня, — возражает отец Даниэля. — Тебе нужно найти золотую середину, Даниэль. Да, в этом-то все и дело. Даниэль крутит головой из стороны в сторону, пытаясь не сосредотачиваться на своем гневе на Йоса Ферстаппена и на том, что это значит для Макса, который теперь справляется со спариванием и всем остальным. Йос ушел, Макс здесь. Даниэль сосредотачивается на Максе в гнезде, что использует его футболку в качестве подушки. Это напоминает ему об одной мысли, он достает свой телефон. — Я могу помочь ему, не видя его, — говорит он, отправляя смс Мишель и Пьеру. Он хочет, чтобы Макс и дальше чувствовал себя здесь комфортно, чтобы омега был окружен мягкостью и всей любовью и заботой Даниэля. Он должен найти баланс, чтобы не перегрузить и не напугать Макса. Он перелистывает фотографию Валттери, проходя по лицу Макса. Затем его взгляд поднимается, чтобы поговорить о бизнесе. — Итак, мне нужно поговорить с Сирилом о сделке с Францией, есть какие-нибудь новости?Глава 2.
19 октября 2021 г. в 20:33
Валттери в шаге позади них. Кажется, что они идут целую вечность по красивым коридорам, мимо одного или двух сотрудников, пока Мишель наконец не замедляет шаг и не открывает какую-то дверь. За ней находится комната, в которой стоит большой обеденный стол и стулья. Стол заставлен тарелками с едой: мясо на пару и овощи, хлеб, масло, сыр. У Макса, к его ужасу, урчит в животе, но Мишель нежно сжимает его руку.
— Боже, я тоже так голодна.
Валттери тихо закрывает дверь и молча стоит у стены, пока Мишель начинает наполнять тарелку. Макс замер рядом с ней, неуверенным и голодным, очень хорошо помня о Валттери. Мишель подходит к альфе и протягивает ему тарелку со столовыми приборами. Его улыбка небольшая, но все же шокирует. Макс смотрит на него, затем резко отводит взгляд.
— Спасибо, — говорит Валттери и начинает есть.
Мишель легонько подталкивает Макса: — Ты должен поесть. Папа хочет, чтобы ты это сделал.
Это правда. Макс берет пустую тарелку и осторожно начинает накладывать еду. Мишель наполняет еще одну уже для себя и садится, кивая Максу, чтобы тот присоединился к ней. Он осторожно опускается на стул, приступая к еде только после того, как это делает Мишель. Ее колени касаются его, и она улыбается ему между укусами. От нее пахнет восхищением и счастьем, Макс не понимает, как она может быть такой спокойной.
— У Вала есть пара, — говорит она Максу. — Он тоже работает здесь, и ему это нравится, он учится у моего папы.
Валттери опускает воротник рубашки, чтобы на короткое время показать свою брачную метку, а затем возвращается к еде. Он тоже выглядит расслабленным. Мишель сосредоточенно намазывает маслом толстые ломти ржаного хлеба. Еда очень вкусная, Макс проглатывает куриные крылышки, следя за тем, чтобы ничего не уронить. Ему кажется, что он давно не ел такой вкусной еды. Он чувствует, как она согревает его желудок.
— Нас здесь не услышат, — говорит Мишель Максу, отодвигая тарелку в сторону, прежде чем четко сказать: — Йос Ферстаппен — придурок.
Ужас охватывает сердце Макса, и он замирает, ожидая, что появится его отец и накажет их обоих. Мистер Риккьярдо, конечно, разрешит это сделать — альфа-гость был оскорблен одним из омег его стаи. Руки Макса снова сжимаются, но Мишель бережно берет их в свои.
— Он не слышит нас, Макс, клянусь.
До него не доносится звуков, как кто-то идет, возможно, шаги заглушает пушистый ковер. Но дверь почему-то остается закрытой. Он не может понять: они где-то, где их не могут подслушать? Валттери, конечно, доложит о них, но его взгляд снова становятся мягкими, а потом он хмурится, прислушиваясь к чему-то через наушник.
— Понял, я сообщу, — четко говорит он в рукав, где, видимо, был микрофон.
Затем он ставит свою тарелку на стол и смотрит на Макса, от него пахнет беспокойством.
— Твой отец подписал бумаги.
Макс не должен быть шокирован, но он вдруг обнаруживает, что не может ни двигаться, ни говорить. Его отец передал его в руки альфы, совершенно незнакомого человека. И теперь его отец может создать новую семью со своей новой парой, надеясь, что на этот раз родится альфа. Макс — ошибка и разочарование, от которого его отец наконец-то избавился. Скажет ли он хоть слово на прощание?
Мишель обнимает его: — Ты когда-нибудь гнездился раньше?
Онемев, Макс кивает, но губы как-то сами собой складываются в слова, противоречащие его действиям.
— Плохие омеги не заслуживают этого. Они должны держаться подальше от других омег, чтобы не запятнать их.
Мишель громко ругается, но прижимает Макса к себе.
— А один ты когда-нибудь это делал?
Макс молча кивает, взгляд переходит на Валттери, но от него по-прежнему пахнет беспокойством, а теперь еще и злостью. Макс хнычет, сгорбившись. Мишель издает утешительные воркующие звуки, прижимаясь к нему.
— Он злится не на тебя. Вал, нам нужны материалы. И позвони Пьеру и Лэнсу.
Макс наблюдает, как Мишель оставляет его, чтобы открыть шкаф в другом конце комнаты. Она достает оттуда одеяла, подушки и мешок, похоже, с одеждой. Затем она снимает босоножки и берет Макса за руку. Каким-то образом он чувствует, что снова может двигаться.
Мишель заставляет его опуститься на колени на покрытый толстым ковром пол рядом с ней, где она начинает строить гнездо, побуждая Макса помочь. Все идет в дело, хотя Макс задерживается на зеленой футболке. Она пахнет соленой водой и мускусным одеколоном. Он постоянно возвращается к этому запаху. И его глаза почему-то тяжелеют. Когда Мишель приглашает его в гнездо, он смутно осознает, что использует футболку в качестве подушки. Кто-то снимает его обувь, и теперь в комнате есть другие люди, омеги, которые тихо разговаривают и нежно касаются Макса между каждым словом, а потом сворачиваются калачиком в гнезде вместе с ним и Мишель. Макс не вздрагивает и не напрягается, все это кажется очень далеким, потому что они теплые, утешающие, пахнущие заботой, печалью и лаской. Они прижимаются к нему со всех сторон, но он не хочет, чтобы они уходили. Это невероятно, так комфортно и успокаивающе. Он никогда не чувствовал ничего подобного.
Макс не смотрит на них, его глаза закрыты. Он не должен спать, альфа не разрешал. Но сейчас он живет по новым правилам, возможно, омеги Риккьярдо могут спать в середине дня. Никто из них не пахнет возбужденно-удивленным или хитрым, как будто им все сходит с рук. И Валттери не пахнет злобой или отвращением, в его запахе есть только нежность и любовь.
Макс не может это понять. Он отдыхает.